«Однажды в Великую Пятницу мы сдавали экзамен. Принимал его, как я помню, доцент Смирнов, и здорово меня мучил. Пока я сидел, готовился, он встал, повернулся ко мне спиной, и я увидел у него на пиджаке подтек воска. «Ах ты, — думаю, — меня терзаешь, а сам-то вчера где был?» Конечно, слушал «Двенадцать Евангелий»!»
Это было в начале 1940- годов в московском институте инженеров транспорта.
Из воспоминаний митрополита Питирима (Нечаева).
Это было в начале 1940- годов в московском институте инженеров транспорта.
Из воспоминаний митрополита Питирима (Нечаева).
Православных ничего не возмущало.
Возмутило несколько омалофееных идиотов с «Царьграда», пытающихся с помощью православия придать вес и глубину своей ущербности.
Пользуясь случаем, хочу дать читателям совет на будущее. Если когда-нибудь где-нибудь видите названия «Град Китеж», «Третий Рим», «Гойда», «Священная хоругвь», «Хоромы да терем», «Сорок сороков», то дальше все понятно до тонкостей. Кто и что перед вами, как одет, что говорит, есть и пьет, кого и что клянёт и громит.
Преобладающий цвет: Чёрно-желто-белый.
Форма одежды: поддевка, косоворотка, сапоги бутылками, приказчицкий картуз, нашивки с черепом и костями. Нагайка.
Внешность: суровая, обремененная маффинами мира. Борода. Усы. Длинные волосы, как у ремесленника, перевязанные шнурком. Немытость, запущенность, почвенный запах.
Язык: домотканный, как рогожа. Слова и выражения: «сатанизм» (им объявляется все, что не нравится), «таперича», «аще», «допрежь», «рцы», «лепота», «ЛГБТ-Рейх», «неоконы», «катехон».
Основной гаджет: расписной электрический самовар.
Лозунг «Православие-Самодержание-народность» (в разных видах), «Православие или смерть», «Бей жидов, спасай Россию».
Еда и напитки: капуста квашеная, квас, щи, каша, репа. Когда никто не видит - самогон картофельный и бесовская кола. Посуда деревянная, братины, ковши.
Образ мыслей: безобразный.
Представления об истории Руси: все было лепо, церкви, царь батюшка, святой народ, жены лебедушками, мужья соколами, дети рождественскими сахарными ангелочками. Потом пришел антихрист Пётр и все стало нелюбо. Потом пришел антихристище Ленин и все стало совсем неказисто. Потом пришел Ельцин и ваще… Но сейчас лепота, наша организация это корабль, несущий всех к солнцу, якорь спасения, цвет нетления в бурном, погибельном море, где Запад хищный рыкает, яко зверь, иский кого поглотити. Вступайте и т.д. Кстати, мы существуем только на ваши пожертвования.
Увидите или услышите нечто такое - бегите со всех ног куда глаза глядят. Ибо «блажен муж, иже не идёт на совет нечестивых и наипаче омалофеенных».
Возмутило несколько омалофееных идиотов с «Царьграда», пытающихся с помощью православия придать вес и глубину своей ущербности.
Пользуясь случаем, хочу дать читателям совет на будущее. Если когда-нибудь где-нибудь видите названия «Град Китеж», «Третий Рим», «Гойда», «Священная хоругвь», «Хоромы да терем», «Сорок сороков», то дальше все понятно до тонкостей. Кто и что перед вами, как одет, что говорит, есть и пьет, кого и что клянёт и громит.
Преобладающий цвет: Чёрно-желто-белый.
Форма одежды: поддевка, косоворотка, сапоги бутылками, приказчицкий картуз, нашивки с черепом и костями. Нагайка.
Внешность: суровая, обремененная маффинами мира. Борода. Усы. Длинные волосы, как у ремесленника, перевязанные шнурком. Немытость, запущенность, почвенный запах.
Язык: домотканный, как рогожа. Слова и выражения: «сатанизм» (им объявляется все, что не нравится), «таперича», «аще», «допрежь», «рцы», «лепота», «ЛГБТ-Рейх», «неоконы», «катехон».
Основной гаджет: расписной электрический самовар.
Лозунг «Православие-Самодержание-народность» (в разных видах), «Православие или смерть», «Бей жидов, спасай Россию».
Еда и напитки: капуста квашеная, квас, щи, каша, репа. Когда никто не видит - самогон картофельный и бесовская кола. Посуда деревянная, братины, ковши.
Образ мыслей: безобразный.
Представления об истории Руси: все было лепо, церкви, царь батюшка, святой народ, жены лебедушками, мужья соколами, дети рождественскими сахарными ангелочками. Потом пришел антихрист Пётр и все стало нелюбо. Потом пришел антихристище Ленин и все стало совсем неказисто. Потом пришел Ельцин и ваще… Но сейчас лепота, наша организация это корабль, несущий всех к солнцу, якорь спасения, цвет нетления в бурном, погибельном море, где Запад хищный рыкает, яко зверь, иский кого поглотити. Вступайте и т.д. Кстати, мы существуем только на ваши пожертвования.
Увидите или услышите нечто такое - бегите со всех ног куда глаза глядят. Ибо «блажен муж, иже не идёт на совет нечестивых и наипаче омалофеенных».
«- Точно так же в холодную ночь грелся у костра апостол Петр, — сказал студент, протягивая к огню руки. — Значит, и тогда было холодно. Ах, какая то была страшная ночь, бабушка! До чрезвычайности унылая, длинная ночь!..
- Если помнишь, во время тайной вечери Петр сказал Иисусу: «С тобою я готов и в темницу, и на смерть». А господь ему на это: «Говорю тебе, Петр, не пропоет сегодня петел, то есть петух, как ты трижды отречешься, что не знаешь меня». После вечери Иисус смертельно тосковал в саду и молился, а бедный Петр истомился душой, ослабел, веки у него отяжелели, и он никак не мог побороть сна. Спал. Потом, ты слышала, Иуда в ту же ночь поцеловал Иисуса и предал его мучителям. Его связанного вели к первосвященнику и били, а Петр, изнеможенный, замученный тоской и тревогой, понимаешь ли, не выспавшийся, предчувствуя, что вот-вот на земле произойдет что-то ужасное, шел вслед... Он страстно, без памяти любил Иисуса, и теперь видел издали, как его били...
Лукерья оставила ложки и устремила неподвижный взгляд на студента.
— Пришли к первосвященнику, — продолжал он, — Иисуса стали допрашивать, а работники тем временем развели среди двора огонь, потому что было холодно, и грелись. С ними около костра стоял Петр и тоже грелся, как вот я теперь. Одна женщина, увидев его, сказала: «И этот был с Иисусом», то есть, что и его, мол, нужно вести к допросу. И все работники, что находились около огня, должно быть, подозрительно и сурово поглядели на него, потому что он смутился и сказал: «Я не знаю его». Немного погодя опять кто-то узнал в нем одного из учеников Иисуса и сказал: «И ты из них». Но он опять отрекся.
И в третий раз кто-то обратился к нему: «Да не тебя ли сегодня я видел с ним в саду?» Он третий раз отрекся. И после этого раза тотчас же запел петух, и Петр, взглянув издали на Иисуса, вспомнил слова, которые он сказал ему на вечери... Вспомнил, очнулся, пошел со двора и горько-горько заплакал. В евангелии сказано: «И исшед вон, плакася горько». Воображаю: тихий-тихий, темный-темный сад, и в тишине едва слышатся глухие рыдания...
Студент вздохнул и задумался. Продолжая улыбаться, Василиса вдруг всхлипнула, слезы, крупные, изобильные, потекли у нее по щекам, и она заслонила рукавом лицо от огня, как бы стыдясь своих слез, а Лукерья, глядя неподвижно на студента, покраснела, и выражение у нее стало тяжелым, напряженным, как у человека, который сдерживает сильную боль. Теперь студент думал о Василисе: если она заплакала, то, значит, всё, происходившее в ту страшную ночь с Петром, имеет к ней какое-то отношение...
Студент опять подумал, что если Василиса заплакала, а ее дочь смутилась, то, очевидно, то, о чем он только что рассказывал, что происходило девятнадцать веков назад, имеет отношение к настоящему — к обеим женщинам и, вероятно, к этой пустынной деревне, к нему самому, ко всем людям. Если старуха заплакала, то не потому, что он умеет трогательно рассказывать, а потому, что Петр ей близок, и потому, что она всем своим существом заинтересована в том, что происходило в душе Петра. И радость вдруг заволновалась в его душе, и он даже остановился на минуту, чтобы перевести дух. Прошлое, думал он, связано с настоящим непрерывною цепью событий, вытекавших одно из другого. И ему казалось, что он только что видел оба конца этой цепи: дотронулся до одного конца, как дрогнул другой.
А когда он переправлялся на пароме через реку и потом, поднимаясь на гору, глядел на свою родную деревню и на запад, где узкою полосой светилась холодная багровая заря, то думал о том, что правда и красота, направлявшие человеческую жизнь там, в саду и во дворе первосвященника, продолжались непрерывно до сего дня и, по-видимому, всегда составляли главное в человеческой жизни и вообще на земле».
А.Чехов. Студент.
С Великой Пятницей.
- Если помнишь, во время тайной вечери Петр сказал Иисусу: «С тобою я готов и в темницу, и на смерть». А господь ему на это: «Говорю тебе, Петр, не пропоет сегодня петел, то есть петух, как ты трижды отречешься, что не знаешь меня». После вечери Иисус смертельно тосковал в саду и молился, а бедный Петр истомился душой, ослабел, веки у него отяжелели, и он никак не мог побороть сна. Спал. Потом, ты слышала, Иуда в ту же ночь поцеловал Иисуса и предал его мучителям. Его связанного вели к первосвященнику и били, а Петр, изнеможенный, замученный тоской и тревогой, понимаешь ли, не выспавшийся, предчувствуя, что вот-вот на земле произойдет что-то ужасное, шел вслед... Он страстно, без памяти любил Иисуса, и теперь видел издали, как его били...
Лукерья оставила ложки и устремила неподвижный взгляд на студента.
— Пришли к первосвященнику, — продолжал он, — Иисуса стали допрашивать, а работники тем временем развели среди двора огонь, потому что было холодно, и грелись. С ними около костра стоял Петр и тоже грелся, как вот я теперь. Одна женщина, увидев его, сказала: «И этот был с Иисусом», то есть, что и его, мол, нужно вести к допросу. И все работники, что находились около огня, должно быть, подозрительно и сурово поглядели на него, потому что он смутился и сказал: «Я не знаю его». Немного погодя опять кто-то узнал в нем одного из учеников Иисуса и сказал: «И ты из них». Но он опять отрекся.
И в третий раз кто-то обратился к нему: «Да не тебя ли сегодня я видел с ним в саду?» Он третий раз отрекся. И после этого раза тотчас же запел петух, и Петр, взглянув издали на Иисуса, вспомнил слова, которые он сказал ему на вечери... Вспомнил, очнулся, пошел со двора и горько-горько заплакал. В евангелии сказано: «И исшед вон, плакася горько». Воображаю: тихий-тихий, темный-темный сад, и в тишине едва слышатся глухие рыдания...
Студент вздохнул и задумался. Продолжая улыбаться, Василиса вдруг всхлипнула, слезы, крупные, изобильные, потекли у нее по щекам, и она заслонила рукавом лицо от огня, как бы стыдясь своих слез, а Лукерья, глядя неподвижно на студента, покраснела, и выражение у нее стало тяжелым, напряженным, как у человека, который сдерживает сильную боль. Теперь студент думал о Василисе: если она заплакала, то, значит, всё, происходившее в ту страшную ночь с Петром, имеет к ней какое-то отношение...
Студент опять подумал, что если Василиса заплакала, а ее дочь смутилась, то, очевидно, то, о чем он только что рассказывал, что происходило девятнадцать веков назад, имеет отношение к настоящему — к обеим женщинам и, вероятно, к этой пустынной деревне, к нему самому, ко всем людям. Если старуха заплакала, то не потому, что он умеет трогательно рассказывать, а потому, что Петр ей близок, и потому, что она всем своим существом заинтересована в том, что происходило в душе Петра. И радость вдруг заволновалась в его душе, и он даже остановился на минуту, чтобы перевести дух. Прошлое, думал он, связано с настоящим непрерывною цепью событий, вытекавших одно из другого. И ему казалось, что он только что видел оба конца этой цепи: дотронулся до одного конца, как дрогнул другой.
А когда он переправлялся на пароме через реку и потом, поднимаясь на гору, глядел на свою родную деревню и на запад, где узкою полосой светилась холодная багровая заря, то думал о том, что правда и красота, направлявшие человеческую жизнь там, в саду и во дворе первосвященника, продолжались непрерывно до сего дня и, по-видимому, всегда составляли главное в человеческой жизни и вообще на земле».
А.Чехов. Студент.
С Великой Пятницей.
Forwarded from СОЛОВЬЁВ
Знак на въезде в город, за который почти десять месяцев шли ожесточенные бои.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Смрад то смрад, но совершенно свободно смердит в центре столицы в магазине «Москва» и многих других местах.
И ничего.
Как говорил Бернар Клервосский: «Там, где воняет, никто не принюхивается».
И ничего.
Как говорил Бернар Клервосский: «Там, где воняет, никто не принюхивается».
Telegram
ГАСПАРЯН
Иноагентный внук семи орденов и его смрад
ГАСПАРЯН ✅️
ГАСПАРЯН ✅️
В Страстную Пятницу говорим о суде над Христом и последних днях его земной жизни https://youtu.be/2OgyAtZSRo4
YouTube
Борис Якеменко. Суд над Христом и Страсти Христовы.
В небольшой беседе разбираются подробности суда над Христом и последних дней Его земной жизни.
Очень поучительная история из 1917 года.
В конце 1917 года, когда священномученик митрополит Владимир (Богоявленский) возглавлял Киевскую кафедру, Украина отделилась от России, и Центральная рада потребовала того же от своей епархии.
Представители власти пришли к митрополиту в Киево–Печерскую лавру и предложили возглавить украинскую Церковь. Дальше был интереснейший разговор:
– Я и так ее возглавляю, - был ответ.
– Но зачем нам патриарх Тихон? Вы будете у нас своим, украинским патриархом. Или мы хуже москалей?
– Помните четвертую главу Евангелия от Матфея об искушении Господа сатаной?.. Берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне.
– Ладно, не хотите быть патриархом, не будьте, но тогда дайте сто тысяч рублей на самостийную церковную власть.
Дальше начались угрозы.
– Готов пострадать, - ответил митрополит, - только бы не дать посмеяться над верой православной врагам. Денег не дам, они принадлежат епархии, а не мне и тем более не вам».
Через некоторое время митрополит был убит и стал одним из первых мучеников за веру после 1917 года.
Прочтите это кто-нибудь Онуфрию. Желательно, раз десять. Чтобы наизусть выучил.
В конце 1917 года, когда священномученик митрополит Владимир (Богоявленский) возглавлял Киевскую кафедру, Украина отделилась от России, и Центральная рада потребовала того же от своей епархии.
Представители власти пришли к митрополиту в Киево–Печерскую лавру и предложили возглавить украинскую Церковь. Дальше был интереснейший разговор:
– Я и так ее возглавляю, - был ответ.
– Но зачем нам патриарх Тихон? Вы будете у нас своим, украинским патриархом. Или мы хуже москалей?
– Помните четвертую главу Евангелия от Матфея об искушении Господа сатаной?.. Берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне.
– Ладно, не хотите быть патриархом, не будьте, но тогда дайте сто тысяч рублей на самостийную церковную власть.
Дальше начались угрозы.
– Готов пострадать, - ответил митрополит, - только бы не дать посмеяться над верой православной врагам. Денег не дам, они принадлежат епархии, а не мне и тем более не вам».
Через некоторое время митрополит был убит и стал одним из первых мучеников за веру после 1917 года.
Прочтите это кто-нибудь Онуфрию. Желательно, раз десять. Чтобы наизусть выучил.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Разговор о том, как меняется наше отношение к украинцам. Станут ли они для нас «кардинально другими»?
У Леонардо есть картина «Поклонение волхвов», где на первом плане Богоматерь с Младенцем, волхвы, а на заднем кипит повседневная жизнь - кто-то сражается, кто то занят повседневными делами. Почти никто не заметил, что произошло то, что навсегда изменит жизнь всего мира.
Если бы Леонардо сегодня писал бы картину «Великая Пятница», то на первом плане были бы веселящиеся, разговаривающие, идущие куда-то, решающие вопросы, занятые повседневным делом люди. А на заднем, фоном, едва видные, люди плакали бы над истерзанным Христом, целовали ему раны на руках и ногах, с рыданием провожали тело ко гробу. Обратная перспектива, только не иконописная, а цинично современная, явила бы нам новый мир, где важнейшее погребено под мусором, где кажется, что главное придаёт картине всего лишь колорит, а не глубину и смысл. И на душе от этой картины становится скверно, потому что понимаешь - если бы Христос пришел сегодня, Его бы даже не распяли.
Плач не слышен на переднем плане. Всем спокойно, весело, не докричаться и не доплакаться. А ведь Христос пришел не ко всем, Он пришел к каждому. Чтобы никто далеко не уходил от себя самого, чтобы жизнь была не вприкуску, чтобы из чучела, набитого трухой, каждый стал душою живою. Господь пришел, чтобы было перед кем стыдиться. Чтобы то, что мы делаем подневольно, мы делали добровольно.
Христос принес на землю любовь, удивительный контрапункт между двумя мирами, в котором всегда скрыта возможность для чуда, надежда на то, что даже если я не заслуживаю никакой милости, то это не значит, что она не может быть мне оказана. Любовь, источник которой в Нем, требует постоянной, бесконечной раздачи себя без боязни иссякнуть. Это понимаешь, глядя на Плащаницу. И благодаришь Его еще и за то, что Его Любовь для каждого это точное знание, когда, где и как можно во имя нее нарушить любой, самый строгий закон.
Но не все понимают.
Если бы Леонардо сегодня писал бы картину «Великая Пятница», то на первом плане были бы веселящиеся, разговаривающие, идущие куда-то, решающие вопросы, занятые повседневным делом люди. А на заднем, фоном, едва видные, люди плакали бы над истерзанным Христом, целовали ему раны на руках и ногах, с рыданием провожали тело ко гробу. Обратная перспектива, только не иконописная, а цинично современная, явила бы нам новый мир, где важнейшее погребено под мусором, где кажется, что главное придаёт картине всего лишь колорит, а не глубину и смысл. И на душе от этой картины становится скверно, потому что понимаешь - если бы Христос пришел сегодня, Его бы даже не распяли.
Плач не слышен на переднем плане. Всем спокойно, весело, не докричаться и не доплакаться. А ведь Христос пришел не ко всем, Он пришел к каждому. Чтобы никто далеко не уходил от себя самого, чтобы жизнь была не вприкуску, чтобы из чучела, набитого трухой, каждый стал душою живою. Господь пришел, чтобы было перед кем стыдиться. Чтобы то, что мы делаем подневольно, мы делали добровольно.
Христос принес на землю любовь, удивительный контрапункт между двумя мирами, в котором всегда скрыта возможность для чуда, надежда на то, что даже если я не заслуживаю никакой милости, то это не значит, что она не может быть мне оказана. Любовь, источник которой в Нем, требует постоянной, бесконечной раздачи себя без боязни иссякнуть. Это понимаешь, глядя на Плащаницу. И благодаришь Его еще и за то, что Его Любовь для каждого это точное знание, когда, где и как можно во имя нее нарушить любой, самый строгий закон.
Но не все понимают.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
⭕️УТРО Z на СоловьёвLIVE
С 7.00 до 9.00
🎙в студии -
🔴БОРИС ЯКЕМЕНКО🔴
В программе:
1 Ситуация на фронтах СВО.
2 Реакция Запада на выставку трофейной техники.
3 День свободы печати.
4 Британия и Украина - планы на 100 лет.
И другое.
В гостях:
🔴Александр Шарковский — военный журналист, специальный корреспондент газеты «Аргументы Недели»
ГОСТЬ В СТУДИИ
🔴Елена Линькова — доктор исторических наук, профессор кафедры Истории России РУДН им Патриса Лумумбы, лектор общества «Знание».
📺Телеканал СоловьёвLIVE смотрите на бывших частотах Euronews, в Смарт ТВ, в приложениях Смотрим и Winkа, а также в телеграм https://yangx.top/SolovievLive
С 7.00 до 9.00
🎙в студии -
🔴БОРИС ЯКЕМЕНКО🔴
В программе:
1 Ситуация на фронтах СВО.
2 Реакция Запада на выставку трофейной техники.
3 День свободы печати.
4 Британия и Украина - планы на 100 лет.
И другое.
В гостях:
🔴Александр Шарковский — военный журналист, специальный корреспондент газеты «Аргументы Недели»
ГОСТЬ В СТУДИИ
🔴Елена Линькова — доктор исторических наук, профессор кафедры Истории России РУДН им Патриса Лумумбы, лектор общества «Знание».
📺Телеканал СоловьёвLIVE смотрите на бывших частотах Euronews, в Смарт ТВ, в приложениях Смотрим и Winkа, а также в телеграм https://yangx.top/SolovievLive
Сегодня Великая Суббота. Самый тяжёлый день в году, ибо это тот единственный день, когда Христа с нами нет, он во гробе. "Се, оставляется вам дом ваш пуст". Этот день похож на минуту, наступающую в полночь. 00.00. Старый день уже прошёл, а новый все не начинается. Эта минута "вне времени" нужна, чтобы время было. Этот день, когда Христа нет с нами, нужен, чтобы мы острее чувствовали своё одиночество, чтобы глубже ощущали разлуку с Ним и ждали Воскресения.
Очень жаль, что этот трагический день всегда превращается в день суеты и беготни. Во дворах храмов битком народу – покупаются и освящаются куличи, яйца, пасхи, приобретаются свечи, сувениры. "Всяка плоть человеча" отнюдь не молчит, а деятельно обсуждает и выясняет житейские проблемы и вопросы. Большинство этих людей не заходит в храм или заходит на минуту, страх не купить и не освятить кулич оказывается сильнее страха Божия.
Аксаков довольно точно разделял общество на публику и народ. Публика "почтеннейшая", а народ православный и все потому, что, когда публика танцует, народ молится. Этот день – царство публики в храмах и церковном дворе, тех, кто приходит раз в год освятить кулич и яйца, пройтись крестным ходом и покричать "Христос Воскресе!" Глядя на них, невольно думаешь над тем, что пора открывать особые, праздничные храмы. Они будут действовать только несколько дней в году - на Рождество, Крещение, Благовещение, Вход Господень, Пасху и Преображение. Есть же у мусульман мечети "намазгох", которые действуют только по праздникам, вот и у нас надо сделать так же. В этих храмах нужно будет поставить мягкие уютные диваны, приглушить свет, кратко, необременительно служить по чину "аще кто позевотою, потяготою и пустоглавием страждет", разрешив шорты, плавки и купальники. И каждый клиент сможет сам, как в старинном китайском театре, выбирать, на какой службе он хотел бы сегодня расслабиться.
Вот тогда можно будет полностью удовлетворить ту скупую, аскетическую потребность в Богообщении, которая есть у большинства жителей окрестных домов вокруг храма. А заодно и успокоить их совесть, обличающую в том, что они в обычные дни не посещают церковь. Ведь обычных дней теперь и не будет.
Возможно, когда-то так и случится. Но пока, слава Богу, все иначе. Христос ещё далеко не у всех в сознании и жизненном обиходе побеждён куличами. А значит, трагизм этого дня осознается и ощущается.
Да, завтра уже Пасха...
Но сегодня Христос ещё во гробе.
Очень жаль, что этот трагический день всегда превращается в день суеты и беготни. Во дворах храмов битком народу – покупаются и освящаются куличи, яйца, пасхи, приобретаются свечи, сувениры. "Всяка плоть человеча" отнюдь не молчит, а деятельно обсуждает и выясняет житейские проблемы и вопросы. Большинство этих людей не заходит в храм или заходит на минуту, страх не купить и не освятить кулич оказывается сильнее страха Божия.
Аксаков довольно точно разделял общество на публику и народ. Публика "почтеннейшая", а народ православный и все потому, что, когда публика танцует, народ молится. Этот день – царство публики в храмах и церковном дворе, тех, кто приходит раз в год освятить кулич и яйца, пройтись крестным ходом и покричать "Христос Воскресе!" Глядя на них, невольно думаешь над тем, что пора открывать особые, праздничные храмы. Они будут действовать только несколько дней в году - на Рождество, Крещение, Благовещение, Вход Господень, Пасху и Преображение. Есть же у мусульман мечети "намазгох", которые действуют только по праздникам, вот и у нас надо сделать так же. В этих храмах нужно будет поставить мягкие уютные диваны, приглушить свет, кратко, необременительно служить по чину "аще кто позевотою, потяготою и пустоглавием страждет", разрешив шорты, плавки и купальники. И каждый клиент сможет сам, как в старинном китайском театре, выбирать, на какой службе он хотел бы сегодня расслабиться.
Вот тогда можно будет полностью удовлетворить ту скупую, аскетическую потребность в Богообщении, которая есть у большинства жителей окрестных домов вокруг храма. А заодно и успокоить их совесть, обличающую в том, что они в обычные дни не посещают церковь. Ведь обычных дней теперь и не будет.
Возможно, когда-то так и случится. Но пока, слава Богу, все иначе. Христос ещё далеко не у всех в сознании и жизненном обиходе побеждён куличами. А значит, трагизм этого дня осознается и ощущается.
Да, завтра уже Пасха...
Но сегодня Христос ещё во гробе.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
🔴Сегодняшнее Утро Z.
🔴Разговор с Еленой Линьковой — доктором исторических наук, профессором кафедры Истории России РУДН им Патриса Лумумбы, лектором общества «Знание» о том, как восприняли на Западе выставку трофейного вооружения на Поклонной горе.
🔴Разговор с Еленой Линьковой — доктором исторических наук, профессором кафедры Истории России РУДН им Патриса Лумумбы, лектором общества «Знание» о том, как восприняли на Западе выставку трофейного вооружения на Поклонной горе.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
‼️Эксклюзив. Движение ССКД (Сорок Сороков Кормухинских Дураков) борется на Патриках за повышение рождаемости в России. Прямая трансляция.
Сейчас традиционно начнётся критика Благодатного Огня. Он, де, неблагодатное шулерство. Эта волна возникает ежегодно в это время. Каждый раз вытаскивается новый бенефициар этой темы. Уже был некий армянский епископ. Был беглый расстрига, гроза церковных голубятен и иноагент Кураев с "зажигалкой в кармане". Был "журналист" помойного гусевского «МК» Бычков. В этом году в из ряды влилась Лученко - некогда они с муженьком (который был в Церкви при должностях) помалкивали, а теперь, когда муженька попятили от корыта, они стали оппозиционерами и сразу Благодатный Огонь стал фальшивым.
Собственно, все. Или почти все.
Да, ещё в середине прошлого века некий профессор Успенский.
За 100 лет с лишним пятеро. Ну ладно, пусть шестеро.
Если появится некто седьмой, он не слишком изменит картину.
Чтобы закрыть вопрос, предлагаю книгу, в которой в подробностях изложены все свидетельства о Благодатном Огне.
Очень полезно прочесть.
Собственно, все. Или почти все.
Да, ещё в середине прошлого века некий профессор Успенский.
За 100 лет с лишним пятеро. Ну ладно, пусть шестеро.
Если появится некто седьмой, он не слишком изменит картину.
Чтобы закрыть вопрос, предлагаю книгу, в которой в подробностях изложены все свидетельства о Благодатном Огне.
Очень полезно прочесть.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
🔴Сегодняшнее Утро Z.
🔴Разговор о «свободных» либеральных СМИ и о том, к чему Запад ведет своё общество.
🔴Разговор о «свободных» либеральных СМИ и о том, к чему Запад ведет своё общество.