Бюджетники & Инфляция
Муссирование темы низких зарплат учителей, медработников и ученых – это, конечно, же электоральная история. Текущий уровень зарплат, действительно, вызывает недовольство россиян, как и динамика сокращения малого и среднего бизнеса.
Пик сокращений в сегменте малого и среднего бизнеса придется на 2021 г. и с учетом негативной динамики прошлого года картина будет крайне неприятной (как и данные по демографии).
Но Система предпочитает не вмешиваться в дела нелояльного ей предпринимательства («пусть выживают сами»), а вот бюджетников она оставить без поддержки не может.
Поэтому скоро «Единая Россия» предложит программу повышения зарплат бюджетникам. Перед думскими выборами нужно лоялизировать бюджетников, уровень спонтанной поддержки власти среди которых также падает. Эти же предложения приведет к росту инфляции.
Муссирование темы низких зарплат учителей, медработников и ученых – это, конечно, же электоральная история. Текущий уровень зарплат, действительно, вызывает недовольство россиян, как и динамика сокращения малого и среднего бизнеса.
Пик сокращений в сегменте малого и среднего бизнеса придется на 2021 г. и с учетом негативной динамики прошлого года картина будет крайне неприятной (как и данные по демографии).
Но Система предпочитает не вмешиваться в дела нелояльного ей предпринимательства («пусть выживают сами»), а вот бюджетников она оставить без поддержки не может.
Поэтому скоро «Единая Россия» предложит программу повышения зарплат бюджетникам. Перед думскими выборами нужно лоялизировать бюджетников, уровень спонтанной поддержки власти среди которых также падает. Эти же предложения приведет к росту инфляции.
Думский отчет премьера
Отчет М. Мишустина в Госдуме показывает его возрастающую субьектность в Системе. По сути, М. Мишустин – олицетворение курса на повышение качества управления и централизацию ресурсов.
Выраванивание социально-экономического положения регионов в нынешних реалиях мало вероятно: ковидокризис только усугубил региональную дифференциацию. Поэтому правительство усиливает централизацию ресурсов, которыми можно свободно оперировать для перераспределения их в регионы.
Но главное в этом процессе именно логика накопления ресурсов и концентрация их в Центре. Операторы реализации планов правительства – это, прежде всего, «короли госзаказа», а не регионы.
Ковидные реалии нарушили планы предыдущего состава правительства на масштабное сокращение сферы здравоохранения. Нынешняя ситуация объективно требует возрастающих трат на здравоохранение. В этой логике правительство, фактически, лишило губернаторов возможности назначать министров здравоохранения в регионах.
Характерно, что за 14 ковидных месяцев в регионах сменилось более 20 министров здравоохранения и на смену им, чаще всего, приходят люди, которых рекомендовал федеральный минздрав. То есть логика здесь схожая с выстраиванием своей субвертикали в силовых органах.
М. Мишустин практически ничего не говорил про повышение фискального бремени для простых граждан. Очевидно, до думских выборов эта непопулярная тема не будет муссироваться, однако после выборов от нее не уйти.
Премьер аккуратно сказал про постковидный прорыв, однако ресурсов для экономического роста явно недостаточно. Скорее, можно говорить, с определенными оговорками, о перспективах восстановления экономики на доковидном уровне в 2022 г.
Отчет М. Мишустина в Госдуме показывает его возрастающую субьектность в Системе. По сути, М. Мишустин – олицетворение курса на повышение качества управления и централизацию ресурсов.
Выраванивание социально-экономического положения регионов в нынешних реалиях мало вероятно: ковидокризис только усугубил региональную дифференциацию. Поэтому правительство усиливает централизацию ресурсов, которыми можно свободно оперировать для перераспределения их в регионы.
Но главное в этом процессе именно логика накопления ресурсов и концентрация их в Центре. Операторы реализации планов правительства – это, прежде всего, «короли госзаказа», а не регионы.
Ковидные реалии нарушили планы предыдущего состава правительства на масштабное сокращение сферы здравоохранения. Нынешняя ситуация объективно требует возрастающих трат на здравоохранение. В этой логике правительство, фактически, лишило губернаторов возможности назначать министров здравоохранения в регионах.
Характерно, что за 14 ковидных месяцев в регионах сменилось более 20 министров здравоохранения и на смену им, чаще всего, приходят люди, которых рекомендовал федеральный минздрав. То есть логика здесь схожая с выстраиванием своей субвертикали в силовых органах.
М. Мишустин практически ничего не говорил про повышение фискального бремени для простых граждан. Очевидно, до думских выборов эта непопулярная тема не будет муссироваться, однако после выборов от нее не уйти.
Премьер аккуратно сказал про постковидный прорыв, однако ресурсов для экономического роста явно недостаточно. Скорее, можно говорить, с определенными оговорками, о перспективах восстановления экономики на доковидном уровне в 2022 г.
Вакцинировать & Стимулировать
Активное обсуждение в медиа-повестке мирового опыта стимулирования готовности населения к вакцинированию (отгулы, денежное вознаграждение, лотереи и т.д.) – показательно. Это означает, что и правительство, и регионы получили задание от Системы проработать меры стимуляции к вакцинированию.
Социология дает разные цифры, но практически любой опрос в регионе показывает неготовность вакцинироваться более половины респондентов.
Здесь у Системы такие же алгоритмы как и на выборах или на праймериз. Невысокую гражданскую активность пытаются компенсировать возможными бонусами. Концепция проведения президентских выборов как праздника в 2018 г. ознаменовала торжество этого подхода. В условиях фактической безальтернативности выборов (как в СССР) именно стимуляционные меры интересуют общество больше всего.
Учитывая темпы вакцинирования в России (которые разные должностные лица оценивают по-разному), вполне возможно, обществу предложат стимуляционный пакет. Однако россияне прекрасно знают: все деньги у правительства, в Москве. Поэтому информация о региональных стимуляционных мерах не будет встречена с оптимизмом.
Для выполнения намеченного плана по вакцинации властям за 5 месяцев нужно вакцинировать в два раза больше чем вакцинировано сейчас (21-24 млн. чел.).
Позитивно, что пока из регионов нет сигналов о попытках региональных администраций нарисовать темпы вакцинирования, хотя есть сообщения о желании людей получить сертификаты без вакцинации.
Активное обсуждение в медиа-повестке мирового опыта стимулирования готовности населения к вакцинированию (отгулы, денежное вознаграждение, лотереи и т.д.) – показательно. Это означает, что и правительство, и регионы получили задание от Системы проработать меры стимуляции к вакцинированию.
Социология дает разные цифры, но практически любой опрос в регионе показывает неготовность вакцинироваться более половины респондентов.
Здесь у Системы такие же алгоритмы как и на выборах или на праймериз. Невысокую гражданскую активность пытаются компенсировать возможными бонусами. Концепция проведения президентских выборов как праздника в 2018 г. ознаменовала торжество этого подхода. В условиях фактической безальтернативности выборов (как в СССР) именно стимуляционные меры интересуют общество больше всего.
Учитывая темпы вакцинирования в России (которые разные должностные лица оценивают по-разному), вполне возможно, обществу предложат стимуляционный пакет. Однако россияне прекрасно знают: все деньги у правительства, в Москве. Поэтому информация о региональных стимуляционных мерах не будет встречена с оптимизмом.
Для выполнения намеченного плана по вакцинации властям за 5 месяцев нужно вакцинировать в два раза больше чем вакцинировано сейчас (21-24 млн. чел.).
Позитивно, что пока из регионов нет сигналов о попытках региональных администраций нарисовать темпы вакцинирования, хотя есть сообщения о желании людей получить сертификаты без вакцинации.
Пролетая над Постсоветским пространством. Ч.1: Восточная Европа и Закавказье
Базовое условие имперскости России – контроль над постсоветским пространством, однако ковидокризис, скорее ухудшил шансы России на интеграцию этого пространства.
1.Украина. При поддержке истеблишмента США действующая власть маргинализируют группы пророссийской политики в Украине. Это сценарий долгосрочного антагонизма. Фактически, Украина присоединилась к антироссийской политике Польши и Прибалтики, что чревато постоянным напряжением и деградацией культурных основ славянской мы-идентичности. Это имеет не только геополитическое значение, но и оказывает влияние на будущий этнический состав российского общества. Приток людей из ДНР и ЛНР ограничен – следующие волны миграции будут характеризоваться еще большим усилением центральноазиатского начала.
Украина, Прибалтика и Польша будут стремиться сформировать альтернативную Русь (историческая аналогия – Княжество Литовское) и эта долгосрочная ставка США не просто на смену режима в России, но и на новый государственный проект.
2.Белоруссия. Геополитическая значимость для России высока: А. Лукашенко научился на этом эффективно играть, используя санкционные ограничения в свою пользу с помощью, по сути, контрабандистских схем поставок товаров в Россию и постоянных спекуляций по поводу цен на газ. Состояние «начавшегося» транзита белорусской власти затягивается и, скорее можно говорить, о том, что маркграф А. Лукашенко устраивает Московию, но обходится ей очень дорого.
3.Молдавия. Группы пророссийского влияния есть, но теряют свою субьектность. Румыния и Евросоюз протащили во власть своего кандидата М. Санду, задача которой провести парламентские выборы, сформировать прорумынское правительство и вытеснить пророссийского И. Додона на обочину политической жизни. Россия уверенно контролирует Приднестровье, а Румыния спокойно ждет, когда уйдет старшее поколение молдаван. Через 10-15 лет сторонников присоединения Молдавии к Румынии будут доминировать и это обеспечит мягкий аншлюс.
4.Армения. Посткарабахский ресентимент и геополитический тупик делает для Еревана невозможным многовекторность и формирует ситуацию фатальной зависимости от России при крайне ограниченных перспективах экономического развития.
5.Грузия. Сакартвело (официальное название страны) все больше отчуждается от России. Последние выборы в парламент Грузии (2020 г.) показали, что пророссийские группы влияния в стране, фактически, уничтожены, а ностальгии по поводу СССР грузинское общество не испытывает.
6.Азербайджан. Сохраняется экономическая зависимость от России, но отчетливая интенция элит на сотрудничество с Турцией и США позволяет говорить о нейтральном статусе. При этом Азербайджан – главная точка входа Турции на постсоветское пространство, что создает потенциал для эскалации.
Из этих шести государств территориальную целостность сохранила только Белоруссия. Фактор непризнанных территорий (ЛНР, ДНР, Приднестровье, Южная Осетия, Абхазия), а также инерция карабахского конфликта будет оказывать устойчиво негативное влияние на ситуацию.
У России явный дефицит общественной дипломатии и мягкой силы, но мощные ресурсы геополитического давления. А это значит, что будущее постсоветского пространства – это пульсирующая турбулентность с переменным для России успехом и дальнейшем размыванием потенциала интеграции.
Базовое условие имперскости России – контроль над постсоветским пространством, однако ковидокризис, скорее ухудшил шансы России на интеграцию этого пространства.
1.Украина. При поддержке истеблишмента США действующая власть маргинализируют группы пророссийской политики в Украине. Это сценарий долгосрочного антагонизма. Фактически, Украина присоединилась к антироссийской политике Польши и Прибалтики, что чревато постоянным напряжением и деградацией культурных основ славянской мы-идентичности. Это имеет не только геополитическое значение, но и оказывает влияние на будущий этнический состав российского общества. Приток людей из ДНР и ЛНР ограничен – следующие волны миграции будут характеризоваться еще большим усилением центральноазиатского начала.
Украина, Прибалтика и Польша будут стремиться сформировать альтернативную Русь (историческая аналогия – Княжество Литовское) и эта долгосрочная ставка США не просто на смену режима в России, но и на новый государственный проект.
2.Белоруссия. Геополитическая значимость для России высока: А. Лукашенко научился на этом эффективно играть, используя санкционные ограничения в свою пользу с помощью, по сути, контрабандистских схем поставок товаров в Россию и постоянных спекуляций по поводу цен на газ. Состояние «начавшегося» транзита белорусской власти затягивается и, скорее можно говорить, о том, что маркграф А. Лукашенко устраивает Московию, но обходится ей очень дорого.
3.Молдавия. Группы пророссийского влияния есть, но теряют свою субьектность. Румыния и Евросоюз протащили во власть своего кандидата М. Санду, задача которой провести парламентские выборы, сформировать прорумынское правительство и вытеснить пророссийского И. Додона на обочину политической жизни. Россия уверенно контролирует Приднестровье, а Румыния спокойно ждет, когда уйдет старшее поколение молдаван. Через 10-15 лет сторонников присоединения Молдавии к Румынии будут доминировать и это обеспечит мягкий аншлюс.
4.Армения. Посткарабахский ресентимент и геополитический тупик делает для Еревана невозможным многовекторность и формирует ситуацию фатальной зависимости от России при крайне ограниченных перспективах экономического развития.
5.Грузия. Сакартвело (официальное название страны) все больше отчуждается от России. Последние выборы в парламент Грузии (2020 г.) показали, что пророссийские группы влияния в стране, фактически, уничтожены, а ностальгии по поводу СССР грузинское общество не испытывает.
6.Азербайджан. Сохраняется экономическая зависимость от России, но отчетливая интенция элит на сотрудничество с Турцией и США позволяет говорить о нейтральном статусе. При этом Азербайджан – главная точка входа Турции на постсоветское пространство, что создает потенциал для эскалации.
Из этих шести государств территориальную целостность сохранила только Белоруссия. Фактор непризнанных территорий (ЛНР, ДНР, Приднестровье, Южная Осетия, Абхазия), а также инерция карабахского конфликта будет оказывать устойчиво негативное влияние на ситуацию.
У России явный дефицит общественной дипломатии и мягкой силы, но мощные ресурсы геополитического давления. А это значит, что будущее постсоветского пространства – это пульсирующая турбулентность с переменным для России успехом и дальнейшем размыванием потенциала интеграции.
Пролетая над постсоветским пространством. Ч.2: Центральная Азия.
Влияние России на Центральную Азию остается высоким, прежде всего, из-за миграционных потоков. Ковидокризис остро подчеркнул эту ситуацию.
В отличие от Украины и Молдавии, которые ориентированы на Западную Европу, многие в Киргизии или Таджикистане хотят переселиться в Россию. Соответственно, в глазах центральноазиатов Россия обладает soft power и силой притяжения. Выгодность мигрантов для крупного бизнеса и олигархата в России делает неминуемым дальнейшую азиатизацию России.
Светские и малосодержательные с точки зрения идеологии режимы в республиках Центральной Азии больше всего бояться экспорта афганской нестабильности и исламизации. Поэтому, например, в Таджикистане доступ в мечети юношам ограничен.
Республики Центральной Азии – это периферия мир-системы, актуальность которой связана с нежеланием США усиливать Китай. Элитам республик Центральной Азии выгоден отток молодой, пассионарной энергии. В этих странах сильный т.н. молодежный бугор. Молодежь не видит перспектив развития у себя и уезжает в Россию. Если Москва закроет этот путь – в республиках Центральной Азии начнется хаотизация и исламизация.
1.Казахстан. В реальности транзит в Казахстане не завершен. Н. Назарбаев по-прежнему гарант внутриэлитной стабильности, а дочь Назарбаева конфликтует с нынешним президентом К.-Ж. Токаевым. После ухода Назарбаева внутриэлитные конфликты обострятся. Руководство Казахстана не спорит с Россией, но планомерно гнет свою линию на многовекторность. Страна привлекательна для Китая, а в многовекторности Казахстан видит залог своей стабильности. Соответственно, ни Казахстан, ни Узбекистан не против усиления влияния США в регионе.
Казахстанские элиты также нуждаются в усилении своего рейтинга доверия, который обеспечивается за счет договорняков и провоцировании национализма на основе резких высказываний депутатов Госдумы Жириновского или Никонова по поводу северного Казахстана и последующей «жесткой отповеди» со стороны Нур-Султана.
2.Узбекистан. В экономическом плане развивается быстрее всех в Центральной Азии и представляет интерес для российских элит. Президенту Ш. Мирзиееву в конце года предстоит избраться: в целом он устраивает Москву, однако Узбекистан планомерно развивает сотрудничество с Китаем и ведет консультации с США в секторе безопасности. Узбекистан не собирается входить в ОДКБ и будет действовать в режиме развязанных рук.
3.Туркменистан. За последние годы Москве практически удалось обуздать притязания Туркменистана на прокладку трубопровода через Каспийское дно с целью вывода своего дешевого газа на европейские и турецкие рынки. Туркменистан полностью в фарватере влияния Москвы, однако мягкой силы у России практически нет. Ашхабад всячески препятствует этому.
4.Киргизия. В стране постоянная политическая турбулентность, а ее значимость для России объясняется, скорее, фактором мигрантов и стремлением ограничить влияние США на постсоветское пространство. Считается, что Система полностью контролирует действующую власть в республике, однако это достаточно спорный тезис.
5.Таджикистан. Бедный Таджикистан уязвим для экспорта афганской нестабильности (беженцы, исламисты, наркотрафик). Россия контролирует сектор безопасности и потоки мигрантов. В то же время правящий Рахмон фактически слуга двух господ – России и Китая. Пекин уже получил часть территории этого государства в счет долгов Таджикистана. Рахмон пытается передать власть своему сыну, но пока не получил на это согласие Москвы. В России опасаются усиления влияния Китая и США в связи с омоложением элит.
Влияние России на Центральную Азию остается высоким, прежде всего, из-за миграционных потоков. Ковидокризис остро подчеркнул эту ситуацию.
В отличие от Украины и Молдавии, которые ориентированы на Западную Европу, многие в Киргизии или Таджикистане хотят переселиться в Россию. Соответственно, в глазах центральноазиатов Россия обладает soft power и силой притяжения. Выгодность мигрантов для крупного бизнеса и олигархата в России делает неминуемым дальнейшую азиатизацию России.
Светские и малосодержательные с точки зрения идеологии режимы в республиках Центральной Азии больше всего бояться экспорта афганской нестабильности и исламизации. Поэтому, например, в Таджикистане доступ в мечети юношам ограничен.
Республики Центральной Азии – это периферия мир-системы, актуальность которой связана с нежеланием США усиливать Китай. Элитам республик Центральной Азии выгоден отток молодой, пассионарной энергии. В этих странах сильный т.н. молодежный бугор. Молодежь не видит перспектив развития у себя и уезжает в Россию. Если Москва закроет этот путь – в республиках Центральной Азии начнется хаотизация и исламизация.
1.Казахстан. В реальности транзит в Казахстане не завершен. Н. Назарбаев по-прежнему гарант внутриэлитной стабильности, а дочь Назарбаева конфликтует с нынешним президентом К.-Ж. Токаевым. После ухода Назарбаева внутриэлитные конфликты обострятся. Руководство Казахстана не спорит с Россией, но планомерно гнет свою линию на многовекторность. Страна привлекательна для Китая, а в многовекторности Казахстан видит залог своей стабильности. Соответственно, ни Казахстан, ни Узбекистан не против усиления влияния США в регионе.
Казахстанские элиты также нуждаются в усилении своего рейтинга доверия, который обеспечивается за счет договорняков и провоцировании национализма на основе резких высказываний депутатов Госдумы Жириновского или Никонова по поводу северного Казахстана и последующей «жесткой отповеди» со стороны Нур-Султана.
2.Узбекистан. В экономическом плане развивается быстрее всех в Центральной Азии и представляет интерес для российских элит. Президенту Ш. Мирзиееву в конце года предстоит избраться: в целом он устраивает Москву, однако Узбекистан планомерно развивает сотрудничество с Китаем и ведет консультации с США в секторе безопасности. Узбекистан не собирается входить в ОДКБ и будет действовать в режиме развязанных рук.
3.Туркменистан. За последние годы Москве практически удалось обуздать притязания Туркменистана на прокладку трубопровода через Каспийское дно с целью вывода своего дешевого газа на европейские и турецкие рынки. Туркменистан полностью в фарватере влияния Москвы, однако мягкой силы у России практически нет. Ашхабад всячески препятствует этому.
4.Киргизия. В стране постоянная политическая турбулентность, а ее значимость для России объясняется, скорее, фактором мигрантов и стремлением ограничить влияние США на постсоветское пространство. Считается, что Система полностью контролирует действующую власть в республике, однако это достаточно спорный тезис.
5.Таджикистан. Бедный Таджикистан уязвим для экспорта афганской нестабильности (беженцы, исламисты, наркотрафик). Россия контролирует сектор безопасности и потоки мигрантов. В то же время правящий Рахмон фактически слуга двух господ – России и Китая. Пекин уже получил часть территории этого государства в счет долгов Таджикистана. Рахмон пытается передать власть своему сыну, но пока не получил на это согласие Москвы. В России опасаются усиления влияния Китая и США в связи с омоложением элит.
Увольнения в конце туннеля
Тема с увольнениями сотрудников московского метрополитена, высказавшихся в поддержку А. Навального, – политтехнологически и медийно сконструированный кейс Системы.
Система демонстрирует возрастающую жесткость и возможность уволить любого бюджетника. Такая возможность не означает готовность развернуть этот масштабный пресс прямо сейчас и перейти к зачисткам инакомыслящих. Таких задач у Системы нет, ведь масштабирование репрессивных практик приведет к росту социального недовольства и деградации рейтингов власти.
В понимании правящего класса, казарменный режим для общества возможен, но нежелателен: слишком дорого его содержание, а перспективы экономического развития страны итак невысокие.
Однако высокий уровень протеста и недовольства заставляет Систему заниматься репрессивной «профилактикой». В данном случае эффект, скорее, рассчитан на запугивание общества, но потенциальное нередко становится реальным.
И тут вспоминаются чистки 1930-х гг. в Советском Союзе. Интенсификация общественного контроля, уничтожение личностного пространства: становление личности homo soveticus невозможно без становления коллектива.
Техники беспощадности, круговой контроль, чистки (ментальные, а затем и физические), практики увещевания и воспитания по Макаренко хорошо описаны в книге «Обличать и лицемерить. Российская генеалогия личности» за авторством петербургского ученого Олега Хархордина.
Прямое копирование этих репрессивных практик невозможно: нынешний тип общества индивидуалистический, да и веры в светлое будущее в социуме – меньше, а уровень образованности – выше.
Однако смысловые апелляции и механизмы давления на людей в трудовых коллективах будут по лекалам 1930-х гг. вполне могут быть актуализированы. В Белоруссии и Китае их уже используют весьма активно.
Тема с увольнениями сотрудников московского метрополитена, высказавшихся в поддержку А. Навального, – политтехнологически и медийно сконструированный кейс Системы.
Система демонстрирует возрастающую жесткость и возможность уволить любого бюджетника. Такая возможность не означает готовность развернуть этот масштабный пресс прямо сейчас и перейти к зачисткам инакомыслящих. Таких задач у Системы нет, ведь масштабирование репрессивных практик приведет к росту социального недовольства и деградации рейтингов власти.
В понимании правящего класса, казарменный режим для общества возможен, но нежелателен: слишком дорого его содержание, а перспективы экономического развития страны итак невысокие.
Однако высокий уровень протеста и недовольства заставляет Систему заниматься репрессивной «профилактикой». В данном случае эффект, скорее, рассчитан на запугивание общества, но потенциальное нередко становится реальным.
И тут вспоминаются чистки 1930-х гг. в Советском Союзе. Интенсификация общественного контроля, уничтожение личностного пространства: становление личности homo soveticus невозможно без становления коллектива.
Техники беспощадности, круговой контроль, чистки (ментальные, а затем и физические), практики увещевания и воспитания по Макаренко хорошо описаны в книге «Обличать и лицемерить. Российская генеалогия личности» за авторством петербургского ученого Олега Хархордина.
Прямое копирование этих репрессивных практик невозможно: нынешний тип общества индивидуалистический, да и веры в светлое будущее в социуме – меньше, а уровень образованности – выше.
Однако смысловые апелляции и механизмы давления на людей в трудовых коллективах будут по лекалам 1930-х гг. вполне могут быть актуализированы. В Белоруссии и Китае их уже используют весьма активно.
Занавес для непоротого поколения
Назначение главой Росмолодежи Ксении Разуваевой активизировало разговоры о молодежной политике. Но важно не столько назначение, сколько тренды:
1.Расходы федерального бюджета на молодежную политику в 2021 г. примерно на 12 % ниже чем в бюджете 2020 г. Система постепенно переходит от формата позитивно-патриотической повестки к принципу «лишь бы не протестовали». Это требует других статей расходов и других центров принятия решения.
2.Доля молодежи в России снижается. В 2010 г. молодежь составляла 24 %, а в 2019 г. – 16,5 % населения страны. В прошлом году был повышен «молодежный возраст» до 35 лет. В отличие от повышения пенсионного возраста здесь социального негатива нет.Повышение молодежного возраста дает право большему числу россиян пользоваться мерами социальной поддержки, однако динамика сокращения численности молодежи – очевидна. В России нет и не планируется в обозримом будущем молодежного бугра: именно этот «антимайданный» фактор амортизирует социальный негатив и сдерживает рост протестных настроений.
3.Эмигрантские настроения. Доля молодежи, стремящаяся уехать за рубеж на постоянное место жительство (особенно среди студенчества Москвы и Питера) очень высока. Недавние акции протеста, как и прогнозируемые результаты выборов в Госдуму, только усиливают эту интенцию образованной молодежи. Ей Система вряд ли будет препятствовать: отъезд образованной молодежи означает, опять-таки, снижение уровня социального напряжения.
Задача у кураторов молодежной политики понятная: нейтрализовать уровень протеста и недовольства. Нынешнее поколение молодежи можно считать не поротым. Акции протеста в январе этого года продемонстрировали, что Система, в случае необходимости, может исправить эту ситуацию.
Фокус-группы в мегаполисах показывают: молодежь боится санкций за участие в акциях протеста. Поэтому механизмы педагогическо-воспитательных нравоучений и исключений из колледжей и вузов, оказываются, вполне работающими. Об этом же говорит и пример Белоруссии, в вузах которых прошла волна сокращений «протестунов».
Только эффективность этих механизмов заключается не в позитивных факторах, а в повестке сдерживания, которая ведет к выхолащиванию образованных граждан и прогрессивно мыслящих людей.
Назначение главой Росмолодежи Ксении Разуваевой активизировало разговоры о молодежной политике. Но важно не столько назначение, сколько тренды:
1.Расходы федерального бюджета на молодежную политику в 2021 г. примерно на 12 % ниже чем в бюджете 2020 г. Система постепенно переходит от формата позитивно-патриотической повестки к принципу «лишь бы не протестовали». Это требует других статей расходов и других центров принятия решения.
2.Доля молодежи в России снижается. В 2010 г. молодежь составляла 24 %, а в 2019 г. – 16,5 % населения страны. В прошлом году был повышен «молодежный возраст» до 35 лет. В отличие от повышения пенсионного возраста здесь социального негатива нет.Повышение молодежного возраста дает право большему числу россиян пользоваться мерами социальной поддержки, однако динамика сокращения численности молодежи – очевидна. В России нет и не планируется в обозримом будущем молодежного бугра: именно этот «антимайданный» фактор амортизирует социальный негатив и сдерживает рост протестных настроений.
3.Эмигрантские настроения. Доля молодежи, стремящаяся уехать за рубеж на постоянное место жительство (особенно среди студенчества Москвы и Питера) очень высока. Недавние акции протеста, как и прогнозируемые результаты выборов в Госдуму, только усиливают эту интенцию образованной молодежи. Ей Система вряд ли будет препятствовать: отъезд образованной молодежи означает, опять-таки, снижение уровня социального напряжения.
Задача у кураторов молодежной политики понятная: нейтрализовать уровень протеста и недовольства. Нынешнее поколение молодежи можно считать не поротым. Акции протеста в январе этого года продемонстрировали, что Система, в случае необходимости, может исправить эту ситуацию.
Фокус-группы в мегаполисах показывают: молодежь боится санкций за участие в акциях протеста. Поэтому механизмы педагогическо-воспитательных нравоучений и исключений из колледжей и вузов, оказываются, вполне работающими. Об этом же говорит и пример Белоруссии, в вузах которых прошла волна сокращений «протестунов».
Только эффективность этих механизмов заключается не в позитивных факторах, а в повестке сдерживания, которая ведет к выхолащиванию образованных граждан и прогрессивно мыслящих людей.
Forwarded from Кремлёвский безБашенник
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук (Телеграм-канал Scriptorium)
Мыслитель Джон Ролз приводит два простых критерия социальной справедливости:
а) каждый гражданин имеет равные права и доступ к должностям и статусам.
б) социальное неравенство оправданно, если оно способствует росту преимуществ для всех, а не только для правящей верхушки.
Для России вопросы социальной справедливости и распределения ренты – ключевые. Рента существует не только в узкоэкономическом понимании (доходы от экспорта нефти), но и в общегражданском. Гражданин России – это обладатель некоего социального капитала, имеющий право на социальные пособия, дотации, льготы, доступ к бесплатному образованию и здравоохранению.
Последовательное урезание этого «рентного пакета» у россиян вызывает возрастающее ощущение социальной несправедливости, как, кстати, и тема повышения налогов (особенно в период кризисов). И, наоборот, расширение дотаций и форматов социальной помощи от государства – амортизирует социальный негатив.
Поэтому стилистика позиционирования власти, направленная на расширение помощи нуждающимся (социальный контракт, повышение пенсий, выплаты матерям-одиночкам, детские выплаты и т.д.) – это реакция власти на актуальные запросы общества и, в конечном счете, путь к социальной справедливости.
Однако, здесь есть отчетливый риск формирования иждивенческих настроений, которые вкупе с достаточно высоким уровнем бедности чреваты ростом социальной апатии и утраты пассионарной энергии общества.
Есть и другая, не менее важная проблема. В прошлом году прямая выплата детям от 3-х до 16-ти лет обошлись государству примерно по цене Крымского моста. Амортизационный эффект от этой меры был, что называется, социологически осязаем. И на фокус-группах, и в рамках количественных опросов респонденты указывали на положительный, хотя и недостаточный эффект от таких дотаций.
Власти это знают и, при необходимости, усилят эту дотационную компоненту для лоялизации общественных настроений. Это ресурс, оставляющий властям возможности для маневра.
При этом есть очевидные противники расширения таких форматов социальной помощи. Прямые выплаты населению идут мимо бюрократически-аффилированных структур, которые являются главными бенефициарами текущего распределения ренты.
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук (Телеграм-канал Scriptorium)
Мыслитель Джон Ролз приводит два простых критерия социальной справедливости:
а) каждый гражданин имеет равные права и доступ к должностям и статусам.
б) социальное неравенство оправданно, если оно способствует росту преимуществ для всех, а не только для правящей верхушки.
Для России вопросы социальной справедливости и распределения ренты – ключевые. Рента существует не только в узкоэкономическом понимании (доходы от экспорта нефти), но и в общегражданском. Гражданин России – это обладатель некоего социального капитала, имеющий право на социальные пособия, дотации, льготы, доступ к бесплатному образованию и здравоохранению.
Последовательное урезание этого «рентного пакета» у россиян вызывает возрастающее ощущение социальной несправедливости, как, кстати, и тема повышения налогов (особенно в период кризисов). И, наоборот, расширение дотаций и форматов социальной помощи от государства – амортизирует социальный негатив.
Поэтому стилистика позиционирования власти, направленная на расширение помощи нуждающимся (социальный контракт, повышение пенсий, выплаты матерям-одиночкам, детские выплаты и т.д.) – это реакция власти на актуальные запросы общества и, в конечном счете, путь к социальной справедливости.
Однако, здесь есть отчетливый риск формирования иждивенческих настроений, которые вкупе с достаточно высоким уровнем бедности чреваты ростом социальной апатии и утраты пассионарной энергии общества.
Есть и другая, не менее важная проблема. В прошлом году прямая выплата детям от 3-х до 16-ти лет обошлись государству примерно по цене Крымского моста. Амортизационный эффект от этой меры был, что называется, социологически осязаем. И на фокус-группах, и в рамках количественных опросов респонденты указывали на положительный, хотя и недостаточный эффект от таких дотаций.
Власти это знают и, при необходимости, усилят эту дотационную компоненту для лоялизации общественных настроений. Это ресурс, оставляющий властям возможности для маневра.
При этом есть очевидные противники расширения таких форматов социальной помощи. Прямые выплаты населению идут мимо бюрократически-аффилированных структур, которые являются главными бенефициарами текущего распределения ренты.
Дуализм & Наследие
Почти любые задачи Системы в отношении несистемной оппозиции решаются посредством дробления и подчеркивания различий внутри этой оппозиции.
Вот и в отношении электоральных перспектив «Яблоко» эта стратегия представляется в виде классического дуализма:
«Есть мнение, что остатки структуры Навального поддержат «Яблоко»», но некоторые несогласные настаивают на «культивировании горизонтальных связей».
Первая стратегия делает возможным перетекания части голосов сторонников Навального в «Яблоко», а вторая – ориентирует протестных активистов на Земскую траекторию развития. Очевидно такой дуализм выгоден Системе, позволяет раздробить протестный электорат и амортизировать риски протестного голосования.
Податливое «Яблоко» не может сопротивляться такому прессу, который осуществляется достаточно технологично. Таким образом, Система отводит «Яблоку» небольшую часть «наследия Навального», которой, вполне возможно, хватит для нескольких мандатов в Госдуме.
Почти любые задачи Системы в отношении несистемной оппозиции решаются посредством дробления и подчеркивания различий внутри этой оппозиции.
Вот и в отношении электоральных перспектив «Яблоко» эта стратегия представляется в виде классического дуализма:
«Есть мнение, что остатки структуры Навального поддержат «Яблоко»», но некоторые несогласные настаивают на «культивировании горизонтальных связей».
Первая стратегия делает возможным перетекания части голосов сторонников Навального в «Яблоко», а вторая – ориентирует протестных активистов на Земскую траекторию развития. Очевидно такой дуализм выгоден Системе, позволяет раздробить протестный электорат и амортизировать риски протестного голосования.
Податливое «Яблоко» не может сопротивляться такому прессу, который осуществляется достаточно технологично. Таким образом, Система отводит «Яблоку» небольшую часть «наследия Навального», которой, вполне возможно, хватит для нескольких мандатов в Госдуме.
Зеленый сценарий: проекции & аналогии
Финляндия начала снижать закупки российской нефти в рамках перехода к зеленой энергетике. И в этом нет ничего удивительного: в странах Евросоюза уже много лет идет массовая пропаганда зеленой энергетики и подготовка общества к такому развитию событий.
Этот сценарий основан на стремлении США сохранить технологическое доминировании и обеспечить отрыв от Китая, темпы роста ВВП которого превышают аналогичные показатели США.
В России же о зеленой энергетике говорят мало, хотя правящая номенклатура чувствует тренд и пытается продать все по максиму. Для этого нужно «форсировать развитие нефтегазовой отрасли, пока ее конкуренты – возобновляемые источники энергии: ядерная и термоядерная только набирают силу» (председатель комитета Госдумы по энергетики Павел Завальный, 2019 г.).
И тут уместен один пример. Автор концепции «Постиндустриального общества» Даниел Белл в 1973 г. писал: где, расположены самые большие в мире запасы меди? В Чили, Зимбабве? Возможно, они под фундаментами Нью-Йорка. Речь о тоннах медного провода, которые использовались для телефонной связи, но стали не нужным после внедрения оптико-волокна, а затем и сотовой и IT-связь.
Вот и с нефтью будет примерно то же самое, что и с углем. Хозяйственное значение она сохранит, но цена на нее будет невысокой, как и потребность в ней развитых стран.
Сравнение нефти с углем провоцирует еще и региональные аналогии внутри России: нынешний облик Кузбасса, Коми и других угольных локаций проецируется на успешные сегодня нефтяные регионы современной России, перспективы развития которых через 10-20 лет выглядят туманно.
Финляндия начала снижать закупки российской нефти в рамках перехода к зеленой энергетике. И в этом нет ничего удивительного: в странах Евросоюза уже много лет идет массовая пропаганда зеленой энергетики и подготовка общества к такому развитию событий.
Этот сценарий основан на стремлении США сохранить технологическое доминировании и обеспечить отрыв от Китая, темпы роста ВВП которого превышают аналогичные показатели США.
В России же о зеленой энергетике говорят мало, хотя правящая номенклатура чувствует тренд и пытается продать все по максиму. Для этого нужно «форсировать развитие нефтегазовой отрасли, пока ее конкуренты – возобновляемые источники энергии: ядерная и термоядерная только набирают силу» (председатель комитета Госдумы по энергетики Павел Завальный, 2019 г.).
И тут уместен один пример. Автор концепции «Постиндустриального общества» Даниел Белл в 1973 г. писал: где, расположены самые большие в мире запасы меди? В Чили, Зимбабве? Возможно, они под фундаментами Нью-Йорка. Речь о тоннах медного провода, которые использовались для телефонной связи, но стали не нужным после внедрения оптико-волокна, а затем и сотовой и IT-связь.
Вот и с нефтью будет примерно то же самое, что и с углем. Хозяйственное значение она сохранит, но цена на нее будет невысокой, как и потребность в ней развитых стран.
Сравнение нефти с углем провоцирует еще и региональные аналогии внутри России: нынешний облик Кузбасса, Коми и других угольных локаций проецируется на успешные сегодня нефтяные регионы современной России, перспективы развития которых через 10-20 лет выглядят туманно.
Вакцинация по-византийски
Несмотря на всю византийскость и витиеватость высказываний Дмитрий Медведев допустил обязательность вакцинации для всех граждан.
Здесь – очевидный вброс и тестирование общественного мнения, которому предшествовала публикация данных многочисленных соцопросов и результатов обсуждения темпов вакцинации в телеграм-каналах и СМИ.
Учитывая неготовность более чем половины россиян вакцинироваться, тема выглядит как малоперспективная для Медведева как политика и его рейтинга. Но в последнее время он много пиарился на популярных темах, настало время его задействовать и как «автора» непопулярной темы.
А дальше Система будет посмотреть на реакцию…
Несмотря на всю византийскость и витиеватость высказываний Дмитрий Медведев допустил обязательность вакцинации для всех граждан.
Здесь – очевидный вброс и тестирование общественного мнения, которому предшествовала публикация данных многочисленных соцопросов и результатов обсуждения темпов вакцинации в телеграм-каналах и СМИ.
Учитывая неготовность более чем половины россиян вакцинироваться, тема выглядит как малоперспективная для Медведева как политика и его рейтинга. Но в последнее время он много пиарился на популярных темах, настало время его задействовать и как «автора» непопулярной темы.
А дальше Система будет посмотреть на реакцию…
Кнут & Спокойствие
Вице-мэр Москвы Анастасия Ракова: «Если человек систематически не хочет заниматься своим здоровьем, то тогда, наверное, частично, какую-то, в том числе, финансовую ответственность он должен нести».
Базовая интенция правящего класса – перекладывание ответственности за многочисленные проблемы на граждан. Это видно не только по здравоохранению, это планомерная политика по индоктринации в общественное сознание тезиса: «во всем виноваты сами люди». Поэтому мы и дальше будем слушать про пьющее население, русскую лень и далее по списку.
Высказывание А. Раковой, также как и чуть ранее Д. Медведева, касается и вакцинации. Ведь отказ от вакцинации легко можно подвести под «не хочет заниматься своим здоровьем».
Тут Система явно в поиске: пиар губернаторов и мэров про высокий уровень вакцинации населения так и оказался пиаром, а ресурсов повышения текущих темпов немного.
Запугивание становится базовым элементом политики. Но пугать не значит бить. Сначала достают кнут, а потом его убирают и наступает «общественное спокойствие».
По логике, скоро президент скажет: «обязательного вакцинирования - не будет». И успокоит общественность.
Вице-мэр Москвы Анастасия Ракова: «Если человек систематически не хочет заниматься своим здоровьем, то тогда, наверное, частично, какую-то, в том числе, финансовую ответственность он должен нести».
Базовая интенция правящего класса – перекладывание ответственности за многочисленные проблемы на граждан. Это видно не только по здравоохранению, это планомерная политика по индоктринации в общественное сознание тезиса: «во всем виноваты сами люди». Поэтому мы и дальше будем слушать про пьющее население, русскую лень и далее по списку.
Высказывание А. Раковой, также как и чуть ранее Д. Медведева, касается и вакцинации. Ведь отказ от вакцинации легко можно подвести под «не хочет заниматься своим здоровьем».
Тут Система явно в поиске: пиар губернаторов и мэров про высокий уровень вакцинации населения так и оказался пиаром, а ресурсов повышения текущих темпов немного.
Запугивание становится базовым элементом политики. Но пугать не значит бить. Сначала достают кнут, а потом его убирают и наступает «общественное спокойствие».
По логике, скоро президент скажет: «обязательного вакцинирования - не будет». И успокоит общественность.
Местный VS Варяг
Подсчитал ради интереса: 43 губернатора можно назвать «местными» (родился в регионе или давно работает), а 42 – «варягами». То есть по сути, «местных» и «варягов» в губернаторском корпусе поровну.
«Местных», ожидаемо, большое в нацреспубликах и даже «варягов» туда Система, чаще всего, десантирует из числа этнически близких.
Больше всего «варяжское» происхождение губернатора вызывает негатива в Свердловской, Оренбургской, Орловской, Омской, Ярославской областях, Мурманской областях, а также в Коми, Карелии и Хабаровском крае.
Но дело, конечно, чаще всего не в происхождении, а в элитарных группах влияния: «варяги» тащат своих и ущемляют интересы местных элит.
В общем пока паритет, но если нынешняя сверхцентрализация продолжится еще 3-5 лет – «варягов» в губернаторском корпусе будет больше.
Подсчитал ради интереса: 43 губернатора можно назвать «местными» (родился в регионе или давно работает), а 42 – «варягами». То есть по сути, «местных» и «варягов» в губернаторском корпусе поровну.
«Местных», ожидаемо, большое в нацреспубликах и даже «варягов» туда Система, чаще всего, десантирует из числа этнически близких.
Больше всего «варяжское» происхождение губернатора вызывает негатива в Свердловской, Оренбургской, Орловской, Омской, Ярославской областях, Мурманской областях, а также в Коми, Карелии и Хабаровском крае.
Но дело, конечно, чаще всего не в происхождении, а в элитарных группах влияния: «варяги» тащат своих и ущемляют интересы местных элит.
В общем пока паритет, но если нынешняя сверхцентрализация продолжится еще 3-5 лет – «варягов» в губернаторском корпусе будет больше.
Образ беззубого Врага
В российском обществе нет никакого запроса на Внешнего врага. Есть запрос на доброту и рост благосостояния. Попытки актуализации вражеской темы руководством страны основываются не на социологии и общественных настроениях, а на отсутствии вариантов смыслового наполнения миссии правления.
Десять лет назад власти говорили об экономическом прорыве. Пять лет назад рапортовали про посткрымский консенсус. А сейчас – вакуум. Как его заполнить? Очевидно, разговорами про возвращение Донбасса и спасение русского мира сейчас никого не мобилизуешь и управленческую миссию не сформируешь. Да и с антиковидным раем в виде коллективного иммунитета к осени 2021 г. – очевидные трудности.
Собственно, Система и не особо рассчитывает на мобилизацию общества: она ей и не особо нужна. Системе нужно спокойное и тихое общество, которое не возмущается текущей политикой, не выдвигает затратных требований в виде высокого качества жизни и пассивно воспринимает любые результаты выборов.
Определенные успехи для Системы тут есть: уровень социального недовольства в стране высокий, а уровень протестной активности – снижается. Поэтому превентивное подавление и дробление протестных групп продолжится.
Ну а смысловой вакуум, все-таки, нужно чем-то заполнять. Вот он и будет заполняться угрозами выбить зубы нашим врагам. Только сам этот образ Врага оказывается не наполнен конкретным содержанием и очень расплывчатый. Нежелание идти на конфронтацию с коллективным Западом тут преобладает.
В российском обществе нет никакого запроса на Внешнего врага. Есть запрос на доброту и рост благосостояния. Попытки актуализации вражеской темы руководством страны основываются не на социологии и общественных настроениях, а на отсутствии вариантов смыслового наполнения миссии правления.
Десять лет назад власти говорили об экономическом прорыве. Пять лет назад рапортовали про посткрымский консенсус. А сейчас – вакуум. Как его заполнить? Очевидно, разговорами про возвращение Донбасса и спасение русского мира сейчас никого не мобилизуешь и управленческую миссию не сформируешь. Да и с антиковидным раем в виде коллективного иммунитета к осени 2021 г. – очевидные трудности.
Собственно, Система и не особо рассчитывает на мобилизацию общества: она ей и не особо нужна. Системе нужно спокойное и тихое общество, которое не возмущается текущей политикой, не выдвигает затратных требований в виде высокого качества жизни и пассивно воспринимает любые результаты выборов.
Определенные успехи для Системы тут есть: уровень социального недовольства в стране высокий, а уровень протестной активности – снижается. Поэтому превентивное подавление и дробление протестных групп продолжится.
Ну а смысловой вакуум, все-таки, нужно чем-то заполнять. Вот он и будет заполняться угрозами выбить зубы нашим врагам. Только сам этот образ Врага оказывается не наполнен конкретным содержанием и очень расплывчатый. Нежелание идти на конфронтацию с коллективным Западом тут преобладает.
Зэки & Таджики
Предложение ФСИН использовать труд заключенных, а также стремление Системы решить вопрос с увеличением трудовых мигрантов симптоматично.
Олигархат не заинтересован в повышении уровня зарплат и укреплении среднего класса. Система будет все больше нуждаться в дешевых мигрантах и труде заключенных, который плохо оплачивается. Вице-премьер Хуснуллин говорил об этом еще год назад, а сейчас его поддержало и руководство ФСИН.
Получение экономических выгод от пребывания в тюрьме как внеэкономическом институте отбывания наказания чревато не только ростом коррупции, но и стремлением повысить экономическую эффективность заключенных, которая, рано или поздно, приведёт к желанию увеличить это количество заключенных и использовать их «на благо Родины». Здесь отчётливые риски дальнейшего усиления репрессий.
Аналогии с советским периодом и ГУЛАГом уместны, но если опорой советского режима были рабочие и крестьяне, то опорой нынешнего режима видятся мигранты из Центральной Азии.
Вчера президент Белоруссии А. Лукашенко предложил свободное передвижение граждан в рамках Евразийского экономического союза. Очевидно, здесь улавливается желания подыграть Кремлю и его планам втащить в ЕАЭС Таджикистан, чему противится правящий в Душанбе клан Э. Рахмона.
На сентябрь 2021 г. запланирован визит В. Путина в Таджикистан и, видимо, к этому времени Душанбе изъявит «желание» войти в ЕАЭС. Ведь без этого «желания» Рахмон не сможет передать власть своему сыну, а время для таджикского трансфера уже настало.
Увеличение мигрантов из Центральной Азии, наряду со структурной безработицей в российском обществе, создает дополнительные точки напряжения.
Чем больше будет мигрантов, тем ниже шансов на достойную оплату труда россиян, и, соответственно, выше потенциал межнациональных проблем на бытовом уровне. Причем речь тут нужно вести, прежде всего, о столицах и мегаполисах. Все это повысит интенсивность социальных конфликтов, а, рано или поздно, натурализованные мигранты заявят о своих политических правах.
Предложение ФСИН использовать труд заключенных, а также стремление Системы решить вопрос с увеличением трудовых мигрантов симптоматично.
Олигархат не заинтересован в повышении уровня зарплат и укреплении среднего класса. Система будет все больше нуждаться в дешевых мигрантах и труде заключенных, который плохо оплачивается. Вице-премьер Хуснуллин говорил об этом еще год назад, а сейчас его поддержало и руководство ФСИН.
Получение экономических выгод от пребывания в тюрьме как внеэкономическом институте отбывания наказания чревато не только ростом коррупции, но и стремлением повысить экономическую эффективность заключенных, которая, рано или поздно, приведёт к желанию увеличить это количество заключенных и использовать их «на благо Родины». Здесь отчётливые риски дальнейшего усиления репрессий.
Аналогии с советским периодом и ГУЛАГом уместны, но если опорой советского режима были рабочие и крестьяне, то опорой нынешнего режима видятся мигранты из Центральной Азии.
Вчера президент Белоруссии А. Лукашенко предложил свободное передвижение граждан в рамках Евразийского экономического союза. Очевидно, здесь улавливается желания подыграть Кремлю и его планам втащить в ЕАЭС Таджикистан, чему противится правящий в Душанбе клан Э. Рахмона.
На сентябрь 2021 г. запланирован визит В. Путина в Таджикистан и, видимо, к этому времени Душанбе изъявит «желание» войти в ЕАЭС. Ведь без этого «желания» Рахмон не сможет передать власть своему сыну, а время для таджикского трансфера уже настало.
Увеличение мигрантов из Центральной Азии, наряду со структурной безработицей в российском обществе, создает дополнительные точки напряжения.
Чем больше будет мигрантов, тем ниже шансов на достойную оплату труда россиян, и, соответственно, выше потенциал межнациональных проблем на бытовом уровне. Причем речь тут нужно вести, прежде всего, о столицах и мегаполисах. Все это повысит интенсивность социальных конфликтов, а, рано или поздно, натурализованные мигранты заявят о своих политических правах.
Истребительная эффектность
Строго говоря, власть накапливать нельзя. Власть не накапливается, а постоянно осуществляется, то есть реализуется с помощью политики и управления. А вот инструменты репрессий накапливать можно. И потом, при необходимости, привести эти инструменты в действие. Спецоперация с истребителем и задержанием создателя телеграм-канал NEXTA Романа Протасевича про это.
Чем богаче практика применения репрессий, тем меньше возможностей для легитимной власти и нормального управления. Но в Белоруссии нормального управления при А. Лукашенко уже никто не ждет. Будет только казарменно-запугивающий курс власти. А он нуждается во все более изощренной репрессивности.
В Минске прекрасно понимали возможные санкции за такую спецоперацию и подсчитали финансовые потери от вероятного лишения транзитной зоны международных перелетов. Но все равно пошли на перехват. На войне как на войне.
Репрессивная спираль не считается с экономической выгодой и целесообразностью. Она имеет свойство разворачиваться по собственной неуправляемой логике. И в этом она опасна для тех, чьим целям служит. Поэтому эффектное «устранение экстремиста» Протасевича не сулит А. Лукашенко в долгосрочной перспективе ничего хорошего. Он становится еще больше зависим от белорусских и российских силовиков.
У Лукашенко есть единственный удобный вариант – свалить ответственность на Кремль. Впрочем, с международным имиджем Лукашенко давно уже все понятно.
Сегодняшнее событие повлияет на отношения России и США и возможные переговоры В. Путина с Д. Байденом в сторону ухудшения.
Нужен ли был России сбитый Боинг на Донбассе, в 2014 г.? Нет, не нужен. И задержание Протасевича вряд ли нужно было Москве. Но ответственность в обоих случаях проецируется на Россию. Безотносительно того, кто все это инициировал.
Лукашенко же создал для себя новые риски и будет всячески добиваться чтобы Москва эти риски амортизировала и компенсировала финансовые потери. Ну а общественное мнение в мире сегодняшнюю акцию представит как дело рук Кремля. Впрочем, многие итак уже в этом уверены.
Строго говоря, власть накапливать нельзя. Власть не накапливается, а постоянно осуществляется, то есть реализуется с помощью политики и управления. А вот инструменты репрессий накапливать можно. И потом, при необходимости, привести эти инструменты в действие. Спецоперация с истребителем и задержанием создателя телеграм-канал NEXTA Романа Протасевича про это.
Чем богаче практика применения репрессий, тем меньше возможностей для легитимной власти и нормального управления. Но в Белоруссии нормального управления при А. Лукашенко уже никто не ждет. Будет только казарменно-запугивающий курс власти. А он нуждается во все более изощренной репрессивности.
В Минске прекрасно понимали возможные санкции за такую спецоперацию и подсчитали финансовые потери от вероятного лишения транзитной зоны международных перелетов. Но все равно пошли на перехват. На войне как на войне.
Репрессивная спираль не считается с экономической выгодой и целесообразностью. Она имеет свойство разворачиваться по собственной неуправляемой логике. И в этом она опасна для тех, чьим целям служит. Поэтому эффектное «устранение экстремиста» Протасевича не сулит А. Лукашенко в долгосрочной перспективе ничего хорошего. Он становится еще больше зависим от белорусских и российских силовиков.
У Лукашенко есть единственный удобный вариант – свалить ответственность на Кремль. Впрочем, с международным имиджем Лукашенко давно уже все понятно.
Сегодняшнее событие повлияет на отношения России и США и возможные переговоры В. Путина с Д. Байденом в сторону ухудшения.
Нужен ли был России сбитый Боинг на Донбассе, в 2014 г.? Нет, не нужен. И задержание Протасевича вряд ли нужно было Москве. Но ответственность в обоих случаях проецируется на Россию. Безотносительно того, кто все это инициировал.
Лукашенко же создал для себя новые риски и будет всячески добиваться чтобы Москва эти риски амортизировала и компенсировала финансовые потери. Ну а общественное мнение в мире сегодняшнюю акцию представит как дело рук Кремля. Впрочем, многие итак уже в этом уверены.
Электоральные дилеммы
Электоральную озабоченность кураторов внутренней политики и губернаторов вызывают не только невысокие рейтинги «Единой России», но и внутриэлитные конфликты в регионах.
Праймериз уже высветил ряд потенциальных конфликтов в регионах, а его завершение ознаменует кристаллизацию групп элитарного недовольства, которые окажутся обделенными и обойденными. Именно они начнут новый виток внутриэлитных противостояний в регионах.
Голосование по поправкам в Конституцию 2020 г. показало: количество регионов, активно применяющую технологию «электоральный султанат» растет.
Административный ресурс способен амортизировать низкие рейтинги власти и даже «поднимать» его вверх. В нынешних условиях – этот фактор, а также медийное доминирование партии власти, – главные ресурсы Системы.
А вот с внутриэлитной враждой – сложнее. Ее административными методами урегулировать возможно далеко не всегда. Тем более, что состав будущей Госдумы планируется в режиме возросшей централизации и сопровождается усиленным десантом в регионы т.н. кандидатов-парашютистов, что вызывает недовольство местных элит. Кандидаты-парашютисты плохо знают местность и вряд ли способны быстро завоевать спонтанную поддержку избирателей.
После праймериз обделенные элиты (уже в статусе контрэлит) начнут активно апеллировать к общественному мнению и использовать ресурсы общественного недовольства (в том числе и активы разгромленных в регионах штабов Навального). К этому же процессу могут подключится и «КПРФ» и, отчасти, «ЛДПР».
Далеко не каждый губернатор обладает нужным авторитетом и способен сдержать намечающуюся внутриэлитную борьбу и ее деструктивные последствия. У губернаторов есть задачи проведения нужных кандидатов, которую они обязаны выполнить. Даже несмотря на невысокое качество кандидатов и их рейтинги. Безболезненным решение этой проблемы не будет.
Электоральную озабоченность кураторов внутренней политики и губернаторов вызывают не только невысокие рейтинги «Единой России», но и внутриэлитные конфликты в регионах.
Праймериз уже высветил ряд потенциальных конфликтов в регионах, а его завершение ознаменует кристаллизацию групп элитарного недовольства, которые окажутся обделенными и обойденными. Именно они начнут новый виток внутриэлитных противостояний в регионах.
Голосование по поправкам в Конституцию 2020 г. показало: количество регионов, активно применяющую технологию «электоральный султанат» растет.
Административный ресурс способен амортизировать низкие рейтинги власти и даже «поднимать» его вверх. В нынешних условиях – этот фактор, а также медийное доминирование партии власти, – главные ресурсы Системы.
А вот с внутриэлитной враждой – сложнее. Ее административными методами урегулировать возможно далеко не всегда. Тем более, что состав будущей Госдумы планируется в режиме возросшей централизации и сопровождается усиленным десантом в регионы т.н. кандидатов-парашютистов, что вызывает недовольство местных элит. Кандидаты-парашютисты плохо знают местность и вряд ли способны быстро завоевать спонтанную поддержку избирателей.
После праймериз обделенные элиты (уже в статусе контрэлит) начнут активно апеллировать к общественному мнению и использовать ресурсы общественного недовольства (в том числе и активы разгромленных в регионах штабов Навального). К этому же процессу могут подключится и «КПРФ» и, отчасти, «ЛДПР».
Далеко не каждый губернатор обладает нужным авторитетом и способен сдержать намечающуюся внутриэлитную борьбу и ее деструктивные последствия. У губернаторов есть задачи проведения нужных кандидатов, которую они обязаны выполнить. Даже несмотря на невысокое качество кандидатов и их рейтинги. Безболезненным решение этой проблемы не будет.
Уйба. Цитата года
После принятия поправок в Конституцию, губернаторы все чаще говорят о принципах «единоначалия» и тяготятся отчетно-демократическими процедурами перед депутатами заксобраний. Основной инструмент взаимодействия с обществом – Указ и выполнение поручений главы государства. Нетерпимость губернаторов к публичному возражению возрастает.
Но глава Республики Коми Владимир Уйба превзошел, пожалуй, всех. Он заявил местным жителям, собиравшихся жаловаться президенту: «да какой Путин? У вас Я – Путин! Какой Путин вам?!».
Это, конечно, следующая стадия «развития» госуправления в регионах, когда губернаторы хотят быть единоличными и неподотчетными никому правителями-автократами или феодальными князьками.
Тут базовое непонимание принципов работы Системы: общество готово отказаться от принципа разделения властей, для большинства россиян уже нет разницы между законодательной и исполнительной властью, да и в независимость судебной власти мало кто верит.
Но вся эта конструкция держится на возможности жаловаться на мэров, губернаторов, министров – президенту.
Короткий спич Уйбы симптоматичен, заслуживает внимательно просмотра и обозначает контрсистемный тренд. Неэффективные губернаторы с высоким антирейтингом в ближайшие годы будут стремиться заглушить и эту возможность жаловаться наверх, на которой основана вера глубинного народа в доброго царя.
После принятия поправок в Конституцию, губернаторы все чаще говорят о принципах «единоначалия» и тяготятся отчетно-демократическими процедурами перед депутатами заксобраний. Основной инструмент взаимодействия с обществом – Указ и выполнение поручений главы государства. Нетерпимость губернаторов к публичному возражению возрастает.
Но глава Республики Коми Владимир Уйба превзошел, пожалуй, всех. Он заявил местным жителям, собиравшихся жаловаться президенту: «да какой Путин? У вас Я – Путин! Какой Путин вам?!».
Это, конечно, следующая стадия «развития» госуправления в регионах, когда губернаторы хотят быть единоличными и неподотчетными никому правителями-автократами или феодальными князьками.
Тут базовое непонимание принципов работы Системы: общество готово отказаться от принципа разделения властей, для большинства россиян уже нет разницы между законодательной и исполнительной властью, да и в независимость судебной власти мало кто верит.
Но вся эта конструкция держится на возможности жаловаться на мэров, губернаторов, министров – президенту.
Короткий спич Уйбы симптоматичен, заслуживает внимательно просмотра и обозначает контрсистемный тренд. Неэффективные губернаторы с высоким антирейтингом в ближайшие годы будут стремиться заглушить и эту возможность жаловаться наверх, на которой основана вера глубинного народа в доброго царя.
Мультипликатор антагонизма
«Лукашенко для России сейчас как родственник, подсевший на наркоту. Постоянно занимает и не отдает деньги, тырит при любом случае вещи из квартиры, постоянно влипает в какие-то передряги по собственной глупости и поэтому его надо оттуда спасать» (казахстанский политолог Марат Шибутов).
Между тем, негативное влияние А. Лукашенко проецируется не только на судьбу «союзного государства», но и на Евразийский экономический союз.
Например, Казахстан не хочет иметь дело с А. Лукашенко. В Нур-Султане не желают портить отношения с США и для них А. Лукашенко почти persona non grata.
Сегодняшнее выступление А. Лукашенко и его интерпретации «самолетного кейса» содержит мало новизны. Смыслы предельно понятны: Лукашенко никуда уходить не собирается, ради политического выживания готов угробить экономику своей страны и ждет от России новых траншей. И это делается при полной уверенности, что Россия его не бросит и выручит.
Лукашенко постоянно говорит о вражде Запада к нему лично и к России. А. Лукашенко как, пожалуй, никто другой заинтересован в росте антагонизма между Россией и Западом. В преддверии встречи В. Путина и Д. Байдена это стало очевидно для многих.
«Лукашенко для России сейчас как родственник, подсевший на наркоту. Постоянно занимает и не отдает деньги, тырит при любом случае вещи из квартиры, постоянно влипает в какие-то передряги по собственной глупости и поэтому его надо оттуда спасать» (казахстанский политолог Марат Шибутов).
Между тем, негативное влияние А. Лукашенко проецируется не только на судьбу «союзного государства», но и на Евразийский экономический союз.
Например, Казахстан не хочет иметь дело с А. Лукашенко. В Нур-Султане не желают портить отношения с США и для них А. Лукашенко почти persona non grata.
Сегодняшнее выступление А. Лукашенко и его интерпретации «самолетного кейса» содержит мало новизны. Смыслы предельно понятны: Лукашенко никуда уходить не собирается, ради политического выживания готов угробить экономику своей страны и ждет от России новых траншей. И это делается при полной уверенности, что Россия его не бросит и выручит.
Лукашенко постоянно говорит о вражде Запада к нему лично и к России. А. Лукашенко как, пожалуй, никто другой заинтересован в росте антагонизма между Россией и Западом. В преддверии встречи В. Путина и Д. Байдена это стало очевидно для многих.
Диаспоральные проекции Русского мира
Концепт «Русский мир» долгое время выполнял функцию идеологического обоснования имперской геополитики России на постсоветском пространстве, однако сейчас воспринимается скорее инерционно и утрачивает нерв актуальности.
Имперское понимание предполагает необходимость «собирания русских земель» и объединения всех русских (шире – славянских) людей под началом Московии.
Исторически имперская модель связывается с Древним Римом, а диаспоральная – с древнегреческой, неимперской колонизацией и формированием независимых городов-государств по всему периметру Средиземного моря.
Русский мир не собирается, а, напротив, рассеивается. Учитывая масштаб эмиграции из России последнего десятилетия формируется совершенно иная, не имперская, а диаспоральная структура русского мира.
За рубежом, по разным оценкам, 25-40 млн. русских/русскоязычных людей, многие из которых исторически и ментально сохраняют связь с Россией.
Учитывая геополитическое напряжение и планы США, Польши, Прибалтики и других стран, этот сегмент соотечественников в ближайшие годы будет все больше политизироваться и формировать основу альтернативной России.
Устранение оппозиции внутри России приведет к тому, что коллективный Запад усилит работу по формированию структур несогласия среди российских эмигрантов.
Несмотря на значительные усилия и ресурсы Система утрачивает возможность эффективной работы с этой частью русского мира, прежде всего ввиду отсутствия внятных смыслов и образов будущего (одного православия тут недостаточно).
Это существенно ограничивает перспективы России как самобытной цивилизации и сводит все усилия Системы до уровня купирования рисков для конкретного политического режима.
Концепт «Русский мир» долгое время выполнял функцию идеологического обоснования имперской геополитики России на постсоветском пространстве, однако сейчас воспринимается скорее инерционно и утрачивает нерв актуальности.
Имперское понимание предполагает необходимость «собирания русских земель» и объединения всех русских (шире – славянских) людей под началом Московии.
Исторически имперская модель связывается с Древним Римом, а диаспоральная – с древнегреческой, неимперской колонизацией и формированием независимых городов-государств по всему периметру Средиземного моря.
Русский мир не собирается, а, напротив, рассеивается. Учитывая масштаб эмиграции из России последнего десятилетия формируется совершенно иная, не имперская, а диаспоральная структура русского мира.
За рубежом, по разным оценкам, 25-40 млн. русских/русскоязычных людей, многие из которых исторически и ментально сохраняют связь с Россией.
Учитывая геополитическое напряжение и планы США, Польши, Прибалтики и других стран, этот сегмент соотечественников в ближайшие годы будет все больше политизироваться и формировать основу альтернативной России.
Устранение оппозиции внутри России приведет к тому, что коллективный Запад усилит работу по формированию структур несогласия среди российских эмигрантов.
Несмотря на значительные усилия и ресурсы Система утрачивает возможность эффективной работы с этой частью русского мира, прежде всего ввиду отсутствия внятных смыслов и образов будущего (одного православия тут недостаточно).
Это существенно ограничивает перспективы России как самобытной цивилизации и сводит все усилия Системы до уровня купирования рисков для конкретного политического режима.
Электоральная «колбаса» & Постгражданский ресентимент
По праймериз очень много жалоб (обязаловка, утечки личных данных выборщиков в интернете и внутриэлитные скандалы). Много предупреждений от социологов о рисках протестного голосования на думских выборах среди лоялистов (бюджетники, сотрудники крупных промышленных предприятий, пенсионеры и т.д.).
Настроения лоялистов дрейфуют в сторону классического советского двоемыслия. Требуемое социально-ролевое поведение демонстрируется, но оборотной стороной этого является – скрытое недовольство. А за ним следует и ПостГражданский ресентимент в виде ущемленного чувства собственного достоинства носителей подданической политической культуры.
Воспринимают ли себя бюджетники и лоялисты бенефициарами Системы? Силовики и высокопоставленные чиновники, безусловно. Однако это малоприменимо к гос- и муниципальным служащим низовых звеньев, а также к рядовым сотрудникам крупных промышленных предприятий и пенсионерам, которые уже седьмой год ощущают на себе падение доходов населения, высокий уровень инфляции и снижение качества потребления.
Давно замечено по фокус-группам: лоялисты, многие из которых видят, как производится «колбаса» (то есть «делаются выборы»), гораздо более информированы, чем критично мыслящие «домоседы», просто не желающие участвовать в выборах.
Аполитичные и/или критичные «домоседы» на выборы не ходят и все. А многие бюджетники хорошо знают о реальной явке и настроениях избирателей. Для бюджетников выборы существуют в виде малоприятного ритуала. И праймериз нужно пройти, и на выборах галочку поставить. И отчитаться. С фотофиксацией.
Молчаливое принятие итогов выборов – тут единственный благоприятный вариант для Системы, который она ожидает осенью. Скрытого осуждения на кухнях не избежать, но это меньшее из зол.
Лоялисты протестовать не будут, но в тихую проголосовать за кого-нибудь, кроме «Единой России» – могут. Но для этого у Системы есть админресурс и ЦИКи. А риски активного протеста эффективно купируют силовики.
Кажется, ситуация не меняется уже много лет, но это не так. Уровень спонтанной поддержки партии власти 7-10 лет назад был гораздо выше. Тогда был «материал», с которым можно было побеждать политтехнологически, а не административно.
Коррозия спонтанной поддержки лоялистов ведет к тому, что выборы как процедура для Системы становится все более нежелательной.
Поэтому актуализированная «Новыми людьми» и рядом губернаторов тема с возвращением прямых выборов мэров городов – это просто спекуляция на популярной теме.
Никаких прямых выборов мэров Система не допустит. Но в этой ситуации людям, все еще мыслящих в парадигме гражданина, а не подданного, – важно показать лучик света в Темном царстве.
По праймериз очень много жалоб (обязаловка, утечки личных данных выборщиков в интернете и внутриэлитные скандалы). Много предупреждений от социологов о рисках протестного голосования на думских выборах среди лоялистов (бюджетники, сотрудники крупных промышленных предприятий, пенсионеры и т.д.).
Настроения лоялистов дрейфуют в сторону классического советского двоемыслия. Требуемое социально-ролевое поведение демонстрируется, но оборотной стороной этого является – скрытое недовольство. А за ним следует и ПостГражданский ресентимент в виде ущемленного чувства собственного достоинства носителей подданической политической культуры.
Воспринимают ли себя бюджетники и лоялисты бенефициарами Системы? Силовики и высокопоставленные чиновники, безусловно. Однако это малоприменимо к гос- и муниципальным служащим низовых звеньев, а также к рядовым сотрудникам крупных промышленных предприятий и пенсионерам, которые уже седьмой год ощущают на себе падение доходов населения, высокий уровень инфляции и снижение качества потребления.
Давно замечено по фокус-группам: лоялисты, многие из которых видят, как производится «колбаса» (то есть «делаются выборы»), гораздо более информированы, чем критично мыслящие «домоседы», просто не желающие участвовать в выборах.
Аполитичные и/или критичные «домоседы» на выборы не ходят и все. А многие бюджетники хорошо знают о реальной явке и настроениях избирателей. Для бюджетников выборы существуют в виде малоприятного ритуала. И праймериз нужно пройти, и на выборах галочку поставить. И отчитаться. С фотофиксацией.
Молчаливое принятие итогов выборов – тут единственный благоприятный вариант для Системы, который она ожидает осенью. Скрытого осуждения на кухнях не избежать, но это меньшее из зол.
Лоялисты протестовать не будут, но в тихую проголосовать за кого-нибудь, кроме «Единой России» – могут. Но для этого у Системы есть админресурс и ЦИКи. А риски активного протеста эффективно купируют силовики.
Кажется, ситуация не меняется уже много лет, но это не так. Уровень спонтанной поддержки партии власти 7-10 лет назад был гораздо выше. Тогда был «материал», с которым можно было побеждать политтехнологически, а не административно.
Коррозия спонтанной поддержки лоялистов ведет к тому, что выборы как процедура для Системы становится все более нежелательной.
Поэтому актуализированная «Новыми людьми» и рядом губернаторов тема с возвращением прямых выборов мэров городов – это просто спекуляция на популярной теме.
Никаких прямых выборов мэров Система не допустит. Но в этой ситуации людям, все еще мыслящих в парадигме гражданина, а не подданного, – важно показать лучик света в Темном царстве.