У каждого своя внутренняя картина мира, тем более, что мы находимся в мире кривых зеркал. Идет информационная война - все против всех. Но за кого бы мы ни боролись, пусть даже вербально, чью правду или якобы правду мы ни поддерживали, есть несколько черт, которые никому не дозволено перейти в том, как кто-то высказывается или действует.
1) "Расчеловечивание" целого народа, превращение его в массовом сознании в нелюдей
2) Прямое, лобовое столкновение России и НАТО, неизбежно ведущее, даже если начинается с малого, к ядерной войне
3) Применение ядерного оружия или любого оружия (или действия) массового поражения, ведущего к гибели и страданиям гражданского населения.
4) Распад России, который неизбежно вызовет хаос и приведет к неконтролируемому использованию ядерного оружия, способного уничтожить весь мир.

Любая идея, любая провокация, любое высказывание в информационной войне, заходящие за эти "черты", кто бы это ни произносил и как бы каждый из нас к нему ни относился, кого бы мы ни считали агрессором, а кого - жертвой (даже в семьях есть этот раскол), - находятся на стороне абсолютного зла, зла без всяких примесей, сверх-зла.

Вы можете писать всё, что угодно, выплескивая боль и принося себе облегчение. Вы можете слушать кого-угодно, пытаясь найти в произнесенном ответ на свои надежды.

Но как только переступаешь за эти черты, становишься частью абсолютного зла.

Есть ли другие черты, которые нельзя переступать? Да, конечно, их - масса. Назвал бы десятки.

Но здесь о главном, не подменяйте смыслы, пожалуйста - "расчеловечивание" и "ядерное оружие / оружие (действие) массового поражения"

Ваш ваучер пропал? Или же вы до сих пор получаете дивиденды от «Газпрома» и он уже стократно окупился? 30 лет ваучерной приватизации – как раз отличный случай, чтобы спросить себя: «Что это было для моей семьи? Морок, наваждение или чудо?». Или: «Я обманут?» или же «Я получил всё, что хотел?».
-А что Вы сделали со своим ваучером?
- Немедленно продал, купил на память сборники Бабеля, Катаева, Олеши и других одесситов, которых всегда любил. Букинистические магазины были завалены дешевыми книгами. Решил не дожидаться двух «Волг» от А. Чубайса. Я этим не горжусь, по крайней мере, книги стоят на полке. А 600 чековых инвестиционных фондов канули в Лету.

Люди академического толка не верят ни во что. Многие знания сулят многие печали

Правила обращения с собственным садом:
1) листья хотят меня утопить, а я – не символ русской победоносности
2) он бесконечен в своем буйстве, а я не Фрейд, чтобы с ним вошкаться
3) он не предсказуем, а я не Вася, чтобы, не размышляя, в нем курить
4) он насылает улиток и слизняков, а я не Иван Андреевич Крылов, и басен о нем не напишу.
6) сад – это война, а я – плохой тимуровец и мне больно до него дотрагиваться – пусть живет в нем всё, что живет
7) я – судья своему саду, хотя моя куртка – не комиссарская и расстрельные списки не хочется подписывать
7) жутковато смотреть, как плод юный, зелен плод, уходит в зрелость, а потом сморщивается в черный, рассыпчатый комок - это же закон нашего бытия
8) он живет сам по себе. В него заходят кошки, по-хозяйски располагаясь. В него залетают птицы – черешня кипит от их крыльев. В него как-то заползла змея и величаво промахала мимо, не оборачиваясь и не шипя. Когда я захожу в сад, то внимательно смотрю по сторонам.
9) я – довесок к нему, хотя и наглый – могу зажечь костер.
Я буду его резать, бить, колотить, и даже что-то жечь по вечерам, но буйству моему есть предел, потому что он все равно меня пересилит и перерастет, и я могу только закрыть глаза – да, закрыть – зайти под черешню – как же она вымахала! – и сказать себе: я здесь.
Я здесь, я существую, он существует.
А зачем?
Дурацкий вопрос – есть просто бытие сада, в котором я живу, как одна из субстанций, с громким голосом, с оханьем, исчезая на ночь, когда выходят те, кому велено быть в темноте.
- Наглый привесок, с железом и топором, округлый, с шоколадными зрачками, вот он ходит, - говорит сад, - Ну ладно, пусть будет.
До кучи.

-Ладно, буду, - говорю я, сажусь под черешню, греюсь под заходящим солнцем и думаю, как же я буду убирать это золото листьев, я же - не Мидас, и руки мои скоро отсохнут, хотя пока еще держат грабли - орудие пролетариев умственного труда

Что происходит с деньгами во времена длительных военных действий, в мобилизационной экономике?
1) Высокая инфляция, никуда от нее не деться
2) Печатный станок (как-то нужно покрывать дефицит бюджета, финансировать военные расходы)
3) Цены нормированного потребления (они гораздо ниже рыночных)
4) Свободный размен валюты - умирает, рано или поздно
5) Какие там финансовые рынки. могут и принудительные займы возникнуть
6) Квартиры, недвижимость, земля - всё дешевеет. Вам могут выделить земельный участок для прокорма
7) Когда возникают товарные дефициты, особенно продовольственный (если и когда), золото, предметы искусства, драгоценности - все это становится неликвидным и сбывается задешево.
8) Процент падает. Зачем он еще нужен, когда кредиты оборонным предприятиям должны быть дешевыми и автоматическими
9) Главным в выживании становятся связи. Деньги подчиняются связям и статусам в обществе
10) До полного расцвета всего этого счастья - еще далеко. Мы, скорее всего, в самом начале пути. Но дорожки уже обозначились.

Для книги "Правила бессмысленного финансового поведения", 2-е изд.
Озон - бестселлер
- https://www.ozon.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-2-e-dopolnennoe-i-pererabotannoe-mirkin-666195102/?sh=54Euk91amA
Лабиринт
https://www.labirint.ru/books/875727/?fbclid=IwAR2moLy5ZTl9aksvJk7nj0PQQgxOHZzEd-bQMtPz36Yb8SbfiI83xZxKsDQ
Литрес, электронная книга
https://www.litres.ru/yakov-mirkin-10789112/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya/#recenses

Беспредел – это беспрепятственный доступ к тебе. К тому, что ты есть. К скарбу, к переворошенным бумагам, к двери, из-за которой идет жилой дух, к тому, что ты нацарапал ручкой. К твоим рукам, к слову, которое ты даже произнести не можешь – опасно. Опасно. Доступ к плечам. К наклоненной голове, доступ к взгляду, коже, ко всему, что есть ты. Ты есть предмет, в обращении других людей, которых знать не знаешь. Ты – предмет рассуждений и действий: зайти, взять, доставить, обеспечить, сверить, закрыть, если так придется, воздействовать. Воздействовать. Как? Как повезет. Хорошо, если ты потом еще будешь существовать.

Красный. Гиппиус.

«Третий обыск, с Божией помощью! Я уже писала, что, если не гаснет вечером электричество — значит обыски в этом районе. В первую ночь, на 5-ое сентября, была, очевидно, проба. На 6-ое, вечером… около 12 часов — шум со двора. Пришли! …Всю ночь ходили по квартирам, всю ночь… (Поразительно, в эту ночь почти все дома громадного района были обысканы. В одну ночь! По всей нашей улице, бесконечно длинной, — часовые). Я сидела до 4-х часов ночи. Потом так устала — что легла, черт с ними, встану. На минуту уснула — явились… — Да вы чего ищите? Спрашиваю. Новый жандарм заученным тоном ответил: — Денег. Антисоветской литературы. Оружия. Вещей они пока не забирали. Говорят, теперь будет другая серия. Странное чувство стыда, такое жгучее…».

Белый. Шульгин.

«- Грабь награбленное!
Разве не это звучит в словах этого большевизированного Рюриковича, когда он небрежно нагло роняет:
- От благодарного населения.

Они смеются. Чему?

Тому ли, что, быть может, последний отпрыск тысячелетнего русского рода прежде, чем бестрепетно умереть за русский народ, стал вором? Тому ли, что, вытащив из мужицкой скрыни под рыдания Марусек и Гапок этот полушубок, он доказал насупившемуся Грицьку, что паны только потому не крали, что были богаты, а, как обеднели, то сразу узнали дорогу к сундукам, как настоящие "злодни", - этому смеются? "Смешной" ли моде грабить мужиков, которые "нас ограбили", - смеются?
Нет, хуже... Они смеются над тем, что это население, ради которого семьи, давшие в свое время Пушкиных, Толстых и Столыпиных, укладывают под пулеметами всех своих сыновей и дочерей в сыпно-тифозных палатах, что это население "благодарно" им...

"Благодарно" - т. е. ненавидит ...! Вот над чем смеются. Смеются над горьким крушением своего "белого" дела, над своим собственным падением, над собственной "отвратностью", смеются - ужасным апашеским смехом, смехом "бывших" принцев, "заделавшихся" разбойниками»…
Я видел, как зло стало всеобщим».

Желто – голубой. Короленко.

«Центральная рада и гетманщина… Хватают подозреваемых в большевизме по указанию каких-то мерзавцев-доносчиков, заводят во дворы и расстреливают... Приводят в юнкерское училище, страшно избивают нагайками и потом убивают... Избивать перед казнью могут только истые звери...».

Это и был красно – бело – черный, а, может быть, и зеленый, желтый с голубым беспредел.
Нет, он был мертвенного цвета.
Все возможно, все дозволено – над каждой душой, прямо, ровно или по доносу.
Обыск, разлом пространства, уход.

О беспределе сегодняшнем, где бы он ни был, еще будут написаны книги.

Из моей книги "Правила неосторожного обращения с государством"
Озон - Бестселлер
https://www.ozon.ru/product/pravila-neostorozhnogo-obrashcheniya-s-gosudarstvom-250461803/?sh=hRF2HgAAAA
Лабиринт
https://www.labirint.ru/books/739543/
Литрес, аудио, электронная
https://www.litres.ru/yakov-mirkin-10789112/pravila-neostorozhnogo-obrascheniya-s-gosudarstvom/

Когда мы попадаем на слом эпох, то пишем одно и то же: «Невозможное становится возможным». Мы пытаемся переиначить время, убедить его, мы трогательно просим погодить, но время неустанно вышибает дух из бывших. У тех, кто жил в 1920-е, была своя драма, у тех, кто в 1950-е – другая, у тех, кто в 1990-е – третья, а сейчас вовсю разворачивается драма тех, кто в 2010-е переживал новую эпоху.
Но здесь нет ничего нового, все было, было, было. Петр Александрович Валуев – предмет диссертаций – один из великих, его вклад в реформы Александра II неоценим. Министр внутренних дел, министр государственных имуществ, председатель комитета министров при Александре II. Либерал в лучшем смысле этого слова.

Вышел на большую государственную сцену в 1861 году и удалился с нее в мае 1881-го. Подал в отставку, протестуя против нового курса (Александр III). Спеленать + «привести к исполнению обязанностей» + ура-патриотизм + абсолютизм + церковь-небоскреб. «В те годы дальние, глухие, в сердцах царили сон и мгла: Победоносцев над Россией простер совиные крыла» .

Валуеву остались одни романы (не мог не писать их) и знаменитый «Дневник»:

1881 год
1 ноября. «…Забыта легендарная русская клятва: да будет мне стыдно… Цинизм, с которым применяется господствующая идея, обнаруживается на каждом шагу и по всем направлениям».

1882 год
9 февраля. «Невозможное множится…».

27 февраля. «Сознание бессилия порождает моменты безволия. Ни за что приняться не хочется».

11 марта. «Меня гнетет испытываемое мною постоянно, с разных сторон и в разных видах, чувство уничижения. Мне стыдно перед иностранцами, стыдно перед своими, и стыдно за своих. Дикая допетровская стихия взяла верх. Разложение императорской России предвещает ее распадение».

22 мая. «Не могу привыкнуть к одному явлению. Между так называемыми государственными деятелями нет ни одного, который обнаруживал бы способность уважения к чувствам, повелительно требующим уважения, и способность внимания к правам и интересам, повелительно заслуживающим внимания.»

23 июля. «Общее впечатление одно и то же. Процесс азиатизации продолжается. Власти имеют вид викариатств, ближние заправители – вид людей во случае. И рядом с этим – какая-то слепая вера в продолжительность викариатств и случая».

1883 год
11 августа. «Невероятно, до каких размеров дошли теперь… всякого рода злоупотребления по делам разных министерств. По министерствам путей сообщения и финансов ни одно крупное дело не разрешается без “бакшишей”. Сегодня мне передали почти невероятный рассказ по делам министерств государственных имуществ».

12 сентября. «Горизонт на западе так хмурится, что в будущем году, если бы я и дожил, быть может, труднее будет переехать через границу Европы. Наши азиатские приемы приносят свои плоды плод за плодом…»

Все это было, было, было. И еще будет, и мы бушуем точно так же, с той же энергией смятенного чувства, которому один выход – разорванное, смятенное письмо. 1881, 1917, 1971, 2014.

Маятник между тем продолжает свое мерное движение, отщелкивая, кому – свирепое раздумье, кому – радость, кому – просто забытье.

Но когда-нибудь он сойдет с ума, и Валуев останется у власти.

Из моей книги "Открытая дверь"
http://lingva-f.ru/book_54.html

Из переписки в чате в Телеграм с украинским собеседником:
"Вы имеете дело с людьми, во всяком случае со мной, испытывающими огромное горе от того, что происходит. Мы точно так же находимся в событиях круглосуточно, понимая весь ужас происходящего, вычеркивающего не только жизни, не только живых людей, но и еще смыслы жизни, смыслы многих лет, когда многие из нас работали всегда так, чтобы ничего этого не случилось.

Для меня очень важно, чтобы мой канал не стал полем информационной войны. Это легко может произойти, когда большинство, кроме меня, действуют анонимно, когда многие говорящие скрыты под никами, нет лиц, нет понимания, кто перед тобой. Я очень стараюсь, чтобы хотя бы здесь не воевали, а обсуждали будущее, которое все равно должно быть, и это будущее все равно будет - рядом, соседи.

Очень важно, чтобы уже сейчас прорастали люди будущего, которые когда-нибудь потом будут говорить на одном и том же языке -смыслов, будут строить рядом похожие общества - открытые, либеральные, бороться за них.

Это - дружеский канал, в котором - так хочется - чтобы могли говорить люди случайно, судьбой заброшенные по разные стороны границы, но люди, проще говоря, "на светлой стороне улицы". Здесь никого и ни в чем не нужно убеждать - во всяком случае, меня - идут военные действия, которых не должно было быть, умирают люди всех возрастов, которые должны были быть живы, высвобождено зло, которое должно было быть глубоко заточено"

Ваш ваучер, полученный в 1992 году, пропал? Или же вы до сих пор получаете дивиденды от «Газпрома» и он стократно окупился? 30 лет ваучерной приватизации, юбилей в октябре 2022 года – как раз отличный случай, чтобы спросить себя: «Чем была для моей семьи приватизация предприятий? Мороком, наваждением или чудом?». Или: «Я обманут?» или же «Я получил всё, что хотел?».
Эти вопросы можно задать каждой семье. И получим абсолютно разные ответы. «Никуда не вкладывал, пока не появились акции Газпрома. Вложил все семейные бумажки. Потом прикупил ещё. В нулевых во время биржевого ралли, когда цена поднималась до 300 руб. за штуку, продал. Купил квартиру». Можно аплодировать? А как быть с другими воспоминаниями? «Купила на ваучер акции какого-то инвестиционного фонда, который канул в Лету». «Конвертировал в опыт». «Свой ваучер, увидев рекламу «Дока-хлеб», вложила туда. Естественно, прогорела». «Обменяла ваучеры всей семьи и родительские на акции «Олби-Дипломат», они еще лежат у нас. По ним не получали ни копейки. Где ты, «Олби»?». «Я отдала всё в «Гермес-финанс». Увы! Какие мы были наивные!».

Но есть и масса историй успеха. Вот что говорят очевидцы: «За ваучеры? Купил акции Газпрома и «РАО ЕЭС» по совету того же Чубайса. Домик в деревне и старая десятка потом получились». «Родители купили акции «Норильского никеля». Позже продали, ну да, примерно эквивалент пары российских авто получился». «До сих пор дивиденды – и стократно окупились». «Мои родители купили акции Газпрома. Часть есть до сих пор. Очень выручали в трудные времена». «Хотя мне было тогда всего лишь 22 года, я каким-то интуитивным чутьем понял, что в чековые фонды нести ваучеры нельзя. Купил на аукционе акции Сургутнефтегаза. Потом продал, что-то заработал». «Продал в 2007 г. полученные на ваучеры акции «Газпрома». Хватило на одну треть дома». «Купил на один ваучер акции «Газпрома», а на второй – «Сбербанка». «Мама купила акции «Газпрома», в 1998 году их продала, этих денег хватило на полквартиры трёхкомнатной в одном из райцентров».

А вот рассказ главы одной семьи: «На пять ваучеров на чековом аукционе получил триста акций Газпрома. В апреле 2019 г. продал за 157 руб. за акцию (курс к доллару был примерно 64 руб.). Дивиденды за год на все 300 акций за все время держания составили не более 10 тыс. руб.». Что ж, тоже кусок, пусть и небольшой, но всё же кусок, хотя и не озолотишься.

Во многих семьях было принято совсем другое решение – взять и продать ваучеры немедленно, за рубли, тем более, что скупка их шла на любой станции метро, в любом людном месте. Вы им – ваучеры, а они вам – наличные, сразу. «Родители продали ваучеры и купили мне швейную машинку "Чайка" с электрическим приводом. С её помощью я много шила вещей для себя и для всей семьи, перешивала и перелицовывала, потому что купить было нечего». «А мои родители продали и купили нам на Рижском рынке в Москве красивые куртки на зиму. Детьми мы были счастливы». «Продала и купила три одеяла и подушки на дачу». «Проданы в тяжелое для семьи время, тем и спаслись». «Ваучер стоил три тысячи рублей. Продала на рынке за четыре тысячи – и потратили в семье». «Знакомые купили акции Газпрома, а мы сапоги! Сапоги тогда нужнее были». «Мои родители вовек не умели обращаться с деньгами. За ваучеры был куплен чайник. Уверяли, что в нашем городке никаких акций было не купить. Свекровь ездила в другой город, купила акций «Газпрома». Хватило потом детям на первоначальные взносы на квартиры в Санкт-Петербурге».

Есть еще люди оборотистые, имя им – спекулянты, в науке – вполне благородное, в народе – не очень. У них тоже есть свой голос: «Продал «семёрку» за 400 долларов, на половину купил ваучеров, вложил, кроме прочего, в «Большевик». «Большевик» выкупили иностранцы, платили хорошие дивиденды. Через несколько лет продал за 8 тысяч евро по обязательному выкупу у акционеров». Ура!

Наконец, были и «нигилисты». Во время приватизации они просто отвернулись в сторону. «Мой главный урок начала 1990-х - не верь в слова, особенно в написанные большими буквами на плакатах и тряпках. Если не понимаешь, кто и как будет выполнять эти обещания - не верь. Даже не помню, где бросил эти бумажки». «Я оставил ваучер на память своим потомкам в знак того, что в их роду никто в разделе общенационального достояния не участвовал. Не воровать и не врать, а строить и созидать, - наш родовой девиз».

- А что вы, уважаемый автор, сделали со своим ваучером?

- Я немедленно продал, купил на память сборники Бабеля, Катаева, Олеши и других одесситов, которых всегда очень любил. Букинистические магазины были завалены дешевыми книгами. Решил не дожидаться двух «Волг» от А. Чубайса. Этим не горжусь, по крайней мере, книги стоят на полке. А 600 чековых инвестиционных фондов канули в Лету. Люди академического толка, профессора, мало во что верят. Многие знания сулят многие печали.

Прошло время, долгое время, тридцать лет, а мы всё никак не можем успокоиться. Что это было – чудо или наказание божье? В любом случае, массовая приватизация была сложнейшей технической операцией, нужно отдать должное тем, кто ее совершил. Ваучеры «пошли в народ» в один и тот же день, 1 октября 1992 года, через отделения Сбербанка, разбросанные по всей стране. К концу осени 1993 г. в обращении находилось около 60 - 70 млн. чеков (выдано 108 млн., погашено 50 млн.), обмениваемых на акции приватизируемых предприятий. При средней курсовой стоимости обмена - 4,5 тыс. руб. за 1 чек (начало осени 1993 г.), объем рынка ваучеров составлял 260-300 млрд. руб. К концу 1994 г. они исчезли из обращения.

А что с ними случилось? В 1991 г. в российской промышленности 95,8% предприятий находились в государственной собственности. И вдруг всё – перевернулось. В 2003 г. уже 77% собственности в России находились в частных руках, 4% - у государства, 6% - у муниципалитетов, 13% - у «прочих» (Счетная палата РФ). В 1993 – 1994 годах были приватизированы 71,8 тыс. предприятий (49,9 тыс. в 1993 г. и 21,9 тыс. в 1994 г.), или 74,5% от общего числа предприятий, приватизированных в 1993 – 2003 годах. Не менее 40% из них, причем крупнейшие, федеральные, были приватизированы с помощью ваучеров. В 1992 г. примерно 70% населения были заняты в госсекторе, а в 1995 г., всего через два года – чуть больше 40% (Счетная палата РФ).

Это – экономическая революция, произошедшая в 1 – 2 года, в рекордные сроки, не имеющая по масштабам мировых аналогов. Она случилась в одном из крупнейших национальных хозяйств мира. По времени, по масштабам – жесточайший шок, дающий уроки на многие времена. Выпущены десятки книг, чтобы понять, а что, собственно, произошло и как с этим жить дальше.

Так что же - ура? Займемся победными реляциями? Или все-таки нет? Как мы должны оценивать массовую чековую приватизацию через 30 лет?

Сначала, конечно, хорошие новости. Каждая семья могла, если сумела, получить свой кусок имущества, свою долю в бывших советских предприятиях. Пусть малый, пусть невеликий, но все-таки кусок. Его могло и не быть. Иногда кусок – для среднего и старшего начальствующего состава предприятий – довольно крупный. Собственность государства была раздроблена, но при этом в его руках остались самые лучшие, золотые куски.

Мы выбрались на высоких скоростях из директивной, 70-летней модели экономики, из жизни по указам сверху – что производить и что продавать. Возник новый мир частных интересов, мир стимулов, мир желаний сделать и заработать, как можно больше – для семей, для их свободы, состоятельности, просто радости бытия. И, наконец, стало возможным создать - вместо угрюмого мира фондов, лимитов и товарных дефицитов – рынок, готовый найти для каждого из нас всё, что угодно и где угодно.

А что еще хорошего? Мы узнали – на все будущие времена – что предприятия что-то стоят, от нуля до многих сотен миллиардов. Всё, что было создано в России за XX век (и не только), получило свою цену. Вдруг, из ничего был рожден рынок акций. Среди нас вдруг оказались те (хотя их немного), кто вложился ваучерами выгодно – в акции крупнейших сырьевых компаний, которые потом росли как на дрожжах.
Да, у рынка акций потом была сложная судьба, на нем было множество кризисов и спекуляций, он был и остается малым и несовершенным – но все-таки он есть, он существует и по-прежнему может дать в будущем шансы привлечь крупнейшие капиталы, свои и иностранные, на модернизацию и рост благосостояния в России.

А что же в приватизации предприятий было – не так? Что было на «темной стороне улицы»? Приватизация была шоковой, короткой по времени, ударной. Десяткам миллионов людей дали распорядиться куском имущества – ваучером – в котором они ничего не понимали, при огромном недоверии к властям после всех страстей 1989 – 1993 годов. Ваучеры могли свободно покупаться – продаваться, так же, как и акции, купленные на них. От них полуголодное население немедленно стало избавляться – и задешево. Не было никаких ограничений в том, чтобы скупить их и потом, обменяв на акции, получить контроль за предприятиями. Наоборот, это даже приветствовалось. Ключевая идея состояла в том, что «эффективные собственники», личные владельцы предприятий, не только средних и мелких, но даже и крупнейших, должны ими владеть (лично или вместе с государством), чтобы распорядиться ими по-хозяйски и провести на них модернизацию.

А что в результате? Мы - подавляющее большинство населения - оказались отделены от собственности на всю массу бывших «советских предприятий», часто созданных буквально на костях. Это так называемое «обезземеливание», многажды проклятое «первоначальное накопление капитала», хорошо известное в мировой истории. Ваучеры и акции, полученные на них, свободно скупались, превращались в крупные пакеты, в контрольные участия в бизнесах. Приватизация криминализировалась. Была открыта дорожка для создания вертикалей, для подавления малого бизнеса, для того, чтобы экономика стала сырьевой, пронизанной монополиями / олигополиями, со вновь растущей ролью государства и «олигархов». Никогда российская история не знала олигархов – и вот, наконец, они здесь, и народ им не очень рад.

Все попытки обусловить приватизацию новыми инвестициями, запретить менять профили предприятий оказались, в целом, по итогам 1990-х, безуспешными. Началась спекулятивная скупка иностранцами дешевых российских активов. Возник и лопнул в 1997 – 1998 годах гигантский пузырь на рынках акций, принесший многим семьям разорение.

Массовые иностранные инвестиции на модернизацию в Россию не пришли. Открытие Россией рынка для импортных товаров принесло разорение огромному числу предприятий, ничем не прикрытых, не успевших перестроиться. Мы, вместо большой универсальной экономики, вошедшей в рынок в начале 1990-х, стали сырьевой страной, со многими пустыми продуктовыми нишами, заполненными импортом. Вместо станков – торговые центры, вместо технологий, научных и инженерных школ – воспоминания о том, какими они были. Вместо кипящих технических инноваций во всех отраслях – конкурсы в вузах на «юристов, менеджеров и госслужащих».

Исчезли тысячи имен известных предприятий, созданных еще в XIX - начале XX веков. Интересы новых владельцев, имевших контрольные участия в бывших советских предприятиях, сыграли во всем этом ключевую роль.

Можно ли было сделать приватизацию по-другому, не впадая в крайности? Есть тысячи профи, которые скажут: «Да, конечно!». И назовут сотни публикаций, в которых ваучерная приватизация разнесена в пух и прах. И, действительно, к огромной промышленной машине, доставшейся нам от Союза, можно было подходить гораздо осторожнее, постепеннее, защищая внутренний рынок и, в конце концов, играя на усиление, а не на ослабление. Не сбрасывать эту машину без тормозов с вершины горы, а спускать ее, перестраивая, со всей бережливостью, на тормозах. Тогда именем «Завод «Красный пролетарий» можно было бы и дальше гордиться, а не видеть национальное достояние сначала в руинах, а потом – торговым центром.

Всё так. И то, что история не имеет сослагательного наклонения, мы все знаем. Знаем также и то, что всегда были идеи и группы экономистов, которые пытались найти для России золотую середину – другой путь, без крайностей и шоков, чтобы стать социальной рыночной экономикой. Иными словами, потерять как можно меньше, а приобрести – для семей и хозяйства – как можно больше.

Но что имеем сегодня – то имеем. Главное, нельзя закрывать глаза на то, что впереди – огромный путь. Как много нужно сделать, чтобы уйти от сложностей прошедших тридцати лет, чтобы вернуться к цели – социальной рыночной экономике в России, прошедшей технологическую модернизацию, с продолжительностью жизни 80+ лет, а не 70+, как сегодня. Какие силы и хитрости нужно приложить, чтобы создать – по полной катушке! – большую универсальную экономику, общество всеобщего благосостояния, успешно конкурирующее на мировых рынках за качество самой сложной своей продукции.

Нам все равно придется решать эту задачу, пытаясь избегать крайностей, которыми насыщена история России. Нам все равно – никуда от этого не деться – придется сосредоточиться на нуднейшей, тяжелой, десятилетиями созидательной работе, требующей самой хитрой и самой мудрой политики государства – ради всех. Именно об этом напоминает нам ваучерная приватизация 1990-х, когда мы пытаемся еще раз рассмотреть ее в своей дальней памяти во всей красе.

Это моя новая статья в "Российской газете"
https://rg.ru/2022/10/22/iakov-mirkin-vo-chto-prevratilis-nashi-semejnye-bumazhki.html

P.S. Сердечное спасибо собеседникам в FB и Телеграм за воспоминания и за возможность включить их в эту статью

С начала 1990-х в России – сверхвысокий процент. Это стыдно. Кратно выше, чем в странах Восточной Европы. Молодая российская семья не может взять ипотеку под 2 – 3% (2020 - 2021), 5,5 - 6% (2022), как в Чехии. И уж тем более, как в Германии или Великобритании.
Переплата – за всё. Надежда на высокую инфляцию, которая его съест. Это значит – надежда на крайнюю нестабильность, на призрачность финансовых активов, денег.
Ну что это такое! Процент по кредитам населению в рублях на срок от 1 года до 3 лет в декабре 1997 г. – 21,4%, в июне 1998 г. – 166%, в декабре 2001 г. – 20,7%, декабрь 2005 г. – 21,2%, декабрь 2008 г. – 18,1%, июнь 2009 г. – 20,5%, декабрь 2012 г. – 23,5%, январь 2015 г. – 29,7%, декабрь 2017 г. – 15,2%, июнь 2018 г.- 15,6%, сентябрь 2019 г. – 14,6%, декабрь 2021 года – 13,8%, март 2022 года – выше 20%. Скачет и – двузначный.
В микрофинансовых займах ссудный процент - от нескольких десятков до сотен годовых.
В России до 1917 г. 12% - считалось ростовщическим процентом, если выше - в тюрьму.
Такой размер процента, его колебания накладывают огромное бремя / риск на ежемесячные доходы семьи.
При малейших перерывах в доходах – можно вылететь на обочину.
Нужно считать, взвешивать – удастся ли справиться, и что произойдет, когда процент вдруг опять взметнется вверх.
А, впрочем, можете не обращать на него внимания. Как-нибудь. Да ладно.
И тогда точно попадетесь.

Из моей книги "Правила бессмысленного финансового поведения", 2-е изд.
Озон - бестселлер
- https://www.ozon.ru/product/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya-izdanie-2-e-dopolnennoe-i-pererabotannoe-mirkin-666195102/?sh=54Euk91amA
Лабиринт
https://www.labirint.ru/books/875727/?fbclid=IwAR2moLy5ZTl9aksvJk7nj0PQQgxOHZzEd-bQMtPz36Yb8SbfiI83xZxKsDQ
Литрес, электронная книга
https://www.litres.ru/yakov-mirkin-10789112/pravila-bessmyslennogo-finansovogo-povedeniya/#recenses

Хорошо бы вбить это в сердце. В то, что движет каждым дыханием.
"Блаженны миротворцы"
"Блаженны алчущие правды, ибо они насытятся"
"Блаженны чистые сердцем"
"Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут"
Было бы всё - иначе.
Евангелие от Матфея, V

Сегодня философу Азе Тахо-Годи, жене знаменитого российского философа Алексея Лосева, исполнилось 100 лет.
Она - с нами.
"Можно провести всю жизнь в стране, стоящей на крайностях, на мифах, пытаясь громко об этом говорить. Можно сделать так, что вас заставят замолчать, в раннем возрасте замолчать, когда вы полны сил, но вы все равно будете писать в стол, ужасаясь, но мыслить и заполнять его рукописями, потому что иначе вы просто не сможете жить. В 1930 году Алексей Лосев, знаменитый в будущем русский философ, был в 37 лет посажен, сначала на Лубянку, а потом отправлен в лагеря, потому что власть не смогла вынести его книги «Диалектика мифа» и дополнений к ней. Власть и жены его, Валентины Михайловны, 33 лет, вынести не смогла, отправив ее вслед за мужем.

Вряд ли могло быть иначе. В государстве «диктатуры пролетариата», в самом начале большой кампании репрессий, в подцензурной книге было сказано, длинно, но ясно, что «социализм, т. е. материалистически-общественная стихия, данная в аспекте своего алогического, бесформенного, сплошного стремления, есть анархизм». И еще сказано: «…Все бывшие и настоящие формы социализма, и «утопического» и «научного», есть всецело мифология…». Лосева что, любить за это будут? «…Учение о всеобщем социальном уравнении… несет на себе все признаки мифологически-социального нигилизма». «…С точки зрения христианства социализм есть также сатанизм». Ну и так далее.

Хорошо, что не расстреляли, не сгноили. Но как же ему было написать иначе, когда сама жизнь вокруг буквально кричала о мифологии, о мифологичном сознании. «С точки зрения коммунистической мифологии, не только «призрак ходит по Европе, призрак коммунизма» (начало «Коммунистического манифеста»), но при этом «копошатся гады контрреволюции», «воют шакалы империализма», «оскаливает зубы гидра буржуазии», «зияют пастью финансовые акулы», и т. д. Тут же снуют такие фигуры, как «бандиты во фраках», «разбойники с моноклем», «венценосные кровопускатели», «людоеды в митрах», «рясофорные скулодробители»... Кроме того, везде тут «темные силы», «мрачная реакция», «черная рать мракобесов»; и в этой тьме — «красная заря» «мирового пожара», «красное знамя» восстаний... Картинка! И после этого говорят, что тут нет никакой мифологии».

Из него самого стали делать миф. «Последняя книга этого реакционера и черносотенца… «Диалектика мифа»… является самой откровенной пропагандой наглейшего нашего классового врага». «Идеалист – реакционер, мракобес, некий профессор Лосев». «Никогда идеализм не выступал в столь реакционной, претенциозной и воинственной форме, как теперь в лице Лосева». «Его мракобесие тем более велико, что его устами глаголят господствующие классы былой России…». «Лосев является философом православия, апологетом крепостничества и защитником полицейщины». Ну и так далее – именно в то время, когда машина подавления инакомыслия развертывается в полную силу.
Как он смог выжить? Как его не перемолола «диктатура пролетариата»? Случайность? Многолетнее молчание? 23 года (1930 – 1953) - ни одной статьи, ни одной опубликованной страницы для человека, который не мог не писать. Вот азбука его жизни. Прожил 95 лет, три изданных восьмикнижия, «восьмеричный путь», тысячи страниц текстов, 1930 г. – арест, 4,5 месяца в одиночке, 17 месяцев – во внутренней тюрьме Лубянки, еще год (1931 – 1932) – в лагерях, 1935 – 1940 годы – запреты на занятия философией, вытеснение в античную эстетику и мифологию, в преподавание древних языков. Изгнания, увольнения, проработки – и «глубокий вход», как одного из авторов, в «Философскую энциклопедию», его личная, многотомная «Истории античной эстетики», его книги о Платоне, Аристотеле, Гомере. Не сосчитать идей и текстов. Нарастающая слепота со времен лагерей, когда писать – это значит диктовать накопленные, написанные внутри себя страницы. Его жены, его хранительницы, одна – безвременно ушедшая, другая – сохранившая, нашедшая каждую его уцелевшую строчку. Сотни его ценящих людей. Три разгрома написанного (1914, Германия, 1930, арест, 1941, гибель дома на Арбате, прямое попадание бомбы). И глубокая вера – в Бога и в мысль, вечно меняющуюся, прихотливую человеческую мысль.
В жизни Алексея Лосева, начавшейся «при царе» (1893 г.) и закончившейся при «перестройке» (1988 г.), есть свое торжество – ее признание как общей, всечеловеческой ценности, всеобщее признание ее спецами, философами, и даже признание государством в самой фантастической форме. Его, всю жизнь находившегося под атакой людей государевых, всю жизнь оттесняемого от философии, наградили в 90 лет, в 1983 г. орденом Трудового Красного Знамени «за многолетнюю плодотворную подготовку философских кадров». «То» государство и фантасмагория - едины.
Но что же взять у Лосева, великого русского философа, для нашего обыденного взгляда на мир, когда у каждого он - свой? Что взять для нашей ежедневной философии? Может быть, то, что жизнь пронизана мифами? Что часто нам внушают мифы, выдумки, фантазии, как факты жизни, и наше общее и частное сознание пропитано ими, как вата водой? И даже избавление от одних мифов означает лишь то, что мы начинаем мыслить другими мифами, не обладая знанием, не имея доступа к общим и надежным фактам, которые также могут оказаться мифами?
Для одних «взять у Лосева» - это истинная вера, идеализм. Лосев был человеком глубокой и сердечной веры, человеком православия, тем, кто принял тайный монашеский постриг в 1929 году, тем, кто проповедовал Имя Божье как сущее, как имяславие. Он же (грубо, из воздуха фабриковался миф) – «теоретик и идейный вождь контрреволюционного движения имяславцев», «идейный центр для церковно-монархических активно-антисоветских формирований». Пусть будут прокляты те, кто создавал расстрельные выдумки!
Для других у Лосева – возможность увидеть жизнь не только в фактах, но и в мифах, и, тщательно отделяя их от фактов, отбрасывая факты, оказавшиеся мифами, гораздо лучше понимать тот механизм причин и следствий, который ведет к выживанию или гибели человеческих сообществ. Двоичность мира, мифы против фактов – это отличный способ осуществлять «системный анализ», позволяющий понять, что происходит с Россией, что нами унаследовано, какие силы нами движут, и что, в конечном счете, с нами может произойти.

Что еще взять у Лосева? Понимание его жизни, как полностью погруженной в общество, особо переплетенное с мифами, как бытие внутри общественного сознания, которое Лосев назвал «мифологичным». Как антитезу нашей собственной жизни, когда то, что с ним происходило, можно сравнить с жизнью своей. «Я сослан в XX век, в определенную социально-историческую эпоху… мне навязана борьба, которая мне чужда и непонятна и в которой обе стороны для меня одинаково неприемлемы». Таким было каждое десятилетие 1920-х – 1980-х. Каждое его десятилетие!

1920-е годы. Миф о неизбежной «мировой революции», Мировая Социалистическая Советская Республика, когда задача – «… беспощадное подавление эксплуататоров, установление… победы социализма во всех странах». Это выдержка из Конституции РСФСР 1918 года. А вот кусок из Конституции СССР 1924 года: «Новое союзное государство… послужит… новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику». «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем, мировой пожар в крови — Господи, благослови!». Помним – Блок, 1918 год.

Ожидания неизбежного, всеобщего, мирового социалистического преобразования, «пролетарии всех стран, соединяйтесь!», ресурсы, отдаваемые этому 70 с лишним лет - всем этим пронизано мироощущение тех, кто жил в СССР. Будущему «мировому социализму» учили, его ждали, ему посвящали целые жизни.

Сталин, 1928 год: «Наша революция является частью мировой революции, базой и инструментом мировой революции». 1961 год, Программа КПСС: «Мировая капиталистическая система в целом созрела для социальной революции пролетариата».

А чем закончили? 1991 г. «Председатель Компартии Финляндии (единство)… обратился к нам в связи с крайне тяжелым материальным положением партии… "Внешэкономбанк" задерживает выплату долгов контролируемому друзья¬ми полиграфическому концерну…. Если в ближайшие дни задолжен¬ность не будет погашена, то это приведет к банкротству и концерна, и КПФ(о), поскольку вся материальная база друзей, включая личную собственность руководителей партии, заложена в банках…»( Архив Гайдара)

А вот еще один миф – о кризисе капитализма, о скором и неминуемом его конце. Все 70 с лишним лет «диктатуры пролетариата» и социализма сопровождались внедрением в массовое сознание представлений о том, что капитализм вот-вот умрет, и некуда ему деться.

1928 год. «Эпоха империализма есть эпоха умирающего капитализма». 1929 год. «Мировой кризис будет иметь… губительные для капитализма последствия». 1954 год. «Общий кризис капитализма есть всесторонний кризис мировой капиталистической системы в целом… В его основе лежит всё более усиливающееся разложение мировой экономической системы капитализма… Общий кризис капитализма охватывает целый исторический период, содержанием которого является крушение капитализма и победа социализма во всемирном масштабе» (официальный учебник политэкономии). 1961 год. «Империализм вступил в период заката и гибели. Неотвратимый процесс разложения охватил капитализм от основания до вершины». 1981 год. «…Происходило дальнейшее обострение общего кризиса капитализма» (отчет XXVI съезда КПСС).

Капитализм не скончался, а неминуемая победа социализма и даже коммунизма так и не наступила. Этот миф о грядущей победе распространялся 70 с лишним лет. Что же имеем на самом деле? Вместо «ликвидации капиталистического строя в большой группе стран» - наоборот, его распространение, в том числе в России. Вместо «развития и укрепления мировой социалистической системы» - наоборот, ее разрушение. Вместо того, чтобы превзойти в 1961 – 1970 годах «по производству на душу населения наиболее мощную и богатую страну капитализма - США», наоборот, взяли и многократно отстали.

Вся история советского периода усеяна мифами. НЭП – прибежище кулаков и нэпманов. Миф о вредителях, шпионах и врагах народа. Коллективизация – как выдающийся успех. Классовая борьба только обостряется. «Вышибем кулаков из колхозов!» Индустриализация – наш успех (ни слова о массовых поставках оборудования и технологий из США). Индустриализация – марш энтузиастов (о лагерной экономике – ни слова). Денежная реформа – одолеем спекулянтов. Социализм – это сталинские снижения цен. Безродные космополиты – повсюду! «Подлые шпионы и убийцы – под маской профессоров - врачей». К нам проникает низкопоклонство и раболепие «перед иностранным»! Вся наша жизнь – расцвет под мудрым руководством. «Партия – наш рулевой», «в бурях крепка, как скала». Всё у нас – бесплатно. Всё у нас – лучшее в мире. Лучше нас никто не живет. «Ленин - жил, Ленин – жив, Ленин будет жить».

Когда внимательно рассматриваешь пространство этих образов, хочется еще раз громко сказать: «Какое же всё это - мифологичное сознание, чем только не напичканное, напичканное с детства, с молоком матери, втертое в сознание так, что потом никак не избавишься! Мало чем, в общем-то отличное, от сознания древних греков или римлян, или средневековых людей, или даже просто современного человека, в мозгу которого тоже россыпи мифов и предубеждений». А список мифов всё продолжается и кажется бесконечным. Миф о быстрой, победоносной, с малыми потерями войне на территории врага. Миф о неизбежной победе коммунизма. «Самое прекрасное - советский человек». Новая историческая общность - советский народ (рассыпался в 1991-м).

А вот и культ. «Строитель (неутомимый), продолжатель (гениальный), учитель (мудрый) и вождь. Теоретик (гениальный). Организатор (великий). Вдохновитель. Гений (полководческий). Любимый. Ты вложил мудрость (свою), энергию (неукротимую), волю (железную). Возглавил. Воодушевил. Поднял всех. Принес победу. Все грядущие поколения будут славить имя (твое). Спаситель цивилизации. Зажег в сердцах. Великий корифей науки. Твои труды освещают путь. Зодчий (великий). Имя – самое дорогое для народа. Имя – символ победы (грядущей). Наш друг (лучший). Наш родной».

Что ж, закончим мечтой, нас на ней выкармливали: «К станку ли ты склоняешься, в скалу ли прорубаешься,- мечта прекрасная, ещё неясная, уже зовёт тебя вперед… И звезды наши алые сверкают, небывалые, над всеми странами, над океанами осуществлённою мечтой». Такими велено нам быть в «Марше энтузиастов».

Но ведь еще была и реальность. Другая, инобытие, как сказал бы Лосев, закончившаяся разрушением и звезд, и станков, и страны. А как быть сегодня? Как быть разумному человеку, пытающемуся не утонуть в мифах, и хотя бы как-то проложить путь к своему мышлению, к рациональным решениям, к максимальному избавлению от призрачного, от которого никак не избавиться, ибо любое сознание, ничего не поделаешь, мифологично. Что делать?

Вот один из ответов - «восьмикнижия» Лосева. Пусть они уютно устроятся прямо перед глазами. Они подарены нам философом – идеалистом, в высшей степени романтиком, прожившим всю жизнь среди мифов, возведенных в космическую степень. Они – его усмешка, его боль, они – его ответ на сумасшедшее бытие. И еще они - верный способ для нас отразить мифы, идущие наводнением каждый божий день".

Мы - наводнены мифами.
Мы кричим от ужаса мифов, которыми наполняют наши головы.

Это моя статья в историческом журнале "Родина"
https://rg.ru/2022/03/12/aleksej-losev-raskryl-prirodu-sovetskoj-mifologii-i-sam-stal-legendoj.html

Не удержался. Не могу не позволить себе процитировать московского доктора Гааза, "евангельского человека", всем известного (его история - отдельно).
Слова эти (1811 г.) должны были быть в каждом учебнике для врача, но не только врача - любого, кто имеет дело с человеком, врачует человека - пусть духовно, пусть "политически", создавая ему условия для существования - или несуществования.

"Медицина — царица наук. Она является таковой, потому что жизнь, о которой она заботится, столь прекрасна и дорога для людей; она такова потому, что человек, о чьем здоровье она печется, является условием, без коего не совершается в мире ничего великого и прекрасного; потому что жизнь есть суть медицины, рядом с которой все науки есть лишь атрибуты…

Медицина — самая трудная из наук. Она такова не только из-за бесконечного числа болезней и не потому, что нуждается во многих дополнительных знаниях; но потому что составные части любой из ее задач никогда не будут точно вычислены, хотя всегда должны быть, хотя бы примерно, учтены гением врача, его практическим чувством меры — одним из самых ценных качеств, свойственных человеку.

Самые обширные знания, самый тонкий ум, самая глубокая проницательность и то, что придает истинную цену и венчает любое качество человека, добровольное стремление направить все имеющиеся знания и средства на облегчение мук страждущих, возрастающее до способности пожертвовать собой ради этой цели, — вот что должно быть свойственно настоящему врачу. Именно о таком человеке можно сказать вместе с Гомером: «Врач, помогающий людям, стоит большего, нежели любой другой человек», ибо человек, носящий звание врача, есть самый достойный из людей".

Но мы, члены святого братства, отвергаем продажных людей, которые, гнусно нарушая свой долг, жертвуют спасением больных ради своего тщеславия и алчности, жертвуют своей честью ради оскорбительных причуд больных-симулянтов.

Хорошее самочувствие больных должно быть первейшей целью врача. Полезность его искусства, достоинство его ремесла, его собственная слава становятся теми знаками внимания, которым должны подчиняться случайные в таком высоком деле интересы. Невозможно изменить порядок такого почитания, не затронув больных и самого себя".

Из книги Гааза 1811 года "Мое путешествие на Александровские воды"

Умеем ли мы делать экономическое чудо, не прибегая к сверхцентрализации, пользуясь рынком? Да, конечно! Ровно 100 лет назад, в 1920-х случилось чудо сверхбыстрого роста нашей экономики.
Начальная точка - февраль – март 1921 года. Новую власть вот- вот должны снести. Но почему? В гражданской – победа, старая элита забита, изгнана. Царствует военный коммунизм - прямое распределение людей и вещей сверху, по сметам и пунктам. Есть только одна партия, других центров власти – нет.

И все-таки вас обязательно снесут. У вас голод, холод и разрушенная промышленность, карточки. Не труд, а трудовая повинность. Голодные волнения в Петрограде, мятеж в Кронштадте. Инфляция в сто тысяч процентов. 84% населения России в 1920 г. – в деревне, по всей стране тлеет «крестьянская война». Причина? Продразверстка! Производство чугуна в 1920 г. в 30 с лишним раз ниже, чем в 1912 г. «Пахотных орудий» - меньше в 24 раза. Муки – почти в 3 раза, тканей в 15 раз. Число предприятий и рабочих сократилось в 3 – 5 раз (ЦСУ). В 1920 г. промышленное производство – всего лишь 17% от уровня 1913 г.

Человек не может вынести страха и пайка как постоянного способа существования в голоде и холоде, жизни как продразверстки. Ему нужны воля, риски, собственность, обмен и свободное имущество, чтобы двигаться, конкурировать, жить.

Но у вас есть гигантское преимущество – Ленин. Человек безжалостный, трезвый, и еще – создающий идеи. Гениальные, изворотливые. Способный публично признать свои ошибки, перевернуться в позиции, добиться решения, гнуть свое до победы. «На экономическом фронте, с попыткой перехода к коммунизму, мы к весне 1921 г. потерпели поражение» (Ленин, 17.10.1921).

Итак, перевернуться! Гибкость ума и поведения поражает. Вместо унылого следования, год за годом, «коммунистическому производству и распределению», пока новую власть не снесут крестьяне – вместо этого налоги, торговля, коммерция, собственность! Возврат к рынку, частнику и –о, ужас! – эксплуатации наемного труда, концессиям! Снова пустить на порог «иностранных хищников». Но зато людей накормить, крестьян успокоить, выиграть время, накопить жирок. И это не страшно, если оставить государству «командные высоты» (костяк экономики).

Таким мастерским шахматным ходом нельзя не восхищаться, к чему бы он ни привел! А к чему? С точки зрения правоверного коммуниста – в адское пекло.

Куда ты завел нас?

Привет тебе, буржуазия! В 1926 / 27 гг. - 284 тыс. чел., из них средняя и крупная – 84 и 105 тыс., соответственно; 7 тыс. владельцев цензовых (крупнейших) промышленных предприятий. Кроме того, 376 тыс. мелких капиталистов, кустарей с наемным трудом. В деревнях 5,9 млн тех, кого потом назовут кулаками. Пока же они – «хозяева – предприниматели» (ЦСУ).

Все эти люди в 1930-х исчезнут.

Свобода делать. Свобода торговать, и даже денационализация. Всю мелочь вернули в частные руки, отдали в аренду, пусть восстанавливают. А государству оставили «командные высоты» - 4500 крупных предприятий, 80% промышленных рабочих. Тресты, синдикаты, коммерческий расчет, планы и вертикали, чтобы легче управлять.

Что еще? В 1917 – 18 гг. банки слили в один Народный банк, а потом совсем прикрыли. Но уже в 1926 г. сияют вывесками сотни банков и обществ взаимного кредита. В 1918 г. запретили ценные бумаги? Ну и что? В 1922 – 24 гг. созданы более 160 акционерных обществ с капиталами от 100 тыс. золотых руб. В 60% обществ акционеры – частники (ЦБР). Больше 2 десятков выпусков облигаций, кругом векселя, чтобы ускорить расчеты. Векселя и ссуды под них – больше 1/4 активов банков (БСЭ, 1926).

Биржи заколочены в 1917 г.? К осени 1926 г. в России уже 114 товарных бирж. Купи – продай все, что угодно. А при них 10 фондовых отделов. Чем торгуют? Валютой, ценными бумагами. Для души в ГУМе и на Ильинке в Москве «американки» - черные биржи, доллары с рук. 40% членов бирж –частники (БСЭ, 1927).

А на счастье – денежная реформа 1922 – 24 гг.! Деньги стали твердыми. Тут тебе и золотой рубль, и серебро, и конвертируемый червонец, и казначейские билеты. Мир снова обрел ценность, измерение. Цены - свободные, в госсекторе взяты под контроль.

Тут же возникли десятки налогов. Промысловый, уравнительный, трудгужналог, с ресторанных счетов, налог на высокую зарплату и т.п. Куча акцизов. Винная монополия. А местные налоги! На лошадей, велосипеды, увеселения, дачи, трактиры, скот. Их слишком много - но зато нет продразверстки, прямого отъема.

Всё вместе это – сотворило чудо.

Чудеса НЭПа

Народ был накормлен уже в 1922 г. Деревенские бунты закончились. В 1926 – 1927 гг. в промышленности догнали 1913 г. Темпы роста – 30 – 40% в год.

Еще в 1921 г. «на вокзале, как грязные собачонки, снуют голодные ребятишки: волна голода занесла их в сырой Петроград» (Е. Постникова, мемуары).

А через год, в 1922 г. Корней Чуковский пишет: «Пробегая по улице — к Филиппову за хлебом или в будочку за яблоками, я замечал одно у всех выражение — счастья. Мужчины счастливы, что на свете есть карты, бега, вина и женщины; женщины… прилипают к оконным стеклам на Кузнецком, где шелка и бриллианты… Любовь к вещам и удовольствиям страшная».

Другая жизнь. Дело, конечно, не в танцах и не в шелках с брильянтами. Это – мелочи. А в том, что был задуман и совершен невероятный по удачливости переворот из грязи да в князи. Стоило только приоткрыть дверь свободе – иметь, решать, копить, и страна с еще живой деревней, с землей, взятой крестьянами в черном переделе, сразу выкарабкалась. А в ней – бэби-бум. Население страны в 1924 г. – 94,4 млн чел., в 1929 г. 105,7 млн (ЦСУ). В обреченной стране не рожают.
Все было подчинено простым вещам – накормить, одеть, встать на ноги. И да, конечно, удержать власть. «Советы без коммунистов!» – этот лозунг Кронштадтского мятежа марта 1921 г. исчез из массового сознания.

Темпы роста промышленности в 1922 – 1926 гг. были гораздо выше 1930-х. И падать стали в 1927 – 1928 гг. при сворачивании нэпа. Хотя, конечно, можно спорить до бесконечности – почему так (кризисы, естественное падение темпов, директивное вмешательство в механизмы рынков или просто бегство частника от государства).

Кому завидовать?

Как мало в 1000-летней истории России было идей, так скоро ведущих к всеобщему счастью. Накормить, одеть, обогреть, и все это в считанные годы. Сделать это не столько железной рукой, сколько «энергией масс». Сокольников, Юровский, Бухарин, Чаянов, Кондратьев. Зависть берет перед десятками профессоров, работавших в 1920-х, перед теми, кто делал это чудо. Жить, когда в стране – беспрецедентный рост. Рождать идеи. Заблуждаться. Громить друг друга. Их тексты и сегодня у нас на столах.

Большинство этих людей было убито в 1930-х. Им завидовать?
Да, завидовать. Им было даровано чувство большой экономической удачи. С нами дело обстоит сложнее.

Конец нэпа

Он был закономерен. Такова сама суть большевизма: нэп – как мягкая перчатка на железной руке. В конце 1920-х банки стягиваются в Госбанк. Закрываются биржи. Нэпманов душат налогами. Ценные бумаги испаряются. Цены огосударствляются. Рынки всё тише. Торжественно приходит Его Величество прямое распределение продукции (лимиты, задания, план, контроль). Финансы сведены к госбюджету. Не люди – людские ресурсы, рынка труда нет. Безработных быть не может, биржи труда закрыты (1933). Да, еще банкротства, суды, уничтожение частника.

Когда это случилось? Год известен – 1929. Вчера еще нэп, рынок, пусть половинный, а сегодня уже административная экономика! Щелчок – и двери закрываются!

Удельный вес «соцсектора» в продукции тяжелой промышленности в 1928 г. 79,5%, в 1933 г. 99,5%, в аграрной продукции 1,8% и 76,1%, в розничной торговле 75% и 100%, соответственно. В 1928 г. 1,1 млн безработных, в 1933 г. их больше нет. Где они – неизвестно. И нет больше «аграрного перенаселения» 1928 г. в 8,5 млн чел. Где эти люди – кто знает?

И нэпа тоже нет. Он больше не существует. Есть административная экономика. Есть величайшее напряжение сил нации еще на полвека, обернувшееся сумятицей 1990-х.
Под рукой лежит книга 1931 г., тиражом 100 тыс. Темный переплет. И в ней сказано: «Против нас обостренное наступление ведут наши враги» (обвинитель Крыленко). И дальше – приговоры 14 руководителям из экономических ведомств за «подрыв государственной промышленности, транспорта, торговли, денежного обращения и кредитной системы». Одним из многих.

Это и был конец нэпа.

И российская история пошла на новый круг. Вопросы все те же – мера свободы, мера принуждения, темпы роста, модернизация и, самое главное, семьи, дети, состоятельность, продолжительность жизни. Наше новое экономическое чудо – через 100 лет. Когда?

Это моя новая колонка в "Неделе - Российская газета"
https://rg.ru/2022/10/25/obyknovennoe-chudo.html