Всвязи с трансформацией Макдональдса в нечто отечественное предлагаю реанимировать кафе «Лира», которое было на месте главного московского Макдональдса на Пушкинской площади. Перед вами меню кафе от 1979 года. Мороженое «Лира» 75 коп., мороженое с вареньем 46 коп., кофе чёрный ароматный 20 коп., он же с коньяком 51 коп., пирожное 18 коп., пирожок 10 коп., апельсины с сахаром 48 коп. и беломор 22 коп.
Благодать.
И дешевизна.
Благодать.
И дешевизна.
И ещё немного в продолжение актуальной темы. Гуманитарные науки (вернее, их представители) в этих условиях, не будучи в состоянии доказать свой прикладной характер, реагируют понятным образом – вяло протестуют и активно окукливаются, превращаясь в средство самолюбования научного сообщества. Кроме того, в «моду» все больше входит совмещение дисциплин, компаративистика, глобализация чувствуется и здесь, «чистой истории» уже почти невозможно выжить, если она не переплетается с социологией, культурологией, этикой, политологией, философией. Но научное сообщество, похоже, сильно отстает от этих перемен.
В итоге значительная часть «старой школы» замыкается в себе и продолжает упорно писать для себя и своего узкого круга труды тиражом 50-100 экземпляров, при всем уважении к авторам заставляющие вспомнить отзыв герцога Глаусестерского на публикацию «Заката и падения Римской империи» Э.Гиббона: «Еще одна чертова толстая квадратная книга! Всегда пишем, пишем, пишем, а, мистер Гиббон?» За эти книги никто не платит, их почти никто не покупает, читают их только свои, чтобы изругать, и поэтому эта когорта ученых превращается в закрытое полусектантское сообщество, населенное персонажами из романа «Маятник Фуко» У.Эко, которые именовались «ПИССами» – Писателями, Издающимися за Собственный Счет.
Дальше начинается естественная реакция, то есть защита поляны, когда сегодняшние ПИССы воспринимают любого молодого, активного и перспективного пришельца, как угрозу теплому личному кругу и врага личного, и без того безотрадного, благосостояния. И тем самым лишают свою кафедру или факультет последней надежды на то, что перемены могут произойти эволюционным путем изнутри, а не революционным извне.
Научное сообщество разделяется на тех, кто производит знание, за которое платят (эмпирики) и тех, кто парит в эмпиреях (теоретики) в надежде, что тонны руды породят грамм породы, тех, кому нравится просто процесс познания. Все чаще главным в науке становится не стремление к истине или к знанию, а способность приспосабливаться к запросам рынка. Не случайно уже появились звания «профессор по финансам», «профессор по менеджменту».
Если рынок заказчик, то все остальное уже не важно. Что он скажет, то и нужно делать. Поэтому, например, во многих вузах сегодня существует негласное правило не отчислять тех, кто на коммерческом. А дальше деятелю науки нужно решить непосильную задачу: сохранить лицо, поставив вместо «кола» «четверку», убедить коммерческого дурака в том, что вуз беспощаден к бездельникам, а себя в том, что его наука по-прежнему нужна.
А если к этому прибавить утрату значительной частью научного сообщества общей, широкой образованности и культуры, начитанности и стремления постоянно применять знания в практической повседневности…
Это только обозначение некоторых проблем, которые сегодня встают прежде всего перед исторической наукой. Пока мы не поймем, куда, зачем и как мы идем, для чего мы миру и самим себе – гуманитарные науки будут не ставить серьезные вопросы, а обслуживать клиентов.
В итоге значительная часть «старой школы» замыкается в себе и продолжает упорно писать для себя и своего узкого круга труды тиражом 50-100 экземпляров, при всем уважении к авторам заставляющие вспомнить отзыв герцога Глаусестерского на публикацию «Заката и падения Римской империи» Э.Гиббона: «Еще одна чертова толстая квадратная книга! Всегда пишем, пишем, пишем, а, мистер Гиббон?» За эти книги никто не платит, их почти никто не покупает, читают их только свои, чтобы изругать, и поэтому эта когорта ученых превращается в закрытое полусектантское сообщество, населенное персонажами из романа «Маятник Фуко» У.Эко, которые именовались «ПИССами» – Писателями, Издающимися за Собственный Счет.
Дальше начинается естественная реакция, то есть защита поляны, когда сегодняшние ПИССы воспринимают любого молодого, активного и перспективного пришельца, как угрозу теплому личному кругу и врага личного, и без того безотрадного, благосостояния. И тем самым лишают свою кафедру или факультет последней надежды на то, что перемены могут произойти эволюционным путем изнутри, а не революционным извне.
Научное сообщество разделяется на тех, кто производит знание, за которое платят (эмпирики) и тех, кто парит в эмпиреях (теоретики) в надежде, что тонны руды породят грамм породы, тех, кому нравится просто процесс познания. Все чаще главным в науке становится не стремление к истине или к знанию, а способность приспосабливаться к запросам рынка. Не случайно уже появились звания «профессор по финансам», «профессор по менеджменту».
Если рынок заказчик, то все остальное уже не важно. Что он скажет, то и нужно делать. Поэтому, например, во многих вузах сегодня существует негласное правило не отчислять тех, кто на коммерческом. А дальше деятелю науки нужно решить непосильную задачу: сохранить лицо, поставив вместо «кола» «четверку», убедить коммерческого дурака в том, что вуз беспощаден к бездельникам, а себя в том, что его наука по-прежнему нужна.
А если к этому прибавить утрату значительной частью научного сообщества общей, широкой образованности и культуры, начитанности и стремления постоянно применять знания в практической повседневности…
Это только обозначение некоторых проблем, которые сегодня встают прежде всего перед исторической наукой. Пока мы не поймем, куда, зачем и как мы идем, для чего мы миру и самим себе – гуманитарные науки будут не ставить серьезные вопросы, а обслуживать клиентов.
Telegram
Якеменко
В продолжение разговора с Е.Линьковой в сегодняшнем «Утре Z”.
О проблемах научного гуманитарного сообщества можно говорить много. Среди этих проблем - неспособность научного сообщества транслировать знания обществу, приспосабливать из к социальному пониманию.…
О проблемах научного гуманитарного сообщества можно говорить много. Среди этих проблем - неспособность научного сообщества транслировать знания обществу, приспосабливать из к социальному пониманию.…
Одним из моих дальних родственников, которым я горжусь, был Пётр Александрович Герасимов. В издании, озаглавленном «Отдаем России», о нем говорится следующее: «Геолог-съемщик, стратиграф, один из ведущих палеонтологов России, автор ряда монографий по ископаемым юры и мела, организатор и многолетний руководитель геологического музея ГУЦР-ПГУЦР... В его честь разными палеонтологами названы 12 новых видов и 1 новый род ископаемых беспозвоночных мезозоя и палеозоя». К этому перечню можно добавить - заслуженный геолог России, обладатель уникальной по подбору и систематизации литературы библиотеки по юрскому и меловому периодам, а также не имеющей себе равных по полноте палеонтологической коллекции ископаемых организмов, которая собиралась им в течение почти 80 лет.
Музей, который упомянут выше, был одним из главных дел его жизни. Считая, что музей должен быть, прежде всего, научным, а не зрелищным учреждением и служить главным образом для работы, а только потом уже для досуга, он создал свой музей - музей ГУЦР в соответствии со своими взглядами, подобрав экспонаты, заказав особые витрины-хранилища и собрав специальную музейную библиотеку. Однако после ухода Петра Александровича на пенсию музей, которому было отдано столько сил, был в полном смысле этого слова разгромлен - самые ценные книги и экспонаты расхищены, витрины разбиты, а комнаты заняты.
Остатки экспозиции перенесли в новое здание на Варшавском шоссе, где был создан новый музей, о котором П.А.Герасимов говорил «нелепая экспозиция в нелепо оборудованном помещении, не имеющем ничего общего с экспозицией бывшего Геологического музея на Фестивальной улице. Показуха!»
Словно в насмешку после смерти Петра Александровича его имя было присвоено именно этому музею.
Таких историй каждый из нас знает немало. Когда с того света безответных усопших заставляют поддерживать то, против чего они последовательно выступали, их преемниками становятся те, кому при жизни они не подали бы руки.
Очередную подобную историю мы только что увидели.
ЛДПР была «авторской» партией, партией «ручной работы», созданной одним человеком и державшейся только на нем. За кого голосовали люди 30 лет? За ЛДПР? Нет, конечно. Они голосовали за Жириновского. Он один и был целой партией. В России всегда любили чудаков (это целый феномен культуры) и позволяли им больше, чем остальным.
И вот ее возглавил персонаж, которого Жириновский не выносил на дух. Сколько человек проголосует лично за персонажа, как за партию? Нисколько. Сейчас мы убедимся, что партия не существует, однако не существует на свой особый манер, не существует значительно менее интересным способом, чем другие давно не существующие партии типа КПРФ.
Приидите, братие, последнее целование дадим.
Как жаль, что указанная выше закономерность продолжает работать.
Музей, который упомянут выше, был одним из главных дел его жизни. Считая, что музей должен быть, прежде всего, научным, а не зрелищным учреждением и служить главным образом для работы, а только потом уже для досуга, он создал свой музей - музей ГУЦР в соответствии со своими взглядами, подобрав экспонаты, заказав особые витрины-хранилища и собрав специальную музейную библиотеку. Однако после ухода Петра Александровича на пенсию музей, которому было отдано столько сил, был в полном смысле этого слова разгромлен - самые ценные книги и экспонаты расхищены, витрины разбиты, а комнаты заняты.
Остатки экспозиции перенесли в новое здание на Варшавском шоссе, где был создан новый музей, о котором П.А.Герасимов говорил «нелепая экспозиция в нелепо оборудованном помещении, не имеющем ничего общего с экспозицией бывшего Геологического музея на Фестивальной улице. Показуха!»
Словно в насмешку после смерти Петра Александровича его имя было присвоено именно этому музею.
Таких историй каждый из нас знает немало. Когда с того света безответных усопших заставляют поддерживать то, против чего они последовательно выступали, их преемниками становятся те, кому при жизни они не подали бы руки.
Очередную подобную историю мы только что увидели.
ЛДПР была «авторской» партией, партией «ручной работы», созданной одним человеком и державшейся только на нем. За кого голосовали люди 30 лет? За ЛДПР? Нет, конечно. Они голосовали за Жириновского. Он один и был целой партией. В России всегда любили чудаков (это целый феномен культуры) и позволяли им больше, чем остальным.
И вот ее возглавил персонаж, которого Жириновский не выносил на дух. Сколько человек проголосует лично за персонажа, как за партию? Нисколько. Сейчас мы убедимся, что партия не существует, однако не существует на свой особый манер, не существует значительно менее интересным способом, чем другие давно не существующие партии типа КПРФ.
Приидите, братие, последнее целование дадим.
Как жаль, что указанная выше закономерность продолжает работать.
Telegram
Раньше всех. Ну почти.
⚡️Новым лидером ЛДПР избран депутат Госдумы Леонид Слуцкий
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Увидев это видео, папа Лизы Песковой, скорее всего, в клочья разорвал очередной глянцевый журнал, который читал и скрюченными от бешенства пальцами потянулся к экрану, словно желая удавить Тинькова.
Его можно понять…
Только выкарабкался из скандала с «испуганными патриотами», в результате которого все узнали, что Ургант его лучший друг (как и Венедиктов), как пришла новая беда - отворяй ворота. Тиньков рассказал Дудю про своего лучшего друга Пескова, который большой либерал и вообще вынужден говорить те патриотические речи, которые говорит.
А что ему, Тинькову? Терять нечего.
А вот папе Лизы очень даже есть.
Эх, Тиньков, Тиньков. Совсем не думает о друзьях.
Его можно понять…
Только выкарабкался из скандала с «испуганными патриотами», в результате которого все узнали, что Ургант его лучший друг (как и Венедиктов), как пришла новая беда - отворяй ворота. Тиньков рассказал Дудю про своего лучшего друга Пескова, который большой либерал и вообще вынужден говорить те патриотические речи, которые говорит.
А что ему, Тинькову? Терять нечего.
А вот папе Лизы очень даже есть.
Эх, Тиньков, Тиньков. Совсем не думает о друзьях.
Обратим внимание на феномен «чудачества», хорошо известный в русской культуре начиная с позапрошлого века. Надо помнить, что название «чудак» не является уничижительным. Чудак, эксцентрик в русской культуре и жизни 19 и 20 века это человек, который является серьезным, мыслящим человеком, часто талантливым и даже гениальным, человеком, который мыслит не словами, а творческим действием.
Материалом для этого действия служит все, из чего состоит повседневность. Он своим действием превращает повседневное в оригинальное. Вяземский точно писал, что «оригинальность есть признак независимости характера, а подобная независимость есть своего рода мужество, своего рода доблесть». Среди самых знаменитых «чудаков» прошлого можно отметить того же А.Суворова, баснописца И.Крылова, странен Обломов, Чацкий типичный чудак на том фоне, где разворачивается действие комедии. 1920-е годы породили плеяду уникальных чудаков в самых разных сферах. Хлебников, Хармс, Стеллецкий, Циолковский.
Когда в России появлялись чудаки? Когда нужна та самая «независимость характера» и «доблесть»? Когда вокруг все зависимо и трусливо. То есть чудаки это маркер неблагополучных времен конформизма, робости, раболепия, когда в политике и общественной жизни главное место занимают шаркуны и угодники, когда действительность становится с всеобщего согласия насквозь лживой и фальшивой. Именно тогда образ чудака есть единственное спасение от поглощающей мутной реальности и единственная возможность говорить правду. Он единственный реален в атмосфере сплошного вымысла.
Чудачество это та форма сопротивления, что позволяет сохранить рассудок и не сойти с ума, не опошлиться вместе со всеми. При этом чудаки удивительным образом часто не попадают в жернова политических машин, ибо к ним не принято серьезно относиться.
Сегодня именно чудаки (важно не смешивать их с придурками) становятся все более реальны и правдивы. Чудак, согласно своему «чудаческому» статусу, единственный говорит то, что говорят миллионы и что запрещено говорить в СМИ. Чудак единственный, кто не сдается топкой, вязкой действительности, унылой атмосфере фатализма и предопределенности, которая все больше захватывает окружающий жизненный процесс. Чудак один живой на фоне трупов и марионеток. Поэтому следите за чудаками. Они сегодня единственные, кому можно верить.
Материалом для этого действия служит все, из чего состоит повседневность. Он своим действием превращает повседневное в оригинальное. Вяземский точно писал, что «оригинальность есть признак независимости характера, а подобная независимость есть своего рода мужество, своего рода доблесть». Среди самых знаменитых «чудаков» прошлого можно отметить того же А.Суворова, баснописца И.Крылова, странен Обломов, Чацкий типичный чудак на том фоне, где разворачивается действие комедии. 1920-е годы породили плеяду уникальных чудаков в самых разных сферах. Хлебников, Хармс, Стеллецкий, Циолковский.
Когда в России появлялись чудаки? Когда нужна та самая «независимость характера» и «доблесть»? Когда вокруг все зависимо и трусливо. То есть чудаки это маркер неблагополучных времен конформизма, робости, раболепия, когда в политике и общественной жизни главное место занимают шаркуны и угодники, когда действительность становится с всеобщего согласия насквозь лживой и фальшивой. Именно тогда образ чудака есть единственное спасение от поглощающей мутной реальности и единственная возможность говорить правду. Он единственный реален в атмосфере сплошного вымысла.
Чудачество это та форма сопротивления, что позволяет сохранить рассудок и не сойти с ума, не опошлиться вместе со всеми. При этом чудаки удивительным образом часто не попадают в жернова политических машин, ибо к ним не принято серьезно относиться.
Сегодня именно чудаки (важно не смешивать их с придурками) становятся все более реальны и правдивы. Чудак, согласно своему «чудаческому» статусу, единственный говорит то, что говорят миллионы и что запрещено говорить в СМИ. Чудак единственный, кто не сдается топкой, вязкой действительности, унылой атмосфере фатализма и предопределенности, которая все больше захватывает окружающий жизненный процесс. Чудак один живой на фоне трупов и марионеток. Поэтому следите за чудаками. Они сегодня единственные, кому можно верить.
В 8.00 начинаю субботнее «Утро Z” на канале «Соловьев Live” и буду с вами до 11.00.
Смотрите в телеграм-канале Соловьев и по телевизору на частоте Euronews.
❗️❗️❗️❗️❗️С 1 июня Соловьев Live появится в Донецкой Народной Республике. Круглосуточно главные новости о спецоперации, эксклюзивная аналитика от ведущих и экспертов Соловьев Live.
Смотрите в телеграм-канале Соловьев и по телевизору на частоте Euronews.
❗️❗️❗️❗️❗️С 1 июня Соловьев Live появится в Донецкой Народной Республике. Круглосуточно главные новости о спецоперации, эксклюзивная аналитика от ведущих и экспертов Соловьев Live.
Глядя на проходящие перед нами «истории успеха» людей самых разных крапленых мастей – от «лидеров партий» и «бизнесменов» до руководителей бульварных СМИ, видишь, что все эти истории, «залоги процветания» всегда были связаны с беспринципностью, жадностью, предательством своих соратников или страны. В общем, с худшими проявлениями человеческой природы. И вот тут интересно следующее.
Все эти люди разменяли шестой-восьмой десяток. То есть все они были в пионерах, комсомоле, партии, некоторые служили в силовых структурах. Иные не просто были, а были в должностях. Главред желтушного МК Гусев - сотрудник Краснопресненского райкома ВЛКСМ Москвы и ЦК ВЛКСМ, главред вражеской «Новой» Муратов - сотрудник газеты «Волжский комсомолец», заведующий отделом рабочей молодежи газеты «Комсомольская правда». Гудков был в КГБ, какой нибудь Рашкин до сих пор коммунист и так далее.
То есть все эти люди выросли в четкой ценностной системе, где декларировалось, что нельзя красть, лгать, предавать, колпачить, но надо быть патриотом (двора ли, страны ли), верным своим близким и родным. Надо быть порядочным. Дома и на работе. Трудиться надо честно. Эти ценности пропагандировались всей системой общественных отношений, всей культурой и искусством.
Важно иметь в виду, что все эти нынешние «успешные» типы тогда сами пропагандировали эти ценности. Следили. Взыскивали с других за несоответствие «облику», «уставу», «шкале». И вдруг, как только стало можно, начали пошлить, дурачить, вывозить, обносить, лепить заказуху, позорить и предавать свою страну и людей и перманентно, как маньяки, круглосуточно «собирать в житницы».
Что случилось? Значит ли это, что они всегда были никуда не годными, пропащими, беспринципными приспособленцами? Или их такими воспитывала система, устроенная, тем не менее, так странно, что одновременно воспитывала и значительное количество людей порядочных? Или же система как раз воспитывала людей порядочных, а этих просто умела сдерживать и заставлять работать и служить? Или же то, что случилось со страной в 1991 году и последующее десятилетие стало питательной средой, превращавшей людей в жлобов и уродов? На эти вопросы каждый может сам поискать и предложить ответ. Но, несомненно, нынешняя система, в отличие от прежней, не обладает механизмами сдерживания «души гадких порывов» такого рода публики.
Какими должны быть эти механизмы?
Все эти люди разменяли шестой-восьмой десяток. То есть все они были в пионерах, комсомоле, партии, некоторые служили в силовых структурах. Иные не просто были, а были в должностях. Главред желтушного МК Гусев - сотрудник Краснопресненского райкома ВЛКСМ Москвы и ЦК ВЛКСМ, главред вражеской «Новой» Муратов - сотрудник газеты «Волжский комсомолец», заведующий отделом рабочей молодежи газеты «Комсомольская правда». Гудков был в КГБ, какой нибудь Рашкин до сих пор коммунист и так далее.
То есть все эти люди выросли в четкой ценностной системе, где декларировалось, что нельзя красть, лгать, предавать, колпачить, но надо быть патриотом (двора ли, страны ли), верным своим близким и родным. Надо быть порядочным. Дома и на работе. Трудиться надо честно. Эти ценности пропагандировались всей системой общественных отношений, всей культурой и искусством.
Важно иметь в виду, что все эти нынешние «успешные» типы тогда сами пропагандировали эти ценности. Следили. Взыскивали с других за несоответствие «облику», «уставу», «шкале». И вдруг, как только стало можно, начали пошлить, дурачить, вывозить, обносить, лепить заказуху, позорить и предавать свою страну и людей и перманентно, как маньяки, круглосуточно «собирать в житницы».
Что случилось? Значит ли это, что они всегда были никуда не годными, пропащими, беспринципными приспособленцами? Или их такими воспитывала система, устроенная, тем не менее, так странно, что одновременно воспитывала и значительное количество людей порядочных? Или же система как раз воспитывала людей порядочных, а этих просто умела сдерживать и заставлять работать и служить? Или же то, что случилось со страной в 1991 году и последующее десятилетие стало питательной средой, превращавшей людей в жлобов и уродов? На эти вопросы каждый может сам поискать и предложить ответ. Но, несомненно, нынешняя система, в отличие от прежней, не обладает механизмами сдерживания «души гадких порывов» такого рода публики.
Какими должны быть эти механизмы?
Forwarded from Пул N3
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
«Никаких поправок в геодезии на закругление Земли нет. Самолеты летают и корабли плавают по картам плоской Земли. Нам рассказывают, что Земля – не только шар, но она еще и вращается. Но какой тогда силы должно быть притяжение Земли, чтобы эта вода не улетела и не разбрызгалась в космос? Реки не могут течь по шару, если нет какого-то всемирного тяготения. А его нет! Есть только гравитация, но это совсем другое. Приливы и отливы не совпадают с циклами Луны Просто корка земная дышит, циклично поднимается - и вода стекает. Представить Землю мы можем только в виде большой сковороды, которая подогревается снизу. Моря и океаны ограничиваются по краям коркой льда, потому что снаружи холодно. Там стоит ледяная стена, люди проходили 500-600, чуть ли не 1500 км, а она не заканчивается»: И только Юрий Лоза несмотря ни на что продолжает доказывать, что Земля – плоская.
Наш плоский островок стабильности в бушующем мире.
Наш плоский островок стабильности в бушующем мире.
«Наши возможности по формированию мирового мнения помогли сразу же изолировать Россию. Благодаря лидерству Америки, мир немедленно осудил российские действия, Европа и G7 присоединились к нам во введении санкций, НАТО укрепило обязательства перед Восточной Европой, МВФ помогает стабилизировать экономику Украины, наблюдатели ОБСЕ дали миру взглянуть на нестабильные области Украины. Мобилизация мирового (общественного) мнения и мировых институтов стала противовесом российской пропаганде, российским войскам и вооруженным ополченцам».
Как вы думаете, в каком году это сказано?
В нынешнем? Байденом? Кем то из его присных?
Нет, в 2014-м.
Обамой.
В старых фильмах была перебивка между сюжетами. На чёрном или сером фоне надпись «Прошло (столько то) лет…» Потом шли совершенно другие события - надпись подчеркивала контраст.
Сегодня после этой надписи то же самое. И риторика и действия.
И неуязвимость России.
Идут годы.
А они все блокируют. Санкционируют. Окружают. Затыкают.
Эйнштейн говорил: «Безумие - это делать то же самое, ожидая других результатов».
Это и видим.
Как вы думаете, в каком году это сказано?
В нынешнем? Байденом? Кем то из его присных?
Нет, в 2014-м.
Обамой.
В старых фильмах была перебивка между сюжетами. На чёрном или сером фоне надпись «Прошло (столько то) лет…» Потом шли совершенно другие события - надпись подчеркивала контраст.
Сегодня после этой надписи то же самое. И риторика и действия.
И неуязвимость России.
Идут годы.
А они все блокируют. Санкционируют. Окружают. Затыкают.
Эйнштейн говорил: «Безумие - это делать то же самое, ожидая других результатов».
Это и видим.
Из СМИ
«В Госдуме планируют начать обсуждение законопроекта о звании "мать-героиня" в законотворческой группе по вопросам материнства, семьи и детства «Единой России» в июне».
Все новое это хорошо забытое старое.
Советский документ, выдававшийся матери - героине, «родившей и воспитавшей 10 детей». 1964 год. В СССР хорошо знали - родить мало, надо воспитать. Первой матерью - героиней стала Анна Алексахина, которая родила и воспитала 12 детей (из них 10 сыновей). Четверо погибли на фронте, еще двое умерли уже после войны от ран…
А ещё были ордена «Материнская слава» трёх степеней, орден «Мать-героиня», который давался именно тем, кто имел 10 и более детей.
На 1995 год в России было почти полмиллиона матерей - героинь.
«В Госдуме планируют начать обсуждение законопроекта о звании "мать-героиня" в законотворческой группе по вопросам материнства, семьи и детства «Единой России» в июне».
Все новое это хорошо забытое старое.
Советский документ, выдававшийся матери - героине, «родившей и воспитавшей 10 детей». 1964 год. В СССР хорошо знали - родить мало, надо воспитать. Первой матерью - героиней стала Анна Алексахина, которая родила и воспитала 12 детей (из них 10 сыновей). Четверо погибли на фронте, еще двое умерли уже после войны от ран…
А ещё были ордена «Материнская слава» трёх степеней, орден «Мать-героиня», который давался именно тем, кто имел 10 и более детей.
На 1995 год в России было почти полмиллиона матерей - героинь.
В продолжение темы.
В Книге рекордов Гиннесса есть русская женщина Валентина Васильева, которая к 40 годам родила 69 детей. У ее мужа Фёдора Васильева было к 75 годам было 87 детей, из которых выжили 84. От своей первой жены крестьянин имел те самые 69 из них: жена родила 16 пар близнецов, семь троен и четыре четверни. Когда она больше не смогла рожать, Васильев женился повторно — так появилось еще 18 детей: шесть пар близнецов и две тройни. Российский историк Иван Болтин писал «сей достоверный образчик плодородия достоин любопытства».
В Книге рекордов Гиннесса есть русская женщина Валентина Васильева, которая к 40 годам родила 69 детей. У ее мужа Фёдора Васильева было к 75 годам было 87 детей, из которых выжили 84. От своей первой жены крестьянин имел те самые 69 из них: жена родила 16 пар близнецов, семь троен и четыре четверни. Когда она больше не смогла рожать, Васильев женился повторно — так появилось еще 18 детей: шесть пар близнецов и две тройни. Российский историк Иван Болтин писал «сей достоверный образчик плодородия достоин любопытства».
Telegram
Якеменко
Из СМИ
«В Госдуме планируют начать обсуждение законопроекта о звании "мать-героиня" в законотворческой группе по вопросам материнства, семьи и детства «Единой России» в июне».
Все новое это хорошо забытое старое.
Советский документ, выдававшийся матери…
«В Госдуме планируют начать обсуждение законопроекта о звании "мать-героиня" в законотворческой группе по вопросам материнства, семьи и детства «Единой России» в июне».
Все новое это хорошо забытое старое.
Советский документ, выдававшийся матери…
Кстати, и самый удивительный долгожитель был именно у нас, в СССР. Недавно сообщили, что умерла самая старая женщина на земле, японка, которой было 119 лет.
Смешно говорить.
Она была просто девочкой по сравнению с азербайджанским чабаном Ширали Муслимовым.
Он родился 26 марта 1805 года, а умер 2 сентября 1973 года.
Вот так.
Всю жизнь он прожил, к сожалению, в горах, а если бы в Москве или Петербурге, то он мог бы вспомнить яркие эпизоды войны 1812 года, восстания декабристов, Крымской войны, крестьянской реформы, возможно, мог бы поделиться впечатлениями от знакомства с Пушкиным, Достоевским и другими классиками.
Но он жил в горах.
Эх.
Вообще странно, что он умер. Сюжет абсолютно булгаковский.
«- Сколько же лет Аристарху Платоновичу?!
На неприличный вопрос я получил и соответствующий ответ, причем в голосе Поликсены послышалась какая-то вибрация:
— У таких людей, как Аристарх Платонович, лет не существует».
В такие годы действительно лет уже не существует.
Смешно говорить.
Она была просто девочкой по сравнению с азербайджанским чабаном Ширали Муслимовым.
Он родился 26 марта 1805 года, а умер 2 сентября 1973 года.
Вот так.
Всю жизнь он прожил, к сожалению, в горах, а если бы в Москве или Петербурге, то он мог бы вспомнить яркие эпизоды войны 1812 года, восстания декабристов, Крымской войны, крестьянской реформы, возможно, мог бы поделиться впечатлениями от знакомства с Пушкиным, Достоевским и другими классиками.
Но он жил в горах.
Эх.
Вообще странно, что он умер. Сюжет абсолютно булгаковский.
«- Сколько же лет Аристарху Платоновичу?!
На неприличный вопрос я получил и соответствующий ответ, причем в голосе Поликсены послышалась какая-то вибрация:
— У таких людей, как Аристарх Платонович, лет не существует».
В такие годы действительно лет уже не существует.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Если бы Пескова попросили прокомментировать ситуацию на Украине, он комментировал бы ее точно так же. Очень осторожно, с оттенком «нет ничего нового под солнцем».
Удивительно. Катастрофа произошла, а тот, чьё ведомство напрямую виновато в произошедшем, тот, кто до сих пор ни разу не высказался по Украине, мямлит. «А что? А ничего…»
Тем временем глава УПЦ Онуфрий уже поминает патриарха Кирилла в ряду других патриархов, опустив формулировку о «великом господине и отце нашем». То есть как глава отдельной церкви, хотя по правилам «не возносить имя предстоятеля по определенному и установленному чину» есть раскол.
Еще недавно, во время пандемии, Иларион с экрана не слезал. Громил «антиваксеров», запрещал, обличал.
А с начала спецоперации замолк. Спокойно смотрел, как отваливается УПЦ МП. Наконец, когда уже молчать стало нельзя, вышел. Сказал. Заставили.
А в целом посмотрите, как выражается человек, которому есть что терять на Западе, а бежать не выходит.
«Они вышли от нас, но не были наши». (Ин. 2.19)
Удивительно. Катастрофа произошла, а тот, чьё ведомство напрямую виновато в произошедшем, тот, кто до сих пор ни разу не высказался по Украине, мямлит. «А что? А ничего…»
Тем временем глава УПЦ Онуфрий уже поминает патриарха Кирилла в ряду других патриархов, опустив формулировку о «великом господине и отце нашем». То есть как глава отдельной церкви, хотя по правилам «не возносить имя предстоятеля по определенному и установленному чину» есть раскол.
Еще недавно, во время пандемии, Иларион с экрана не слезал. Громил «антиваксеров», запрещал, обличал.
А с начала спецоперации замолк. Спокойно смотрел, как отваливается УПЦ МП. Наконец, когда уже молчать стало нельзя, вышел. Сказал. Заставили.
А в целом посмотрите, как выражается человек, которому есть что терять на Западе, а бежать не выходит.
«Они вышли от нас, но не были наши». (Ин. 2.19)