Гранд-отель "Европа", Илья Леонард Пфейффер
Герой, который носит имя автора, расстается с возлюбленной, которая носит имя музы Клио, и приезжает горевать и писать роман в гранд-отель “Европа”, а заодно предается размышлениям о туризме и о том, как он, словно уроборос, пожирает сам себя и те места, которые призван почитать.
Роман, по сути, рассказывает две истории. Одна – это отношения Ильи и Клио. Она искусствовед, и в Венеции, куда пара переезжает вместе, у нее нет особых перспектив. Зато она живая, задорная и амбициозная, открытая всему новому: путешествует, организует конгресс по работе, рассматривает даже самые, казалось бы, странные предложения о работе, а еще увлечена любимой игрой: поисками последней картины Караваджо. Полушутя, полусерьезно, она полагает, что есть неизвестная картина мастера, спрятанная непонятно где, и если она найдется, Клио сделает себе имя в мире искусства, и все двери будут для нее открыты. Илья, сноб, консерватор, неповоротливый тюфяк, с радостью игру подхватывает. Сначала – чтобы просто подыграть Клио, а потом искренне увлекается и сам.
Эта сюжетная линия для меня была самой интересной. Здесь будто бы чайный пакетик, который уже три-четыре раза заварил Дэн Браун, а теперь вот Пфейффер упорно болтает им в кипятке в надежде на крепкий напиток. Аромат приключений все еще можно почувствовать, кипяток все равно упорно прозрачен: это не более, чем игра, манипулирование разными источниками и фактами, попытка подогнать их под одну или другую невероятную теорию, и истинного приключения здесь так и не выходит. Слегка ироничное, слегка меланхоличное, заигрывание с Караваджо выглядит как хобби скучающих эстетов.
Вторая история – пребывание Ильи в гранд-отеле “Европа”. И это очевидная аллегория на тему увядающей европейской культуры и философии, и это увядание напрямую связывается автором с коммерциализацией и туристизацией европейского континента. Люди, которые работают или обитают в отеле, представляют собой символическую репрезентацию разных народов и социальных групп, и довольно пресную и прямолинейную. Сюжетный твист со старой хозяйкой отеля должен бы выглядеть как кульминация философских размышлений героя, но, как и игра с Караваджо, похожа лишь на декорацию к пьесе о самой себе. Тут, вероятно, этот эффект даже оправдан и неплохо сочетается с авторской интенцией, и две сюжетные линии в итоге соединяются: их сводит воедино великий художник.
Красной нитью проходит тема… Простите за неприемлемое клише, но в романе таких вещей вы встретите с избытком. Так вот, красной, чтоб её, нитью, проходят рассуждения о туризме. Автора удручает и дикий консьюмеризм, и нелепые попытки найти аутентичность, и туристы, которые просто проходят по чекпойнтам из путеводителей, и те, кто шарахается от соотечественников и пытаются сойти за местных. Думаю, в этих рассуждениях сквозит ирония, но мне было то ли недостаточно, то ли слишком много язвительности нарратора. Чем дальше, тем сильнее он звучал как карикатурный дед, который даже на пляж ходит в смокинге, а также из монолога в монолог повторяет чуть ли не дословно одно и то же. Очень быстро из остроумных наблюдений эти рассуждения о туризме и культуре превращаются в монотонный бубнёж, пересыпанный нескончаемым пересказом фактов из учебников и энциклопедий.
Да, герой, очевидно, и должен быть невыносимым: от него сбежала даже возлюбленная. Но я как читатель была готова последовать за ней уже на отметке 10%, но меня остановило только одно: эту книгу мы будем обсуждать в конце месяца со стихийно образовавшимся книжным клубом (мутировавшим из курса “Как писать о книгах” Лизы Биргер в CWS).
Я точно знаю одного человека, которому понравилась эта книга. Есть среди вас еще такие?
#пфейффер #нидерланды #италия
Герой, который носит имя автора, расстается с возлюбленной, которая носит имя музы Клио, и приезжает горевать и писать роман в гранд-отель “Европа”, а заодно предается размышлениям о туризме и о том, как он, словно уроборос, пожирает сам себя и те места, которые призван почитать.
Роман, по сути, рассказывает две истории. Одна – это отношения Ильи и Клио. Она искусствовед, и в Венеции, куда пара переезжает вместе, у нее нет особых перспектив. Зато она живая, задорная и амбициозная, открытая всему новому: путешествует, организует конгресс по работе, рассматривает даже самые, казалось бы, странные предложения о работе, а еще увлечена любимой игрой: поисками последней картины Караваджо. Полушутя, полусерьезно, она полагает, что есть неизвестная картина мастера, спрятанная непонятно где, и если она найдется, Клио сделает себе имя в мире искусства, и все двери будут для нее открыты. Илья, сноб, консерватор, неповоротливый тюфяк, с радостью игру подхватывает. Сначала – чтобы просто подыграть Клио, а потом искренне увлекается и сам.
Эта сюжетная линия для меня была самой интересной. Здесь будто бы чайный пакетик, который уже три-четыре раза заварил Дэн Браун, а теперь вот Пфейффер упорно болтает им в кипятке в надежде на крепкий напиток. Аромат приключений все еще можно почувствовать, кипяток все равно упорно прозрачен: это не более, чем игра, манипулирование разными источниками и фактами, попытка подогнать их под одну или другую невероятную теорию, и истинного приключения здесь так и не выходит. Слегка ироничное, слегка меланхоличное, заигрывание с Караваджо выглядит как хобби скучающих эстетов.
Вторая история – пребывание Ильи в гранд-отеле “Европа”. И это очевидная аллегория на тему увядающей европейской культуры и философии, и это увядание напрямую связывается автором с коммерциализацией и туристизацией европейского континента. Люди, которые работают или обитают в отеле, представляют собой символическую репрезентацию разных народов и социальных групп, и довольно пресную и прямолинейную. Сюжетный твист со старой хозяйкой отеля должен бы выглядеть как кульминация философских размышлений героя, но, как и игра с Караваджо, похожа лишь на декорацию к пьесе о самой себе. Тут, вероятно, этот эффект даже оправдан и неплохо сочетается с авторской интенцией, и две сюжетные линии в итоге соединяются: их сводит воедино великий художник.
Красной нитью проходит тема… Простите за неприемлемое клише, но в романе таких вещей вы встретите с избытком. Так вот, красной, чтоб её, нитью, проходят рассуждения о туризме. Автора удручает и дикий консьюмеризм, и нелепые попытки найти аутентичность, и туристы, которые просто проходят по чекпойнтам из путеводителей, и те, кто шарахается от соотечественников и пытаются сойти за местных. Думаю, в этих рассуждениях сквозит ирония, но мне было то ли недостаточно, то ли слишком много язвительности нарратора. Чем дальше, тем сильнее он звучал как карикатурный дед, который даже на пляж ходит в смокинге, а также из монолога в монолог повторяет чуть ли не дословно одно и то же. Очень быстро из остроумных наблюдений эти рассуждения о туризме и культуре превращаются в монотонный бубнёж, пересыпанный нескончаемым пересказом фактов из учебников и энциклопедий.
Да, герой, очевидно, и должен быть невыносимым: от него сбежала даже возлюбленная. Но я как читатель была готова последовать за ней уже на отметке 10%, но меня остановило только одно: эту книгу мы будем обсуждать в конце месяца со стихийно образовавшимся книжным клубом (мутировавшим из курса “Как писать о книгах” Лизы Биргер в CWS).
Я точно знаю одного человека, которому понравилась эта книга. Есть среди вас еще такие?
#пфейффер #нидерланды #италия
