Forwarded from Страсть знания (Андрей Денисов)
Рад объявить набор на мой новый курс «Страсть всех страстей: философия любви.»
Подробнее в карточках выше!
Для записи необходимо заполнить форму или обратитесь в личку: @marzialspb
Ознакомьтесь с программой, а я буду рад всем слушателям!
Подробнее в карточках выше!
Для записи необходимо заполнить форму или обратитесь в личку: @marzialspb
Ознакомьтесь с программой, а я буду рад всем слушателям!
ЖЖ-археология. Сегодня на паре по академическому письму один из студентов вспомнил про биф Надточего и Кралечкина в ЖЖ. Сам факт его я помню, потому что старался внимательно читать философский ЖЖ конца нулевых и начала десятых. Но о чем шла речь, не залезая специально в гугл, уже сказать не могу. Ну и вообще: тот факт, что все эти дискуссии волнуют не только меня и, скажем, Артем Морозова, конечно, впечатляет. В общем, археологическое исследование философского ЖЖ (пока он не исчез окончательно в оптоволоконной пустоте) могло бы стать неплохим проектом.
Придется идти сегодня в «Даль».
Книжка Лукача «Разрушение разума» обрела новую популярность» в последние несколько лет. На нее ссылается Джон Беллами Фостер в статье про новый иррационализм, про нее проводит стримы и онлайн конференции Даниель Тутт. Вот и Владислав Сарычев делает перевод на русский язык. По легенде, кстати, книга Лукача уже была переведена на русский полностью Игорем Сацем почти сразу после выхода, но опубликовать ее не получилось, а рукопись в итоге после смерти Саца потерялась.
Лукач в «Разрушении разума», по сути, производит переопределение основного философского конфликта. Материалистическая диалектика для него противостоит не просто идеализму или метафизическому материализму, а именно иррационализму. Материалистическая диалектика и иррационализм являются для него двумя возможными выходами из немецкого идеализма. Условно говоря, гегелевским и шеллинговским. Материалистическая диалектика сначала переносит гегелевскую панлогистскую схему на антропологический уровень (у Фейербаха), а потом добавляет к этому историческое и практическое измерение (у Маркса). Но в своем ядре марксистская материалистическая диалектика остается панлогистским левым гегельянством. Задуманная Альтюссером в 60-е годы реформа марксизма была направлена как раз на то, чтобы дать материалистической диалектике другое начало, совершив преобразование внутри самого теоретического ядра. Однако Лукач как раз идет в атаку на иррационализм, высоко поднимая флаги левого гегельянства.
Второй, шеллинговский, выход из немецкого идеализм с точки зрения Лукача неизбежно приводит к тотальному тупику: от Шопенгауэра через Кьеркегора и Ницше к Хайдеггеру и Гитлеру. Таким образом, противоречие заостряется. Лукач учит нас тому, что есть только выбор между левым гегельянством и правым шеллингианством, между ортодоксальным марксизмом-ленинизмом и национал-социализмом, в конечном счете, между Сталиным и Гитлером. Более того, он не ограничивается только прямолинейной политизацией философии. Он показывает, как расцвет иррационалистических философских направлений и реакционных политических сил связан с внутренним кризисом капитализма. Поэтому его объяснительную модель можно легко переносить на современность, показывая пересечения между современной философской ситуацией и подъемом правого популизма.
Однако здесь как раз мы встречаемся с проблематичностью лукачевского противопоставления. Сегодня панлогизм и иррационализм одинаково играют на стороне реакции. Несмотря на все упрощения, на это довольно точно указывает книжка Харрисона Флюсса и Ландона Фрима «Прометей и Гея»: иррационалистический эко-пессимисм и неорационалистический (можно считать, что панлогистский) акселерационизм одинаково утверждают невозможность человечества выйти из этого очередного кризиса. Весь спор ведется только о том, как правильно от человека избавиться, растворяя его в плоской онтологии животного и растительного существования или в непротиворечивой реальности общего ИИ. Точно также в политическом измерении сегодняшний кризис проявляет две формы посмертного существования капитализма, не являющиеся коммунистическими. С одной стороны, это неомеркантилистский распад мира на военного-торговые блоки, а, с другой, новый глобалистский квази-феодальный порядок техно-предпринимателей. Поэтому занимать одну из сторон в этом противостоянии совсем не хочется.
https://yangx.top/gegelnegogol/1021
Книжка Лукача «Разрушение разума» обрела новую популярность» в последние несколько лет. На нее ссылается Джон Беллами Фостер в статье про новый иррационализм, про нее проводит стримы и онлайн конференции Даниель Тутт. Вот и Владислав Сарычев делает перевод на русский язык. По легенде, кстати, книга Лукача уже была переведена на русский полностью Игорем Сацем почти сразу после выхода, но опубликовать ее не получилось, а рукопись в итоге после смерти Саца потерялась.
Лукач в «Разрушении разума», по сути, производит переопределение основного философского конфликта. Материалистическая диалектика для него противостоит не просто идеализму или метафизическому материализму, а именно иррационализму. Материалистическая диалектика и иррационализм являются для него двумя возможными выходами из немецкого идеализма. Условно говоря, гегелевским и шеллинговским. Материалистическая диалектика сначала переносит гегелевскую панлогистскую схему на антропологический уровень (у Фейербаха), а потом добавляет к этому историческое и практическое измерение (у Маркса). Но в своем ядре марксистская материалистическая диалектика остается панлогистским левым гегельянством. Задуманная Альтюссером в 60-е годы реформа марксизма была направлена как раз на то, чтобы дать материалистической диалектике другое начало, совершив преобразование внутри самого теоретического ядра. Однако Лукач как раз идет в атаку на иррационализм, высоко поднимая флаги левого гегельянства.
Второй, шеллинговский, выход из немецкого идеализм с точки зрения Лукача неизбежно приводит к тотальному тупику: от Шопенгауэра через Кьеркегора и Ницше к Хайдеггеру и Гитлеру. Таким образом, противоречие заостряется. Лукач учит нас тому, что есть только выбор между левым гегельянством и правым шеллингианством, между ортодоксальным марксизмом-ленинизмом и национал-социализмом, в конечном счете, между Сталиным и Гитлером. Более того, он не ограничивается только прямолинейной политизацией философии. Он показывает, как расцвет иррационалистических философских направлений и реакционных политических сил связан с внутренним кризисом капитализма. Поэтому его объяснительную модель можно легко переносить на современность, показывая пересечения между современной философской ситуацией и подъемом правого популизма.
Однако здесь как раз мы встречаемся с проблематичностью лукачевского противопоставления. Сегодня панлогизм и иррационализм одинаково играют на стороне реакции. Несмотря на все упрощения, на это довольно точно указывает книжка Харрисона Флюсса и Ландона Фрима «Прометей и Гея»: иррационалистический эко-пессимисм и неорационалистический (можно считать, что панлогистский) акселерационизм одинаково утверждают невозможность человечества выйти из этого очередного кризиса. Весь спор ведется только о том, как правильно от человека избавиться, растворяя его в плоской онтологии животного и растительного существования или в непротиворечивой реальности общего ИИ. Точно также в политическом измерении сегодняшний кризис проявляет две формы посмертного существования капитализма, не являющиеся коммунистическими. С одной стороны, это неомеркантилистский распад мира на военного-торговые блоки, а, с другой, новый глобалистский квази-феодальный порядок техно-предпринимателей. Поэтому занимать одну из сторон в этом противостоянии совсем не хочется.
https://yangx.top/gegelnegogol/1021
Telegram
Гегельнегоголь
18 сентября, в среду, в 19:00 в «Дали» состоится встреча с Владиславом Сарычевым, автором «Искателей Абсолюта» — историко-философского исследования о русском гегельянстве.
И пока наше издательство «Умозрение» готовит к печати второй том «Искателей Абсолюта»…
И пока наше издательство «Умозрение» готовит к печати второй том «Искателей Абсолюта»…
К предыдущему.
Я сам во многом из-за этого испытываю симпатию к попытке Альтюссера реформировать материалистическую диалектику. Но если Альтюссер пытается, в конечном счете, вообще отвергнуть наследие немецкого идеализма, то я полагаю, вслед за Жижеком, что материалистическая диалектика должна сохранять верность подлинному прорыву, осуществленному в немецком идеализме. Проблема заключается в том, что в левом гегельянстве и в реально существовавшем марксизма ХХ века этот прорыв бы подвергнут забвению так же, как и в иррационализме. Марксизм-ленинизм не стал практическим осуществлением «системы свободы». В этом смысле материалистическая диалектика после кризиса марксизма должна быть не возвращением к панлогистскому левому гегельянству, а стать своеобразным левым шеллингианством. Это, конечно, не означает того, что Гегеля нужно сбросить с корабля современности. Просто его можно перечитать в перспективе шеллинговского «Трактата о свободе», и лишь затем переходить к антропологическому, историческому и политическому осуществлению его системы.
Кстати, исходя из того, что современная философская ситуация определяется конфликтом эко-пессимизма и неорационализма, мне кажется, переосмысление материалистической диалектики как левого шеллингианства предполагает новое оправдание гуманизма. Человечество, разумеется, является ошибочным проявлением природы, оно несет с собой множество катастроф и разрушений. Но отказ от этой опасной человеческой негативности ведет к устранению свободы и, следовательно, к деполитизации онтологии. Поэтому речь должна идти не об устранении, а, как сказал бы Капустин, об обуздании этой негативности, свойственной самой природе. Если коммунизм имеет смысл, то только в качестве политической формы обуздания негативности человеческой асоциальной социальности. А разум, чтобы не разрушиться, вынужден постоянно преодолевать собственное безумие. Короче, постмарксистская материалистическая диалектика – это гуманизм. Но гуманизм человечества, занимающегося самокритикой и работающего над собственными ошибками.
Я сам во многом из-за этого испытываю симпатию к попытке Альтюссера реформировать материалистическую диалектику. Но если Альтюссер пытается, в конечном счете, вообще отвергнуть наследие немецкого идеализма, то я полагаю, вслед за Жижеком, что материалистическая диалектика должна сохранять верность подлинному прорыву, осуществленному в немецком идеализме. Проблема заключается в том, что в левом гегельянстве и в реально существовавшем марксизма ХХ века этот прорыв бы подвергнут забвению так же, как и в иррационализме. Марксизм-ленинизм не стал практическим осуществлением «системы свободы». В этом смысле материалистическая диалектика после кризиса марксизма должна быть не возвращением к панлогистскому левому гегельянству, а стать своеобразным левым шеллингианством. Это, конечно, не означает того, что Гегеля нужно сбросить с корабля современности. Просто его можно перечитать в перспективе шеллинговского «Трактата о свободе», и лишь затем переходить к антропологическому, историческому и политическому осуществлению его системы.
Кстати, исходя из того, что современная философская ситуация определяется конфликтом эко-пессимизма и неорационализма, мне кажется, переосмысление материалистической диалектики как левого шеллингианства предполагает новое оправдание гуманизма. Человечество, разумеется, является ошибочным проявлением природы, оно несет с собой множество катастроф и разрушений. Но отказ от этой опасной человеческой негативности ведет к устранению свободы и, следовательно, к деполитизации онтологии. Поэтому речь должна идти не об устранении, а, как сказал бы Капустин, об обуздании этой негативности, свойственной самой природе. Если коммунизм имеет смысл, то только в качестве политической формы обуздания негативности человеческой асоциальной социальности. А разум, чтобы не разрушиться, вынужден постоянно преодолевать собственное безумие. Короче, постмарксистская материалистическая диалектика – это гуманизм. Но гуманизм человечества, занимающегося самокритикой и работающего над собственными ошибками.
Небольшие методологические замечания. Одно из моих фундаментальных расхождений с Владиславом Сарычевым и Максимом Морозовым состоит в том, что я не верю в завершение истории философии/диалектики. Джеймисон, говоря о диалектике, связывает ее с двумя ставками: ставкой на тотальность и ставкой на историю. В этом смысле диалектика (да и философия вообще) одна, но она не может быть представлена адекватно самой себе. Можно сказать, что вся драма истории философии разворачивается из-за того, что диалектика всегда воплощается в тех или иных не-диалектических формах. Поэтому мыслитель, занимаясь историей философии, должен постоянно заниматься извлечением рационального зерна из мистической оболочки / утопического содержания из превращенных идеологических форм / искр святости из нечистоты. Я бы даже, исходя из этого, придал словосочетанию материалистическая диалектика транс-исторический смысл. Материалистическая диалектика - это диалектика, адекватная собственному понятию. В то время как идеализм это просто не-диалектическое представление диалектики в рамках существующего положения вещей. Более того, появление идеализма становится тогда не делом злонамеренных людей, пытающихся заниматься различного рода фальсификациями, а логическим следствием неадекватности диалектики самой себе здесь и сейчас. Таким образом, существование идеализма не является полной бессмыслицей, оно позволяет материалистической диалектике искать пути выхода из собственных исторических тупиков. Можно надеяться, что в этом стремлении диалектики к адекватности в истории имеется некоторый прогресс, хотя и происходящий через постоянные возвраты в прошлое и переосмысление предпосылок настоящего. Но сама вера в конец истории философии/диалектики означает, в конечном счете, полное совпадение бытия и мышления, разумности и действительности в неразличимый парменидовский комок.
Джеймисон. На прошлой неделе на паре сравнил Джеймисона с Лосевым. Он, собственно, был таким же арьергардным бойцом, но не религиозно-философского возрождения, а критической теории. Вот как интересно чувствовал себя Лосев в послевоенное время? Все свои давно уехали на философском пароходе. Тех, кто не уехал, расстреляли чуть позже. Самого по непонятным причинам вернули из лагерей и оставили жить и работать. И ты сидишь в своем особняке на Арбате, почти слепой, и продолжаешь диктовать секретарям тома античной эстетики. В результате уже в 70-е годы появляются Аверинцев, Бибихин и другие. Не знаю, ощущал Лосев, что выполнил миссию, или презирал идущую за ним философскую молодежь, как и все остальное вокруг. Но работу свою он сделал. Также Джеймисон. Еще в юности усвоил основные принципы критической теории и оставался верным им всю жизнь. Советский союз распался, во Франкфуртской школе засели либералы. Даже постмодерн, им же разоблаченный, кажется, успел закончиться. 70-летняя молодежь, типа Жижека, перестала уважать и начала говорить, что не видит больших отличий от Лиотара. А Джеймисон все продолжает, несмотря ни на что, писать одну и ту же книжку, пусть и под разными названиями, про утопию и диалектическую герменевтику. И даже, судя по этой книжке, по-прежнему относится к миру с непобедимой симпатией. Теперь, правда, дописывать ее он оставляет другим.
"Создавайте кружки по чтению Гегеля". Надо все-таки признавать реальное положение вещей. Никакой публичной политики в России нет и в ближайшее время, видимо, не будет. Российская оппозиционная публичная политика за пределами страны, к сожалению, имеет довольно мало смысла. Собственно, все последние события указывают на происходящий в ней процесс саморазрушения. Получается, что единственный существующий путь сейчас - это путь "марксистских кружков". Как бы мы их не критиковали в предыдущую эпоху. Но здесь существует две вполне очевидные опасности. Многие марксисты-кружковцы убеждены в возможности, также как сто лет назад, пусть и с поправками на исторические обстоятельства, пройти путь от кружков до партийного авангарда. Надо признаться, что я сам в такую телеологию верю уже с трудом. Не отрицая, конечно, необходимости организационных форм политики. Таким образом, первая опасность состоит в фетишизации логики партийного строительства из "Краткого курса". Но вторая опасность связана с созданием локальной субкультуры с собственным жаргоном и иногда даже экономическим базисом. Условные Маркс-Энгельс-Ленин вполне могут заменить в таком случае толкиинистский, или какой-либо еще, фентезийный ЛОР. В общем, мне кажется, нужно осмыслять эту кружковскую квази-политическую форму в качестве организованного отступления и перегруппировки сил, не вкладывая в нее телеологических надежд, и не замыкаясь в субкультурном состоянии. О чем-то подобном, хотя и без моей избыточной политизации, говорила в недавнем интервью и Оксана Тимофеева, презентующая в это воскресенье свою новую книгу в "Порядке слов": https://wordorder.ru/magazin-na-fontanke/prezentaciya-knigi-malchiki-vy-zveri-oksany-timofeevoy./
wordorder.ru
:: Презентация книги «Мальчики, вы звери» Оксаны Тимофеевой.
29 сентября в 19 30 в «Порядке слов» на Фонтанке презентация книги «Мальчики вы звери» Оксаны Тимофеевой «Мальчики вы звери» — книга которая притворяется комментарием к аналитическим очеркам Фрейда но оказывается головокружительной рефлексией о пандемии войне…
А завтра и послезавтра еще вот такое событие в Москве планируется. Обратите внимание (особенно социологи, конечно)!
Forwarded from Структура наносит ответный удар
Главное академическое событие осени
Напоминаю, что 27–28 сентября состоится конференция «Королевство пустых зеркал: социальные исследования социальных наук». Вот уже и готова окончательная программа! Будут именитые международные звезды, будут молодые исследователи, будет и ваш покорный слуга с докладом про переизобретение советского востоковедения в 1950–1970-е гг.
Супер-краткие F.A.Q.:
👍 Да, можно просто прийти в Шанинку и послушать, предварительно зарегистрировавшись и взяв паспорт.
✍️ Да, есть возможность присоединиться онлайн, но тоже надо заранее зарегистрироваться.
🤝 Да, будут доступны записи выступлений, но не сразу.
Всех с нетерпением ждем! До встречи на секциях!
Напоминаю, что 27–28 сентября состоится конференция «Королевство пустых зеркал: социальные исследования социальных наук». Вот уже и готова окончательная программа! Будут именитые международные звезды, будут молодые исследователи, будет и ваш покорный слуга с докладом про переизобретение советского востоковедения в 1950–1970-е гг.
Супер-краткие F.A.Q.:
👍 Да, можно просто прийти в Шанинку и послушать, предварительно зарегистрировавшись и взяв паспорт.
✍️ Да, есть возможность присоединиться онлайн, но тоже надо заранее зарегистрироваться.
🤝 Да, будут доступны записи выступлений, но не сразу.
Всех с нетерпением ждем! До встречи на секциях!
Мои товарищи, Артем и Алина Кондаковы, сняли фильм «После революции», настоящий гимн постсоветской левой меланхолии. Я еще формулирую свои мысли по поводу фильма, поэтому пока публикую его только с комментариями самого Артема (@irmm_catpwwt).
После революции (1)
Вот уже который месяц я бьюсь в попытках переформулировать то, что было уже изложено кинематографическим языком, в нечто вербальное и литературное.
Подобное начинание хоть и представляет собой действие крайне мучительное, но в то же самое время признаётся мной необходимым, ведь в ситуации, когда массы и искусство исторически разошлись, от последнего требуется совершить определенное усилие. Во-первых, нами должно двигать упрямое нежелание примитивизировать свою форму в погоне за общественным интересом, поскольку она напрочь нивелирует любую, даже самую незамысловатую эстетическую диалектику; во-вторых, мы обязаны избежать пренебрежения и презрения к зрителю. Кажется, эти принципы диаметрально противоположны и потому полноценно неисполнимы, однако, существует средство, способное объединить их в действующую парадигму. Это средство — диалог, ибо только он обладает дидактикой, способной организовать подлинное просвещение, которое не может не быть парадоксальным. Попытку инициировать такое соприкосновение я и обязан совершить в данном тексте, предваряющем ваш возможный просмотр моего фильма.
Вот уже который месяц я бьюсь в попытках переформулировать то, что было уже изложено кинематографическим языком, в нечто вербальное и литературное.
Подобное начинание хоть и представляет собой действие крайне мучительное, но в то же самое время признаётся мной необходимым, ведь в ситуации, когда массы и искусство исторически разошлись, от последнего требуется совершить определенное усилие. Во-первых, нами должно двигать упрямое нежелание примитивизировать свою форму в погоне за общественным интересом, поскольку она напрочь нивелирует любую, даже самую незамысловатую эстетическую диалектику; во-вторых, мы обязаны избежать пренебрежения и презрения к зрителю. Кажется, эти принципы диаметрально противоположны и потому полноценно неисполнимы, однако, существует средство, способное объединить их в действующую парадигму. Это средство — диалог, ибо только он обладает дидактикой, способной организовать подлинное просвещение, которое не может не быть парадоксальным. Попытку инициировать такое соприкосновение я и обязан совершить в данном тексте, предваряющем ваш возможный просмотр моего фильма.
После революции (2)
Мне видится необходимым заострить своё и ваше внимание на трех важных моментах.
Во-первых, каждый, кто начнет просмотр моего фильма, отметит тот факт, что форма моего киноязыка фрагментарна. Это не случайно. Объясняется это тем, что идеологически я принадлежу к числу тех авторов, что мыслят своё творчество в категориях реализма, причем брехтовского образца, в котором восприятие картины невозможно без учета контекста всех предпосылок формирования эстетической мысли: общественного устройства, классовой структуры, бытия в мире и так далее. Реалистическим можно назвать только такое кино, которое максимально честно выражает все предпосылки своего создания. Таким образом, исходя методологически из подобных оснований и в то же самое время живя в нашем абсолютно десолидаризированном, фрагментированом и просто-напросто одиноком обществе, я и не мог снять никакой другой фильм, кроме фрагментарного.
Во-вторых, в попытке определения значимости содержания я испытываю определенные затруднения. С одной стороны, содержание необходимо и важно, так как кино все еще имеет способность изменять общество, то есть политический потенциал. Но с другой стороны, вышеописанная фрагментарность, создает невозможность вычленения и артикуляции подлинной единицы смысла. Можно попытаться обобщить, представить весь фильм в целостности как некоторую единую систему, но тогда толкователь столкнется с тем, что у фильма нет ни начала, ни конца, а каждый новый кадр в лучшем случае оправдан лишь предыдущим. Тогда можно попытаться всмотреться в одну сцену — или даже в единственно взятый кадр — и увидеть там кинематографию, но кино безжалостно к моменту, и эта его особенность потеряется в попытке остановить время. Что бы вы ни выбрали, какую бы герменевтическую стратегию счета-за-одно не избрали, результат всегда будет один, и он будет неверный: вы всегда что-то будете упускать, а значит, вам потребуется новый подход. Вам придется смириться с этой, казалось бы, хаотичной множественностью, ведь только так можно увидеть в ней истину и совершить революцию в искусстве, стерев границы между формой и содержанием, что так важно для подлинного реалистического акта.
Мне видится необходимым заострить своё и ваше внимание на трех важных моментах.
Во-первых, каждый, кто начнет просмотр моего фильма, отметит тот факт, что форма моего киноязыка фрагментарна. Это не случайно. Объясняется это тем, что идеологически я принадлежу к числу тех авторов, что мыслят своё творчество в категориях реализма, причем брехтовского образца, в котором восприятие картины невозможно без учета контекста всех предпосылок формирования эстетической мысли: общественного устройства, классовой структуры, бытия в мире и так далее. Реалистическим можно назвать только такое кино, которое максимально честно выражает все предпосылки своего создания. Таким образом, исходя методологически из подобных оснований и в то же самое время живя в нашем абсолютно десолидаризированном, фрагментированом и просто-напросто одиноком обществе, я и не мог снять никакой другой фильм, кроме фрагментарного.
Во-вторых, в попытке определения значимости содержания я испытываю определенные затруднения. С одной стороны, содержание необходимо и важно, так как кино все еще имеет способность изменять общество, то есть политический потенциал. Но с другой стороны, вышеописанная фрагментарность, создает невозможность вычленения и артикуляции подлинной единицы смысла. Можно попытаться обобщить, представить весь фильм в целостности как некоторую единую систему, но тогда толкователь столкнется с тем, что у фильма нет ни начала, ни конца, а каждый новый кадр в лучшем случае оправдан лишь предыдущим. Тогда можно попытаться всмотреться в одну сцену — или даже в единственно взятый кадр — и увидеть там кинематографию, но кино безжалостно к моменту, и эта его особенность потеряется в попытке остановить время. Что бы вы ни выбрали, какую бы герменевтическую стратегию счета-за-одно не избрали, результат всегда будет один, и он будет неверный: вы всегда что-то будете упускать, а значит, вам потребуется новый подход. Вам придется смириться с этой, казалось бы, хаотичной множественностью, ведь только так можно увидеть в ней истину и совершить революцию в искусстве, стерев границы между формой и содержанием, что так важно для подлинного реалистического акта.
После революции (3)
Разговор о третьем важном для моего кино моменте я хотел бы начать с цитаты.
«Простая крестьянка времен второй империи утверждает, что видела Деву. Её спрашивают, какая она. Бернадетт отвечает: «Не могу описать». Настоятельница и епископ показывают ей копии великих живописных полотен: Мадонну Рафаэля, Мурильо. Бернадетт каждый раз говорит: «Это не она». Очередь доходит до Мадонны из Камбре, иконы. И Бернадетт падает на колени. Ни движения, ни глубины, ни обмана. Святость».
Если попытаться определить образ будущего кино после провала проекта фильма-как-изображения, то в вышеприведенном отрывке оказывается артикулирована суть наших наработок: кинематограф всю свою историю оставался в конъюнктуре академической живописи, но теперь нам стоит обратить своё внимание на иконопись.
Икона не является святой сама по себе, иначе её почитание было бы идолопоклонничеством, точно так же она не способна изобразить святость, так как это невозможно ввиду невидимости последней. Отношения изображающей иконы и изображаемого святого проблематичнее и в то же самое время органичнее иерархизации первичного и вторичного, их скорее можно сравнить со сложной связью между поездами и вокзалами. И эта связь может помочь нам определить вектор развития кинематографа будущего, не вступающего в миметический конфликт с реальностью. Однако тут я должен признаться, что у меня нет всех ответов, и что работа над определением образа нового кино еще ведется, поэтому я способен лишь дать ориентир нашему движению: от обмана к истине, от фантазма к иконе, от конфликта с реальностью к взаимности.
https://www.youtube.com/watch?v=YxGvAaxuQOY&t=3282s
Разговор о третьем важном для моего кино моменте я хотел бы начать с цитаты.
«Простая крестьянка времен второй империи утверждает, что видела Деву. Её спрашивают, какая она. Бернадетт отвечает: «Не могу описать». Настоятельница и епископ показывают ей копии великих живописных полотен: Мадонну Рафаэля, Мурильо. Бернадетт каждый раз говорит: «Это не она». Очередь доходит до Мадонны из Камбре, иконы. И Бернадетт падает на колени. Ни движения, ни глубины, ни обмана. Святость».
Если попытаться определить образ будущего кино после провала проекта фильма-как-изображения, то в вышеприведенном отрывке оказывается артикулирована суть наших наработок: кинематограф всю свою историю оставался в конъюнктуре академической живописи, но теперь нам стоит обратить своё внимание на иконопись.
Икона не является святой сама по себе, иначе её почитание было бы идолопоклонничеством, точно так же она не способна изобразить святость, так как это невозможно ввиду невидимости последней. Отношения изображающей иконы и изображаемого святого проблематичнее и в то же самое время органичнее иерархизации первичного и вторичного, их скорее можно сравнить со сложной связью между поездами и вокзалами. И эта связь может помочь нам определить вектор развития кинематографа будущего, не вступающего в миметический конфликт с реальностью. Однако тут я должен признаться, что у меня нет всех ответов, и что работа над определением образа нового кино еще ведется, поэтому я способен лишь дать ориентир нашему движению: от обмана к истине, от фантазма к иконе, от конфликта с реальностью к взаимности.
https://www.youtube.com/watch?v=YxGvAaxuQOY&t=3282s
YouTube
После революции
tg: @irmm_catpwwt
Читать Альтюссера. В конце октября пройдет вот такая онлайн-конференция про Луи Альтюссера. Очень много интересных участников и тем. Очевидно, будет несколько стихийно складывающихся блоков: Альтюссер и диалектика, Альтюссер и психоанализ, Альтюссер и деконструкция. Я сам собираюсь рассказать о понимании истории в пост-альтюсерианской материалистической диалектике и очертить линии воображаемого спора между Аленом Бадью и Витторио Морфино. В общем, обратите внимание! (слушателям нужно будет зарегистрироваться): https://lacan.link/ru/events/reading-althusser
Время анонсов
Решил сделать небольшой дайджест анонсов от разных дружественных тг-каналов (отчасти подражая «Радио Любляна»).
1. Издательство «Эгалите» сделало интервью с Кьярой Боттичи, анархофеминистской мыслительницей. И сейчас ищет ресурсы для производства следующих видео. Дело важное и полезное, мне кажется.
https://yangx.top/editorial_egalite/2762
2. Школа политического письма от «После» объявляет набор на серию бесплатных онлайн-занятий. Список преподавателей очень впечатляющий (Будрайтскис, Симакова и другие). Я бы и сам походил на занятия, если бы была возможность.
https://yangx.top/poslemedia/493
3. И Сергей Коретко, один как целый клан, продолжает вести небесплатные онлайн-курсы. На этот раз по политической философии ХХ века. В общем, если Вы хотите узнать лево-консервативную альтернативу нынешнему положению вещей, то обратите внимание.
https://yangx.top/leftconservativenotes/480
Решил сделать небольшой дайджест анонсов от разных дружественных тг-каналов (отчасти подражая «Радио Любляна»).
1. Издательство «Эгалите» сделало интервью с Кьярой Боттичи, анархофеминистской мыслительницей. И сейчас ищет ресурсы для производства следующих видео. Дело важное и полезное, мне кажется.
https://yangx.top/editorial_egalite/2762
2. Школа политического письма от «После» объявляет набор на серию бесплатных онлайн-занятий. Список преподавателей очень впечатляющий (Будрайтскис, Симакова и другие). Я бы и сам походил на занятия, если бы была возможность.
https://yangx.top/poslemedia/493
3. И Сергей Коретко, один как целый клан, продолжает вести небесплатные онлайн-курсы. На этот раз по политической философии ХХ века. В общем, если Вы хотите узнать лево-консервативную альтернативу нынешнему положению вещей, то обратите внимание.
https://yangx.top/leftconservativenotes/480
Немецкая линия спасения
Внезапно обнаружил забавную вещь. У Ансельма Кифера есть довольно известная картина «Немецкая линия спасения». По сути, это пейзаж, который он написал во время поездки в Норвегию. Но самое главное в нем – это подпись, почти незаметная на доступной в интернете фотографии картины. Рядом с радугой Кифер пишет «Гегель-Фейербах-Маркс», а рядом с темной рекой – «Шопенгауэр-Ницше-Юнг-Хайдеггер». Казалось бы, он почти буквально иллюстрирует лукачевскую книжку про разрушение разума в немецкой философии. Но все же вряд ли Кифер, судя по его творчеству, мог испытывать сильные чувства к Лукачу, особенно послевоенному Лукачу-реалисту. И вот, читая «Принцип надежды» Блоха. на глаза попадается такой (почти лукачевский) фрагмент: «Фейербах находится на немецкой линии спасения, ведущей от Гегеля к Марксу, в то время как немецкая линия катастрофы ведет от Шопенгауэра к Ницше и его наследникам». Таким образом, картина Кифера оказывается не просто иллюстрацией, а цитатой из Блоха. Странно, но это никак не упоминается в англоязычном интернете. По крайней мере, у меня не получилось ничего найти. Зато выяснилось, что в последние годы Кифер сделал выставку про «Золотой век», вдохновляясь утопической философией Блоха. То есть: связь между ними существует довольно серьезная. В этом смысле интересно будет посмотреть на работы Кифера как на своеобразное воплощение блохианской эстетики во второй половине ХХ века.
Внезапно обнаружил забавную вещь. У Ансельма Кифера есть довольно известная картина «Немецкая линия спасения». По сути, это пейзаж, который он написал во время поездки в Норвегию. Но самое главное в нем – это подпись, почти незаметная на доступной в интернете фотографии картины. Рядом с радугой Кифер пишет «Гегель-Фейербах-Маркс», а рядом с темной рекой – «Шопенгауэр-Ницше-Юнг-Хайдеггер». Казалось бы, он почти буквально иллюстрирует лукачевскую книжку про разрушение разума в немецкой философии. Но все же вряд ли Кифер, судя по его творчеству, мог испытывать сильные чувства к Лукачу, особенно послевоенному Лукачу-реалисту. И вот, читая «Принцип надежды» Блоха. на глаза попадается такой (почти лукачевский) фрагмент: «Фейербах находится на немецкой линии спасения, ведущей от Гегеля к Марксу, в то время как немецкая линия катастрофы ведет от Шопенгауэра к Ницше и его наследникам». Таким образом, картина Кифера оказывается не просто иллюстрацией, а цитатой из Блоха. Странно, но это никак не упоминается в англоязычном интернете. По крайней мере, у меня не получилось ничего найти. Зато выяснилось, что в последние годы Кифер сделал выставку про «Золотой век», вдохновляясь утопической философией Блоха. То есть: связь между ними существует довольно серьезная. В этом смысле интересно будет посмотреть на работы Кифера как на своеобразное воплощение блохианской эстетики во второй половине ХХ века.
Dialektikstreit
Владислав Сарычев написал серию текстов после своей лекции в Питере в рамках нашей товарищеской полемики. Мои ответные реплики тоже в ближайшее время появятся, конечно.
1 часть: https://yangx.top/gegelnegogol/1041
2 часть: https://yangx.top/gegelnegogol/1042
3 часть: https://yangx.top/gegelnegogol/1043
4 часть: https://yangx.top/gegelnegogol/1044
Владислав Сарычев написал серию текстов после своей лекции в Питере в рамках нашей товарищеской полемики. Мои ответные реплики тоже в ближайшее время появятся, конечно.
1 часть: https://yangx.top/gegelnegogol/1041
2 часть: https://yangx.top/gegelnegogol/1042
3 часть: https://yangx.top/gegelnegogol/1043
4 часть: https://yangx.top/gegelnegogol/1044