закончил редактировать превосходный перевод Мария Александрова нового романа Вергезе. Пока не определились - "Завет воды" или "Заповеди воды". Огромный роман населен исключительно хорошими людьми. По-моему, на весь том имеется только один урия гип. И тот, конечно, англичанин. Вообще, Диккенса в новом романе Вергезе хватает, только сугубо индийского Диккенса, в очень живописных декорациях Кералы, откуда родом семья Вергезе. Охватывает книга практически век, но пролетает он незаметно, у Вергезе не эпохальная поступь, а летящая походка, почти порхающая – от года к году, из Мадраса в Кералу и обратно. Начинается все ровно в 1900-м, 12-летнюю девочку выдают замуж за сорокалетнего вдовца, но не будет никакой душераздирающей истории про сиротку, оказавшуюся во власти усатого деспота. Жизнь у Мариаммы выйдет долгая и очень радостная, несмотря на беды, смерти, болезни. Радость – наверное, главное, что сопровождает всех героев «Завета», как и вообще историю. Страданий и болезней тоже будет немало, но они будто растворяются в этой радости, которая зашита в самом окружающем пейзаже, в полноводной реке и каналах, пронизывающих область, в центре которой стоит деревня Парамбиль – сердце всего романа. Более того, болезни в книге – это такие путеводные нити, разматывая которые герои двигаются к развязке. И проказа, и загадочный Недуг, страдающие которым обречены на утопление – с разных сторон подводят к чисто диккенсовской кульминации. Разумеется, будет много медицины, анатомии, хирургических процедур. Будут слоны, чудом спасенные младенцы, прокаженные, революционеры, будет даже Ленин (не тот). Вот чего не будет совсем – цинизма, ни в какой его форме. Вергезе не пытается рассказать о темных сторонах Индии, он просто рассказывает большую историю о семье, живущую в стороне от социальных и политических потрясений. В семье этой полно секретов, собственно, они и соединяют ее. Толчком к роману стал дневник, который мать Вергезе вела для своей внучки, записывая в него свои воспоминания о жизни в Керале, и книга окутана ностальгической сентиментальной дымкой. Мало кто умеет написать историю, построенную на череде из горя и страданий, но которая вся – одна большая радость, надежда и осознание, что любое горе – это путь, который ведет только вверх, по серпантину меж зеленых гор, туда, где только свет и воздух. Герои в книге фактически библейские – мудрые, добрые, порой поддающиеся искушениям, но только чтобы потом пройти через искупление. В книге найдется, к чему можно придраться, но ее недостатки в любой другой были бы достоинствами, но у Вергезе планка задрана так высоко, что все урии гипы остаются далеко внизу почти милыми чудаками. В общем, завидую, кому предстоит.

Вышли на финишную прямую с подготовкой «Пятизвездочного миллиардера» малазийца Таша Оу (Tash Aw) в переводе Александра Сафронова (редактировал я). Мозаичный роман из сплетенных историй четырех человек, пытающихся пробиться, выжить, обмануть судьбу в Шанхае. Этакий «Шанхай слезам не верит» только без намека на сантименты и морализаторство, в хоккей тоже не играют. Девушка Фиби, понаехавшая в Шанхай из мест, которые и упомянуть-то стыдно, рвется освоить этот азиатский центр мира, выжать из него, все что выжимается, в качестве настольной книжки у нее «Пятизвездочный миллионер» – руководство, как пробиться к богатству. Мальчик Гари – из нищей малазийской провинции, все что у него есть за душой – музыкальность, голос и приятная внешность, он ракетой взлетает в попсовые высоты на топливе из песенок в духе K-pop. Инхой – девушка из хорошей семьи Куала-Лумпура, незаметная мышка, которая однажды взбунтовалась и сделала карьеру бизнес-леди. И Джастин – немолодой уже наследник рухнувшей малазийской империи недвижимости, который затерялся в гигантском Шанхае, не желая больше бороться. Четыре одиноких человека, которые бредут по сияющим шанхайским улицам, то и дело сворачивая в мрачные грязные закоулки истинной жизни. И над всеми ними парит пятизвездочный миллионер – карабас-барабас из малазийской нищеты, контролирующий их, направляющий, гогочущий себе под нос. Семейные тайны, разбитое сердце, выхолощенный талант – все сгодится. Таш Оу – отличный рассказчик, умный, изобретательный, избегающий банальных ходов. Но главный герой книги – конечно, Шанхай, город в котором все сияет и манит, воняет и пугает, которые дает и отбирает шансы с игривой стремительностью, напоследок окунув в пахучие объедки.

"Пятизвездочный миллиардер" малазийца Таша Оу в переводе Александра Сафронова отправился в типографию. Обложка Елены Сергеевой.
Мир у Таша Оу в равной степени полон надежды, безысходности, дикой энергии и, как ни странно, покоя. Но покоя азиатского – жив ты или мертв, на вершине успеха или барахтаешься в канаве, все едино, ты лишь часть целого. Буддисткая закольцованность у Оу сделана совсем не в лоб, она проступает даже не вторым пластом, но когда ее осознаешь, книга прочитывается уже совсем иначе – не как история судорожно карабканья к успеху с последующим низвержением туда, куда начал путь, не история икара-сизифа, а плавное перетекание усилий в бездеятельность, богатства в пустоту, успеха в обыденность – все это одно, и люди, упорно взбирающиеся по сияющим башням Шанхая, делают это лишь ради одного – кануть в небытие, которое и есть цель. Офигенный роман, прочитан-отредактирован он уже несколько месяцев назад, но постоянно возвращаюсь к нему.

В типографию улетел русский перевод «Завета воды» Абрахама Вергезе. Помню, как лет десять назад Амазон вывесил анонс книги, даже дату назначил. Потом потянулись годы, агенты бормотали что-то неопределенное, которое означало «а мы почем знаем, где и когда». Потом был ковид, потом началась война, как-то все отодвинулось в сторону, в том числе и новый роман Вергезе. И внезапно прошлой зимой в почту без предупреждения свалилась рукопись «Завета». Это было очень странно. Но вот он уже переведен ( Мария Александрова, спасибо), отредактирован, сверстан, случилось немного распрей с обложкой, и на этой неделе файлы на электрических крыльях упорхнули в печатные машины. Всякое, конечно, может случиться (постоянно случается), но все же, думаю, в первые дни апреля книга выйдет.
Говорить о книге можно долго, разнообразно и ничего толком не сказать. Если коротко – ну очень большая история с разбегающимися линиями, в финале сливающимися в одну. Принцип реки с притоками и протоками в романе прочитывается четко. Было бы интересно нарисовать схему движения его героев в пространстве, точки их пересечения и линии непересечения. Но лень, конечно. Керала, начала 20-го века, 12-летнюю девочку выдают за сорокалетнего вдовца… Но нет, не будет истории о неравном браке и страданиях малютки, над которой нависает вонючий волосатый мужик. Скромная свадьба закончится лишь тем, что девочка будет расти в доме мужа, пока не вырастет в женщину, и тогда уж сама решит, чего ей надо. А надо ей совладать с рекой, которая несет гибель некоторым людям из рода мужа, в буквальном смысле – они тонут в ней, стоит им оказаться в воде. В результате, станет девочка матриархом небольшого, но очень запутанного семейного рода, вектор которого в какой-то момент четко покажет, куда двигаться – к медицине. Но медицина в книге возникает прямо сразу, двумя независимыми линиями европейских докторов, шотландца, выбившегося из нищеты, и шведа, одержимого лечением прокаженных. Потом буду художницы, и марксисты, и профсоюзные активисты, и врачи, врачи, врачи. Будут касты, младенцы, снова доктора, журналисты, христиане и исламисты, и все они так или иначе, связаны с водой. В каком-то смысле, «Завет» – медицинский детектив, расследование причин многочисленных смертей и поиски их виновника происходит исключительно в медицинско-теоретическом ключе. Огромный роман написан в настоящем времени, но это не дань креатив райтингу, с помощью настоящего времени возникает ощущение универсальности, вневременности происходящего. Начав редактировать перевод, я поначалу несколько страдал от этого настоящего, которым современное англоязычное писательство буквально инфицировано. Но постепенно пришло понимание, что так и надо. Прошлого нет, будущего тоже, есть только настоящее – вода, в своей непрерывности, превращающая прошлое в будущее в той точке, куда ты смотришь. У меня есть претензии (они всегда есть) к книге, но все это ерунда по сравнению с той силой, с какой она затягивает в себя, а уж выплывешь или потонешь – дело десятое.

Испытав на себе некоторый палермский специалитет с криминальным вкусом, зашёл отдышаться в книжный Филтренелли. Все понимаю про его сетевую специфику и привязку к издательству, но все же на родимые осины эта зависимость не очень похожа. Устоял перед искусом купить парочку фотоальбомов общим весом как весь мой чемодан (ладно, как сумка с камерой), и внимательно изучил местный ассортимент. В очередной раз понял, что итальянские книжные очень похожи на московские. В отличие, скажем, от парижских. Много, очень много переводов с английского, мало с других языков. Правда, итальянского сильно больше, это, конечно, камень в сторону страны великих писателей. Ну мое отношение к совруспису многим известно, и скудость чего-то более-менее в осинных книжных лишь его подтверждает. Итальянцы же пишут много и явно разнообразно, судить о том, хорошо они делают это или не очень, не берусь - переводят из мало, чему виной, в основном, английская монополия (они, как известно любят погладить там и сям) и плохо развитый институт местных агентов - вот я знаю только трех, может, конечно, мой прощелк, но, скажем, только барселонских я знаю пять штук. Традиционно нравятся итальянские обложки, национальное чувство стиля у итальянских издателей ощущается даже в неудачных (видел тут промельком, обложку неизданной книги Маркеса, до сих пор ежусь, жадность наследников - отдельная тема). Конечно, обращал внимание на точко пересечения. Как всегда порадовал Джонантан Коу, британец намбер уан в Италии (chiao, мистер Макьюэн и пр.). Новый роман Элизабет Страут про утонченную пенсионерку Люси в топах - алло, penguinrandom, ваш бан, безусловно, посодеь свергнуть чебурашку. Вечно актуальный Хоссейни по-прежнему в топах, как и и у нас. Второй детектив Оруньи в топах криминального жанра, меня неоднократно прокляли за снобизм, промолчу. Мюм наконец, главное - новый роман Дэниела Мейсона, волшебный, лучший у него, в топе магазина. Порадовался, что мы не стали идти за американским издателем и косплеить его обложку - итальянцы, увы, поддались ее обаянию, и сделали вариацию, только хуже. Ладно, криминал уже, наверное, заскучал, лвину дальше. А шпритц кампари в одну калитку обставляет шпритц апероль - если кто не знал.

День начался динамично. Побродив с утра по многолюдному рынку в окрестностях виа Балларо, вырулил в тихий тупик, вроде как упиравшийся в Chiesa del Carmine Maggiore. Двинул было туда, но на лестнице в конце тупика тусовались какие-то мужики. «Прослушку» я так и не посмотрел, но судя по всему, сцена была оттуда. Рефлекторно вытащил камеру, пару раз щелкнул, мне заорали, повернулся и пошел назад. Через секунд двадцать сзади раздалось какое-то шуршание, я начал поворачиваться, и получил в ухо, удар пришелся вскользь и не очень понятно чем ударили, не кулаком точно. Два черных чувака схватили – один за ремень камеры, второй – за рюкзак. Пока мозг привычно рефлексировал, остальной организм решил действовать сам. Куда-то пнул, куда-то двинул локтем, непонятно, но вдруг стало ясно, что меня больше не держат. В общем, было энергично, привычной утренней вялости как ни бывало, интересно, адреналин в таблетках продается? Чуваки, оказывается за мной побежали, но я успел выскочить в людскую густоту, и там они присмирели, но какое-то время тащились следом, но в церковь за мной не пошли, тем более, что туда за деньги. Я небольшой любитель барокко, но Chiesa del Gesù di Casa Professa разрушает стереотипы, такое количество зловещих младенцев не может не впечатлять. В части церкви устроен музей, хороший. Но куда круче местный археологический музей. Для начала, там тебя встречает фонтан с живыми черепахами, которые занимаются любовью, очень неторопливо, а потом так же неторопливо и расслабленно плавают по кругу. Отличная коллекция прекрасно сохранившихся черных амфор с росписями, росписи показывать тут нельзя, огребу с двух сторон, от мордор-властей и фб-властей. Во дворике музея можно легко просидеть полдня, особенно, если адреналин закончился. Пришлось заменять адреналин местным дженериком, шпритц кампари вполне эффективен, особенно, если не контролировать дозу. Подкрепившись маленькой пиццей, счастье, что есть и такие, вообще порции в Палермо не для слабых духом, мне местной тарелки макарон на неделю хватит, к закату добрел до набережной. Вышел на небольшой пляж, а там уже не «Прослушка», а Феллини. Солнце село, и сразу резко похолодало. На берегу сидит маленькая компания, явно понаехавших, парни в трусах, девушки в воздушных платьях и с голыми ногами. Вскоре к ним прибавилось еще человек семь-восемь, в трусах, воздушных платьях и с голыми ногами. Подобрав воздушные платья, девушки прямо голыми ногами вошли в ледяную воду (я ее пальцем пощупал, неуютная) и давай ими там шуровать. «Британцы», – подумал Штирлиц, и ветер донес «…swim». Вышедшие на берег итальянцы так и окаменели, глядя на резвящихся в воде. Палермо – прекрасный город.

С утра ноги не очень ходили, решил, что скатаюсь в Монреале, но топая к остановке за кафедральным собором, свернул не туда и оказался на рынке Капо, более гламурной версией рынка в Барелло. Уже с утра дым коромыслом, щпритц рекой, все столики заняты, не туристами, а местными. Поудивлявшись, сообразил, что воскресенье же. Отдыхают в Палермо энергично, повсюду толпы, все, конечно едят, потом снова едят, чтобы наконец вечером нормально поесть. За Капо вышел к скверику с огромными деревьями, под которыми опять тусовались персонажи «Прослушки», на этот раз повел себя как разумный человек и деловито прошел мимо – в церковь торопился к утренней службе. Церковь как раз и оказалась за сквериком, ну было бы странно, если бы ее там не оказалось, церквей в Палермо как автозаков в одном городе. Chiesa di San Francesco di Paola тоже, конечно, барокко, изобилие пирожных на улицах Палермо в общем-то понятно. Внутри было битком, и сразу стало понятно почему – священник потрясающе пел, служки вторили ему не хуже. Послушав, вышел на улицу, где махали перьями люди в камуфляже и с медными трубами. Коллектив звался «Фанфары Палермо». К вечеру вышел в район, который понравился больше всего – La Loggia. Особой красоты там нет, но тихий и уютный. Правда, тихим он был недолго – ровно после пяти прибыли толпы, который обступили все бары, началась большая воскресная туса, но без особых возлияний, а еще через три часа открылась Большая Жратва.

"Зона интересов" Глейзера по мотивам романа Мартина Эмиса получила "Оскара" как лучший иностранный фильм. В типографию книга ушла на прошлой неделе, все тот же перевод Сережи Ильина, новое оформление. Тираж придет в начале апреля.

С утра несколько дергался из-за того, дадут ли человеку третьего сорта в аренду машину. Дергался напрасно, никто пальцем тыкать не стал, машину выдали, и отличную, зовется «пума» и синего цвета. Слегка в изумлении, когда машина стала общаться со мной на русском – вот буквально все сообщения и на приборной панели, и в медиацентре. Так и не понял, что это было, поскольку при бронировании никаких деталей не запрашивалось, о том, кто я такой, арендной компании стало известно только, когда я к ним пришел. Загадка. Впрочем, не особо интересная. Радует, что руки-ноги не забывают «механику» совсем, сразу принимаются нажимать и дергать как надо. Впереди предстоял серпантин, которым в интернетах пугают детей. Но для начала была Сегеста, она же Эгеста. Холодно там было всерьез, но красиво очень. Огромный парк с раскиданными постройками, от, собственно, идеального сохранившегося храма Эгесты до амфитеатра. И все же после чудес Турции даже Эгеста слегка бледнеет. Ну а дальше был обещанный серпантину. Особого впечатления не произвел. Ну крутые виражи, но никаких обрывов, каменная ограда с одной стороны дороги, с другой ¬¬– достаточно пологий склон. Это не вертикальная стена с которой сыплются булыжники размером с полмашины, пропасть – с другой, вокруг кромешная тьма, впереди белое марево, которое не способен пробит свет фар, так что задние огни впереди идущей машины разглядеть можно лишь, когда до них буквально сантиметры, внезапный рев фуры, который несется то ли со встречки, то ли сзади, то ли вообще сверху – привет, Эквадор, твоя выучка работает до сих пор. И наконец – Эриче. Деревня-крепость с незапамятных времен, в сезон тут наверняка не протолкнуться, а сейчас меланхоличная тишина, людей практически нет, все закрыто, красота невозможная. Разглядывать сегодня ничего толком не стал. К сожалению, канатка до Трапани не работает в это время, ежегодная профилактика. На машине туда ехать не охота. Пробуду в этом уединении два дня, куда дальше – пока не придумал, куда-то.

День выдался слегка нервный. Закономерно после пары абсолютных расслабленных дней в Эриче. Наверное, в сезон тут столпотворение, но сейчас было идеально. Полное ощущение, что ты единственный обитатель покинутого средневековья. Особенно остро это чувство, когда выходишь прогуляться глубокой ночью – в девять часов вечера. Только ты, город и туман. Точнее, облако, поскольку с темнотой на Эриче опускаются облака. Инфернальность настолько безопасно-бархатная, что расставаться с ней не хочется, максимально уютный кокон, ещё и с охренительными видами. Кстати, если кто соберётся в Эриче, дам конкретную наводку на жилье и его хозяев, прекрасны чуваков, правда, они, наверное, предпочли бы "синьоров". В общем, полюбил Эриче в его мартовской версии. Днём тут умеренные, очень умеренные, туристы, в основном милые итальянские пенсионеры, а вечером ты – полный мистер хайд всей деревни, хотя, по мне, это все же город-крепость. И очень красивый. Набрел на магазин странных сувенирок, к которым явно приложил руку босхинианец. Утром попрощался с Эриче и двинул в Корлеоне. Его я выбрал исключительно из стариковских соображений – решил, что больше 120 км в день вредно для пенс-здоровья. Ага, проехал все двести с гаком. Во-первых заблудился. Самоуверенный гугл-навигатор построил маршрут, после чего ушел в несознанку, поскольку в глубинной Сицилии не существует всей этой хипстерни вроде gps и мобильного интернета. Словом, затерялся меж сицилийских холмов. Но постоянно попадались трактористы, по-советски – механизаторы. Я приставал к ним, нет, не с сексуальными предложениями, а с вопросом, где вообще этот Корлеоне. Все мы много смеялись, потому что никто ничего вообще не понимал. По мне - идеальный вид коммуникации, а не это возьемсязаруки или наоборот. Но, между прочим, итальянский дуолинго уже полгода, но общаться могу только с ним. В какой-то момент я просто ехал в абсолютном непонимании, где нахожусь, и это был кайф. Если бы ещё не сыпались тревожные семейные сообщения из Мордора. Вот почему там всегда жопа? Решив, что все равно ничего не могу сделать из нигде в никуда, уговорил себя просто наслаждаться этим нигде. И почти воткнулся в коров за следующим поворотом. И вот наконец Корлеоне. Не понравился сразу. Унылое место. В отеле меня ждал навесной замок и косноязычное обещание по вотцаппу приехать через час. Тут я разозлился, сказал себе «а нахера» и двинул в Прицци, который планировал изначально, но стариковские замашки все подвинули. Написал отелю, что не готов столько ждать, и уехал. После чего полтора часа кружил по Корлеоне, крестные отцы решили, наверное, что нельзя отпускать без экскурсии. Остался при прежнем мнении – уныло. Избегайте, словом. Копполу я тоже не особо люблю. И вот Прицци. Отель забронировал на ходу. Тыча одни пальцем в телефон, а другим вращая руль на серпантине – уже ощущая себя асом, ещё аукнется наверняка. Приехал в отель. Это оказался букмекерский бар-ресторан, наверху - комнаты. Вылизанный, уютный и опять я там единственный обитатель. Хозяева – само дружелюбие. Выиграл с ходу, кстати, 10 евро, поставив даже не знаю на что. Тем временем, хозяева простигосподи отеля из Корлеоне, слали смертельные угрозы и пугали гаагой, разве что хамасом не обзывали. Написал им, что оплатил несостоявшийся ночлег, а они – идиоты, раз не способны для начала посмотреть оплаты. Праздничная дискуссия тут же заглохла. Забрав свой непомерный выигрыш, пошел гулять в Прицци. И тут меня ждал неприятный личный сюрприз – стало окончательно ясно, что боязнь стиснутых пространств бесповоротно победила. Под землю я уже давно не рискую лезть, но на земле все же было норм. Прицци совсем не туристический городок, тут нет сувенирных лавок, кафе, всех этих круглых аранчини и прочего гастропорно. Немногочисленные дети испуганно-восторженно таращатся на пришельца. Многочисленные старики здороваются с незнакомцем. Алкаши делают приглашающие знаки. Со стороны Прицци – восторг, внутри – приступ клаустрофобии. Вернулся в отель-бар.

Там праздник по случаю пятницы, всем охота пощупать иностранца, а когда узнают, что руссо, отношение такое, словно я с Марса. Но собственно, марсианином я себя и ощущаю, только внутри мордор-континента. И это был самый вкусный ужин, и никаких сицилийских специалитетов. Хозяин, молодой мужик, сказал, что больше всего любит картошку фри, а не вот это все. На том и сошлись. Выдул графин красного, благо, завтра скромный перегон в 30 км до Каммараты. После чего принесли счёт. Пялился в него с минуту, решая, неужто настолько упился. Нет, не упился, просто в сицилийской провинции цены стремятся к нулю. Поставил выигранные (так и не выяснил, на что ставил) 10 евро на «Палермо» в завтрашнем матче серии В против команды с непроизносимым названием. Надеюсь, завтра новостей с востока будет не очень много. Было такое кино «Честь семьи Прицци», вообще ничего не помню, кроме того, что там Джек Николсон, но вряд ли оно имеет отношение к городку Прицци.

Вчера приехал в Каммарату, раскиданный по холмам городок, и не такой уж крошечный, как думалось поначалу. Снаружи – примерная копия Прицци: дома карабкаются по склонам, торчат церкви, все серо-желтое. Но если Прицци показался мне каким-то стиснутым, то Каммарата, напротив, полна пространства и воздуха, хотя улицы здесь столь же узкие и тесные. Но то и дело возникают просветы, а в них – идиллические пейзажи. Когда подъезжал к городу, хозяин жилья спросил, где я. Оказалось, что он на въезде, возил по окрестностям другого жильца. Молодой датчанин, путешествует по Италии уже три месяца. Начал с севера, Ломбардия, Тоскана, потом перебрался на Сицилию. Через пару дней отправится в Апулию. Предсказуемо стал приставать с расспросами, как там гражданин из холодильника. Про холодильник он, конечно, не в курсе, почему-то не читает некрофильский блог одного профессора. Мы все-таки живем в разных мирах. Никакой русофобии, даже близко, но все это для него, и Украина, и то, что восточнее – далекий, малопонятный мир, картинки CNN. Квартира в Каммарате ¬ – мечта холостяка, все есть, ничего лишнего. А из окна уборной открывается вид, которому бы Тициано позавидовал, Шишкин уж точно. Некоторые убеждали, что в Каммарато надо есть трюфели, а потом снова есть трюфели. Ну не знаю, видел только профитроли, перепутали видать - еда же, и то, и другое, вроде бы. Утром двинул дальше и вперся в ужас, которого ждал с самого начала. Приехал к узкой щели, в которую точно не пролезу, навстречу крошечная местная машинка, а я стою мордой вниз, градусов под 30, надо пятиться, а там теснота и припаркованные машины, и самое главное - крутой поворот. С полчаса корячился, весь взмок, но как-то выбрался, даже не поцарапался. Машинка-то сразу умотала. Сцепление, конечно, слегка подпалил. Но машина отличный молодец, справилась. Пообещал ей, что больше никогда, только ногами по городу, а на машине – в объезд, в объезд. И в следующий раз взять игрушечную, как раз видел такую накануне. Тем временем, в мессенджеры продолжали сыпаться сообщения от родственников, бессмысленные и даже не требующие ответа, но нервировало жутко, особенно если ты на серпантине. Дорога извивалась на юг, в Агридженто. Новая хозяйка с вечера предупредила, что в воскресенье у них праздник цветения миндаля, и наверняка будут пробки. Пробки были, собственно, празднование цветения миндаля, по-моему, сводилось к тому, что все сели в свои машинки, выехали на дорогу и встали там в бесконечную пробку. Но, хо-хо, что жителю городских джунглей до деревенских пробок, тридцать км крюка – и только. Выбирая жилье, ориентировался прежде всего, на местоположение – поближе к античной долине, и на удобство парковки. Так что не обратил внимания на остальные привходящие. Для начала, это оказался окраинный район итальянских хрущевок. Окраину я ожидал вполне, а вот про хрущевки не подумал. Для начала я в них запутался, припарковался, вылез, чтобы осмотреться, и тут на меня накинулась престарелая пара. Что хотели, так и не понял. То ли чтобы припарковался поудобнее. То ли чтоб валил нахрен в свои валенки. Но дом нашел. Общение с хозяйкой удаленное. Двери она открывает, сидя на диване в Палермо, ну или где-то. До чего прогресс дошел, щелк – и сезам, те, подъезд, откройся. Правда, квартира, на двери латунная табличка витиеватым шрифтом «PROF. IPPOLITO CARLO…», открылась с третьей попытки. И тут новый сюрприз. Хрущевка оказалась дворцом. Комнат не то четыре, не то пять, это без подсобок размером с нашу хрущевку, в кухне пока от стола до холодильника дойдешь, успеешь забыть, за чем шел. Теперь у меня есть спальня-кабинет-гостиная-столовая и гостевая, в которой живет чемодан. В каждой комнате – балкон-терраса. С одной виден античный компекс, тут же хозяева оставили подзорную трубу. Затем начался хармс-беседа с хозяйкой. Пришли мне паспорт. Вот он. А еще. Что еще? Паспорт. У меня один. Другой паспорт. Какой другой паспорт? Ну другой паспорт, второй и третий. А? Других персонов паспорт. Я одинокий персона. А? Ну да, я один, alone, unо. Ой, scusi, я думала, ты дабл персона. Увы.

Ок, ты тогда найди маленький шкафчик и поверни там на 20. Чего? На 20. Чего? Тепло будет. Пока мне не удалось попасть в нужную комнату с первого раза. Со второго тоже нечасто. Чемодан в своей спальне явно живет своей и довольно бурной жизнью, стараюсь к нему не заглядывать. Сходил в музей, в античную долину уже не пускали – поздно, так что завтра. В музее полюбовался на теламона археологического Франкештейна. Не буду пересказывать вики, но на месте разрушенного землетрясением огромного храма Зевса сохранились детали огромной статуи-теламона, больше 8 метров. Всего колоссов-теламонов было четыре. Но один лежал вроде как массивными кусками. И совсем недавно, пару лет назад, решили собрать целого йети из того, что имеется. Собрали и поставили вертикально, подвесили, точнее. Выглядит очень странно. И представляю, как впечатляюще куски каменного человека лежали – разбросанные на земле. Помню, свое сильнейшее ощущение от гигантских каменных голов на Немрут-даг. Как я понял, в Италии археологический скандал по этому поводу. Теламон подвешен в музее, но еще недавно, похоже, стоял на подставке на месте храма Зевса, но теперь там копия или копии. Пока не видел, завтра. Когда уже в темноте возвращался в комнаты-лабиринты, неожиданно вышел на ярко освещенный рынок всякого дешевого говна за евро, на котором кипела всюду-жизнь. А сразу за ним – луна-парк, ну точнее, карусели с визжащими детьми, лошадки из фильмов ужасов, ромкомов и открыточных киношек Вуди Аллена. И тоже очень весело. В этих маленьких сицилийских городках есть одна проблема – все закрыто, буквально не купить воды, ну чистая Германия. Да еще многие кафе, пиццерии и бары закрылись навсегда, не выжили в пандемию. Правда, прямо рядом с хрущевками мишленовский ресторан, одной стеной соседствующий с заправкой = никакого тупого пафоса. Может, завтра туда наведаюсь, если не над бронировать за год. Зато вот кого тут много, так это собак, от размера с кулак до лошадей, все смирные и ласковые, но воды от них не допросишься.

В типографию уехали файлы «Как читать книги» Моники Вуд в переводе Эллы Гохмарк. Это не руководство для освоивших грамоту и искусство сидеть на стуле, а роман. У книги вполне себе есть цель (часто ее нет, ну кроме как потешить авторские эго и банковский счет, конечно). Моника Вуд пишет об этом в послесловии, и это, наверное, одно из лучших послесловий-благодарностей, что я читал. Вуд писала книгу, чтобы развеять свою предпенсионерскую хандру, в результате эффект антидепрессанта у книги таков, что продажи прозака и золофта запросто могли бы просесть, читай люди побольше. Три не слишком складных судьбы, несколько попугаев, пара кошек, русский зоолог-релокант, женская тюрьма, книжный клуб, в котором убийцы и наркодилерши читают Йетса и перемывают кости его стихам – все это выстраивается в затейливую историю с легким налетом вудхаусовщины, в которой самым умным и эмпатичным оказывается пожилой попугай жако. Юная дурочка, сама не своя от любви к такому же юному придурку, ради него садится пьяная за руль, вылетает на встречку и оказывается в тюрьме, где ее спасает книжный клуб, который ведет экс-учителка, прожившая благопристойную, но скучную жизнь; выйдя из тюрьмы бедная девчонка, попадает в мир, не готовый ее принять, и снова ищет спасения в книгах – в книжном магазине, где трудится разнорабочим еще один пенсионер, жену которого она как раз и угробила. В кустах уже сидят коты, попугаи и русские зоологи-релоканты, чтобы мгновенно превратить слезоточивую историю в каскад гэгов. В общем, если вы еще не умеете читать, быстро научитесь, чтобы сэкономить на терапии и медикаментах, времени у вас не так чтоб много – книга выйдет в середине мая.

Выйдет в мае

Закончил читать перевод Анны Гайденко третьего романа Кристин Мэнган The Continental Affair (выйдет под компромиссным названием «Однажды в Европе»). Предыдущая книга Мэнган «Дворец утопленницы» – про морок зимней Венеции и писательскую паранойю. Новая – путешествие через всю Европу, из Испании, стильный нуар, где атмосфера важнее действия.
Бывший алжирский коп, француз, не чувствующий себя французом, бежит, не желая убивать, из родного Орана, где вот-вот начнется война между французами и арабами. Всюду посторонний (Камю тут неизбежен), он оседает в Гранаде, где выполняет мутные поручения своих мутных дальних кузенов. Старая дева, англичанка, знающая о жизни исключительно из романов Бронте и Диккенса, бежит из родной деревни, где жизнь – сгусток тоски. Пути этих двоих впервые пересекутся в Альгамбре, не лощеном туристическом аттракционе, а заброшенном, пугающем своей мрачностью дворце-руине. Дальше прямым зигзагом, Восточным экспрессом, где может произойти всякое (Агата Кристи и хичкоковские «Незнакомцы в поезде» прячутся в сумрачных углах вагона-ресторана), они будут сходиться, расходиться, пока в конце концов не состыкуются в финальной точке – Стамбуле, чтобы уже окончательно (или нет) разойтись.
Третий роман Кристин Мэнган — странная, томная книга, формально это хичкоковский триллер, но постепенно он трансформируется в медленную, ускользающую любовную историю, и все это окутывает тревожная, почти параноидальная меланхолия послевоенной Европы. Неспешное загадочное действие романа перемещается из Гранады в Париж, дальше в Белград и Стамбул, и где-то за окном мелькает раскаленный от солнца алжирский Оран. По туманным таинственным улицам скользят эффектные и тоже загадочные персонажи – парижский бармен-любовник, богатая и наивная английская наследница, бандит с пронизывающим взглядом… Бесконечные бокалы шампанского, одинокие трапезы в кафе, где наверняка по соседству сидят Сартр и Симона де Бовуар, тревожный перестук шагов по брусчатке пустынной ночной улицы. Атмосфера в роман Мэнган – наверное, главный герой. И эта атмосфера окутывает двух других героев – мужчину и женщину. Глубоко одинокие, они кружат по орбитам друг друга, сближаясь, отдаляясь, снова сближаясь, притягивая друг друга и не решаясь окончательно приблизиться. Они связаны, и чувствуют это, но не понимают, что именно их связывает – возможно, туман, стелящийся сначала по парижским улицам, потом по проулкам Белграда. «Однажды в Европе» – пышный, роскошный, идеальный нуар, в котором сама история не так уж и важна, потому что куда важнее запах багета, струящегося из маленькой пекарни; мягкость дорого кашемирового пальто, первого в жизни; пряный аромат нагретых солнцем кипарисов в раскаленном городке; дымок «Голуаза», в котором угадывается намек не то цветущего, не то гниющего апельсина. Удивительным образом, но в книге соединились не только тени Агаты Кристи, Хичкока, Камю (его «Посторонний» местами проступает как выцветший фон), но и Пола Боулза. Почти трансцедентальное путешествие через всю Европу, от заброшенных садов Альгамбры, через зябкий неуютный Париж, диковато-безумный Белград до стамбульского Гранд-Базара – чтобы оказаться вне этой Европы, под апельсиновым деревом на севере Африки. Тех, кто любит расставлять все по полочкам и иметь ответы на все вопросы, книга может оставить в некотором недоумении, потому что она про туман, мимолетные взгляды и не имеющие ровно никакого объяснения спонтанные желания и поступки.