Как Англия в одиночку победила Наполеона
Национальные мифы часто несправедливо обходятся с реальными участниками исторических событий, на героизме которых они основаны.
Великобритания стала одной из стран, которая не смогла удержаться от присвоения себе значимых событий, ведь в её истории Наполеоновские войны занимают особое место.
В основу национального мифа Великобритании легли два сражения - Трафальгар и Ватерлоо.
Трафальгар был важен в качестве победы военно-морского флота, на который страна традиционно возлагала огромную роль.
Ватерлоо же стало последним сражением Англии с Наполеоном, которое поставило точку в соперничестве с Францией, и ознаменовало колониальное господство англичан.
Эйфорию от победы над Францией помогла закрепить коллективная память участников войны, вернувшихся на родину.
Хотя вскоре у солдат появились веские поводы жалеть об итогах войны.
Если не затрагивать сложности возврата ветеранов к гражданской жизни, то 1815 и последующие года были омрачены упадком промышленности и огромным уровнем безработицы.
Единственным выгодоприобретателем от войны стали землевладельцы и помещики, чьи интересы выражало консервативное правительство, ранее ведущее войну.
Борьба элит с разочарованным в Правительстве движением рабочих даже привело к расстрелу в 1819 г. мирной демонстрации, после которой Веллингтона окрестили Мясником Питерлоо.
Но репутация Веллингтона от участия в подавлении в забастовке не сильно пострадала.
Официально провозглашенный национальный герой отказался утверждать создание масштабной модели Ватерлоо, на которой предполагалось разместить голландские и прусские войска, принимавшие участие в сражении.
Вателоо, в угоду политическим амбициям, стало исключительно заслугой Великобритании.
Картина: 28-й полк в Катр-Бра. 1875 г.
#Англия #Франция #XIXвек #История #Общество
Национальные мифы часто несправедливо обходятся с реальными участниками исторических событий, на героизме которых они основаны.
Великобритания стала одной из стран, которая не смогла удержаться от присвоения себе значимых событий, ведь в её истории Наполеоновские войны занимают особое место.
В основу национального мифа Великобритании легли два сражения - Трафальгар и Ватерлоо.
Трафальгар был важен в качестве победы военно-морского флота, на который страна традиционно возлагала огромную роль.
Ватерлоо же стало последним сражением Англии с Наполеоном, которое поставило точку в соперничестве с Францией, и ознаменовало колониальное господство англичан.
Эйфорию от победы над Францией помогла закрепить коллективная память участников войны, вернувшихся на родину.
Хотя вскоре у солдат появились веские поводы жалеть об итогах войны.
Если не затрагивать сложности возврата ветеранов к гражданской жизни, то 1815 и последующие года были омрачены упадком промышленности и огромным уровнем безработицы.
Единственным выгодоприобретателем от войны стали землевладельцы и помещики, чьи интересы выражало консервативное правительство, ранее ведущее войну.
Борьба элит с разочарованным в Правительстве движением рабочих даже привело к расстрелу в 1819 г. мирной демонстрации, после которой Веллингтона окрестили Мясником Питерлоо.
Но репутация Веллингтона от участия в подавлении в забастовке не сильно пострадала.
Официально провозглашенный национальный герой отказался утверждать создание масштабной модели Ватерлоо, на которой предполагалось разместить голландские и прусские войска, принимавшие участие в сражении.
Вателоо, в угоду политическим амбициям, стало исключительно заслугой Великобритании.
Картина: 28-й полк в Катр-Бра. 1875 г.
#Англия #Франция #XIXвек #История #Общество
Как Англия в одиночку победила Наполеона ч.2
Формирование национального мифа о Ватерлоо спровоцировало бум военных памятников, призванных восхвалять подвиги 36 военачальников.
Правительство даже профинансировало строительство 600 церквей "Ватерлоо", с кафедр которых священники благодарили Господа за победу над Наполеоном.
Ведь война шла "Во имя Бога и всего человечества".
Позднее стали появляться улицы, мосты и даже целые кварталы "Ватерлоо".
Особенно в кельтских регионах, где лояльность населения Короне оставалась под вопросом.
Об увековечивании памяти простых солдат не было и речи, так как даже после боя павшие солдаты удостаивались лишь братской могилы, куда сбрасывались их обнаженные тела.
Закрепление в памяти англичан только двух великих сражений привело к тому, что о действиях флота после 1805 г. просто забыли.
Хотя ВМФ играл решающую роль вплоть до 1814 г., обеспечивая блокаду французских портов и перерезая коммуникаций захватчиков в ходе Иберийской кампании.
К 1819 г. размах мифа о Ватерлоо сподвиг Правительство Великобритании выдать денежное вознаграждение и медаль каждому военнослужащему, принявшему участие в битве.
Этот акт вызвал недовольство солдат, 4 года воевавших с французами на Пиренейском полуострове.
Их вклад в победу был отмечен простой гарнизонной службой в Индии или Америке.
Были и те, кто отказывался от медали за Ватерлоо, потому что Правительство награждало всех солдат, вне зависимости от их реального вклада в победу.
Но настоящим любимцем Короны стал Веллингтон.
Узколобый в политических взглядах, жестокий аристократ, считавший солдат "отбросами земли" (и относясь к ним соответственно), был награжден поместьем, званием фельдмаршала и редких для политической жизни Великобритании государственных похорон.
Сам Веллингтон (как и Нельсон) еще при жизни активно хлопотал, чтобы его военные триумфы, помимо Ватерлоо, англичане не забыли.
Сегодня дни годовщины Ватерлоо (18 июня) и Трафальгара (21 октября) приобрели мифический, трансцендентный статус и размах.
Ведь триумфы нации вдохновляют людей на подвиги.
А уж задача Короны состоит в том, чтобы регулярно напоминать англичанам о триумфах прошлого в ходе военных конфликтов.
#Англия #Франция #XIXвек #История #Общество
Формирование национального мифа о Ватерлоо спровоцировало бум военных памятников, призванных восхвалять подвиги 36 военачальников.
Правительство даже профинансировало строительство 600 церквей "Ватерлоо", с кафедр которых священники благодарили Господа за победу над Наполеоном.
Ведь война шла "Во имя Бога и всего человечества".
Позднее стали появляться улицы, мосты и даже целые кварталы "Ватерлоо".
Особенно в кельтских регионах, где лояльность населения Короне оставалась под вопросом.
Об увековечивании памяти простых солдат не было и речи, так как даже после боя павшие солдаты удостаивались лишь братской могилы, куда сбрасывались их обнаженные тела.
Закрепление в памяти англичан только двух великих сражений привело к тому, что о действиях флота после 1805 г. просто забыли.
Хотя ВМФ играл решающую роль вплоть до 1814 г., обеспечивая блокаду французских портов и перерезая коммуникаций захватчиков в ходе Иберийской кампании.
К 1819 г. размах мифа о Ватерлоо сподвиг Правительство Великобритании выдать денежное вознаграждение и медаль каждому военнослужащему, принявшему участие в битве.
Этот акт вызвал недовольство солдат, 4 года воевавших с французами на Пиренейском полуострове.
Их вклад в победу был отмечен простой гарнизонной службой в Индии или Америке.
Были и те, кто отказывался от медали за Ватерлоо, потому что Правительство награждало всех солдат, вне зависимости от их реального вклада в победу.
Но настоящим любимцем Короны стал Веллингтон.
Узколобый в политических взглядах, жестокий аристократ, считавший солдат "отбросами земли" (и относясь к ним соответственно), был награжден поместьем, званием фельдмаршала и редких для политической жизни Великобритании государственных похорон.
Сам Веллингтон (как и Нельсон) еще при жизни активно хлопотал, чтобы его военные триумфы, помимо Ватерлоо, англичане не забыли.
Сегодня дни годовщины Ватерлоо (18 июня) и Трафальгара (21 октября) приобрели мифический, трансцендентный статус и размах.
Ведь триумфы нации вдохновляют людей на подвиги.
А уж задача Короны состоит в том, чтобы регулярно напоминать англичанам о триумфах прошлого в ходе военных конфликтов.
#Англия #Франция #XIXвек #История #Общество
У меня была стратегия, и я её придерживался
- Наполеон об имперском проекте
История Первой империи во Франции представляет собой не только масштабные изменения политической, социальной, экономической и культурной жизни страны, но и попытку экспорта французской государственной модели в континентальной части Европы.
Отсюда берет свои истоки идея о «французской Европе», закрепившаяся в европейском общественном сознании в период европейской интеграции, и представление о Наполеоне Бонапарте как «отце Европы»,
Тем не менее, относительно недавно сложился консенсус относительно собственно взгляда Наполеона на проект Единой Европы.
Данный проект можно выразить в следующих пунктах:
1. Создание гегемонистской системы во главе Франции;
2. Стабилизации общей ситуации на континенте;
3. Внедрении унифицированной институциональной и социальной модели во Франции и за ее пределами.
Но даже с реализацией этих пунктов возникли очевидные проблемы.
По признанию историков, модель объединения, предложенная Наполеоном Европе, оказалась малоприемлема не только для большинства макрорегионов за пределами Старой Франции, но и для двух («средиземноморского» и «атлантического») из трех (третьим является «континентальный», основой которого можно считать ось Рейн – Сона – Рона) макрорегионов собственно Франции.
Вместе с тем было немало и таких регионов, не относящихся к собственно французским, где преобразования Наполеона вполне находили почву (Пьемонт, государства Рейнской конфедерации, Швейцария и др.).
Существовал ли, в таком случае, в сколько-нибудь цельном виде имперский проект?
Бонапартистская легенда гласит, что такой проект существовал, основываясь на высказываниях самого Наполеона в частных беседах во время правления, обширной корреспонденции или репликах приближенным в период ссылки на острове Святой Елены.
Однако современные историки подвергают это утверждение сомнению.
Так как у Наполеона отсутствовала ярко выраженной европейская политика, а его действия определялись исключительно прагматизмом.
Поэтому легенда о «европейском спасителе» создана на Святой Елене и не имеет под собой реальных оснований.
В то же время, историки выделяют три варианта европейской стратегии, увязанных с эволюцией французской экспансионистской политики в период консулата и империи:
1. Создание системы «сестринских республик» (конфедерация);
2. «Французская Европа» (федерация);
3. Аннексия и формирование «континентального блока» (консолидация империи на пике противостояния с Англией через унификацию и консолидацию имперских структур).
Несмотря на отсутствие конкретного плана, действия Наполеона были направлены на перспективу общеевропейского единства при сохранении французской гегемонии.
Речь идет о разработке универсального законодательства (на основе Гражданского и других кодексов), единой валюты и системы мер и весов, единых законодательных, исполнительных и судебных органов (например, кассационной палаты), единой армии (Великой армии), культурном и интеллектуальном доминировании (на основе цивилизационного превосходства французов над другими народами), символической политики и др.
Таким образом, в самом общем виде имперский проект Наполеона Бонапарта представлял собой попытку сформировать единое европейское пространство, которое контролировалось бы Францией как центром власти и имело бы периферию в виде союзных государств, управляемых за небольшим исключением родственными династиями.
Не менее очевиден и тот факт, что в наполеоновской Европе не было места Англии, России, Османской империи и колониям.
Проект носил сугубо континентальный характер (в его западноевропейском понимании) и дальше этого не шел.
#Франция #История #XIXвек #Гегемон
- Наполеон об имперском проекте
История Первой империи во Франции представляет собой не только масштабные изменения политической, социальной, экономической и культурной жизни страны, но и попытку экспорта французской государственной модели в континентальной части Европы.
Отсюда берет свои истоки идея о «французской Европе», закрепившаяся в европейском общественном сознании в период европейской интеграции, и представление о Наполеоне Бонапарте как «отце Европы»,
Тем не менее, относительно недавно сложился консенсус относительно собственно взгляда Наполеона на проект Единой Европы.
Данный проект можно выразить в следующих пунктах:
1. Создание гегемонистской системы во главе Франции;
2. Стабилизации общей ситуации на континенте;
3. Внедрении унифицированной институциональной и социальной модели во Франции и за ее пределами.
Но даже с реализацией этих пунктов возникли очевидные проблемы.
По признанию историков, модель объединения, предложенная Наполеоном Европе, оказалась малоприемлема не только для большинства макрорегионов за пределами Старой Франции, но и для двух («средиземноморского» и «атлантического») из трех (третьим является «континентальный», основой которого можно считать ось Рейн – Сона – Рона) макрорегионов собственно Франции.
Вместе с тем было немало и таких регионов, не относящихся к собственно французским, где преобразования Наполеона вполне находили почву (Пьемонт, государства Рейнской конфедерации, Швейцария и др.).
Существовал ли, в таком случае, в сколько-нибудь цельном виде имперский проект?
Бонапартистская легенда гласит, что такой проект существовал, основываясь на высказываниях самого Наполеона в частных беседах во время правления, обширной корреспонденции или репликах приближенным в период ссылки на острове Святой Елены.
Однако современные историки подвергают это утверждение сомнению.
Так как у Наполеона отсутствовала ярко выраженной европейская политика, а его действия определялись исключительно прагматизмом.
Поэтому легенда о «европейском спасителе» создана на Святой Елене и не имеет под собой реальных оснований.
В то же время, историки выделяют три варианта европейской стратегии, увязанных с эволюцией французской экспансионистской политики в период консулата и империи:
1. Создание системы «сестринских республик» (конфедерация);
2. «Французская Европа» (федерация);
3. Аннексия и формирование «континентального блока» (консолидация империи на пике противостояния с Англией через унификацию и консолидацию имперских структур).
Несмотря на отсутствие конкретного плана, действия Наполеона были направлены на перспективу общеевропейского единства при сохранении французской гегемонии.
Речь идет о разработке универсального законодательства (на основе Гражданского и других кодексов), единой валюты и системы мер и весов, единых законодательных, исполнительных и судебных органов (например, кассационной палаты), единой армии (Великой армии), культурном и интеллектуальном доминировании (на основе цивилизационного превосходства французов над другими народами), символической политики и др.
Таким образом, в самом общем виде имперский проект Наполеона Бонапарта представлял собой попытку сформировать единое европейское пространство, которое контролировалось бы Францией как центром власти и имело бы периферию в виде союзных государств, управляемых за небольшим исключением родственными династиями.
Не менее очевиден и тот факт, что в наполеоновской Европе не было места Англии, России, Османской империи и колониям.
Проект носил сугубо континентальный характер (в его западноевропейском понимании) и дальше этого не шел.
#Франция #История #XIXвек #Гегемон
Что можно включить в «имперский проект» Наполеона?
1. Модель государственной конструкции Первой империи (принцип имперско-го правления, структура империи и ее органы власти, законодательство, унификация территории, религиозная политика и т. п.).
2. Многонациональный (можно сказать даже наднациональный) состав Великой армии и имперской аристократии и бюрократии, иными словами, создание четкой системы социальных связей и продвижения.
3. Это социокультурная реализация имперской идеи (тождество Парижа и Рима – в Париже импера-тор, в Риме – его наследник, архитектура, искусство, литература, которые прославляли империю, единый (французский) язык господства, социокультурные практики).
4. Практические шаги, вызванные экспансией империи и расширением ее влияния на Южную и Центральную Европу.
Наполеоновская идея эффективного государства включала несколько базовых положений: здоровые финансы, компетентная администрация, дисциплинированная полиция и квалифицированное правосудие.
Её реализация растянулась на десятилетие, прежде чем имперская государственная кон-струкция приняла более или менее стройный вид и закрепила произошедшие перемены.
Консулат уже представлял собой «смесь диктатуры общественного спасения и монархии» (гибридный режим).
Империя унаследовала такую схему, символизировав преемственность наследия революции и старой монархии.
Переход к империи оказался растянутым во времени и символический 1804 год, когда она была провозглашена, не стал годом разрыва с республикой.
Одновременно в социокультурных практиках имело место возрождение подобия древнеримской политической традиции (концентрация и прославление власти).
Французская республика оказалась во власти императора, который продолжал быть ее гарантом и «спасителем», аккумулировав в своих руках огромные полномочия.
В момент провозглашения империи республиканская форма правления в целом сохранилась, как и признаки народного суверенитета (формула «император французов», так же как в 1791 году Людовик XVI был «королем французов»).
В первое время имперское строительство было ориентировано на стабилизацию институтов и власти после революционного десятилетия, консолидацию «старых» и «новых» элит в Париже и провинции, опираясь на широкую поддержку населением (короткая практика плебисцитов).
Осу-ществлению этой задачи способствовали конституционное законодательство периода Консулата и Империи, принятие кодексов, регулирующих те или иные стороны повседневной жизни французов, восстановление социальных связей.
В контексте имперского строительства это выглядело как преодоление «неправильного правления», устранение недостатков республики и старой монархии через стремление к порядку и стабильности.
Произошла своего рода «моральная революция», итогом которой стало принятие формулы «демократического деспотизма».
Также в режиме была значительная доля преемственности с периодом Просвещения, когда были заложены «интеллектуальные основы цезаризма» (т. н. просвещенный абсолютизм).
В этом плане Наполеон олицетворял определенную политическую и интеллектуальную традицию и представлял «восседающий на троне разум».
В просветительской мысли государство (республика) – это «хорошо управляемое содружество», основанное в идеале на принципе справедливости.
Поэтому просветители жонглировали терминами «республиканская монархия», «монархическая демократия» и т. п., подразумевая прежде всего хорошо отлаженное управление.
Наполеон, следовательно, осознал потребность, восстановив порядок и дав Франции лучшее управление.
Более того, вследствие завоевательных войн и крушения старых монархий система была перенесена за пределы Франции как типовая модель.
#Франция #История #XIXвек #Гегемон
1. Модель государственной конструкции Первой империи (принцип имперско-го правления, структура империи и ее органы власти, законодательство, унификация территории, религиозная политика и т. п.).
2. Многонациональный (можно сказать даже наднациональный) состав Великой армии и имперской аристократии и бюрократии, иными словами, создание четкой системы социальных связей и продвижения.
3. Это социокультурная реализация имперской идеи (тождество Парижа и Рима – в Париже импера-тор, в Риме – его наследник, архитектура, искусство, литература, которые прославляли империю, единый (французский) язык господства, социокультурные практики).
4. Практические шаги, вызванные экспансией империи и расширением ее влияния на Южную и Центральную Европу.
Наполеоновская идея эффективного государства включала несколько базовых положений: здоровые финансы, компетентная администрация, дисциплинированная полиция и квалифицированное правосудие.
Её реализация растянулась на десятилетие, прежде чем имперская государственная кон-струкция приняла более или менее стройный вид и закрепила произошедшие перемены.
Консулат уже представлял собой «смесь диктатуры общественного спасения и монархии» (гибридный режим).
Империя унаследовала такую схему, символизировав преемственность наследия революции и старой монархии.
Переход к империи оказался растянутым во времени и символический 1804 год, когда она была провозглашена, не стал годом разрыва с республикой.
Одновременно в социокультурных практиках имело место возрождение подобия древнеримской политической традиции (концентрация и прославление власти).
Французская республика оказалась во власти императора, который продолжал быть ее гарантом и «спасителем», аккумулировав в своих руках огромные полномочия.
В момент провозглашения империи республиканская форма правления в целом сохранилась, как и признаки народного суверенитета (формула «император французов», так же как в 1791 году Людовик XVI был «королем французов»).
В первое время имперское строительство было ориентировано на стабилизацию институтов и власти после революционного десятилетия, консолидацию «старых» и «новых» элит в Париже и провинции, опираясь на широкую поддержку населением (короткая практика плебисцитов).
Осу-ществлению этой задачи способствовали конституционное законодательство периода Консулата и Империи, принятие кодексов, регулирующих те или иные стороны повседневной жизни французов, восстановление социальных связей.
В контексте имперского строительства это выглядело как преодоление «неправильного правления», устранение недостатков республики и старой монархии через стремление к порядку и стабильности.
Произошла своего рода «моральная революция», итогом которой стало принятие формулы «демократического деспотизма».
Также в режиме была значительная доля преемственности с периодом Просвещения, когда были заложены «интеллектуальные основы цезаризма» (т. н. просвещенный абсолютизм).
В этом плане Наполеон олицетворял определенную политическую и интеллектуальную традицию и представлял «восседающий на троне разум».
В просветительской мысли государство (республика) – это «хорошо управляемое содружество», основанное в идеале на принципе справедливости.
Поэтому просветители жонглировали терминами «республиканская монархия», «монархическая демократия» и т. п., подразумевая прежде всего хорошо отлаженное управление.
Наполеон, следовательно, осознал потребность, восстановив порядок и дав Франции лучшее управление.
Более того, вследствие завоевательных войн и крушения старых монархий система была перенесена за пределы Франции как типовая модель.
#Франция #История #XIXвек #Гегемон
Масоны и армия как способ сплочения нации
Наполеоновский деспотизм на деле имел мало общего с просвещенным абсолютизмом.
Наполеон был вынужден принять наследие 1789 года, но с концентрацией исполнительной власти в одних руках, реорганизацией национального представительства и ограничением власти законодательной.
Такая концентрация выглядела больше плодом сложившихся обстоятельств и требованиями ужесточения контроля над принятием и исполнением решений в процессе имперского строительства.
У императора были права и обязанности, а его власть не выглядела абсолютной.
Империя функционировала на основе конституции.
Ее наполнение бы-ло техническим, то есть, по сути, фиксацией полномочий, что давало возможность различных их толкований и перераспределения.
Было отброшено ее философское наполнение в области прав человека и гражданина.
В частности, именно ссылаясь на несоблюдение императором своей конституционной присяги, Сенат объявил в 1814 году о лишении его полномочий.
В конструкции Первой империи можно отметить ослабление представительных органов власти (показательной является судьба трибуната), хотя сенат даже под председательством императора сохранял определенную автономию (например, именно он назначал наследника императора в случае династического кризиса).
Другим важным аспектом государственной реконструкции и национального примирения стало формирование новой военно-политической и бюрократической элиты (т. н. нотаблей), которые составили основу многонационального аппарата империи как собственно во Франции, так и в присоединенных территориях.
Интересным аспектом является попытка интеграции старой и новой элиты с помощью масонства.
С момента назначения первым консулом Наполеон стремился установить контроль над масонством, способствуя через Камбасереса его возрождению.
Как отметил Т. Ленц, около 350 генералов периода революции и империи фигурировали в списках лож «Великого Востока».
Благодаря политике примирения вернулись многие эмигранты-масоны, занявшие посты в администрации.
Но через ложи Наполеон преодолевал раскол и с республиканцами, возникший вследствие эволюции власти от Консулата к Империи.
Таким образом, масонство интересовало Наполеона с двух точек зрения: «с одной стороны, оно объединяло своих членов вокруг поддержки правительства и побуждало отказаться от политической дея-тельности, а с другой стороны, оно участвовало в восстановлении социаль-ного порядка после потрясения десяти первых лет революции. Оно быстро стало инструментом управления массой нотаблей».
Великая армия также стала полем интеграции в нее представителей разных национальностей и разного социального происхождения.
Армия на всем протяжении наполеоновской эпохи оставалась многонациональной, особенно вследствие включения новых территорий и подготовки масштабных кампаний, например против России в 1812 году.
Большое число частей французской армии представляло собой национальные формирования, появившиеся в результате «округления» империи (части были сформированы из голландцев, тосканцев, ганноверцев и т. д.), или созданные на основе особых договоров с другими странами (как, например, со Швейцарией, поставившей четыре полка линейной пехоты), или же возникшие в связи с иными обстоятельствами (как, например, польские, испанские и португальские формирования).
Отсюда «обработка» и адаптация солдат Великой армии в рамках единого организма, обширная география личных связей, попытка преодоления языковых барьеров и др.
Специфика ситуации состояла также в том, что Первая империя не представляла собой военную диктатуру в привычном понимании, поскольку армия не вмешивалась во внутренние дела, а имперский режим не держался исключительно на силе оружия.
Рим вытеснил Спарту, дав простор для формирования более стабильной и устойчивой структуры
#Франция #История #XIXвек #Гегемон
Наполеоновский деспотизм на деле имел мало общего с просвещенным абсолютизмом.
Наполеон был вынужден принять наследие 1789 года, но с концентрацией исполнительной власти в одних руках, реорганизацией национального представительства и ограничением власти законодательной.
Такая концентрация выглядела больше плодом сложившихся обстоятельств и требованиями ужесточения контроля над принятием и исполнением решений в процессе имперского строительства.
У императора были права и обязанности, а его власть не выглядела абсолютной.
Империя функционировала на основе конституции.
Ее наполнение бы-ло техническим, то есть, по сути, фиксацией полномочий, что давало возможность различных их толкований и перераспределения.
Было отброшено ее философское наполнение в области прав человека и гражданина.
В частности, именно ссылаясь на несоблюдение императором своей конституционной присяги, Сенат объявил в 1814 году о лишении его полномочий.
В конструкции Первой империи можно отметить ослабление представительных органов власти (показательной является судьба трибуната), хотя сенат даже под председательством императора сохранял определенную автономию (например, именно он назначал наследника императора в случае династического кризиса).
Другим важным аспектом государственной реконструкции и национального примирения стало формирование новой военно-политической и бюрократической элиты (т. н. нотаблей), которые составили основу многонационального аппарата империи как собственно во Франции, так и в присоединенных территориях.
Интересным аспектом является попытка интеграции старой и новой элиты с помощью масонства.
С момента назначения первым консулом Наполеон стремился установить контроль над масонством, способствуя через Камбасереса его возрождению.
Как отметил Т. Ленц, около 350 генералов периода революции и империи фигурировали в списках лож «Великого Востока».
Благодаря политике примирения вернулись многие эмигранты-масоны, занявшие посты в администрации.
Но через ложи Наполеон преодолевал раскол и с республиканцами, возникший вследствие эволюции власти от Консулата к Империи.
Таким образом, масонство интересовало Наполеона с двух точек зрения: «с одной стороны, оно объединяло своих членов вокруг поддержки правительства и побуждало отказаться от политической дея-тельности, а с другой стороны, оно участвовало в восстановлении социаль-ного порядка после потрясения десяти первых лет революции. Оно быстро стало инструментом управления массой нотаблей».
Великая армия также стала полем интеграции в нее представителей разных национальностей и разного социального происхождения.
Армия на всем протяжении наполеоновской эпохи оставалась многонациональной, особенно вследствие включения новых территорий и подготовки масштабных кампаний, например против России в 1812 году.
Большое число частей французской армии представляло собой национальные формирования, появившиеся в результате «округления» империи (части были сформированы из голландцев, тосканцев, ганноверцев и т. д.), или созданные на основе особых договоров с другими странами (как, например, со Швейцарией, поставившей четыре полка линейной пехоты), или же возникшие в связи с иными обстоятельствами (как, например, польские, испанские и португальские формирования).
Отсюда «обработка» и адаптация солдат Великой армии в рамках единого организма, обширная география личных связей, попытка преодоления языковых барьеров и др.
Специфика ситуации состояла также в том, что Первая империя не представляла собой военную диктатуру в привычном понимании, поскольку армия не вмешивалась во внутренние дела, а имперский режим не держался исключительно на силе оружия.
Рим вытеснил Спарту, дав простор для формирования более стабильной и устойчивой структуры
#Франция #История #XIXвек #Гегемон
Предпринимала ли Испания попытки реставрировать колониальную империю?
Да, но этот процесс превратился в такой сюр, что этого не должно было произойти просто из принципа.
Вплоть до середины XIX века Испания не занималась активной колониальной политикой из-за внутренних противоречий, доходящих до гражданской войны.
Тем не менее, Изабелла II, королева Испании, отчаянно пыталась восстановить величие Испании.
И одним из средств возрождения былого величия стал флот.
Так, для прощупывания возможности для возвращения бывших колоний, в 1862 году в Южную Америку была направлена эскадра из 2 винтовых фрегатов (итого 68 пушек), 1 корвета (2 пушки) и шхуны (2 гаубицы).
Для снятия подозрений, цель экспедиции была объявлена научной.
На борт даже были взяты три зоолога, геолог, ботаник, антрополог и таксидермист.
А орудия были приставлены им для пальбы из пушек по воробьям.
В конце 1862 года экспедиция посетила Аргентину, весной 1863-го прибыла в Чили, а в июле зашла в перуанский порт Кальяо.
Где её руководитель, несмотря на отсутствие дипломатических отношений между Испанией и Перу, был любезно принят перуанским президентом Хуаном Антонио Песетом.
Тем не менее, королевские инструкции предписывали главе экспедиции продемонстрировать силу Испании в регионе.
Поводом для такой демонстрации стала смерть некоего баска, в ходе конфликта между испанскими переселенцами и местными жителями.
Поскольку убитый числился испанским подданным, Мадрид потребовал наказания виновных и возмещения ущерба.
Перуанцы навстречу не пошли, так как присланный для расследования произошедшего эмиссар по документам числился как колониальный чиновник.
После того, как испанцев попросили за дверь, испанская эскадра высадила на перуанский архипелаг Чинча десант из 400 морских пехотинцев.
И арестовала перуанского губернатора острова.
В то время острова обладали большой экономической ценностью, так как на нём добывалось гуано.
Интуиция вас не обманывает — это природное удобрение из птичьего помёта, составлявшее основу экспорта Перу.
Ко всему прочему, Испания не признавала независимости Перу, поэтому с точки зрения испанцев, острова являлись территорией империи.
Через французского консула Правительству Перу передали сообщение, что испанцы готовы вернуть острова, но при условии выплаты контрибуции, положенной Испании ещё по итогам войны Перу за независимость согласно так называемой «Капитуляции Аякучо».
Когда-то перуанское правительство признало этот долг, но постоянно оттягивало его выплату.
Таким образом, и с моральной, и с юридической точек зрения испанцы считали себя правыми.
Так была начата необъявленная Первая Тихоокеанская война.
Остается лишь жалеть, что историки упустили возможность назвать военный конфликт "Войной за гуано".
#Испания #Колониализм #XIXвек #История
Да, но этот процесс превратился в такой сюр, что этого не должно было произойти просто из принципа.
Вплоть до середины XIX века Испания не занималась активной колониальной политикой из-за внутренних противоречий, доходящих до гражданской войны.
Тем не менее, Изабелла II, королева Испании, отчаянно пыталась восстановить величие Испании.
И одним из средств возрождения былого величия стал флот.
Так, для прощупывания возможности для возвращения бывших колоний, в 1862 году в Южную Америку была направлена эскадра из 2 винтовых фрегатов (итого 68 пушек), 1 корвета (2 пушки) и шхуны (2 гаубицы).
Для снятия подозрений, цель экспедиции была объявлена научной.
На борт даже были взяты три зоолога, геолог, ботаник, антрополог и таксидермист.
А орудия были приставлены им для пальбы из пушек по воробьям.
В конце 1862 года экспедиция посетила Аргентину, весной 1863-го прибыла в Чили, а в июле зашла в перуанский порт Кальяо.
Где её руководитель, несмотря на отсутствие дипломатических отношений между Испанией и Перу, был любезно принят перуанским президентом Хуаном Антонио Песетом.
Тем не менее, королевские инструкции предписывали главе экспедиции продемонстрировать силу Испании в регионе.
Поводом для такой демонстрации стала смерть некоего баска, в ходе конфликта между испанскими переселенцами и местными жителями.
Поскольку убитый числился испанским подданным, Мадрид потребовал наказания виновных и возмещения ущерба.
Перуанцы навстречу не пошли, так как присланный для расследования произошедшего эмиссар по документам числился как колониальный чиновник.
После того, как испанцев попросили за дверь, испанская эскадра высадила на перуанский архипелаг Чинча десант из 400 морских пехотинцев.
И арестовала перуанского губернатора острова.
В то время острова обладали большой экономической ценностью, так как на нём добывалось гуано.
Интуиция вас не обманывает — это природное удобрение из птичьего помёта, составлявшее основу экспорта Перу.
Ко всему прочему, Испания не признавала независимости Перу, поэтому с точки зрения испанцев, острова являлись территорией империи.
Через французского консула Правительству Перу передали сообщение, что испанцы готовы вернуть острова, но при условии выплаты контрибуции, положенной Испании ещё по итогам войны Перу за независимость согласно так называемой «Капитуляции Аякучо».
Когда-то перуанское правительство признало этот долг, но постоянно оттягивало его выплату.
Таким образом, и с моральной, и с юридической точек зрения испанцы считали себя правыми.
Так была начата необъявленная Первая Тихоокеанская война.
Остается лишь жалеть, что историки упустили возможность назвать военный конфликт "Войной за гуано".
#Испания #Колониализм #XIXвек #История
Продолжение войны за гуано
Казалось бы, Испанию ждал успех в хитром поглощении бывшей колонии.
Ведь испанцы не только захватили драгоценное гуано, но и обладали абсолютным превосходством на море, так как из морских сил у Перу из боеспособных кораблей был винтовой фрегат с 26 пушками.
Даже собранные народом средства и выданный Англией кредит в 12 миллионов фунтов на строительство могучего перуанского флота не исправили бы ситуацию, так как новые корабли нужно было хотя бы привезти из Европы, если не построить.
А воевать нужно было уже сейчас.
Преимущество испанцев на море сгладил лишь несчастный случай.
Так, испанский моряк разлил на борту одного из фрегатов банку со скипидаром (маслом), которую попытался вытереть при свете масляного же фонаря.
В ту ночь с 24 на 25 ноября 1864 года перуанцы имели возможность наслаждаться незапланированным салютом.
Впрочем, научная испанская экспедиция была усилена метрополией ещё тремя фрегатами, поэтому защита независимости зависела исключительно от действий перуанцев.
В связи с этим, Парламент требовал от Президента Перу решительного отпора захватчикам.
Последний оказался меж двух огней.
С одной стороны, Президент мог бросать в испанскую эскадру разве что камни, что привело бы к ещё большему дефициту бюджета из-за экономической блокады.
С другой, общество требовало крови, и уже было готово поднимать правящую верхушку на вилы.
В итоге было найдено, вроде бы компромиссное решение, при котором «Договор Виванко-Пареха», удовлетворял почти все требования Испании.
Признание комиссии по расследованию инцидентов с испанскими гражданами, а также выплату всех долгов и компенсаций в сумме 3 млн золотых песо (около 2,4 млн долларов по тогдашнему курсу).
В обмен на это Испания возвращала острова Чинча с драгоценным гуано.
Сумма выплат была невелика по сравнению с 12-миллионным кредитом, взятым в Англии для войны с Испанией.
Однако перуанцы не оценили многоходовочку, поэтому посчитали договор национальным унижением, а Президента — изменником.
В стране начались беспорядки, переросшие в гражданскую войну, Президент был свергнут армией и 7 ноября покинул страну на английском корабле.
Подполковник и лидер восстания Мариано Игнасио Прадо быстро организовал в столице выборы, по итогам которых объявил себя законным президентом.
Сразу же после окончания выборов, новый Президент Прадо отказался выполнять требования испанцев, так что противостояние между Испанией и Перу обещало выйти на ещё больший уровень.
#Испания #Колониализм #XIXвек #История
Казалось бы, Испанию ждал успех в хитром поглощении бывшей колонии.
Ведь испанцы не только захватили драгоценное гуано, но и обладали абсолютным превосходством на море, так как из морских сил у Перу из боеспособных кораблей был винтовой фрегат с 26 пушками.
Даже собранные народом средства и выданный Англией кредит в 12 миллионов фунтов на строительство могучего перуанского флота не исправили бы ситуацию, так как новые корабли нужно было хотя бы привезти из Европы, если не построить.
А воевать нужно было уже сейчас.
Преимущество испанцев на море сгладил лишь несчастный случай.
Так, испанский моряк разлил на борту одного из фрегатов банку со скипидаром (маслом), которую попытался вытереть при свете масляного же фонаря.
В ту ночь с 24 на 25 ноября 1864 года перуанцы имели возможность наслаждаться незапланированным салютом.
Впрочем, научная испанская экспедиция была усилена метрополией ещё тремя фрегатами, поэтому защита независимости зависела исключительно от действий перуанцев.
В связи с этим, Парламент требовал от Президента Перу решительного отпора захватчикам.
Последний оказался меж двух огней.
С одной стороны, Президент мог бросать в испанскую эскадру разве что камни, что привело бы к ещё большему дефициту бюджета из-за экономической блокады.
С другой, общество требовало крови, и уже было готово поднимать правящую верхушку на вилы.
В итоге было найдено, вроде бы компромиссное решение, при котором «Договор Виванко-Пареха», удовлетворял почти все требования Испании.
Признание комиссии по расследованию инцидентов с испанскими гражданами, а также выплату всех долгов и компенсаций в сумме 3 млн золотых песо (около 2,4 млн долларов по тогдашнему курсу).
В обмен на это Испания возвращала острова Чинча с драгоценным гуано.
Сумма выплат была невелика по сравнению с 12-миллионным кредитом, взятым в Англии для войны с Испанией.
Однако перуанцы не оценили многоходовочку, поэтому посчитали договор национальным унижением, а Президента — изменником.
В стране начались беспорядки, переросшие в гражданскую войну, Президент был свергнут армией и 7 ноября покинул страну на английском корабле.
Подполковник и лидер восстания Мариано Игнасио Прадо быстро организовал в столице выборы, по итогам которых объявил себя законным президентом.
Сразу же после окончания выборов, новый Президент Прадо отказался выполнять требования испанцев, так что противостояние между Испанией и Перу обещало выйти на ещё больший уровень.
#Испания #Колониализм #XIXвек #История