Подсматривать неловко, но, когда бродишь по Европе, переезжаешь из одного апартамента в другой, поневоле узнаешь, как живут испанцы, голландцы, итальянцы, хорваты, англичане, да кто угодно. «Апартаменты» – это просто квартиры, часто с хозяйскими вещами, отдающиеся внаем. В тысячу раз удобней отеля, со всеми причиндалами, нужными, чтобы жить хотя бы дней десять и вникнуть в место, город, настроение его обитателей.

Вот квартира архитектора, жалующегося на кризис; на стеклянном столике заботливо развернуты альбомы с построенными им странноватыми кубами.

Вот персиковое дерево и дом историка, длящего страницы книг – об одном и том же: о диковатом его городе-крепости, высящемся в Средиземноморье, среди пенистых волн.

Вот первая квартира девочки – ассистента из университета: мансарда, набитая «Матанализом», «Макроэкономикой», «Линейным программированием» и кучей путеводителей.

Мы проходим через эти анфилады, через человеческое жилье, раскинутое по всему свету, и не видим разницы между собой и «ими». Тот же способ жизни. Те же ценности. То же украшение жилья смесью всего. Те же детские вещи. Почти тот же запах. Если только молча переходить из квартиры в квартиру, не видишь границ, есть только сквозной путь, где нет: - консьюмеризма, общинности, соборности, самобытности, западного индивидуализма, уникального пути, общества потребления, превосходства духовного над материальным и прочих мемов, - холодных глаз, нацеленного дула, враждебной придвинувшейся массы, а есть лишь нормальность проживающих одно и то же время примерно с теми же предметами, проблемами и говорящих на одном и том же семейном языке.

Я был как-то на свадьбе, где юный поляк страстно женился на девочке из Нигерии, и там были люди еще из десяти стран. Они были врачи. Я умилялся, чертыхался и изживал из себя – по капле – систему опознания «свой/чужой», понимая, что это и есть будущее.

Благословенны те, кто разламывают стены.
И как темны все те, кто возводят их.

Из книги "Открытая дверь" http://lingva-f.ru/book_54.html

Время – странное создание: то оно кусает тебя за ноги, то еле течет, и ты пытаешься пнуть его: «Скорей, скорей!» Кажется, что оно подчиняется тебе, и ты ему тогда торжественно велишь: «Я проснусь в четыре часа ночи!» И, действительно, чудо совершается, в тебе срабатывает часовой механизм, и ты идешь к стеклу и видишь еще высокую луну.

Вот это чудо превращения твоих команд в сознание, в то, что из бессознательного небытия ты вновь пробуждаешься, как по команде, к жизни, вселяет надежду, что ты можешь хотя бы как-то управлять временем. И хотя идет время и один ландшафт сменяется другим, все-таки кажется, что, если думать о времени как о бесконечном и не ставить в нем границы, ты можешь действовать, как бесконечно юное создание, или хотя бы зрелое, но в том возрасте, когда всё горит под ногами.

И действительно, все горит, все просто должно пылать в чуде превращения энергии в слова, дела, людей, в мелькающие расстояния, просто в бесконечное движение.

Но это значит только одно. Что как-то вечером, когда бредешь по пылающим московским улицам, пытаясь проникнуть в будущее, нужно просто сказать себе:
– Всё будет длиться.
Да что там – сказать. Надеть на себя вечное время, как теплую морскую воду, в которой ты плотно сжат, как губами, и двигаешься, временами выныривая на поверхность.
Не ставить себе временных пределов. Не привязываться к датам. Никогда не отмерять себя временем, бывшим и будущим. Располагать горизонтом, вечно скользящим к краю расплавленного солнца.

– Не назначайте себе и своим делам пределы, – так говорит серенький московский денек, еще не успевший подойти к черте сумерек.

Из моей книги "Открытая дверь" http://lingva-f.ru/book_54.html

Женился на Екатерине - старшей сестре Натальи Николаевны Гончаровой / Пушкиной. Был младше ее на 3 года. За 7 лет родил вместе с ней 4-х детей. Стал пожизненным сенатором. Прожил счастливых 83 года. В 24 года убил Пушкина. Свадьба была 10 января 1837 г.- за две с половиной недели до дуэли. Лежит вместе с женой в Сульсе (Франция). Был его мэром (7000 человек). Наталья Николаевна – вместе с другим мужем, Ланским, в Александро-Невской лавре в Петербурге. Пушкин – да, один, на вечном поселении в Святогорском монастыре. Полное имя Екатерины Николаевны Гончаровой - баронесса Дантес де Геккерен. Второй муж Натальи Николаевны Пушкиной - Ланской - был того же года рождения, что и Пушкин. 1799 г.
Нет порядка, нет воздаяния, просто жизнь. Запутанная, бесконечная, но зато полная обещаний и, если очень постараться, свободы. Никогда не скажешь, что было правильно, но всегда – как много всего было и еще будет, если очень захотеть

Мне было девять лет, я только что прочитал «Петю на границе» или «Взять его!» и был полон бдительности. Шпионы заполонили границы нашей страны, а также внутренности Москвы. Каждая скамейка в парке могла нести следы тайных встреч, каждые темные очки были – зачем? Зачем их носить, криво свисающие с носа?
Против нашего окна стояла башня в четырнадцать этажей. Я стоял и вглядывался в нее, окна то вспыхивали, то гасли, но, в основном, просто горели, долго и ровно. Наконец, одно окно стало черным, а спустя несколько секунд снова вспыхнуло. Помедлило, потом опять потемнело, и вдруг, короткими перебежками, стало мигать, то посылая свет в ночи, то чернея и уползая опять в мрак.
-Шпион! – вспыхнуло в моей голове, - Это иностранный агент угнездился наверху! Теплой майской ночью он подает сигналы, мрачно оглядываясь по сторонам и передавая за границу большой секрет!
-Он даже знает азбуку Морзе! - подумал я, - Что делать?
У меня не было связи с пограничниками. Я не мог преследовать его. У меня не было собаки, чтобы пойти по следу. Я не мог даже посмотреть ему в глаза, мучая его совесть.
И тогда я решил спутать ему карты. С холодной решительностью я бросился к стене, и стал то включать, то выключать свет, посылая ему сигналы, в немыслимой последовательности, и сводя его с ума.
И тогда он замолчал. В том окне вдруг потух свет, и больше не вспыхивал. Ночь, теплая майская ночь опустилась на землю. Я подавил вражеское гнездо и исполнил свой долг.
В дверь раздался звонок. Я не стал включать в коридоре свет, вдруг там, за дверью, поймут, что здесь кто-то есть и будут стрелять. И, уже дрожа, заглянул в глазок.
Там стояла мама. К ней прислонился папа, и они чему-то смеялись.
-Почему они никогда не болеют? – спросил я себя. – Я кашляю, и у меня еще вчера было 38. А взрослые совсем не болеют!
Но чувство облегчения уже затопило меня, меня не поймали шпионы, я выполнил свой долг, и могу поспешить на кухню, где меня ждет награда.
Но как сладко, какое острое ощущение – поймать и подавить врага!
С тех пор я неизменно ловлю врага, только внутреннего. Как избавиться от всего, что ты прочитал, когда тебе было девять лет? И как остаться только со Стивенсоном, Жюль Верном, Дюма и Вальтер Скоттом? Как остаться только в сладких тенетах «Капитанской дочки», которая не такая уж и сладкая?
Вот уж правда.
Совсем не сладкая – для моих нынешних мозгов.

"Насколько мы разные? Есть знаменитый проект «Всемирный обзор ценностей» (World Values Survey). 40 лет социологи приходят к жителям десятков стран с одними и теми же вопросами, чтобы понять, насколько похоже они смотрят на мир. Спросили украинцев (2020) и россиян (2017), что для них самое важное? Для 39,9% украинцев и 42% россиян – поддержание порядка в стране. Для 23,9% украинцев и 21,5% россиян – дать людям больше голоса при принятии важных решений правительства. «Борьба с ценами» - для 31,3% украинцев и 32,4% россиян. Защита свободы слова является «самым важным» только для 4,2% украинцев и 2,7% россиян. Ответы почти идентичные.

«Если бы выбирали между свободой и безопасностью, что для вас важнее?» Безопасность выбрали 65,9 украинцев и 72% россиян, свободу – 29,5% и 23,5%, соответственно.

«Собственность правительства в бизнесе должна быть увеличена». Самую высокую оценку этой идее дали 13,9% украинцев и 14,9% россиян. «Правительство должно нести больше ответственности за обеспечение людей». «В высшей степени, да!» - ответили 21,6% украинцев и 22,4% россиян.

Сходство в массовом сознании поразительное. А как со счастьем? 78,3% украинцев и 81,3% россиян чувствуют себя счастливыми.

Не будем им в этом мешать. Когда смотришь на то, как похожи ответы, кажется, что речь идет об одних и тех же людях".

Хотелось выкрикнуть, предупредить события. Сделать всё, чтобы все были живы. С горечью читаю свою колонку в "Российской газете" от 8 декабря 2021 года. За 2,5 месяца до 24 февраля. Все это разрушено. Если будет восстанавливаться, то десятилетиями

https://rg.ru/2021/12/08/mirkin-ekonomicheskoe-chudo-mozhet-zamorozit-konflikty-mezhdu-slavianami.html?fbclid=IwAR3zzOWEYuFQIwhGiKbdTJSctvg89atB1khNZQxpiAQBvH2GTgBCaz4V0j4

Бестселлер на "Озоне" - моя книга "Правила неосторожного обращения с государством"
Озон
https://www.ozon.ru/product/pravila-neostorozhnogo-obrashcheniya-s-gosudarstvom-250461803/?sh=hRF2HgAAAA
Лабиринт
https://www.labirint.ru/books/739543/
Литрес, аудио, электронная
https://www.litres.ru/yakov-mirkin-10789112/pravila-neostorozhnogo-obrascheniya-s-gosudarstvom/

Есть масса любителей распорядиться нами, не спрашивая нас. Как будто они имеют на это право. Как будто их единственная, драгоценная жизнь гораздо ценнее нашей. Мы хорошо знаем, что это – не так. Мы не имеем права влюбляться в них, доверять им, верить их выдумкам, мы не имеем права терять реального взгляда на жизнь, даже если он добывается с трудом. Собственно, вся жизнь состоит в спасении своих близких и самих себя от тех, кто не желает, чтобы мы были не только в трудах, но и в радости. Так что ж? Спасемся, если позволят обстоятельства и если понимать, не вдаваясь в иллюзии, как всё устроено.

Моя новая колонка в "Неделе - Российская газета"
"Вы – семья среднего класса в 1917 году. Ваш кусок земли конфискуется безвозмездно. Частная собственность на землю отменяется (Декрет Всероссийского съезда Советов от 26 октября 1917 г.). Ваш дом в городе – его больше нет. Отменяется право собственности на земельные участки и строения в пределах городов (в рамках лимитов) (Декрет СНК от 23 ноября 1917 г.).
Вскрывают ваши депозитные ячейки в банках и конфискуют все золото (монеты и слитки), которые там есть (Декрет Ц.И.К. от 14 декабря 1917 г.). Если вы не явитесь сами с ключами, все, что внутри, подлежит конфискации.

Сделки с недвижимостью запрещаются. Ваша квартира, ваш кусок земли, ваша дача становятся непродажными, нулем (Декрет СНК от 14 декабря 1917 г.). Вы не можете продать деревенский дом (постановление Народного Комиссариата Юстиции от 6 сентября 1918 г.). Все платежи по ценным бумагам прекращаются. Сделки с ценными бумагами запрещаются. Все ваши сбережения в ценных бумагах становятся нулем (Декрет СНК от 4 января 1918 г.). Если вы – писатель, ваши авторские права «переходят в собственность народа» (Декрет от 4 января 1918 г.). Любое произведение (научное, литературное, музыкальное, художественное) может быть признано достоянием государства (Декрет СНК от 26 ноября 1918 г.).

Аннулирование государственных облигаций, которыми вы владели (Декрет ВЦИК «Об аннулировании государственных займов» от 21 января 1918 г.). Запрет денежных расчетов с заграницей (Постановление Народного Комиссариата по Финансовым Делам от 14 сентября 1918 г.). Запрет на сделки с иностранной валютой внутри страны. В двухнедельный срок сдать всю валюту (Постановление Народного Комиссариата по Финансовым Делам от 3 октября 1918 г.). Вам прекращают платить пенсии выше 300 руб. ежемесячно (Декрет СНК от 11 декабря 1917 г.).

Был кусок леса в собственности? Больше его нет (Основной закон о социализации земли, 27 января1918 г.). У вас окончательно отобрана квартира или дом в городе. Частная собственность на недвижимость в городах отменена (Декрет Президиума ВЦИК от 20 августа 1918 г.). Началось уплотнение.
Вашей доли в товариществе больше нет. Одним за другим идут декреты о национализации предприятий, банков, страховых организаций и т.п. Издательств, аптек, нотных магазинов. Частных коллекций (Щукин, Морозов и др.). «Конфисковать шахты, заводы, рудники, весь живой и мертвый инвентарь». Конфискации одного за другим. «За самовольное оставление занимаемой должности или саботаж виновные будут преданы революционному суду».

Вы никому ничего больше не сможете передать в наследство. Право наследования упраздняется (Декрет ЦИК от 27 апреля 1918 г.). Вы никому ничего не можете подарить на сумму свыше 10 тыс. руб. Право такого дарения отменяется (Декрет ВЦИК и СНК от 20 мая 1918 г.). Вам запрещается вывозить за границу «предметы искусства и старины» (Декрет СНК от 19 сентября 1918 г.). Вы не можете больше привозить из-за границы «предметы роскоши» (постановление ВСНХ от 28 декабря 1917 г.).

Чтобы добить ваше имущество – единовременный чрезвычайный десятимиллиардный налог с имущих лиц (Декрет ВЦИК от 2 ноября 1918 г.). Москва – 2 млрд. руб., Московская губерния – 1 млрд. руб., Петроград – 1,5 млрд. руб. Плюс права местных органов «устанавливать для лиц, принадлежащих к буржуазному классу, единовременные чрезвычайные революционные налоги» «Должны взиматься преимущественно наличными» (Декрет СНК от 31 октября 1918 г.).

Вашего имущества больше нет. Есть фотографии, серебряные ложки, иконы, письма и мешочек с кольцами и серьгами. И пара статуэток. А еще – семейные предания. «Помню рассказ бабушки о том, как мой драгоценный папа, женившись на маме и переехав к ним в дом с одной подушкой, думал, что раз они остались жить, уплотнённые до полкомнаты в доме, который до революции принадлежал прадеду, значит где-то в саду закопан клад. Бабушке было очень смешно, потому что три кольца и три брошки она снесла в войну в торгсин, чтобы прокормить двух дочек. Оставила себе одну, самую дорогую, тоненькую с одним бриллиантиком, которую ей подарили на шестнадцать лет родители» (Елена Пыльцова).

Больше 100 лет прошло, но семьи всё помнят. «Этот дом был наш». Или – «эта земля была наша». Вот один из множества рассказов (Александра Орджоникидзе). «Мой прадед, подкидыш в Московском Воспитательном доме, работал лесным сторожем г. Брянска, имел 8 детей. Мой дед - восьмой, младший, встретил революцию студентом. Так вот - все дети лесного сторожа получили высшее образование (и две дочери тоже закончили Высшие женские курсы - акушер и учитель), далось это тяжелым ежедневным трудом. Двое старших (1873 и 1875 гг. рождения) выслужили личное дворянство, один по учительской, другой по инженерной (железнодорожной) части. Все они в 1918-1919 гг. лишились всего, что накопила семья, работая вдесятером».

«Разве был средний класс в 1917 г.?» – спрашивают многие. Но вот же он – средний, из самых низов, когда семья встает на ноги и готова много и трудно работать. Слушаем продолжение: «Другой мой прадед, Филипп Кузьмич Понитков, крестьянин Орловской губернии, герой японской войны, Георгиевский кавалер, ранен. В поезде с востока в Питер у него началась гангрена и ему ампутировали ногу. В Питере попал в госпиталь императрицы Александры Федоровны (на 25 коек), получил второй Георгиевский крест из рук царя, разрешение на обучение за счёт государства двух сыновей (один, мой дед, фельдшер, второй - священник) и… разрешение на торговлю спиртным (это было монополией государства). К 1917 г. у него было уже семь магазинов - в Туле, Орле, Брянске и др. В 1919 г. умный прадед бросил всё и уехал в дальнее село никем».

Что сказать? Мы все очень разные – по доходам и имуществу. Одни семьи поднимаются, другие идут вниз, чтобы через два - три поколения снова встать на ноги. Многие и сегодня хотели бы всё отнять. Главное – никогда больше. Никогда больше отъемов, никогда – изъятий и конфискаций, никогда – слез и сломанных судеб. Отнятое не приносит счастья. Это хорошо показала история России. А что приносит? Уверенность каждой семьи в том, что она может строить свой дом, свою состоятельность поколениями, не ожидая, что ей скажут: «Отдай всё».

Адрес: https://rg.ru/2022/08/02/konfiskatory.html?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews%2Fsearch%3Ftext%3D

С огромной благодарностью моим друзьям, чьи опубликованные воспоминания я использовал в колонке

Замкнулись. И стали свободны. Весь мир открыт для нас. Что было – и, самое главное, что будет. Мы можем мысленно вернуться в привычную Москву, еще не потрясенную. Да, был холодок в душе, да будущее – виделось не очень, но был сытый, сильный, как мотор, и еще относительно свободный город. Мы можем – тоже мысленно – вернуться в свою Италию – какой кривой фасад! – но римскую, папскую, картинную, красно-винную, золотую. Стобашенную! Быть, пусть мысленно, в Париже, как хрестоматии, выученной наизусть! Пить кофе, рвать круассаны и изображать писателей. Бродить по Лондону, как по сундуку, в небесном Угличе – молить о радости, позевывать в Мадриде – у него брови насмолены, а над Окой встать у какого-нибудь дровяного дома - и восхититься. Запах, родной, сырой запах, древний, старый, намоленный.

Жизнь, пусть испорченная сейчас, но снова жизнь, жизнь, какой она будет, жизнь, которую мы всё равно готовим, она обязательно наступит. Мы снова появимся – везде! Мы в ней всё решим, но сейчас нас замыкают. Замкнуться. И быть свободным, быть в размышлении, быть в делании. Замкнутое бытие, в котором можно столько всего сделать.

Лев наш, Иерусалим. Старинный сосуд, Прага. Пустынный холм - Старая Рязань. В них есть силы, которых мы не знаем. И еще – мерцание. Природа его неизвестна, цвет – не скажу какой, глубина – необыкновенная. Прививка вечности. И еще причина - закрыть глаза и мысленно вступить в пределы, где было необыкновенно хорошо. У каждого – свои. Нас закрыли? Мир, память, ощущение того, что ты – в целом мире, жгучий вкус, размышление и делание – и мы на поверхности!

Одна из самых больших ценностей на свете - прямая связь с украинскими друзьями, пусть друзьями по FB. Когда я вижу, что они читают мои тексты, отзываются, спокойно и вроде бы как обычно - среди ненависти, когда каждый из них и их семьи под прицелом, случайным или намеренным, - становится лучше. По-другому не скажешь - "лучше". Не скажешь - "радостно" или "спокойно" - какое там! Лучше. Только в этой человеческой связи, среди мира, в котором перечеркнуты обычные ценности, есть надежда. Она есть

Когда-то я был вхож в сад, где выросла черешня - великан, шатер, великовозрастная дура. Она повергала нас в дрожь. Летом ее, красную от ягод, облепляли птицы. Они съедали всё, захлебываясь от восторга. Скворцы, сороки, два диких прелестных голубя, просившихся на сковородку. Мы не подписывались на этот птичий рай. Осенью мы утопали в ее проклятых листьях. Их нужно было жечь. Она заполонила яблони, взяла их сверху, усмехаясь, без стыда заполнив их своим роскошным телом. Это был чистый харрасмент. Яблони стали засыхать.

И мы решили ее укоротить. Дело семейное – пила, лестница, сладкая твердая кора, чуть подрагивающая под ладонью, ветвь дрожащая – и с шумом падающая вниз. И, стыдно сказать, торжественное поедание плоти жертвы – черешни крупной, едкой, чуть наклюнутой сволочами птицами. Чтобы снять плоды, можно и казнить.

Но разве есть в этом что-то новое? Каждого можно укоротить. Много шума, много шелеста, много черешни, много птиц, снующих вокруг. Я смотрел на нее с сожалением, но без раскаяния, ибо не надо было так выпячиваться, Дарвин – он есть. Есть, никуда не денешься.

Я был глубоко не прав. К новому лету она заполонила всё вокруг. Она решила буйствовать. Больше мы ее не трогали. Слишком велика. Слишком величественна. Рука не поднялась. Так она и стоит в том давнем саду, теперь давнишнем – с птичьим раем на голове!

Она дело свое сделала – победила.

Каждый из нас может победить, как нас ни укорачивай.

Хотя понятно, что мы играем только с вероятностями, и заранее нельзя знать, что случится, когда ты что-то делаешь, пусть даже со всем достоинством и силой.

Отвечая на вопросы:
а) надолго,
б) иранская модель
в) на десятилетия
г) аналог - нагорный Карабах. Оба государства десятилетиями считают, что там - фронт
д) сытая жизнь - и там, и там
е) нормальная - в кавычках
ж) гонка вооружений
з) не расцвет, не переход в "золотой миллиард", всё та же зыбкая, серая реальность, с реальными жертвами
и) народы будут обработаны национализмом, как дустом. Резкий рост русского национализма, которого раньше не было
к) никто не развалится
л) просто все будут медленно поедать друг друга
м) что не будет мешать хорошей жизни абсолютного большинства населения
н) не навсегда
о) все еще тысячу раз переменится
п) попробуйте для ясности смотреть на все это как на жизнь соперничающих популяций. Отстраниться от ненависти хотя бы на время. Представьте, что вам - то одна сторона, то другая - рассказывают о борьбе британцев и французов за острова Карибского моря. Они много раз переходили из рук в руки.
р) Или о борьбе турок и греков за Северный Кипр, никем не признанное государство. Эта борьба - с середины 1970-х годов.
Там гибли люди.
с)во всем этом нужно найти место - для своей неповторимой жизни, пробуя понимать, где - зло, где - добро, и оставаясь на стороне добра
т) это возможно сделать, только отстраняя в сторону воздействие любой пропаганды, пытаясь достать до самой жизни - на любой стороне
у) хуже всего - присоединяться к толпе - любой
ф) самый лучший образец достойного поведения в гражданских и национальных конфликтах, великолепный в любви и помощи кому угодно - Короленко. Все любили его - и красные, и белые, и зеленые, и русские, и украинцы, и евреи, и любые другие народы Российской империи. Он защищал всех - против всех.
х) в центре его защиты - право на существование и любовь
ц) его стоит перечитать, особенно его многотомный рассказ о своей жизни
ч) самое главное - ясное, незамутненное, системное мышление, располагающее знанием истории как борьбы за выживание и совместное существование крупных и малых человеческих популяций, неизменно сменяющих друг друга
ш) и еще знанием того, как устроены разные модели обществ, разные модели коллективного человеческого поведения -лучше холодно и беспристрастно
щ) внести во все это и жалость, и любовь
э) самое тщательное управление семейными рисками - они огромны в конфликтной зоне
ю) она включает в себя сегодня, по крайней мере, еще и всю Восточную Европу
я)быть всегда в пути и никогда не останавливаться. Это и - метафора, и - правда, ничего не поделаешь

Самый лучший в жизни отзыв я получил на "Правила неосторожного обращения с государством":
"Ваша книга - третья в нашей семье. Первая - Библия, вторая - Уголовный кодекс".
Что еще нужно человеку?
Многое - но это одно из лучших. Быть третьей книгой в семье.

Озон
https://www.ozon.ru/product/pravila-neostorozhnogo-obrashcheniya-s-gosudarstvom-250461803/?sh=hRF2HgAAAA
Лабиринт
https://www.labirint.ru/books/739543/
Литрес, аудио, электронная
https://www.litres.ru/yakov-mirkin-10789112/pravila-neostorozhnogo-obrascheniya-s-gosudarstvom/

Мне пишут в Телеграм: "Готова ли я терпеть иноязычных агрессивно настроенных людей вокруг каждый день? Которые будут стараться везде нагадить, узнав, что я русская? Которые будут при каждом удобном случае демонстрировать свое презрение, как будто я - человек второго сорта?"

Это - просто не так. Это - ложная картина. Подавляющее большинство людей в Европе, если человек ведет себя как "нормальный", никак не реагирует на то, что он - русский. Могут что-то спросить, тревожась за собственные семьи и за будущее своей страны. Могут выразить свои убеждения. Но никто никогда обычному человеку не будет "демонстрировать свое презрение" и не будет считать его "человеком второго сорта". Жизнь как жизнь. просто жизнь, когда большинство людей относятся к другим с надлежащей осторожностью и, если нужно, заботливостью.

Пропаганда - в чью бы сторону она ни была направлена - страшная штука.

В стране денег есть несколько разновидностей идиотов. Главное – чтобы никто в вашей семье ими не стал.
1) Пустынники.
Деньги – зло, не возжелай их. Не дай семейству насладиться злом.
2) Моты.
Деньги – река, легко протекающая в разных направлениях.
3) Скопидомы.
Пачки банкнот, завернутые в темные колготки, скрытые на глубине.
4) Денежные наркоманы.
Должник на должнике сидит и должником погоняет.
5) Фантасты.
Вложение денег в туманность Андромеды создаст глубокий денежный поток.
6) Игроки.
Дай сто – получишь двести. Тогда - когда.
7) Духовные искатели.
Наденьте рубище певца. Богатей – духовно.

Нелюбовь к деньгам - в нашей культуре. Мы даже платить пытаемся в конвертах, чтобы не осквернить чей-то взгляд.
Поэтому мы стремимся как можно скорее избавиться от денег, даже тогда, когда они заработаны в каменоломнях.

Мы на порядок легче тратим их, чем зарабатываем.
И в этом ошибаемся.

Бытие напоминает 1820-е - 1840-е. Правила выживания в больших бюрократических машинах:
1) Ваша жизнь - поручения
2) Из 5 поручений исполнять 1. Их будет еще больше
3) Контрудар. Загрузить встречной работой тех, кому вы вечно нужны.
4) Формальность. Никаких эмоций. Формальный ответ, быстрый в сочинении. В системе массовых запросов иначе существовать нельзя

5) Вылежаться. Когда кому-то что-то нужно, пусть об этом попросит минимум 2 раза

6) Выборочность исполнения. 1 лицо - 70% поручений, 2-е лица - 50% поручений, 3-и лица - 25%. Всё не отследят - когда-нибудь отстанут

7) Удар в сторону. Перевод рисков, стрелок, поручений влево, вправо, вниз по системе

8) Плодитесь и размножайтесь. Своя инфраструктура. Без помощи не справиться. Разрастайтесь

9) Быть в главной функции. Всех остальных - когда-нибудь уберут

10) Временность. Не привыкать. Ваш стол - не ваш. Ваши соседи - не ваши. Ваша комната - не ваша. Ваш офис - не ваш. Ваше место - не окончательно ваше. Перетряски, переназначения, реорганизации - в этом их жизнь.

11) Параллельное бытие. Выдержать это, не уходя в другие мысленные и зрительные пространства, нельзя

12) За и против. Когда будут нарушены все ваши представления о пользе и интеллигентности того, чем вы занимаетесь, когда станет окончательно понятно, что все это - не улучшаемо, когда вам надоест быть поднадзорным, вечно наблюдаемым и подслушиваемым, когда вас окончательно задушит вертикаль - немедленно уйти или стать человеком системы

Я - еврей, и значит с первого дыхания знаю, что такое "коллективная ответственность" за то, что не совершал, не мог совершить и, может быть, за то, что не было. Да, я испытывал дискриминацию, риски и вражду - личную и системы, - и это было больно - особенно в детстве, когда ничего не понимаешь. Я испытываю любовь к своему народу, к русским, так же, как и к любым другим народам, считая, что их жизнь - бесценна. Я делаю все возможное, чтобы все остались живы.

И я никогда не соглашусь с принципом "коллективной ответственности", в том числе и потому, что это -
-высвобождение нового зла и обязательно новая кровь, которой могло не быть;
-выселения, изгнания народов (все помнят, что это такое);
- погромы (в т.ч. в Украине 1918 - 1920 годов, в Молдове (Кишинев, 1903), в Турции и Азербайджане (против армян) и многие другие);
-геноцид народов (гетто, Холокост).

Все это было основано именно на принципе "коллективной ответственности"

Ни один человек, как бы ему ни было плохо, не может думать и говорить о "коллективной ответственности народа".

У каждого народа есть свои смертные грехи, свои заблуждения, свои комплексы.

Быть в помощь, чтобы менять "коллективное сознание", не пробуждая нового зла.

Лет десять назад давний друг, немецкий профессор, пригласил на открытие выставки картин своей второй жены в тихий город в бывшей Восточной Германии, с рекой размером с ручей.

Там были: двухэтажная полутемная галерея со светлыми пятнами картин. Пожилые немки с бокалами красного вина. Местный художник как символ гостеприимства. Джазовые композиции. Ноль продаж. Культурная жизнь провинции. Прохладный вековой дом, со стенами из крупного камня. Пятница как способ наговориться под луной с кружками пива.

Там стояла – тишина. Голосовая, мысленная, беззвучная, тишина в каждой ленивой витрине, в каждом разморенном пятне белья и цветов, в неторопливом приступе такси.

Не было тишины только на экране моего компьютера.

Нам нужна, как вода, тишина.

Нам нужна дремотная жизнь, с мыслями только о том, с кем живешь, о доме, где спишь, и о работе, в которой существуешь.

Нам нужна оглушающая обывательская тишина, в которой потихоньку будет строиться жизнь не от моря до океана, а жизнь для себя, с лучшими дорогами, лучшими врачами, лучшими учителями, лучшей едой – без истерики, чище, спокойнее, общительнее.

В Германии, которая отправила на тот свет половину моей семьи семьдесят с лишним лет назад (и я никогда этого не забуду), меня засыпали улыбками, пытались помочь, предупредить желания – не за деньги, а по самому строю жизни.

Они сделали свою тишину.
Они смогли создать тихую жизнь, не зависимую – почти – от властей.

Российские граждане, живущие в Европе (2021): Германия - 235 тыс. чел., Эстония - 84 тыс. чел., Испания - 82 тыс. чел., Франция - 55 тыс. чел., Швейцария - 40 тыс. чел., Латвия - 40 тыс. чел., Чехия - 40 тыс. чел., Италия - 40 тыс. чел., Австрия - 33 тыс. чел., Финляндия - 29 тыс. чел., Болгария - 28 тыс. чел., Бельгия - 13 тыс. чел., Литва - 13 тыс. чел., Нидерланды - 13 тыс. чел., Норвегия - 11 тыс. чел., Швеция - 8 тыс. чел., Португалия - 5 тыс. чел., Ирландия - 5 тыс. чел., Венгрия - 5 тыс. чел., Дания - 5 тыс. чел., Словения - 4 тыс. чел.

Всего (с учетом малых) - 800 тыс. чел. В Великобритании - не менее 70 тыс. чел.
С учетом "прибавки" после февраля 2022 г. - до 1 млн человек.

Это - российские граждане, имеющие трудовые визы или право постоянного места жительства, или двойное гражданство. Не туристы.

У них - дома, квартиры, бизнес, счета, инвестиции, дети в школах.
И, конечно, у них - свои политические убеждения.

Депортация в Европе XXI века?
В странах свободной демократии?
Невозможно?

Увидим - да или нет.
Когда зло высвобождается, оно захлестывает всех, лишает разума и берет за горло.

Источник - статистика ЕС
https://www.statista.com/statistics/1294283/russian-citizens-living-in-europe-2021-by-country/

Как сохранить семейное имущество в худшем варианте?
В каком? Закрытие границ, «борьба с частником», валютой, тотальное государство, все активы – внутри страны. Несвобода, насилие.
Шансы на это минимальны, но все-таки.
Должна найтись семейная стратегия и для худшего.
А) Есть вечные способы сбережения – земля, недвижимость, власть, которая даже в советской системе часто передавалась по наследству или конвертировалась в осязаемые ценности – в возможность детям выехать за границу и там добрать то, чего лишились родители.

В административной системе иметь слишком много этих активов (власть – тоже актив) – бессмысленно, удержать их почти невозможно, дикая конкурентная борьба.

Но иметь их нужно. Тщательно сохраняя все документальные права на утраченное. Вдруг когда-нибудь дело дойдет до реституции.

Б) Что еще? Здоровье, образование, дети.
Дети? В таких системах – они тоже актив, если сильны, находятся в вечном рыскании, а, самое главное, способны удержать – своими связями, вниманием, личной опекой – старших, когда им без этого не выжить. Семьи, рассыпающиеся при рынке, разделенные городами и весями, вновь собираются внутри административных экономик в 3 – 4 поколения, потому что иначе не удержаться на плаву.

В) Есть ли еще какой-то понимаемый актив? Да, движение. Выживание в таких системах часто связано с мобильностью, с тем, что своим перемещением ты стираешь старые связи, старых недоброжелателей, и начинаешь свою жизнь почти с нуля.

В век тотального надзора сделать это труднее, но инженерия человеческих душ решала и не такие задачи.

Г) Еще один актив – способность знать и соблюдать правила, по которым «все устроено», и договариваться, удерживая как можно больше связей и посредничая в обмене услугами на административном рынке.

В самые тяжкие годы экстраверты, соединяющие людей, обладали наибольшей выживаемостью.

Д) Все это цинично, далеко от совести, потому что в таких системах на поверхности – не коллективизм, не подчинение общественному благу (всё это тоже есть), но пропаганда, насилие, токарная обработка мозгов.

Е) Но все-таки самый большой актив – любовь, добросердечие, против них невозможно устоять. Смешно, но, если их много, они поражают и удерживают карающую руку.

Ж) И еще актив – редкая и сложная профессия, потому что быть «редкоземельным», быть уникальным и полезным – это способ удержаться на поверхности, когда притапливает не ветер, а сама жизнь.

З) Все остальные советы – от лукавого. Клады зарывать? Мало ли петербургских историй о том, как находили то, за чем владельцы никогда не являлись?

Валюта? Ну да, она обязательно будет, и даже в самых различных видах и, может быть, понемножку. Но запрет на ее хождение и призыв «Граждане! Сдавайте валюту!» обесценивает любое решение иметь ее мешками.

Счета в банках? Здесь полно желающих рассказать о том, как в очередной раз заморозят счета или поднимут цены и обескровят сбережения – таких опытных людей у нас, как звезд небесных.

Золото? Не найдешь подземного хранилища и не заложишь тонну на все будущие времена, тем более, что золото имеет свойство потихоньку превращаться в промышленный металл.

Ювелирка? Картины и прочие предметы благородного обхождения? Без этого, конечно, никто не обойдется, хотя леденящими душу историями об ограблении коллекционеров полна криминальная история нашей матери – земли.

Наличка? О, этот номер не пройдет. Очередной обмен наличных, в просторечии называемой денежной реформой, и вы – никто, во всяком случае в денежном отношении.

Что еще? Ценные бумаги? В этом месте наших рассуждений раздается хохот, потому что каждый знает, что ценные бумаги прекращаются двумя строчками в правительственном декрете, как это было в 1917- 18 годах, а потом повторилась в конце 1920-х годов.

Куда же деться бедному российскому человеку?

А всего понемножку, как принято говорить, «диверсифицированный портфель», потому что, если наступит лихая година, то пригодится всё – пусть и будет продаваться за бесценок.