Поистине лицом не суда, но американского правосудия стал Антонин Скалиа – авторитетный судья, конституционалист, теоретик права и настоящий практик. Внимания, остроты и глубины трактовок судьи не избежали групповые иски. Точнее – мало какой судья в США сделал столько для критического осмысления и подавления (именно так) групповых исков как эффективного института для истцов.

Четыре дела, рассмотренные с активным участием А. Скалиа, стали классическими. Кратко упомяну их, т.к. каждое из них заслуживает самостоятельного тщательного анализа и осмысления.

1. Wal-Mart Stores, Inc. v. Dukes (2011)
Без этого дела сегодня сложно представить не только практику, но и доктрину. Нашумевший спор стал основой для толкования критериев сертификации группы и принципа преобладания. Судья Скалиа отказал в сертификации национального класса размером в 1,5 млн человек. Предполагаемая группа состояла из бывших работниц розничной сети Wal-Mart, пострадавших от дискриминации по гендерному признаку. Сформулированы подробные разъяснения относительно общности как критерия сертификации группы.

#обзор

2. Comcast Corp. v. Behrend (2013)
Дело предопределило классические положения об оценке убытков в рамках судопроизводства. С позиции Скалиа, юристам не следует полагаться на предлагаемые экспертами модели расчёта убытков, если последние не соотносятся с теорией групповых исков – потребностями и целями группы. В рамках дела экспертом были предложены четыре модели, только одна из них прошла тест.

3. Shady Grove Orthopedic Associates, P.A. v. Allstate Insurance Co. (2010)
Страховая компания отказалась перечислить проценты, причитающиеся по законодательству штата Нью-Йорк в связи наступлением страхового случая для группы застрахованных лиц. Даны разъяснения о применимости заранее оценённых убытков в делах о групповых исках, что расширило потенциальную сферу их применения.

4. Devlin v. Scardelletti (2002)
Существенный вывод в данном деле – неназванные члены класса, которые своевременно возразили против утверждения мирового соглашения на слушаниях, имеют право обжаловать определение об утверждении мирового соглашения. Судья Скалиа обратил внимание на недопустимость злоупотребления правом на обжалование с целью затягивание процесса.

Были еще 2 значимых решения, но об этом как-нибудь в следующий раз.

#обзор

Это дело Wal-Mart я включил в небольшую подборку кейсов о борьбе женщин за свои права. Не просто о борьбе, но коллективной – посредством групповых исков! Не всегда дела заканчивались успешно для потерпевших, но я убеждён, что рассмотрение в одном деле требований множества лиц, чьи права оказались нарушенными одним ответчиком, само по себе является ценностью для общества.

Теперь главное – о проекте, в котором использована моя подборка. Это неимоверный по сложности (я знаю не понаслышке) и совершенно удивительный по результату (увидел из-под печатного станка) труд Евгении Червец и всей команды Soft Law Community, которые совместно с журналом The Lawyer создали альманах, посвящённый женщинам в российском юридическом бизнесе.

Потрясающие фото участников альманаха – я впечатлён от образов героинь и мастерства фотографов-творцов, нетривиальное и обширное использование искусства – картин современных художников и арта от дизайнеров текстовых шрифтов, беспрецедентный по объёму «юридический глянец» (более 200 страниц!) – словом, выдающийся результат! И я рад быть участником проекта. Альманах можно будет приобрести на сайте softlaw.ru в ближайшее время.

Создание альманаха стало стимулом для его презентации. Шире – обсуждения интересных вопросов о роли женщин в юридической профессии, о том, когда женщины лидируют! 12 мая в Санкт-Петербурге во время ПМЮФ! Будет круто! Приходите! И я там тоже буду.

#анонс

Результаты опроса вполне ожидаемы – верный ответ дало наименьшее число респондентов.

5 693 – количество дел по групповым искам, рассмотренных российскими судами общей юрисдикции в 2022 году в порядке гражданского судопроизводства!?! А ведь были ещё коллективные административные иски – их рассмотрено целых 410 в прошлом году. В арбитражных судах меньше: 61 групповых исков рассмотрено и еще 103 перетекли в нынешний год. Статистика Суддепа при ВС здесь. Как там у классика, статистика может доказать что угодно, даже правду (С).

Меня самого очень удивил такой резкий, почти 10-кратный рост групповых исков (в СОЮ). Какие для этого предпосылки, что является драйвером такого скачка? Популяризация этого правового института среди граждан? Судебная система стала охотнее принимать и рассматривать такие дела, понимая преимущества, которые дает механизм группового иска (прежде всего процессуальная экономия)? Быть может, юристы увидели экономику в ведении таких дел? Ответы ещё предстоит найти, хорошо бы посмотреть в динамике и по типам материальных требований, которые заявлялись в форме коллективных исков.

Сейчас групповые иски едва ли можно назвать «книжным институтом» (такое я нередко слышал в прошлом году от ряда скептиков). Напротив, они набирают популярность и практическую применимость. В то же время важно не качнуть маятник в обратную сторону – от полной непригодности до бесконечного аврала таких дел. Последнее неизбежно повлечёт манипулирование этим инструментом за счёт подачи необоснованных групповых исков к крупным корпорациям.

#обзор

А знаете сколько групповых исков из 61, рассмотренных арбитражными судами в 2022 г. (по СОЮ такой разрез не могу найти), завершилось мировым соглашением?

0 – это неудивительно, о главной, на мой взгляд, проблеме писал здесь

Возьмем, к примеру, США. Если не учитывать крупные споры против табачных компаний, состоявшиеся почти 2 десятилетия назад, 2022 год был ознаменован наиболее масштабным урегулированием групповых исков: 15 дел завершены мировыми соглашениями, в рамках каждого из которых происходила выплата от $1 млрд и выше. Многие соглашения были заключены по итогам судебных разбирательств против фармацевтических компаний.
Наиболее крупные дела: McKesson Opioid – $7,4 млрд, AmerisourceBERGEN – $6,1 млрд, Cardinal Health Opioid Settlement – $6 млрд.
В рамках публичных споров: Wells Fargo Co. – $145 млн, U.S. Virgin Islands v. Estate of Epstein – $105 млн, State of California, et al. v. Maplebear Inc. – $47 млн; United States ex rel. Simpson v. Bayer Corp. – $40 млн. Данные можно посмотреть по ссылке

#обзор

По любезному приглашению редакции Право.ru сравнил судебную статистику по групповым искам за 2022 с предыдущими годами. Неясно про СОЮ, взрывной рост или статистическая погрешность. Вряд ли сейчас оправданно делать однозначные выводы, требуется время оценить тенденции в динамике. Моя колонка здесь

#мнение

У меня нет сомнений, что институт групповых исков в России набирает обороты и всё больше привлекает внимание практикующих юристов. На Право.ru вышла публикация Андрея Гольцблата про искусственный интеллект (ИИ) в юруслугах.

В ней один из столпов российского юридического бизнеса рассказывает о развитии своего Legal Tech проекта (DеstaLеgal) по автоматизации юридических услуг для населения, включая обработку заявок потерпевших на присоединение к коллективным искам. Этот сервис, насколько мне известно, уже инициировал несколько групповых исков – к СДЭК, Яндекс.Еда, Geekbrains. Сейчас вряд ли можно сказать, что рассмотрение этих дел прошло успешно. Однако на данном этапе важно не останавливаться в развитии механизма коллективной судебной защиты.

В любом случае хороший знак, что такие серьезные профессионалы обращают своё внимание на групповые иски. Неизбежно это даст свои плоды. Не сразу, в будущем.

#новости

Вчера мне задали хороший вопрос о соотношении индивидуальной и коллективной форм судебной защиты в ситуации, когда они обе доступны пострадавшим лицам, и о праве суда определить предпочтительную и более эффективную форму защиты в конкретной ситуации.

В ряде юрисдикций условие о предпочтительности коллективной формы защиты по сравнению с иными указывается прямо в законе. К примеру, Правило 23(b)(3) в США («...a class action is superior to other available methods for fairly and efficiently adjudicating the controversy»). Условие о предпочтительности применительно к групповым искам («superiority») получило широкое освещение в американской (и не только) доктрине.

Судами могут учитываться, в частности, предполагаемое количество участников группы, их географическое распределение, наличие возможности установить личность членов группы, размер и основание требований иска. Эффективность группового иска может определяться также альтернативными издержками, которые понесут истцы в том случае, если они обратятся в суд в индивидуальном порядке. Исследуются, как правило, такие вопросы: заинтересованность членов группы в индивидуальном контроле за исполнением отдельных действий, объем и характер любого судебного разбирательства, уже начатого членами группы, желательность концентрации группового судебного разбирательства в конкретном суде, трудности, которые могут возникнуть при управлении классового иска.

Многие правопорядки допускают отказ суда в рассмотрении предъявленных требований в групповом порядке по той причине, что коллективный иск в конкретной ситуации не будет являться наиболее эффективным и действенным способом защиты нарушенных прав лиц. Кстати говоря, этим аргументом нередко пользуются ответчики, настаивая на нецелесообразности / неэффективности группового разбирательства.

Это условие напрямую коррелирует с вопросом судебной дискреции и её пределах. Вывод суда о предпочтительности коллективной или, напротив, иной формы всегда (или почти?) будет очень субъективным, а поэтому требуется не только высокий уровень квалификации, но и тщательного обоснования мотивов такой оценки. В тех же США можно встретить критические отзывы в доктрине в духе того, что это условие – ещё один способ для судов избежать сертификации группового иска.

Однако есть и другие примеры. Скажем, в Квебеке отсутствует требование о предпочтительности процедуры коллективного разбирательства, что делает условия для группового иска в этой канадской провинции менее требовательными.

В Австралии своя специфика – здесь нет процедуры сертификации вообще, и суд может прекратить производство по делу на основании возражений ответчика о несоблюдении критериев сертификации на любом этапе производства. Что более важно в рассматриваемом контексте – суд обладает широкими полномочиями по прекращению группового разбирательства, если посчитает, что оно в конкретном случае будет нецелесообразным.

Должно ли в России выполняться условие о предпочтительности коллективной формы защиты над иными, в частности над индивидуальной или с активным процессуальным соучастием?

Закон исходит из того, что наличие совокупности названных условий является не только достаточным, но и обязательным для суда рассматривать требования в порядке группового производства. Иными словами, такого условия о предпочтительности процедуры, которое должно проверяться судом, наш закон не называет и, скорее всего, не подразумевает. Во всяком случае в том виде, как он используется за рубежом, т.е. с позиции превосходства, преобладающей эффективности группового иска над альтернативными способами.

Другое дело, что к групповому производству применимы общие нормы, а поэтому суд может, к примеру, разъединить требования – выделить одно или несколько требований в отдельное производство (130 АПК, 151 ГПК). Вспоминается недавний пример одного из дел к Яндекс.Еде – суд разделил групповой иск на индивидуальные (впоследствии часть исков была удовлетворена, в другой части – отказано). Определение о выделении требований самостоятельно не обжалуется, что представляет отдельную проблему и почву для дискуссии.

#мнение

2 июня в рамках Европейско-Азиатского правового конгресса прошла 4-х часовая панельная дискуссия «Коллективная и индивидуальная судебная защита: в поисках баланса интересов».

Сессия началась со вступительного слова проф. В.В. Яркова о защите коллективных интересов в современных условиях. Профессор осветил основные вехи становления института групповых исков в нашей стране с вкраплениями небезынтересных деталей создания законопроектов в разные годы. Владимир Владимирович задал высокий уровень дискуссии, обозначив ряд непростых вопросов, стоящих перед обществом и правоприменителем, как то: насколько этот правовой институт эффективен, когда целесообразно его использовать, как возмещать расходы за ведение дела, какие стандарты доказывания, какие средства защиты ответчика против группового иска, каковы условия мирового соглашения, особенности в исполнительном производстве.

Далее проф. Александр Трунк (Киль, Германия) рассказал о коллективных исках в ЕС. В 2020 году принята директива о групповых исках по защите интересов потребителей (2020/1828 от 25.11.2020). Ранее инструменты коллективной защиты применялись в отношении исков о запрете. Далее был принят модельный закон о защите вкладчиков, введение «модельных исков о признании». Практика показала, что этого недостаточно, когда речь идет о возмещении. Директива охватывает не только иски о признании, но и о присуждении. Используется модель opt-in. Как отметил проф. Трунк, оборотная сторона «уязвимости» группы – вероятность злоупотреблений со стороны ответчика. Один из способов – затягивание дела в ожидании того, что «слабый» истец покинет дело. Немаловажен вопрос исполнения решения – даже после того, как решение вынесено, сумму присуждения могут не выплачивать очень долго.

В развитие сессии были представлены доклады о функционировании правовых средств коллективной защиты прав в Республике Беларусь (проф. И.Э. Мартыненко), Республике Казахстан (проф. З.Х. Баймолдина) и Кыргызской Республике (проф. А.А. Орозалиева). Представленные тезисы подтверждают целесообразность исследования механизмов коллективной защиты с учётом особенностей национальных правовых систем.

О процедуре коллективного возмещения в ЕС рассказал Н.А. Сутормин (МГИМО). В канве представленного доклада обсудили вопрос о перспективах сближения правовых систем в рамках ЕАЭС. Участники сессии затронули также вопрос о предпочтительной модели вовлечения потерпевших лиц в коллективное разбирательство, поговорили о перспективах создания комбинированной системе выбора оптимальной модели группового иска.

В.В. Долганичев (УРГЮУ) рассмотрел интересную тему – трансграничный групповой иск. Коллега привел реальные примеры, когда уже предъявленные в России групповые иски могут иметь трансграничный характер (к Apple, Sony и др.). Владимир обозначил ключевые проблемные вопросы. Например, выбор юрисдикции и проблема forum shopping. Как быть с риском, что будет предъявлен иск в другой юрисдикции? Первый подход – включаем всех участников в групповой иск и далее разберёмся. Другой подход – включаем определённую группу участников, например, только резидентов США. Сразу встают вопросы уведомления участников группы, исполнения решений по групповым искам, дробления большой группы на подгруппы в целях применения к потерпевшим разных национальных правовых норм.

#обзор

В.О. Ватаманюк (МГЮА) рассказал о балансе индивидуальных и коллективных интересов при заключении мирового соглашения по групповому иску. Владислав высказал мысль, что дополнительного выражения волеизъявления со стороны членов группы на заключение мировых соглашений в России не требуется. Объясняется это тем, что такие лица уже выразили волю на присоединение к группе, и этого достаточно для того, чтобы истец-представитель сам определил от имени присоединившихся членов группы, заключать ли такое соглашение и на каких условиях. А может ли член группы заблокировать соглашение при нарушении его прав? – спикер ответил утвердительно. Коллега также обратил внимание на вопрос заключения соглашения между членами группы, в т.ч. по вопросу порядка принятия решений о заключении по делу мирового соглашения.

В завершение сессии говорили о проблематике консолидированного мирового соглашения, вопросах коллективной защиты в рамках процедуры банкротства, а также о перспективах использования платформ для разрешения споров. Небольшие доклады по этим вопросам представили молодые талантливые исследователи из УРГЮУ.

#обзор

В своем докладе я осветил отдельные вопросы сертификации. В частности, насколько глубокой должна быть проверка для решения судом вопроса о сертификации. На мой взгляд, когда суд не может обойтись только «внешними» признаками, т.е. принятие решения о сертификации требует обращения к существу каждого отдельного требования, то уже на подготовительной стадии разбирательства суд должен вникать в существо спора, исследовать и оценивать доказательства.

Следующий вопрос – изменение судом условно непригодного определения группы, сформулированного истцом. Вправе ли суд это делать в принципе, а если да, то каковы допустимые пределы такого изменения? Истец может ошибочно или намеренно сформулировать параметры группы неверно. Как выразился один американский суд, «создание надлежащего класса – это больше искусство, чем наука». Как нередко бывает, структурные оппозиции – в данном случае строго формальный подход и безграничное судейское усмотрение – будут искажать суть правового института и нарушать баланс интересов сторон. Возможно, оптимальным решением могло бы стать право суда сужать неоправданно широкое определение группы, чтобы дать делу ход, а не оставлять без рассмотрения требования всех лиц сразу.

Наконец, вопрос фиксации судом определения группы (её признаков) в судебном акте по завершении сертификации. Анализ российской судебной практики позволяет утверждать, что в подавляющем большинстве случаев суды не приводят признаки группы в судебных актах. Я уверен, что определение суда должно обязательно включать легко различимое, ясное и точное изложение признаков, определяющих лиц как группу. Это важно для:
– участвующих в деле лиц,
– членов группы, присоединяющихся в ходе судебного разбирательства,
– членов группы, инициировавших личные иски,
– членов группы, инициировавших другие групповые иски.

Подробнее по этим и другим вопросам сертификации писал в статьях в ВЭП (см. здесь и здесь).

#обзор

Вышла моя статья в практико-ориентированном журнале Арбитражная практика для юристов. С обзором судебной практики о том, что следует учесть истцу-представителю при информировании группы, какие сведения нужно обязательно опубликовать и стоит ли это делать через соцсети.

#публикация

Рост не только научного, но и практического интереса к механизму групповых исков, как я уже неоднократно писал (к примеру, здесь), налицо. Вот новое дело в арбитражном суде по иску инвесторов к ГТЛК и НРД.

А ещё ведь бурлит новость о намерении российских частных инвесторов предьявить групповой иск против Euroclear/Clearstream.

#новости

Частные инвесторы подали коллективный иск к ГТЛК и НРД почти на $500 тыс.

Сумма исковых требований по основному долгу и за незаконное пользование чужими денежными средствами будет увеличиваться с каждым новым присоединившимся к коллективному обращению. Компания не платит по долгам с 2022 года

Подробнее на РБК:
https://quote.rbc.ru/news/article/6482f2b19a79470f6a079570

Раунд!

Так говорили в одном известном некоторое время назад шоу рэп-баттлов. Сейчас ‘Раунд’ состоялся в нескольких групповых исках.

Во-первых, прошла апелляция в Свердловском облсуде по делу УралАвиа. Писал ранее об этом интересном кейсе. В карточке видно, что в части решение отменено. Ждём судакта, т.к. дело может стать серьезным ориентиром для критерия однородности (в пользу истцов!).

Во-вторых, после без малого десятка заседаний рассмотрен по существу групповой иск по делу Netflix. Об этом в моей новой колонке на Право.ru

https://pravo.ru/opinion/246950/

#кейс #мнение

Между написанием статьи и ее опубликованием в серьёзных академических журналах проходит значительное время. На момент выхода её в свет в голову приходят новые мысли, нередко их подкидывает практика.

От одного из подписчиков в ответ на мою статью в «Законе» о претензионном порядке (для простоты – ПП) поступил хороший вопрос, который я не освещал. Суть его такова. Спор работников и работодателя. С формальной т.зр. правоотношения между ними структурированы как гражданско-правовые (договоры оказания услуг, для простоты – ГПХ). Согласно договорам работники перед обращением в суд должны соблюсти ПП. В то же время истцами на разрешение суда ставится вопрос о переквалификации отношений из ГПХ в трудовые. Для последних ПП не требуется и не является условием обращения с иском в суд.
 
Должно ли выполняться истцами требование о ПП в этом случае? Ведь суд на стадии принятия иска и впоследствии до вынесения решения не подтверждает (и не опровергает), что отношения являются трудовыми – такой вывод будет сделан только в решении. Как поступать суду? Исходить из того, что пока им (судом) не констатировано, что правоотношения трудовые, нужно учитывать условия правоотношений об обязательности ПП? Как следствие, если требования о таком порядке не выполнены, следует применять соответствующие проц. последствия (возвращение / оставление без рассмотрения).

Или же поскольку спор состоит в (пере)квалификации отношений, то суду не требуется учитывать требования о ПП, даже если они установлены для гражданско-правовых правоотношений? Важный момент – если правоотношения действительно являются трудовыми, то возложение на истцов бремени соблюдения ПП и применение негативных проц. последствий ввиду его несоблюдения будет незаконным. Опять же, если суд не согласится с истцами в квалификации правоотношений как трудовых, то получается, что суд не применит установленные законом последствия для случая несоблюдения ПП, что в общем-то действует против ответчика.
 
Чем предусмотрено, что по ГПХ договору должен соблюдаться ПП? Самим спорным договором? Но ведь ч. 4 ст. 3 ГПК (в этом случае спор рассматривает СОЮ) определяет, что ПП должен быть предусмотрен именно федеральным законом (ФЗ). Выходит, что никакого порядка соблюдать не требуется, т.к. он не установлен ФЗ.

С другой стороны, важно понять, в чем состоят требования. Предположим, истцы требуют взыскать стоимость условно неотгулянных отпусков при расторжении договора и рассчитывают их по правилам ТК, а не заключённого договора (если его квалифицировать как ГПХ). В этом случае коллизии нет вне зависимости от различных позиций сторон о квалификации договора – то, что закреплено только лишь договором, не коррелирует с обязательностью ГПК о соблюдении ПП.

А если требования состоят в изменении/расторжении договора, как здесь быть? Ведь ответчик считает заключенный договор как ГПХ и будет, вероятно, утверждать, что требуется применить норму ФЗ об обязательном досудебном порядке – такая есть в 452 ГК. Истец, разумеется, будет настаивать, что эта норма неприменима, т.к. отношения должны регулироваться не ГК, а ТК.
 
И здесь мы выходим на очень тонкий вопрос, который я неоднократно поднимал, в частности, применительно к сертификации группового иска. Насколько глубоко суд должен вникать в существо требований на подготовительной стадии разбирательства? Для того, чтобы решить вопрос о ПП, суду нужно квалифицировать отношения – трудовые или ГПХ. Мне представляется, что нужно решать аналогично с сертификацией – если внешних признаков недостаточно, придётся вникать в существо только тогда и настолько глубоко, насколько это необходимо для решения стоящего перед судом правового вопроса. При этом существо требований суд, разумеется, разрешать не должен. Вне зависимости от решения вопроса о ПП суд может прийти к другому выводу в вопросе квалификации отношений при вынесении решения по делу.

#мнение