Александр Бовдунов сделал важные замечания насчет вышецитированного текста Эшенбаха – за что ему спасибо.

Хотелось бы, однако, внести некоторые уточнения.

Автор пишет насчет того, что дает Грааль:

«Это статусное потребление, роскошь, щедрость, праздник, красота, но не «безлимитная карта супермаркета». В супермаркете мы покупаем, Грааль даёт просто так, это щедрость, дар, скорее уж коммунизм, где «всё будет бесплатно, всё будет в кайф, и наверное вообще не надо будет умирать»».

Так это даже еще больший гедонизм и эвдемонизм («все будет в кайф», как верно выразился Александр), чем тот, что описан у меня – платить-то тут не надо вообще ничего, это еще лучше. Автор говорит про статусное потребление – ну да, я и написал почти также – «качественное потребление».

Что касается разницы между оригиналом и переводом, то она, конечно, есть. В оригинале в первом отрывке блага, даруемые Граалем, не сводятся только к вопросам желудка. Но и в переводе есть два других отрывка (про здоровье и молодость), которые я также привел (то есть не ограничил, не свел функции Грааля только к одному пункту).

Плюс в первом фрагменте есть fulness of earth's delight, которое вполне сносно переведено как «преизбыток земного блаженства», так что совершенное переводчиком удлинение – это все же не совсем «подлог». Процитированный (и бесконечно любимый мной) Евгений Владимирович Витковский все же бывал уж излишне категоричен к коллегам.

Ну и еще важный момент. Тема еды в средневековой культуре нередко выпадает из поля нашего зрения. Я не стал приводить в тексте (чтобы излишне не обременять его цитатами – их и так немало) недавно прочитанную книгу историка Дарнтона «Кошачье побоище», где исследуется французский крестьянский фольклор – там половина казусов происходит из-за постоянного недоедания: одержимость насыщением является двигателем многих сюжетов. Типа – крестьянину было дано одно желание, и он захотел (условно, не помню точно) килограмм колбасы и кувшин вина, а не полцарства и загробное блаженство. Потому что голодный был.

Главный же посыл моей маргиналии – это разрушение крайне опасного дуалистического мифа о бездуховном настоящем и одухотворенном прошлом. На самом же деле интеллектуальная и моральная ограниченность легко идут рука об руку с материальной. Тут уместно вспомнить цитату Константина Крылова (который, поверьте, понимал толк в еде и прочих радостях жизни):

«Только сытый и самодовольный человек способен быть человеком духовным, а не материальным, бескорыстно творить добро, а не ненавидеть ближних, давать, а не брать. Человек нищий и униженный на это, как правило, не способен <...>. Нет ничего хуже нищеты, нет ничего омерзительнее унижения, любая «антибуржуазность» ведёт именно к нищете и унижению, и только БУРЖУАЗНАЯ СЫТОСТЬ И САМОДОВОЛЬСТВО, осознанные как непреходящие ценности, не только материальные, но и духовные – выводят человека на путь свободы и разума».

Приведенная мной вчера цитата Крылова вызвала новую волну дискуссий о связи буржуазности с духовностью. В частности, высказался ведущий евразийского канала «Россия – это идея». Я знаю автора лишь заочно, но, исходя из опыта общения, отношусь к нему положительно. Посмотрим самые сильные тезисы:

1. «Можно допустить, “буржуазия” и логично следующий за ней распад человека как субъекта является неизбежным злом, которое мы должны стерпеть, чтобы избежать нищеты… Но даже и в этом случае за буржуазию проголосуют только самые убежденные гипо-субъекты».

2. «Но самое главное — буржуазия как общественное устройство (или образ жизни) является гарантией “сытости” только в той парадигме, которую самая “буржуазия” и создала. Отказ от этой парадигмы (то есть отказ от Нового Времени) освобождает место для создания иной системы»

Оставим даже вопрос о том, чем автору не по душе эта сама «буржуазия». Да, большинство людей вполне обыкновенны, им не интересны ни великие идеи, ни высшие ценности. Зато они работают, рожают, богатеют, беднеют, покупают, продают, радуются, страдают, пьют чай с пирогами, стареют. Что в этом плохого, кому они мешают, как они этим преграждают путь чьим-то грандиозным духовным планам?

Ладно, не будем об этом. Что меня по-настоящему, искренне удивляет в подобных высказываниях, так это невероятная, простите за новоэтический жаргон, объективация человека через социальный детерминизм. Ну посудите сами. Вот буржуазия как придет, так человек и распадется. А если победить ее и совершить «отказ от этой парадигмы (то есть отказ от Нового Времени)» и «освободить место для создания иной системы», то он станет гипер-субъектом и воплощением всего трансцендентного. Человек в этой системе определяется доминирующими ценностями и духом времени. Отсюда и все построения традиционалистско-евразийской картины мира – вот в Традиции человек был прям Человек, потом в Модерне стал просто человеком (так как утратил связь с первоистоком и не прошел инициаций), а потом станет совсем уж дрянью, ибо распадется под натиском буржуазной парадигмы, превратившись в делёзовскую ризому.

Вот у меня вопрос – а где на этой временной шкале место личности? Если человек – это объект, претерпевающий действие различных ценностных парадигм, то какой смысл вообще переживать о нем? Это ж пассивный субстрат, чистая материя, которую можно формовать под те или иные идеи. Сегодня он один, завтра другой – в чем тогда его ценность? «Буржуазия хочет его расщепить, а мы его – наоборот!». Но это же, друзья мои, абсолютнейший руссоизм и социальный конструктивизм.

От всего этого избавляет знакомство с историей – не историей больших идей и нарративов, а самое прямое знакомство. Читаешь поэтов хоть Древней Греции, хоть Византии, хоть Средневековья, хоть теперешних – одни настроения, одни проблемы, одни радости, одни желания. И завтра они будут они такие же – потому что так устроен наш вид. И ничего с ним не будет. Никогда он не распадется, но и не никуда не вознесется. Люди – такие, какие есть. Других не будет. Никогда. А все все эти высшие ценности и великие идеи (что левые, что правые, что секулярные, что теологические) – все это почти всегда лишь фикции и мышиная возня узких групп людей гуманитарного склада, с помощью которых они спасаются от скуки.

Ну а что касается «буржуазной сытости», о которой идет спор – если уж жить все равно скучно, так пусть хотя бы будет сытно. Это не сделает нас счастливыми – ну так и ничто другое не сделает.

20 ноября в 19:00 в книжной лавке «Листва» пройдет Вечер памяти Константина Крылова.

Константин Анатольевич Крылов — выдающийся русский философ, писатель и идеолог русского национализма. 12 мая 2020 его не стало. В Москве есть Клуб, Фонд и Крыловские чтения, а в Петербурге такой вечер впервые.

Этим вечером выступят:

Дмитрий Бобров, публицист и общественный деятель расскажет о личном отношении к Константину Крылову, а также о знаковых моментах из его биографии.

Максим Велецкий, философ, выступит с докладом «От идеализма к эмпиризму. Крылов как философ». Спикер расскажет об отношении Константина Анатольевича к западной философии, отметит авторский метод и затронет этику из книги «Поведение».

Дмитрий Павлов, преподаватель СПБГУ, выступит с докладом «Вопросы Национализма. Академический вестник партии».
Дмитрий расскажет о работе журнала, как постоянный автор, и о взаимодействии с Крыловым, как с главным редактором.

Вход за пожертвования в ТЫЛ

РЕГИСТРАЦИЯ

Фрагмент выступления на вчерашнем вечере памяти Константина Анатольевича Крылова.

Спасибо дорогим друзьям Дмитрию Боброву и Дмитрию Павлову за прекрасную компанию – выступать рядом с ними было удовольствием. И также спасибо великолепному Савве Федосееву за отличную организацию и модерацию вечера.

Будем продолжать традицию крыловских вечеров и в будущем.

Провели сегодня первый Вечер памяти Крылова в Питере. Мероприятие прошло на отлично. Полный зал людей, интересные выступления, эмоциональное единение участников. В будущем будем продолжать проведение вечеров, направленных на сохранение и популяризацию творческого наследия Константина Анатольевича. На фото трое спикеров: Дмитрий Бобров, Дмитрий Павлов, Максим Велецкий.

Друзья, второй выпуск «Маргиналий» появился на всех популярных площадках. Цена на электронную версию везде одинаковая – 248 рублей, а вот цена печатной версии различается. По ссылкам видны и другие мои книги, которые я также настоятельно советую к приобретению и прочтению. «Несть» вообще копейки стоит – вот, кстати, аудиофрагменты из нее. Возможно, вам такое по душе.

Литрес: только электронные версии

Wildberries: бумажные (848р) и электронная

Алик: бумажная (868р)

Амазон: бумажные ($5.69)

Ридеро: электронные и бумажные (695р)

Озон: электронные и бумажные, все на одной странице (827 или 761р)

Да, напоминаю, что бумажные книги приходят в мягкой обложке. Если хотите иметь «Маргиналии» в твердом переплете (плюс с автографом и по низкой цене), купить их можно у меня (подробности здесь).

На следующей неделе – сразу две лекции. Завтра будем критиковать Ницше, а в четверг – дореволюционную русскую мысль.

Философия Ницше, позднее творчество Бунина и узурпатор Фоки — делимся нашими планами на будущую неделю.

28 ноября | понедельник 19:00
• Лекция Максима Велецкого «Философия Ницше: критический взгляд»

На этой встрече мы продолжим ранее начатую критику и проверим идеи Ницше на логичность, этичность и реалистичность. Подробнее о лекции.

____

30 ноября | среда 19:00
• Семинар по синестезии Сергея Чебанова

Мы обсудим мировоззренческие и метафизические аспекты синестезии и полимодального восприятия. Формат семинара — онлайн. Регистрация участников.
____

1 декабря | четверг 19:00
• Лекция Максима Велецкого «Ницше на русской почве: отечественная рецепция ницшеанских идей»

Мы узнаем, какое влияние Ницше оказывал на русскую культуру до падения империи и отметим некоторые особенности современного ницшеведения. Регистрация участников.
____

2 декабря | пятница 19:00
• Лекция Тимофея Животовского «Искусство Ближнего Востока в римское время»

Римский период стал для Египта продолжением эллинизации. Именно тогда происходит расцвет фаюмского портрета. На торговых путях к востоку от Средиземного моря возникают великие города в равной степени эллинские и восточные. В первую очередь Пальмира и Дура-Эвропос. Регистрация участников.
____

3 декабря | суббота 13:00
• Семинар по Евангелию Алексея Машевского

Обсуждение евангельских текстов на нашем курсе выходит за рамки догматических или вероучительных тезисов какой-либо одной из христианских конфессий и призвано включить Слово Божие в широкий контекст исторических и современных культурных явлений. Регистрация участников.
____

3 декабря | суббота 14:45
• Открытая лекция Алексея Машевского «Бунин. Позднее творчество»

Мы продолжим анализ творчества Ивана Алексеевича Бунина. Поэта, не принадлежавшего к наиболее заметным направлениям в лирике «серебряного века», далекого от литературных группировок, тем не менее, внесшего решающий вклад в развитие отечественной поэзии XX–XXI века. Регистрация участников.
____

3 декабря | суббота 17:00
• Онлайн-лекция Алексея Савкина «Восточная Европа и Западная Азия времен Императора Ираклия»

На лекции курса «Предыстория России. Древняя Русь» мы обсудим «Мировую войну VII века» Византии с Персией, объединившейся с аварами (в армии которых сражались славяне), поражения ромеев, новые вторжения персов и многое другое. Подробнее.
____

Вдохновляемся, ищем смыслы и структурируем свои знания вместе с нашими спикерами.

В пятницу, 2.12 принял участие в луганском форуме «Смыслы и Образы Нового Мира» – выступил онлайн с докладом «Античная этика для русского будущего». Рад был немного пообщаться с друзьями и коллегами.

Вот тезисы моего выступления:

1. Ни государственная идеология, ни религиозная проповедь не эффективны для национального воспитания.

2. Моральный идеализм (идеалы аскетизма, альтруизма и жертвенности) не может стать этической основой общества, поскольку не отвечает интересам большинства людей.

3. Античная этика прекрасна тем, что основана на нерасторжимости добродетели и счастья. Недобродетельный человек технически не может быть счастливым – пороки будут мешать его счастью и удовольствию.

4. У всякого, кто хочет стать счастливым (а значит – и хорошим человеком, и хорошим гражданином), есть четыре пути на выбор: платонизм, аристотелизм, стоицизм и эпикурейство.

5. Хотя бы одна из четырех античных этических систем подойдет абсолютно любому вне зависимости от физиологических особенностей (темперамента) и идеологических вкусов. Религиозные люди могут выбрать теологические системы – платонизм или стоицизм. Для агностиков, скептиков, атеистов и прочих существуют другие системы – аристотелизм и эпикурейство – основанные не на теологии, а на антропологии.

6. Аристотелевская этика фактически не имеет изъянов. Она чужда крайностям – моральному идеализму и релятивизму. Но главное, что в ней соединены семь элементов, которые в религиозной морали обычно воспринимаются как противоречащие друг другу (либо как несвязанные между собой): добродетель, разум, внешние блага (власть, богатство, слава), общественная польза, личное достоинство, удовольствие и счастье.

7. Более спокойным натурам подойдет эпикурейство с его идеалом разумной, справедливой, нравственной и при этом приятной жизни. Стоицизм прекрасен для сверхактивных и/или невротичных натур (в том числе для моральных идеалистов). Платонизм – для людей созерцательного склада и пессимистов.

8. Если не популяризировать античную этику, то само понятие нравственности будет по-прежнему вызывать либо ухмылку на лицах (релятивистов), либо нездоровый ажиотаж (у идеалистов). А нравственность (по крайней мере, античная) – это не только про то, как жить правильно, но и про то, как жить полезно, счастливо и приятно.

Сделал на Бусти рубрику «Разногласия». Пишу туда небольшие (не тянущие на отдельную публикацию) тексты о философии, культуре и политике по 5 штук в каждый выпуск. Уже вышло 6 публикаций (30 заметок).

Похожий формат имеет и рубрика «Белый шум» (сейчас на Бусти – 42 выпуска), но туда я пихаю всякую всячину вне категорий. «Разногласия» же в сравнении с «БШ» посерьезнее.

Ниже – избранные заметки.

Да, давненько не было благодарностей дорогим патронам.

Kirill Orekhov, Алексей Гольтяев, Владимир Обухов, Андрей Иванов, Real Human Bean, Иван, Вонифатий, Константин Викторов, Sergey Donskoy, Алексей Деркачёв, Александр Черевков, Malin Kyihren, Иван Гаврилов-Астафьев, Борис, Tanshe, Тимофей Чернышов, Вадим Здвижков, Vened, Gaming Score, Быть, История России, Михаил Демьяненко, Никита Гироскоп, Vladislav – большое спасибо за подписку!

Патроны-Теурги Alexander, Максим Бегун, Fabulous Bill, Иван Мищенков, Beresklet, Семён Попов, Denis Evdokimov, Данил Корнилов, Philellin7, Yury Batenko, KapitanKukan, Иван Иванов, Vladimir S., Bloodcolored, Игорь Андропов, Mark D, Дмитрий Павлов, Eso Terikwa, Alina Petrova, Γρηγόριος Μιχαήλ, Иван Зотов, Sergey Samokhov, George O., Рустам Кашапов – вам особое почтение и благодарность!

Есенин. Не раз слышал рассуждения о том, что Есенин – это прям настоящая русская душа, в которую, конечно же, никаким иностранцам не вникнуть. «Ну что они поймут». У Сорокина в «Губернаторе» есть тот же мотив (но я приведенную мысль взял не у него – лично слышал рассуждения о чуждости Есенина всему ненашему):

«Это русская тоска наша, черта национального характера! Об этом поэты писали! Есенин, да? Выткался на озере алый цвет зари. Этого нет ни у кого в мире! Это надо петь душой, а не горлом!».

На самом же деле Есенин как личность и как поэт – это не русское явление (у нас таких типажей до него не было), а скорее французское. Этакая помесь Вийона и Рембо (с последним есть и внешнее сходство). Жаргонизмы, похабщина, алкоголизм, уголовщина, революционность, сентиментальность, неприкаянность – все типически французское. У кого из русских поэтов XIX века есть, опять же, такой набор?

Это подобие само по себе не хорошо и не дурно – лично мне такие моменты в Есенине нравятся, потому что я всей душой люблю Вийона и с уважением отношусь к Рембо. Я бы половину русских поэтов доесенинского времени променял на непухлые томики этих двух гениев. Просто не надо думать, что Западу есенинской русской души не постичь. «Испугали ежа голой жопой».

Коммунальная Европа. Что меня более всего поражает в западноевропейском образе жизни (что тысячу лет назад, что теперь) – это жуткий, тотальный коллективизм. Общины, коммуны, гильдии, ордена – все пропитано коммунальным смрадом. «Но как же? разве индивидуализм – не черта европейской культуры?». Культуры – да (и то поздней). Но культура – это не всегда выражение текущей реальности. Чаще всего – это ее отрицание.

Этого почти никто не понимает. Если в культуре выражен индивидуализм – значит в жизни его сильно не хватает (потому что места мало – вот все и сидят друг у друга на голове). То же с нашей софийностью, богоносностью и прочей духовностью: разбегающимся во все стороны света (на Север, который вследствие этого называется Русским Севером, за Урал, в Сибирь, на Дон) лихим мужикам, в гробу видавшим высокопарные глупости (потому что выживать надо – чай не плюс тридцать на улице), восторженные кабинетные мыслители задним числом пытаются приписать чего-то там возвышенное. Нашли «богоносцев», болезные.

(Не)шаблонный ответ. Если спросить сто человек «кто ваш любимый поэт», большинство на автомате ответит «Пушкин». В этом большинстве, в свою очередь, будет некоторый процент тех, кто действительно любит и читает поэзию. И они тоже вполне могут ответить «Пушкин»: «Я увлекался то одним поэтом, то другим, то нашим, то зарубежным, то современным, то древним, но потом понял, что лучше Пушкина нет никого». Но для других любителей поэзии обе причины ответов будут неотличимы друг от друга – «фу, как примитивно».

То же происходит и с эмпирическим и естественнонаучным мировоззрением. Для людей с религиозными и духовными запросами всякий, кто не признает надчеловеческой реальности, по определению является человеком примитивным и бездуховным. «Как ему в школе Менделя с Ньютоном задолбили, так он и верит». Более того, отсюда же делаются и моральные выводы – типа, сам человек дрянной раз не думает о добром и вечном, не ищет предельных ответов на предельные вопросы.

Что ж, в этом есть доля истины. Нередко атеизм, эмпиризм и вера в науку являются следствием наивности («что вижу, то и есть») и конформизма («нас так учили»). Однако, среди тех, не верит ни во что сверхприродное и не видит в мире и жизни человека никакого высшего замысла, есть и такие, кто искал все это и даже (думал, что) находил, но в конце концов безо всякого удовольствия убедился в его отсутствии. И таких людей – поверьте – не радует, что их смешивают с первыми.

Спектр. Между угаром по защите прав, с одной стороны, транссексуалов и, с другой стороны, трансгендеров имеется существенная разница. Транссексуалы, как ни крути, меняют пол физически, проходя соответствующие процедуры – медицинское освидетельствование, гормональную терапию, хирургические операции. Не вынося никаких моральных оценок таким действиям, все же следует отметить, что это действия. А что нужно, что стать трансгендером? Только одно – заявить о том, что чувствуешь себя кем-то другим, то есть не сделать ничего кроме бла-бла.

Следовательно, поднять мировую волну насчет прав этих вторых и заставить общество с ними считаться – это верх абсурда.

И именно в этом-то абсурде все и дело. Те люди, которые готовы всерьез воспринять только лишь заявления мужиков и баб о том, что они чувствуют себя трисгендерными демигендерными гендерфлюксами (и не просто поверить им на слово, а вписаться в движение по их «защите») – это эталоны конформизма и идиотизма. Таких активистов можно убедить в чем угодно – это социальный штрафбат. Даже больше – это (в античном смысле) материя общества, то есть сущее ничто, способное принимать любые формы (выгодные государству).

Думаю, где-то в мировых центрах принятия решений в свое время договорились поставить социальный эксперимент: пересчитать человеческих особей, не способных ни к какому критическому мышлению, то есть настоящих зомбарей, образцовое стадо. На Западе процент таких людей всегда был высок благодаря столетиям отрицательной селекции, но прежние эксперименты были не вполне чистыми.

Все предыдущие группы, за права которых боролись левые, так или иначе существовали – рабочие были, женщины были, гомосексуалы, транссексуалы были. И даже панды с амурскими тиграми – и те существовали. А вот трансгендеры – нет, их не существует (то есть существуют люди, лишь считающие себя таковыми – но воображаемое не есть реальное). И главное – их технически невозможно дискриминировать. И вот их-то, их-то – на знамена! Придумать такой эксперимент – изумительно!

Поголовье стада определено – и теперь его можно использовать как угодно. Могут и на убой послать, а могут и возвысить для прополки остальных, как у нас в 1917-м. Вариантов куча – по ситуации. Главное было – выявить всех и каждого, до последнего айпи.

Примечание. Разумеется, «повесточка» нужна не только для этого и даже, наверно, не столько для этого – но и для этого тоже.

Космос мечты. Если бы я мог выбирать, в какой (теологической, физической, метафизической) системе мироздания существовать, я бы выбрал космос Гераклита (в той его интерпретации, которую предлагает А. В. Лебедев).

С одной стороны, в философии Гераклита нет строгого деления на имманентное и трансцендентное. С другой стороны, мир управляется моральной инстанцией, требующей добродетельной жизни в диапазоне от обычной умеренности до героизма. Единый бог как правитель единого космоса; единый монарх (либо аскетичная военная аристократия) как правитель единого (космо)полиса; единый ум у человека и бога, мыслящий «все как одно». Мудрые и мужественные после смерти пируют с богами. Лепота.

Неоплатонический космос тоже ничего (иерархия божественных уровней в нем очень логична и красива), но уж слишком он безжизненный: материя – зло, надо очиститься, обожиться и сбежать от мира.

А вот наш космос мне совсем не нравится. Ни богов, ни посмертного пира, ни разумной благой и единодержавной воли высшего бога-законодателя и его политического отображения – справедливого монарха. Только атомы-хуятомы и ньютоны-хуютоны.

Кризис как эвфемизм. Каждый раз, когда кто-то говорит об упадке культуры, следует задавать ему вопрос: сколько современных художников (поэтов, писателей, скульпторов, театральных – не кино- – режиссеров и т.д.) он знает, но не любит. Если меньше двадцати, то его мнение не стоит ничего.

Каждый раз, когда кто-то говорит о кризисе науки, следует просить перечислить актуальные научные журналы (можно даже научно-популярные), которые он читает. Если меньше десяти, то...

Кризис чего-либо современного – это в устах говорящего лишь эвфемизм лени.

Мой добрый друг Алексей (канал «Быть») сомневается в том, что античная этика является удачной – разумеется, он предпочитает ей этику христианскую. Интересно, что в качестве примера того, что античная добродетель не приносит счастья, он приводит мои же мысли:

«В первом томе своих "Маргиналий" [Велецкий] в частности разбирает древнегреческого поэта Феогнида. Феогнид хоть и был древним греком, но не был дураком и замечал одну простую истину: хорошие люди часто страдают, а форменные мерзавцы процветают.
<...> В конечном итоге, именно ["делай хорошо будет хорошо"] привело к тотальному моральному упадку античного мира, из которого его смогло вытащить только христианство».

В этих 2 абзацах затронуто слишком много тем, чтобы отвечать подробно, но кое-что важное все же следует сказать.

Аристотелевская (в частности) этика не про то, что все будет хорошо, когда поступаешь правильно. Она про то, как в любых ситуациях сохранять достоинство и не бросаться в крайности. Она – про то, что личный интерес не должен отчуждаться от политического и наоборот.

При этом вовсе не обязательно, что вокруг «прекрасного и благого» (обладающего калокагатией) человека мир будет прекрасен. Нет – он может быть сколь угодно гнусен. Но добропорядочный (σπουδαίος) человек охранен от этой гнуси уже фактом своей добродетели. В плохом обществе он сохраняет достоинство, в хорошем – реализует это достоинство через политику.

И даже от личных катастроф он защищен тем, что упражнения в добродетели сформировали в нем нравственные устои (ἕξεις), то есть качества, стабильные состояния души, способствующие достойному преодолению внешних ударов. Эта твердость прекрасно выражена у Аристотеля через геометрическую метафору:

«Неблагоприятные обстоятельства омрачают блаженство (ибо приносят страдание, и препятствуют многим деятельностям). Однако и при таких [обстоятельствах] нравственная красота продолжает сиять, коль скоро человек легко переносит многочисленные и великие несчастья и не от тупости, а по присущему ему благородству и величавости – как человек истинно добродетельный и “безупречно квадратный”».

Как бы жизнь не кидала этот «кубик», он все равно будет равен самому себе (потому такова его форма). То есть когда мы имеем внешние блага – то обретаем полноту счастья, но если теряем их, сама наша внутренняя самодостаточность и уверенность в себе помогает нам легче перенести потери. То есть добродетель – это наша броня, наш щит, позволяющий нам держаться середины в горе и радости.

Полагать, что именно античные этические системы привели к «моральному упадку античного мира» – несправедливо. Это все равно как если сказать «моральный упадок средневекового христианского мировоззрения и привел к появлению морали эпохи Просвещения». После – не значит вследствие, как известно.

Обсуждать достоинства и недостатки христианской этики и то, куда она вытащила античный мир, не буду – тут тот случай, когда любые гиперболы будут звучать блекло.

Но главное, что, как верно передал мою мысль Алексей, античные системы могут удовлетворить человека любых взглядов.

«Бог поведет тебя сегодня в одно место, завтра пошлет в другое. Он покажет тебя людям, бедного, безвластного, больного, для того чтобы ты мог примером жизни своей обнаруживать людям ту истину, что искать блага следует не вне себя, а в самом себе. Не думай, что Бог ненавидит тебя, если посылает тебе бедность, болезни, презрение людей: хозяин не может ненавидеть слугу, который хорошо исполняет его волю. И не забывает тебя Бог: Он не забывает и самой малой твари».

Это слова язычника, стоика Эпиктета. Так что в Античности было все – в том числе и такое понимание единства добродетели и счастья. Кому-то и такое подойдет – потому я и написал о возможности выбора.

Да, кстати, на эту тему у меня есть здоровенная работа (122000 знаков, 17800 слов) «Системы античной аретологии: этика Аристотеля, Эпикура и Эпиктета». Помимо вышезаявленного в ней также разбираются гедонизм и кинизм. Работа доступна для подписчиков тиров «Метафизик» и «Теург».

Никита Сюндюков откликнулся на нашу дискуссию с Алексеем.

«Как кажется, в этом разговоре упущен важный аргумент, без которого все рассуждение Максима повисает в воздухе. Этот аргумент идёт от Сократа, и думается, он не минует ни одного античного, и шире — классического мыслителя. Ошибочно думать, что для того, чтобы быть добродетельным, достаточно просто творить благо. Прежде всего необходимо знать, что есть благо и как осуществить его перевод в добродетель».

Разумеется, знание необходимо – я не стал о нем говорить ввиду очевидности оного, потому в моих разъяснениях этот момент присутствует как энтимема. Но любопытно то, что для Аристотеля необходимость знания о добродетели также является самоочевидным (поэтому, он, собственно, и взялся за написание этических произведений) – при этом он подчеркивает значение реализации этого знания:

«Благодаря правосудным поступкам человек становится правосудным и благодаря благоразумным – благоразумным: без таких поступков нечего и надеяться стать добродетельным. Однако в большинстве своем люди ничего такого не делают, а прибегают к рассуждению и думают, что, занимаясь философией, станут таким образом добропорядочными. Нечто подобное делают для недужных те, кто внимательно слушает врачей,но ничего из их предписаний не выполняет. Ибо так же как тела при таком уходе не будут здоровы, так и душа тех, кто так философствует».

Никита пишет: «За знанием блага тянется и сама добродетель (ибо кто в здравом рассудке зная, что есть благо, будет творить противоположное), а за добродетелью — счастье».

Да, не поспоришь.

Еще один важный момент в тексте: «Но ещё раньше аргумент против античной этики выдвигает (среди прочих, конечно) Кьеркегор. Он ставит вопросом ребром: а откуда в целом возникает необходимость этической дисциплины? Почему человек изначально не обладает знанием блага, почему это знание ему необходимо каким-то образом постигать?».

Никита, насколько я понимаю, соглашается с Кьеркегором в том, что добродетель рождается из признания своей греховности, и добавляет, что «классическая этика эту вводную самого своего существования начисто игнорирует». Я думаю, что такой вариант античная этика игнорирует совершенно справедливо, потому что грех в современном его понимании (а точнее, его осознание) не может быть исходной точкой этики. Хотя бы потому, что грех – это тоже моральное понятие. Получается, что этике предшествует этика (так мы уходим в дурную бесконечность).

Понятие, которое часто использовали греки по этому случаю – это κᾰκός, то есть не(при)годность, порочность (у слова есть много других значений, но оставим эти). Это не столько моральное зло, сколько неумение поступать надлежащим образом, ошибочность в выборе поведенческих стратегий.

А понимание того, что этика нужна, имеет, на мой взгляд, не нравственный исток, а физический: жизнь заставляет совершать поступки, и мы часто делаем неудачный выбор – потому и не знаем, как поступать хорошо, и/или (даже если знаем) не умеем применить знание. В физическом мире нам не дано никаких ответов на моральные вопросы – соответственно, приходится «включать голову». Уже потом удачные практики закрепляются и из физических становятся нравственными. Впрочем, это уже не столько античное мнение, сколько мое собственное.

В конце Никита говорит, что этика добродетелей и христианская этика не так уж далеки друг от другу. Не знаю – все же между двумя мировоззрениями имеется непреодолимая пропасть в понимании того, чем является человек по своей природе.

Да, не могу не поблагодарить Никиту – не только за этот текст, но и за приглашение принять участие в общественно-научном форуме «Государство и религия». Сегодня утром был на круглом столе (под председательством Никиты) по теме «Соборность, симфония или секулярность», выступил с докладом «Соборность как высшая форма секуляризма». Его запись публикую ниже

(почему-то опция увеличения скорости воспроизведения доступна только с телефона – не знаю, как это поправить).