https://yangx.top/margaritasimonyan/3638 Можно даже назвать фамилии задавших с почти стопроцентным попаданием. Три вопроса задал сам Голунов, четвёртый Винокурова.

— Вам бывает стыдно? За что?

— Это нешуточный вопрос. На многомиллионную аудиторию говорить об этом непросто. Конечно, да. Это было в начале 2000-х годов. Я много передвигался, много ездил. Страна была в сложном положении. Куда-то мы прилетели, в какой-то регион. Темно, слякоть, грязь. Вдруг появилась женщина преклонного возраста, что-то невнятно сказала и вдруг упала на колени. И отдала мне записку. Я сказал, что обязательно посмотрю. Забрал, отдал помощникам. И ее потеряли. Никогда этого не забуду. Мне и сейчас стыдно.

Самый человечный момент из «Прямой линии».

https://yangx.top/mbkhmedia/10143 Кто же теперь нам канонизирует Ивана Грозного и Гришку Распутина?

Нынешняя эпоха требует от Церкви фундаментального богословия, способного к глобальному осмыслению происходящего. Если это богословие возникнет, оно должно будет задаться главным вопросом – как в нынешних условиях должно осуществляться Спасение? Все предыдущие эпохи история Спасения была историей спасаемых. Исторический пример был главным. Однако сегодня, в условиях девальвации традиции и ценностей, пример перестает что-либо значить – все начинается с себя. На этой позиции становится не нужна история, то, что было прежде, ибо имеет значение только то, что есть и будет.

Скорость развития цивилизации повысилась в разы и историческая ткань не выдерживает натяжения, которое создает глобальное, убегающее будущее. Современные технологические и политические задачи решаются не в порядке продолжения истории, а в порядке ее преодоления. Именно поэтому во время политических переворотов громят музеи, а Интернет объявляет книгу ненужной и устаревшей.

Возникает несовместимость нынешней эпохи, современных представлений с прошлым. Это хорошо видно по религиозной живописи. Художники XII – XVIII веков рисовали Христа, Богоматерь, апостолов в костюмах и интерьерах или Античности, или современных живописцам эпох Средневековья, Ренессанса, Барокко, галантного века Просвещения. И это не вызывало и сегодня не вызывает отторжения, не создает ощущения диссонанса. Однако представить себе картину с Христом в джинсах и футболке или костюме, а Богоматерью на каблуках и свеггере в прозрачных офисных интерьерах невозможно. Разрыв уже слишком глубок, пропасть слишком широка для моста.

Поэтому вопрос о Спасении, скорее всего, с истории спасаемых будет перенесен на саму весть о Спасении, на вопрос «что это?» На понимание ее природы, действенности, форм, так как только так можно будет понять, как эта весть распространяется и как она действует на современного человека. То есть речь пойдет о фундаментальных онтологических категориях, которые необходимо будут актуализированы и на их основе станут создавать новое «Богословие Спасения».

Человек пьян, размахивает ножом, выкрикивает угрозы, режет агитацию, потом угрожает. Казалось бы, это повод для задержания и серьезных вопросов. Однако Винокурова немедленно берет нападающего под защиту. Все очень просто объясняется. «Алексея знаю много лет...» и на этом основании Киселева, «кандидат в МГД от власти» (ключевое словосочетание), плоха, так как вместо того, чтобы обнять нападавшего и немедленно согласиться с уничтожением своей агитации и угрозами, продемонстрировала «отсутствие навыков примирения». Интересно, продемонстрировала бы эти, выработанные хорошим бюджетом, навыки Винокурова, если бы ножом махал депутат от ЕР или «нашист», а у кубика стоял Голунов? Конечно, тогда оказалось бы, что нападавших нужно немедленно изолировать от общества и строго наказать, а Голунова принять в СПЧ. В который раз убеждаюсь, что нет ничего пошлее, чем борцы с режимом, перекупленные этим самым режимом.

Традицию устраивать акцию памяти в ночь с 21 на 22 июня в Александровском саду установило молодежное движение «Идущие вместе». В 2002 году состоялась первая такая акция «Обязаны помнить». Участники акции ставили свечи к Могиле Неизвестного солдата и звонили в поминальный колокол, у которого был размещён стенд с газетой «Известия» от 1941 года с оповещением о начале войны.

#публикуетсявпервые Дневниковая заметка москвича о начале войны, сделанная 25 июня 1941 года. После слов негодования по поводу нападения Германии он задается не очень уместным вопросом о том, вернут ли деньги за пропавшую путёвку жены, собиравшейся на отдых («по-моему, должны») и сожалеет, что и его отдых в Железноводске «придётся отложить до весны». Он не знал, что эта весна наступит как минимум в конце сороковых годов. Вспомним сегодня тех, «кто не успел проститься, уходя».

«Ну кто же выступает натощак за идею всеобщего равенства?» ((С) Небеса обетованные). Борцы за свободу идут с протянутой рукой. Может, сначала поправить своё материальное положение, а потом спасать уже однажды спасённого Голунова? Нет денег? Сидите дома, это вам любой Навальный скажет.

Газета «Кузькина мать». 1918 год. «Орган уличного быта, заборной литературы, политурной политики, мешочной общественности и утиных сенсаций от собственных корреспондентов с Горячего Поля, Боровой и Вознесенского». Подзаголовки «Мобилизация дезертиров со всех трактиров. Погуляли на воле – вечером собраться на Марсовом поле», «Лошадиная федерация». Именно этой газетой в прошлой жизни были «Дождь», «Эхо Москвы» и «Новая газета».

48% россиян боятся четырехдневной рабочей недели https://iz.ru/892063/2019-06-24/vtciom-vyiasnil-otnoshenie-rossiian-k-chetyrekhdnevnoi-rabochei-nedele Напрасно - сокращение рабочего времени это неизбежный процесс и чем быстрее они это поймут, тем лучше. Ещё 60 лет назад западные интеллектуалы писали о скором наступлении «эры праздности» и «будущего смертельной скуки». Уже тогда было высказано предположение, что в будущем для поддержания уровня жизни потребуется гораздо меньше труда и сократится рабочая неделя. Статистика весьма наглядна – если в странах сегодняшнего Евросоюза в 1850 году рабочее время занимало 70,6 часа в неделю, то в 1960-м оно составляло всего 37 часов.

Сегодня происходят радикальные перемены в области труда и досуга - они теряют значение и формы, которые у них имелись последние 300-200 лет. Базовая граница между трудом и досугом - важнейший цивилизационный маркер - перестала существовать. Во многом это связано с тем, что отношения между работником и работодателем (и вообще между человеком и внешним миром) изменились до неузнаваемости. Работы (труда) в прежнем понимании (определенное рабочее место, обязанности, рабочий день «от сих до сих» и пр.) уже почти нет.

На смену пролетариату пришел прекариат, основу существования которого оставляет не регламентированный, четко оплаченный и защищенный труд, а негарантированные и незащищённые трудовые отношения (подряды, срочные трудовые контракты, неполная занятость, аутстаффинг, работа по вызову и т. д.) В этих условиях исчезает ответственность работодателя за персонал, исчезает «место работы», являющееся очень широким понятием, вмещающим в себя обязательства перед работодателем, взаимоотношения в коллективе и пр., уничтожаются социальные гарантии. Не случайно в наши дни в США численность членов профсоюзов упала до самого низкого уровня за последние 70 лет.

Сегодня происходит смешение труда и досуга, в результате чего они становятся трудноразличимы и почти неатрибутируемы в привычных категориях. Поэтому на место прежнего труда, понимаемого, как правило, в индустриальной форме, идет деятельность, то есть социальная активность, где труд перемешан с досугом, то есть когда общение, коммуникации, встречи, брейнстормы приносят деньги. Иными словами, досуг начинает приносить прибыль, что стало революционным открытием нашего времени. Поэтому досуг нагружается смыслами, присущими ранее только трудовой сфере. Семантику свободного времени сегодня наполняет лексика с преобладанием понятий долга и обязанности: «мне нужно заняться спортом», «я должен читать газеты». Неудивительно, что сегодня человека, его социальную роль и значение все чаще оценивают не по работе, а по досугу.

Государство и общество все это видит. И не понимает, что с этим делать. Поэтому любой ценой стремится удержать прежний порядок вещей. То есть вместо того чтобы сократить рабочее время человека до 3–4 часов в день, предоставив ему время для себя, постоянно придумывает новые, никчемные виды работы, которые бесполезны или даже вредны для государства и человека, но нужны для сохранения иллюзии незыблемости прежних форм взаимоотношений в обществе.

Никогда не думал, что может быть удачным интервью об экологии с соратником Навального Гнилорыбовым, пока не увидел сам.

В Русской Церкви идёт работа над современным Катехизисом. Очень своевременно. Вспомним, когда были созданы предыдущие катехизисы. В течение многих веков роль условного катехизиса выполняла книга Иоанна Дамаскина «Точное изложение православной веры». Однако катехизис в его нынешнем виде был порожден реформационными процессами Европы и впервые появился в XVI веке у протестантов, затем у католиков, что предопределило полемический характер катехизисов, как таковых (в России катехизис впервые возник в XVII столетии и тоже как инструмент полемики). Иными словами, катехизис отражал прежде всего светский, политический, мирской конфликт, (если даже этот конфликт был между двумя конфессиями) а не оппозицию сакрального и профанного или человека и искусителя.

Если внимательно взглянуть на обстановку, в которой создавался очередной катехизис, то нельзя не заметить, что каждый раз они отражали кардинальные перемены в государстве и обществе. Каждый катехизис был индикатором слабости внутренней православной традиции, непрочности богословского фундамента, требовавшего дополнительного укрепления в виде катехизического текста. Если было иначе, если бы фундамент был прочен, и основная масса людей считала естественными, привычными и понятными основные догматы и каноны, то превентивная мера в виде катехизиса была бы просто не нужна.

Например, в советское время, невзирая на все произошедшие перемены, на уверенность в том, что «советская власть это всерьез и надолго», новый катехизис не создавали именно потому, что в ходе гонений от Церкви отпали все, кто пришел в нее в начале ХХ века под влиянием моды, в поисках эстетизма, в порыве увлеченности. Попутчики отошли, остались верные и эти верные были действительно верны, свидетельствовали страданиями и кровью, а такая вера не нуждается в катехизических подпорках. То известное обстоятельство, что было просто опасно проповедовать в атеистическом государстве, не отменяет сказанного выше.

Разумеется, нельзя не учитывать и тот факт, что очередной катехизис всегда был реакцией и на возникновение в православной среде большого количества новообращенных и симпатизирующих. Кроме того, катехизис каждый раз появлялся, как аналог светской государственной конституции, фиксирующей прежде всего те изменения, которые уже произошли и, поэтому, никогда не претендовал на то, чтобы стать каноном.

Сегодня почва для нового катехизиса уже готова. И дело не в том, что, как говорит митрополит Илларион, филаретовский катехизис устарел. Дело в том, что кардинально обновилась и изменилась эпоха и люди, а богословский ответ не готов. Не случайно обновленный католический катехизис вышел в 1992 году. Католики почувствовали эти перемены быстрее и острее. Мы только сегодня, но, в любом случае их нельзя не заметить и не отразить.

Три столетия (XVIII - XХ век) Россия была строителем и гарантом европейской (то есть мировой) политической системы, брала на себя все трудности и риски, связанные со строительством и поддержанием этой системы. Первый раз это был полувековой период, начавшийся блистательными победами в Европе когда Фридрих II говорил о «страшном могуществе России», от которого через полвека будет трепетать вся Европа, а князь А.Безбородко произнес известную фразу: «при нас ни одна пушка в Европе без позволения нашего выпалить не смела». Закончился он победой над Францией и венскими конвенциями 1815 года, выстроившими политическую систему Европы. Второй раз это были известные Ялтинские соглашения. Третий период наступает сегодня. Без России такого рода порядок не может уже выстраиваться в принципе. Можно вспомнить, что Версальские соглашения после Первой Мировой войны, заключенные без России (ей тогда было не до того), кончились не порядком и миром, а растущим напряжением, которое взорвалось Второй Мировой войной.

Однако мы используем предоставленный нам шанс, мягко говоря, странно. Мы участвуем в локальной войне в Сирии, в которой то ли победили, то ли нет. Это связано с тем, что мы не очень понимаем, с кем мы там воюем, ибо ИГИЛ слишком широкое понятие для узкого термина "терроризм". Мы "забыли" про Ливию, а после беспрецедентного вышвыривания и унижения российских дипломатов в США вид у нашего МИДа был как у таракана, попавшего в щи - меланхолический, покоряющийся неизбежности, но гордый. Нам нужно навязывать себя миру, но мы этого не делаем, а только отвечаем на вызовы - провокации, санкции и прочее, то есть обслуживаем чужую повестку вместо того, чтобы предлагать свою.

В это день 16 лет назад. Оба родились в один день. Это поздравление тогда было больше, чем стеб. Тогда казалось - где коммунисты и где олигархи. За 16 лет Зюганову удалось сделать их неразличимыми. Сегодня никто просто бы не понял, о чем эта акция.

Хорошие новости.

«Некоторые дети, увидев человека в современной или исторической военной форме одежды, буквально впадали в истерику. Каких новых членов общества мы получим, если они будут паниковать перед собственными правоохранителями и военными». Так с негодованием пишут siloviki.

Наконец - то у нас появляются нормальные дети. Которые не выносят сапоги, каски, автоматы, орущие пасти, мат, приказы, шагистику и казарменные прелести. Безусловно, сапогам и каскам не понять, что люди имеют право не любить что угодно. Что страстная любовь всего общества, особенно детей, к сапогам и пятнистой одежде это симптом социального нездоровья.

Сапоги и каски (речь идёт не о тех, кто честно служит родине, не особенно интересуясь, любят дети сапоги или нет, а понятно о ком) вообще все чаще проявляют плохо скрываемую тоску, что обязательный призыв в армию уходит в прошлое. Что огромное количество людей ускользнет от «школы жизни» в казарме и потратит год не на мытьё сортиров и покраску полковничьих дач, а на себя. Им, поборникам казарм, очень не нравится, что как прежде , нельзя скрутить всех в бараний рог, оболванить, заставить служить себе под видом службы Родине. Им не нравятся дети, которые не любят форму и сапоги, так как когда такие дети подрастут, то власть «silovikov», которая давно держится только на страхе, исчезнет. Вместе с ними. И останутся те, кто просто готов служить Родине. Где нужно. Без обязательной любви к сапогам.

С интересом наблюдаю за тем, как тусовка мочит Соловьева за то, что он некомплиментарен по отношению к Доренко. Да, та самая тусовка, которая превыше всего ставит свободу слова и мнений и даже хаживала на всякие площади ради этой свободы, мочит человека за его мнение. Но, видимо, это свобода, как часто бывает, для внутритусовочного употребления, как рыбий жир.

Гнев был так силен, что заставил ожить телеграм-канал покойного и в оном канале появился примечательный эпизод. Суть его сводится к тому, что на некоей встрече Соловьев напомнил Доренко о том, что последний мечтал увидеть Путина в железной клетке. «Доренко пожал плечами: «И что?» И предложил сделать селфи. Соловьев отказался.

Самое главное здесь вот это «и что?»

Это сегодня основной ответ тех, кто в массовом порядке перетекает из оппозиционных стойбищ на бюджеты Кремля и АП. Работали на Гусинского, Ходорковского, Березовского, получали зарплаты и премии из тех самых денег, заработанных на войне в Чечне, на торговле ресурсами, на грабеже стариков, выполняли заказы любых мерзавцев, сидели в лимоновском бункере и орали «Сталин, Берия, Гулаг», проклинали страну, обзывали быдлом обычных людей, ходили на Болотную и Сахарова, пописывали в самых подоночных газетках, все вместе ненавидели Путина, считали его главным злом страны, желали ему смерти …

… а потом это стало невыгодно. А кушать хотелось. И потихоньку, по одному и группами, стали перебегать к новому, уже такому гостеприимному корыту, удачно просочились, прислонились, присосались, проползли, примазались. Кто в ту самую ненавистную, подмандатную Думу, кто в газеты типа «Известий», кто на RT, кто на должностишки в СПЧ, кто по театрам. Никто не забыт, все забыто. СМИ продолжают о них писать – и теперь они хорошие, и теперь при делах, в сетях, в новостях. Тусовка в восторге – времена меняются кардинально, а никто не выпал, все тут. Чудеса. И главный ответ на все претензии «И что?»

И в самом деле. Ненавидели Путина, хотели ему смерти за то, что он хотел как лучше – и что? Восторгались Гитлером – и что? Обслуживали Березовского и рвали штаны тем, на кого он их спускал – и что? Уничтожали все живое и позитивное просто за то, что оно живое и позитивное и непохоже на них – и что? Плевали в Церковь, которая ничего им не сделала – и что? Устраивали провокации – и что? Подумаешь. Какая честь, когда нечего есть. А вы прицепились … Давайте сделаем селфи.

Но так красиво не бывает. Кто-то же должен быть плохой. Если главный враг вдруг стал лучшим другом, а привычка рвать штаны осталась, что делать? И вот Соловьев плохой. А почему? А потому что селфи не делает. Потому что позволяет себе напоминать о том, о чем тусовка напоминать запретила. Не любит тех, кого положено и приказано. А Винокурова, например, хорошая. Или Лимонов. Или Кашин. Или Голунов. Правда, лучше ведь уже некуда? И вообще, кто старое помянет…

... А кто забудет, тому оба. Удобно устроились. Всегда в их беспринципности и паскудстве кто-то виноват. Не мы уроды, а Соловьев/«нашисты»/Сурков/Михалков etc, потому что не такие, как мы и память у них хорошая. Не мы продажные, а Соловьев/Киселев – ведь кто-то же должен быть продажным, но не мы точно. А уж совсем если прижмут, то к «и что?» добавится «времена были такие».

И ничего никогда у них не вздрогнет, не екнет, не зашевелится, не съежится. То самое, что когда-то называли забытыми и смешными словами «совесть», «честь», «достоинство», «принципиальность». И что? Деньги не пахнут.

Сегодня принято с удовлетворением констатировать наступление постсекулярной эпохи, в которой некоторые видят зарницы нового религиозного Реннесанса. Это вполне возможно, однако стоит вспомнить, что подлинная античность и античность, возрожденная эпохой Реннесанса, это несколько разные вещи. Можно радоваться возрождению Христианства, возвращению его в политическую и общественную жизнь, но нельзя не замечать, что это иное христианство. Христианство, которое, согласно М.Клавелю, все чаще подменяется христианскими ценностями, по Д.Мережковскому «огурцами с христианского огорода». Знакомый священник рассказывает: его на улице останавливает девушка, начинает спрашивать совета, запуталась, никак не может выбраться на твердую почву. В разговоре выясняется, что она верующая, ходит в храм, но не причащается, зато постоянно ставит свечи, прикладывается к иконам, заказывает молебны, ездит в паломничества. Спрашиваю в одной из групп, где преподаю (человек 30, от 18 до 20 лет) – кто был у преподобного Сергия в Лавре, кто причащается и исповедуется. В Лавре было человека четыре (группа почти все москвичи), исповедуется и причащается иногда пара человек. Однако у Матронушки были почти все и не по одному разу, в храм подавляющее большинство ходит более или менее регулярно, почитают иконы и святых, ставят свечи и подают записки. Если спросить в любом храме, что больше любят прихожане – Литургию или акафисты и молебны, ответ будет очевиден. Те самые огурцы…

Характерный показатель - в религиозном пространстве наблюдается рост интереса к ангелам. На Западе этот интерес заметили уже давно. О них снимают серьезные фильмы ( «Крылья желания» Вима Вендерса или «Город ангелов» Брэда Симберлинга), пишут книги, их видели миллионы людей. М.Эпштейн точно замечает, что это связано с тем, что ангелы есть «вестники без Вести, суверенные духовные существа» указывающие на «духовную эклектику постатеизма, уже ускользнувшего от строгих постулатов единобожия и вместе с тем успевшего пройти сквозь мучительные искушения атеизма и вялое безразличие агностицизма. Все это уже позади: и вера во Всевышнего и неверие в Него…» «Вестники без Вести» это те самые молебны без молитвы, свечи без жертвы, паломничества без цели, почитание икон и припадание к мощам без Чаши, без стяжания благодати. То есть это плацебо, жизнь без смысла, кофе без кофеина, ценность без цены.

Все эти явления носят массовый характер и являются чрезвычайно тревожным симптомом того, что, по выражению В.Соловьева, «протестантизм местного предания», тихая реформация, в категориях которой Церковь и в России сегодня очень многими воспринимается как бюро ритуальных услуг, уже поселилась в миллионах голов и, что хуже, сердец.

Но для ее преодоления не обязательно начинать контрреформационные процессы – сегодня нет человека, который бы взял на себя такую ответственность. Лучше постараться найти человека, группу людей, которые бы от имени Церкви рискнули в христианских, православных категориях четко обозначить, отмерить начало и границы новой эпохи, в которую мы входим. И тем самым делегитимизировать, для начала, тихую реформацию. А затем уже воссоздавать потребность в Христианстве, а не его ценностях и атрибутах, в Христе, а не частице Его хитона или Креста.

https://yangx.top/niemandswasser/26997 Уважаемый Ортега, позволю себе отметить следующие, на мой взгляд, немаловажные детали. Если бы В.В.Путина звали И.А.Пирожков и он работал бы слесарем в жилконторе или водил такси, то, безусловно, любые страшные слова и пожелания Доренко по отношению к гражданину Пирожкову были бы спором хозяйствующих субъектов и выяснением личных отношений. И вмешиваться в таковой спор действительно странно, хотя иногда и можно, если некто в хороших отношениях с последним.

Однако В.В.Путина зовут именно так, как зовут и он является Президентом России. То есть сублимацией ожиданий, надежд, доверия значительной части граждан России. И от того, где находится В.В.Путин - в железной клетке или в рабочем кабинете - напрямую и непосредственно зависит судьба этих граждан. Если по чьей-то злой воле в железной клетке повезут гражданина Пирожкова, то это печально для последнего, но не смертельно для страны. Если же исполнится данное пожелание относительно В.В.Путина, то страна целиком вступит в, мягко говоря, иную эпоху.

Поэтому, услышав такого рода пожелания относительно В.В.Путина, очень многие неравнодушные граждане закономерно усматривают в них оскорбление не только Президента, но своего выбора, своей позиции, угрозу для себя лично и для благополучия страны. После чего эти граждане не просто могут, но в какой то мере обязаны выразить своё отношение к происходящему, ибо только так и проверяется гражданская позиция. И поэтому не только Доренко, но и многие другие, фамилии которых хорошо известны, желавшие увидеть В.В.Путина в клетке, на плахе, виселице, в тюрьме, были справедливо осуждаемы и даже проклинаемы отдельными гражданами и целыми организациями. Однако только Доренко был оправдан сообществом, в то время как остальные продолжают пребывать в статусе негодяев. Возможно, именно потому, что они не из сообщества.

Кроме того, встав на путь «предмета дискуссии только между» придётся распространить эту логику на весь порядок вещей. Тогда придётся перестать обсуждать выходки Соболь в отношении Симоньян, Навального в отношении очередного заказного клиента и так далее. Но едва ли это возможно и Вы сами понимаете почему. Так что это правило без исключений.

Последний вопрос - когда Путин дал своё прощение? Пример дискуссии о принадлежности имён нерепрезентативен, а других не было. Мне представляется, что данный вопрос мог быть закрыт ещё одним способом - если бы Доренко публично признал недопустимость своих высказываний. Но этого, к сожалению, не было. А значит, вопрос открыт.

P.S. О радикализме Соловьёва знаю хорошо и далеко не со всем согласен, что приходилось слышать. Но пока что речь идёт о данном конкретном эпизоде.

С неизменным уважением.

Сегодня 100 лет Версальскому миру, формально завершившему Первую Мировую войну. На самом деле нет. Победителей в той войне не было, она была проиграна всеми. В особенно тяжелом положении была Германия, обманутая Версальским миром. Г.Бэйтсон точно описал его последствия: «Это было одним из величайших предательств в истории нашей цивилизации… Оно вело к тотальной деморализации германской политики. Если вы что-то обещаете своему сыну, а затем отказываетесь от своих слов, и при этом вся ситуация включена во фрейм высоких этических понятий, то вы, вероятно, обнаружите не только то, что он очень зол на вас, но также и то, что его моральные устои деградируют, пока его чувства оскорблены вашей нечестностью. Дело не только в том, что Вторая мировая война - естественный ответ нации, с которой обошлись подобным образом, гораздо важнее то, что после такого обращения деморализации нации следовало ожидать».

Таким образом, победа обернулась духовным опустошением, деморализацией и поражением, а поражение не празднуют, никто не ликовал, тяжелейшая операция не вылечила больного, а лишь ухудшила его состояние, поставив под вопрос все ценности минувшего столетия и целесообразность наступившего. Это хорошо видно не только по работам О.Шпенглера, М.Вебера, Т.Манна, Э.Фромма, А.Камю, Э.Ремарка и десятков других писателей, историков и философов. Немецкий кинематограф конца 1910-1920-х гг. (Р.Вине «Кабинет доктора Калигари», Ф.Ланг «Доктор Мабузе – игрок», П.Лени и Л.Берински «Кабинет восковых фигур», Ф.Мурнау «Носферату – симфония ужаса» и др.) пронизан темой бесплодности попыток найти смысл в жизни, ничтожности и слабости человека перед лицом обстоятельств и смерти.

Все эти философы, литераторы и режисеры пытались понять, как стало возможно то, что произошло, каким образом, во имя чего «мудрецы и поэты, хранители тайны и веры», визионеры, романтики и символисты убили миллионы людей? Не случайно, по мнению Х.Арендт, именно «смерть стала фундаментальной проблемой интеллектуальной жизни Европы после Первой мировой войны».

Поскольку война не решила проблем, они неизбежно вернулись после ее окончания. Стремление к реваншу, в смеси с отчаянием и обидой, стало тем зерном, из которого начала расти новая война, ставшая неизбежной еще за 30 лет до своего начала. Все уже было готово к окончательной отмене морали, которая дискредитировала себя во время Версаля, и замены ее принципиально новыми отношениями Германии с окружающим миром и с собой. Северная Европа перестала быть «кузницей человека», довоенного типа человека, став на путь производства человека «нового типа», настолько нового, что никто не смог распознать в этом типе человеческие черты.

Именно с  общим упадком духа и разложением моральных устоев послевоенной Европы был связан расцвет психоанализа и колоссальный интерес к нему во всех слоях общества. Фрейдизм в Европе уверенно занял социальную и интеллектуальную нишу, которая в советской России принадлежала марксизму, место идеологии в значительной степени было захвачено психологией.Стоит отметить, что СССР, благодаря идеологизации жизни, сверхзадачам новой власти и требующегося для их решения максимального напряжения сил сумел избежать общеевропейского духовного и аксиологического кризиса.

В результате общественное сознание Германии согласилось с необходимостью преодолеть горечь и унижение Версаля любой ценой. Озабоченные до войны только собственным будущим, немцы теперь в большинстве своем задумались о будущем государства.

Естественным продолжением стремления к реваншу стал поиск немецким обществом фигуры, которая могла бы воплотить в жизнь эти ожидания реванша, вернуть немцам чувство собственного достоинства и сделать их ведущей европейской силой. Этот поиск закономерно привел к власти Гитлера в 1933 г. Нация, давшая миру Шиллера, Гете, Канта, Гегеля, Бетховена, Вагнера, Дюрера, Бисмарка, пошла за неудавшимся художником, ефрейтором, совсем недавно ночевавшим в ночлежках и под мостами Вены.

Все знают древнее наименование нашей страны «Русь». Уже в IX в. этот термин перешел в Европу и там утвердился. Однако в латинской западной книжной традиции было принято добавлять к этническим названиям окончание «ia», поэтому именно в западной книжной традиции впервые возник термин «Rusia» («Russie» «Russia» и т.д.) или «Россия», начавший проникать к нам в XVII в. Слово «российский» сначала было высоким, царским словоупотреблением и только в конце XVII– начале XVIII вв. стало вытеснять термин «русский», точно обозначая смену исторической парадигмы и попытки европейской интеграции.

И с этого момента периодическая смена «российского» «русским» и наоборот в языке стала довольно точным индикатором, отмечающим то «галломанство» России, то поиски национальной идентичности. Примечательно, что термин «российский» активно употреблялся при Петре Первом (термин «россияне» впервые применен в надгробном слове Стефану Яворскому), о «российском» языке пишет и М.В.Ломоносов и в целом в XVIII столетии, когда была сделана наиболее яркая попытка подражать Западу, слово «русский» было почти вытеснено словом «российский».

Однако в первой половине XIX столетия, когда после Отечественной войны 1812 года возвращается интерес к Отечественной истории (каждый том Карамзина раскупался в течение дня) и растет национальное самосознание, термин «русский» возвращается в обиход. Так, у А.С.Пушкина слово «российский» употреблено только 53 раза, в то время как слово «русский» 572 раза.

Попытки выбора собственного исторического пути на рубеже XIX-XX вв. отмечены в равной степени употреблением термина «российский» и «русский», однако на волне патриотического подъема в Первую Мировую войну и антинемецких настроений термин «русский» опять занял лидирующие позиции в языке. В ХХ столетии термином «советский» фактически осуществили подмену слова «русский», четко, хотя и в рамках «коллективного бессознательного» отметив «собственную гордость», уникальность и своеобразие избранного пути.

В 1990-е годы, когда был вновь взят курс на западные ценности и начался распад и хаос, слово «российский», «россияне» стремительно вернулось в обиход. Примечательно, что словом «российский» в 1990-х годах стало отмечаться либо все нейтральное, имеющее отношение к России, либо положительное, в то время как термином «русский» отмечались преимущественно отрицательные явления («русская мафия», «новые русские», «русский бизнес»).

С начала нового столетия в связи со сменой политического курса и началом процесса восстановления национального достоинства вновь начинает активно входить в обиход термин «русский» и позитивном, положительном, определенном смысле. Так же как быстро выходит из употребления, например, неопределенный и отстраненный термин «эта страна», в 1990-е гг. повсеместно применявшийся у нас к России.

Любопытное наблюдение, заставляющее задуматься над тем, что свидетельством изменения общественной парадигмы могут явиться вещи на первый взгляд не заметные, но повсеместные. В целом внимательное слежение за речевыми нормами может открыть и многое другое (например, с началом эры виртуальной реальности, а также на гребне политического и экономического распада, когда определенность стала весьма относительным понятием, в речь стремительно вошли два слова «типа» и «как бы», отмечающие бессознательную условность любых понятий), но это тема отдельного разговора.

Разумеется, Борис Григорьевич.

Разумеется.

Но люди, избравшие и поддерживающие президента России, большинство нашего общества, своей поддержкой делегировали ему, среди всего прочего, и право определять, кто является врагом, а кто другом, кто ошибается из добрых побуждений, а кто сознательно вредит, кто в своих заблуждениях упорствует, а кто за былые грехи раскаивается, и насколько искренне.

И, соответственно всему вышеизложенному — право карать и миловать. Согласно Конституции РФ и федеральному законодательству.

Сергей Доренко был прощён не обществом, Сергей Доренко, как человек, оскорбивший президента, был прощён президентом [а вот в его лице, уже и обществом].

Возможно, это решение кажется кому-то неправильным. Но по решениям Первого лица возможны и даже желательны какие-то дискуссии, и даже остро критические — до тех пор, пока эти решения прорабатываются.

Но когда решение уже принято - оно либо выполняется, либо добро пожаловать в оппозицию.

Владимир Соловьев решениями президента пренебрегает очень часто, особенно в последнее время, и не только в связи с Доренко.

Разумеется, как частное лицо он имеет право на любое мнение. И я вовсе не требую посадить телеведущего Соловьева в позорную клетку и в таком виде катать по улицам. Но совсем игнорировать его двусмысленное поведение было бы странно.

В конце концов человек будучи системным медийным деятелем требует от Владимира Путина воевать с собственным народом, под предлогом того, что это «бесы».

На такое, по-моему, все-таки лучше обращать внимание, чем не обращать.

Аналогично и с Доренко.

На уровне частного убеждения можно считать Сергея Леонидовича кем угодно, он про Владимира Рудольфовича тоже ничего хорошего не думал.

Но кричать что Доренко «предатель» после того, как все подобные обвинения были сняты непосредственно Владимиром Путиным - видимо, Соловьев считает себя умнее и лучше Путина?

Путин не понимает, а Соловьев понимает? А давно ли Путин разрешил Соловьеву за себя понимать?

А может, при таком самообольщении, у Владимира Соловьева настоящая фамилия оказывается вовсе не Соловьев, а допустим - Невзлин? Леонид Борисович?

Вопросы, сплошные вопросы.

Вдобавок, не будем забывать, что в одном ряду с Сергеем Доренко в «предатели» телеведущий Соловьев записал и Кристину Потупчик, хотя уж Кристина Андреевна абсолютно точно никогда про президента ни одного дурного слова не сказала.

Видимо, она «предатель» по общей дерзости и непочтительности поведения.

Особенно в отношении телеведущего Соловьева, который что-что совсем перестал отличать собственную шерсть от государственной.

Да, Кристина Потупчик вовсе не считает себя обязанной кланяться в пояс любому упырю, только на том основании, что у упыря имеется казенный кабинет с именной табличкой на двери.

Но вообще-то гнать таких упырей из кабинетов погаными мётлами - в этом и была официально заявленная цель существования движения «Наши».

Которому движению телеведущий Соловьев во своё время охотно лекции читал - и теперь, получается, соучастник?

Если цели движения в его понимании, как теперь выясняется, изменнические.

Он вообще хоть немного понимал, кому и чего читает, и зачем эти милые молодые люди вокруг все вместе собрались?

Или чисто за бабло работал?

Опять же, сплошные вопросы.

https://yangx.top/yakemenko/1729

С безусловным и неизменным к Вам уважением,
Ortega