Европейский центральный банк рассмотрит возможность отказа от ключевого принципа «рыночной нейтральности», лежащего в основе покупки корпоративных облигаций. По словам главы ЕЦБ, цель изменений – компенсировать заниженную оценку климатических рисков на финансовых рынках. Таким образом, основы «зеленой экономики» постепенно входят и в финансовую политику ЕЦБ.

ЕЦБ придерживался принципа рыночной нейтральности с тех пор, как начал выкупать корпоративные облигации в июне 2016 года. Он направлен на то, чтобы избежать искажения цен на ценные бумаги и предполагает, что бумаги приобретаются в объеме, соответствующем их доле на рынке. Однако экологические активисты обвиняют ЕЦБ в том, что это приводит к выигрышу нефтегазовых компаний, коммунальных предприятий и авиации. Эти секторы выпускают больше облигаций, чем другие, однако являются главнейшими источниками выбросов углерода.

Лагард на онлайн-мероприятии, организованном Финансовой инициативой Программы ООН по окружающей среде, отметила, что необходимо работать в этом направлении, потому что финансовые рынки сами по себе не оценивают риск должным образом. Однако уточнила, что решение еще не принято, вопрос будет изучаться и прорабатываться, возможно, до середины следующего года.

Лагард призвала руководителей центральных банков ответить себе на вопрос, не берут ли они на себя «избыточный риск», доверяя рынкам самим оценивать экологические моменты. Ранее Изабель Шнабель, член исполнительного совета ЕЦБ, и вовсе говорила о вероятности исключения определенных облигаций из «списка покупок», чтобы избежать финансирования проектов, которые противоречат цели ЕС по снижению выбросов углерода.

Есть, конечно, и несогласные с новыми предложениями. Так, глава Центрального Банка Германии Йенс Вайдманн выступил против отказа от принципа рыночной нейтральности и заявил, что ЕЦБ должен отдать правительствам инициативы по борьбе с изменениями климата. Однако дискуссий и шансов на продвижение инициативы становится все больше.

На конец сентября ЕЦБ владел корпоративными облигациями на сумму более 236 млрд евро в рамках программы покупки активов на сумму 3,4 трлн евро. В отчете, опубликованном в прошлом году, Positive Money сообщала, что более 63% портфеля корпоративных облигаций ЕЦБ –в компаниях из наиболее «углеродоемких» секторов.

Напрямую нас пока эти возможные изменения в программе выкупа облигаций, вроде, и не затрагивают, однако это те тренды в европейской экономической политике, которые и российский бизнес стороной не обойдут. Надо готовиться и к этому.

Минфин подвел итоги исполнения федерального бюджета за январь-сентябрь – конечно, весьма неутешительные.

Но дело тут совсем не в дефиците бюджета, и даже не в сократившихся доходах – это как раз-таки ожидаемо и нормально в той ситуации, в которой сейчас находится экономика. Восстановится деловая активность – восстановятся и доходы бюджета.

А вот по-настоящему проблемным является исполнение расходов федерального бюджета, особенно в той части, которая касается экономики. Всего за январь-сентябрь было исполнено 63,2% годового плана расходов. Хотя при равномерном расходовании средств сейчас должно бы быть 75%, а с учетом необходимости стимулирования экономики – и того больше).

Однако всего лишь несколько статей расходов исполняются сейчас с нужными темпами – это расходы на социальную политику (пенсии, пособия, поддержка социальных фондов, исполненные на 81,6% годового плана) и межбюджетные трансферты (исполнены на 77,7%). А есть и такие разделы, где исполнение находится вблизи отметки 50%. И если не считать результаты исполнения общегосударственных расходов, которые связаны скорее с технической причиной (не провели запланированное зачисление денег в резервный фонд правительства), то наихудший уровень исполнения оказался снова у раздела «национальная экономика» (51,1% годовых назначений).

Надо сказать, что в 2019 году, когда президент высказал претензии к Минфину по поводу неизрасходованных средств, показатель исполнения расходов за январь-сентябрь был ненамного хуже нынешнего уровня (тогда он составил 62,9%). Похоже, что Минфин опять идет тем же близоруким путем – лишь бы сэкономить деньги сейчас, не думая о том, за счет чего же экономика будет восстанавливаться в дальнейшем.

Снова обратившись к древним манускриптам и их описанию, нашли немало интересного и актуального…

Сегодня заслушаем арабского историка, философа, государственного и общественного деятеля Ибн-Хальдуна (XIV век). Многие его мысли в отношении экономики предвосхитили соображения Адама Смита, цитировал его в свое время и Рональд Рейган, пытаясь обосновать необходимость понизить налоги на богатых.

Вот что Ибн-Хальдун говорил о государстве и налогах: «Налоги и поборы образуют материю государства», это неизбежно вынуждает государство вмешиваться в экономику. Постепенно аппетиты государства растут, что приводит к «измышлению государем новых видов сборов», однако это порождает снижение деловой активности. Налоги приносят подданным «стеснение и тягость, исчезновение доходов, а это убивает их надежды, связанные с торговлей».

В результате экономика разрушается, прекращаются поступления в казну, государство гибнет, совершая по факту самоубийство. «Общество, его существование и оживленность его рынков — все это связано с трудами людей, с их деятельностью и активностью, имеющей целью осуществление интересов и достижение приобретений. И если люди отвратятся от добывания средств к существованию и забросят приобретение, то на рынках заселенных областей наступит застой, нарушится их жизнь и люди рассеются по сторонам света, ища пропитания в других землях <…> и разрушатся крупные города. А с их разрушением разрушится государство и власть, ибо государство — форма общества, с необходимостью приходящая в упадок, если пришла в упадок его материя».

Ибн Хальдун также говорил о связи налогообложения с жизненным циклом династии, и считал, что на этой основе можно спрогнозировать, сколько времени осталось государству до заката. Ученый отмечал, что для раннего периода династии характерно низкое налогообложение и высокие доходы, причину чего видел в отсутствии государственной коррупции, большей заинтересованности правителя в сплоченности государства и его эффективности. А вот на поздней стадии «развития» государства налоговые ставки растут, дабы удовлетворить растущие потребности знати…

Ничто не ново под луной… Тревожно. Антон ибн Герман явно классика не почитает.

На прошлой неделе Росстат взял да и пересмотрел в сторону улучшения динамику промпроизводства в период карантина и последующего якобы восстановления. Например, в мае текущего года, когда падение было самым глубоким и составляло, по первоначальной оценке, 9,6% – теперь мы видим снижение на 7,9% в годовом выражении. В августе коррекция составила целых 3 п.п.: первоначально падение оценивалось на уровне 7,2%, а теперь – только 4,2%.

Сам Росстат объясняет пересмотр уточнением данных за 2019 год. Оказывается, там была более высокая база, чем показывали первоначальные данные. Однако пересмотр не спасает положение, и в сентябре спад в промышленности, по данным Росстата, углубился до 5% в годовом выражении, а за 9 месяцев 2020 года снижение промпроизводства составило 2,9%.

При этом показательно, как комментирует ситуацию в промышленности министр Мантуров в своем интервью газете «Известия». На вполне закономерный вопрос корреспондента: «В какой из отраслей к концу года можно ожидать самых плачевных результатов?» – министр дает лаконичный и, главное, позитивный ответ: «Лучше думать о хорошем – кто выйдет с лучшим результатом». А дальше он рассказывает о том, как ковид подстегнул выпуск в фармацевтике, медицинской промышленности и легпроме, занятом пошивом защитных костюмов.

Конечно, оптимизм – это прекрасное качество, но хотелось бы более активной позиции со стороны государства в отношении поддержки промышленности, иначе так и придется натягивать ВВП за счет пересмотра показателей.

Антироссийские санкции медленно и верно делают свое дело. К сожалению. Недавно в СМИ со слов главы МИД Сергея Лаврова проскочила информация о том, что шведская компания Quintus Technologies отказалась поставлять запчасти для промышленного пресса группе ГАЗ, попавшей под американские санкции. Основание для отказа – якобы, этот пресс имеет характер продукции военного и двойного назначения. По понятным причинам альтернативных поставщиков деталей, кроме самой компании из Швеции, не существует.

Ранее Владимир Путин уже называл «хамством» отказ американских и японских производителей от поставок композитных материалов для использования при создании российского авиалайнера МС-21. И «хамство» будет лишь нарастать.

И что теперь делать российским производителям? В спешном порядке искать новых поставщиков и деньги на закупки нового оборудования? А где гарантии, что эти поставщики в свою очередь окажутся более надежными в плане выполнения обязательств?

Вот в этом и проявляется основной негативный эффект санкций против российской экономики. Нас постепенно отключают или существенно ограничивают доступ к использованию как мировых финансовых ресурсов, так и передовых технологий. Это происходит не всегда заметно, но процесс по сути запущен и уже принял необратимый характер.

Весь вопрос заключается в том, чем Россия ответит на этот вызов. В агропроме, например, одной из основных мер поддержки отрасли стало введение продовольственных ограничений на импорт.

Однако в автопроме, авиапроме и других более технологичных отраслях экономики таких мер недостаточно, да они и не сработают. Давно уже звучат призывы способствовать локализации компонентов для технологичных отраслей, однако ничего особенно не происходит. Все традиционно упирается в деньги. Однако у нас и бюджет работает по стратегии экономии, да и ЦБ эту стратегию поддерживает. Но очень сложно создать что-то конкурентоспособное, если у вас и субсидирование, и ставки не такие, как в других странах-конкурентах. Ну вот в той же Швеции ставки по кредитам для компаний нефинансового сектора ниже 1,5%, а у нас, по последним официальным данным, – около 7%.

А была бы другая бюджетная и монетарная политика – вполне вероятно, что заказ импортных прессов и запчастей нас бы и не «парил». Свои бы производители нашлись.

Дефицит бюджета США достиг рекордных 3,1 трлн долл. по итогам 2019-2020 финансового года. В результате дефицит составит около 15% ВВП (исходя из прогнозных данных МВФ по ВВП).

Много ли это? По сравнению с прошлыми годами, конечно, немало. В 2019 году дефицит бюджета США был 4,6% ВВП, в кризисном 2009 году – 9,8%. Сейчас же дефицит увеличился так, что его объем почти сравнялся с доходами (в этом финансовом году он равен почти 92% доходов бюджета). От таких цифр наш Минфин Кондратий хватил бы.

Но история США знает цифры и «пострашнее»: в 1943 году дефицит бюджета США составлял, например, 29,6%. Однако после 1945 года цифры были все же ниже, чем сейчас.

Примечательно же другое: даже без пандемии дефицит госбюджета США закладывался в районе 1,1 трлн долл., или 4,9% ВВП. Более того, за 90 последних лет с 1930 года в стране вообще было всего лишь 13 лет, когда бюджет имел профицит. И никого Кондратий не хватает. Сегодня это страна, на которую приходится порядка 16% мирового ВВП и которая на весь мир страх своими санкциями наводит.

А у нас что? Скрепя сердце, Минфин в столь масштабный кризис согласился с дефицитом бюджета около 4,4% ВВП по итогам 2020 года. Но и то лишь потому, что на 2021 год уже запланировано все что можно по повышению налогов и сокращению расходов. При этом по итогам января-сентября этого года дефицит составлял лишь 13,5% доходов федерального бюджета. Но страху при этом наводится лишь от одного слова «дефицит»...

Немного даже удивило, что Минфин решил дать нам хоть какую-то возможность чуть переварить все его идеи с повышением налогов… и выступил с инициативой ввести налоговый вычет на занятия физкультурой и спортом.

Что тут сказать? Освобождение от НДФЛ расходов населения на физкультуру и спорт – замечательная идея, особенно сейчас, когда и вопросы здоровья выходят на первый план, и фитнес-индустрия переживает не лучшие времена. В принципе, для человека, оплачивающего абонемент в спортзал или оплачивающего тренировки, это будет аналогично 13%-й скидке на эти услуги. И при этом скидка не будет означать сокращение доходов спортзала или тренера.

Вот только реализовать бы эту идею как следует. И здесь важны по меньшей мере три момента.

Первый – это список организаций, услуги которых будут подпадать под вычет. Пока что предполагается, что такой список составит Минспорт. От того, как быстро он появится и будет ли охватывать популярные и востребованные спортивные организации и услуги, во многом зависит то, принесет ли этот вычет какую-то реальную пользу или станет «точечным».

Второй момент, о котором пока мало что известно, – можно ли будет воспользоваться вычетом, оплачивая занятия физкультурой и спортом не только себе, но и ближайшим родственникам – детям, супругам, родителям? В случае с лечением это возможно, с обучением – тоже, но с ограничениями. А как поступят со спортом? Ведь часто в спортзал ходит вся семья.

И третий – пока что предполагается, что на все социальные вычеты вместе взятые (а это расходы на образование, лечение и добровольное пенсионное страхование) может приходиться не более 120 тыс. рублей в год. И в этот же лимит добавится и новый «физкультурный» вычет. В итоге все большее число налогоплательщиков сможет получить поддержку лишь на часть понесенных расходов.

Хотелось бы верить, что Минфин сможет продолжить начатое и реализовать идею с новым вычетом не для «галочки», а для того, чтобы поддержать тех, кто находит время и средства заниматься физкультурой.

Улучшение жилищных условий, возможность купить автомобиль или иную крупную покупку, доступность качественного образования и медицинских услуг, наличие доступа к цифровой среде — это именно то, что люди вкладывают в понятие «экономический рост». И в принципе, подавляющему большинству абсолютно все равно, какие конкретно строят прогнозы и ставят цели чиновники. Тут как с прогнозом погоды — вы лучше скажите, будет дождь или нет, а про циклоны и антициклоны синоптики могут разговаривать между собой.

Поэтому когда в очередной раз заходят разговоры об особенностях восстановления экономики, инфляционных и дезинфляционных рисках, задачах нацпроектов и прочем, рядовой гражданин во многом пропускает все это мимо ушей. Просто потому, что там мало говорится о том, что изменится лично для него. Человек же смотрит на понятные ему или ей индикаторы и сам делает выводы. Более того, от решений этого человека во многом будут зависеть и темпы восстановления экономики.

Очень характерный пример — ипотека, о которой много в последнее время пишут. Кто бы что ни говорил, но оказалось (и это совсем неудивительно), что процентные ставки для людей очень важны. Но удивительно то, с каким трудом даже эти пока ещё лишь относительно низкие ставки по ипотеке приходится отстаивать. А ведь сниженные ставки поддерживают не только граждан, но и всю строительную отрасль со смежниками.

Тут очень важно не впасть в болтологию про логику «ипотечного пузыря», а о нем сейчас многие на хайпе любят поговорить. Надо просто помнить, что «пузырь» надувается тогда, когда предложение на рынке не успевает за спросом. Но если мы начнем рассуждать про проблемы предложения, то без слов «высокие процентные ставки» нам будет снова не обойтись. Так что проблемы роста цен на жилье на фоне снижения ставок глупо рассматривать в контексте «низкие ставки — зло», как любят где-нибудь на Неглинной. Скорее это вопрос о том, что мешает строить больше.

И вот именно так у нас ведь не только с ипотекой. Такая же ситуация и в промышленности, и в сфере услуг. Центральный банк чуть что борется с инфляционным влиянием роста спроса. Но пора бы уже забыть об этом, и начать думать по-другому. Никакого экономического роста и низкой инфляции у нас без тотальной модернизации и масштабного развития инфраструктуры не будет. Однако ни того, ни другого, в свою очередь, не будет без нормального долгового рынка, создающего адекватные возможности для производителей.

Одного лишь снижения ставки ЦБ для решения всех проблем здесь не хватит, для развития финансового рынка надо ещё немало серьёзных мер принять, как в отношении банковского кредитования, так и в отношении рынка ценных бумаг. Но и без снижения ключевой ставки — не обойтись.

Куда исчезает бизнес?

Согласно базе данных СПАРК, с 1 января 2020 г. в России было ликвидировано уже 411,1 тыс. компаний, и, хотя при этом вновь образовалось 182,3 тыс. компаний, в итоге отток из бизнес-среды составил 228,8 тыс. компаний! Можно при этом заметить, что отток наблюдается по всем основным видам деятельности, самый значительный – в оптовой и розничной торговле, также существенны сокращения в рядах строителей, промышленников, транспортных перевозчиков.

В списках ликвидированных компаний и те, кто просуществовал на рынке свыше 20-30 лет, и большие коллективы со среднесписочной численностью работников по несколько тысяч человек… Пусть, конечно, кто-то из них просто реорганизовался, но общая тенденция вполне прослеживается.

Да, многие не перенесли кризисную обстановку. Так что принятых ранее мер было явно недостаточно. То ли еще будет, если ничего не поменять...

Ситуация в экономике лучше не становится, даже если судить по данным Росстата. По итогам января-сентября практически все ведущие секторы оказались в минусе. Объемы выпуска в промышленности сократились на 2,9%, оборот розницы упал на 4,8%, грузооборот транспорта – на 5,9%. И даже сельское хозяйство – единственный оставшийся сейчас весомый источник роста – показало меньшие темпы, чем годом ранее.
 
Можно ли рассчитывать на улучшение этих показателей к концу года? Увы, вряд ли. Слишком много факторов, указывающих на продолжение этого негатива. Тут и ухудшающаяся эпидемиологическая обстановка, и связанное с ней падение спроса, и внешнеполитические риски. Да и инвестиции в основной капитал, по которым можно судить о перспективах роста экономики в будущем, совсем не радуют. В первом полугодии они упали на 4,0% в годовом выражении. Данных за январь-сентябрь пока нет, но, учитывая, что по целому ряду секторов показатели за январь-сентябрь оказались даже хуже, чем за первое полугодие, можно ожидать, что и падение инвестиций тоже усугубится. Какое уж тут восстановление роста.
 
Однако ключевые риски сейчас для экономики – совсем не в особенностях распространения коварного вируса или в хитросплетениях на рынке нефти. Ключевые риски – это риски бездействия со стороны экономической политики, в том числе денежно-кредитной политики. 23 октября Банк России определит ключевую ставку, которая не только будет влиять на ставки в банковской системе, но и станет очередным сигналом о том, намерены ли власти, по крайней мере монетарные, поддерживать восстановление экономики. 
 
Банк России, помнится, при принятии решения о ключевой ставке хотел учитывать в том числе «развитие экономики на прогнозном горизонте». Сейчас самое время это наконец учесть, а то недалеко и до ситуации, когда деловая активность окончательно «заякорится в среднесрочной перспективе» в зоне отрицательных значений.

Свежие данные о доходах и потребительской активности не дают никакого повода для оптимизма. Росстат пересмотрел в сторону ухудшения оценку падения реальных располагаемых доходов за второй квартал. Как выяснилось, падение составило 8,4% вместо прежней оценки на уровне 8% год к году. В третьем квартале падение замедлилось, но все равно составило 4,8% в годовом выражении.

При этом рост реальной заработной платы замедлился в августе (последние доступные данные) до символического 0,1% после 2,9% в июле в годовом выражении. Еще немного, и реальные зарплаты вслед за доходами уйдут в минус. И это при низкой инфляции.

Не удивительно, что на этом фоне оборот розничной торговли в сопоставимых ценах в сентябре сократился на 3% в годовом выражении после спада на 2,7% в августе. Это говорит о том, что потребительская активность затухает, а с учетом активизации ковида в октябре-ноябре этот спад будет еще более выраженным.

Так, например, Sberindex поведение потребителей на третьей неделе октября описывает как «уход в спячку». Население концентрирует свои расходы на самом необходимом – продовольствии и лекарствах, в то время как траты на услуги заметно сокращаются. В частности, в сегментах «салоны красоты» и «кафе и рестораны» такое сокращение достигает 27% в годовом выражении, не говоря уже о провале в туристической сфере на 50-70% (категории «авиабилеты» и «отели»).

В такой ситуации главное, чтобы власти тоже не «ушли в спячку» в надежде на то, что ситуация выправится как-нибудь сама собой. Снова обостряется потребность и в дополнительных мерах финансовой поддержки населения и отраслей, и в смягчении денежно-кредитной политики. Тут расчет очень простой: при текущей ставке по ипотеке и средних параметрах кредита средний размер платежа составлял по итогам августа 20 728 рублей, или 59,1% от средних денежных доходов. При ставке ниже, допустим, на 2 п.п. средний размер платежа был бы 17 840 рублей, или 50,9% от доходов. Разница почти в 2900 рублей, или 8,2% от денежных доходов! Так бы и по другим кредитам. Вот так в результате снижения ставок и реальные располагаемые доходы, которые фиксируются после уплаты платежей по кредитам, глядишь, и перестали бы падать.

Ее коллекция брошей — одна из самых знаменитых в мире. Разнообразие экземпляров поражает воображение. Многие из них надеваются неспроста и имеют своё значение. Часто броши надеваются по особым случаям, например, во время произнесения речей. За брошами следят журналисты, эксперты и просто все интересующиеся происходящим в государстве.

Мы о королеве Великобритании. А вы о ком подумали? :-)

​​В этом году Эльвира Набиуллина фактически внесла новое слово в политику коммуникации мировых центральных банков с рынками, добавив к сухим словам выступления на пресс-конференции довольно необычный аксессуар в виде брошек, которые содержали достаточно ясный отсыл к принятому решению по ставке.

Однако последняя брошка оказалась, по нашему мнению, уж слишком примитивной, хуже было бы только если просто цифру «4,25» прилепить, Вероятно, это свидетельствует об исчерпании фантазии у ответственных за подбор аксессуаров. Но если все же глава нашего ЦБ пока не готова отказываться от брошечной дипломатии, у нас есть, что ей предложить – брошки, которые довольно точно отражают суть текущей политики регулятора.

Впрочем, мы тоже можем брошку нацепить, показывая, что мы думаем о решениях ЦБ и их влиянии на нас и нашу многострадальную экономику. И тут вариантов просто море, все хороши. Можно целый флэшмоб запускать.

В общем, глядя на новую брошь Набиуллиной, возникают опасения: то ли какая-то змея задушит нашу экономику, то ли во второй волне потонем

Коллеги салютуют Эльвире Набиуллиной за оригинальный выбор броши, вероятно, раскрывающий ключевой риск, который ЦБ видит для нашей экономики. Но хотелось бы уточнить: в чем крутость и за что респект? За то, что явно ожидая ухудшения условий для российской экономики, она не готова пойти на улучшение денежно-кредитных условий внутри страны, даже продолжая видеть доступное пространство для этого?

Из двух зол для экономики России — приход Байдена и чрезмерная жесткость нашего ЦБ — американцы скоро, по ходу, выберут меньшее...

Что-то очень странное прозвучало сегодня про ипотеку от Набиуллиной. С одной стороны, заявляется, что ЦБ поддержал продление программы на следующий год, с другой стороны, глава ЦБ не преминула напомнить о рисках низких ставок и в очередной раз продемонстрировала свое отношение к стимулирующим мерам не только Банка России, но и Правительства. Во-первых, предложение жилья может не поспевать за спросом. Во-вторых, из-за установления льготных ставок в одном секторе ЦБ якобы вынужден поддерживать более высокие процентные ставки в других, с целью недопущения роста инфляции.

Очень и очень большие вопросы к этому всему. Разберем по пунктам.

1) Динамика предложения жилья – это во многом результат низкой доступности финансирования для застройщиков, особенно после перехода на новую систему. И для них ставки не субсидируются, поэтому им приходится существовать в той среде, которая формируется общей денежно-кредитной политикой в стране. Есть предположение, что при повышении для них доступности финансирования и динамика предложения жилья бы улучшилась.

2) Почему ситуация на рынке новостроек вдруг может заставить ЦБ держать ставки на повышенном уровне для других секторов? Как это влияет на инфляцию? Цены на жилье вообще-то не входят в расчет ИПЦ, и явной логики за этим нет. Разве что ЦБ хочет послать Правительству сигнал: если будете продолжать «влезать на нашу поляну» и влиять на процентные ставки, мы будем отвечать более жесткими решениями, чем могли бы. Очень жаль, если так. Правительство ведь не от хорошей жизни на это идёт.

Основатель китайского гиганта интернет-коммерции Alibaba Джек Ма наехал на международные стандарты регулирования банковской деятельности: «Базельские соглашения похожи на клуб пожилых людей… Мы не можем использовать вчерашние методы, чтобы регулировать будущее».

По мнению предпринимателя, проблемы, для решения которых были разработаны эти правила, не имеют отношения к той стадии развития, на которой в настоящее время находится Китай. «Многие мировые проблемы проистекают из разговоров только о необходимости контроля за рискам, но при этом никто не говорит о развитии, не задумывается о возможностях для молодых людей или развивающихся стран», – отметил основатель Alibaba.

По мнению господина Ма, финансовая система должна в меньшей степени опираться на крупные банки и больше полагаться на современные экосистемы «озер, прудов, ручьев и ручейков», которые будут переносить капитал в разные уголки экономики.

Золотые слова, товарищ Ма. Жалко только, что в России мы идем совершенно другим путем. Ужесточение контроля за финансовыми операциями и зарегулированность банковской деятельности выдается за абсолютное благо, без обращения должного внимания на рост монополизации сектора и объективные трудности заемщиков с привлечением финансирования. При этом выстраиванием крупнейшей экосистемы в стране занимается госбанк, таким образом фактически устраняя возможность появления на этом рынке любых потенциальных технологических конкурентов, способных бросить ему в будущем вызов в финансовой сфере.

Оптимистам, строящим планы исходя из появления спасительной вакцины от коронавируса, следует поумерить свой пыл. Эксперты говорят, что появление эффективного препарата вряд ли переломит ситуацию в мировой экономике — на это нужно долгое время.

Первая волна пандемии оставила заметные шрамы на мировой экономике в виде потерянных рабочих мест, рекордных долгов, корпоративных банкротств, деглобализации и растущего неравенства. По оценке МВФ, экономика планеты сократится в этом году на 4,4%. И это не финал истории. Все разговоры V-образном восстановлении утихли на фоне надвигающейся зимы и новых рисков распространения инфекции. В октябре показатели деловой активности в мире уже демонстрируют спад — особенно в Европе.

И на этом общем тревожном фоне лишь одна страна живет так, будто в мире нет никакой рецессии и пандемии. Китайская экономика вернулась к росту, и прямо сейчас руководство КНР готовится к принятию плана 14-й пятилетки. Ожидается, что, в соответствии с новым планом, страна сосредоточится на технологических инновациях, экономической самостоятельности и экологических проблемах. Китайские госСМИ пишут, что целевой показатель ВВП в предстоящем плане будет снижен — основной целью пятилетки станет сбалансированный рост.

Искать источники роста Китай планирует на внутреннем рынке — и подталкивает его к этому торговая война с США и санкции мирового сообщества. Если планы КНР воплотятся в жизнь, то в течение следующего десятилетия Китай превзойдет США по экономической мощи, считают эксперты.

В сентябре уровень безработицы сократился впервые с начала пандемии, пусть и чисто символически – на 0,1 п.п. по сравнению с августом, до 6,3% рабочей силы. Для сравнения, в сентябре 2019 года уровень безработицы составлял 4,5%. При этом количество зарегистрированных безработных и не думает сокращаться. В сентябре их количество выросло до 3,69 млн человек по сравнению с 3,64 млн человек в августе. Тем самым, годовой рост зарегистрированной безработицы к сентябрю 2019 года составил 5,5 раза.

И это при том, что минимальная сумма пособия по безработице с 1 сентября снова вернулась к 1500 руб. вместо прежних 4500 руб. Кроме того, с сентября размер пособия по безработице стали рассчитывать с учетом среднего заработка на прежнем месте работы, который еще надо подтвердить (с апреля по август безработному могли автоматически назначить максимальную сумму пособия независимо от зарплаты до увольнения и без всяких подтверждений). Правда, в сентябре безработные родители все еще могут рассчитывать на 3000 руб. доплаты на каждого несовершеннолетнего ребенка, да и максимальное пособие на уровне 12 130 руб. сохраняется до конца года.

В октябре с пособиями все будет еще жестче: прекратятся доплаты на детей, пособия для безработных – бывших ИП с максимальных 12 130 руб. упадут до 1500 руб., ну и в довесок получать пособия можно будет только на карту «Мир» (которую бесплатно не раздают).

Ужесточение политики в отношении выплаты пособий потянет регистрируемую безработицу вниз, потому что ради 1500 руб. на карту «Мир» не все готовы заморачиваться. Только вот с восстановлением рынка труда это не будет иметь ничего общего. Как мы видим, пандемия никуда уходить не собирается, экономическая активность затухает, неопределенность растет. Стабильность и восстановление нам только снятся.

К примеру, недавний опрос Ipsos показал, что россияне впереди планеты всей по опасениям в отношении потери работы в ближайшие 12 месяцев. В России таких переживающих оказалось 75% при среднемировом показателе 54%. Кстати, в США, которых некоторые любят приводить в пример как страну со значительным ростом безработицы на фоне пандемии, только 36% опрошенных опасаются потерять работу, в Германии – 26%. Сравнение явно не в нашу пользу…

«Банк России не видит реального сектора» – название сегодняшней колонки из «Ведомостей» с очень точной характеристикой того, что происходит в денежно-кредитной сфере.

Проект Основных направлений ДКП на будущий год действительно не отвечает ни целям увеличения объемов инвестиций, ни задачам роста экономики в целом. Особенно хочется выразить поддержку автору по таким пунктам как:

- Неправильно спихивать задачу по повышению потенциальных темпов роста экономики лишь на бюджетную и структурную политики. Хоть они все и нужны, но многие меры структурной политики без поддержки со стороны ДКП просто не сработают или обойдутся слишком дорого

- Чем прочнее реальная экономика, тем благополучнее и финансовая сфера. И зарубежные центробанки, тот же ЕЦБ, не зря сейчас активно задействуют механизмы покупки частных корпоративных облигаций, наш же ЦБ пока этого даже не рассматривает, но чего ждет – непонятно

- Откуда взяться в стране доступным долгосрочным финансовым ресурсам, если ЦБ даже в кризис старается работать прежде всего с краткосрочными механизмами рефинансирования – непонятно. Да, вроде, со скрипом запустили механизм годового репо, но в той же Европе только на трехлетнее рефинансирование за несколько месяцев был предоставлен объем ресурсов, сопоставимый с российской выручкой от экспорта сырой нефти за 10 лет.

Так что очень рекомендуем Госдуме, в которой проект основных направлений ДКП сейчас как раз находится на рассмотрении, не оставить эти вопросы без внимания. А то в следующем году снова придется обсуждать, почему экономика расти не собирается.

Мишустин объявил о запуске новой программы по списанию долгов по бюджетным кредитам для инвестиционно активных регионов. Минфин будет списывать суммы долга, которые соответствуют объему налоговых поступлений в федеральный бюджет от реализации инвестиционных проектов в соответствующих регионах, при условии, что высвобожденные средства регион направит на инфраструктурные инвестиции.
 
Сама идея поощрения субъектов РФ, которые прикладывают усилия для активизации частных инвестиций, очень своевременна. И хотя на виды инвестиционных проектов и инфраструктуры установлены ограничения, в целом список довольно широкий. Ну и списание бюджетных кредитов как новый источник инвестиций выглядит достаточно основательно, ведь суммарная задолженность регионов по таким кредитам превышает 1 трлн рублей (1,05 трлн руб. по данным на 1 августа).
 
Но если посмотреть подробнее, как предлагается реализовать эту безусловно правильную идею, то выглядит все это так, будто бы инвестиционная ситуация у нас прекрасна, и все, что нужно, – это чуть-чуть подтолкнуть регионы сделать ее ещё прекраснее.
 
Во-первых, списание долга будет касаться только той части бюджетных кредитов, которая соответствует налоговым платежам в федеральный бюджет от компании, специально созданной для реализации инвестпроекта. Понятное дело, что для новых проектных компаний отчислений будет немного. Значит, и существенного облегчения долговой нагрузки для регионов ждать не стоит.
 
Во-вторых, списание бюджетных кредитов будет происходить «задним числом», да еще каким. Если в 2021 году завершен проект и проектная компания уплатила налоги, то эти суммы «зачтутся» на списание кредита только к концу 2022 года – то есть ко времени, когда уже и на 2023 год планы сформированы. При этом нет ясности, в какие сроки регион должен направить «высвобожденные» средства на инфраструктуру: указывается лишь необходимость ежеквартально отчитываться об этом. А ведь для регионов, у кого задолженность по бюджетным кредитам высока, это сложилось не от хорошей жизни. И для них найти возможности по стимулированию частных инвестиций, а затем для собственных инфраструктурных вложений (пусть и в обмен на сокращение платежей по обслуживанию долга) – дело непростое.
 
И инвесторы сейчас, мягко говоря, не спешат реализовывать даже те проекты, которые ранее выглядели перспективными. И у регионов возможности снизить эти риски больше не становятся.

Вывод напрашивается сам собой: параметры этой программы нужно серьезно наращивать – прежде всего в части объемов списаний долгов и ускорения сроков этого списания. А если Минфин всерьез опасается, что инвестиции хлынут потоком и придется списать весь триллион бюджетных кредитов – так ведь это будет только к лучшему и для экономики, и для бюджета.