#уголь #э_э #Россия

Итак, Госдума РФ 13-14 мая утвердит Сергея Цивилева на пост министра энергетики России - по предложению сохранившего свой пост премьер-министра Михаила Мишустина. В этом нет никаких сомнений.

Очевидно, что назначение губернатора Кузбасса, из основного угледобывающего региона страны во главу отраслевого министерства, призвано укрепить позиции угля в ТЭК страны.

В частности, то, что подготовленная энергостратегия России на период до 2050 года не была подписана бывшим министром энергетики Николаем Шульгиновым, означает, что у г-на Цивилева будет возможность уточнить в ней роль и объем реализации угля на долгосрочную перспективу.

Другое дело, что в России под проблемами угольщиков понимают в основном исключительно расширение транспортных возможностей (конкуренция с нефтяниками за железнодорожные составы и пути - для поставок на восток) и диверсификацию внешних рынков сбыта (оперативное изменение маркетинговых стратегий угольных компаний).

Нефтяные ТГ-каналы уже «поточили зуб» относительно новых технологий в угольной промышленности. «А у нас какая переработка угля? Размельчил и вывез? Новые технологии дробления? Или стопроцентная автоматизация добычи?…
У нефтяников - глубокая переработка, у газовиков - газификация. А у угольщиков что? Стоны, что нужно субсидировать экспорт?
Мне кажется, неправильно так. Без обязательств»,- пишет ТГ-канал Oilfly.

Этот пассаж натолкнул меня на мысль о том, что в ИТС НДТ-37, актуализированном в 2023 году, действительно нет никаких прорывных технологий или сколько нибудь серьезной основы для развития перерабатывающей промышленности на основе угля. Как то так сложилось, что вся химия, и пластик, и множество продуктов для медицины, легкой промышленности и даже пищевой - в России производится из нефтяного сырья. Удобрения (азотные, в частности) делают из природного газа. Тогда как уголь которое десятилетие подряд сохраняет свое стратегическое экспортное значение исключительно в качестве сырья для металлургии и топлива для тепловой генерации (ТЭС).

Между тем, в Китае полным ходом развивается углехимия. Самые разные ее направления. И такие технологии давно вышли на уровень самоокупаемости. И конкурентоспособности с нефтехимией. И если мы говорим о рисках, когда экспортные реки угля в долгосрочной перспективе могут обмелеть, то самое время создавать рынок сбыта в России. То есть, изучить доступные в мире технологии углехимии, потребности с точки зрения сбыта, продумать маркетинговую стратегию и приступить к формированию производственных площадок современного уровня с учетом новых международных экологических стандартов.

Более того, на данный момент никак не решен вопрос модернизации угольных электростанций (во второй ценовой зоне «Сибирь» соотношение ГЭС и ТЭС составляет примерно как 51:49, причем, абсолютное большинство этих ТЭС работают на угле). Экологическая ситуация в сибирских городах оставляет желать лучшего, сохраняя мину замедленного действия под рядом губернаторов. За последние 3-5 лет единственное решение, которое считалось прогрессивными успешным, было перевод ТЭС на природный газ. Но не всем губернаторам под силу убедить федеральный центр в таком решении. И не во всех регионах целесообразно прокладывать газопровод - с экономической и технологической точек зрения.

И в сложившейся ситуации давно назрело решение - подготовить площадки для производства угольного энергомашиностроительного оборудования и наладить выпуск турбин и котлов большой мощности на современном уровне - в циркулирующем кипящем слое (ЦКС), при критических параметрах пара (КПП), сверх-критических параметрах пара (СКПП), супер-сверх-критических (ССКП), закритических параметрах пара (ЗК). Вышеперечисленные технологии отличаются прежде всего температурным уровнем пара.

В Китае налажено производство оборудования для ТЭС на ЦКС, КПП, СКПП, ССК, ЗК… и при этом выбросы загрязняющих веществ (ЗВ) и парниковых газов (СО2) на этом оборудовании минимизировано до уровней, приемлемых по международным стандартам на ближайшие 20-30 лет.