Большая просьба соблюдать Основной закон РФ

Собирая СБ ООН, мы пытаемся пожаловаться кураторам террористов на террористов. Зачем? Какой толк?

* * *
Кому же мы приносим эти жертвы?
Каким великим темным истуканам?
С младенцем на руках идет мадонна,
А с ней Иосиф, сын Виссариона.
А дети здесь худые словно жерди,
И дети жертв опять приносят жертвы,
Не пей, а просто волю дай стаканам,
Чтоб в них налили морса вместо крови,
Нам хватит Марса, хочется Венеру,
А после пусть уж землю снег укроет.
Венера будет наша. Верим в веру,
В надежду верим, и в любовь к Венере,
Что мы ей насладимся в полной мере.
А жертвы? Жертвы это путь античный.
Все это знает человек приличный,
Рукопожатный милый человечек,
Он покупает в церкви много свечек.
А как же был хорош античный торс!
Не надо крови, дайте просто морс.

Как шар, под музыку Массне
Вращалось горькое житьё.
Бросали молодость на снег
И забывали про неё.
И уходили за другой,
Бочком протискивались в зал,
И выгибался пол дугой.
И потолок дугой свисал.
И надо было проскочить,
Покуда полдень не ослеп,
Но воробьишки-трюкачи
Склевали молодость, как хлеб.
И солнце разбегалось вновь
И задыхалось на бегу,
И чья-то первая любовь
С утра валялась на снегу.
Пустой рассыпчатый ковчег,
Шальное лакомство детей.
Мы всё бросали в этот снег,
По-барски, щедро, без затей.
Мы думали, что снег хотел
Устроить белый карнавал.
А он летел, с небес летел
И нас в лицо не узнавал.

Друзья мои! От моего имени не перестают орудовать мошенники. У меня нет вотсап Проверяйте номер, пишите мне смс или в тг, если есть сомннения.

Спасибо македонскому из-ву "Макковей". "Концертмейстер" теперь есть на македонском.

С мэром Донецка, замечательным Алексеем Кулемзиным. Подробности в ближайших номерах "ЛГ".

Кто хотел войны, тот и не хочет мира. На заметку нашим слезливым пацифистам.

Прожив во внутренней дыре,
Мы знали: не найдут на карте.
Жизнь пролетала в ноябре
С такой же скоростью, как в марте.
Когда-то был меж нас поэт,
Но мы его уже не видим,
Провел в дыре немало лет,
И стал теперь почти невидим.
Отвар житейский слишком крут,
Пускай собака пьет из лужи,
А в наших обликах живут
Те, кто не лучше и не хуже.
Они живут в любой поре,
Хлопочут, утешаясь снами.
Им неизвестно о дыре,
Не перепутайте их с нами

Я мог бы сказать «мы»,
Но я говорю «я».
И тянется к нам из тьмы
Вчерашняя тень моя.
Мне помнится полынья
И берег, где нет тюрьмы.
Я мог бы сказать «я»,
Но я говорю « мы».
Но жалобы бытия
Тревожат опять умы.
- Зачем говорит он «я»,
-Зачем говорит он «мы»?
Когда на столе кутья,
Поют за окном холмы.
Все сущее нынче «я»,
Но дали меня взаймы.

Это не имеет никакого значения,
Это как пропущенный пункт назначения,
Это как время, что после тебя,
На которое смотришь, совсем не скорбя.
Где мои причины, следствия? где они?
Окружали меня воры и гении,
Окружали меня ноты, иллюзии, страх.
И теперь это все -
прах.
На новую весну наскребаю мелочь,
Из всех вопросов только один в ходу.
Если пропустил станцию – что делать?
Ждать тупика или выскочить на ходу.

* * *
Небом убита комната,
Что до конца вползло.
Нежность, как простынь скомкана,
Снова не повезло.
Близилось счастье алое,
Но помешал паук.
Комната обветшалая
Выпорхнула из рук.
Хочешь поэтом? В месиво
Сразу себя сотри.
Ты говорила, вместе нам…
Вспомнила? Раз, два, три.
Тара всегда затарена,
Знать бы, где слушать звон.
Пили когда за Сталина,
Всем был товарищ он.
А за Хрущева с Брежневым
Вписывались в косяк,
-Жизнь отдавайте прежнюю.
-В долг или просто так?
Выдайте что ли кромку нам,
Где не ходил никто?
Комната комом скомкана,
Прячет скелет пальто.
Прячет от взгляда скорого,
Прячет от рельс и шпал,
Прячет в сундук, с которого
Как-то малец упал.

В юности жили как будто красиво,
В СССР, за кого-то.
Кто-то вспоминает очередь за пивом,
Кто-то за водкой,
В которой были девочки, девушки,- а муж-то?
- А муж в земле, он из другой земли –
В которой не достояли, не дождались, потому что
Все кончилось, и больше не привезли.