«Бруклин» (2009), Колм Тойбин
И снова Ирландия, но, не в пример предыдущей, сюжетная и душесогревающая.
Эйлиш Лейси живет с мамой и старшей сестрой в небольшом ирландском городке. Отец недавно умер, братья уехали на работу в Англию, сама же Эйлиш найти работу не может – в послевоенной Ирландии с этим сложно, а особенно если учесть, что из образования у Эйлиш – только школа.
Но девушка любит считать, арифметика ей дается легко, поэтому, когда одной вредной держательнице местного магазина понадобится помощница, Эйлиш получит эту неказистую подработку. В магазине ее шпыняют, несмотря на все старания выполнять работу идеально, не ценят ее усилий, все по классике.
Истории Золушки, которая прямо просится из такого зачина, все же не будет. Зато будет внезапное предложение переехать в Америку и попробовать найти себя в Бруклине, где большая ирландская диаспора и где добрые люди и их связи помогут Эйлиш мало-помалу начать другую жизнь.
В этой другой жизни будут и сложности привыкания, и поиски любви, и, конечно, вечная орнитологическая дилемма о синице и журавле.
Мне кажется, что Нью-Йорк, и, в частности, Бруклин, 1950-х годов – очень киногеничен, про те годы снято много фильмов и сериалов, поэтому описания города и его обитателей на страницах романа сразу приобретают объемность и оживают, дополненные картинками из памяти.
И, конечно же, вспоминаются романы Бетти Смит (писала про них в этом канале), ведь это по большей части истории про эмигрантскую жизнь европейских переселенцев в Америке.
Нелюбовь ирландцев и итальянцев, первые появления темнокожих в магазинах, куда раньше им был запрещен вход, освоение тогда еще пустого Лонг-Айленда – мозаичные кусочки того Бруклина, в котором оказалась тихоня Эйлиш, не выезжавшая раньше дальше собственного города и не разлучавшаяся с матерью дольше, чем на день.
А детальное описание преодоления героиней Атлантики на океанском лайнере были для меня, человека, профессионально связанного с круизами, особым удовольствием.
В 2015 году по этому роману вышел фильм с одноименным названием и с Сиршей Ронан в главной роли. Именно за эту роль актриса получила в 2016 какое-то несметное количество различных премий, да и сам фильм был удостоен трех номинаций на «Оскар» (лучший фильм, лучший сценарий, лучшая женская роль).
Сравнивая фильм и книгу, без колебаний отдаю голос за последнюю, т.к. фильм – это будто бы видеоверсия романа, взятого с сайта briefly. Но актерский состав, и, в частности, исполнительница главной роли, вопросов не вызвали - на красивых людей вообще всегда приятно смотреть.
История, рассказанная в «Бруклине», закончилась так, что очень захотелось узнать, что же было с героями дальше. И на радость всем ожидавшим 15 лет продолжения романа, в 2024 г. появился «Лонг-Айленд», в котором мы видим, что случилось с Эйлиш и остальными по прошествию 20 лет.
И снова Ирландия, но, не в пример предыдущей, сюжетная и душесогревающая.
Эйлиш Лейси живет с мамой и старшей сестрой в небольшом ирландском городке. Отец недавно умер, братья уехали на работу в Англию, сама же Эйлиш найти работу не может – в послевоенной Ирландии с этим сложно, а особенно если учесть, что из образования у Эйлиш – только школа.
Но девушка любит считать, арифметика ей дается легко, поэтому, когда одной вредной держательнице местного магазина понадобится помощница, Эйлиш получит эту неказистую подработку. В магазине ее шпыняют, несмотря на все старания выполнять работу идеально, не ценят ее усилий, все по классике.
Истории Золушки, которая прямо просится из такого зачина, все же не будет. Зато будет внезапное предложение переехать в Америку и попробовать найти себя в Бруклине, где большая ирландская диаспора и где добрые люди и их связи помогут Эйлиш мало-помалу начать другую жизнь.
В этой другой жизни будут и сложности привыкания, и поиски любви, и, конечно, вечная орнитологическая дилемма о синице и журавле.
Мне кажется, что Нью-Йорк, и, в частности, Бруклин, 1950-х годов – очень киногеничен, про те годы снято много фильмов и сериалов, поэтому описания города и его обитателей на страницах романа сразу приобретают объемность и оживают, дополненные картинками из памяти.
И, конечно же, вспоминаются романы Бетти Смит (писала про них в этом канале), ведь это по большей части истории про эмигрантскую жизнь европейских переселенцев в Америке.
Нелюбовь ирландцев и итальянцев, первые появления темнокожих в магазинах, куда раньше им был запрещен вход, освоение тогда еще пустого Лонг-Айленда – мозаичные кусочки того Бруклина, в котором оказалась тихоня Эйлиш, не выезжавшая раньше дальше собственного города и не разлучавшаяся с матерью дольше, чем на день.
А детальное описание преодоления героиней Атлантики на океанском лайнере были для меня, человека, профессионально связанного с круизами, особым удовольствием.
В 2015 году по этому роману вышел фильм с одноименным названием и с Сиршей Ронан в главной роли. Именно за эту роль актриса получила в 2016 какое-то несметное количество различных премий, да и сам фильм был удостоен трех номинаций на «Оскар» (лучший фильм, лучший сценарий, лучшая женская роль).
Сравнивая фильм и книгу, без колебаний отдаю голос за последнюю, т.к. фильм – это будто бы видеоверсия романа, взятого с сайта briefly. Но актерский состав, и, в частности, исполнительница главной роли, вопросов не вызвали - на красивых людей вообще всегда приятно смотреть.
История, рассказанная в «Бруклине», закончилась так, что очень захотелось узнать, что же было с героями дальше. И на радость всем ожидавшим 15 лет продолжения романа, в 2024 г. появился «Лонг-Айленд», в котором мы видим, что случилось с Эйлиш и остальными по прошествию 20 лет.
«Лонг-Айленд» (2024), Колм Тойбин
Что ж, за 15 лет молчания и подготовки к продолжению «Бруклина» писателю удалось накопить одну идею, которую он и будетдумать развивать почти 400 страниц. Удивительно, конечно, как с таким количеством героев и возможностей развития сюжетных линий он умудрился «смотать все нитки в один моток».
Что же случилось через 20 лет? И да, если вы планировали познакомиться с романом, не читайте дальше – сегодня будут спойлеры.
Эйлиш живет себе свою американскую жизнь в счастливом (вроде как) браке, двое детей, работа какая-никакая тоже имеется. И вот однажды на пороге ее дома возникнет незнакомец, который сообщит, что его жена скоро родит ребенка, который сей момент на этот самый порог и будет доставлен. А все потому, что отец данного малыша – муж Эйлиш.
В общем-то, это и будет сюжетообразующим событием, которое даст героине ту свободу действий, которой она в итоге (не) воспользуется.
Не помню, чтоб в книге было сказано, когда у Эйлиш день рождения, но я бы сказала, что она – типичный представитель людей-Весов. При всей моей нежной любви к некоторым из них я не встречала более нерешительных созданий. Кроме, разве что, Рыб. (Что бы еще такого написать, чтобы обидеть сразу всех и лишиться большинства подписчиков?))
Так или иначе, добрую половину повествования героиня будет мучиться сама, и заставлять страдать читателя, потому что ситуация должна как-то разрешиться (и это тот самый анекдотический случай, когда уже не рассосется).
Можно ли простить мужа и принять решение его семьи (родителей и братьев), которые просто посмеялись над незадачливым «дон жуаном» и его результативным походом налево, при этом готовы принять новорожденного в семью – мол, не лежать же малышу на пороге?
В любой непонятной ситуации надо ехать домой к маме – это правило помогло многим, наверняка поможет и Эйлиш. Из хорошего – мама жива-здорова, и даже собирается отметить 80-летний юбилей, из плохого – Джим, ирландская любовь 20-летней давности, как хорошее вино, стал только лучше, к тому же, все еще не женат (но есть нюанс).
И, подумает читатель, вот же оно! Но писатель Колм Тойбин и женщина-Весы, которая, видимо, воздушно-капельным путем заразила своей нерешительностью и улучшенного временем ирландского Джима, думали иначе.
Иными словами, не будь это продолжением «Бруклина», я бы просто сказала «ну, не самая удачная книга». А в нынешних обстоятельствах процитирую пословицу «замах на рубль, удар на копейку».
Но самое обидное – то, что автор открыто спекулирует на любопытстве читателей, и не стесняясь, снова заканчивает книгу ничем, намекая на очередную встречу через теперь уже не знаю сколько лет.
Что ж, за 15 лет молчания и подготовки к продолжению «Бруклина» писателю удалось накопить одну идею, которую он и будет
Что же случилось через 20 лет? И да, если вы планировали познакомиться с романом, не читайте дальше – сегодня будут спойлеры.
Эйлиш живет себе свою американскую жизнь в счастливом (вроде как) браке, двое детей, работа какая-никакая тоже имеется. И вот однажды на пороге ее дома возникнет незнакомец, который сообщит, что его жена скоро родит ребенка, который сей момент на этот самый порог и будет доставлен. А все потому, что отец данного малыша – муж Эйлиш.
В общем-то, это и будет сюжетообразующим событием, которое даст героине ту свободу действий, которой она в итоге (не) воспользуется.
Не помню, чтоб в книге было сказано, когда у Эйлиш день рождения, но я бы сказала, что она – типичный представитель людей-Весов. При всей моей нежной любви к некоторым из них я не встречала более нерешительных созданий. Кроме, разве что, Рыб. (Что бы еще такого написать, чтобы обидеть сразу всех и лишиться большинства подписчиков?))
Так или иначе, добрую половину повествования героиня будет мучиться сама, и заставлять страдать читателя, потому что ситуация должна как-то разрешиться (и это тот самый анекдотический случай, когда уже не рассосется).
Можно ли простить мужа и принять решение его семьи (родителей и братьев), которые просто посмеялись над незадачливым «дон жуаном» и его результативным походом налево, при этом готовы принять новорожденного в семью – мол, не лежать же малышу на пороге?
В любой непонятной ситуации надо ехать домой к маме – это правило помогло многим, наверняка поможет и Эйлиш. Из хорошего – мама жива-здорова, и даже собирается отметить 80-летний юбилей, из плохого – Джим, ирландская любовь 20-летней давности, как хорошее вино, стал только лучше, к тому же, все еще не женат (но есть нюанс).
И, подумает читатель, вот же оно! Но писатель Колм Тойбин и женщина-Весы, которая, видимо, воздушно-капельным путем заразила своей нерешительностью и улучшенного временем ирландского Джима, думали иначе.
Иными словами, не будь это продолжением «Бруклина», я бы просто сказала «ну, не самая удачная книга». А в нынешних обстоятельствах процитирую пословицу «замах на рубль, удар на копейку».
Но самое обидное – то, что автор открыто спекулирует на любопытстве читателей, и не стесняясь, снова заканчивает книгу ничем, намекая на очередную встречу через теперь уже не знаю сколько лет.
«Черные платья» (1993), Мадлен Сент-Джон
Несмотря на говорящее название, роман австралийки Мадлен Сант-Джон вовсе не про женщин в трауре. И не про Шанель.
Да и, откровенно говоря, назвать его романом тоже кажется не совсем верным - книга совсем небольшая по объему (карманный размер и всего 284 страницы).
Что же это за «неведома зверушка»?
Если Вы работали в чисто женском коллективе, то прекрасно знаете особенности этих мини-государств с собственными неписаными законами, королевами и «золушками», причудами и порядками.
В отделе женских платьев сиднейского универмага «Гудс» в роли продавцов заняты исключительно женщины (что и понятно, ведь речь идет о конце 1950-х), и все они одеты в черные платья. Покрой этих платьев может быть разным, но не цвет.
Что же до размерной сетки, то до 1967 г. в Австралии бытовала особенная система размеров женской одежды - сейчас ее называют винтажной - и состояла она из следующих вариантов (вам понравится, обещаю):
XSSW – Extra Small Slim Woman (очень маленькая стройная женщина)
SSW – Small Slim Woman (маленькая стройная женщина)
SW – Small Woman (маленькая женщина)
W – Woman (ну, просто женщина)
XW – Extra Woman (очень даже женщина)
OS – Out Sized (за гранью размерной сетки, и, заметьте, уже даже не женщина…)
Я вот буквально «вижу», как в нынешние времена гендерной политкорректности и бодипозитива мы практикуем такую систему размеров) Но из песни слов не выкинешь.
Собственно, сотрудницы отдела и являются главными героинями истории, в которой будет всего понемногу: женская дружба, семья и желание ее создать, любовь и влюбленность, Австралия и Европа (в коктейльном варианте – перемешать и взболтать), и даже (!) вы не поверите, Россия.
В частности, начитавшись «Анны Карениной» и оценивая шансы встретить среди европейских эмигрантов своего Вронского, одна героиня спрашивает другую:
- А русские считаются европейцами?
- Ну, наверное, считаются. Но ты же знаешь, их никуда не выпускают, русских-то. Их никогда нигде не увидишь. Все в России сидят.
- Наверное, ты права. И все равно, если бы их выпускали, они бы считались европейцами, как по-твоему?
- Пожалуй, да. Все они там европейцы.
Жизнь послевоенных мигрантов, бежавших из стран, опаленных Второй Мировой, была знакома писательнице не понаслышке, т.к. ее мама была француженкой, а родственники по материнской линии Сент-Джон были из Румынии. И хотя румын в повествовании мы не встретим, там будут венгры (признайтесь, вы тоже путали в детстве Бухарест и Будапешт?) А одна из героинь щедро пересыпает свою речь французскими красивостями, так что, мне не раз вспомнилась Анна Павловна Шерер и ее салоны.
Несмотря на то, что у писательницы не такое большое литературное наследство (поздно начала и, увы, рано ушла из жизни), еще при жизни ее оценили за внимание к мелочам, ведь именно эти мелочи, чаще всего, позволяют читателю разглядывать словно в бинокль и героев, и особенности их жизни. А если речь идет о далеком континенте, где все шиворот-навыворот, где жаркая пора в Рождество не только в магазинах, но и на улицах, то такой взгляд через замочную скважину становится еще более заманчивым.
Лимонадно-освежающий и не обременительный для эмоционального состояния сюжет романа легко нашел себя в развлекательных жанрах – существуют и мюзикл, и фильм (2018) Ladies in Black. В последнем, в частности, снялась Жюльет Бинош.
К слову сказать, изначально книга вышла под названием Women in Black, но к моменту переиздания женщин «повысили» до леди. Наверное, ничего плохого, но мне немного жаль, что букве W в размерной сетке теперь стало некому так симпатично «подмигивать».
Несмотря на говорящее название, роман австралийки Мадлен Сант-Джон вовсе не про женщин в трауре. И не про Шанель.
Да и, откровенно говоря, назвать его романом тоже кажется не совсем верным - книга совсем небольшая по объему (карманный размер и всего 284 страницы).
Что же это за «неведома зверушка»?
Если Вы работали в чисто женском коллективе, то прекрасно знаете особенности этих мини-государств с собственными неписаными законами, королевами и «золушками», причудами и порядками.
В отделе женских платьев сиднейского универмага «Гудс» в роли продавцов заняты исключительно женщины (что и понятно, ведь речь идет о конце 1950-х), и все они одеты в черные платья. Покрой этих платьев может быть разным, но не цвет.
Что же до размерной сетки, то до 1967 г. в Австралии бытовала особенная система размеров женской одежды - сейчас ее называют винтажной - и состояла она из следующих вариантов (вам понравится, обещаю):
XSSW – Extra Small Slim Woman (очень маленькая стройная женщина)
SSW – Small Slim Woman (маленькая стройная женщина)
SW – Small Woman (маленькая женщина)
W – Woman (ну, просто женщина)
XW – Extra Woman (очень даже женщина)
OS – Out Sized (за гранью размерной сетки, и, заметьте, уже даже не женщина…)
Я вот буквально «вижу», как в нынешние времена гендерной политкорректности и бодипозитива мы практикуем такую систему размеров) Но из песни слов не выкинешь.
Собственно, сотрудницы отдела и являются главными героинями истории, в которой будет всего понемногу: женская дружба, семья и желание ее создать, любовь и влюбленность, Австралия и Европа (в коктейльном варианте – перемешать и взболтать), и даже (!) вы не поверите, Россия.
В частности, начитавшись «Анны Карениной» и оценивая шансы встретить среди европейских эмигрантов своего Вронского, одна героиня спрашивает другую:
- А русские считаются европейцами?
- Ну, наверное, считаются. Но ты же знаешь, их никуда не выпускают, русских-то. Их никогда нигде не увидишь. Все в России сидят.
- Наверное, ты права. И все равно, если бы их выпускали, они бы считались европейцами, как по-твоему?
- Пожалуй, да. Все они там европейцы.
Жизнь послевоенных мигрантов, бежавших из стран, опаленных Второй Мировой, была знакома писательнице не понаслышке, т.к. ее мама была француженкой, а родственники по материнской линии Сент-Джон были из Румынии. И хотя румын в повествовании мы не встретим, там будут венгры (признайтесь, вы тоже путали в детстве Бухарест и Будапешт?) А одна из героинь щедро пересыпает свою речь французскими красивостями, так что, мне не раз вспомнилась Анна Павловна Шерер и ее салоны.
Несмотря на то, что у писательницы не такое большое литературное наследство (поздно начала и, увы, рано ушла из жизни), еще при жизни ее оценили за внимание к мелочам, ведь именно эти мелочи, чаще всего, позволяют читателю разглядывать словно в бинокль и героев, и особенности их жизни. А если речь идет о далеком континенте, где все шиворот-навыворот, где жаркая пора в Рождество не только в магазинах, но и на улицах, то такой взгляд через замочную скважину становится еще более заманчивым.
Лимонадно-освежающий и не обременительный для эмоционального состояния сюжет романа легко нашел себя в развлекательных жанрах – существуют и мюзикл, и фильм (2018) Ladies in Black. В последнем, в частности, снялась Жюльет Бинош.
К слову сказать, изначально книга вышла под названием Women in Black, но к моменту переиздания женщин «повысили» до леди. Наверное, ничего плохого, но мне немного жаль, что букве W в размерной сетке теперь стало некому так симпатично «подмигивать».
«Велнесс» (2023), Нейтан Хилл
Если бы я решила сделать бинго из вопросов, которые годам к 40 с комфортом обустроились в моей голове, то в него обязательно входили бы:
- что происходит с нами после смерти?
- что такое вера и во что мы верим?
- как воспитать ребенка и не искалечить его?
- что важнее – любимое дело или хорошая зарплата?
- почему походы по граблям – обязательная часть жизненного пути и нельзя учиться на ошибках (хоть бы и на своих)?
- как соц.сети так быстро заменили нам живых людей и есть ли обратная дорога?
- что произойдет раньше: мы доконаем природу или природа нас?
- где справедливость?! (это обычно вечером в пятницу или в определенные дни месяца))
Но за центральную позицию в центре бинго-квадрата, безусловно, сражались бы два вопроса-чемпиона: «что такое любовь» и «почему она уходит»?
С романом Нейтана Хилла я словно бы дистанционно проходила курс терапии, во время которого мы как раз говорили про все вышеупомянутое разом. Ну, как говорили - его герои высказывались, а я с ними или спорила, или кивала им, или досадовала на их наивность (иногда – свою).
Джек и Элизабет в студенческом возрасте приехали в Чикаго «чтоб осиротеть».
Истории детства у обоих диаметрально противоположные, и они будто бы доказывают, что можно быть одинаково несчастным и в безысходной нищете, и в оглушающем богатстве. Кстати, с помощью этой книги можно попробовать понять Америку и то, как непохожи друг на друга ее штаты, города и живущие в них люди.
Разные и по-своему странные, Джек и Элизабет, как двое сирот при живых родителях, находят друг в друге прибежище, укутываясь в свою любовь, которая, как им казалось, будет вечной.
Он – художник и романтик, она – практик и прагматик. Противоположности притягиваются, говорите? Что ж. Посмотрим на них, а заодно и на нас самих теперь лет через двадцать. То, что нравилось больше всего в любимом человеке, сейчас раздражает. Работа, вроде, тоже любимая, но уже не приносит столько удовольствия – может потому, что денег тоже не очень приносит?
Но самый сильный «удар под дых» для Джека и Элизабет – это, конечно, метаморфозы, произошедшие с их любовью. Точнее, ее отсутствие.
Как сказала одна их знакомая, сейчас другие времена. Раньше была одна на всю жизнь работа и один партнер. Сейчас же – каждый на фрилансе, сейчас важна гибкость, а у стабильности – плохая рентабельность. Почему бы не спланировать грамотно свой эмоциональный инвестиционный портфель, доверив одному партнеру – разговоры об искусстве (в котором он разбирается), второму – секс (с которым он самый лучший), третьему – ведение совместного хозяйства (ведь он такой мастер на кухне) и т.п.?
Но почему-то эти, вроде бы, логичные рассуждения, коробят и не встречают одобрения.
Что же такое брак и почему мы все еще к нему так слепо стремимся? Как говорит один престарелый профессор, «брак обещает уверенность в том, что нас будут любить. И в тот момент, когда мы это произносим, любовь ускользает. Уверенность ослепляет нас, и мы не замечаем, как мир меняется. Берегитесь высокомерия уверенности»(с)
И он же: «Может быть, настоящая любовь – это шаг навстречу хаосу? И, может быть, определенность – это всего лишь фикция, которую рисует разум, чтоб уберечь себя от жизненных страданий? А это означает, что уверенность – это избегание самОй жизни. Либо мы выбираем уверенность, либо мы выбираем жизнь» (с).
Я уже давно поняла, что чем больше мне понравилась книга, тем сложнее о ней рассказать, и «Велнесс» - тот самый случай.
Могу только позавидовать будущим читателям романа и пожелать, чтоб книга если не ответила на ваши личные бинго-вопросы, то хотя бы помогла понять, что они, эти вопросы, ровно такие же еще у огромного количества людей, живущих на всех континентах.
Мне кажется, ощущая такую сплоченность в непонимании происходящего, как-то проще простить себе многие ошибки и некоторое общее несовершенство.
Если бы я решила сделать бинго из вопросов, которые годам к 40 с комфортом обустроились в моей голове, то в него обязательно входили бы:
- что происходит с нами после смерти?
- что такое вера и во что мы верим?
- как воспитать ребенка и не искалечить его?
- что важнее – любимое дело или хорошая зарплата?
- почему походы по граблям – обязательная часть жизненного пути и нельзя учиться на ошибках (хоть бы и на своих)?
- как соц.сети так быстро заменили нам живых людей и есть ли обратная дорога?
- что произойдет раньше: мы доконаем природу или природа нас?
- где справедливость?! (это обычно вечером в пятницу или в определенные дни месяца))
Но за центральную позицию в центре бинго-квадрата, безусловно, сражались бы два вопроса-чемпиона: «что такое любовь» и «почему она уходит»?
С романом Нейтана Хилла я словно бы дистанционно проходила курс терапии, во время которого мы как раз говорили про все вышеупомянутое разом. Ну, как говорили - его герои высказывались, а я с ними или спорила, или кивала им, или досадовала на их наивность (иногда – свою).
Джек и Элизабет в студенческом возрасте приехали в Чикаго «чтоб осиротеть».
Истории детства у обоих диаметрально противоположные, и они будто бы доказывают, что можно быть одинаково несчастным и в безысходной нищете, и в оглушающем богатстве. Кстати, с помощью этой книги можно попробовать понять Америку и то, как непохожи друг на друга ее штаты, города и живущие в них люди.
Разные и по-своему странные, Джек и Элизабет, как двое сирот при живых родителях, находят друг в друге прибежище, укутываясь в свою любовь, которая, как им казалось, будет вечной.
Он – художник и романтик, она – практик и прагматик. Противоположности притягиваются, говорите? Что ж. Посмотрим на них, а заодно и на нас самих теперь лет через двадцать. То, что нравилось больше всего в любимом человеке, сейчас раздражает. Работа, вроде, тоже любимая, но уже не приносит столько удовольствия – может потому, что денег тоже не очень приносит?
Но самый сильный «удар под дых» для Джека и Элизабет – это, конечно, метаморфозы, произошедшие с их любовью. Точнее, ее отсутствие.
Как сказала одна их знакомая, сейчас другие времена. Раньше была одна на всю жизнь работа и один партнер. Сейчас же – каждый на фрилансе, сейчас важна гибкость, а у стабильности – плохая рентабельность. Почему бы не спланировать грамотно свой эмоциональный инвестиционный портфель, доверив одному партнеру – разговоры об искусстве (в котором он разбирается), второму – секс (с которым он самый лучший), третьему – ведение совместного хозяйства (ведь он такой мастер на кухне) и т.п.?
Но почему-то эти, вроде бы, логичные рассуждения, коробят и не встречают одобрения.
Что же такое брак и почему мы все еще к нему так слепо стремимся? Как говорит один престарелый профессор, «брак обещает уверенность в том, что нас будут любить. И в тот момент, когда мы это произносим, любовь ускользает. Уверенность ослепляет нас, и мы не замечаем, как мир меняется. Берегитесь высокомерия уверенности»(с)
И он же: «Может быть, настоящая любовь – это шаг навстречу хаосу? И, может быть, определенность – это всего лишь фикция, которую рисует разум, чтоб уберечь себя от жизненных страданий? А это означает, что уверенность – это избегание самОй жизни. Либо мы выбираем уверенность, либо мы выбираем жизнь» (с).
Я уже давно поняла, что чем больше мне понравилась книга, тем сложнее о ней рассказать, и «Велнесс» - тот самый случай.
Могу только позавидовать будущим читателям романа и пожелать, чтоб книга если не ответила на ваши личные бинго-вопросы, то хотя бы помогла понять, что они, эти вопросы, ровно такие же еще у огромного количества людей, живущих на всех континентах.
Мне кажется, ощущая такую сплоченность в непонимании происходящего, как-то проще простить себе многие ошибки и некоторое общее несовершенство.
«Нью-йоркский обход» (2019), Александр Стесин
Сложно выбрать, какое из слов «радиация» или «онкология» внушает больший страх, не правда ли? А.Стесин – радиационный онколог, эмигрант в первом поколении, и именно его мемуары спрятались под обложкой этой книги.
Что может побудить к чтению такой, вселяющей вселенский ужас, книги, вам, наверное, хочется спросить?
Ну, во-первых, врачи-писатели уже давно хорошо себя зарекомендовали: Чехов, Булгаков, Вергезе – и это только навскидку.
Во-вторых, не знаю, как вы, но я бесконечно слушаю про ужасную американскую медицину от всех живущих там друзей. Однако, они - пациенты. Знакомых врачей, которые бы поделились рассказами, у меня нет, а оценивать происходящее по сериалу ER как-то не очень.
Слово «обход» как нельзя лучше подходит для данного повествования, потому что помимо осмотра пациентов (для нас, слава Богу, на расстоянии книжных страниц), обходить мы будем и все районы города.
Такой этнический и религиозный винегрет, конечно, вряд ли где еще сыщешь, и читатель, как заправский интерн, будет через плечо врача заглядывать в лица, например, выходцев из Латинской Америки (правильно, в Бронксе) и узнавать, как они оказались на этой больничной койке.
Кстати, для кого-то именно она является лучшим местом, где можно переночевать в тепле, да еще и с небольшой дозой транквилизаторов, позволившей, наконец, уснуть.
В районе Квинс окажемся среди корейского мед.персонала, потому что когда-то глав.врачом клиники стал кореец. При этом, главврач категорически отказывается общаться с корейскими коллегами на их общем родном языке даже в отсутствии пациентов, мол, мы тут не в Корее.
Те, кто прошли путь «от Освенцима до Альцгеймера», встретятся нам в Бруклине (где же еще), и с ними работать врачам тоже непросто. Но те сложности – ерунда по сравнению с особенностями жителей Гарлема или небольшого «индийского представительства» на Манхеттене.
Назвать эту книгу художественной нельзя, тут и истории как таковой нет, точнее, всего одна история – отношений человека и кого-то (или чего-то) всемогущего и всесильного.
Люди, так непохожие друг на друга и по цвету кожи, и по религии, и по социальному статусу, сталкиваются с ситуацией, которая ведет их к финишной черте гораздо быстрее, чем остальных.
Как если бы в игре «Умники и умницы» они не смогли выбрать зеленую дорожку с множеством вариантов решений и ответов, а кто-то поставил их на дорожку красную. И по ней им осталось сделать всего несколько шагов, а вот как пройти максимально безопасно, инструкций не выдали.
Люди вспоминают о Боге, кто-то о богах, силятся мыслить так, как не мыслили до этого никогда. «Чем медитация отличается от молитвы? Медитируют те, кому больно. Молятся те, кому страшно». (с)
Впрочем, и сам автор довольно глубоко посвящает нас в свои размышления о поиске Бога – ну, а как мы хотели? Русский, да еще писатель, да еще эмигрант.
Последняя часть книги перенесет нас в Индию, и это в какой-то степени напомнит мне «Ешь Молись Люби» Э.Гилберт, потому что именно в ашрамах, когда после некоторого количества бессонных ночей и сидения в поле лотоса с затекающими ногами, отваливающейся спиной и бегающими по ступням «священными» крысами, людям вдруг всё становится очевидно и понятно. И очень светло.
Одну из глав А.Стесин написал в стихах. И если бы меня спросили, стоит ли читать эту книгу, то я бы ответила, что, как минимум, эту главу – да. Врач-поэт – конечно, сила.
Сложно выбрать, какое из слов «радиация» или «онкология» внушает больший страх, не правда ли? А.Стесин – радиационный онколог, эмигрант в первом поколении, и именно его мемуары спрятались под обложкой этой книги.
Что может побудить к чтению такой, вселяющей вселенский ужас, книги, вам, наверное, хочется спросить?
Ну, во-первых, врачи-писатели уже давно хорошо себя зарекомендовали: Чехов, Булгаков, Вергезе – и это только навскидку.
Во-вторых, не знаю, как вы, но я бесконечно слушаю про ужасную американскую медицину от всех живущих там друзей. Однако, они - пациенты. Знакомых врачей, которые бы поделились рассказами, у меня нет, а оценивать происходящее по сериалу ER как-то не очень.
Слово «обход» как нельзя лучше подходит для данного повествования, потому что помимо осмотра пациентов (для нас, слава Богу, на расстоянии книжных страниц), обходить мы будем и все районы города.
Такой этнический и религиозный винегрет, конечно, вряд ли где еще сыщешь, и читатель, как заправский интерн, будет через плечо врача заглядывать в лица, например, выходцев из Латинской Америки (правильно, в Бронксе) и узнавать, как они оказались на этой больничной койке.
Кстати, для кого-то именно она является лучшим местом, где можно переночевать в тепле, да еще и с небольшой дозой транквилизаторов, позволившей, наконец, уснуть.
В районе Квинс окажемся среди корейского мед.персонала, потому что когда-то глав.врачом клиники стал кореец. При этом, главврач категорически отказывается общаться с корейскими коллегами на их общем родном языке даже в отсутствии пациентов, мол, мы тут не в Корее.
Те, кто прошли путь «от Освенцима до Альцгеймера», встретятся нам в Бруклине (где же еще), и с ними работать врачам тоже непросто. Но те сложности – ерунда по сравнению с особенностями жителей Гарлема или небольшого «индийского представительства» на Манхеттене.
Назвать эту книгу художественной нельзя, тут и истории как таковой нет, точнее, всего одна история – отношений человека и кого-то (или чего-то) всемогущего и всесильного.
Люди, так непохожие друг на друга и по цвету кожи, и по религии, и по социальному статусу, сталкиваются с ситуацией, которая ведет их к финишной черте гораздо быстрее, чем остальных.
Как если бы в игре «Умники и умницы» они не смогли выбрать зеленую дорожку с множеством вариантов решений и ответов, а кто-то поставил их на дорожку красную. И по ней им осталось сделать всего несколько шагов, а вот как пройти максимально безопасно, инструкций не выдали.
Люди вспоминают о Боге, кто-то о богах, силятся мыслить так, как не мыслили до этого никогда. «Чем медитация отличается от молитвы? Медитируют те, кому больно. Молятся те, кому страшно». (с)
Впрочем, и сам автор довольно глубоко посвящает нас в свои размышления о поиске Бога – ну, а как мы хотели? Русский, да еще писатель, да еще эмигрант.
Последняя часть книги перенесет нас в Индию, и это в какой-то степени напомнит мне «Ешь Молись Люби» Э.Гилберт, потому что именно в ашрамах, когда после некоторого количества бессонных ночей и сидения в поле лотоса с затекающими ногами, отваливающейся спиной и бегающими по ступням «священными» крысами, людям вдруг всё становится очевидно и понятно. И очень светло.
Одну из глав А.Стесин написал в стихах. И если бы меня спросили, стоит ли читать эту книгу, то я бы ответила, что, как минимум, эту главу – да. Врач-поэт – конечно, сила.
«Белград» (2025), Надя Алексеева
Что общего у Чехова и острова Валаам, если учесть, что Антон Павлович там никогда не был?
Кстати, «благодарить» за это нам следует его старшего брата Александра, которому во время поездки на остров сильно не повезло с Ладогой, он попал в шторм, и потом клял свое путешествие по чем зря, и вот брату написал, мол, даже не думай – помрешь, пока / если доберешься. После таких мотивационных писем Валааму, конечно, не светило.
А правильный ответ на поставленный вопрос – Надя Алексеева, дебютный роман которой «Полунощница» был посвящен Валааму, а второй – Чехову.
Некоторую сумятицу вносит, правда, название «Белград», но поверьте на слово, Чехов там будет, как и Ялта (даже две), и немного Москвы, впрочем, тоже.
За последние пару лет концентрация Антона Павловича вокруг меня как-то заметно выросла: то ли Баадер с Майнхоф снова подсуетились, то ли мы в любой сложной ситуации склонны закапываться в Чехова, ведь он давно продемонстрировал нам, что знает ответы на все вопросы – надо просто найти нужный рассказ (или пьесу).
В романе «Белград» удивительным образом запараллелены два нежеланных, а потому мучительных, и для читателя тоже, переезда: главной героини, молодой писательницы Ани - в Белград, и главного героя, состоявшегося писателя Антона - в Ялту.
Аня едет в неприветливый холодный город. Чехов, напротив, в город приветливый («антоновки» буквально не дают прохода) и солнечный. Так по-разному, но в конце концов, так одинаково несчастны и одиноки они там оказываются.
Чеховские главы романа я проживала с закрытыми глазами – настолько гармонично, волнительно и легко они поселялись в моем воображении, я слышала голоса разговоры и смех, и, как в цветном кинематографе, наблюдала за событиями.
Белградские главы я тоже проживала с закрытыми глазами – зажмурившись, настолько болезненными и неуютными они оказались. Черно-белые хроники, которые, как наброски углем на картоне, выхватывали детали чужой жизни, такой неподходящей и непонятной, и от нее хотелось отгородиться даже в книге, чтобы уж наверняка в ней не оказаться.
У Н.Алексеевой есть удивительное свойство показать своих героев так, что их не получается с открытой душой полюбить, потому что ну они прям вот как мы, а полюбить себя со всеми изъянами совершенно нелегко. Но как же им сочувствуешь, и сколько раз ловишь себя на мысли, что и переживал такое, и думал так же, и делал так же.
И вообще это особое удовольствие – читать роман, настоянный на тех же событиях, которые совсем недавно что пережил сам.
«Белград» наполнен любовью в ее различных формах и концентрации, но самой очевидной, а потому заразительной, передающейся читателю, является любовь писательницы к Чехову. Мне хотелось одновременно за него замуж и усыновить – чтобы спасти от вот-этого-вот-всего и чтобы ему еще хотя бы лет десять бы... Поэтому, кстати, меня очень устроил предложенный в романе сюжет.
И конечно было приятно встретиться с Мапой и Буниным, с «собакой» и собачкой, услышать реплики из пьес, которые теперь заиграли другими красками. Я не богата биографическими знаниями о писателе (в свое время читала только книгу А.Чудакова о Чехове), поэтому мне было легко и приятно довериться Наде, ее легким и бесшовным сочетаниям реальности и домысла, прошлого и настоящего.
В общем, в любой непонятной ситуации читаем Чехова.
А в ситуации, когда хочется почитать что-то новое и про Чехова, читаем «Белград».
Что общего у Чехова и острова Валаам, если учесть, что Антон Павлович там никогда не был?
Кстати, «благодарить» за это нам следует его старшего брата Александра, которому во время поездки на остров сильно не повезло с Ладогой, он попал в шторм, и потом клял свое путешествие по чем зря, и вот брату написал, мол, даже не думай – помрешь, пока / если доберешься. После таких мотивационных писем Валааму, конечно, не светило.
А правильный ответ на поставленный вопрос – Надя Алексеева, дебютный роман которой «Полунощница» был посвящен Валааму, а второй – Чехову.
Некоторую сумятицу вносит, правда, название «Белград», но поверьте на слово, Чехов там будет, как и Ялта (даже две), и немного Москвы, впрочем, тоже.
За последние пару лет концентрация Антона Павловича вокруг меня как-то заметно выросла: то ли Баадер с Майнхоф снова подсуетились, то ли мы в любой сложной ситуации склонны закапываться в Чехова, ведь он давно продемонстрировал нам, что знает ответы на все вопросы – надо просто найти нужный рассказ (или пьесу).
В романе «Белград» удивительным образом запараллелены два нежеланных, а потому мучительных, и для читателя тоже, переезда: главной героини, молодой писательницы Ани - в Белград, и главного героя, состоявшегося писателя Антона - в Ялту.
Аня едет в неприветливый холодный город. Чехов, напротив, в город приветливый («антоновки» буквально не дают прохода) и солнечный. Так по-разному, но в конце концов, так одинаково несчастны и одиноки они там оказываются.
Чеховские главы романа я проживала с закрытыми глазами – настолько гармонично, волнительно и легко они поселялись в моем воображении, я слышала
Белградские главы я тоже проживала с закрытыми глазами – зажмурившись, настолько болезненными и неуютными они оказались. Черно-белые хроники, которые, как наброски углем на картоне, выхватывали детали чужой жизни, такой неподходящей и непонятной, и от нее хотелось отгородиться даже в книге, чтобы уж наверняка в ней не оказаться.
У Н.Алексеевой есть удивительное свойство показать своих героев так, что их не получается с открытой душой полюбить, потому что ну они прям вот как мы, а полюбить себя со всеми изъянами совершенно нелегко. Но как же им сочувствуешь, и сколько раз ловишь себя на мысли, что и переживал такое, и думал так же, и делал так же.
И вообще это особое удовольствие – читать роман, настоянный на тех же событиях, которые совсем недавно что пережил сам.
«Белград» наполнен любовью в ее различных формах и концентрации, но самой очевидной, а потому заразительной, передающейся читателю, является любовь писательницы к Чехову. Мне хотелось одновременно за него замуж и усыновить – чтобы спасти от вот-этого-вот-всего и чтобы ему еще хотя бы лет десять бы... Поэтому, кстати, меня очень устроил предложенный в романе сюжет.
И конечно было приятно встретиться с Мапой и Буниным, с «собакой» и собачкой, услышать реплики из пьес, которые теперь заиграли другими красками. Я не богата биографическими знаниями о писателе (в свое время читала только книгу А.Чудакова о Чехове), поэтому мне было легко и приятно довериться Наде, ее легким и бесшовным сочетаниям реальности и домысла, прошлого и настоящего.
В общем, в любой непонятной ситуации читаем Чехова.
А в ситуации, когда хочется почитать что-то новое и про Чехова, читаем «Белград».
Мировой все же он писатель, Шамиль Идиатуллин. И книги у него мировые. Особенно одна, которая для простоты ровно так и озаглавлена, и именно ей был посвящен приезд Ш.Ш. в наши неприветливые (судя по погоде) края.
На самом деле, написан этот роман аж 20 лет назад, и до нынешнего у него было еще 2 названия.
Но кто мы с Петербургом такие, чтобы осуждать частую смену имен. Кстати, именно петербургское издательство было первым, опубликовавшим «Татарский удар» (да, вот даже так) в далеком 2004.
Так что весь этот внешний холод - это ничего не значащая манерность, за ней скрываются признание и читательская любовь.
Про книгу напишу, когда дочитаю, поэтому сегодня только три факта о ней.
- Первая большая работа состоявшего журналиста, уставшего от рамок профессии.
Роман был взят из «самотека», стремительно опубликован и быстро распродан. Даже несмотря на название (или благодаря ему).
- Любимая книга отца писателя, который, впрочем, благосклонно относится и к остальным романам сына, но считает, что лучше «Мировой» пока не появилось.
- Роман, который сегодня читаешь с постоянной присказкой «блин, откуда он знал 20 лет назад». Ответ - говорит, что не знал и хотел сглазить.
Встреча проходила в магазине «Во весь голос» на Маяковского, там уютно и тепло. Единственное, что для меня было многовато модератора и маловато писателя, но, возможно, привередничаю.
Так или иначе, оставляю вам вещдоки встречи в количестве двух: писатель в обществе говорящих женщин (хоть по фото и не скажешь) и писатель в обществе женщины молчащей (хоть по фото и тоже не скажешь).
На самом деле, написан этот роман аж 20 лет назад, и до нынешнего у него было еще 2 названия.
Но кто мы с Петербургом такие, чтобы осуждать частую смену имен. Кстати, именно петербургское издательство было первым, опубликовавшим «Татарский удар» (да, вот даже так) в далеком 2004.
Так что весь этот внешний холод - это ничего не значащая манерность, за ней скрываются признание и читательская любовь.
Про книгу напишу, когда дочитаю, поэтому сегодня только три факта о ней.
- Первая большая работа состоявшего журналиста, уставшего от рамок профессии.
Роман был взят из «самотека», стремительно опубликован и быстро распродан. Даже несмотря на название (или благодаря ему).
- Любимая книга отца писателя, который, впрочем, благосклонно относится и к остальным романам сына, но считает, что лучше «Мировой» пока не появилось.
- Роман, который сегодня читаешь с постоянной присказкой «блин, откуда он знал 20 лет назад». Ответ - говорит, что не знал и хотел сглазить.
Встреча проходила в магазине «Во весь голос» на Маяковского, там уютно и тепло. Единственное, что для меня было многовато модератора и маловато писателя, но, возможно, привередничаю.
Так или иначе, оставляю вам вещдоки встречи в количестве двух: писатель в обществе говорящих женщин (хоть по фото и не скажешь) и писатель в обществе женщины молчащей (хоть по фото и тоже не скажешь).
«Смех лисы» (2025), Шамиль Идиатуллин
Если вы думаете, что Bookstore/y надо переименовать в «Канал имениМосквы Шамиля Идиатуллина», то вы ошибаетесь. Это просто стечение обстоятельств.
Обстоятельства в апреле 2025 стеклись так, что вышеуказанный автор материализовался в моем пространстве одновременно в бумажном («Мировая»), аудио- («Смех лисы») и видео (собственно, приезд писателя в Петербург) форматах. Спишем это на редкое природное явление и не будем считать тенденцией.
Знаете, в музыке бывают такие альбомы The Best of … и дальше название группы или имя музыканта. И там вот всегда самые любимые песни, взятые из всех подряд альбомов исполнителя, как ранних, так и недавних.
Роман «Смех лисы» мне показался именно таким вариантом, The Best of Ш.И.
Проверяем трэки:
- на дворе 1987 г, старшеклассники-пацаны, игра в ножички, сидения на детских площадках в темноте летних вечеров и всякие там девчонки (привет, «Город Брежнев»)
- главный герой – 12-летний Серега, мечтающий о приключениях на примерно все свои части тела и, безусловно, находящий их («Возвращение «Пионера» поднимается на трибуну)
- смелая и честная, но такая несчастная Валентина, и по совместительству мать Сереги, – персонаж, вроде, тихий, но важный мотивационный элемент для одного из героев (пускай это будет как будто Елена из «Бывшей Ленина», похоже немножко)
- начальники, порядочные и менее, а также врачи, тоже порядочные и менее, очень напоминают разнообразный контингент героев из «До февраля». Там тоже есть вредные, а есть хорошие - ищущие правдорубы и страдальцы.
- разномастные военные чины из разных лет и стран (японцы, например) перепутались у меня в голове прямо как герои из «За старшего», эти тоже будут драться, смешались-в-кучу-кони-люди, и я опять не всегда понимала, что там и кто. Помню только, один японец самоубился и в своем последнем падении виртуозно придавил лису. Более толковые читатели разберутся, конечно, просто я читала эти сцены, как в свое время 3й том «Войны и мира», быстро и не вдаваясь в подробности битв, торопясь к тому, что же будет дальше у гражданских, назовем их так.
- «любимых» персонажей из «Последнего времени» сравню разве что с мед.персоналом, одетым в костюмы чумных докторов (спойлер –будет эпидемия ). Те тоже были все одинаково одетые и сложно отличимые. Здесь у нас, конечно, на эту роль могут претендовать и солдаты в противогазах, но у них вообще роли бессловесные, а те-то горемычные лесовички все же что-то вещали.
Давайте теперь, наконец, скажу, что будет происходить и почему я буквально с утра хватала телефон, когда выходили новые эпизоды (книгу в аудио загрузили не сразу всю, а в три мучительных приема) и слушала в любой свободный от работы момент.
Персонажи, с которыми срастаешься душой, потому что, как и всегда, они у Ш.Ш. удивительно свои и такие понятные. Конечно же, всякая там любовь - по малолетству, да и не только. Естественно, есть благородные герои и те, кто будет прикрывать свою … до последнего, пусть даже из-за этого многим грозит опасность.
Петля времени – аа, ну как же я забыла, пасхалка от «Бояться поздно» и «Пионера» – снова зашвырнет нас в вопрос, можно ли изменить время и надо ли.
Щемящий и (спойлер -ХОРОШИЙ ) конец, оставляет на душе теплую радость и, конечно, улыбку.
Но не смех! Потому что за смех в нашем «альбоме» отвечает т.н. приглашенный гость из «Лисьих бродов», собственно, как и заявлено в названии. И да, лиса действительно будет смеяться последней.
Если вы думаете, что Bookstore/y надо переименовать в «Канал имени
Обстоятельства в апреле 2025 стеклись так, что вышеуказанный автор материализовался в моем пространстве одновременно в бумажном («Мировая»), аудио- («Смех лисы») и видео (собственно, приезд писателя в Петербург) форматах. Спишем это на редкое природное явление и не будем считать тенденцией.
Знаете, в музыке бывают такие альбомы The Best of … и дальше название группы или имя музыканта. И там вот всегда самые любимые песни, взятые из всех подряд альбомов исполнителя, как ранних, так и недавних.
Роман «Смех лисы» мне показался именно таким вариантом, The Best of Ш.И.
Проверяем трэки:
- на дворе 1987 г, старшеклассники-пацаны, игра в ножички, сидения на детских площадках в темноте летних вечеров и всякие там девчонки (привет, «Город Брежнев»)
- главный герой – 12-летний Серега, мечтающий о приключениях на примерно все свои части тела и, безусловно, находящий их («Возвращение «Пионера» поднимается на трибуну)
- смелая и честная, но такая несчастная Валентина, и по совместительству мать Сереги, – персонаж, вроде, тихий, но важный мотивационный элемент для одного из героев (пускай это будет как будто Елена из «Бывшей Ленина», похоже немножко)
- начальники, порядочные и менее, а также врачи, тоже порядочные и менее, очень напоминают разнообразный контингент героев из «До февраля». Там тоже есть вредные, а есть хорошие - ищущие правдорубы и страдальцы.
- разномастные военные чины из разных лет и стран (японцы, например) перепутались у меня в голове прямо как герои из «За старшего», эти тоже будут драться, смешались-в-кучу-кони-люди, и я опять не всегда понимала, что там и кто. Помню только, один японец самоубился и в своем последнем падении виртуозно придавил лису. Более толковые читатели разберутся, конечно, просто я читала эти сцены, как в свое время 3й том «Войны и мира», быстро и не вдаваясь в подробности битв, торопясь к тому, что же будет дальше у гражданских, назовем их так.
- «любимых» персонажей из «Последнего времени» сравню разве что с мед.персоналом, одетым в костюмы чумных докторов (спойлер –
Давайте теперь, наконец, скажу, что будет происходить и почему я буквально с утра хватала телефон, когда выходили новые эпизоды (книгу в аудио загрузили не сразу всю, а в три мучительных приема) и слушала в любой свободный от работы момент.
Персонажи, с которыми срастаешься душой, потому что, как и всегда, они у Ш.Ш. удивительно свои и такие понятные. Конечно же, всякая там любовь - по малолетству, да и не только. Естественно, есть благородные герои и те, кто будет прикрывать свою … до последнего, пусть даже из-за этого многим грозит опасность.
Петля времени – аа, ну как же я забыла, пасхалка от «Бояться поздно» и «Пионера» – снова зашвырнет нас в вопрос, можно ли изменить время и надо ли.
Щемящий и (спойлер -
Но не смех! Потому что за смех в нашем «альбоме» отвечает т.н. приглашенный гость из «Лисьих бродов», собственно, как и заявлено в названии. И да, лиса действительно будет смеяться последней.
«Смерть по частям» (2023), Риту Мукерджи
Несмотря на индийскую фамилию писательницы, Индии в романе будет чуть – маленький медальон со слоном, подаренный героине матерью, вот и вся вам Индия.
Но то, что одного автора детективов с фамилией Мукерджи (Абира) мы уже знаем, это факт. Пишут они с однофамилицей по-разному и про разное, но получается у обоих неплохо, и это тоже факт.
В романе Риту Мукерджи главная героиня – женщина-врач. Те из вас, кто постарше, вероятно, сейчас добавили про себя «доктор Куинн», и да, я с вами, друзья, потому что тоже очень любила отважную Микаэлу, стремившуюся вылечить и индейца, и старушку, и неведому … кого угодно, хоть недальновидные американцы ей делать этого не давали.
Повествование в романе, как и в упомянутом сериале, описывает 1870-е годы в Америке, когда гражданская война уже позади, а феминизм – еще впереди. Однако, в 1875 году в Филадельфии уже был и женский медицинский колледж, и доктор Лидия Уэстон, его выпускница, а теперь и преподаватель.
Ее манера преподавания и лекции пользовались у студенток большой популярностью, поэтому на ее лекции даже продавали билеты (и места всегда были раскуплены).
Как действующему преподавателю ВУЗа мне эта практика показалась очень привлекательной – а что, и деньги не лишние, и мотивация у лекторов повышается. И посетить эти занятия, насколько я понимаю, могли не только студенты, но и все вольнослушатели.
Однажды Лидия заметила, что одна из ее молодых пациенток давно не появлялась на приеме, а вскоре выяснится, что тело этой девушки нашлось в реке. Вещи утопленницы обнаружились на берегу, а среди них и странный дневник, где девушка записывала исключительно понравившиеся стихи.
Именно эти стихи и послужат некоторым шифром, который поможет Лидии – а она случайно (или нет) станет участником расследования этой смерти – лучше понять, что же происходило в жизни девушки, и почему она погибла.
Сочетание описаний послевоенных США – каждый раз приходилось себе напоминать, что речь о той войне, которая, говоря киношным языком, в «Унесенных ветром», а не той, которая в «Перл Харбор» - и расследования преступления, встретилось мне, наверное, впервые. Действие происходит в Филадельфии, где, как и в других городах, есть районы для богатых и бедных – нам, конечно, будет предложено посетить и те, и другие.
Понятное дело, без классической пары полицейских, расследующих преступление, здесь не обошлось, и, конечно, доктор-врач со своими назойливыми около поэтическими гипотезами их жутко раздражала - идите, женщина, куда шли, не мешайте серьезным людям работать. Однако же, когда дело дошло до вскрытия, Лидию-таки допустили до тдела, и, благодаря своей дотошности и знанию истории болезни пациентки, она обнаружила интересные детали, которые сильно изменили сделанные следствием выводы.
Назвать книгу в полной мере детективом, пожалуй, не возьмусь, т.к. несмотря на наличие факта расследования, полицейским и самой истории смерти девушки в романе уделяется меньше внимания, чем истории женщины-врача и ее борьбе за свои профессиональные права. Но сюжет, витиеватый неочевидный, и разнообразные повороты, сделали чтение увлекательным.
В очередной раз вспомнилось гениальное сherchez la femme ("ищите женщину", фр.).
А чтобы лучше искалось, найдите сначала еще одну, которая поможет.
Несмотря на индийскую фамилию писательницы, Индии в романе будет чуть – маленький медальон со слоном, подаренный героине матерью, вот и вся вам Индия.
Но то, что одного автора детективов с фамилией Мукерджи (Абира) мы уже знаем, это факт. Пишут они с однофамилицей по-разному и про разное, но получается у обоих неплохо, и это тоже факт.
В романе Риту Мукерджи главная героиня – женщина-врач. Те из вас, кто постарше, вероятно, сейчас добавили про себя «доктор Куинн», и да, я с вами, друзья, потому что тоже очень любила отважную Микаэлу, стремившуюся вылечить и индейца, и старушку, и неведому … кого угодно, хоть недальновидные американцы ей делать этого не давали.
Повествование в романе, как и в упомянутом сериале, описывает 1870-е годы в Америке, когда гражданская война уже позади, а феминизм – еще впереди. Однако, в 1875 году в Филадельфии уже был и женский медицинский колледж, и доктор Лидия Уэстон, его выпускница, а теперь и преподаватель.
Ее манера преподавания и лекции пользовались у студенток большой популярностью, поэтому на ее лекции даже продавали билеты (и места всегда были раскуплены).
Как действующему преподавателю ВУЗа мне эта практика показалась очень привлекательной – а что, и деньги не лишние, и мотивация у лекторов повышается. И посетить эти занятия, насколько я понимаю, могли не только студенты, но и все вольнослушатели.
Однажды Лидия заметила, что одна из ее молодых пациенток давно не появлялась на приеме, а вскоре выяснится, что тело этой девушки нашлось в реке. Вещи утопленницы обнаружились на берегу, а среди них и странный дневник, где девушка записывала исключительно понравившиеся стихи.
Именно эти стихи и послужат некоторым шифром, который поможет Лидии – а она случайно (или нет) станет участником расследования этой смерти – лучше понять, что же происходило в жизни девушки, и почему она погибла.
Сочетание описаний послевоенных США – каждый раз приходилось себе напоминать, что речь о той войне, которая, говоря киношным языком, в «Унесенных ветром», а не той, которая в «Перл Харбор» - и расследования преступления, встретилось мне, наверное, впервые. Действие происходит в Филадельфии, где, как и в других городах, есть районы для богатых и бедных – нам, конечно, будет предложено посетить и те, и другие.
Понятное дело, без классической пары полицейских, расследующих преступление, здесь не обошлось, и, конечно, доктор-врач со своими назойливыми около поэтическими гипотезами их жутко раздражала - идите, женщина, куда шли, не мешайте серьезным людям работать. Однако же, когда дело дошло до вскрытия, Лидию-таки допустили до т
Назвать книгу в полной мере детективом, пожалуй, не возьмусь, т.к. несмотря на наличие факта расследования, полицейским и самой истории смерти девушки в романе уделяется меньше внимания, чем истории женщины-врача и ее борьбе за свои профессиональные права. Но сюжет, витиеватый неочевидный, и разнообразные повороты, сделали чтение увлекательным.
В очередной раз вспомнилось гениальное сherchez la femme ("ищите женщину", фр.).
А чтобы лучше искалось, найдите сначала еще одну, которая поможет.
«Пятизвездочный миллиардер» (2013), Таш Оу
Мы говорим «китайская» - подразумеваем «подделка». Причем, согласитесь – иногда подделка бывает просто гениальной, так что, это тоже своего рода искусство.
Герои романа малайзийца Таша Оу – люди, которые хотят забыть себя настоящих, полностью переродиться и жить другую жизнь. Чтобы порвать все связи с прошлым, все они устремляются в бурлящий возможностями и деньгами Шанхай. Они создают этакие копии себя. И не те, что не хуже оригинала, они призваны стать лучше оного.
Вот нелегалка Фиби из малайзийской глубинки, она начинает новую жизнь с того, что устраивается на работу по найденному id (я думала, только для европейцев все азиаты на одно лицо, но, кажется, это работает так же и у них). Фиби – воплощение обычной азиатской девушки, которая представляется каждому из нас, когда речь идет о молодой жительнице Китая. Она хочет дорогую фейковую сумку LV (и ей помогут найти правильные места «за очагом», куда просто так не проникнешь), престижную работу, поездки по Европе и богатого мужа.
Вот Гарри – талантливый мальчик из тайваньской деревни. Его, благодаря неповторимому голосу, слишком рано разглядели (расслышали?) акулы шоу-бизнеса, так что, он и сам не понял, как и когда оказался там, где оказался – на постерах и рекламных щитах по всему Китаю, в списках хедлайнеров всех престижных концертов, и на отпечатках радужки фанаток (в частности, той самой Фиби). Не без помощи обстоятельств Гарри однажды тоже решит измениться.
Есть еще Джастин и Инхой, выходцы из состоятельных малайзийских семей, но недовольные жизнью, которая была уготована им семьями. Один – старший сын богатой семьи, цель его – преумножить семейное состояние, вторая – воспринимаемая всеми как никчемная возмутительница общественного спокойствия девица, проедающая зарплату чинуши-отца. Через годы оба они встретятся в Шанхае, чтобы познакомиться с другими вариантами себя.
Есть и еще один персонаж, в котором я заподозрила этакое олицетворение джокера. Он так или иначе повлияет на жизнь героев, но кто он на самом деле – я так и не смогла понять.
А может быть он и есть воплощение того самого Шанхая, города, который не жалеет. Как и Москва, он тоже не верит слезам, а те, кто отважился взять его приступом, должны быть готовы вернуться домой, как пел Цой, со щитом, а можете быть на щите, ну и дальше про нищету очень, скажу я, тоже актуально.
Вы бывали в Шанхае? Мне один раз довелось, там было неуютно и холодно.
Пахло деньгами и скоростью.
А если хочется узнать, как именно о стены его неприступных небоскребов разбиваются сердца и надежды, книга «Пятизвездочный миллиардер» эту функцию с легкостью выполнит.
Мы говорим «китайская» - подразумеваем «подделка». Причем, согласитесь – иногда подделка бывает просто гениальной, так что, это тоже своего рода искусство.
Герои романа малайзийца Таша Оу – люди, которые хотят забыть себя настоящих, полностью переродиться и жить другую жизнь. Чтобы порвать все связи с прошлым, все они устремляются в бурлящий возможностями и деньгами Шанхай. Они создают этакие копии себя. И не те, что не хуже оригинала, они призваны стать лучше оного.
Вот нелегалка Фиби из малайзийской глубинки, она начинает новую жизнь с того, что устраивается на работу по найденному id (я думала, только для европейцев все азиаты на одно лицо, но, кажется, это работает так же и у них). Фиби – воплощение обычной азиатской девушки, которая представляется каждому из нас, когда речь идет о молодой жительнице Китая. Она хочет дорогую фейковую сумку LV (и ей помогут найти правильные места «за очагом», куда просто так не проникнешь), престижную работу, поездки по Европе и богатого мужа.
Вот Гарри – талантливый мальчик из тайваньской деревни. Его, благодаря неповторимому голосу, слишком рано разглядели (расслышали?) акулы шоу-бизнеса, так что, он и сам не понял, как и когда оказался там, где оказался – на постерах и рекламных щитах по всему Китаю, в списках хедлайнеров всех престижных концертов, и на отпечатках радужки фанаток (в частности, той самой Фиби). Не без помощи обстоятельств Гарри однажды тоже решит измениться.
Есть еще Джастин и Инхой, выходцы из состоятельных малайзийских семей, но недовольные жизнью, которая была уготована им семьями. Один – старший сын богатой семьи, цель его – преумножить семейное состояние, вторая – воспринимаемая всеми как никчемная возмутительница общественного спокойствия девица, проедающая зарплату чинуши-отца. Через годы оба они встретятся в Шанхае, чтобы познакомиться с другими вариантами себя.
Есть и еще один персонаж, в котором я заподозрила этакое олицетворение джокера. Он так или иначе повлияет на жизнь героев, но кто он на самом деле – я так и не смогла понять.
А может быть он и есть воплощение того самого Шанхая, города, который не жалеет. Как и Москва, он тоже не верит слезам, а те, кто отважился взять его приступом, должны быть готовы вернуться домой, как пел Цой, со щитом, а можете быть на щите, ну и дальше про нищету очень, скажу я, тоже актуально.
Вы бывали в Шанхае? Мне один раз довелось, там было неуютно и холодно.
Пахло деньгами и скоростью.
А если хочется узнать, как именно о стены его неприступных небоскребов разбиваются сердца и надежды, книга «Пятизвездочный миллиардер» эту функцию с легкостью выполнит.