Сергей Кузнецов, главный архитектор Москвы, представил концепцию восстановления здания Аннекирхе.
Про печальную историю Анненкирхе у меня недано был пост. И серия про #руины продолжается.
По словам Кузнецова, концепция предварительная, и ещё будет меняться.
"Сохранится "обшарпанный" вид стен, как память истории этого места, придающий зданию особую магию" - говорит архитектор.
Акцент - на главной лестнице, которую отреставрируют (а иначе и быть не может) и окрасят в белый цвет.
Потолок зала с чердачным перекрытием будет разобран и заменен на конструкцию теплой кровли. В зале появится орган.
Самый драматичный интерьер в Петербурге сохраняется. Кажется, что эта концепция уже существовала до Сергея Кузнецова благодаря желанию лютеранской общины и серии обстоятельств. Есть ли у архитектора идея, которая может быть озвучена, кроме "особой атмосферы здания"? ("атмосфера" - это всё больше про рестораны и арт-пространства, а не храмы...) А пожар в здании был следствием позорных явлений негероического свойства...
В Анненкирхе Кузнецов выставляет свою серию графических работ "Из огня", несущую идею преображения через огненную стихию, возвращающую своё первоначальное созидательное значение.
Драматизм Анненкирхе созвучен времени. Думаю, в здании для нас заключена более глубокая символика, и мастерство архитектора - ее увидеть, проявить и не навредить. Можно без слов.
#реставрация #интерьер
Про печальную историю Анненкирхе у меня недано был пост. И серия про #руины продолжается.
По словам Кузнецова, концепция предварительная, и ещё будет меняться.
"Сохранится "обшарпанный" вид стен, как память истории этого места, придающий зданию особую магию" - говорит архитектор.
Акцент - на главной лестнице, которую отреставрируют (а иначе и быть не может) и окрасят в белый цвет.
Потолок зала с чердачным перекрытием будет разобран и заменен на конструкцию теплой кровли. В зале появится орган.
Самый драматичный интерьер в Петербурге сохраняется. Кажется, что эта концепция уже существовала до Сергея Кузнецова благодаря желанию лютеранской общины и серии обстоятельств. Есть ли у архитектора идея, которая может быть озвучена, кроме "особой атмосферы здания"? ("атмосфера" - это всё больше про рестораны и арт-пространства, а не храмы...) А пожар в здании был следствием позорных явлений негероического свойства...
В Анненкирхе Кузнецов выставляет свою серию графических работ "Из огня", несущую идею преображения через огненную стихию, возвращающую своё первоначальное созидательное значение.
Драматизм Анненкирхе созвучен времени. Думаю, в здании для нас заключена более глубокая символика, и мастерство архитектора - ее увидеть, проявить и не навредить. Можно без слов.
#реставрация #интерьер
Думала - публиковать этот пост или нет - очень он “рекламный” получается (а такой цели у меня нет), но в связи с постоянными новостями о сносе старых деревянных домов под Петербургом и особенно в глубинке, поняла, что нужно писать о том, какими могли бы быть наши хоть и старинные, но никому не нужные деревянные здания. И как важно людям, имеющим финансовые возможности, уметь “увидеть” неявную красоту этих домов. Также скажу, что интерьеры тут не являются предметом критики или идеальным решением - люди просто делали их с душой.
Владельцы переехали из Москвы в Ростов Великий, купив пустующий дом, чем-то их "зацепивший". Они попробовали представить, как бы дом развивался с приходом благ цивилизации, и стали воплощать свои идеи, сохранив старую планировку и детали интерьеров. Хозяева восстановили главную изразцовую печь и добавили камин в нижней гостиной зоне, использовали исторические элементы, вплоть до дверных щеколд, чтобы передать атмосферу конца XIX - начала XX века.
Детали собирались по крупицам. По словам хозяев, русский антиквариат сейчас - огромная редкость, поэтому многие старинные предметы были привезены из Франции, где они какое-то время работали.
Реконструкция велась 10 лет.
Уже через несколько лет стало понятно, что для небольшой семьи дом великоват, и так он он стал гостевым домом с чуднЫм названием: O'27 Silvuplé.
Интерьеры получились совершенно домашние, тёплые, и всё-же женские, что можно бы и покритиковать, но обещала, что не буду - очень уж они милые. Давайте назовём их просто стилем “фьюжн”.
Остроумно были решены проблемы с известными удобствами при номерах - в некоторых помещениях для устройства санузлов использовалась имитация бывших печей, где-то они встроены в "тёщину комнату".
Душой дома стали гостиная с камином и печью, и веранды с домашней обстановкой для гостей. Кажется, что стоит только туда зайти … то услышишь знакомое: "Силь ву пле, дорогие гости, силь ву пле" (с).
Фото - со страницы гостевого дома в соцсети. #деревянный_дом #отели #реставрация
Владельцы переехали из Москвы в Ростов Великий, купив пустующий дом, чем-то их "зацепивший". Они попробовали представить, как бы дом развивался с приходом благ цивилизации, и стали воплощать свои идеи, сохранив старую планировку и детали интерьеров. Хозяева восстановили главную изразцовую печь и добавили камин в нижней гостиной зоне, использовали исторические элементы, вплоть до дверных щеколд, чтобы передать атмосферу конца XIX - начала XX века.
Детали собирались по крупицам. По словам хозяев, русский антиквариат сейчас - огромная редкость, поэтому многие старинные предметы были привезены из Франции, где они какое-то время работали.
Реконструкция велась 10 лет.
Уже через несколько лет стало понятно, что для небольшой семьи дом великоват, и так он он стал гостевым домом с чуднЫм названием: O'27 Silvuplé.
Интерьеры получились совершенно домашние, тёплые, и всё-же женские, что можно бы и покритиковать, но обещала, что не буду - очень уж они милые. Давайте назовём их просто стилем “фьюжн”.
Остроумно были решены проблемы с известными удобствами при номерах - в некоторых помещениях для устройства санузлов использовалась имитация бывших печей, где-то они встроены в "тёщину комнату".
Душой дома стали гостиная с камином и печью, и веранды с домашней обстановкой для гостей. Кажется, что стоит только туда зайти … то услышишь знакомое: "Силь ву пле, дорогие гости, силь ву пле" (с).
Фото - со страницы гостевого дома в соцсети. #деревянный_дом #отели #реставрация
К предыдущему посту об удивительном отоплении в России хочу дать комментарий из личного опыта. Архитектурного, конечно.
Когда-то я принимала участие в реставрации и воссоздании Висячего сада Малого Эрмитажа, который посещала художница Элизабет Виже-Лебрён. Мне пришлось завершать проект после предыдущей организации, выиграв тендер по заниженной стоимости. На этом этапе уже все решения были приняты и начали воплощаться. И вот что выяснилось.
Висячий сад, устроенный при Екатерине I, со стеклянным павильоном-оранжереей, отапливался нагретым воздухом. Он поступал из печей через каналы, предусмотренные в сводах перекрытия. Под оранжереей же находилась царская конюшня, и таким образом тепло снизу тоже участвовало в поддержании нужной температуры.
В дальнейшем всё отопление Зимнего дворца было переделано на воздушное (или как его тогда называли «пневматическое»), разработанное военным инженером Н.А. Аммосовым, что пересушило воздух и создало много проблем – см тут. Их преодолели, вернувшись к печам.
Современная же тендерная «реставрация», где каждый на отдельном этапе занимался своей задачей, привела к своеобразному решению:
Каналы в сводах решили использовать для водоотвода и дренажа (что вроде бы логично), но заметим – при идеальном выполнении, а слой грунта, который с примерно метровой толщины понизили до 20 сантиметров – чтобы сделать удобный выход из галерей, отделили хорошим слоем утеплителя – ну конечно же, думая о благе.
Получилось, что земля, не промерзавшая ранее благодаря помещениям 1 этажа, от тепла была отсечена утеплителем. Физика, шестой класс...
Ну и в дополнение – на слое в 20 сантиметров никакие кустарники и деревья расти как прежде, не могут. Только в кадках. А нежные теплолюбивые цветы быстро гибнут без обогрева.
Такое случается, когда один проект по тендерам делится на лоскутное одеяло между разными организациями, а дендролога и архитектора приглашают в конце: «подберите пожалуйста растения, нарисуйте нам выходы, ограждения, расставьте скамейки по выбранным образцам, всё остальное сосчитано и согласовано с Министерством культуры"…
И да – посетителей в Зимний сад не пускают, хотя удобные выходы сделаны. Только высшее начальство гуляет среди морозоустойчивых цветов. Нельзя там массово ходить ещё и потому, что выполнено очень дорогое и нестойкое искусственное покрытие дорожек. Которое иногда вскрывают из-за протечек где-то в каналах сводов.
Может и хорошо, что нам это не рассмотреть. Детали вблизи, например копии скульптур из мраморной крошки (карликовый Геракл рядом с гигантским гномом) вызывают не подобающие данному месту эмоции.
#реставрация
#историческое
Когда-то я принимала участие в реставрации и воссоздании Висячего сада Малого Эрмитажа, который посещала художница Элизабет Виже-Лебрён. Мне пришлось завершать проект после предыдущей организации, выиграв тендер по заниженной стоимости. На этом этапе уже все решения были приняты и начали воплощаться. И вот что выяснилось.
Висячий сад, устроенный при Екатерине I, со стеклянным павильоном-оранжереей, отапливался нагретым воздухом. Он поступал из печей через каналы, предусмотренные в сводах перекрытия. Под оранжереей же находилась царская конюшня, и таким образом тепло снизу тоже участвовало в поддержании нужной температуры.
В дальнейшем всё отопление Зимнего дворца было переделано на воздушное (или как его тогда называли «пневматическое»), разработанное военным инженером Н.А. Аммосовым, что пересушило воздух и создало много проблем – см тут. Их преодолели, вернувшись к печам.
Современная же тендерная «реставрация», где каждый на отдельном этапе занимался своей задачей, привела к своеобразному решению:
Каналы в сводах решили использовать для водоотвода и дренажа (что вроде бы логично), но заметим – при идеальном выполнении, а слой грунта, который с примерно метровой толщины понизили до 20 сантиметров – чтобы сделать удобный выход из галерей, отделили хорошим слоем утеплителя – ну конечно же, думая о благе.
Получилось, что земля, не промерзавшая ранее благодаря помещениям 1 этажа, от тепла была отсечена утеплителем. Физика, шестой класс...
Ну и в дополнение – на слое в 20 сантиметров никакие кустарники и деревья расти как прежде, не могут. Только в кадках. А нежные теплолюбивые цветы быстро гибнут без обогрева.
Такое случается, когда один проект по тендерам делится на лоскутное одеяло между разными организациями, а дендролога и архитектора приглашают в конце: «подберите пожалуйста растения, нарисуйте нам выходы, ограждения, расставьте скамейки по выбранным образцам, всё остальное сосчитано и согласовано с Министерством культуры"…
И да – посетителей в Зимний сад не пускают, хотя удобные выходы сделаны. Только высшее начальство гуляет среди морозоустойчивых цветов. Нельзя там массово ходить ещё и потому, что выполнено очень дорогое и нестойкое искусственное покрытие дорожек. Которое иногда вскрывают из-за протечек где-то в каналах сводов.
Может и хорошо, что нам это не рассмотреть. Детали вблизи, например копии скульптур из мраморной крошки (карликовый Геракл рядом с гигантским гномом) вызывают не подобающие данному месту эмоции.
#реставрация
#историческое
Telegram
Шпилька архитекторки
«В Санкт-Петербурге можно вообще не заметить холодов, если с наступлением зимы совсем не выходить из дома, настолько у русских усовершенствованы способы поддержания тепла. Печи везде столь хороши, что в каминах, по сути дела, нет никакой необходимости, это…
Подарок на столетие.
Сейчас не многие помнят, что старейшее здание раннего классицизма - Большой Гостиный двор Петербурга, до 1942 года имел фасады в стиле необарокко.
К празднованию 100-летия, в 1887 году, самый большой торговый дом России получил царский подарок: обновленные фасады с рельефами, скульптурами и вазами, и купол над входным портиком.
Проект выполнил Н. А. Бенуа.
Вид строгого и по-купечески "скуповатого" здания настолько изменился, что петербуржцы ахнули и прозвали фасады по имени автора "бенуёвские переделки". Но скорее всего эффектный эклектичный декор сделали с расчетом на других горожан.
Гостиный двор служил не только торговыми рядами, но и модным местом для встреч и прогулок солидной публики и золотой молодежи - общественным пространством того времени. Особенно тому способствовали удобные при нашем климате галереи.
А как же к этому ребрендингу отнессяКГИОП департамент по строительству? С пониманием - стилистика отсылала к проекту Гостиного двора Растрелли 1757 года, не состоявшегося из-за дороговизны.
Что в проекте действительно интересно и удачно - это купол. Назначение его мне неизвестно (в открытом платном доступе архивных материалов нет, а подбор по запросу гораздо дороже).
Понятно, что конструктив занимал его значительный объем: мы не видим обычных для обитаемых мансард окон-люкарн. Но есть слуховые чердачные окна сбоку - для проветривания чердачного пространства с несущими конструкциями. Скорее всего, Бенуа выполнил купольное завершение двусветного зала над центральным входом.
Если бы здание не пострадало во время войны, Гостиный Двор оставался бы таким и в наше время.
Что ещё интересно - в начале 2000-х у владельцев было желание восстановить фасады Бенуа, и даже существовал такой проект (о нем знают лишь проектировщики и органы охраны памятников), но дважды, а тут даже трижды - нам в одну реку заходить не позволено. С чем в данном случае можно и согласиться.
#былое #реставрация
Фото: pastvu.com
Сейчас не многие помнят, что старейшее здание раннего классицизма - Большой Гостиный двор Петербурга, до 1942 года имел фасады в стиле необарокко.
К празднованию 100-летия, в 1887 году, самый большой торговый дом России получил царский подарок: обновленные фасады с рельефами, скульптурами и вазами, и купол над входным портиком.
Проект выполнил Н. А. Бенуа.
Вид строгого и по-купечески "скуповатого" здания настолько изменился, что петербуржцы ахнули и прозвали фасады по имени автора "бенуёвские переделки". Но скорее всего эффектный эклектичный декор сделали с расчетом на других горожан.
Гостиный двор служил не только торговыми рядами, но и модным местом для встреч и прогулок солидной публики и золотой молодежи - общественным пространством того времени. Особенно тому способствовали удобные при нашем климате галереи.
А как же к этому ребрендингу отнесся
Что в проекте действительно интересно и удачно - это купол. Назначение его мне неизвестно (в открытом платном доступе архивных материалов нет, а подбор по запросу гораздо дороже).
Понятно, что конструктив занимал его значительный объем: мы не видим обычных для обитаемых мансард окон-люкарн. Но есть слуховые чердачные окна сбоку - для проветривания чердачного пространства с несущими конструкциями. Скорее всего, Бенуа выполнил купольное завершение двусветного зала над центральным входом.
Если бы здание не пострадало во время войны, Гостиный Двор оставался бы таким и в наше время.
Что ещё интересно - в начале 2000-х у владельцев было желание восстановить фасады Бенуа, и даже существовал такой проект (о нем знают лишь проектировщики и органы охраны памятников), но дважды, а тут даже трижды - нам в одну реку заходить не позволено. С чем в данном случае можно и согласиться.
#былое #реставрация
Фото: pastvu.com
Нечасто мне случается проходить мимо питерского “блошиного рынка", но вчера рискнула заглянуть - и вот у меня такая милая открытка с видом Рыбинска 1910-х годов, по фотографии Прокудина-Горского.
Решила посмотреть, что сейчас на этом месте, готовясь горевать - но порадовало, что вид на купеческий дом сохранился, цел и польский костёл справа (хоть почти не виден - почему-то на панорамах яндекса и гугла всегда лето). Правда вместо исторического здания теперь “реплика” - деревянный дом за ветхостью снесли в конце 80-х, и с изменениями возвели новый: на железобетонном фундаменте, со стенами из силикатного кирпича и деревянной отделкой. Заодно его сместили от дороги, и изменили пропорции - подняв здание на метр (по перспективе почти незаметно), исчез угловой вход под балконом и есть отличия в резьбе.
Сейчас в доме со всеми удобствами шесть квартир, а в мансарде устроены мастерские художников - инициаторов и участников воссоздания. Очень жаль утраты подлинности - но другого варианта быть не могло - здание памятником не было, юридически его изменять можно, а реставрация "с удобствами" в теории возможна, но для энтузиастов неподъёмна. Дом же восстановили так, что сходу новоделом не назовешь. Хотя художественно-этические вопросы к праву вносить изменения всё-же есть.
(а на блошиный рынок я ещё буду заглядывать)
#деревянный_дом #реставрация #открытки
Решила посмотреть, что сейчас на этом месте, готовясь горевать - но порадовало, что вид на купеческий дом сохранился, цел и польский костёл справа (хоть почти не виден - почему-то на панорамах яндекса и гугла всегда лето). Правда вместо исторического здания теперь “реплика” - деревянный дом за ветхостью снесли в конце 80-х, и с изменениями возвели новый: на железобетонном фундаменте, со стенами из силикатного кирпича и деревянной отделкой. Заодно его сместили от дороги, и изменили пропорции - подняв здание на метр (по перспективе почти незаметно), исчез угловой вход под балконом и есть отличия в резьбе.
Сейчас в доме со всеми удобствами шесть квартир, а в мансарде устроены мастерские художников - инициаторов и участников воссоздания. Очень жаль утраты подлинности - но другого варианта быть не могло - здание памятником не было, юридически его изменять можно, а реставрация "с удобствами" в теории возможна, но для энтузиастов неподъёмна. Дом же восстановили так, что сходу новоделом не назовешь. Хотя художественно-этические вопросы к праву вносить изменения всё-же есть.
(а на блошиный рынок я ещё буду заглядывать)
#деревянный_дом #реставрация #открытки
Тонкости культурного диалога
Нешироко известно, что во времена Н. С. Хрущева, по заданию партийного руководства Ленинграда, готовился к реализации проект "реконструкции" Невского проспекта, по которому - ради устройства огромных "выступающих" витрин с товарами ленинградского Совнархоза, во всех зданиях по Невскому планировали "срезать" два нижних этажа. Проект продвигался главным архитектором города Каменским.
Выставка проекта "реконструкции" в Союзе художников, в 1965 году, вызвала полемику на страницах газеты "Ленинградская правда", опубликовавшей письма возмущенных горожан и деятелей культуры.
Графических свидетельств этого безумного проекта я не нашла, что неудивительно.
Удивительным может показаться факт, что лишь один человек из Союза архитекторов публично высказал несогласие, написав статью для газеты (и её опубликовали!). Это был Юрий Цехновицер (рассказ о нем - архитекторе, художнике, фотографе - см. публикацию на канале @mikewashere
За свою открытую позицию архитектор поплатился:
"Реакция Главного архитектурно-планировочного управления на эту, хоть и сильно урезанную, статью была мгновенной: я раз и навсегда перестал для него существовать как архитектор" (из "Что-то вроде автобиографии").
Цехновицера в отместку негласно исключили "из цеха", после чего искать заказы пришлось в городах и республиках Союза, но наиболее известен он стал как художник и фотограф, запечатлевший Ленинград 60-х - 70-х годов.
Поэтому молчание архитектурного сообщества, так же, как и органов охраны памятников, неудивительно.
Вообще в те годы обращение к теме наследия, "уход в прошлое" был не только "внутренней эмиграцией" и возможностью скрыться от марксистско-ленинских установок, но и вступать в диалог-противостояние с властями на зыбком, но правовом поле -
В СССР законодательство, регулирующее охрану памятников, возникло раньше, чем во многих европейских странах, но, как мы знаем, работало очень выборочно.
И всё-же спас Невский проспект не здравый смысл "руководства", и, к сожалению, не активное возмущение горожан, а гениальная фраза из публикации Д. С. Лихачева в Ленинградской правде (см. сборник "Четвертое измерение"), точно попавшая в уязвимую цель :
«Без особой нужды, ориентируясь на безликий и безнациональный стиль Запада, архитекторы предлагают в своих проектах переустроить самые ответственные с точки зрения горожанина нижние этажи Невского <...> Это разрушит неповторимый облик единственной по красоте улицы <...> и сделает Невский похожим на сотни и тысячи других улиц Европы и Америки».
(Продолжение здесь)
#реставрация #Ленинград
Нешироко известно, что во времена Н. С. Хрущева, по заданию партийного руководства Ленинграда, готовился к реализации проект "реконструкции" Невского проспекта, по которому - ради устройства огромных "выступающих" витрин с товарами ленинградского Совнархоза, во всех зданиях по Невскому планировали "срезать" два нижних этажа. Проект продвигался главным архитектором города Каменским.
Выставка проекта "реконструкции" в Союзе художников, в 1965 году, вызвала полемику на страницах газеты "Ленинградская правда", опубликовавшей письма возмущенных горожан и деятелей культуры.
Графических свидетельств этого безумного проекта я не нашла, что неудивительно.
Удивительным может показаться факт, что лишь один человек из Союза архитекторов публично высказал несогласие, написав статью для газеты (и её опубликовали!). Это был Юрий Цехновицер (рассказ о нем - архитекторе, художнике, фотографе - см. публикацию на канале @mikewashere
За свою открытую позицию архитектор поплатился:
"Реакция Главного архитектурно-планировочного управления на эту, хоть и сильно урезанную, статью была мгновенной: я раз и навсегда перестал для него существовать как архитектор" (из "Что-то вроде автобиографии").
Цехновицера в отместку негласно исключили "из цеха", после чего искать заказы пришлось в городах и республиках Союза, но наиболее известен он стал как художник и фотограф, запечатлевший Ленинград 60-х - 70-х годов.
Поэтому молчание архитектурного сообщества, так же, как и органов охраны памятников, неудивительно.
Вообще в те годы обращение к теме наследия, "уход в прошлое" был не только "внутренней эмиграцией" и возможностью скрыться от марксистско-ленинских установок, но и вступать в диалог-противостояние с властями на зыбком, но правовом поле -
В СССР законодательство, регулирующее охрану памятников, возникло раньше, чем во многих европейских странах, но, как мы знаем, работало очень выборочно.
И всё-же спас Невский проспект не здравый смысл "руководства", и, к сожалению, не активное возмущение горожан, а гениальная фраза из публикации Д. С. Лихачева в Ленинградской правде (см. сборник "Четвертое измерение"), точно попавшая в уязвимую цель :
«Без особой нужды, ориентируясь на безликий и безнациональный стиль Запада, архитекторы предлагают в своих проектах переустроить самые ответственные с точки зрения горожанина нижние этажи Невского <...> Это разрушит неповторимый облик единственной по красоте улицы <...> и сделает Невский похожим на сотни и тысячи других улиц Европы и Америки».
(Продолжение здесь)
#реставрация #Ленинград
Telegram
ЗДЕСЬ БЫЛ МАЙК
Хрупкий баланс
До сих пор в памяти свежи кадры полыхающего шпиля Нотр-Дама и пламенеющее небо в провалившемся своде. Однако - до открытия отреставрированного собора остается чуть больше года.
Путь, выбранный французами - идентичное восстановление утраченных конструкций и деталей по старым технологиям - после публичных обсуждений всех возможных методов, включая самые радикальные (от авторов, желавших переосмыслить готику и отразить нашу эпоху в здании-символе) - конечно уникальное, но обоснованное решение.
Уникальность - в том, что никогда ранее реставраторы не обладали таким точным набором сведений и технических возможностей: ещё до пожара было сделано высокоточное лазерное сканирование, и на следующий день после пожара - выполнено ещё раз. Это позволило смоделировать все утраченные части с точностью до миллиметра, и далее, с помощью BIM-проектирования делать расчеты и создавать чертежи. Важно отметить возможность подключения лучших научных учреждений и лабораторий, и использование высокотехнологичных методов строительства.
Обоснованность - в том, что во Франции готические плотницкие и камнерезные традиции не прерывались. И это не просто слова - например, собор Нотр-Дам в Страстбурге обслуживается и контролируется тем же цехом, который строил его 800 лет назад - с 1224 года, а "плотницкие работы и каркас старых зданий в Нормандии" внесены в “Национальный реестр нематериального культурного наследия Франции” в 2008 году - как живая традиция
(продолжение далее)
#реставрация
До сих пор в памяти свежи кадры полыхающего шпиля Нотр-Дама и пламенеющее небо в провалившемся своде. Однако - до открытия отреставрированного собора остается чуть больше года.
Путь, выбранный французами - идентичное восстановление утраченных конструкций и деталей по старым технологиям - после публичных обсуждений всех возможных методов, включая самые радикальные (от авторов, желавших переосмыслить готику и отразить нашу эпоху в здании-символе) - конечно уникальное, но обоснованное решение.
Уникальность - в том, что никогда ранее реставраторы не обладали таким точным набором сведений и технических возможностей: ещё до пожара было сделано высокоточное лазерное сканирование, и на следующий день после пожара - выполнено ещё раз. Это позволило смоделировать все утраченные части с точностью до миллиметра, и далее, с помощью BIM-проектирования делать расчеты и создавать чертежи. Важно отметить возможность подключения лучших научных учреждений и лабораторий, и использование высокотехнологичных методов строительства.
Обоснованность - в том, что во Франции готические плотницкие и камнерезные традиции не прерывались. И это не просто слова - например, собор Нотр-Дам в Страстбурге обслуживается и контролируется тем же цехом, который строил его 800 лет назад - с 1224 года, а "плотницкие работы и каркас старых зданий в Нормандии" внесены в “Национальный реестр нематериального культурного наследия Франции” в 2008 году - как живая традиция
(продолжение далее)
#реставрация
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Октябрьский полёт над собором Нотр-Дам.
В фокусе - пересечение "креста" трансепта и центрального нефа, откуда уже поднимается из лесов новый шпиль и устанавливаются деревянные фермы.
(видео с официального сайта
rebatirnotredamedeparis.fr - в дополнение к теме)
#реставрация
В фокусе - пересечение "креста" трансепта и центрального нефа, откуда уже поднимается из лесов новый шпиль и устанавливаются деревянные фермы.
(видео с официального сайта
rebatirnotredamedeparis.fr - в дополнение к теме)
#реставрация
Границы видимого
(продолжение, начало здесь)
Новый шпиль Нотр-Дама, заменивший снесенный из-за ветхости, Виолле-ле-Дюк в 1860 г. представил парижанам как современную конструкцию, замаскированную под готику. Он спроектировал шпиль с опорной пирамидой так, чтобы конструкция могла мягко раскачиваться и смещаться при сильном ветре, как в современных небоскребах, углубил и усилил фундаменты под опорными колоннами из расчета, чтобы любые две из них могли выдержать вес всей башни, который по его оценкам, составлял 750 тонн, и гордился своим инженерным подвигом за то, что он стоил всего 67 сантимов за килограмм - как показатель технологичности и точности.
Одни критики боялись, что балки шпиля будут железными, другие опасались, что дерево - слишком прозаично, но ле Дюк успокоил всех, предъявив конструкцию "из французского дуба, собранного в регионе Шампань, обработанного суриком - соединением свинца, предназначенным для замедления атмосферных воздействий и окрашивающим балки в красный цвет" (1860 г. «Бюллетень изящных искусств”).
Гюстав Эйфель (1832-1923), будучи инженером-мостостроителем, с восхищением изучал работы Виолле-ле-Дюка, продолжив после его смерти работу над каркасом статуи Свободы, а через 20 лет после знаменитого шпиля спроектировал свою башню с беззастенчиво открытым каркасом, и ее структурная логика заимствована из неоготики Виолле-ле-Дюка.
"Можно ли думать, что, поскольку мы инженеры, красота не заботит нас или что мы не пытаемся строить красивые, а также прочные и долговечные конструкции? Разве подлинные функции силы не всегда соответствуют неписаным условиям гармонии? ... Кроме того, есть притягательность, особое очарование в колоссальном, к которому неприменимы обычные теории искусства" (Г. Эйфель, интервью газете “Le Temps” 14 февраля 1887 г.)
25 октября отмечалось окончательное завершение строительства Эйфелевой башни в 1889 году.
(и в конце, о связи стилей и эпох - фотография Катрин Денёв, которой 22 октября 2023 года исполнилось 80 лет)
#технологии #реставрация #зодчие
(продолжение, начало здесь)
Новый шпиль Нотр-Дама, заменивший снесенный из-за ветхости, Виолле-ле-Дюк в 1860 г. представил парижанам как современную конструкцию, замаскированную под готику. Он спроектировал шпиль с опорной пирамидой так, чтобы конструкция могла мягко раскачиваться и смещаться при сильном ветре, как в современных небоскребах, углубил и усилил фундаменты под опорными колоннами из расчета, чтобы любые две из них могли выдержать вес всей башни, который по его оценкам, составлял 750 тонн, и гордился своим инженерным подвигом за то, что он стоил всего 67 сантимов за килограмм - как показатель технологичности и точности.
Одни критики боялись, что балки шпиля будут железными, другие опасались, что дерево - слишком прозаично, но ле Дюк успокоил всех, предъявив конструкцию "из французского дуба, собранного в регионе Шампань, обработанного суриком - соединением свинца, предназначенным для замедления атмосферных воздействий и окрашивающим балки в красный цвет" (1860 г. «Бюллетень изящных искусств”).
Гюстав Эйфель (1832-1923), будучи инженером-мостостроителем, с восхищением изучал работы Виолле-ле-Дюка, продолжив после его смерти работу над каркасом статуи Свободы, а через 20 лет после знаменитого шпиля спроектировал свою башню с беззастенчиво открытым каркасом, и ее структурная логика заимствована из неоготики Виолле-ле-Дюка.
"Можно ли думать, что, поскольку мы инженеры, красота не заботит нас или что мы не пытаемся строить красивые, а также прочные и долговечные конструкции? Разве подлинные функции силы не всегда соответствуют неписаным условиям гармонии? ... Кроме того, есть притягательность, особое очарование в колоссальном, к которому неприменимы обычные теории искусства" (Г. Эйфель, интервью газете “Le Temps” 14 февраля 1887 г.)
25 октября отмечалось окончательное завершение строительства Эйфелевой башни в 1889 году.
(и в конце, о связи стилей и эпох - фотография Катрин Денёв, которой 22 октября 2023 года исполнилось 80 лет)
#технологии #реставрация #зодчие
Сохранили
Здание завода «Красный гвоздильщик» – знаковый памятник конструктивизма Якова Чернихова, и его единственный реализованный проект – наконец отреставрировано и отмечено премией «Золотой Трезини» за лучшую реставрацию промышленного объекта.
Год назад я писала о проекте, и про культовую книгу Чернихова «Архитектурные фантазии» с графическими композициями - здесь, по ссылке её можно скачать).
В бывшей водонапорной башне (высотой 35 м) устроено обзорное помещение, на кровле - смотровая площадка, к которым ведут новая лестница и встроенный лифт, а прежний канатный цех - реконструирован под трехуровневое атриумное пространство бизнес-центра.
Внук Якова Чернихова, архитектор Андрей Александрович Чернихов, предлагал создать в этом здании музей конструктивизма, но концепции, соответствующей новаторскому духу авангарда, не закладывали – первостепенным было сохранение памятника архитектуры.
Внимание к «Красному гвоздильщику» появилось после визита Захи Хадид в Петербург в 2004 г, попросившей отвезти её к неизвестной никому из сопровождавших её людей башне заброшенного завода.
#реставрация #авангард
Здание завода «Красный гвоздильщик» – знаковый памятник конструктивизма Якова Чернихова, и его единственный реализованный проект – наконец отреставрировано и отмечено премией «Золотой Трезини» за лучшую реставрацию промышленного объекта.
Год назад я писала о проекте, и про культовую книгу Чернихова «Архитектурные фантазии» с графическими композициями - здесь, по ссылке её можно скачать).
В бывшей водонапорной башне (высотой 35 м) устроено обзорное помещение, на кровле - смотровая площадка, к которым ведут новая лестница и встроенный лифт, а прежний канатный цех - реконструирован под трехуровневое атриумное пространство бизнес-центра.
Внук Якова Чернихова, архитектор Андрей Александрович Чернихов, предлагал создать в этом здании музей конструктивизма, но концепции, соответствующей новаторскому духу авангарда, не закладывали – первостепенным было сохранение памятника архитектуры.
Внимание к «Красному гвоздильщику» появилось после визита Захи Хадид в Петербург в 2004 г, попросившей отвезти её к неизвестной никому из сопровождавших её людей башне заброшенного завода.
#реставрация #авангард
Лучшее - враг хорошего
Об одном очень показательном эксперименте в историческом пространстве напомнили на канале @mikewashere:
В 1972 году в Ленинграде хотели воплотить красивую идею - скульптуры Летнего сада укрывать к зиме футлярами из оргстекла, с подсветкой, взамен деревянных серых "домиков" - чтобы жизнь в Летнем зимой не замирала, и заиграла новыми огнями.
Четыре скульптуры накрыли прозрачными колпаками на полтора года, вели наблюдения, но позже эксперимент тихо завершили.
Что могло пойти не так?
(заранее с инженерами и реставраторами не посоветовались):
На поверхности стекла появилась изморозь, на мраморе - конденсат, а затем и микротрещины - от многократного замерзания и оттаивания влаги.
Скульптуры перестали "дышать", зато микроорганизмы и даже водоросли чувствовали себя прекрасно, а камень слегка позеленел.
И что интересно - в конце 90-х (доподлинно знаю), к идее пытались вернуться, но убедительного технического решения не нашли, и до воплощения дело не дошло.
Для сохранности скульптур пространство внутри цельностеклянных оболочек нужно полноценно вентилировать (приток - вытяжка) со смещением "точки росы" от поверхности статуй и футляра - и можно представить, как бы это смотрелось...
А конструкция, используемая в Летнем саду уже двести лет, была предложена скульптором Демут-Малиновским, и за все годы показала себя лучше всего:
От образования конденсата скульптуры сначала оборачивают хлопковой тканью, а затем закрывают особым деревянным футляром с естественным щелевым проветриванием - просто и эффективно.
В Версале, где климат мягче, статуи к зиме лишь обертывают холстом.
Возможно, когда научатся управлять воздухом без помощи воздуховодов и внешних устройств, мы увидим и зимние чудо-витрины. Но возникает и другой вопрос - нужно ли скульптуры, которые так органично и живо смотрятся среди деревьев и листвы, отделять от ландшафта и зрителей, превращая сад в выставку?
Пока можно лишь сделать вывод - почти любое техническое новшество может вести за собой полный пересмотр прежних решений, а не просто локальную замену "старого плохого на новое хорошее", и поразмыслить на тему - в чем для нас ценность исторических мест - в зрелищности, или ещё и традиции, часть которой - ожидание и предвкушение?
#технологии #реставрация
Об одном очень показательном эксперименте в историческом пространстве напомнили на канале @mikewashere:
В 1972 году в Ленинграде хотели воплотить красивую идею - скульптуры Летнего сада укрывать к зиме футлярами из оргстекла, с подсветкой, взамен деревянных серых "домиков" - чтобы жизнь в Летнем зимой не замирала, и заиграла новыми огнями.
Четыре скульптуры накрыли прозрачными колпаками на полтора года, вели наблюдения, но позже эксперимент тихо завершили.
Что могло пойти не так?
На поверхности стекла появилась изморозь, на мраморе - конденсат, а затем и микротрещины - от многократного замерзания и оттаивания влаги.
Скульптуры перестали "дышать", зато микроорганизмы и даже водоросли чувствовали себя прекрасно, а камень слегка позеленел.
И что интересно - в конце 90-х (доподлинно знаю), к идее пытались вернуться, но убедительного технического решения не нашли, и до воплощения дело не дошло.
Для сохранности скульптур пространство внутри цельностеклянных оболочек нужно полноценно вентилировать (приток - вытяжка) со смещением "точки росы" от поверхности статуй и футляра - и можно представить, как бы это смотрелось...
А конструкция, используемая в Летнем саду уже двести лет, была предложена скульптором Демут-Малиновским, и за все годы показала себя лучше всего:
От образования конденсата скульптуры сначала оборачивают хлопковой тканью, а затем закрывают особым деревянным футляром с естественным щелевым проветриванием - просто и эффективно.
В Версале, где климат мягче, статуи к зиме лишь обертывают холстом.
Возможно, когда научатся управлять воздухом без помощи воздуховодов и внешних устройств, мы увидим и зимние чудо-витрины. Но возникает и другой вопрос - нужно ли скульптуры, которые так органично и живо смотрятся среди деревьев и листвы, отделять от ландшафта и зрителей, превращая сад в выставку?
Пока можно лишь сделать вывод - почти любое техническое новшество может вести за собой полный пересмотр прежних решений, а не просто локальную замену "старого плохого на новое хорошее", и поразмыслить на тему - в чем для нас ценность исторических мест - в зрелищности, или ещё и традиции, часть которой - ожидание и предвкушение?
#технологии #реставрация
Telegram
ЗДЕСЬ БЫЛ МАЙК
Этот снимок - из газеты «Вечерний Ленинград», март 1972 года. Именно фото, а не рисунок-фантазия. К снимку прилагалась заметка об эксперименте в Летнем. Скульптуры на зиму решили укрыть по-новому: прозрачными колпаками из органического стекла. Кроме того…
Подлинность как вдохновение
Жизнь некоторых зданий “после жизни” - в виде руин - иногда оказывается не менее значительной, чем бурные годы службы хозяевам, и даже - спасающей их от полного уничтожения.
Такова судьба замка Конисборо (Conisbоrough Castle), Южный Йоркшир) - необычный вид и история которого стали источником вдохновения для Вальтера Скотта при создании самого знаменитого рыцарского романа - "Айвенго".
Построенная в XII веке цитадель (вскоре после норманнского завоевания) была так необычна для прямоугольных сооружений норманнов, что ввела в заблуждение писателя, принявшего руины за образец древней архитектуры саксов, и включившего её в роман в роли крепости Конигсбург (Coningsburgh), во владении благородного Ательстана...
Башню-донжон хочется назвать ярким примером "средневекового конструктивизма" : выразительность её архитектуры - в мощных несущих уступах-контрфорсах 28-метровой "шестеренки", в нижнем уровне - сплошной кладки магнезиального известняка, а в верхней части - облегченных встроенными сводчатыми помещениями. В одно из ребер второго этажа вместилась даже "двухкамерная" часовня.
Контрфорсы над крышей завершались функциональными башенками, две из которых служили резервуарами для воды, одна - голубятней, и в одной устроена пекарня (ещё две почему-то цельные).
Есть ощущение, что это единственный "фортификационный гибрид" из круглого в плане донжона и бастионов: башня считалась настолько неприступной и устрашающей, что на первых порах вместо крепостной стены обошлись частоколом.
Но сохранилась она по другой причине.
Через сто с малым лет неприступной жизни её владелец, Джон де Уоренн, заскучал, и в политическом соперничестве (?) похитил жену одного из самых могущественных лордов – Томаса Ланкастера. Ланкастер в ответ взял замок силой, но ненадолго - до своей казни - за восстание против короля Эдуарда II.
И дальше всё пошло не так: замок переходил под владение Короны, возвращался Уоррену, опять Короне и дому Йорков, пока война Алых и Белых Роз не довела его до упадка, который и спас оставшиеся стены:
(продолжение здесь)
#руины #книги #реставрация
Жизнь некоторых зданий “после жизни” - в виде руин - иногда оказывается не менее значительной, чем бурные годы службы хозяевам, и даже - спасающей их от полного уничтожения.
Такова судьба замка Конисборо (Conisbоrough Castle), Южный Йоркшир) - необычный вид и история которого стали источником вдохновения для Вальтера Скотта при создании самого знаменитого рыцарского романа - "Айвенго".
Построенная в XII веке цитадель (вскоре после норманнского завоевания) была так необычна для прямоугольных сооружений норманнов, что ввела в заблуждение писателя, принявшего руины за образец древней архитектуры саксов, и включившего её в роман в роли крепости Конигсбург (Coningsburgh), во владении благородного Ательстана...
Башню-донжон хочется назвать ярким примером "средневекового конструктивизма" : выразительность её архитектуры - в мощных несущих уступах-контрфорсах 28-метровой "шестеренки", в нижнем уровне - сплошной кладки магнезиального известняка, а в верхней части - облегченных встроенными сводчатыми помещениями. В одно из ребер второго этажа вместилась даже "двухкамерная" часовня.
Контрфорсы над крышей завершались функциональными башенками, две из которых служили резервуарами для воды, одна - голубятней, и в одной устроена пекарня (ещё две почему-то цельные).
Есть ощущение, что это единственный "фортификационный гибрид" из круглого в плане донжона и бастионов: башня считалась настолько неприступной и устрашающей, что на первых порах вместо крепостной стены обошлись частоколом.
Но сохранилась она по другой причине.
Через сто с малым лет неприступной жизни её владелец, Джон де Уоренн, заскучал, и в политическом соперничестве (?) похитил жену одного из самых могущественных лордов – Томаса Ланкастера. Ланкастер в ответ взял замок силой, но ненадолго - до своей казни - за восстание против короля Эдуарда II.
И дальше всё пошло не так: замок переходил под владение Короны, возвращался Уоррену, опять Короне и дому Йорков, пока война Алых и Белых Роз не довела его до упадка, который и спас оставшиеся стены:
(продолжение здесь)
#руины #книги #реставрация
Подлинность как вдохновение
(продолжение, начало здесь)
К XVI веку Конисборо, с живописно рухнувшими воротами, мостом и частью стен, не представлял военной ценности, тогда как надежные и почти новые средневековые замки легко уничтожались пушками во время Гражданской войны.
В романтическом состоянии Конисборо 300 лет украшал пейзаж и гравюры, пока, после публикации романа "Айвенго" (1819), не стал туристической достопримечательностью.
Но реставрировать руины для туристов не спешили ещё примерно лет 150.
▫️Лишь в конце 1960-х начались археологические раскопки с раскрытием фундаментов замковых построек.
▫️В конце 80-х - под надзором English Heritage выполнили укрепление каменной кладки и строительство рядом туристического центра - из модулей-контейнеров.
▫️Ещё немного - и в 1990-х возвели новую кровлю и перекрытия.
▫️К 2013 добавили удобств для посетителей - заменив контейнеры маленьким домиком и небольшой парковкой.
▫️А “реконструкции с воссозданием” - не было. Работы вели, придерживаясь Венецианской хартии - максимально сохраняя подлинность, и добавляя лишь функционально необходимые элементы. Без. имитации. старины.
Традиционное британское “Спешить не торопясь” - оказалось дальновидной и сохраняющей историю (и этот самый "дух места") стратегией - работающей, правда, в отношении тех, кому повезло до неё дожить.
#руины #книги #реставрация
(продолжение, начало здесь)
К XVI веку Конисборо, с живописно рухнувшими воротами, мостом и частью стен, не представлял военной ценности, тогда как надежные и почти новые средневековые замки легко уничтожались пушками во время Гражданской войны.
В романтическом состоянии Конисборо 300 лет украшал пейзаж и гравюры, пока, после публикации романа "Айвенго" (1819), не стал туристической достопримечательностью.
Но реставрировать руины для туристов не спешили ещё примерно лет 150.
▫️Лишь в конце 1960-х начались археологические раскопки с раскрытием фундаментов замковых построек.
▫️В конце 80-х - под надзором English Heritage выполнили укрепление каменной кладки и строительство рядом туристического центра - из модулей-контейнеров.
▫️Ещё немного - и в 1990-х возвели новую кровлю и перекрытия.
▫️К 2013 добавили удобств для посетителей - заменив контейнеры маленьким домиком и небольшой парковкой.
▫️А “реконструкции с воссозданием” - не было. Работы вели, придерживаясь Венецианской хартии - максимально сохраняя подлинность, и добавляя лишь функционально необходимые элементы. Без. имитации. старины.
Традиционное британское “Спешить не торопясь” - оказалось дальновидной и сохраняющей историю (и этот самый "дух места") стратегией - работающей, правда, в отношении тех, кому повезло до неё дожить.
#руины #книги #реставрация