​​«Мой полицейский», Бетан Робертс ( для читателей 18+ )

Всё начинается с дневниковых записей, ими продолжится... Ими и закончится. Писхейвен, "пригород на море", небольшой дом, куда старая уже женщина забирает из больницы онемевшего и неподвижного после инсульта мужчину, чтобы ухаживать за ним. Дневник пенсионерки Марион Берджесс, которая записывает важное признание: "я больше не хочу тебя убить"... Кого она хотела убить, почему убить?.. и что же случилось с нею самой и теми людьми, связь с которыми перевернула её жизнь? Об это весь роман, где в своих воспоминаниях Марион возвращается почти на полвека назад, с 1999 года в 50-е, в юность и молодость...

Уютный родной для Тома и Марион городок Брайтон. Она с детства влюблена в брата своей лучшей подруги, ведь он во всём лучший — самый сильный (нет дня, чтобы он не плавал) и самый привлекательный из мальчишек. Она просит его, чтоб он научил её плавать. Эти мгновения, проведённые на пустынном пляже, эти ощущения его твёрдых рук, поддерживающих её в воде, потом паника, страх задохнуться и как он выносит её на берег... Навсегда она будет влюблена в того Тома, которого она сама себе вообразила. И с которым в итоге так и не смогла стать счастливой — несмотря на все предпринятые попытки...

После учёбы Марион Тейлор становится учительницей начальных классов в местной школе, Том Берджесс после армии идёт в полицию. И в этот момент в их жизни появляются друзья. В её жизни — всегда уверенная в себе и такая свободная в общении учительница пятого класса Джулия Харкорт, Джеки, а в его жизни — хранитель западного искусства в местной художественной галерее, всегда элегантный и обходительный, настоящий джентльмен Патрик Хэзлвуд. Вокруг этих персонажей, таких по-настоящему живых и противоположных друг другу по характеру, построен сюжет.

Это история любви. Любви простоватого и сексуального Тома и изысканного, искушённого в делах "таких" отношений галериста, который заманивает в свои сети полицейского. Патрик якобы желает нарисовать портрет полицейского, чтобы появилась серия портретов простых жителей Брайтона, разных профессий и рода деятельности. Они становятся друзьями, а потом любовниками. Марион только потом начинает догадываться, хотя Том женится на ней и живёт с нею... Дневники Марион и Патрика сопровождают нас почти до самой последней главы, когда мы уже догадались, что происходит между престарелой учительницей, её молчаливым и отстранённым мужем, выгуливающим собаку, и их невольным гостем — обездвиженным и неспособным никак выразить свои мысли или чувства...

📝«У него есть этот талант, правда, Патрик? Дар быть физически в месте, разговаривать, отвечать, но на самом деле — эмоционально — не быть там вообще. В то время я думала, что это часть обучения полицейских, и какое-то время убеждала себя: Тому нужно так поступать, он ничего не может с этим поделать. Подавление себя было его способом справиться с работой, и это просочилось в его жизнь»

Меня тронул до глубины этот драматичный и во многом романтичный текст, где царят 50-е с их гомофобными законами и уголовным преследованием за "грубые непристойности с другими мужчинами", где женщины отстаивают право работать после замужества и рождения детей, где существует угроза заражения из-за ядерных испытаний... История драматичная из-за умалчиваний, боязни "быть не таким", из-за скрываемой (но не менее настоящей) любви двух очень разных мужчин, и любви наивной учительницы, которая пытается "помочь" мужу, "исправить" его.

Очень советую читать. Вспоминал роман (и биографию) английского писателя Эдварда Моргана Форстера «Морис», который пролежал всю жизнь в столе, ведь автор завещал опубликовать этот автобиографический текст о любви двух студентов Оксфорда только после своей смерти.

📚#книжныйотзыв
🌈#гомосексуальность_в_ХЛ
#МойПолицейский #БетанРобертс

Знакомая подписчица прислала.... Из Киева...

Так атмосферно, что решил с вами поделиться.

Такой год был... Лучше бы такого не было больше никогда.

#фото

​​✒️рубрика #мемуары

Дед мой, Михаил Емельянович, был огромного роста, очень красивый и ростом он был без малого сажень. И жил дед до 93-х лет. Я помню прекрасный дом деда на Рогожской улице. Огромный особняк с большим двором; сзади дома был огромный сад, который выходил на другую улицу, в Дурновский переулок. И соседние небольшие деревянные дома стояли на просторных дворах, жильцами в домах были ямщики. А на дворах стояли конюшни и экипажи разных фасонов, дормезы, коляски, в которых возили пассажиров из Москвы по арендованным у правительства дедом дорогам, по которым он гонял ямщину из Москвы в Ярославль и в Нижний Новгород. Помню большой колонный зал в стиле ампир, где наверху были балконы и круглые ниши, в которых помещались музыканты, играющие на званых обедах. Помню я эти обеды с сановниками, нарядных женщин в кринолинах, военных в орденах. Помню высокого деда, одетого в длинный сюртук, с медалями на шее. Он был уже седым стариком. Дед мой любил музыку, и, бывало, сидит один дед в большом зале, а наверху играет квартет, и дед позволял только мне сидеть около себя. И когда играла музыка, дед был задумчив и, слушая музыку, плакал, вытирая слëзы большим платком, который вынимал из кармана халата. Я тихо сидел около деда и думал: «Дед плачет, так, значит, надо». Отец мой, Алексей Михайлович, тоже был высокого роста, очень красивый, всегда хорошо одетый. И я помню, панталоны на нем были в клетку, и черный галстук высоко закрывал шею. Я ездил с ним в экипаже, похожем на гитару: мой отец садился верхом на эту гитару, а я сидел впереди. Меня держал отец, когда ехали. Лошадь у нас была белая, звали Сметанкой, и я её кормил с ладони сахаром. Помню вечер летом, когда на дворе поблизости ямщики пели песни.
Дед мой Михаил Емельянович хворал. Сидел у окна летом, и ноги его были покрыты меховым одеялом. Я и мой брат Сергей сидели тоже с ним. Он нас очень любил и меня расчесывал гребешком. Когда по улице Рогожской шёл разносчик, то дед звал его рукой и разносчик приходил. Он покупал всё: пряники, орехи, апельсины, яблоки, свежую рыбу. А у офеней, которые носили большие белые коробы с игрушками и выкладывали их перед нами, ставя на пол, дед также покупал всё. Это было радостью для нас. Чего только не было у офени. И зайцы с барабаном, и кузнецы, медведи, лошади, коровы, которые мычали, и куклы, закрывающие глаза, мельник и мельница.

📖Константин Алексеевич Коровин, «Воспоминания»

Файл приложу в комментарии👇

Хорошего вам денька и настроения 🙌

Как не сфоткаться с бравым техасским полицейским (не, это не "мой полицейский", не подумайте🙈😁)...

Хьюстон, апрель 2012

#ретрофото

Сегодня хочется опять весны, тем более что за окном солнечно и +15°...

Вспоминаю прочитанный в недалёком прошлом сборник нашего замечательного Евгения Водолазкина.

⤵️...ниже будет небольшой мой отзыв...

​​«Идти бестрепетно»...

Это уже не просто слова из романа «Авиатор», это почти "слоган" к творчеству нашего современника, замечательного писателя-медиевиста Евгения Германовича Водолазкина. Ученик академика Дмитрия Сергеевича Лихачёва, человека-легенды, много лет возглавлявшего Отдел древнерусской литературы в Пушкинском доме, Евгений Германович продолжил дело своего учителя. Со временем ученик стал учителем, литературовед стал литератором, а филолог — писателем. Можно сказать, что книга посвящена этим путям, проходящим сквозь время и жизнь Водолазкина.

В сборнике эссе, статей и малой прозы «Идти бестрепетно» (Редакция Елены Шубиной, 2020. — 409 c.) автор делится своими размышлениями о писательстве, о современниках (Владимир Шаров, Людмила Улицкая, Михаил Шемякин...), о написанных романах, о литературоведческом (хочу отметить эссе о сравнении средневековой литературы с современной постмодернистской), о духовном и земном, о Набокове и Солженицыне, о владыке Антонии Сурожском и Дмитрии Лихачёве... О Пушкине и о Пушкинском доме. Здесь переплелись воспоминания о детстве, отрочестве и юности со зрелым взглядом на вещи, на жизнь и смерть, язык и культуру, на то, что окружает нас сейчас — сквозь призму вневременного и мимолётного одновременно.

📝«Что для меня грустнее всего — устаревают и книги. В сравнении с кино их сопротивляемость времени, конечно, выше, но она не бесконечна. В среднем это лет 100-150. По истечении этого срока книга становится чем-то вроде адмирала в отставке: с ней обращаются почтительно, торжественно отмечают юбилеи, но к повседневной жизни отношения она больше не имеет»

В этом, по-моему, весь невероятный изысканный стиль Евгения Германовича — замечать потустороннее в посюстороннем, главное — в мелочах жизни, фиксировать средствами языка то самое, что в итоге становится литературой... Для меня эта книга стала продолжением и дополнением к его романам, словно ты продолжил знакомство с человеком, уже ставшим тебе сердечным другом, к которому ты заглянул в его петербужскую квартиру и ведёшь умные интеллигентские разговоры, продолжаешь путешествие по городам и весям прошлого и настоящего, Древней Руси и современной России. Замечательно!

Хочу отметить повесть «Близкие друзья», о двух мальчиках и девочке из Мюнхена, которые подружились на кладбище, где их родители периодически приходили прибрать могилки родственников, которые пронесли дружбу и любовь сквозь время, разные обстоятельства жизни и Вторую мировую войну, поклявшись ещё тогда, в начале, что будут похоронены рядом на этом же мюнхенском кладбище. Очень трогательный текст о такой мимолётной жизни, о памяти и искуплении.

📝«Не достигает наша действительность высот русского слова, да и с идеей процветания не соотносится. Возникает подозрение, что есть на свете вещи, перефразируя писателя Данилова, поважнее литературоведения»

Очень советую читать книги Евгения Германовича. И размышлять над ними.
Всего вам доброго и не болейте. Душой.

📚#книжныйотзыв
#водолазкин #эссе

Как же атмосферно...

🖼️New England Winter Landscape, 1910

🎨Художник: Svend Rasmussen Svendsen
Norwegian - American , 1864-1945

#antonio_art