https://yangx.top/kashinguru/29142 Откровенная оценка подонком Кашиным никому не нужного и не интересного интервью истерички Винокуровой Азару.
Telegram
КАШИН
Вообще какая-то буквально порнография. Не представляю, как обычные (ну, не знакомые с обоими собеседниками) люди это смотрят.
Важно помнить, что сегодня не исчезло ни одно из социальных условий, сделавших либеральную катастрофу 1990-х возможной. Никакие эффективные меры, которые предотвратили бы появление подобной катастрофы, так и не были приняты.
Коррупцию и прочее нам по-прежнему предлагается рассматривать как некую ошибку цивилизации и культуры. То есть проблема в том, что нам не хватает культуры и цивилизации. Не хватает морали, образованности, убеждений, силы, закона, порядка и так далее, то есть важных составляющих культуры и цивилизации.
А это значит, говорит государство, что незавершенный процесс необходимо довести до конца. То есть чем больше коррупция, тем больше должны быть цивилизаторские, государственные усилия. То есть мы движемся в верном направлении, но недостаточно быстро.
Никому не придет в голову усомниться в эффективности этих будущих усилий, хотя весь опыт прошедших 18 лет показывает, что посадки, репрессии и слабые попытки объяснить, что красть или предавать родину нехорошо (а больше ничего нет) не изменили ситуацию – проблема оказалась просто замаскирована (в грантовой системе, на которую возлагались надежды, крадут так же, как раньше в системе без грантов, например) и теперь ее труднее найти. Поэтому к либеральному реваншу, который станет окончательной катастрофой, надо быть готовыми.
Коррупцию и прочее нам по-прежнему предлагается рассматривать как некую ошибку цивилизации и культуры. То есть проблема в том, что нам не хватает культуры и цивилизации. Не хватает морали, образованности, убеждений, силы, закона, порядка и так далее, то есть важных составляющих культуры и цивилизации.
А это значит, говорит государство, что незавершенный процесс необходимо довести до конца. То есть чем больше коррупция, тем больше должны быть цивилизаторские, государственные усилия. То есть мы движемся в верном направлении, но недостаточно быстро.
Никому не придет в голову усомниться в эффективности этих будущих усилий, хотя весь опыт прошедших 18 лет показывает, что посадки, репрессии и слабые попытки объяснить, что красть или предавать родину нехорошо (а больше ничего нет) не изменили ситуацию – проблема оказалась просто замаскирована (в грантовой системе, на которую возлагались надежды, крадут так же, как раньше в системе без грантов, например) и теперь ее труднее найти. Поэтому к либеральному реваншу, который станет окончательной катастрофой, надо быть готовыми.
Ей бы надо подлечиться, но на самом деле не надо. Нужно, чтобы все видели этого «члена СПЧ» https://mobile.twitter.com/romandos/status/1209339532082139136
Twitter
всегда так делаю!
Гендер дня: подкустовый выползень https://t.co/UQizGQM44M
«Обьединить всех», «у нас». Любопытная терминология. «Всех» это значит пару сотен московских провокаторов с мозгами Винокуровой и лицом Кашина. «У нас» значит у тех же провокаторов. Остальные 140 миллионов это, получается, не все. Это кое-кто. Интересно наблюдать, как они описывают маргинальный тусовочный уголок, думая, что описывают огромную страну.
В своё время прекрасный журнал "Новый Сатирикон" выпустил номер "О пошлости". Среди классических литературных пошлостей там было обозначено "Горячий конь нетерпеливо рыл ногой землю", "он прижался пылающим лбом к холодному стеклу", "она побледнела, как стена", "где - то пробили часы" и так далее. Каждая эпоха порождает свой набор пошлостей, но вовремя их распознают только люди с хорошим вкусом.
Так, Телеграм быстро породил устойчивый набор пошлостей. Среди них "плохо от слова "совсем"", "как перестать орать", "ору в голосину" (и все вариации на тему ора), "чета ржу", "имярек пробил дно", "это все, что нужно знать о...", "будем наблюдать", "твоё лицо, когда...", "если мы не... то за нас это сделают солдаты НАТО", дебиловатая приставка "чо" к любому слову: "профессионалы, чо", "этот ... сломался, несите нового". И так далее.
Это свидетельствует о том, что территория протухает, ибо пошлость это признак гниения, показатель того, что большинство тех, кто ведёт каналы, во-первых, не способны отличить пошлость от оригинальности, то есть малокультурны и необразованы. Во-вторых, привыкли повторять за другими то, что им кажется удачным (а, значит, они сами не могут создать ничего своего). А это значит, что пошлость - суть их самовыражения. Поэтому они пишут на пошлые темы, избегая оригинальности. Например, тема Навального это пошлость. Но они не могут иначе. Так что стоит обращать внимание на такие фразы. Они маркеры текста и автора.
Так, Телеграм быстро породил устойчивый набор пошлостей. Среди них "плохо от слова "совсем"", "как перестать орать", "ору в голосину" (и все вариации на тему ора), "чета ржу", "имярек пробил дно", "это все, что нужно знать о...", "будем наблюдать", "твоё лицо, когда...", "если мы не... то за нас это сделают солдаты НАТО", дебиловатая приставка "чо" к любому слову: "профессионалы, чо", "этот ... сломался, несите нового". И так далее.
Это свидетельствует о том, что территория протухает, ибо пошлость это признак гниения, показатель того, что большинство тех, кто ведёт каналы, во-первых, не способны отличить пошлость от оригинальности, то есть малокультурны и необразованы. Во-вторых, привыкли повторять за другими то, что им кажется удачным (а, значит, они сами не могут создать ничего своего). А это значит, что пошлость - суть их самовыражения. Поэтому они пишут на пошлые темы, избегая оригинальности. Например, тема Навального это пошлость. Но они не могут иначе. Так что стоит обращать внимание на такие фразы. Они маркеры текста и автора.
Папа римский Франциск впал во всепрощенческое настроение (самое время) и заявил, что «Римско-католическая церковь должна просить прощения у геев за прежнее отношение к ним… Кто мы, чтобы судить?», - сказал он. Он добавил, что церковь должна извиниться не только перед гомосексуалистами, которых она обижала, но также перед бедными, и перед женщинами, которые подвергались эксплуатации, перед детьми, которых вынуждали работать. http://echo.msk.ru/blog/daily_digest/1791280-echo/
Правильно. Ну кто такая Церковь, чтобы судить гомосексуалистов? Чтобы вообще судить. Она должна украшать собой общество, служить виньеткой на странице, утешать, умасливать и вообще делать так, чтобы человека не мучила совесть, ибо всякие мучения признак недемократичности и диктатуры. Поэтому перечисленного явно недостаточно.
Нужно униженно, коленопреклоненно просить прощения у богачей, которых Христос не пускал в рай, у блудников, у смоковницы, которую по неразумию за неплодность засушил Христос, у торговцев, изгнанных из храма, у фарисеев и саддукеев. Наконец, у Иуды, которого Христос довел до самоубийства. Потом разрешить всем желающим служить в Церкви, а также анафематствовать Церковь и служителей по желанию. Тогда наступит полная церковная демократия и вместо неба на земле будет земля на небе.
Правильно. Ну кто такая Церковь, чтобы судить гомосексуалистов? Чтобы вообще судить. Она должна украшать собой общество, служить виньеткой на странице, утешать, умасливать и вообще делать так, чтобы человека не мучила совесть, ибо всякие мучения признак недемократичности и диктатуры. Поэтому перечисленного явно недостаточно.
Нужно униженно, коленопреклоненно просить прощения у богачей, которых Христос не пускал в рай, у блудников, у смоковницы, которую по неразумию за неплодность засушил Христос, у торговцев, изгнанных из храма, у фарисеев и саддукеев. Наконец, у Иуды, которого Христос довел до самоубийства. Потом разрешить всем желающим служить в Церкви, а также анафематствовать Церковь и служителей по желанию. Тогда наступит полная церковная демократия и вместо неба на земле будет земля на небе.
Эхо Москвы
Папа римский Франциск считает, что церковь должна просить прощения у геев
Понтифик заметил, что согласно церковным учениям, гомосексуалисты «не должны подвергаться дискриминации»... / Новости
Два года назад от нас ушёл великий лингвист Андрей Зализняк. Он работал над очередной статьей, отошёл от стола, присел на диван отдохнуть... Именно такой кончины, «непостыдной и мирной» удостаиваются праведники. Его рассуждения о тревожных тенденциях современности ещё долго не утратят своей актуальности.
«Мне хотелось бы высказаться в защиту двух простейших идей, которые прежде считались очевидными и даже просто банальными, а теперь звучат очень немодно:
1) Истина существует, и целью науки является ее поиск.
2) В любом обсуждаемом вопросе профессионал в нормальном случае более прав, чем дилетант.
Им противостоят положения, ныне гораздо более модные:
1) Истины не существует, существует лишь множество мнений.
2) По любому вопросу ничье мнение не весит больше, чем мнение кого-то иного. Девочка-пятиклассница имеет мнение, что Дарвин неправ, и хороший тон состоит в том, чтобы подавать этот факт как серьезный вызов биологической науке.
Это поветрие — уже не чисто российское, оно ощущается и во всём западном мире. Но в России оно заметно усилено ситуацией постсоветского идеологического вакуума.
Источники этих ныне модных положений ясны:
действительно, существуют аспекты мироустройства, где истина скрыта и, быть может, недостижима;
действительно, бывают случаи, когда непрофессионал оказывается прав, а все профессионалы заблуждаются.
Капитальный сдвиг состоит в том, что эти ситуации воспринимаются не как редкие и исключительные, каковы они в действительности, а как всеобщие и обычные.
И огромной силы стимулом к их принятию и уверованию в них служит их психологическая выгодность. Если все мнения равноправны, то я могу сесть и немедленно отправить и мое мнение в Интернет, не затрудняя себя многолетним учением и трудоемким знакомством с тем, что уже знают по данному поводу те, кто посвятил этому долгие годы исследования.
Психологическая выгодность здесь не только для пишущего, но в не меньшей степени для значительной части читающих: сенсационное опровержение того, что еще вчера считалось общепринятой истиной, освобождает их от ощущения собственной недостаточной образованности, в один ход ставит их выше тех, кто корпел над изучением соответствующей традиционной премудрости, которая, как они теперь узнали, ничего не стоит.
От признания того, что не существует истины в некоем глубоком философском вопросе, совершается переход к тому, что не существует истины ни в чём, скажем, в том, что в 1914 году началась Первая мировая война. И вот мы уже читаем, например, что никогда не было Ивана Грозного или что Батый — это Иван Калита. И что много страшнее, прискорбно большое количество людей принимает подобные новости охотно.
А нынешние средства массовой информации, увы, оказываются первыми союзниками в распространении подобной дилетантской чепухи, потому что они говорят и пишут в первую очередь то, что должно производить впечатление на массового зрителя и слушателя и импонировать ему, — следовательно, самое броское и сенсационное, а отнюдь не самое серьезное и надежное.
Я не испытываю особого оптимизма относительно того, что вектор этого движения каким-то образом переменится и положение само собой исправится. По-видимому, те, кто осознаёт ценность истины и разлагающую силу дилетантства и шарлатанства и пытается этой силе сопротивляться, будут и дальше оказываться в трудном положении плывущих против течения. Но надежда на то, что всегда будут находиться и те, кто все-таки будет это делать».
«Мне хотелось бы высказаться в защиту двух простейших идей, которые прежде считались очевидными и даже просто банальными, а теперь звучат очень немодно:
1) Истина существует, и целью науки является ее поиск.
2) В любом обсуждаемом вопросе профессионал в нормальном случае более прав, чем дилетант.
Им противостоят положения, ныне гораздо более модные:
1) Истины не существует, существует лишь множество мнений.
2) По любому вопросу ничье мнение не весит больше, чем мнение кого-то иного. Девочка-пятиклассница имеет мнение, что Дарвин неправ, и хороший тон состоит в том, чтобы подавать этот факт как серьезный вызов биологической науке.
Это поветрие — уже не чисто российское, оно ощущается и во всём западном мире. Но в России оно заметно усилено ситуацией постсоветского идеологического вакуума.
Источники этих ныне модных положений ясны:
действительно, существуют аспекты мироустройства, где истина скрыта и, быть может, недостижима;
действительно, бывают случаи, когда непрофессионал оказывается прав, а все профессионалы заблуждаются.
Капитальный сдвиг состоит в том, что эти ситуации воспринимаются не как редкие и исключительные, каковы они в действительности, а как всеобщие и обычные.
И огромной силы стимулом к их принятию и уверованию в них служит их психологическая выгодность. Если все мнения равноправны, то я могу сесть и немедленно отправить и мое мнение в Интернет, не затрудняя себя многолетним учением и трудоемким знакомством с тем, что уже знают по данному поводу те, кто посвятил этому долгие годы исследования.
Психологическая выгодность здесь не только для пишущего, но в не меньшей степени для значительной части читающих: сенсационное опровержение того, что еще вчера считалось общепринятой истиной, освобождает их от ощущения собственной недостаточной образованности, в один ход ставит их выше тех, кто корпел над изучением соответствующей традиционной премудрости, которая, как они теперь узнали, ничего не стоит.
От признания того, что не существует истины в некоем глубоком философском вопросе, совершается переход к тому, что не существует истины ни в чём, скажем, в том, что в 1914 году началась Первая мировая война. И вот мы уже читаем, например, что никогда не было Ивана Грозного или что Батый — это Иван Калита. И что много страшнее, прискорбно большое количество людей принимает подобные новости охотно.
А нынешние средства массовой информации, увы, оказываются первыми союзниками в распространении подобной дилетантской чепухи, потому что они говорят и пишут в первую очередь то, что должно производить впечатление на массового зрителя и слушателя и импонировать ему, — следовательно, самое броское и сенсационное, а отнюдь не самое серьезное и надежное.
Я не испытываю особого оптимизма относительно того, что вектор этого движения каким-то образом переменится и положение само собой исправится. По-видимому, те, кто осознаёт ценность истины и разлагающую силу дилетантства и шарлатанства и пытается этой силе сопротивляться, будут и дальше оказываться в трудном положении плывущих против течения. Но надежда на то, что всегда будут находиться и те, кто все-таки будет это делать».
Неужели непонятно кто? Тимакова. Это список ее предпочтений. https://yangx.top/mediakiller/2056
Telegram
Медиакиллер
Премию "окей, бумер" года заслуженно получают "Ведомости". Никак иначе их тупейший рейтинг "людей года" назвать нельзя. Чувачки явно отстают от ритма жизни.
Пойдем по номинациям. В "политиках года" у нас по кой-то хуй Зеленский вперед Путина поставлен, есть…
Пойдем по номинациям. В "политиках года" у нас по кой-то хуй Зеленский вперед Путина поставлен, есть…
24 декабря 1951 года во французском городе Дижоне был казнен Дед Мороз. Фигура Деда Мороза была подвешена на решетке собора и публично сожжена. Экзекуция происходила в присутствии нескольких сотен детей. Дед Мороз обвинялся в языческой порче празднования Рождества Христова. Видимо, свои Энтео - Цорионовы были не только в России.
Forwarded from Кремлёвская прачка
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Владимир Владимирович на Красной площади играет в хоккей
Некоторые наблюдения о современной медицине. Что мы сегодня наблюдаем в сфере взаимоотношений медицины и общества, врача и человека?Благодаря т.н. постмодернизму была разрушена граница между нормой и патологией. То есть отклонение от нормы стало считаться нормой или, иными словами, болезнь стала считаться здоровьем. Таким образом, болезнь, которая всегда была за пределами «тела общества» была введена в него.
В результате больные (особенно с разрушенной или искаженной психикой) стали «нормальной» частью общества, общество было вынуждено их признать. Соответственно, их стало труднее лечить. Медицина была вынуждена отреагировать на эту тенденцию и признать некоторые болезни нормой, а нормы, наоборот, патологиями. Возникли новые болезни, как, например, «синдром гиперактивности», «дефицита внимания», «ожирение», которые раньше считались просто особенностями развития физиологии и психики.
Совершенно очевидно, что две последние болезни возникли как ответы на захлестнувшую мир эпидемию здорового питания, а также исключительное внимание к половой сфере. Иными словами, болезни сегодня часто возникают или исчезают как социальный феномен, они конструируются, то есть вносятся в общество извне, а не появляются изнутри, как проявление тех или иных патологий.
Это хорошо видно на примере замены в общественном сознании понятия «пол» на неконкретное «гендер». «Пол» это то, что я есть. «Гендер» это то, как я себя представляю, то есть это «пол», находящийся в прямой зависимости от внешних культурных и социальных установок.
Здоровье и пути к нему сегодня становятся модой, а, следовательно, к ним немедленно начинают применяться те же экономические стратегии, которыми пользуется модный бутик – реклама, заказы, «клиент всегда прав». Не случайно возникло понятие «медицинский шопинг», когда человек обходит престижные лечебные учреждения, лечась во всех и сравнивая методы, есть и "медицинский туризм».
Поэтому если сегодня уже есть нефтяные, газовые и водяные войны, то возникнут «войны органов» и «здоровых тел», следует ожидать и возникновения «биополитики», когда здоровье будет определять место человека в социальной иерархии не по существующему соотношению «способен физически/не способен», а соответствии с социальными и политическими стандартами.
В обществе, которое все время играет, медицина тоже становится игрой, превращается в состязание со ставками и множеством игроков. Вместо здоровья и болезни – главных «объектов» медицины - на первый план выходят игроки. Пациенты, врачи, посредники, использующие технологии, стратегии, риски, ставки. Игроки, которых интересуют, прежде всего, правила игры, а не реальность. Главная цель – выздоровление – уходит все дальше, процесс лечения превращается в цель, то есть неглавное становится главным и наоборот: «вас лечат – и хорошо», «скоро все будет, как надо», пациент и врач ведут сложную игру в диагностику, профилактику и лечение.
Все это накладывается на особенности национального сознания. У нас
нередко , «жестокие профессионалы», часто проигрывают тем, кто гораздо менее профессионален, но приятен в общении. Еще одна чисто национальная проблема. Прошедшие нелегкие десятилетия утвердили в социуме массовую практику самолечения - в случае болезни 47% будут обращаться к соседям и только 34% – к врачу. То есть они готовы умереть, но не лечиться. То есть здоровье для них не ресурс.
В результате больные (особенно с разрушенной или искаженной психикой) стали «нормальной» частью общества, общество было вынуждено их признать. Соответственно, их стало труднее лечить. Медицина была вынуждена отреагировать на эту тенденцию и признать некоторые болезни нормой, а нормы, наоборот, патологиями. Возникли новые болезни, как, например, «синдром гиперактивности», «дефицита внимания», «ожирение», которые раньше считались просто особенностями развития физиологии и психики.
Совершенно очевидно, что две последние болезни возникли как ответы на захлестнувшую мир эпидемию здорового питания, а также исключительное внимание к половой сфере. Иными словами, болезни сегодня часто возникают или исчезают как социальный феномен, они конструируются, то есть вносятся в общество извне, а не появляются изнутри, как проявление тех или иных патологий.
Это хорошо видно на примере замены в общественном сознании понятия «пол» на неконкретное «гендер». «Пол» это то, что я есть. «Гендер» это то, как я себя представляю, то есть это «пол», находящийся в прямой зависимости от внешних культурных и социальных установок.
Здоровье и пути к нему сегодня становятся модой, а, следовательно, к ним немедленно начинают применяться те же экономические стратегии, которыми пользуется модный бутик – реклама, заказы, «клиент всегда прав». Не случайно возникло понятие «медицинский шопинг», когда человек обходит престижные лечебные учреждения, лечась во всех и сравнивая методы, есть и "медицинский туризм».
Поэтому если сегодня уже есть нефтяные, газовые и водяные войны, то возникнут «войны органов» и «здоровых тел», следует ожидать и возникновения «биополитики», когда здоровье будет определять место человека в социальной иерархии не по существующему соотношению «способен физически/не способен», а соответствии с социальными и политическими стандартами.
В обществе, которое все время играет, медицина тоже становится игрой, превращается в состязание со ставками и множеством игроков. Вместо здоровья и болезни – главных «объектов» медицины - на первый план выходят игроки. Пациенты, врачи, посредники, использующие технологии, стратегии, риски, ставки. Игроки, которых интересуют, прежде всего, правила игры, а не реальность. Главная цель – выздоровление – уходит все дальше, процесс лечения превращается в цель, то есть неглавное становится главным и наоборот: «вас лечат – и хорошо», «скоро все будет, как надо», пациент и врач ведут сложную игру в диагностику, профилактику и лечение.
Все это накладывается на особенности национального сознания. У нас
нередко , «жестокие профессионалы», часто проигрывают тем, кто гораздо менее профессионален, но приятен в общении. Еще одна чисто национальная проблема. Прошедшие нелегкие десятилетия утвердили в социуме массовую практику самолечения - в случае болезни 47% будут обращаться к соседям и только 34% – к врачу. То есть они готовы умереть, но не лечиться. То есть здоровье для них не ресурс.
В последние годы в церковном пространстве образовался целый ряд критиков Церкви, духовенства, епископата, порядков (самый известный из них Кураев). Казалось бы, стремление таких людей к очищению Церкви …. перестройка… модернизм… - все это вроде бы указывает на них, как на самых передовых людей. Однако если пересчитать современную карту Церкви в светском социокультурном и политическом масштабе, то неожиданно окажется, что те, кого принято считать коснеющими и застаивающимися, равнодушными и безразличными, охранителями и антимодернистами как радикальными, так и умеренными, оказываются в мейнстриме современной церковной жизни.
А «реформаторы» типа Кураева, что ни день, то публикующего новые «шмалькальденские артикулы», оказываются типично советскими кухонными вождями небольших группочек любителей церковного самиздата со всеми признаками советского диссидентского андеграунда, неспособного ни к каким переменам.
Среди этих признаков - вера в свою абсолютную Infallibilitas и избранность, отсутствие угрызений (совести или печени – не важно), страх перед огромной темной враждебной массой, плещущейся за окнами и обязательные гонения, смакование которых в нынешнее буколическое время полной свободы отсылают нас к причинам неуловимости известного Джо из ковбойского анекдота. И, наконец, тотальное самоощущение, что они и есть соль земли и аще замолчит их всяка плоть человеча, всем остальным нечем будет посолить ту кашу, которую они заварили. Все таки советские гены трудно изгнать из себя, хромосомная партийность постоянно стирает легкую позолоту церковности.
А «реформаторы» типа Кураева, что ни день, то публикующего новые «шмалькальденские артикулы», оказываются типично советскими кухонными вождями небольших группочек любителей церковного самиздата со всеми признаками советского диссидентского андеграунда, неспособного ни к каким переменам.
Среди этих признаков - вера в свою абсолютную Infallibilitas и избранность, отсутствие угрызений (совести или печени – не важно), страх перед огромной темной враждебной массой, плещущейся за окнами и обязательные гонения, смакование которых в нынешнее буколическое время полной свободы отсылают нас к причинам неуловимости известного Джо из ковбойского анекдота. И, наконец, тотальное самоощущение, что они и есть соль земли и аще замолчит их всяка плоть человеча, всем остальным нечем будет посолить ту кашу, которую они заварили. Все таки советские гены трудно изгнать из себя, хромосомная партийность постоянно стирает легкую позолоту церковности.
Не стало Галины Волчек. Она была последней из основоположников «Современника»...
Идите в театр. Бегите. Скорее. Ибо ему, театру как явлению, настоящему театру осталось немного. Поколение настоящих артистов, режиссеров, которые могли привести зал к катарсису, уходит на глазах. Только последние пару лет года унесли Державина, Баталова, Петренко, Броневого, Тараторкина, Табакова,Карцева, Юрского, Этуша. Те, кто живы - Ширвиндт, Соломин, Лановой, Филиппенко, Калягин, Доронина - от 75 до 90 лет. Ещё пять-семь лет и их места окончательно займут Безруков, Светлаков, Куценко, Бузова, Нагиев, Ургант. Которые под руководством Богомолова, Серебренникова (если не сгниет в остроге), Кулябина, Печейкина, под покровительством любителей искусства из Минкульта вам покажут театр, в который могут ходить только Мединский и Швыдкой, но никак не люди.
Спешите. Театр закрывается. Уже нет Большого театра, театра Гоголя, еле дышит Вахтанговский, кое-как держится Малый...
Бегите. Ещё можно успеть.
Идите в театр. Бегите. Скорее. Ибо ему, театру как явлению, настоящему театру осталось немного. Поколение настоящих артистов, режиссеров, которые могли привести зал к катарсису, уходит на глазах. Только последние пару лет года унесли Державина, Баталова, Петренко, Броневого, Тараторкина, Табакова,Карцева, Юрского, Этуша. Те, кто живы - Ширвиндт, Соломин, Лановой, Филиппенко, Калягин, Доронина - от 75 до 90 лет. Ещё пять-семь лет и их места окончательно займут Безруков, Светлаков, Куценко, Бузова, Нагиев, Ургант. Которые под руководством Богомолова, Серебренникова (если не сгниет в остроге), Кулябина, Печейкина, под покровительством любителей искусства из Минкульта вам покажут театр, в который могут ходить только Мединский и Швыдкой, но никак не люди.
Спешите. Театр закрывается. Уже нет Большого театра, театра Гоголя, еле дышит Вахтанговский, кое-как держится Малый...
Бегите. Ещё можно успеть.
Кукушка хвалит петуха... https://yangx.top/margaritasimonyan/5052
Telegram
Маргарита Симоньян
Ну что, товарищи, алаверды.
Незыгарь — лучшая политическая журналистика страны. Лучшая, потому что самая влиятельная. Среди людей who matter я не знаю ни одного, кто не читал бы Незыгаря. Нет ни одной серьезной московской гостиной, где публикации Незыгаря…
Незыгарь — лучшая политическая журналистика страны. Лучшая, потому что самая влиятельная. Среди людей who matter я не знаю ни одного, кто не читал бы Незыгаря. Нет ни одной серьезной московской гостиной, где публикации Незыгаря…
Сегодня Русской Церкви нужно признать, что на повестке дня серьёзные, глобальные, неизбежные перемены. Вопросы, в чем эти перемены должны состоять и как далеко могут зайти, вызывают страх и поэтому почти не обсуждаются. И это понятно – ведь ограничиться обсуждением литургических и языковых реформ не получится. Проблема гораздо глубже.
Заключается она в том, что сегодня необходимо не просто точное прочтение Евангельского Послания (назовем его так обобщенно), чтобы найти подходящую цитату к тому или иному событию - необходимо точное понимание Послания. В силу того, что мы сегодня сталкиваемся со все большим количеством глобальных и сложных перемен (мировая политика сегодня демонстрирует симптомы глубокой растерянности, близкой к панике – отсюда стремление при любом вызове хвататься за оружие) Послание становится все менее понятно, все менее востребованы конкретные тексты, так как они уже с большим трудом напрямую подходят к происходящему.
Как следствие, возникают «посредники», «переходники» - массовая и вульгарная экзегеза, которой сегодня занимаются все, кому не лень, возникает православный талмудизм, толкующий толкования и толкования на толкования и находящий в итоге именно те ответы, которых ждут, а не которые правильны. То есть происходит попытка найти в Писании смысл, который раньше найти не удавалось, актуализировать его в рамках тех вызовов, которые сегодня всем бросает время.
Таким образом, проблема только усугубляется, так как толкования до бесконечности дробят тексты и смыслы, приходя к сверхмалым величинам, неразличимым ни глазом, ни разумом. «Что такое стул? Стул это ножки, спинка, сиденье. А что такое ножки? Ножки это дерево, краска, лак. А что такое дерево? Дерево это корни, ветви, листья, кора. А что такое ветви? Это…» И т.д., пока стул не будет превращен в пыль.
Именно поэтому, кстати, сегодня так популярна восточная мистика, которая стремится разложить человека на дхармы и увести от тревожной, зловещей реальности в блаженное ничто, уравнивающее части и целое. То самое «ничто», которое, по мысли К.Льюиса «достаточно сильно, чтобы украсть лучшие годы человека, чтобы отдать их даже не услаждающим грехам, а унылому блужданию бессодержательной мысли».
Заключается она в том, что сегодня необходимо не просто точное прочтение Евангельского Послания (назовем его так обобщенно), чтобы найти подходящую цитату к тому или иному событию - необходимо точное понимание Послания. В силу того, что мы сегодня сталкиваемся со все большим количеством глобальных и сложных перемен (мировая политика сегодня демонстрирует симптомы глубокой растерянности, близкой к панике – отсюда стремление при любом вызове хвататься за оружие) Послание становится все менее понятно, все менее востребованы конкретные тексты, так как они уже с большим трудом напрямую подходят к происходящему.
Как следствие, возникают «посредники», «переходники» - массовая и вульгарная экзегеза, которой сегодня занимаются все, кому не лень, возникает православный талмудизм, толкующий толкования и толкования на толкования и находящий в итоге именно те ответы, которых ждут, а не которые правильны. То есть происходит попытка найти в Писании смысл, который раньше найти не удавалось, актуализировать его в рамках тех вызовов, которые сегодня всем бросает время.
Таким образом, проблема только усугубляется, так как толкования до бесконечности дробят тексты и смыслы, приходя к сверхмалым величинам, неразличимым ни глазом, ни разумом. «Что такое стул? Стул это ножки, спинка, сиденье. А что такое ножки? Ножки это дерево, краска, лак. А что такое дерево? Дерево это корни, ветви, листья, кора. А что такое ветви? Это…» И т.д., пока стул не будет превращен в пыль.
Именно поэтому, кстати, сегодня так популярна восточная мистика, которая стремится разложить человека на дхармы и увести от тревожной, зловещей реальности в блаженное ничто, уравнивающее части и целое. То самое «ничто», которое, по мысли К.Льюиса «достаточно сильно, чтобы украсть лучшие годы человека, чтобы отдать их даже не услаждающим грехам, а унылому блужданию бессодержательной мысли».
Самое время вспомнить, как в советские годы боролись с ёлкой. Начали примерно в 1922 году, когда было решено противопоставить Рождеству «комсомольские святки». Комсомольцы ходили по улицам в нарядах буржуев, кулаков и священников, жгли изображения святых, вели агитацию против ёлок, продажа коих за пару лет почти прекратилась, а затем ёлка была официально запрещена. По школам висели плакаты:
"Не руби леса без толку,
будет день угрюм и сер.
Если ты пошел на елку,
значит, ты не пионер".
В 1935 году елка была возрождена - в «Правде» была опубликована заметка: «В дореволюционное время буржуазия и чиновники всегда устраивали на Новый год своим детям елку… Почему у нас школы, детские дома, ясли, пионерские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то, не иначе как «левые» загибщики ославили это детское развлечение как буржуазную затею».
Уже на другой день по всем городам Союза начали работать елочные базары. И работают до сих пор.
"Не руби леса без толку,
будет день угрюм и сер.
Если ты пошел на елку,
значит, ты не пионер".
В 1935 году елка была возрождена - в «Правде» была опубликована заметка: «В дореволюционное время буржуазия и чиновники всегда устраивали на Новый год своим детям елку… Почему у нас школы, детские дома, ясли, пионерские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то, не иначе как «левые» загибщики ославили это детское развлечение как буржуазную затею».
Уже на другой день по всем городам Союза начали работать елочные базары. И работают до сих пор.
Впервые согласен https://yangx.top/kononenkome/23433
Telegram
kononenkome
Кашин пишет, что государство победило журналистику.
Но нет, это журналистика проиграла государству.
Вот эта вот ссыкливая, ничтожная журналистика, которая учит русских жить из Лондона, из Испании, из Америки.
Журналистика, которая ссыт признать, что…
Но нет, это журналистика проиграла государству.
Вот эта вот ссыкливая, ничтожная журналистика, которая учит русских жить из Лондона, из Испании, из Америки.
Журналистика, которая ссыт признать, что…
Природа не терпит пустоты. Если нет серьезной работы, нет понимания, что и как делать, нет идеи, нет мыслей, нет серьезных глобальных задач, освободившееся место немедленно наполняется чепухой, юродством, кривлянием.
Эпоха симулякров в расцвете. Настоящего нет ничего. Вместо крестьянства – менеджеры, планктон, вместо работы - деятельность, вместо политики – ток - шоу, постели, альковы, вместо патриотизма - лозунги, вместо оппозиции – Навальный, вместо эстрады – попса, вместо искусства – мазня из «Гаража» (названия выставочных центров характерно-маргинальные – Гараж, Флакон, Винзавод) вместо театра – больные, озабоченные голыми пионерками и жующие дерьмо Серебренников и Богомолов, вместо литературы серый как забор Прилепин с дружками, вместо скульптуры - оформитель автобусных остановок Церетели, вместо богословия – Кураев, вместо молодёжи Росмолодежь, вместо экономики - нефтяные промыслы, вместо новостей - сводки о трупах (трупы не могут быть новыми, это не новость). То есть работает лохотрон, но нас пытаются заставить относиться к нему серьезно и продолжать играть, уверяя, что можно выиграть.
Эпоха симулякров в расцвете. Настоящего нет ничего. Вместо крестьянства – менеджеры, планктон, вместо работы - деятельность, вместо политики – ток - шоу, постели, альковы, вместо патриотизма - лозунги, вместо оппозиции – Навальный, вместо эстрады – попса, вместо искусства – мазня из «Гаража» (названия выставочных центров характерно-маргинальные – Гараж, Флакон, Винзавод) вместо театра – больные, озабоченные голыми пионерками и жующие дерьмо Серебренников и Богомолов, вместо литературы серый как забор Прилепин с дружками, вместо скульптуры - оформитель автобусных остановок Церетели, вместо богословия – Кураев, вместо молодёжи Росмолодежь, вместо экономики - нефтяные промыслы, вместо новостей - сводки о трупах (трупы не могут быть новыми, это не новость). То есть работает лохотрон, но нас пытаются заставить относиться к нему серьезно и продолжать играть, уверяя, что можно выиграть.
Полный и типичный набор литературы о России в парижском магазине английской книги. Почти все книги о Путине с характерными названиями «Кремлевская зима», «путинские убийцы», «Россия без Путина», «Путинская система». Автор последней книги - Явлинский (вы встречали когда нибудь человека, который не то, что в Париже, а в Москве искал бы книги Явлинского?). Разжижает эту плотную интеллектуальную субстанцию книжка о Чернобыле и ещё один бестселлер «Из России с кровью». Вот, собственно, и все.