ротивление и в целом не имела успеха, а в одиннадцати западных и южных губерниях, где и раньше были развиты частнособственнические отношения, реформа принялась и привела к повышению урожайности. Шесть оставшихся губерний занимали промежуточное положение между этими двумя областями, соответственно и ситуация в плане эффекта реформы здесь была промежуточной".

Несмотря на то, что и критикуемые Нефедовым, и сам Нефедов по-разному, но делают упор на роль хуторов и отрубов в повышении урожайности (для Нефедова выделение наделов из общины в хутора и отруба и "консолидация" наделов это одно и то же), все же здесь видится несколько другая корреляция. Ведь сами по себе ни хутора с отрубами, ни площади земель под ними, ни даже их реальная консолидация (укрупнение) не повышают производительности и урожайности. В отличие от изменения способа хозяйствования, производства, для которого и должны быть созданы соответствующие условия. Если бы капиталистический способ производства не давал преимуществ по части производительности перед феодальным (помещичьим), в реформе не было бы никакого даже теоретического смысла. Во всяком случае, в её экономической плоскости.

Математические методы в исторических исследованиях с неизбежностью будут наталкиваться на проблемы, связанные с банальным (и, скорее всего, уже не устранимым) дефицитом не только твёрдых данных, но и данных вообще. И чем дальше в глубь веков, тем сильнее. Это просто данность. Что, конечно же, не значит, что математика историкам не нужна и бесполезна. Важно, однако, понимать, что условия задачи для мегакалькуляторов должны ставить сами историки - математика тут им не поможет - и желательно корректно. Чтобы потом не искать (и находить!) корреляций между урожайностью и цветом штанов трактористов, или взлетами/падениями мировой экономики и длиной женских юбок.

#статьи | #РИ | #реформы | #математика | #Столыпин | #Нефедов |