Новогоднее предрождественское.

Не секрет, что изначальная новогодняя обрядность не предполагала срубленной елки в доме - напротив, праздничные ритуалы были связаны с различными живыми вечнозелеными растениями, украшаемыми в надежде на будущее возрождение жизни и возвращение весны.

Держите-ка вот вместо елочки: Накладка с изображением Распятия. Оловянистая бронза, литье. XIV-начало XV вв. Северо-Восточная Русь.

Аким Трефилов.

#новыйгод #рождество #XIVвек #XVвек

«РАЗНОЦЕНТРЕННОЕ» ОСВОЕНИЕ ЗАВОЛОЧЬЯ:
НЕ НОВГОРОДОМ ЕДИНЫМ!

Пинежане – жители одной из самобытных частей Архангельской области нередко обсуждают вопрос о том, много ли в них новгородского или «чудского» (хотя такую постановку вопроса я бы отнес к ложной дихотомии)

Это побудило к написанию ряда материалов по данной тематике

Однако, вопрос о составляющих пинежской локальной культуры (как части севернорусской) далек от завершения. В ее формировании несомненны вклады: восточнославянский (например, былины киевского цикла, некалендарные древнерусские имена, фиксируемые в массовых письменных источниках XVII в.), ранний вепсский и более поздний карельский (вепсская мелострофа в причетной традиции, наличие лексики вепсско-карельского происхождения в удорском диалекте коми языка), коми (взять хотя бы схожие представления о так называемой пинежской «икоте» и коми «шеве»). Однако, возведение всей совокупности культуры пинежан исключительно к новгородским словенам (что характерно для публицистики), либо представление пинежан как обрусевших удорских коми / ушедших на восток вепсов упрощает сложную картину, которая и ценна своим многоцветием

Схожая картина отмечается и в других частях Архангельской области. При этом подлинные научные исследования, выявляя элементы языка и культуры различного происхождения не нацелены на противопоставление или разделение на языковой или этнической основе единых территориальных сообществ, конструирование или абсолютизацию культурных границ между ними. Наоборот, результаты подобных исследований свидетельствует о длительном и продуктивном этническом, языковом и культурном взаимодействии на данной территории

Прекрасно понимая современное единство всех элементов севернорусской культуры, при ее исследовании в историческом развитии нельзя не обратить внимание на мозаичность синхронных топонимических и археологических слоев Заволочья

Вместе с тем, даже беглый взгляд на карту Ростово-Суздальской земли и распространения вепсской топонимии в Новгородской земле хорошо показывает причины такой мозаичности: как Новгород, так Ростов тянулись к волокам на Онегу и Двину

Так, Ростово-Суздальская земля протягивает «лучи» в ключевые точки освоения – к Каргополю (верховье Онеги) и к Устюгу (верховье Двины и выход на Вычегду)

В свою очередь перед входом в Заволочье с новгородской стороны концентрируется вепсское население

Перейдя волоки, различные новгородские и ростовские потоки будут распространятся по огромной территории Заволочья, смешиваясь и накладываясь друг на друга

При этом новгородское («верховское») освоении Заволочья на слуху, в то время как миграции из Ростово-Суздальской («низовской») земли остаются как будто в тени

И вот что бросается в глаза – белокаменное зодчество юга Архангельской области (Каргополь и Сольвычегодск), Вологды и Устюга напоминает традиции Центральной России. Решил поискать информацию по данному вопросу. Действительно, появившиеся в конце XV века на Русском Севере каменные храмы (соборы Ферапонтова, Кирилло-Белозерского, Спасо-Каменного монастырей на Кубенском озере) близки каменным храмам Москвы

Московская архитектурная традиция продолжилась здесь в XVI веке и стала преобладающей, а кремлевский Успенский собор стал ориентиром при строительстве многих соборов (Кирилло-Белозерский и Горицкий монастырь, соборы Каргополя, Вологды, Великого Устюга, Антониево-Сийского и Соловецкого монастыря). Архитекторы отмечают, что Благовещенский собор Сольвычегодска также тяготеет к «низовским землям» – ростовской архитектурной школе

Как живут малые города Верхневолжья.
Институт антропологии РАН с 2017 года ведёт интересный проект - «Население малого русского города в XXI веке: этнокультурные, демографические, экологические, социально-экономические аспекты развития». В последнем номере Вестника антропологии», №4, 2023 есть описание жизни двух малых городов в Ярославской области – Данилова и Пошехонья.
Основой хозяйственной жизни там всегда был лес, и вот как там обстоит с этой отраслью сегодня. Историческую лесную линию своей малой Родины описывает ответственный сотрудник Государственного Казённого учреждения Ярославской области (ГКУЯО) «Пошехонское лесничество»:

«Лесничество занимает 213 тыс. 271 гектар. По штату должно быть 26 работников, фактически сейчас осталось 16. Очень маленькие зарплаты, нагрузка большая, объём работы большой, требования жёсткие. По-русски говоря, платят копейку, а работы спрашивают на рубль. Ушли пенсионеры, старые работники, а молодёжь за такие деньги работать не идет.

Раньше была преемственность поколений, система была еще дореволюционная. А когда новый Лесной кодекс приняли, всё сломалось. Закон был принят в декабре 2006 г., фактически с 2007 го г. начали работать по-новому. Тогда у нас штат был больше 100 человек, были лесники, сейчас такого нет. В Пошехонском районе работал государственный лесхоз и был сельский, в общей сложности 150 человек здесь работало (сейчас – только 16 работников).

Я здесь родился и вырос, помню где то в 1960 х гг. здесь жизнь гудела, даже в 1990 е годы, которые все проклинают, здесь жизнь ещё была. По сравнению с тем, что сейчас, тут ещё людей было много и была какая то перспектива. Сейчас ничего этого у нас в Пошехонье нет. Например, здесь был маслозавод, очень большой, всего два таких было в России. Пошехонский сыр здесь был разработан. Сорт такой есть, но производят его где угодно, но только не у нас. Людей совсем не остаётся, здесь страшное обезлюживание происходит. Если проехать по окрестностям Пошехонья, в деревнях практически одни пенсионеры работают, плюс дачники летом приезжают.

По лесу можно изучать историю. Зарастать наша местность лесом начала с момента отмены крепостного права. Люди стали свободные, устремились в города. Когда до России капиталистические отношения дошли, в конце XIX, в начале XX-го века, крестьяне стали забрасывать часть земель. Второй этап зарастания — это после Первой мировой и Гражданской войн. Третий этап после Великой Отечественной, людей элементарно выбили. Следующий этап, когда пришёл к власти Никита Хрущев. Крестьяне в колхозе почти крепостными были (потом их освободили). Когда началась свобода, в 1960–1970 е, начался массовый отъезд из деревень в города.
С 1990 х гг. пошёл очередной этап разрастания лесов на брошенных сельхоз землях.

У нас и лесного образования практически не осталось. Лесные вузы, они же все ликвидированы. Лесное образование в стране практически надо восстанавливать. Школа лесоводства у нас в России сложилась где то в середине XIX - начале XX века, она стала уважаема в мире. В советские времена она поддерживалась».

А ещё постоянные вырубки и плохое лесовосстановление привело к тому, что в этом регионе теперь в основном растёт только сорный, мелколиственный лес (более 70% всего леса). Это берёза, ольха и осина – не строевой лес, максимум его использования – на фанеру. Ещё сто лет назад регион был знаменит ельниками и сосняками.