Forwarded from ГМИРЛИ — Музей истории литературы им. В.И. Даля
Впервые роман «Преступление и наказание» был опубликован в 1866 г в журнале «Русский вестник».
Роман приняли с большим интересом. Критики восхищались, называя его «новым и удивительным явлением во всемирной литературе», говорили, что именно «в этом романе впервые мысль Достоевского расправила крылья». Но были и другие отзывы.
«Раскольников. Между Тьмой и Светом» — спектакль Московского драматического театра им. С.А. Есенина.
21 сентября приглашаем в «Московский дом Достоевского» еще раз встретиться с героями великого романа. Начало в 19:00. Билеты на сайте.
На фотографиях — фрагмент постоянной экспозиции Дома Достоевского с графическими работами Михаила Шемякина.
Роман приняли с большим интересом. Критики восхищались, называя его «новым и удивительным явлением во всемирной литературе», говорили, что именно «в этом романе впервые мысль Достоевского расправила крылья». Но были и другие отзывы.
«По прочтении «Преступления и наказания» невольно является вопрос: что это такое? Роман это или просто психологическое исследование, изложенное в общедоступной форме? В одном только случае произведение это можно назвать романом, если смотреть на главное действующее лицо, на Раскольникова, как на тип, т. е. как на воплощение какого-нибудь определенного направления, усвоенного обществом, или хотя более или менее значительною частью этого общества. Надобно правду сказать: если даже автор в лице Раскольникова и действительно хотел воссоздать новый тип, — то попытка эта ему не удалась. У него герой вышел — просто-напросто сумасшедший человек, или, скорее, белогорячечный, который хотя и поступает как будто сознательно, но, в сущности, действует в бреду, потому что в эти моменты ему представляется все в ином виде»(Газета «Гласный суд», 1867 г)
«Раскольников. Между Тьмой и Светом» — спектакль Московского драматического театра им. С.А. Есенина.
21 сентября приглашаем в «Московский дом Достоевского» еще раз встретиться с героями великого романа. Начало в 19:00. Билеты на сайте.
На фотографиях — фрагмент постоянной экспозиции Дома Достоевского с графическими работами Михаила Шемякина.
Иллюстрация Михаила Шемякина. Сон Раскольникова. 1964. Бумага, карандаш."В болезненном состоянии сны отличаются часто необыкновенною выпуклостию, яркостью и чрезвычайным сходством с действительностью. Слагается иногда картина чудовищная, но обстановка и весь процесс всего представления бывают при этом до того вероятны и с такими тонкими, неожиданными, но художественно соответствующими всей полноте картины подробностями, что их и не выдумать наяву этому же самому сновидцу, будь он такой же художник, как Пушкин или Тургенев. Такие сны, болезненные сны, всегда долго помнятся и производят сильное впечатление на расстроенный и уже возбужденный организм человека".
(Преступление и наказание)
⟱ ⟱ ⟱ @FDostoevskiy — не только цитаты
Forwarded from Журнал "Достоевский и мировая культура" ИМЛИ РАН
177 лет назад родилась Анна Григорьевна Достоевская (урождённая Сниткина; 1846 — 1918), вторая жена Ф.М. Достоевского (с 1867 года) и мать его детей. Она также широко известна как издательница и публикатор творческого наследия своего мужа, библиограф и автор ценных воспоминаний. Напомним небольшой фрагмент из ее мумаров.
"В одну из наших вечерних бесед Федор Михайлович спросил меня:
– Скажи, Аня, а ты помнишь тот день, когда ты впервые сознала, что меня полюбила?
– Знаешь, дорогой мой, – отвечала я, – имя Достоевского знакомо мне с детства: в тебя или, вернее, в одного из твоих героев я была влюблена с пятнадцати лет.
Федор Михайлович засмеялся, приняв мои слова за шутку.
– Серьезно, я говорю серьезно! – продолжала я, – мой отец был большим любителем чтения и, когда речь заходила о современной литературе, всегда говорил: «Ну, что теперь за писатели? Вот в мое время были Пушкин, Гоголь, Жуковский! Из молодых был романист Достоевский, автор «Бедных людей». То был настоящий талант. К несчастию, впутался в политическую историю, угодил в Сибирь и там пропал без вести!»
Зато как же был рад мой отец, когда узнал, что братья Достоевские хотят издавать новый журнал «Время»: «А Достоевский-то возвратился, – с радостью говорил он нам, – слава Богу, не пропал человек!»
Помню, лето 1861 года мы провели в Петергофе. Всякий раз, как мама уезжала в город за покупками, мы с сестрой упрашивали ее зайти в библиотеку Черкесова за новой книжкой «Времени». Строй в нашей семье был патриархальный, а потому привезенный журнал попадал сначала в распоряжение отца. Он, бедный, и тогда уже был слабого здоровья и часто засыпал в креслах после обеда, за книгой или газетой.
Я подкрадывалась к нему, потихоньку брала книгу, убегала в сад и садилась куда-нибудь под кусты, чтобы без помехи насладиться чтением твоего романа. Но, увы, хитрость мне не удавалась! Приходила сестра Маша и, по праву старшей, отбирала от меня новую книгу, невзирая на мольбы позволить мне дочитать главу «Униженных». Я ведь порядочная мечтательница, – продолжала я, – и герои романа всегда для меня живые лица. Я ненавидела князя Валковского, презирала Алешу за его слабоволие, соболезновала старику Ихменеву, от души жалела несчастную Нелли и не любила Наташу... Видишь, даже фамилии твоих героев уцелели в памяти!
– Я их не помню и вообще смутно вспоминаю содержание романа, – заметил Федор Михайлович.
– Неужели забыл?! – с изумлением отвечала я, – как это жаль! Я ведь была влюблена в Ивана Петровича, от имени которого ведется рассказ. Я отказывалась понять, как могла Наташа предпочесть этому милому человеку ничтожного Алешу. «Она заслужила свои несчастия, – думала я, читая, – тем, что оттолкнула любовь Ивана Петровича». Странно, я почему-то отожествляла столь симпатичного мне Ивана Петровича с автором романа. Мне казалось, что это сам Достоевский рассказывает печальную историю своей неудавшейся любви... Если ты забыл, то должен непременно перечесть этот прекрасный роман!
Федор Михайлович заинтересовался моим рассказом и обещал перечитать «Униженных», когда будет свободное время.
– Кстати, – продолжала я, – помнишь, ты однажды, в начале нашего знакомства, спросил меня: была ли я влюблена? Я ответила: «Ни разу в живое лицо, но пятнадцати лет была влюблена в героя одного романа». Ты спросил: «Какого романа?», и я поспешила замять разговор: мне показалось неловко назвать героя твоего романа. Ты мог принять это за лесть барышни, желающей иметь литературную работу. Я же хотела быть вполне независимой.
А сколько слез пролила я над «Записками из Мертвого дома»! Мое сердце было полно сочувствия и жалости к Достоевскому, перенесшему ужасную жизнь каторги. С этими чувствами пришла я к тебе работать. Мне так хотелось помочь тебе, хоть чем-нибудь облегчить жизнь человека, произведениями которого я так восхищалась. Я благодарила бога, что Ольхин выбрал для работы с тобою меня, а не кого-нибудь другого".
"В одну из наших вечерних бесед Федор Михайлович спросил меня:
– Скажи, Аня, а ты помнишь тот день, когда ты впервые сознала, что меня полюбила?
– Знаешь, дорогой мой, – отвечала я, – имя Достоевского знакомо мне с детства: в тебя или, вернее, в одного из твоих героев я была влюблена с пятнадцати лет.
Федор Михайлович засмеялся, приняв мои слова за шутку.
– Серьезно, я говорю серьезно! – продолжала я, – мой отец был большим любителем чтения и, когда речь заходила о современной литературе, всегда говорил: «Ну, что теперь за писатели? Вот в мое время были Пушкин, Гоголь, Жуковский! Из молодых был романист Достоевский, автор «Бедных людей». То был настоящий талант. К несчастию, впутался в политическую историю, угодил в Сибирь и там пропал без вести!»
Зато как же был рад мой отец, когда узнал, что братья Достоевские хотят издавать новый журнал «Время»: «А Достоевский-то возвратился, – с радостью говорил он нам, – слава Богу, не пропал человек!»
Помню, лето 1861 года мы провели в Петергофе. Всякий раз, как мама уезжала в город за покупками, мы с сестрой упрашивали ее зайти в библиотеку Черкесова за новой книжкой «Времени». Строй в нашей семье был патриархальный, а потому привезенный журнал попадал сначала в распоряжение отца. Он, бедный, и тогда уже был слабого здоровья и часто засыпал в креслах после обеда, за книгой или газетой.
Я подкрадывалась к нему, потихоньку брала книгу, убегала в сад и садилась куда-нибудь под кусты, чтобы без помехи насладиться чтением твоего романа. Но, увы, хитрость мне не удавалась! Приходила сестра Маша и, по праву старшей, отбирала от меня новую книгу, невзирая на мольбы позволить мне дочитать главу «Униженных». Я ведь порядочная мечтательница, – продолжала я, – и герои романа всегда для меня живые лица. Я ненавидела князя Валковского, презирала Алешу за его слабоволие, соболезновала старику Ихменеву, от души жалела несчастную Нелли и не любила Наташу... Видишь, даже фамилии твоих героев уцелели в памяти!
– Я их не помню и вообще смутно вспоминаю содержание романа, – заметил Федор Михайлович.
– Неужели забыл?! – с изумлением отвечала я, – как это жаль! Я ведь была влюблена в Ивана Петровича, от имени которого ведется рассказ. Я отказывалась понять, как могла Наташа предпочесть этому милому человеку ничтожного Алешу. «Она заслужила свои несчастия, – думала я, читая, – тем, что оттолкнула любовь Ивана Петровича». Странно, я почему-то отожествляла столь симпатичного мне Ивана Петровича с автором романа. Мне казалось, что это сам Достоевский рассказывает печальную историю своей неудавшейся любви... Если ты забыл, то должен непременно перечесть этот прекрасный роман!
Федор Михайлович заинтересовался моим рассказом и обещал перечитать «Униженных», когда будет свободное время.
– Кстати, – продолжала я, – помнишь, ты однажды, в начале нашего знакомства, спросил меня: была ли я влюблена? Я ответила: «Ни разу в живое лицо, но пятнадцати лет была влюблена в героя одного романа». Ты спросил: «Какого романа?», и я поспешила замять разговор: мне показалось неловко назвать героя твоего романа. Ты мог принять это за лесть барышни, желающей иметь литературную работу. Я же хотела быть вполне независимой.
А сколько слез пролила я над «Записками из Мертвого дома»! Мое сердце было полно сочувствия и жалости к Достоевскому, перенесшему ужасную жизнь каторги. С этими чувствами пришла я к тебе работать. Мне так хотелось помочь тебе, хоть чем-нибудь облегчить жизнь человека, произведениями которого я так восхищалась. Я благодарила бога, что Ольхин выбрал для работы с тобою меня, а не кого-нибудь другого".
Forwarded from Музеи Ф.М. Достоевского в Старой Руссе
"ОН НЕ ДАЁТ СПОКОЙНО ЖИТЬ": НИКИТА МИХАЛКОВ О ДОСТОЕВСКОМ
"Достоевский — невероятно раздражающий писатель. В самом глубинном и положительном смысле этого слова, он не дает спокойно жить. Он не дает тебе зафиксировать Достоевского в каком-то определенном ракурсе, положении. Достоевский — это постоянно пульсирующее сердце. Это постоянно пульсирующая совесть...И именно поэтому, когда ты читаешь, скажем, "Дневник писателя" или любое его произведение его, ты изумляешься, насколько совпадает то, что в какой-то момент ты думаешь о жизни, с тем, как такие моменты оценивал Достоевский много-много лет назад.
"Достоевский — невероятно раздражающий писатель. В самом глубинном и положительном смысле этого слова, он не дает спокойно жить. Он не дает тебе зафиксировать Достоевского в каком-то определенном ракурсе, положении. Достоевский — это постоянно пульсирующее сердце. Это постоянно пульсирующая совесть...И именно поэтому, когда ты читаешь, скажем, "Дневник писателя" или любое его произведение его, ты изумляешься, насколько совпадает то, что в какой-то момент ты думаешь о жизни, с тем, как такие моменты оценивал Достоевский много-много лет назад.
Как зовут первую жену Федора Павловича Карамазова, мать Дмитрия?
Anonymous Quiz
27%
Катерина Ивановна
28%
Аделаида Ивановна
28%
Софья Ивановна
18%
Аграфена Александровна
Forwarded from Журнал "Достоевский и мировая культура" ИМЛИ РАН
Татьяна Касаткина: "Человек привыкает сейчас все больше и больше жить в уединении, потому что сейчас механическое разделение человека заходит все дальше и дальше. Пишут, что уже до 60% хозяйств в т.н. цивилизованном мире — это одиночные хозяйства. А там, где есть семья, опять-таки в т.н. цивилизованном мире, все равно уже между членами семьи стоит адвокат.
Если в середине XX века адвокат встал еще только между мужем и женой, то сейчас он встал между детьми и родителями, и очень уверенно. То есть это разъединение, расчленение человека продолжается. И Достоевский максимально отчетливо и максимально внятно именно для нашей души, для нашего внутреннего сказал о том, что такое уединение — это унижение человека.
На самом деле, он повторил глубокие христианские истины, но только он их повторил так, что они стали совершенно внятны. Он сказал, что любой самый, по видимости, уединенный человек может быть тем, кто сделал этот шаг по направлению ко всем, кто, наоборот, входит в контакт и держит контакт; что есть очень большая разница между тем, что мы видим вовне и тем, что происходит внутри.
Точно так же связь, внешним образом происходящая сейчас в соцсетях, абсолютно не означает той связности человека, о которой говорил Достоевский: это все еще далеко не «мы будем — лица, не переставая сливаться со всем», а это, наоборот, попытка уединенного человека урвать себе внимание, не отдать себя, а урвать себе кусочек внимания ото всех в мире, которые, к счастью для него, не обязательно находятся непосредственно вблизи него.
Еще одно — необязательно строить связи с теми, кто рядом, потому что можно попытаться строить связи с тем, кто далеко, и не чувствовать своего одиночества, и при этом, на самом деле, тоже оказаться в ловушке иллюзорности. И вот эти аватары, которые люди выдают в соцсетях вместо себя самих — это тоже очень часто еще один шаг к уединению: я рассказываю о себе то, чем я хотел бы быть, но чем я не являюсь.
Но после Достоевского человек не может перестать видеть уединение даже там, где по видимости происходит какое-то соединение и объединение в некие сообщества. И он имеет возможность сказать: «Не то, не то». У него уже есть вкус — Достоевский дал нам почувствовать вкус того, что такое реальное выхождение человека за свои границы, за свои рамки, и что такое выход из этого уединения. Я думаю, что человек уже никогда это не перепутает, то есть ситуативно кто-то будет по-прежнему путаться, и это будет еще очень долго продолжаться, но поскольку уже есть этот критерий, то человек в большом смысле, человек как человечество, уже никогда этого не перепутает".
«Достоевский дал почувствовать вкус того, что такое выход из уединения». Интервью с Татьяной Касаткиной // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2023. № 3 (23). С. 151–181.
Читать полностью: https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/108-3-2023/1055-dostoevskij-dal-pochuvstvovat-vkus-togo-chto-takoe-vykhod-iz-uedineniya-intervyu-s-tatyanoj-kasatkinoj
Если в середине XX века адвокат встал еще только между мужем и женой, то сейчас он встал между детьми и родителями, и очень уверенно. То есть это разъединение, расчленение человека продолжается. И Достоевский максимально отчетливо и максимально внятно именно для нашей души, для нашего внутреннего сказал о том, что такое уединение — это унижение человека.
На самом деле, он повторил глубокие христианские истины, но только он их повторил так, что они стали совершенно внятны. Он сказал, что любой самый, по видимости, уединенный человек может быть тем, кто сделал этот шаг по направлению ко всем, кто, наоборот, входит в контакт и держит контакт; что есть очень большая разница между тем, что мы видим вовне и тем, что происходит внутри.
Точно так же связь, внешним образом происходящая сейчас в соцсетях, абсолютно не означает той связности человека, о которой говорил Достоевский: это все еще далеко не «мы будем — лица, не переставая сливаться со всем», а это, наоборот, попытка уединенного человека урвать себе внимание, не отдать себя, а урвать себе кусочек внимания ото всех в мире, которые, к счастью для него, не обязательно находятся непосредственно вблизи него.
Еще одно — необязательно строить связи с теми, кто рядом, потому что можно попытаться строить связи с тем, кто далеко, и не чувствовать своего одиночества, и при этом, на самом деле, тоже оказаться в ловушке иллюзорности. И вот эти аватары, которые люди выдают в соцсетях вместо себя самих — это тоже очень часто еще один шаг к уединению: я рассказываю о себе то, чем я хотел бы быть, но чем я не являюсь.
Но после Достоевского человек не может перестать видеть уединение даже там, где по видимости происходит какое-то соединение и объединение в некие сообщества. И он имеет возможность сказать: «Не то, не то». У него уже есть вкус — Достоевский дал нам почувствовать вкус того, что такое реальное выхождение человека за свои границы, за свои рамки, и что такое выход из этого уединения. Я думаю, что человек уже никогда это не перепутает, то есть ситуативно кто-то будет по-прежнему путаться, и это будет еще очень долго продолжаться, но поскольку уже есть этот критерий, то человек в большом смысле, человек как человечество, уже никогда этого не перепутает".
«Достоевский дал почувствовать вкус того, что такое выход из уединения». Интервью с Татьяной Касаткиной // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2023. № 3 (23). С. 151–181.
Читать полностью: https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/108-3-2023/1055-dostoevskij-dal-pochuvstvovat-vkus-togo-chto-takoe-vykhod-iz-uedineniya-intervyu-s-tatyanoj-kasatkinoj
В Дрездене Достоевский написал роман «Бесы», в котором есть несколько строк о городе. Их произносит один из главных героев романа – Пётр Верховенский:
"Эмигрировать — мысль хорошая. Но все-таки если, несмотря на все явные невыгоды, которые вы предчувствуете, солдат на общее дело является всё больше и больше с каждым днем, то и без вас обойдется. Тут, батюшка, новая религия идет взамен старой, оттого так много солдат и является, и дело это крупное. А вы эмигрируйте!
И знаете, я вам советую в Дрезден, а не на тихие острова. Во-первых, это город, никогда не видавший никакой эпидемии, а так как вы человек развитый, то, наверно, смерти боитесь; во-вторых, близко от русской границы, так что можно скорее получать из любезного отечества доходы; в-третьих, заключает в себе так называемые сокровища искусств, а вы человек эстетический, бывший учитель словесности, кажется; ну и наконец, заключает в себе свою собственную карманную Швейцарию — это уж для поэтических вдохновений, потому, наверно, стишки пописываете. Одним словом, клад в табакерке!"
⟱ ⟱ ⟱
@FDostoevskiy — не только цитаты
"Эмигрировать — мысль хорошая. Но все-таки если, несмотря на все явные невыгоды, которые вы предчувствуете, солдат на общее дело является всё больше и больше с каждым днем, то и без вас обойдется. Тут, батюшка, новая религия идет взамен старой, оттого так много солдат и является, и дело это крупное. А вы эмигрируйте!
И знаете, я вам советую в Дрезден, а не на тихие острова. Во-первых, это город, никогда не видавший никакой эпидемии, а так как вы человек развитый, то, наверно, смерти боитесь; во-вторых, близко от русской границы, так что можно скорее получать из любезного отечества доходы; в-третьих, заключает в себе так называемые сокровища искусств, а вы человек эстетический, бывший учитель словесности, кажется; ну и наконец, заключает в себе свою собственную карманную Швейцарию — это уж для поэтических вдохновений, потому, наверно, стишки пописываете. Одним словом, клад в табакерке!"
⟱ ⟱ ⟱
@FDostoevskiy — не только цитаты
Telegram
Библиотека им. Ф. М. Достоевского
В Дрездене* я даже и перед немками провинился: мне вдруг вообразилось, только что я вышел на улицу, что ничего нет противнее типа дрезденских женщин и что сам певец любви, Всеволод Крестовский, самый убеждённый и самый развесëлый из русских поэтов, совершенно…
Forwarded from Журнал "Достоевский и мировая культура" ИМЛИ РАН
191 год назад умер сэр Вальтер Скотт (1771—1832), шотландский прозаик, поэт, историк, один из основоположников жанра исторического романа.
В 1860 году Достоевский писал о нем: "Прежде в юношеской фантазии моей я любил воображать себя иногда то Периклом, то Марием, то христианином из времен Нерона, то рыцарем на турнире, то Эдуардом Глянденингом из романа "Монастырь" Вальтер Скотта, и проч., и проч. И чего я не перемечтал в моем юношестве, чего не пережил всем сердцем, всей душою моей в золотых и воспаленных грезах, точно от опиума. Не было минут в моей жизни полнее, святее и чище".
В письме H. Л. Озмидову от 18 августа 1880 года Достоевский советовал его дочери читать романы Вальтера Скотта: "12-ти лет я в деревне, во время вакаций, прочел всего Вальтер-Скотта, и пусть я развил в себе фантазию и впечатлительность, но зато я направил ее в хорошую сторону и не направил на дурную, тем более, что захватил с собой в жизнь из этого чтения столько прекрасных и высоких впечатлений, что, конечно, они составили в душе моей большую силу для борьбы с впечатлениями соблазнительными, страстными и растлевающими.
Советую и Вам дать Вашей дочери теперь Вальтер-Скотта, тем более, что он забыт у нас, русских, совсем, и потом, когда уже будет жить самостоятельно, она уже и не найдет ни возможности, ни потребности сама познакомиться с этим великим писателем; итак, ловите время познакомить ее с ним, пока она еще в родительском доме, Вальтер-Скотт же имеет высокое воспитательное значение".
В 1860 году Достоевский писал о нем: "Прежде в юношеской фантазии моей я любил воображать себя иногда то Периклом, то Марием, то христианином из времен Нерона, то рыцарем на турнире, то Эдуардом Глянденингом из романа "Монастырь" Вальтер Скотта, и проч., и проч. И чего я не перемечтал в моем юношестве, чего не пережил всем сердцем, всей душою моей в золотых и воспаленных грезах, точно от опиума. Не было минут в моей жизни полнее, святее и чище".
В письме H. Л. Озмидову от 18 августа 1880 года Достоевский советовал его дочери читать романы Вальтера Скотта: "12-ти лет я в деревне, во время вакаций, прочел всего Вальтер-Скотта, и пусть я развил в себе фантазию и впечатлительность, но зато я направил ее в хорошую сторону и не направил на дурную, тем более, что захватил с собой в жизнь из этого чтения столько прекрасных и высоких впечатлений, что, конечно, они составили в душе моей большую силу для борьбы с впечатлениями соблазнительными, страстными и растлевающими.
Советую и Вам дать Вашей дочери теперь Вальтер-Скотта, тем более, что он забыт у нас, русских, совсем, и потом, когда уже будет жить самостоятельно, она уже и не найдет ни возможности, ни потребности сама познакомиться с этим великим писателем; итак, ловите время познакомить ее с ним, пока она еще в родительском доме, Вальтер-Скотт же имеет высокое воспитательное значение".
#ПЕТЕРБУРГСКАЯЛЕТОПИСЬ
"У нас, например, коль нет средств зажить в палатах по-барски или одеться как следует порядочным людям, одеться как все (то есть как очень немногие), то наш угол и зачастую похож на хлев, а одежда доведена даже до неприличного цинизма.
Коль неудовлетворен человек, коль нет средств ему высказаться и проявить то, что получше в нем (не из самолюбия, а вследствие самой естественной необходимости человеческой сознать, осуществить и обусловить свое Я в действительной жизни), то сейчас же и впадает он в какое-нибудь самое невероятное событие; то, с позволения сказать, сопьется, то пустится в картеж и шулерство, то в бретерство, то, наконец, с ума сойдет от амбиции, в то же самое время вполне про себя презирая амбицию и даже страдая тем, что пришлось страдать из-за таких пустяков, как амбиция.
И смотришь — невольно дойдешь до заключения почти несправедливого, даже обидного, но очень кажущегося вероятным, что в нас мало сознания собственного достоинства; что в нас мало необходимого эгоизма и что мы, наконец, не привыкли делать доброе дело без всякой награды".
@FDostoevskiy — не только цитаты
"У нас, например, коль нет средств зажить в палатах по-барски или одеться как следует порядочным людям, одеться как все (то есть как очень немногие), то наш угол и зачастую похож на хлев, а одежда доведена даже до неприличного цинизма.
Коль неудовлетворен человек, коль нет средств ему высказаться и проявить то, что получше в нем (не из самолюбия, а вследствие самой естественной необходимости человеческой сознать, осуществить и обусловить свое Я в действительной жизни), то сейчас же и впадает он в какое-нибудь самое невероятное событие; то, с позволения сказать, сопьется, то пустится в картеж и шулерство, то в бретерство, то, наконец, с ума сойдет от амбиции, в то же самое время вполне про себя презирая амбицию и даже страдая тем, что пришлось страдать из-за таких пустяков, как амбиция.
И смотришь — невольно дойдешь до заключения почти несправедливого, даже обидного, но очень кажущегося вероятным, что в нас мало сознания собственного достоинства; что в нас мало необходимого эгоизма и что мы, наконец, не привыкли делать доброе дело без всякой награды".
(Газета «Санкт-Петербургские ведомости» № 93, 27 апреля 1847г.)⟱ ⟱ ⟱
@FDostoevskiy — не только цитаты
#Из_бесед_и_поучений_старца_Зосимы
"Помни особенно, что не можешь ничьим судиею быти. Ибо не может быть на земле судья преступника, прежде чем сам сей судья не познает, что и он такой же точно преступник, как и стоящий пред ним, и что он-то за преступление стоящего пред ним, может, прежде всех и виноват.
Когда же постигнет сие, то возможет стать и судиею. Как ни безумно на вид, но правда сие. Ибо был бы я сам праведен, может, и преступника, стоящего предо мною, не было бы. Если возможешь принять на себя преступление стоящего пред тобою и судимого сердцем твоим преступника, то немедленно приими и пострадай за него сам, его же без укора отпусти.
И даже если б и самый закон поставил тебя его судиею, то сколь лишь возможно будет тебе сотвори и тогда в духе сем, ибо уйдет и осудит себя сам еще горше суда твоего.
Если же отойдет с целованием твоим бесчувственный и смеясь над тобою же, то не соблазняйся и сим: значит, срок его еще не пришел, но придет в свое время; а не придет, всё равно: не он, так другой за него познает, и пострадает, и осудит, и обвинит себя сам, и правда будет восполнена. Верь сему, несомненно верь, ибо в сем самом и лежит всё упование и вся вера святых".
@FDostoevskiy — не только цитаты
"Помни особенно, что не можешь ничьим судиею быти. Ибо не может быть на земле судья преступника, прежде чем сам сей судья не познает, что и он такой же точно преступник, как и стоящий пред ним, и что он-то за преступление стоящего пред ним, может, прежде всех и виноват.
Когда же постигнет сие, то возможет стать и судиею. Как ни безумно на вид, но правда сие. Ибо был бы я сам праведен, может, и преступника, стоящего предо мною, не было бы. Если возможешь принять на себя преступление стоящего пред тобою и судимого сердцем твоим преступника, то немедленно приими и пострадай за него сам, его же без укора отпусти.
И даже если б и самый закон поставил тебя его судиею, то сколь лишь возможно будет тебе сотвори и тогда в духе сем, ибо уйдет и осудит себя сам еще горше суда твоего.
Если же отойдет с целованием твоим бесчувственный и смеясь над тобою же, то не соблазняйся и сим: значит, срок его еще не пришел, но придет в свое время; а не придет, всё равно: не он, так другой за него познает, и пострадает, и осудит, и обвинит себя сам, и правда будет восполнена. Верь сему, несомненно верь, ибо в сем самом и лежит всё упование и вся вера святых".
(Братья Карамазовы)⟱ ⟱ ⟱
@FDostoevskiy — не только цитаты
Forwarded from Тесты | по русскому языку и литературе (𝒪𝒹𝒾𝓁ℴ𝓋𝒶𝓈)
Какая популярная в XIX веке идея доводится до абсурда Лужиным (роман «Преступление и наказание»)?
Anonymous Quiz
22%
теория «право имеющих»
17%
теория «целого кафтана»
22%
теория «тварей дрожащих»
40%
теория «разумного эгоизма»
Forwarded from Музеи Ф.М. Достоевского в Старой Руссе
И. Л. Волгин о "Братьях Карамазовых":
"Работа над романом начинается в 1878 году (хотя задумывается он, естественно, раньше). По времени это совпадает с началом жестокого и кровавого противоборства между правительством и революционным подпольем. В 1878 году подобные проявления носят ещё единичный и разрозненный характер (одна смертная казнь за год). Последующие годы (1879–1880) дают мощный всплеск обоюдного террора. На этот период приходится наибольшее количество покушений (в том числе – четыре попытки цареубийства) и соответственно – самая высокая за весь XIX век цифра смертных казней (двадцать одна).
Нет ничего невероятного в том, что будущий Алёша «доходит даже до идеи о цареубийстве»: идея, как говорится, носилась в воздухе".
Из книги "Последний год Достоевского".
Рис.: Д.Н. Кардовский.«Покушение А.К. Соловьева на императора Александра II».
"Работа над романом начинается в 1878 году (хотя задумывается он, естественно, раньше). По времени это совпадает с началом жестокого и кровавого противоборства между правительством и революционным подпольем. В 1878 году подобные проявления носят ещё единичный и разрозненный характер (одна смертная казнь за год). Последующие годы (1879–1880) дают мощный всплеск обоюдного террора. На этот период приходится наибольшее количество покушений (в том числе – четыре попытки цареубийства) и соответственно – самая высокая за весь XIX век цифра смертных казней (двадцать одна).
Нет ничего невероятного в том, что будущий Алёша «доходит даже до идеи о цареубийстве»: идея, как говорится, носилась в воздухе".
Из книги "Последний год Достоевского".
Рис.: Д.Н. Кардовский.«Покушение А.К. Соловьева на императора Александра II».
"Видите ли-с, есть три рода подлецов на свете: подлецы наивные, то есть убежденные, что их подлость есть высочайшее благородство, подлецы стыдящиеся, то есть стыдящиеся собственной подлости, но при непременном намерении все-таки ее докончить, и, наконец, просто подлецы, чистокровные подлецы".
@FDostoevskiy — не только цитаты
(Подросток)⟱ ⟱ ⟱
@FDostoevskiy — не только цитаты
Forwarded from Музей Достоевского. Петербург
Сегодня, 27 сентября в Музее Достоевского:
► 18:00 Кураторская экскурсия по выставке «Процентщица и другие в рисунках и гравюрах Ильи Богдеско». Экскурсию проведет куратор выставки Ольга Кошкина. После экскурсии коллекционер Кирилл Авелев представит уникальный рукописный фолиант «Дон Кихота» с гравюрами и каллиграфией Ильи Богдеско. Вход по регистрации на timepad dostoevskymuseum.timepad.ru/event/2599261/
► 18:00 Экскурсия «Жизнь и творчество Ф.М.Достоевского». Подробнее об экскурсии. На сегодняшнюю экскурсию билетов уже нет. Билеты на следующие экскурсии: https://tickets.md.spb.ru/
► ОТМЕНА 27 сентября лекции Федора Константинова «В поисках рукописей Федора Достоевского. История поездки Рене Фюлоп-Миллера в Россию в 1923 году». Лекция переносится на 29 ноября, 18:00
► 18:00 Кураторская экскурсия по выставке «Процентщица и другие в рисунках и гравюрах Ильи Богдеско». Экскурсию проведет куратор выставки Ольга Кошкина. После экскурсии коллекционер Кирилл Авелев представит уникальный рукописный фолиант «Дон Кихота» с гравюрами и каллиграфией Ильи Богдеско. Вход по регистрации на timepad dostoevskymuseum.timepad.ru/event/2599261/
► 18:00 Экскурсия «Жизнь и творчество Ф.М.Достоевского». Подробнее об экскурсии. На сегодняшнюю экскурсию билетов уже нет. Билеты на следующие экскурсии: https://tickets.md.spb.ru/
► ОТМЕНА 27 сентября лекции Федора Константинова «В поисках рукописей Федора Достоевского. История поездки Рене Фюлоп-Миллера в Россию в 1923 году». Лекция переносится на 29 ноября, 18:00