После вчерашнего поста получил несколько сообщений в личку от блогеров, которым не понравилось моё предложение отказаться от использования зарубежных соцсетей. Они пишут, что в запрещенном Instagram у них уже сложилась аудитория, и тратить время и силы на то, чтобы перетаскивать подписчиков в российские соцсети, они не готовы. В общем-то, позиция понятная: в декабре прошлого года мы обсуждали её с блогерами в рамках круглого стола РОЦИТ.

Завтра в пресс-центре «Парламентской газеты» состоится второй раунд обсуждения. Среди участников будут не только известные блогеры, но и представители АКАР, MediaScope и АНО «Диалог», у которых свои методики оценки состояния российской блогосферы и взгляды на то, насколько надежной в современных условиях может оказаться ставка на зарубежные соцсети. Доступ к прямой трансляции будет только у журналистов, но основными тезисами дискуссии я обязательно поделюсь.

Евросоюз приступает к регулированию рекомендательных технологий цифровых платформ. Начнут с музыкальных стриминговых сервисов (которые, собственно, и подарили миру рекомендательные модели потребления контента). Правда, европейских законодателей больше волнуют не права пользователей (что стало лейтмотивом российского регулирования), а бизнес-интересы музыкантов: инициатива призвана пресечь возможные подкрутки в пользу тех или иных артистов, а также сформировать более справедливую систему распределения доходов.

Ранее сервис Spotify столкнулся с обвинениями в том, что некоторые треки, созданные с помощью искусственного интеллекта, получают больший охват, чем «органические», созданные настоящими музыкантами. В результате сервис был вынужден удалить несколько сотен композиций, но полностью запрещать размещение продуктов ИИ на своей платформе отказался. Европейские законодатели предлагают ввести обязанность маркировать такие треки и учитывать это в рекомендациях.

Получается, что прозрачность алгоритмов будет условной: концепция выстраивается таким образом, что платформам позволят подкручивать рекомендации по тем или иным параметрам. Например, отдавать предпочтение европейским артистам (такие предложения тоже звучат). На мой взгляд, такой подход фактически легализует манипуляции со стороны онлайн-платформ. Регулирование рекомендательных алгоритмов, которое реализовано в России, кажется мне гораздо более правильным и справедливым.

Что я хочу сказать по итогам сегодняшнего заседания комиссии по новым медиа РОЦИТ, которое состоялось в пресс-центре «Парламентской газеты» и собрало приличное количество экспертов и блогеров.

По свежим данным MediaScope, на российском рынке лидируют три социальные сети: Telegram, ВК и TikTok. 85% российских пользователей проводят там больше всего времени. Суточное потребление контента запрещенных соцсетей единый интернет-измеритель оценивает в 2-3%. Пользователи стали реже туда заходить, но полностью отказываться не спешат.

Помочь российским гражданам покинуть зарубежные соцсети на днях предложила зампред Еврокомиссии Вера Йоурова. Она считает, что там нужно оставить только тех, кто выступает против СВО, а всех остальных (в том числе тех, кто на политические темы не высказывается) попросят на выход. По моим сведениям, это требование может войти в очередной пакет антироссийских санкций.

Больше всего в этой ситуации пострадают те, кто продолжает вести блогерскую деятельность в рамках одной соцсети, не дублируя посты на российских площадках. Хотя, по данным «Ассоциации блогеров и агентств», таких очень мало: подавляющая часть инфлюенсеров уже давно диверсифицирует свой контент. Но есть и те, кто продолжает делать вид, что ничего не произошло, и даже призывает подписчиков оставаться на запрещенных площадках.

Особенно возмущает, что некоторые инстаблогеры получают государственную поддержку в разных формах: кто-то через участие в конкурсах, другие – в форме рекламных контрактов. Я считаю, что госструктурам нужно прекращать заниматься такими вещами. Думаю, что это найдет отражение в концепции моего законопроекта о запрете рекламы в зарубежных соцсетях.

Основные цитаты спикеров РОЦИТ, прозвучавшие на сегодняшней встрече, – на карточках.

После вчерашнего поста про круглый стол РОЦИТ меня просят рассказать подробнее, что еще за ограничения мы предлагаем для и так несчастных инстаблогеров. Так вот, к ним самим претензий нет: главный вопрос к тем, кто их финансирует за государственный счет. Речь идет о разного рода конкурсах и грантах, которые проводятся госкомпаниями и бюджетным учреждениями и предполагают размещение информации в социальных сетях. Почему-то никого не смущает, когда в них побеждают блогеры, работающие на заблокированных площадках. Получается, государство запрещает деятельность некоторых социальных сетей, но в то же время финансово поощряет тех, кто производит для них контент и удерживает там российскую аудиторию.

Ситуация парадоксальная, и во многом она сложилась из-за формального подхода к исполнению подобных задач: заказчика чаще всего интересует лишь размер аудитории, а что за платформы его обеспечивают, кому они принадлежат, какая там политика в отношении России — об этом мало кто задумывается. Я считаю, что при заключении госконтрактов должны учитываться только охваты на российских онлайн-платформах, а все иностранные соцсети, которые не соблюдают закон о приземлении, а уж тем более запрещенные площадки нужно оттуда исключать. Планирую обсудить этот вопрос с российскими агентствами, которые помогают госструктурам обеспечивать информсопровождение в блогосфере. Не исключаю, что помимо этого потребуются и соответствующие законодательные изменения.

Bloomberg иронизирует над амбициозными высказываниями руководства Microsoft, сделанными год назад, после интеграции ChatGPT в поисковую систему Bing. Тогда гендиректор компании Сатья Наделла заявил, что расценивает использование ИИ как исторический шанс в конкуренции с Google. Но по итогам 2023-го глобальный расклад не поменялся: Bing по-прежнему катастрофически проигрывает Google (3,4% против 91,6%). Очевидно, что конвертировать фантастическую популярность ChatGPT в повышение доли поиска у Microsoft не получилось.

Возможно, на расстановку сил повлияет антимонопольное слушание в федеральном суде Вашингтона. Министерство юстиции США с подачи конкурентов обвиняет Google в нечестной игре. Известно, что корпорация перечисляет Apple гигантские суммы, чтобы быть поиском по умолчанию в Safari (в 2021 году Google заплатил 18 млрд долларов, что составило почти двадцатую часть всей выручки Apple). Примечательно, что годом ранее Microsoft обсуждала c Тимом Куком продажу Bing, но Google этой сделке помешал.

А пока американцы дерутся за глобальный поисковый рынок, в России продолжают расти позиции Яндекса. Согласно статистике, его выбирают 60,3% российских пользователей. Доля Google по итогам 2023 года упала до 36,4%, а майкрософтовский Bing занимает в рейтинге третью строчку с 1,1%. Во многом это стало возможным и благодаря политике государства: попытки Apple и Google монополизировать рынок интернет-поиска раз за разом упирались в жесткую позицию ФАС, сыграл свою роль и закон об обязательной предустановке российских приложений, который американские корпорации и сейчас продолжают соблюдать.

Но, пожалуй, главный фактор лидерства на рынке интернет-поиска – его качество. Объективно, глобальный поисковый индекс Google больше, чем у Bing, а Яндекс ищет в Рунете лучше всех зарубежных конкурентов: это база, наработанная годами. ИИ-инструменты способны улучшить пользовательский опыт, избавить запрос от ошибок, суммаризировать результаты, но кардинально изменить отношение пользователей к поисковым привычкам – вряд ли.

Российские ученые предлагают Минцифры регулировать применение искусственного интеллекта, опираясь на риск-ориентированный подход. Другими словами, закрепить в законодательстве перечень тех сфер и отраслей, где ИИ не может применяться в принципе, и тех, где его использование несет высокие риски.

В частности, запретить применение технологий искусственного интеллекта предлагают для:

➤ создания социальных рейтингов и скорингов,
➤ принятия судебных решений в гражданском и уголовном судопроизводстве,
➤ создания маркетингового контента для детей,
➤ создания политического контента,
➤ любой деятельности, оказывающей подсознательное влияние на человеческое поведение и угрожающей его здоровью.

К категориям высокого риска ученые относят:

➤ сбор и хранение биометрических и персональных данных,
➤ принятие решений о найме сотрудников и зачислении в образовательные учреждения,
➤ проектирование, создание и эксплуатацию объектов критической инфраструктуры,
➤ правоохранительную сферу,
➤ производство и эксплуатацию товаров, напрямую воздействующих на жизнь и здоровье людей.

В целом, риск-ориентированный подход в регулировании сферы ИИ я поддерживаю, но над списками нужно подумать еще. Например, использование искусственного интеллекта в образовании (как среднем, так и высшем) тоже, на мой взгляд, следует отнести к категориям высокого риска. Пишите в личку, что об этом думаете.

К этому комментарию стоит добавить, что Apple была одной из первых зарубежных ИТ-компаний, выполнивших требования закона о приземлении, и видела в нашем рынке перспективу. Источники в российском представительстве Apple говорили мне, что объявление об уходе из России принималось под жесточайшим прессингом администрации США. И в результате был выбран сценарий неофициального присутствия: сервисы продолжают работать, гаджеты – продаваться, но на бумаге Apple в России нет. Компромисс довольно шаткий, и понятно, что долго так продолжаться не может.

Только что завершился брифинг о развитии рынка промышленного майнинга в России, которому предшествовало заседание комиссии РОЦИТ с разбором очень спорной инициативы Минэнерго. Ведомство фактически предлагает в пять раз (!) повысить тарифы для майнинговых дата-центров, объясняя это борьбой с энергодефицитом. Но по сути это попытка ввести дополнительное регулирование (и не в интересах государства, а в пользу энергетических компаний), которая потенциально может привести к уничтожению в России легального майнинга.

Очевидно, что новые тарифы сделают майнинг в дата-центрах совсем не таким выгодным занятием, каким он был раньше. Что произойдет? Конечно, все начнут искать способы подключения подешевле: по бытовым тарифам или вообще пиратским способом. И вместо современных серверных залов майнеры снова окажутся в условных гаражах. Между тем нагрузка на энергетическую инфраструктуру в Иркутской области, о которой говорит Минэнерго, формируется по большей части совсем не промышленным майнингом, а как раз бытовым потреблением. И, спровоцировав бегство от высоких тарифов, Минэнерго получит дополнительное повышение этой нагрузки – со всеми вытекающими отсюда рисками коммунальных катастроф.

Очевидно, что эта инициатива написана отнюдь не в целях развития экономики России, её истинные интересанты вполне понятны. Понятно также, что питательной средой для таких инициатив становится как раз отсутствие законодательного регулирования криптовалютной сферы, которое бы ввело базовые понятия, дало возможность майнерам работать по отдельному ОКВЭД, принесло бюджету дополнительные налоговые поступления, а контролирующим органам позволило бы эффективно бороться с нелегалами. Но чтобы это произошло, некоторым акторам нужно прекращать играть в словесный пинг-понг и ответственно отнестись к выполнению поручений Президента. Надеюсь, 2024 год станет поворотным в этой затянувшейся истории, при содействии комиссии РОЦИТ под руководством Сергея Безделова.