Ранее мы уже рассказывали о спектакле режиссёра Филиппа Гуревича «Ленинградские сказки», вышедшем в московском РАМТе в прошлом году, и абсолютно согласны с тем, что это #критический_минимум_театра.

Драматургической основой спектакля стала оригинальная пьеса Марии Малухиной, написанная для «Мастерской инсценирования» по знаменитой серии книг современной писательницы Юлии Яковлевой «Ленинградские сказки».

Над созданием постановки также работали художники Анна Агафонова и Антон Трошин, художник по свету Павел Бабин. В актёрский состав премьеры вошли Татьяна Матюхова, Владимир Зомерфельд, Алексей Бобров, Виктория Тиханская, Константин Юрченко, Нелли Уварова, Яна Палецкая, Антонина Писарева, Андрей Лаптев, Александра Аронс, Алексей Гладков, Алексей Блохин и Татьяна Курьянова.

Итак, чем же интересны «Ленинградские сказки»? Традиционно делимся с вами четырьмя фактами о постановке:

1. Жанр спектакля авторы обозначили как «мистическое путешествие», но, в отличие от книг Юлии Яковлевой, фантастическое измерение, параллельное реальному миру, где разворачивается война, скорее является плодом воображения героев — той самой «сказкой», которая помогает им справиться с не поддающейся осмыслению действительностью.

2. «Ленинградские сказки» стали для Филиппа Гуревича первой постановкой большой формы на московской сцене.

3. Среди деталей чрезвычайно красивого сценографического решения — шкафы на деревьях. В один из моментов действия они раскрываются, и с полок падают, разбиваясь, белые тарелки — как один из символов смерти в спектакле.

4. Как обычно у Филиппа Гуревича, одним из важнейших элементов спектакля становится музыкальное оформление. Режиссёр использовал каверы на популярные зарубежные композиции, причём итоговый саундтрек был отобран из 564 треков.

«Мне кажется, что Филипп Гуревич вырастает в сильную, крупную фигуру. Его "Ленинградские сказки" в РАМТе – первая постановка на большой сцене – претендует на роль нового слова в творчестве для детей и подростков. Новое тут в том, что Гуревич на сцене ставит не сюжет для детей Юлии Яковлевой, а расшифровывает детское бессознательное, пытается разобраться в детском восприятии. Детский театр "серьёзневеет". Травма Второй мировой войны (конкретно – ленинградская блокада) осмысляется ребёнком в сказочном, идеалистическом восприятии, где ещё живо Добро и Зло в чистом виде. <...> Ценно уже то, что спектакль Гуревича становится инструментом изучения этого аномального детского восприятия. Даёт нам почувствовать чужую душу как свою» (Павел Руднев).

А каким путешествие в мир «Ленинградских сказок» оказалось для вас?

Иллюзионист Игорь Кио был сориентирован в профессии, что называется, с пелёнок.

Впервые на арене он появился вместе с лилипутами в программах отца Эмиля Кио. А настоящий самостоятельный дебют Игоря Кио состоялся уже в 15 лет, когда ему пришлось подменить заболевшего отца. Так он выступал два месяца, а потом работал с Эмилем Теодоровичем в качестве его дублёра и помощника.

В первые годы после смерти отца Игорь Кио, безусловно, старался походить на него, работал даже в его фраке, но, ощущая огромную ответственность, не имел права на ошибку, не мог допустить, чтобы аттракцион деградировал и честь марки, честь семьи была утрачена.

Следуя творческим заветам Эмиля Теодоровича, Игорь Кио стремился придать своим выступлениям характер целостного спектакля. Красочность вносили танцовщицы. В быстром темпе зритель не замечал, как попавшая в клетку женщина превращалась в грозного льва под куполом цирка, как распиливалась девушка, а видел лишь отдельно болтающуюся голову и ноги, утки появлялись из пустой ёмкости, женщина проходила сквозь стекло, манекенщицы в доли секунды меняли одежду, а вместо женщины падали хлопья пепла. Игорь Кио первым создал в цирке профессиональный балет, состоящий из 18 человек.

В Советском Союзе спрос на Кио был настолько велик, что в течение 30 лет своей работы ему приходилось давать по 500–600 представлений в год. И это немудрено, ведь существовавшее в СССР Всесоюзное объединение Государственных цирков — Союзгосцирк объединяло свыше 70 стационарных цирков, несколько тысяч артистов, а цирк посещали более 50 млн человек ежегодно. На представлениях Игоря Кио никогда не было пустых мест.

Игоря Кио справедливо называют «загадкой ХХ века», «королём волшебников». Он побывал с гастролями в Японии (1965), США (1967—1968 гг., совместно с Юрием Никулиным), Бельгии, Франции (1969—1970), а также в Турции, Югославии, Германии и многих других странах.

Как с течением времени менялось восприятие цирка и почему этот вид искусства остаётся востребованным и сегодня, вы сможете узнать на занятиях нашего предстоящего онлайн-курса.

Первый спектакль лаборатории Дмитрия Крымова в «Школе драматического искусства» — «Недосказки» (2004) — стал актом творческого открытия, где театр обрёл новое измерение через игру с вещественностью и воображением. Этот спектакль не был манифестом или провокацией, а скорее исследованием внутренней природы искусства, радостью совместного поиска и открытия.

Спектакль состоял из немых этюдов — цепочки художественных акций, где студенты-сценографы создавали подвижные картины-сцены на основе русских сказок и перевоплощались в персонажей (Ивана-дурака, Мышку, собачку Жучку, Красную Шапочку), рисуя их на разных частях своего тела, прицепляя к нему всевозможные ткани и предметы. Тело исполнителя деформировалось, приобрело фрагментарный образ, превратилось в движущийся ассамбляж. Новый же образ мерцал сквозь многочисленные наслоения разрозненных реальностей.
В «Недосказках» художники в прямом и переносном смысле растворялись в сказочных персонажах; обсыпая мукой собственные лица, они «стирали» их, превращая в чистый лист.
Префикс «недо» в названии словно снимал любую претенциозность, делая акцент на процессе, а не результате. Здесь важнее было не законченное произведение, а сам акт создания, чудо творения художественной формы в настоящем времени.

Одна из самых запоминающихся сцен — рождение Колобка. Старик и старуха лепят его из всего, что попадается под руку: пробегающего мышонка, палец самой старухи, пролетающую муху. Эта комическая и немного жутковатая сцена метафорически отражала саму природу спектакля — создание образов из подручного материала, из того, что уже существует в пространстве театра.

«Недосказки» стали поэтическим прологом к новому пониманию театра, где художник всегда отчасти герой, а герой — всегда художник. Это был молодой, ни на что не похожий театр, основанный на рукодельности, единомыслии и энергии творческого поиска. Именно в этом спектакле зритель мог увидеть зарождение уникальной эстетики лаборатории Крымова, где каждое действие становится частью большого художественного эксперимента.

«Таня-Таня» (Мастерская Петра Фоменко)
Режиссёры: Пётр Фоменко, Андрей Приходько
В ролях: Андрей Казаков, Ксения Кутепова, Полина Кутепова, Кирилл Пирогов, Галина Тюнина, Андрей Приходько и Рустэм Юскаев.

Постановка самой известной пьесы российского драматурга Оли Мухиной. Современная история любви — грустная, наполненная страстями и любовными треугольниками и щедро приправленная музыкой 50-х годов в стиле ретро.

Спектакль — участник Фестиваля современной драматургии в 1996 году в г. Бонн, Германия.

Британская актриса Рэйчел Вайс — о художественных произведениях, популярности и жизни:

«Мне нравится идея, что во всех выдуманных историях, начиная с греческих времён, может происходить что угодно — вещи абсолютно запретные, безумные, немыслимые. А в реальной жизни никто из-за них не страдает. Именно поэтому я так люблю искусство».

«Я никогда не испытывала чувство неловкости из-за славы. Мне никогда никто не докучал. Может быть, были какие-то незначительные моменты, но нью-йоркцы — слишком классные для этого. Это твой выбор — быть актрисой или быть знаменитостью».

«Когда я была юной, кто-то сказал мне: нельзя жить с мыслью, что твоя лучшая в жизни вечеринка ещё будет. Лучшая вечеринка, ну, или лучшее мгновение, идеальный момент — они здесь и сейчас. Сама я больше на вечеринки не хожу, но помню это чувство — сидишь в клубе и думаешь: „Может, в другой поехать?“ В жизни так нельзя. Там хорошо, где мы есть».