Сегодня изменяется отношение общества к Церкви, как к институту, все настойчивее раздаются требования от самых разных политических и общественных сил пересмотреть сложившиеся отношения между Церковью и обществом, Церковью и государством.
В суммированном виде эти претензии были выражены еще на рубеже XIII-XIVвв. одним из предтеч Реформации Марсилием Падуанским в знаменитом «Defensor Рacis», звучащие сегодня в Российском пространстве поразительно современно. «Священство не имеет никакой начальнической власти, оно должно только заботиться о спасении душ. Священник подчинен светским законам. Ни духовенство, ни Церковь не должны владеть имуществом. Избрание и назначение духовных лиц есть неотъемлемое право общины верующих… Епископы не имеют власти большей, чем власть священников… Право созвания собора принадлежит христианскому народу. Наказание еретиков в этом мире допускается только в том случае, если они нарушили светские законы».
Достаточно вспомнить требования к Церкви «не вмешиваться в вопросы современности, а заниматься своими делами, спасать больных и нищих», осуждение домов и пресловутых «Мерседесов» духовенства, нападки на Церковь в связи с осуждением обвиненных в антицерковных провокациях и аналогия будет полной.
Но дело не только в отношениях Церкви и государства. Требования изменить их являются лишь частью общего глобального процесса изменения отношения российского общества к Церкви, процесса уравнивания прав, который можно сформулировать как типично протестантское требование обмирщения Церкви, ликвидации ее статуса «хранителя и подателя Истины», упразднение иерархии, согласно которой Церковь и священнослужители сохраняют особый статус в социуме и общественном сознании.
То есть религиозность должна быть в самом обществе, а не над ним. Это протестантское стремление к религиозному и статусному равноправию проявляется в самых разных формах. С одной стороны это смакование аварий, в которые попадают на дорогих машинах монахи или священники в нетрезвом виде («вы такие же, как мы»), с другой стороны требования обязательного участия мирян в соборах («мы такие же, как вы»).
Логическим продолжением этих положений является меняющееся отношение общества к духовенству, обостренное восприятие его грехов и недостатков. Преувеличенное внимание к внутренней жизни Церкви и духовенства мы видим, прежде всего, со стороны тех групп общества, которые, в основном, сформированы Интернетом. Особенность мировосприятия этих людей состоит в том, что эти люди привыкли к мнимой конкретике. Принцип детерминизма для них непреложен. Массовому интернет-сознанию необходимо быстро и четко, не оставляя времени для сомнений и раздумий, найти простое объяснение любому самому сложному явлению. Лучше всего для этой роли подходят универсальные штампы.
Поэтому на каждый вопрос дается единственный простой ответ. «Поп–жирный–богатый–жадный-безблагодатный», «верующий-плохо одетый–зашоренный–реакционный–отсталый-лишний». Никакая метафизическая реальность в эту схему не вмещается по определению, тире между словами ничем нельзя заменить.
Как следствие, количество людей, посещающих храмы регулярно, а не только по большим праздникам (а это важнейший показатель) остается последние годы на очень невысоком уровне. Это при том, что более 80 процентов населения России называют себя православными.
После всплеска 1990-х годов, начинается спад, который в 2003 г. констатировал даже патриарх Алексий. «Храмы пустеют. И пустеют не только из-за того, что увеличивается количество храмов». Уменьшается количество людей, идущих в монашество. В целом в последнее десятилетие, учитывая то обстоятельство, что всякая статистика в таком тонком вопросе, как религиозная самоидентификация и ее степени, как правило, весьма приблизительна, количество регулярно посещающих храм в оценках самых разных экспертов колебалось от 5 до 15%, но не возрастало. То есть возникают опять же прямые параллели с протестантскими практиками.
В суммированном виде эти претензии были выражены еще на рубеже XIII-XIVвв. одним из предтеч Реформации Марсилием Падуанским в знаменитом «Defensor Рacis», звучащие сегодня в Российском пространстве поразительно современно. «Священство не имеет никакой начальнической власти, оно должно только заботиться о спасении душ. Священник подчинен светским законам. Ни духовенство, ни Церковь не должны владеть имуществом. Избрание и назначение духовных лиц есть неотъемлемое право общины верующих… Епископы не имеют власти большей, чем власть священников… Право созвания собора принадлежит христианскому народу. Наказание еретиков в этом мире допускается только в том случае, если они нарушили светские законы».
Достаточно вспомнить требования к Церкви «не вмешиваться в вопросы современности, а заниматься своими делами, спасать больных и нищих», осуждение домов и пресловутых «Мерседесов» духовенства, нападки на Церковь в связи с осуждением обвиненных в антицерковных провокациях и аналогия будет полной.
Но дело не только в отношениях Церкви и государства. Требования изменить их являются лишь частью общего глобального процесса изменения отношения российского общества к Церкви, процесса уравнивания прав, который можно сформулировать как типично протестантское требование обмирщения Церкви, ликвидации ее статуса «хранителя и подателя Истины», упразднение иерархии, согласно которой Церковь и священнослужители сохраняют особый статус в социуме и общественном сознании.
То есть религиозность должна быть в самом обществе, а не над ним. Это протестантское стремление к религиозному и статусному равноправию проявляется в самых разных формах. С одной стороны это смакование аварий, в которые попадают на дорогих машинах монахи или священники в нетрезвом виде («вы такие же, как мы»), с другой стороны требования обязательного участия мирян в соборах («мы такие же, как вы»).
Логическим продолжением этих положений является меняющееся отношение общества к духовенству, обостренное восприятие его грехов и недостатков. Преувеличенное внимание к внутренней жизни Церкви и духовенства мы видим, прежде всего, со стороны тех групп общества, которые, в основном, сформированы Интернетом. Особенность мировосприятия этих людей состоит в том, что эти люди привыкли к мнимой конкретике. Принцип детерминизма для них непреложен. Массовому интернет-сознанию необходимо быстро и четко, не оставляя времени для сомнений и раздумий, найти простое объяснение любому самому сложному явлению. Лучше всего для этой роли подходят универсальные штампы.
Поэтому на каждый вопрос дается единственный простой ответ. «Поп–жирный–богатый–жадный-безблагодатный», «верующий-плохо одетый–зашоренный–реакционный–отсталый-лишний». Никакая метафизическая реальность в эту схему не вмещается по определению, тире между словами ничем нельзя заменить.
Как следствие, количество людей, посещающих храмы регулярно, а не только по большим праздникам (а это важнейший показатель) остается последние годы на очень невысоком уровне. Это при том, что более 80 процентов населения России называют себя православными.
После всплеска 1990-х годов, начинается спад, который в 2003 г. констатировал даже патриарх Алексий. «Храмы пустеют. И пустеют не только из-за того, что увеличивается количество храмов». Уменьшается количество людей, идущих в монашество. В целом в последнее десятилетие, учитывая то обстоятельство, что всякая статистика в таком тонком вопросе, как религиозная самоидентификация и ее степени, как правило, весьма приблизительна, количество регулярно посещающих храм в оценках самых разных экспертов колебалось от 5 до 15%, но не возрастало. То есть возникают опять же прямые параллели с протестантскими практиками.
Как ранее к «Царьграду», теперь к «Завтра» обращаюсь с аналогичной бескомпромиссной просьбой - не надо брать у меня материалы для своего маргинального издания. И вообще - неужели вам не хватает своего гуру, шизофреника Проханова? Он один может заполонить своими откровениями всю газету, весь сайт и все вокруг в округе на три версты.
Надеюсь на понимание.
Надеюсь на понимание.
Несколько слов об образе России только в одном современном украинском учебнике истории.
Россия в нем представляется холодной, жестокой, чиновничьей державой, по странному стечению обстоятельств возникшей на окраинах великой Украины-Руси. Итак, в учебнике для 5 класса общеобразовательной средней школы («Введение в историю Украины». 2002.) говорится о том, что в середине 17 века «российский царь уничтожил казацкий строй. Украинские земли — в который уже раз! — оказались под властью нескольких чужих государств (С. 15)».
В учебнике утверждается, что Киевская Русь — исключительно украинское достояние. Русской, даже параллельной украинской, истории с именами и событиями в учебнике не существует.
В пятом разделе учебника прославляется украинское освободительное движение под руководством наиболее сознательных галицких борцов за свободу и независимость от России. С этого раздела образ России как врага уже окончательно сформирован: «С 1918 г. продолжалась война большевистской России против Украины. Уже первые бои засвидетельствовали неслыханную жестокость новой российской власти. Украина истекала кровью, однако к концу 1920 г. на Надднепрянщине была установлена большевистская власть…
Чтобы окончательно сломать отпор украинских хлеборобов большевистские вожди в Москве решили организовать в Украине преднамеренный голод… Последовательно уничтожались любые проявления украинского государственного самоуправления. С тех пор всё решала Москва» (С. 216 - 217).
Главной страдающей стороной в годы Великой Отечественной войны также становятся украинцы. «Ту войну называют советско-нацистской. Территорию Украины враг захватил полностью. На ней постоянно разворачивались кровавые бои, приводившие к страшным разрушениям… Однако наибольшее бедствие для Украины представляли людские потери. Миллионами украинцы гибли на фронте, миллионами — в нацистских лагерях смерти, от пожаров и бомбардировок, от голода и болезней». (С. 223).
В целом из 7 страниц учебника, посвященных Второй Мировой войне 3 посвящены гибели Е.Телиги, члена ОУН (организации украинских националистов), 2 - деятельности УПА (украинской повстанческой армии) и 2 страницы всем остальным событиям войны.
И это не единственный учебник. В десятках других похожие штампы повторяются. Украинцы на их страницах представляются просвещенными миссионерами, которым так и не удалось преодолеть вековую отсталость России и чудовищную жестокость её правителей. Россия и всё, что с ней связано, выглядит в украинских школьных учебниках источником исторической трагедии украинского народа, средоточием зла и коварства.
Взаимоотношения России и Украины представляются как перманентное противостояние, порой даже военное.
Украинцы на протяжении всей своей истории — борцы за независимость. Обретение независимости — результат победы в этой борьбе.
Итогом этой героической борьбы, как видим, стал сдавший Украину американцам Порошенко и клоун Зеленский.
Россия в нем представляется холодной, жестокой, чиновничьей державой, по странному стечению обстоятельств возникшей на окраинах великой Украины-Руси. Итак, в учебнике для 5 класса общеобразовательной средней школы («Введение в историю Украины». 2002.) говорится о том, что в середине 17 века «российский царь уничтожил казацкий строй. Украинские земли — в который уже раз! — оказались под властью нескольких чужих государств (С. 15)».
В учебнике утверждается, что Киевская Русь — исключительно украинское достояние. Русской, даже параллельной украинской, истории с именами и событиями в учебнике не существует.
В пятом разделе учебника прославляется украинское освободительное движение под руководством наиболее сознательных галицких борцов за свободу и независимость от России. С этого раздела образ России как врага уже окончательно сформирован: «С 1918 г. продолжалась война большевистской России против Украины. Уже первые бои засвидетельствовали неслыханную жестокость новой российской власти. Украина истекала кровью, однако к концу 1920 г. на Надднепрянщине была установлена большевистская власть…
Чтобы окончательно сломать отпор украинских хлеборобов большевистские вожди в Москве решили организовать в Украине преднамеренный голод… Последовательно уничтожались любые проявления украинского государственного самоуправления. С тех пор всё решала Москва» (С. 216 - 217).
Главной страдающей стороной в годы Великой Отечественной войны также становятся украинцы. «Ту войну называют советско-нацистской. Территорию Украины враг захватил полностью. На ней постоянно разворачивались кровавые бои, приводившие к страшным разрушениям… Однако наибольшее бедствие для Украины представляли людские потери. Миллионами украинцы гибли на фронте, миллионами — в нацистских лагерях смерти, от пожаров и бомбардировок, от голода и болезней». (С. 223).
В целом из 7 страниц учебника, посвященных Второй Мировой войне 3 посвящены гибели Е.Телиги, члена ОУН (организации украинских националистов), 2 - деятельности УПА (украинской повстанческой армии) и 2 страницы всем остальным событиям войны.
И это не единственный учебник. В десятках других похожие штампы повторяются. Украинцы на их страницах представляются просвещенными миссионерами, которым так и не удалось преодолеть вековую отсталость России и чудовищную жестокость её правителей. Россия и всё, что с ней связано, выглядит в украинских школьных учебниках источником исторической трагедии украинского народа, средоточием зла и коварства.
Взаимоотношения России и Украины представляются как перманентное противостояние, порой даже военное.
Украинцы на протяжении всей своей истории — борцы за независимость. Обретение независимости — результат победы в этой борьбе.
Итогом этой героической борьбы, как видим, стал сдавший Украину американцам Порошенко и клоун Зеленский.
30 лет назад погиб Виктор Цой.
Перед нами редкий документ - анкета, заполненная Виктором Цоем для вступления в Городской рок-клуб. 8 октября 1985 года. В анкете Цой называет свои любимые группы. Среди них Аквариум, Зоопарк, Странные игры, Dead Can Dance, Play Dead, Dead or Alive, Dead Cennedys. (везде почему -то слово Dead). Вообще-то Цой заполнил анкету для вступления в рок-клуб ещё в 1981 году, когда группа еще называлась «Гарин и гиперболоиды», но мог «продублировать» анкету чтобы получить билеты на фестиваль или при смене названия на „Кино“.
Перед нами редкий документ - анкета, заполненная Виктором Цоем для вступления в Городской рок-клуб. 8 октября 1985 года. В анкете Цой называет свои любимые группы. Среди них Аквариум, Зоопарк, Странные игры, Dead Can Dance, Play Dead, Dead or Alive, Dead Cennedys. (везде почему -то слово Dead). Вообще-то Цой заполнил анкету для вступления в рок-клуб ещё в 1981 году, когда группа еще называлась «Гарин и гиперболоиды», но мог «продублировать» анкету чтобы получить билеты на фестиваль или при смене названия на „Кино“.
Интересная закономерность наблюдается у любого протеста последние 20 лет. Начинается все очень бодро. Но поскольку у протестующих никогда нет плана, стратегии, представления о том, что будет после их победы, через день - два смысл протеста теряется, наступают усталость и разочарование.
Признаться в этом невозможно, а потому протестанты начинают делать вид, что они и не планировали наполнить смыслом ожидания и протестные настроения. Но делать что-то нужно, нужно создавать ощущение, что что-то происходит, так как просто разойтись это значит признать себя дураками.
С этой развилки у протеста возникает два пути. Первый - насилие и радикализм. Драки с полицией становятся не средством, а целью. Они создают ощущение борьбы за что-то и показывают жестокость власти. Это указание на жестокость становится ключевым концептом, не объясняя, однако, опять же, что будет после победы. Да, власть жестока, ее надо убрать (хотя любая власть жестока, мягкой власти не бывает) и...? Что после «и».
Ничего.
Второй путь мягкий. Это наращивание бессмыслиц, умножение гротеска, хихиканья, придурковатости, подростковой наивности, которые выдаются за новую, концептуальную форму протеста. Пройтись по улице, болтая и весело покрикивая лозунги и смешные стишки. Взяться за руки и встать ленточкой или кружком. Покормить голубей, пустить надувных уточек, надеть бумажный самолётик на палочку, зажечь свечку или фонарик, одеться как можно более дурацки, придти со «смешным» плакатиком, ругаться - оригинальная, наивная, слабоумная форма должна остановить на себе внимание и скрыть гулкую внутреннюю пустоту. В основе посыл «мы мирные дети, шутим, развлекаемся, играем, не трогайте нас и лучше уйдите, злые, грубые дядьки». Хорошо, дядьки уйдут, но что дальше? Как уточки и голуби помогут создать новое, более совершенное управление и улучшить общественное состояние?
Никак.
Все вместе выглядит стыдно, похоже на флаг из туалета и лишний раз доказывает, что эта масса недоговороспособна и вообще не является субъектом диалога. Ибо для чего хочет остаться у власти тот, против кого они выступают, понятно. Для чего его свергают эти люди, непонятно совершенно (аргумент «мы хотим свободы» не принимается - они не понимают сами, что говорят).
И, что очень важно, не имеющая внятного целеполагания, развлекающаяся или склонная к насилию масса чрезвычайно удобна для любого управления.
Признаться в этом невозможно, а потому протестанты начинают делать вид, что они и не планировали наполнить смыслом ожидания и протестные настроения. Но делать что-то нужно, нужно создавать ощущение, что что-то происходит, так как просто разойтись это значит признать себя дураками.
С этой развилки у протеста возникает два пути. Первый - насилие и радикализм. Драки с полицией становятся не средством, а целью. Они создают ощущение борьбы за что-то и показывают жестокость власти. Это указание на жестокость становится ключевым концептом, не объясняя, однако, опять же, что будет после победы. Да, власть жестока, ее надо убрать (хотя любая власть жестока, мягкой власти не бывает) и...? Что после «и».
Ничего.
Второй путь мягкий. Это наращивание бессмыслиц, умножение гротеска, хихиканья, придурковатости, подростковой наивности, которые выдаются за новую, концептуальную форму протеста. Пройтись по улице, болтая и весело покрикивая лозунги и смешные стишки. Взяться за руки и встать ленточкой или кружком. Покормить голубей, пустить надувных уточек, надеть бумажный самолётик на палочку, зажечь свечку или фонарик, одеться как можно более дурацки, придти со «смешным» плакатиком, ругаться - оригинальная, наивная, слабоумная форма должна остановить на себе внимание и скрыть гулкую внутреннюю пустоту. В основе посыл «мы мирные дети, шутим, развлекаемся, играем, не трогайте нас и лучше уйдите, злые, грубые дядьки». Хорошо, дядьки уйдут, но что дальше? Как уточки и голуби помогут создать новое, более совершенное управление и улучшить общественное состояние?
Никак.
Все вместе выглядит стыдно, похоже на флаг из туалета и лишний раз доказывает, что эта масса недоговороспособна и вообще не является субъектом диалога. Ибо для чего хочет остаться у власти тот, против кого они выступают, понятно. Для чего его свергают эти люди, непонятно совершенно (аргумент «мы хотим свободы» не принимается - они не понимают сами, что говорят).
И, что очень важно, не имеющая внятного целеполагания, развлекающаяся или склонная к насилию масса чрезвычайно удобна для любого управления.
Forwarded from КАРНАУХОВ
Сейчас как никогда очевидно, Белоруссия без интеграции в Российскую Федерацию будет уничтожена. Надежда на иной сценарий, это преступный романтизм. Поэтому вариантов развития ситуации всего два. Сценарий, когда все затихнет и Белоруссия вернётся в нормальную жизнь исключена.
Поэтому после сказанного на митинге, Лукашенко обязан инициировать объединение с РФ. Или мы станем свидетелями одной из самых тяжелых катастроф в новейшей истории.
Не нужно забывать то, сколько и какие военные предприятия Белоруссии работают на обеспечение обороноспособности России. И это один из ключевых факторов, двигающих инициаторами мятежа. Мы ещё не начинали анализировать потенциальный урон нашей обороноспособности в случае перехвата власти у Лукашенко проевропейской оппозицией.
Поэтому после сказанного на митинге, Лукашенко обязан инициировать объединение с РФ. Или мы станем свидетелями одной из самых тяжелых катастроф в новейшей истории.
Не нужно забывать то, сколько и какие военные предприятия Белоруссии работают на обеспечение обороноспособности России. И это один из ключевых факторов, двигающих инициаторами мятежа. Мы ещё не начинали анализировать потенциальный урон нашей обороноспособности в случае перехвата власти у Лукашенко проевропейской оппозицией.
Напомним, что тема политических репрессий была одним из важнейших двигателей либерализации 1990-х. Она была главным аргументом в пользу «бесчеловечного режима», который просто обязан был быть уничтожен кухонным политическим андеграундом. Именно на этом аргументе строились популярные в либерально-посольской среде сравнения СССР и нацистской Германии. Тема эта была полностью монополизирована либералами и началась возгонка статистики.
20, 30, 50, 60 и даже 120 миллионов человек, как оказалось, были репрессированы. То есть вместе с погибшими в войне это около 160 миллионов! Утвердилась фраза «Половина сидела – половина охраняла», то есть даже те, кто не сидели, записывались в соучастники. Абсурдность цифр и аргументов никого не смущала. Любой усомнившийся просто немедленно записывался в сталинисты, мракобесы, пособники, с ним не велось никаких дискуссий, а просто объявляли «патриотом» (это слово употреблялось только в негативном контексте) и травили в СМИ. Сегодня слаженный и могучий хор распался на отдельные голоса, но они все равно продолжают звучать.
И вот здесь возникает интересный парадокс. Несоответствие между словами и делами либерально-правозащитной среды. При таком, казалось бы, страшном масштабе репрессий в Москве появился … один весьма и весьма скромный памятник тем самым «десяткам миллионов». Соловецкий камень. Поставлен он был в 1990 году на упомянутой волне «освобождения от прошлого», что важно, на деньги Моссовета, хотя его в складчину вполне могли поставить три десятка болеющих душой за репрессированных. Напомним, что памятники погибшим в Великой Отечественной войне есть почти в любом населенном пункте.
С тех пор прошло почти 30 лет. За эти годы вся правозащита, либералы, «мемориалы», сахаровские центры и прочие СПЧ, непрестанно твердя о необходимости «помнить всех поименно», круглосуточно дорожа «нашейивашейсвободой», получив грантов на сотни тысяч и миллионы долларов, так и не удосужились позаботиться о новом памятнике репрессированным. Так и не нашли средств, хотя на Болотную и Навального какие только «яндекс-кошельки» ни открывались.
В результате храм-памятник репрессированным поставила в Сретенском монастыре презираемая либералами Церковь, а по указу Путина, сто раз объявленного либералами и правозащитниками наследником Сталина, сторонником политических репрессий, была возведена масштабная «Стена памяти». Деньги, разумеется, также дало «тоталитарное» государство, тот самый «путинский режим».
Как же так получается? Ведь за эти годы просто по либеральным карманам можно было собрать на любой памятник. Все очень просто объясняется - всех, кто показушно рыдает о репрессированных, эта тема, на самом деле, не интересует вообще. Вернее, интересует только как инструмент дискредитации российской истории и давления на власть.
20, 30, 50, 60 и даже 120 миллионов человек, как оказалось, были репрессированы. То есть вместе с погибшими в войне это около 160 миллионов! Утвердилась фраза «Половина сидела – половина охраняла», то есть даже те, кто не сидели, записывались в соучастники. Абсурдность цифр и аргументов никого не смущала. Любой усомнившийся просто немедленно записывался в сталинисты, мракобесы, пособники, с ним не велось никаких дискуссий, а просто объявляли «патриотом» (это слово употреблялось только в негативном контексте) и травили в СМИ. Сегодня слаженный и могучий хор распался на отдельные голоса, но они все равно продолжают звучать.
И вот здесь возникает интересный парадокс. Несоответствие между словами и делами либерально-правозащитной среды. При таком, казалось бы, страшном масштабе репрессий в Москве появился … один весьма и весьма скромный памятник тем самым «десяткам миллионов». Соловецкий камень. Поставлен он был в 1990 году на упомянутой волне «освобождения от прошлого», что важно, на деньги Моссовета, хотя его в складчину вполне могли поставить три десятка болеющих душой за репрессированных. Напомним, что памятники погибшим в Великой Отечественной войне есть почти в любом населенном пункте.
С тех пор прошло почти 30 лет. За эти годы вся правозащита, либералы, «мемориалы», сахаровские центры и прочие СПЧ, непрестанно твердя о необходимости «помнить всех поименно», круглосуточно дорожа «нашейивашейсвободой», получив грантов на сотни тысяч и миллионы долларов, так и не удосужились позаботиться о новом памятнике репрессированным. Так и не нашли средств, хотя на Болотную и Навального какие только «яндекс-кошельки» ни открывались.
В результате храм-памятник репрессированным поставила в Сретенском монастыре презираемая либералами Церковь, а по указу Путина, сто раз объявленного либералами и правозащитниками наследником Сталина, сторонником политических репрессий, была возведена масштабная «Стена памяти». Деньги, разумеется, также дало «тоталитарное» государство, тот самый «путинский режим».
Как же так получается? Ведь за эти годы просто по либеральным карманам можно было собрать на любой памятник. Все очень просто объясняется - всех, кто показушно рыдает о репрессированных, эта тема, на самом деле, не интересует вообще. Вернее, интересует только как инструмент дискредитации российской истории и давления на власть.
Тут некоторые усердные не по разуму защитники культурного наследия Москвы очень переживают, что в Беляево может погибнуть творчество Пригова, украшающее собой фасад панельной многоэтажки (ну не на портиках же храмов писать вирши Пригова).
Пригова в рамках круговой поруки бездарностей принято считать «живым классиком», еще при жизни приобретшим канонические формы.
Присмотримся поближе.
Пригов в действительности был довольно заурядный пародист, хотя и сам не очень понимал, кто он. Был, например, по собственному признанию «женским поэтом», издал в этом образе несколько сборников, среди которых оригинальные - «Сверхженская лирика» и «Невеста Гитлера». Был до кучи «сверхпоэт» или «метапоэт». Сверхпоэт писал вот такие сверхстихи: «В полуфабрикатах достал я азу. И в сумке домой аккуратно несу», «Веник сломан, не фурычит, нечем пол мне подметать», «Вот я котлеточку зажарю, бульончик маленький сварю». После этих сверхстихов Пригов горделиво констатировал: «я тот самый Пушкин и есть… мои современники должны меня больше, чем Пушкина, любить».
Помимо того, что он был сверхпоэт, оставивший Пушкина где-то у плинтуса, он, по его утверждению, был еще «сверхзверь» - лиса, олень, сова, кот и медведь одновременно. Сверхзверь и сверхпоэт любую встречу заканчивал криком кикиморы, а от его творчества заплакал бы слезами зависти любой Сальвадор Дали. Например, на склоне лет он готовил высокохудожественную акцию – его должны были нести в шкафу по лестнице здания МГУ, а он оттуда орал бы матерные частушки. В общем, типичное творчество пронырливого душевнобольного, которое в девяностых многими оценивались, как заря нового, свободного мира искусства.
... Последние годы сверхзверь обитал, как водится, в Лондоне, получал от иностранных и всяких подозрительных фондов деньги на пародии, немного повоевывал с режимом, был, на всякий случай, тусовкой сделан еще художником – в общем, классическая биография дребезжащего пустого места, штатного концептуалиста и постмодерниста. Кто-то из его поклонников испортил выделениями сверхзверя фасад многоэтажки. Посмотрите на шедевр. «Яяяяяяяяяя» - все, сказать больше кикиморе было нечего.
Сегодня эту неприятность решили устранить. Но нашлись защитники… Такие же, как он поэт и художник. Карикатурные «исторические урбанисты», вся деятельность которых это тоже сплошной крик кикиморы в нахлобученной на глупость казачьей папахе.
Не все, что в рифму, стихи. Не все, что кричит матом из шкафа, поэт. Не все, что наляпано много лет назад на стены, достояние культуры.
Убирайте.
Пригова в рамках круговой поруки бездарностей принято считать «живым классиком», еще при жизни приобретшим канонические формы.
Присмотримся поближе.
Пригов в действительности был довольно заурядный пародист, хотя и сам не очень понимал, кто он. Был, например, по собственному признанию «женским поэтом», издал в этом образе несколько сборников, среди которых оригинальные - «Сверхженская лирика» и «Невеста Гитлера». Был до кучи «сверхпоэт» или «метапоэт». Сверхпоэт писал вот такие сверхстихи: «В полуфабрикатах достал я азу. И в сумке домой аккуратно несу», «Веник сломан, не фурычит, нечем пол мне подметать», «Вот я котлеточку зажарю, бульончик маленький сварю». После этих сверхстихов Пригов горделиво констатировал: «я тот самый Пушкин и есть… мои современники должны меня больше, чем Пушкина, любить».
Помимо того, что он был сверхпоэт, оставивший Пушкина где-то у плинтуса, он, по его утверждению, был еще «сверхзверь» - лиса, олень, сова, кот и медведь одновременно. Сверхзверь и сверхпоэт любую встречу заканчивал криком кикиморы, а от его творчества заплакал бы слезами зависти любой Сальвадор Дали. Например, на склоне лет он готовил высокохудожественную акцию – его должны были нести в шкафу по лестнице здания МГУ, а он оттуда орал бы матерные частушки. В общем, типичное творчество пронырливого душевнобольного, которое в девяностых многими оценивались, как заря нового, свободного мира искусства.
... Последние годы сверхзверь обитал, как водится, в Лондоне, получал от иностранных и всяких подозрительных фондов деньги на пародии, немного повоевывал с режимом, был, на всякий случай, тусовкой сделан еще художником – в общем, классическая биография дребезжащего пустого места, штатного концептуалиста и постмодерниста. Кто-то из его поклонников испортил выделениями сверхзверя фасад многоэтажки. Посмотрите на шедевр. «Яяяяяяяяяя» - все, сказать больше кикиморе было нечего.
Сегодня эту неприятность решили устранить. Но нашлись защитники… Такие же, как он поэт и художник. Карикатурные «исторические урбанисты», вся деятельность которых это тоже сплошной крик кикиморы в нахлобученной на глупость казачьей папахе.
Не все, что в рифму, стихи. Не все, что кричит матом из шкафа, поэт. Не все, что наляпано много лет назад на стены, достояние культуры.
Убирайте.
В современных протестных движениях, основу которых составляют молодые люди, странно было бы видеть только реакцию на политическую несправедливость, на приевшиеся с годами лица, возмущение против того, как несогласие превращается в привычку. Есть причины и более глубокие.
Для их понимания стоит задуматься над тем, в каких условиях вырастали люди, рожденные в самом конце 1980-х – начале 1990-х годов. Масштабные проблемы, катастрофы, возникшие почти внезапно (то есть времени подготовиться к ним не было) заставили родителей этих детей бороться за существование в условиях постоянно нарастающей агрессии, тотальной несправедливости, бедности, опасностей. До детей им больше не было дела, вернее, они заботились только о том, чтобы выжить самим и накормить детей, но у них не было ни сил, ни желания быть с ними в одном ментальном, духовном, социальном пространстве.
Детей кормили, но не воспитывали. «Ты сыт? Все в порядке? Тогда не приставай ко мне, я устала!» Этих детей никто не слушал, не хвалил, не подбодрял и они привыкли искать внимания вовне. Вы, очевидно, встречали детей, знакомых и незнакомых, которые подходят к вам на улице, детской площадке или в компании примерно с одними и теми же словами: «А посмотри, какая у меня (машинка, зайчик etc)» или начинают рассказывать о себе. Это дети, которых никто не слушает, которые ищут внимания у кого угодно, потому что они еще не могут быть самодостаточны.
Детей того времени не слышали и не слушали. И этот комплекс «неуслышанности» остался у них навсегда. Поэтому многим они сегодня кажутся эгоцентричными, хвастливыми, они валят немедленно любую свою чепуху в инстаграм и нетерпеливо ждут лайков и комментов. А это не эгоцентризм – это та самая фраза «а посмотри какая у меня машинка», только сказанная иначе.
И они же выходят на площади и улицы за тем же самым. За вниманием. Для них вожди, чиновники, власти это большие родители, которые их обманули. Обещали и не дали, не слушали, не обращали внимания. «Ты сыт? Все в порядке? Тогда не приставай!» А этого мало.
«Послушайте нас! Мы есть! Мы тут!» - кричат они.
Неуслышанное поколение запоздало требует, чтобы его услышали, Чтобы на него обратили внимание. Чтобы посмотрели, какие они стали большие, хорошие, славные, как много они умеют, что у них есть. Ждут, что им скажут «Ах, какая у тебя красивая машинка», «О, какой ты уже у нас большой», «Ну, молодец. А это можешь?» Они очень хотели в детстве сверкающую юлу и внимания, теперь у них есть машины, деньги, секс и смузи, а юлы и внимания все равно в детстве не было. Это саднит. Они кричат: «За честные выборы», «Лукашенко, уходи», «Требуем свободы», а слышится «Дайте нам юлу», «Смотрите, какая у нас машинка», «Послушайте нас».
Надо послушать их. Похвалить машинку. И дать юлу.
Лучше поздно, чем никому, как говорил один мой приятель.
И они успокоятся.
Для их понимания стоит задуматься над тем, в каких условиях вырастали люди, рожденные в самом конце 1980-х – начале 1990-х годов. Масштабные проблемы, катастрофы, возникшие почти внезапно (то есть времени подготовиться к ним не было) заставили родителей этих детей бороться за существование в условиях постоянно нарастающей агрессии, тотальной несправедливости, бедности, опасностей. До детей им больше не было дела, вернее, они заботились только о том, чтобы выжить самим и накормить детей, но у них не было ни сил, ни желания быть с ними в одном ментальном, духовном, социальном пространстве.
Детей кормили, но не воспитывали. «Ты сыт? Все в порядке? Тогда не приставай ко мне, я устала!» Этих детей никто не слушал, не хвалил, не подбодрял и они привыкли искать внимания вовне. Вы, очевидно, встречали детей, знакомых и незнакомых, которые подходят к вам на улице, детской площадке или в компании примерно с одними и теми же словами: «А посмотри, какая у меня (машинка, зайчик etc)» или начинают рассказывать о себе. Это дети, которых никто не слушает, которые ищут внимания у кого угодно, потому что они еще не могут быть самодостаточны.
Детей того времени не слышали и не слушали. И этот комплекс «неуслышанности» остался у них навсегда. Поэтому многим они сегодня кажутся эгоцентричными, хвастливыми, они валят немедленно любую свою чепуху в инстаграм и нетерпеливо ждут лайков и комментов. А это не эгоцентризм – это та самая фраза «а посмотри какая у меня машинка», только сказанная иначе.
И они же выходят на площади и улицы за тем же самым. За вниманием. Для них вожди, чиновники, власти это большие родители, которые их обманули. Обещали и не дали, не слушали, не обращали внимания. «Ты сыт? Все в порядке? Тогда не приставай!» А этого мало.
«Послушайте нас! Мы есть! Мы тут!» - кричат они.
Неуслышанное поколение запоздало требует, чтобы его услышали, Чтобы на него обратили внимание. Чтобы посмотрели, какие они стали большие, хорошие, славные, как много они умеют, что у них есть. Ждут, что им скажут «Ах, какая у тебя красивая машинка», «О, какой ты уже у нас большой», «Ну, молодец. А это можешь?» Они очень хотели в детстве сверкающую юлу и внимания, теперь у них есть машины, деньги, секс и смузи, а юлы и внимания все равно в детстве не было. Это саднит. Они кричат: «За честные выборы», «Лукашенко, уходи», «Требуем свободы», а слышится «Дайте нам юлу», «Смотрите, какая у нас машинка», «Послушайте нас».
Надо послушать их. Похвалить машинку. И дать юлу.
Лучше поздно, чем никому, как говорил один мой приятель.
И они успокоятся.
https://yangx.top/rt_russian/42021 «Из Чернигова от «больной бабушки» старик Яков вернулся что-то очень скоро». От смертельного инсульта дружок Быкова Ефремов восстановился что-то очень быстро. С чем его вынесут из суда в следующий раз?
Telegram
RT на русском
«Михаил, как ваше самочувствие?»
Ефремова привезли в суд на очередное заседание.
В прошлый раз актёру стало плохо и его госпитализировали. Позже его адвокат заявил, что у Ефремова инсульт
Ефремова привезли в суд на очередное заседание.
В прошлый раз актёру стало плохо и его госпитализировали. Позже его адвокат заявил, что у Ефремова инсульт
Кумир миллионов недоумков Бузова станет предметом проверки силовиков. Некие поклонники написали документ, где возмутились ее одобрением в Инстаграм гомосеков, лесбиянок и трансгендеров. Об этом одобрении узнали 20 млн подписчиков.
Теперь этот документ будет анализироваться в Центре по борьбе с экстремизмом.
Теперь этот документ будет анализироваться в Центре по борьбе с экстремизмом.
⚡️⚡️⚡️⚡️В 20.00 НА СОЛОВЬЁВLIVE
В 20.00 начну вечерний стрим на YouTube канале СоловьёвLive
Сегодня в выпуске:
⁃ Белоруссия после выборов - худой мир вместо доброй ссоры / Поплакала - пора рулить - Тихановская воспряла / Китай строит Великую Белорусскую стену между Россией и Европой. / Шапито имени Ефремова открывает новый сезон.
В гостях:
⁃ Алексей Маслов.
⁃ Артём Агафонов.
Присоединяйтесь, обсуждайте и комментируйте https://youtu.be/XHj5ptg5WDg
В 20.00 начну вечерний стрим на YouTube канале СоловьёвLive
Сегодня в выпуске:
⁃ Белоруссия после выборов - худой мир вместо доброй ссоры / Поплакала - пора рулить - Тихановская воспряла / Китай строит Великую Белорусскую стену между Россией и Европой. / Шапито имени Ефремова открывает новый сезон.
В гостях:
⁃ Алексей Маслов.
⁃ Артём Агафонов.
Присоединяйтесь, обсуждайте и комментируйте https://youtu.be/XHj5ptg5WDg
YouTube
Белоруссия после выборов / Тихановская воспряла / Китай и Белоруссия / Цирк Ефремова /НАШИ
📺Борис Якеменко представляет — «НАШИ»!
1️⃣Белоруссия после выборов - худой мир вместо доброй ссоры
2️⃣Поплакала - пора рулить. Тихановская воспряла
3️⃣Китай строит Великую Белорусскую стену между Россией и Европой
4️⃣Шапито имени Ефремова открывает новый…
1️⃣Белоруссия после выборов - худой мир вместо доброй ссоры
2️⃣Поплакала - пора рулить. Тихановская воспряла
3️⃣Китай строит Великую Белорусскую стену между Россией и Европой
4️⃣Шапито имени Ефремова открывает новый…
Сегодня Преображение Господне.
Праздник, являющийся прикосновением к одной из величайших тайн – тайне вхождения Бога в человека, тайне преисполнения Богом человека. Греческое слово Μεταμόρφωσις точно передает смысл происходящего с человеком, когда в него вселяется Бог. Происходит полная метаморфоза, изменение человека, изменение настолько сильное, что все, кто находятся рядом с ним, не могут не заметить этой перемены. Не могут не заметить отблеска того фаворского света, что видели апостолы. И этот свет не освещает – он преображает. Он имеет силу делать то, что не могут сделать никакие блага земные, никакие обстоятельства жизни.
О природе фаворского света спорили столетиями. Весь византийский исихазм вышел из попытки понять природу этого света, вселить себе в душу хотя бы крохотный, как мерцание лампадки, лучик этого света. Стремление «повернуть глаза души» было именно желанием разглядеть во мраке одолеваемой грехами души этот свет и идти на него, стремиться к нему, стяжать его. Отблески этого света мерцали на стенах храмов, все творчество Феофана Грека отражает поиск фаворского сияния, изображает преображенное человеческое естество. На темном фоне ликов – яркие, резкие, режущие пробелы.
Это фаворский свет пробивается сквозь ветхую оболочку плоти, которая не может удержать его, как не может удержать облачный сумрак сильные и прямые солнечные лучи.
Примечательно, что многие русские северные островные монастыри имеют главные храмы в честь Преображения – Соловецкий, Валаамский, Спас-Каменный. В честь Преображения освящен храм на острове Кижи.
На фоне суровой северной природы и сложных условий жизни ярче было заметно преображение человека, монаха, отдавшего всю свою жизнь Богу. И сегодня в праздник Преображения особенно сильно звучит призыв к Богу «придти и вселиться» в наши души и раздуть в них тот маленький огонек, который горит в любом сердце. И на свет которого тянутся люди, около этого маленького огонька могут «согретися слезами» те, кто уже почти замерз. «И свет во тьме светит и тьма не объяла его».
С Праздником.
Праздник, являющийся прикосновением к одной из величайших тайн – тайне вхождения Бога в человека, тайне преисполнения Богом человека. Греческое слово Μεταμόρφωσις точно передает смысл происходящего с человеком, когда в него вселяется Бог. Происходит полная метаморфоза, изменение человека, изменение настолько сильное, что все, кто находятся рядом с ним, не могут не заметить этой перемены. Не могут не заметить отблеска того фаворского света, что видели апостолы. И этот свет не освещает – он преображает. Он имеет силу делать то, что не могут сделать никакие блага земные, никакие обстоятельства жизни.
О природе фаворского света спорили столетиями. Весь византийский исихазм вышел из попытки понять природу этого света, вселить себе в душу хотя бы крохотный, как мерцание лампадки, лучик этого света. Стремление «повернуть глаза души» было именно желанием разглядеть во мраке одолеваемой грехами души этот свет и идти на него, стремиться к нему, стяжать его. Отблески этого света мерцали на стенах храмов, все творчество Феофана Грека отражает поиск фаворского сияния, изображает преображенное человеческое естество. На темном фоне ликов – яркие, резкие, режущие пробелы.
Это фаворский свет пробивается сквозь ветхую оболочку плоти, которая не может удержать его, как не может удержать облачный сумрак сильные и прямые солнечные лучи.
Примечательно, что многие русские северные островные монастыри имеют главные храмы в честь Преображения – Соловецкий, Валаамский, Спас-Каменный. В честь Преображения освящен храм на острове Кижи.
На фоне суровой северной природы и сложных условий жизни ярче было заметно преображение человека, монаха, отдавшего всю свою жизнь Богу. И сегодня в праздник Преображения особенно сильно звучит призыв к Богу «придти и вселиться» в наши души и раздуть в них тот маленький огонек, который горит в любом сердце. И на свет которого тянутся люди, около этого маленького огонька могут «согретися слезами» те, кто уже почти замерз. «И свет во тьме светит и тьма не объяла его».
С Праздником.
https://yangx.top/aavst55/8804 Ну хорошо хоть не 10% за Путина. А хорошо так Левада и Венедиктов, пыхтя, раздувают у нас белорусский огонёк.
Telegram
aavst
Левада
Если бы сейчас состоялись президентские выборы - за кого проголосовали бы москвичи
Путин - 35%
Жириновский-7%
Зюганов -4%
Навальный - 2%
Ничо себе!
Если бы сейчас состоялись президентские выборы - за кого проголосовали бы москвичи
Путин - 35%
Жириновский-7%
Зюганов -4%
Навальный - 2%
Ничо себе!
Продолжая разговор о «неуслышанном поколении», https://yangx.top/yakemenko/3833 следует добавить, что это поколение очень обостренно относится к страданиям. Своим. Прямо или косвенно родители, замученные тяжелыми житейскими проблемами, доносили до детей мысль о том, что делается все, чтобы ребенок не повторил тяжелой родительской судьбины. «Понимаем, что слушали, не занимались детьми, так завалим игрушками и шмотками, чтобы залечить их обиду». «Если ребенок плохо учится, путь хоть одевается хорошо» ((С) Старый новый год).
В итоге насилием стал считаться любой дискомфорт вообще, любая боль, страдание, неудобство стали исключаться из всех процессов заранее. На похороны перестали брать детей, чтобы не травмировать. Едущий сегодня на велосипеде ребенок напоминает средневекового конного рыцаря – шлем, доспехи, наколенники, перчатки (появись он в таком виде на улице в 1970-е годы, презрительный хохот из всех форточек слышался бы неделю. «Боишься башкой треснуться, коленку оцарапать – дома сиди, пей чайный гриб, на велик не садись»). «Что бы ты ни делал – мы всегда будем тебя обожать» - эта формула огненными буквами была высечена на стенах десятков тысяч квартир. Любое наказание, осуждение, несогласие есть насилие.
Неудивительно, что известный рассказ Носова «Огурцы» приводит сегодня родителей в ужас. Напомню: дети украли огурцы на поле, удрали от сторожа, но мама одного из детей, Котьки, дома потребовала вернуть огурцы сторожу. «Котька плакал и кричал: - Не пойду я! У дедушки ружье. Он выстрелит и убьет меня. - И пусть убьет! Пусть лучше у меня совсем не будет сына, чем будет сын вор». Что происходит на родительских форумах – жуть: «Нет ничего в жизни страшнее, чем предательство человека, которому доверяешь. Которого любишь. Для которого несешь эти проклятые огурцы, а получаешь с ноги в самое свое живое и беззащитное» (doc_namino). «Маму хочется долго и мучительно убивать. Пока не прочувствует как следует, что натворила. А потом оставить с этим жить. Ребенка жалко до слез» (mara dh). «А потом подобные Котьки вырастают и идут к психологам лечить свои детские травмы маминой нелюбви» (nadezhda_k).
В итоге компромисс стал невозможен. Любые страдания, большие или малые, причиненные преднамеренно или случайно, требуют полной и безоговорочной капитуляции врага. Причем эта капитуляция все равно не изглаживает душевную рану. Хороший пример из одной иностранной статьи:
- О, как я страдаю! Меня укусил комар!
-Точно комар? Не медведь? Их легко перепутать...
-Не смейте шутить над моими страданиями! Не смейте обесценивать мои чувства!
— Ну давай протрем укус одеколоном.
— Не смейте давать мне советов, я их у вас не просил!
— Если тебе так уж больно, зачем терпеть, давай помажем.
— Не смейте обвинять жертву! Я не виновен в том, что стал жертвой насилия! Мои поступки нельзя осуждать, я жертва, я всегда прав!
— Да что же с тобой делать тогда?
— Понимать и сочувствовать!»
Неудивительно, что эти люди считают насилием все, что мешает им комфортно существовать – необходимость тяжело работать, подчиняться, соглашаться. Тот же Путин или Лукашенко, против которых они выступают, просто символ злых дядек, которые калечат их нежные души и тела. Поэтому их протест это всего лишь требование комфорта, свобода без ответственности, свобода просто как многовариантность поведения. Они не могут быть свободными хотя бы потому, что о них слишком пеклись и заботились, то есть убили свободу в зародыше. Поэтому они с легкостью примут любого, кто пообещает, что даст комфорт и не будет ругать за безделье. Им кажется, что они против насилия, на самом деле они просто не хотят осуществлять насилие сами, но легко делегируют его другим. Поэтому у них нет ни стратегии, ни плана.
Понимать и сочувствовать… Больше ничего на самом деле им не надо.
В итоге насилием стал считаться любой дискомфорт вообще, любая боль, страдание, неудобство стали исключаться из всех процессов заранее. На похороны перестали брать детей, чтобы не травмировать. Едущий сегодня на велосипеде ребенок напоминает средневекового конного рыцаря – шлем, доспехи, наколенники, перчатки (появись он в таком виде на улице в 1970-е годы, презрительный хохот из всех форточек слышался бы неделю. «Боишься башкой треснуться, коленку оцарапать – дома сиди, пей чайный гриб, на велик не садись»). «Что бы ты ни делал – мы всегда будем тебя обожать» - эта формула огненными буквами была высечена на стенах десятков тысяч квартир. Любое наказание, осуждение, несогласие есть насилие.
Неудивительно, что известный рассказ Носова «Огурцы» приводит сегодня родителей в ужас. Напомню: дети украли огурцы на поле, удрали от сторожа, но мама одного из детей, Котьки, дома потребовала вернуть огурцы сторожу. «Котька плакал и кричал: - Не пойду я! У дедушки ружье. Он выстрелит и убьет меня. - И пусть убьет! Пусть лучше у меня совсем не будет сына, чем будет сын вор». Что происходит на родительских форумах – жуть: «Нет ничего в жизни страшнее, чем предательство человека, которому доверяешь. Которого любишь. Для которого несешь эти проклятые огурцы, а получаешь с ноги в самое свое живое и беззащитное» (doc_namino). «Маму хочется долго и мучительно убивать. Пока не прочувствует как следует, что натворила. А потом оставить с этим жить. Ребенка жалко до слез» (mara dh). «А потом подобные Котьки вырастают и идут к психологам лечить свои детские травмы маминой нелюбви» (nadezhda_k).
В итоге компромисс стал невозможен. Любые страдания, большие или малые, причиненные преднамеренно или случайно, требуют полной и безоговорочной капитуляции врага. Причем эта капитуляция все равно не изглаживает душевную рану. Хороший пример из одной иностранной статьи:
- О, как я страдаю! Меня укусил комар!
-Точно комар? Не медведь? Их легко перепутать...
-Не смейте шутить над моими страданиями! Не смейте обесценивать мои чувства!
— Ну давай протрем укус одеколоном.
— Не смейте давать мне советов, я их у вас не просил!
— Если тебе так уж больно, зачем терпеть, давай помажем.
— Не смейте обвинять жертву! Я не виновен в том, что стал жертвой насилия! Мои поступки нельзя осуждать, я жертва, я всегда прав!
— Да что же с тобой делать тогда?
— Понимать и сочувствовать!»
Неудивительно, что эти люди считают насилием все, что мешает им комфортно существовать – необходимость тяжело работать, подчиняться, соглашаться. Тот же Путин или Лукашенко, против которых они выступают, просто символ злых дядек, которые калечат их нежные души и тела. Поэтому их протест это всего лишь требование комфорта, свобода без ответственности, свобода просто как многовариантность поведения. Они не могут быть свободными хотя бы потому, что о них слишком пеклись и заботились, то есть убили свободу в зародыше. Поэтому они с легкостью примут любого, кто пообещает, что даст комфорт и не будет ругать за безделье. Им кажется, что они против насилия, на самом деле они просто не хотят осуществлять насилие сами, но легко делегируют его другим. Поэтому у них нет ни стратегии, ни плана.
Понимать и сочувствовать… Больше ничего на самом деле им не надо.
Telegram
Якеменко
В современных протестных движениях, основу которых составляют молодые люди, странно было бы видеть только реакцию на политическую несправедливость, на приевшиеся с годами лица, возмущение против того, как несогласие превращается в привычку. Есть причины и…
Forwarded from ФоРГО
Сравнение данных исследований общественного мнения Левада-Центра за 2013 и 2020 год.
Источники: aavst, Левада-Центр
Источники: aavst, Левада-Центр
Forwarded from ФоРГО
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Ситуация в Белоруссии после выборов. Возможен ли компромисс между властью и оппозицией?
Разговор в студии программы ТВЦ «События. 25 час»
Разговор в студии программы ТВЦ «События. 25 час»