📚«Когда солнце погасло», Янь Лянькэ //Поляндрия
пер. с кит. Алины Перловой

О таком романе сложно что-то вразумительное рассказать. Скажу сразу, что сама история и то, как она написана, потрясает и оставляет глубокий след в читателе. Написано в виде почасовой хроники событий, случившихся в последний вечер и последнюю ночь жаркого июня в китайском горном поселении Гаотянь и в расположенном рядом городке с таким же названием. Как ни странно, но здесь же проживает сам писатель Янь Ляньке, который становится свидетелем удивительных описанных в романе событий.

«Каждая его книга — песня вечной печали о наших людях, о земле, о домах, и нет той песне ни конца, ни края»

Историю рассказывает четырнадцатилетний паренёк Ли Няньнянь, которого все зовут дурачком из-за его недоразвитости. Он с первых страниц (и на протяжении рассказа) обращается к буддистским богам в молитве, почему — вы поймёте уже дочитав книгу до конца. Отец паренька вместе с хромоногой матерью держат в городе магазин ритуальных принадлежностей «Новый мир». Когда за несколько дней до описанных событий начинают увеличиваться заказы на ритуальные вещи для погребения, становится понятно, что с людьми вокруг начинают происходить странные вещи: они начинают ходить во сне и делать то, чего во время бодрствования не делали. И как следствие — погибать от своих или чужих рук.

«И лицо его напоминало нечитаную книгу, в которой половина иероглифов написана с ошибками»

Весь текст изобилует повторами и рефренами. Глазами мальчика мы наблюдаем своеобразную эпидемию сомнамбулизма — всё то, что происходит с соседями и с его родителями, а потом и со всеми жителями как города, так и деревни. Мы узнаём предысторию отца, который хотел заработать на новых правилах, запрещавших хоронить в земле и предписывавших предавать умерших кремации. А директором крематория был брат его жены, которому тот в тайне передавал имена умерших, ведь люди старались захоронить по традициям в землю. И на этом отец Ли Тяньбао заработал состояние для строительства нового дома.

С каждым часом напряжение своеобразной апокалиптической ночи нарастает. Люди в состоянии полудрёмы делают то, что давно хотели сделать: бросают жён ради любовниц, кутят и пируют, признаются в скрытых убийствах, грабят магазины... Всё это доходит до противостояния деревенских и городских жителей. А местная управа превращается в императорский двор с военачальником, ведущим армию в бой практически под покровом полной тьмы... И лишь отец мальчика хочет загладить свою вину перед теми, на кого он стучал и на ком нажился.

«То была битва времени, отринувшего настоящее ради прошлого и будущего. Битва вчера и завтра — совсем как в книгах, сражение между историей и днём грядущим. Смертоубийство во имя прошлого и будущего, разгоревшееся в настоящем»

Перед нами невероятной эмоциональной силы и метафоричности текст, изложенный в стиле потока прямой речи. Я вспоминал мифы о героях, которые отдавали себя в жертву, чтобы осветить как тьму невежества, так и физическую тьму окружающего мира. Из-за природного феномена рассвет всё никак не наступает, время словно остановилось, а люди уже сами не понимают, находятся ли они в состоянии сна или бодрствования. Роман наполнен сценами насилия, расправ и льющейся крови. Лянькэ сам участвует в сюжете романа, помогая мальчику и его отцу в их непростой задаче осветить непроглядную тьму...

«Где нам раздобыть солнце, чтобы люди проснулись. Солнце выйдет, ночь закончится, и люди проснутся»

Роман Лянькэ про пандемию сомнамбулизма превращается в тревожный и будоражащий своей реалистичностью и лежащими на поверхности смыслами гимн человечности посреди обезображенного и потерявшего всякие ориентиры общества. Он и читается как поэма. Читается сложно и напряжённо, порой даже, как мне показалось, депрессивно. Но эту книгу сто́ит прочитать. Я впечатлён.

До этого читал две повести автора «Дни, месяцы, годы».

#книжныйотзыв #ЯньЛянькэ
#КогдаСолнцеПогасло

📚«ЧУДОДЕЙ», Марк Качим, сборник «Сказочный кошмар»
|| ССК || «Астрель-СПб»

Так захотелось погрузиться в сказку, но не абы какую, а взрослую, жуткую, остросюжетную. И я взял в руки плотный недавно вышедший сборник «Сказочный кошмар» из серии «Самая страшная книга», прочитал первый из трёх романов. И нисколько не пожалел о сделанном выборе.

Во-первых, перед нами раскрывается невероятный мир разной "чуди" — это сверхъестественные проявления тех или иных сказочных существ, "чудиц". Сама эта чудь ещё имеет свою сущность, её можно собирать как чудодейственное вещество, копить и использовать. Мир людей тесно соседствует и зависит от невидимых обычному глазу существ. А решать проблемы, которые возникают по той или иной сверхъестественной причине, поставлены "чудодеи" — особо обученные и многоопытные маги. Только они могут собирать и использовать чудь во благо как людей, так и невидимых сущностей, исцелять, проводить обряды, открывать портал в другие миры.

Во-вторых, сюжет представляет собой эдакий остросюжетный детектив, где неведомая сильная тварь убивает как людей, так и чудиц, собирает зачем-то кровь первых и забирает чудь вторых. Чудодей Ольх, который уже тридцать лет служит на благо этого мира, начинает расследование вместе со своим домовым и неразговорчивым помощником Батаней, которого носит в туеске, берестяном коробе. Постепенно читатель знакомится со Старостой и его семьёй, с селением, где была убита девушка. И оказывается, что тварь здесь уничтожила всех домовых и других домашних и сельских существ-помощников.

Получился яркий и увлекательный роман в стиле славянского фолк-хоррора — с мистическими проявлениями и обрядами, с погонями и кровавыми битвами, с помощью от сердобольного водяного и еле выжившего багана (дух, охраняющий рогатый скот). Медведь-оборотень Добромир, которого все считали угрозой для окружающих сёл, оказывается отзывчивым добряком, который за возвращение потерянных чудодейственных сил готов идти до конца и помочь в уничтожении неведомой твари. Даже смертоносная мара, женское привидение, способное усыпить до смерти, не может отказать в помощи нашим героям...

Роман написан живым и изобилующим архаичными, устаревшими словами языком, ведь мир этот древний, параллельный, сказочный. Ты словно сам оказываешься в атмосфере оживших древних сказаний, былин и жутких историй. А ещё Ольх с Добромиром попадают и в наш мир, который прозван Бесчудьем. С юмором описаны разные ситуации и сцены, где аркудлак (медведь-оборотень) познаёт современные человеческие технологии, обустройство быта, язык и жизнь в целом.

Советую читать не только фанатам жанра, но и всем заинтересовавшимся. Вы сможете не только отвлечься такой историей, погрузиться в невероятную атмосферу магии и чародейства, но и узнать много слов, которые мы не употребляем сегодня в речи.

#книжныйотзыв #Чудодей
#МаркКачим
#СказочныйКошмар
#СамаяСтрашнаяКнига

Бурлеск абсурда, цветы любви и буги-вуги с Сартром

Прочитал-таки я "лучшую книгу" (как пишут) Бориса Виана, написанную аж в 1946-ом году. Такого я не ожидал! Роман вызывает столько разнообразных эмоций и удивления, что хочется хотя бы немного во всём этом разобраться (не уверен, что выйдет).

📚«Пена дней» написана 26-летним Вианом как вызов тогдашней интеллектуальной элите, а первые главы опубликованы в журнале французского философа-экзистенциалиста Сартра «Les Temps Modernes». И не зря, потому что сам он предстаёт в романе в гротескном виде обожествляемого молодёжью и богемой властителя дум под именем Жана-Соля Партра.

«Люди не меняются. Меняются только вещи»

Перед читателем разворачивается история пяти молодых людей: двух друзей — богатенького Колена, ищущего свою любовь, и рубахи-парня Шика, а также их подруг: богемной Исиды, ждущей решительных действий от Шика Ализы и нежной Хлои, в которую влюбляется Колен. Есть ещё щёголь и эстет Николя, он то повар у Колена, то шофёр у всей этой компании.

«Моя сестра сбилась с пути, — признался Николя. — Она изучала философию. В семье, которая гордится своими традициями, о таких вещах предпочитают молчать»

Сюжет «Пены дней» удивительно тривиален. Он умещается в одну фразу, которую сформулировал сам Виан «мужчина любит женщину, она заболевает и умирает». Однако это не помешало другому французскому писателю Раймону Кено назвать «Пену дней» «самым проникновенным из современных романов о любви». Колен любит Хлою, они женятся и едут в свадебное путешествие, но из-за разбитого окна (Колен метнул туфлю в Николя, который в это время наклонился) Хлоя заболевает. Деньги Колена иссякают, он вынужден искать работу и оплачивать лекарства и цветы для Хлои (ей постоянно нужны цветы, они словно оживляют её).

История друга Колена Шика и его возлюбленной Ализы начиналась очень романтично и страстно — в их общей любви к философу Партру и мании собирать его книги и рукописи, бывать на его лекциях. Но даже выданные Коленом деньги на свадьбу друзей не помогли им. Шик бредит идеями и книгами философа, всё растрачивая на дорогие издания, а потом и на его вещи, которые ему подсовывают разные шарлатаны.

«Он очень меня любил. Он думал, что сможет разделить себя между книгами и мной, но книги этого не захотели»

Авангардный роман Виана написан в абсолютно абсурдистской манере, наполнен чудо-техникой, ожившими предметами, невероятными поворотами и действиями героев. Даже комнатная мышь выступает здесь персонажем в доме Колена, а сам дом представляет собой эдакий модернистский проект, живущий своей жизнью и к концу схлопывающийся как карточный домик.

«Её кожа, янтарная и душистая, была похожа на марципан»

Конечно, это роман о любви — тут много признаний и много нежности, много цветов, а сама Хлоя — словно ожившая композиция Дюка Эллингтона («Chloe» из альбома Song of the Swamp) — увядает на фоне цветов, которые всё несёт и несёт ей возлюбленный, с трудом зарабатывающий крохи. Роман о разбитых надеждах на фоне послевоенной Европы, танцующей под американский джаз и блюз... Роман-провокация, своеобразная пощёчина обществу потребления, эдакая «неволшебная сказка» в эпатажном стиле, написанная человеком, который через многое прошёл, но так и не получил признания при жизни.

По всему чувствуется, как веселился Виан, пока писал этот роман. Я тоже повеселился, но и взгрустнул в итоге.
И здесь замечательный перевод с фран. Лилианны Лунгиной.

#книжныйотзыв #БорисВиан
#ПенаДней

😇«ПУШКИН. Очерк творчества: с избранными стихотворениями», Юрий Лотман

С каким интересом я прочитал сегодня этот литературоведческий текст о нашем Александре Сергеевиче. Захотелось перечитать многие его произведения, а тут в издании как раз они есть — начиная с лицейской поры и до последних дней писателя, самое избранное.

Видный учёный, пушкинист и культуролог, исследователь литературы и культуры XIX века Юрий Михайлович Лотман написал много книг как о самом Пушкине, так и о его времени. Прокомментировал не одно произведение писателя (самые известные — комментарии к «Евгению Онегину»), написал биографию Пушкина, описал время и быт в работе «Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства». У Лотмана свой особый семиотический подход к исследованию: язык и символы он рассматривает как структуру, требующую дешифровки в границах своего "культурного ареала".

Чтение очерка не займёт у вас много времени, зато вы сможете ответить на вопросы: почему/как Пушкин повлиял на всю русскую литературу; почему она по сути начинается с него, хотя были и другие писатели и поэты; как Пушкин сформировался в писателя мирового масштаба. Приведу несколько мыслей.

Творчество Пушкина неразрывно связано с его биографией и его характером. Развитие его было стремительным. Опиралось на предшествующих ему русских писателей. Но одновременно Пушкин был полиглот, знал и изучал литературу европейских стран.

Пушкин был человеком исторического мышления, что отразилось на его текстах. Творчество его многожанрово: он сумел перенести нормы одного жанра в пределы другого, что явилось революционным шагом. Синтез языковых стилей и создание нового национального литературного языка, — вот к чему привёл отказ Пушкина от деления средств языка на "низкие" и "высокие".

Всё творчество Пушкина — единое многожанровое произведение, сюжетом которого является его творческая и человеческая судьба.

Лотман проводит анализ произведений Пушкина по периодам:
1️⃣-ый творческий период (1813 — лето 1817 г.) — лицейский, борьба карамзинистов с шишковистами; ориентация на традицию Жуковского и Батюшкова.
2️⃣-ой творческий период (осень 1817 г. — весна 1820 г.) — влияние декабристского движения, Чаадаева; политическая лирика; написание поэмы «Руслан и Людмила», которая имела читательский успех, но была принято сдержанно тогдашней критикой.
3️⃣-ий период творчества (1820 — 1824) был связан с пребыванием в южной ссылке. Создание романтических поэм, в которых критика видит влияние "байронизма". Пушкина называют главой русских романтиков.

Выделяется работа над «Евгением Онегиным»: начало работы связано с кризисными настроениями 1823 года и обращением к проблеме народности. «Евгений Онегин» опирается на всю полноту европейской культурной традиции. Лотман анализирует, как Пушкин подошёл к этому произведению и преодолел предшествующий ему литературный опыт, отделив "роман в стихах" и от прозаического романа, и от романтической поэмы.

«Евгений Онегин» задал тип «русского романа», в котором отношения герои и героини одновременно становятся моделью основных исторических и национальных коллизий русского общества XIX века.

Лотман анализирует пушкинский подход, говорит о начале новой поэтики — с «Бориса Годунова» и «Цыган». Если ранее литература сообщала читателю свои мысли, то теперь она заставляет читателя самого мыслить. Плодом первого этапа пушкинского историзма явилась поэма «Полтава» (1829). Интерес к законам истории стал одной их доминирующих черт пушкинского реализма.

Переход Пушкина к прозе и влияние Карамзина, который возвысил прозу до уровня поэзии. "Болдинская осень" и «Повести Белкина» (многоликость повествователя, глубокая ирония стиля); "маленькие трагедии" и исторические конфликты между характерами людей разных эпох. Зависимость героев от среды и желание возвыситься над обстоятельствами.

Пушкин-художник и Пушкин-мыслитель, желающий разглядеть в прошлом те исторические силы, которым предстоит определить грядущую судьбу России («Капитанская дочка»).

Не буду пересказывать весь очерк. Надеюсь, я смог вас заинтересовать.

#Пушкин #ЮрийЛотман
#книжныйотзыв

Когда Серебряный век проносится летучим очерком страниц

📚«Бражники и блудницы. Как жили, любили и умирали поэты Серебряного века», Максим Жегалин

Не знаю как вы, но я до конца не верил, что события и судьбы более чем трёх десятков персонажей можно уместить на 360 страниц. Тем более, когда дело касается Серебряного века — огромного культурного явления в истории нашей литературы и страны в целом. "Веком" назван период в 17 лет: с 1905-го по 1921-ый. Хотя в литературе этот "век" ориентировочно помещают между 1890-ми и 1920-ми годами.

Максим Жегалин решил начать свою хронологическую сагу о тех героях и событиях с 9-го января 1905-го года, с "Кровавого воскресенья", когда власти разгоняют и расстреливают шествие петербургских рабочих к Зимнему дворцу. Именно это событие послужило толчком к Первой русской революции. Но книга не об этом, исторические события здесь служат больше фоном, пока не касаются главных персонажей непосредственно и лично.

Андрей Белый в этот день приезжает в Петербург и останавливается в доме Мурузи. Тут же живут поэт и критик Зинаида Гиппиус, её муж писатель Дмитрий Мережковский, а также публицист Философов, с которым супруги образуют своеобразный духовный треугольник. В этой книге будет много треугольников и многоугольников, творческих, любовных и мистических союзов, в которых не сразу и не полностью возможно разобраться. Но как увлекательно наблюдать!

В письмах, статьях и разговорах он [Андрей Белый] набрасывается на старых товарищей: на Блока с его неопределённой мистической позицией, на Кузмина с его «педерастическими стишками», на Зиновьеву-Аннибал с её лесбийским романом, на Иванова с его свальным грехом.

Очень запутанные любовные и/или дружеские отношения между знаменитыми писателями, поэтами и художниками перемежаются их творческими озарениями, встречами, попойками, празднованиями, путешествиями, трагедиями, ссорами, расставаниями, венчаниями и разводами, рождением детей... Времена взлёта и творчества, издания сборников и романов сменяются годами падения в бездну болезни, безумия, побега от себя или из послереволюционной России... Для кого-то всё кончается самоубийством, для кого-то расстрелом или гибелью в лагерях...

Сборник будет называться «Пример влюблённым»: в первой части любовные стихи Кузмина, обращённые к Князеву, во второй части — наоборот. Как мило!

Бальмонт, Волошин и Сабашникова, Блок и Менделеева, Брюсов и Нина Петровская, Гиппиус и Мережковский, Северянин и Хлебников, Гумилёв и Ахматова, Вячеслав Иванов и Зиновьева-Аннибал (устроившие в своей знаменитой "башне" место встреч всей литературной богемы — для выступлений и мистических обрядов), Андрей Белый и Ася Тургенева, Маяковский и Бурлюк, Сологуб и Чеботаревская, Цветаева и Эфрон... Кузмин и его сменяющиеся любовники... Каждый месяц каждого года наполнен неимоверным количеством событий. И перед нами страница за страницей проявляется и окружающая атмосфера, и меняющееся лицо эпохи — со всеми горестями и радостями знаменитых или ещё не ставших известными писателей и поэтов.

Спектакль доигрывается до конца, на сцену требуют автора. Администратор театра кричит: «Автора нет! Его увезли в сумасшедший дом!»

Получилось неимоверно насыщенное литературное путешествие по главным местам (например, не раз мы побываем в «Бродячей собаке» или на «Привале комедиантов»), по вехам и зарубкам памяти, рассыпанным по мемуарам, письмам, воспоминаниям... Услышим живые голоса участников тех событий и поразимся, как Максим Жегалин сумел виртуозно перенять стиль Флориана Иллиеса, применив этот документально-калейдоскопический приём изложения к нашему Серебряному веку. Книга заканчивается 1921-ым годом, смертью Блока и расстрелом Гумилёва, а также перечислением того, как и где закончили свои жизни другие действующие лица.

Прекрасная и с неимоверной лёгкостью написанная книга об удивительном времени в нашей истории! Кажется, что более свободного во всех смыслах времени у нас уже не будет. Не удивлён, что издание везде раскуплено. И не удивлюсь, если вдруг запретят.

@individuumbooks

#книжныйотзыв
#БражникиИблудницы
#МаксимЖегалин

Про детство, воспитание и мечты образца второй половины XIX века

Откопал на родительских полках среди старых с пожелтевшими страницами книг небольшую квадратную книжицу в красной с поблёкшими буквами обложкой. На ней значится:

📚«Детство Тёмы. Из семейной хроники», Н. Г. Гарин-Михайловский, издание 1977 года (первое издание было в 1892 г.).
И словно оказался в другом времени и другом пространстве. Стал читать про автора, видного инженера железных дорог царских времён, который был и помещиком, и путешественником, объездил Дальний Восток... И написал чудесную автобиографическую тетралогию, которая начинается с этой книги — «Детство Тёмы».

С первых страниц мы знакомимся со старшим сыном отставного генерала Николая Семёновича Карташова — человека старой закалки николаевских времён — с восьмилетним Тёмой. Он несносный, он прыткий и неусидчивый мальчик, которому всё интересно. Из рассказа в рассказ мы наблюдаем, как трепетно бьётся детское сердце, зачастую страдая и мечась между чувством долга и собственными (не всегда благообразными) желаниями. События разворачиваются в усадьбе на берегу моря, скорее всего, это Одесса, где родился сам Гарин-Михайловский.

Глазами мальчика мы смотрим на взрослых, на дворовых работников отца при имении, на ватагу мальчишек, с которыми он всё норовит унестись в приключения, на маленького братика и сестёр. На маму, которая для мальчика словно ангелоподобная защитница и прибежище в те смутные мгновения, когда тучи родительского гнева сгущаются из-за его поступков. Однажды отец всё же наказывает сына и бьёт его ремнём, удерживая голову нашкодившего сорванца между ногами... А тот спасает из заброшенного колодца любимую собачонку Жучку, куда её кто-то из дворовых закинул на верную гибель.

Отец сопротивляется«сентиментальному» воспитанию сына, «вырабатывающего» из него «противную слюнявку». Мать, Аглаида Васильевна, женщина умная и тонко образованная, придерживается иного взгляда: по её мнению, любые воспитательные меры не должны уничтожить в ребёнке человеческого достоинства, превращать его в «огаженного зверёныша», запуганного угрозой телесных наказаний.

Всё же сыну предоставляется определённая свобода, и мы можем наблюдать за его приключениями, открытиями и всякими затеями. Когда мальчик отправляется в гимназию, начинается новая страница в его взрослении. Из-за особо каверзного соученика Вахнова, отец которого пострадал во время защиты Севастополя и неким образом обезопасил сына от нападок учителей, страдает Тёма, не терпящий несправедливости и обмана. Ведь если ты выдал одноклассника, ты теперь предатель перед остальными. Здесь же в гимназии Тёма сводит дружбу с особо тихим и любящим читать мальчиком Ивановым, благодаря которому открывает богатый мир литературы.

Тёма удивлённо слушал Иванова. В его голове не вмещалось, чтоб можно было добровольно, без урока, сидеть и читать.

Эти истории помогают понять такое чуткое и непростое детское сердце, вспомнить свои беззаботные летние деньки и первые трудности в школе, рассмотреть те нравы и взгляды на воспитание, порой жестокое обращение с детьми и подростками, к которым относились в гимназиях уже как к взрослым. Занятная здесь история с желанием покинуть Родину и отправиться на корабле в Америку, когда три гимназиста незадолго до экзаменов строят лодку (у одного из них отец владеет верфью) в надежде уплыть и от учёбы, и от забот...

Хочется жизнью своею, как этим ясным, светлым днём, пронестись по земле и, совершив определённое, скрыться, исчезнуть, растаять в ясной лазури небес...

Очень хорошая и добрая книга, где-то наивная, где-то слишком правильная. Про отношения отцов и детей, про непростой переход из мира детства в мир взрослых. Данное издание предваряет очерк Корнея Чуковского «Гарин», где писатель делится своими мыслями и воспоминаниями о красивом щеголеватом мужчине с быстрыми и молодыми глазами. Наверное, потом почитаю и остальные три книги этого автобиографического цикла — «Гимназисты», «Студенты», «Инженеры».

Хорошая книга как для взрослых, так и для детей.

#книжныйотзыв #ДетствоТемы
#ГаринМихайловский #детство

Когда ты пишешь книгу своей жизни, но жизнь оказывается важнее (и сложнее)

📚«В тайниках памяти», Мохамед Мбугар Сарр (пер. с фр. Нины Кулиш) — роман французского писателя сенегальского происхождения, четвёртая его книга, за которую он получил престижную Гонкуровскую премию (2021). С первых страниц мы погружаемся в кипучую литературную жизнь пишущих и творящих во Франции выходцев из её бывших африканских колоний. С самого начала автор задаёт высокую планку роману — он о смысле и проблемах писательства. Глазами молодого автора Диегана Файе, который уже написал свой первый роман, мы смотрим на битвы, скандалы, личную и публичную жизнь поэтов, критиков и писателей. И понимаем, что всё это автору не очень по душе:

За всё за это, за посредственность, вознесённую на пьедестал, мы заслуживаем смерти. Все мы: журналисты, критики, читатели, издатели, писатели, общество — все.

По счастливой случайности в руки героя попадает роман «Лабиринт бесчеловечности», автором которого значится некий Т. Ш. Элиман. Вышедший ещё в 1938 году, овеянный тайной и мифическими легендами, этот роман нигде не купить. Кто его прочитает, сразу становится фанатом и своеобразным посвящённым в тайну этого гениального текста. Диеган начинает собственное расследование, роется в архивах и постепенно выходит на след исчезнувшего африканского писателя — выходца из тех же деревень, откуда родом сам герой.

Каждый должен искать свой вопрос, чтобы дотронуться до тайны, запрятанной в сердце его судьбы: к тому, что никогда не будет ему объяснено, однако будет занимать в его жизни основополагающее место.

В те далёкие 1940-е годы роман Элимана наделал много шума. Молодого писателя назвали "новым Артюром Рембо". Но разразился скандал после того, как вышла статья с обвинением автора в плагиате. Мол, он сумел соединить отрывки известных европейских текстов с мифами одного небольшого африканского народа о сотворении мира. Тираж был изъят из продажи, а издатели прикрыли своё издательство. И в наши дни начинающий писатель Диеган задаётся двумя вопросами:

А что на самом деле можно знать о писателе?

А что на самом деле можно знать о произведении?

Расследование заводит героя в далёкое прошлое и в дебри Африки в буквальном смысле. Благодаря знакомству с одной известной и скандальной авторкой (с выдающимися грудями), он узнаёт о прошлом Элимана, о его отце и дяде, которые были близнецами и влюбились в одну роковую женщину. Авторка та сама с низов была вытянута на свет после знакомства с гаитянской поэтессой (в романе явно прослеживается их любовная связь). По ходу дела всплывает история издателей-любовников, которые были в сексуальной связи с самим Элиманом до начала Второй мировой.

Мир литературы раскрывается не только с разных философско-филологических сторон, но и с весьма жизненных и не без пикантных откровений подробностей. Само построение текста занимательно. Дневники сегодняшнего дня перемежаются биографическими заметками разных персонажей, статьями из литературных журналов, а также историями: то из 1900-х, то из 1930-х, то из 1980-х годов. Диеган едет из Парижа в Амстердам, а потом улетает на родину, чтобы наконец ответить на вопросы касательно исчезнувшего писателя:

Кто он был? Величайший писатель? Ничтожный плагиатор? Гениальный местификатор? Убийца из параллельного мира? Пожиратель душ? Вечный странник? Утончённый развратник?

Получился большой постколониальный роман о самоидентичности, о проблемах как творческих, так и личных, с загадочными смертями тех, кто критиковал роман Элимана, с вопросом взаимоотношений отцов и детей, с проблемой возвращения к истокам. Есть место мистике и обрядам, которые превращают писателя в некого вездесущего и проникающего в мысли и сердца людей полубога. Роман полон трагичных и болезненных историй, которые способны растрогать и ранить. Он об одиночестве и отчуждении, которые сопровождают писателя. Казалось, что автор пишет слишком красиво и пафосно, но читать и наблюдать за перипетиями сюжета было интересно. И перевод великолепный! Советую познакомиться, особенно если тянет на писательскую стезю.

#книжныйотзыв #ВтайникахПамяти

Когда книга становится блюдом высокой кухни

📚Роман Владимира Сорокина «Манарага» является своеобразным ответвлением предыдущих произведений Маэстро, где он описывает альтернативное будущее. Мир остался в руинах и восстанавливается после мусульманского нашествия на Европу. Это эпоха Нового средневековья, глубокой культурной революции на фоне использования высокоточных электронных нанотехнологий. Общества и страны вернулись к архаичным формам управления. В Европе феодальные княжества и монархии, бывшая Россия тоже раздроблена (в этом романе упоминается лишь Уральская Республика, самый тёмный и далёкий для технологий угол, где находится та самая гора Магарага — "Медвежья Лапа").

«Эпоха Гутенберга завершилась полной победой электричества»

Человечество перестало издавать и читать книги, которые стали музейной редкостью. Появилось подпольное искусство book’n’grill: повара сжигают старинные книги и готовят на этом огне блюда для богатых клиентов. Первый стейк на книге был приготовлен двенадцать лет назад, когда из Британского музея выкрали первое издание «Поминок по Финнегану» Джойса. Это положило начало новой моде, которая быстро распространилась по миру.

«Как говорил Zokal — раз в жизни позволительно пожарить и на пошлятине, но только не на литературе второго сорта. Парадоксальное, но мудрое напутствие!»

Один из таких поваров, прагматичный и циничный Геза Яснодворский, сын белорусского еврея и польской татарки из Будапешта, именно от его имени ведётся рассказ. Геза колесит по миру, зарабатывает большие деньги и преуспевает на приготовлении блюд на русской литературе. Он входит в тайный клан таких поваров под названием "Кухня", ведь готовить на оставшихся печатных экземплярах книг рискованно и преступно.

«И я знаю точно — если ты любишь книгу по-настоящему, она отдаст тебе всё своё тепло»

Мы следуем по городам и весям, где "читает", то есть жарит на книгах и готовит пищу, наш рассказчик. И это по-настоящему уморительное и эстетическое чтение в духе постмодерна от Маэстро! Парализованный японец наблюдает, как готовится и употребляется тремя другими японцами тройной гриль: «Подросток» Достоевского, «Чевенгур» Платонова и сборник рассказов Зощенко. Почитатель Льва Николаевича из Норвегии сам внешне превратился в копию своего божественного учителя и написал рассказ о нём, где великий писатель ежегодно приходит по скованной льдом реке к людям — с ним приходит весна и жизнь (эта повесть включена в роман). Геза готовит на рассказе для всего почти яснополянского семейства.

«Современная литература живёт только в пространстве голограмм, ей бумага не нужна. А на голограмме стейк не зажаришь. Поэтому мы и не читаем современной прозы»

Из фееричного криминального постапокалиптического романа про гурманов бумажной книги и тех, кто за большие деньги достаёт им редкие экземпляры любимых авторов (там у них целая схема с кодами, явками и паролями), история превращается в настоящий боевик. А всё из-за изобретённого кем-то аппарата, изготовляющего "малекулярные книги" — сотни и тысячи идентичных под один редкий экземпляр романа В. Набокова «Ада». Миссия разыскать и уничтожить аппарат, спрятанный в пещерах Манараги, выпадает нашему герою.

Пожарить на «Одесских рассказах» Бабеля для патриархальной еврейской семьи, плавающей в нейтральных водах на трёхпалубном катамаране... Приготовить десерт для оперной дивы прям в парижском «Гранд-Опера» на «Романе с кокаином» Агеева... Прогореть во время жарки на «Мастере и Маргарите» Булгакова для актёров с "архипелага голографических грёз" Holo (вот во что превратился в будущем остров Сахалин). И попробовать отличить настоящий старинный экземпляр от высокотехнологичной подделки...

«А книга должна быть яркой: пылать и поражать»

Роман Сорокина становится своеобразной карнавальной эпитафией для печатной книги. И написано великолепно, и читать смешно и грустно одновременно. Не устаю восторгаться его мастерством и стилизацией.

➕✅ в категорию #книгипрокниги

#книжныйотзыв
#ВладимирСорокин
#Манарага