Опубликована текстовая версия моего доклада на Ницше-семинаре 2023. Это было уже третье мое выступление на ежегодных ницшеанских чтениях, и в этом году планирую участвовать вновь – хочу порассуждать о причинах симпатии Ницше к Южной Европе и отторжения Северной. Искренне благодарен организаторам (в том числе лично Дмитрию Фьюче) за приглашения.
Вообще, если интересуетесь философом, обязательно посетите сайт nietzsche.ru – оцените, насколько он удобен и с какой любовью сделан. Он постоянно обновляется, о чем своевременно сообщает телеграм-канал сайта.
Ну и можете прослушать парочку моих открытых лекций о великом немце – вводную и об отношении к христианству, прочитанных в «Нефиктивном образовании» в рамках большого авторского курса «Ницше: судьбы Европы».
Вообще, если интересуетесь философом, обязательно посетите сайт nietzsche.ru – оцените, насколько он удобен и с какой любовью сделан. Он постоянно обновляется, о чем своевременно сообщает телеграм-канал сайта.
Ну и можете прослушать парочку моих открытых лекций о великом немце – вводную и об отношении к христианству, прочитанных в «Нефиктивном образовании» в рамках большого авторского курса «Ницше: судьбы Европы».
Forwarded from Земляники и Молока!
Есть возможность заиметь себе в библиотеку книги петербургского автора, философа Максима Велецкого.
Это когда во время прочтения диву даёшься отсылкам, редким словечкам, выверенной форме, парадоксальному сочетанию низкого и высокого, хохочешь над ловко подмеченными и описанными обстоятельствами, а потом ходишь с одной -двумя строчками месяцами, потому что высеклись в памяти как на граните.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Эта Ершова
У моего любимого Максима Велецкого выходит книжка. Я его фанатка.
Наткнулся на прекрасный канал NonΦλαττόθρατ. В основном он посвящен античке, но не только ей.
Админ канала Иван выкладывает множество книг на разных языках – русском, латыни, английском, немецком, французском. Также дает библиографические описания важных работ по самым разным областям антиковедения, медиевистики, византистики, публикует переводы/пересказы, конспекты, тезисы по разным темам и всякие полезные ссылки на обучающие курсы.
Это не нативная интеграция и даже не дружеская реклама (мы с Иваном лично не знакомы – на днях я лишь написал ему слова благодарности за канал) – это просто искренняя рекомендация подписываться, качать и читать.
Такие ресурсы должны расти.
Админ канала Иван выкладывает множество книг на разных языках – русском, латыни, английском, немецком, французском. Также дает библиографические описания важных работ по самым разным областям антиковедения, медиевистики, византистики, публикует переводы/пересказы, конспекты, тезисы по разным темам и всякие полезные ссылки на обучающие курсы.
Это не нативная интеграция и даже не дружеская реклама (мы с Иваном лично не знакомы – на днях я лишь написал ему слова благодарности за канал) – это просто искренняя рекомендация подписываться, качать и читать.
Такие ресурсы должны расти.
Telegram
NonΦλαττόθρατ
Канал-книгохранилище, посвящённый греко-латинской культуре в её многообразии, особенно словесности. Связь со мной: https://yangx.top/yanchetsky_iv
Ну вот и готова обложка «Белых шумов».
Сделала ее, конечно, моя прекрасная подруга Ника Клецки.
Это не цифровая живопись. Это живая работа: на лист бумаги из баллончика была распылена черная краска. Затем Ника отсканировала этот лист – и только буквы и декоративный залом корешка были добавлены в редакторе.
Круть и кайф.
Ник, спасибо тебе от всей души!
P.S. Напоминаю, что книгу/книги с подписью автора и доставкой по России можно оплатить одним из следующих способов:
1) Бусти:
Белые шумы (мо): 650 рублей
Маргиналии 3 тома (тп) + Белые шумы (мо): 2500 рублей (вместо 2650)
Маргиналии 3 тома (мо) + Белые шумы (мо): 2000 рублей (вместо 2150)
2) Юмани – нужно перечислить одну из указанных сумм.
Не забудьте потом написать мне свои фио и индекс на [email protected].
Сделала ее, конечно, моя прекрасная подруга Ника Клецки.
Это не цифровая живопись. Это живая работа: на лист бумаги из баллончика была распылена черная краска. Затем Ника отсканировала этот лист – и только буквы и декоративный залом корешка были добавлены в редакторе.
Круть и кайф.
Ник, спасибо тебе от всей души!
P.S. Напоминаю, что книгу/книги с подписью автора и доставкой по России можно оплатить одним из следующих способов:
1) Бусти:
Белые шумы (мо): 650 рублей
Маргиналии 3 тома (тп) + Белые шумы (мо): 2500 рублей (вместо 2650)
Маргиналии 3 тома (мо) + Белые шумы (мо): 2000 рублей (вместо 2150)
2) Юмани – нужно перечислить одну из указанных сумм.
Не забудьте потом написать мне свои фио и индекс на [email protected].
Мой политический компас (1)
Решил развернуто ответить на вопросы сайта the Political Compass – известного теста, по результатам которого взгляды обозначаются в качестве точки на графике (по двум шкалам: экономической и социальной).
Тест содержит разбитые на 6 блоков 62 утверждения, на которые у респондента имеются четыре варианта ответа: категорически не согласен, не согласен, согласен, полностью согласен.
Понимая все минусы «Компаса» (двухмерность, бессмысленность некоторых вопросов, наличие утверждений, актуальных только в англо-саксонской политической культуре), я подумал, что будет интересно дискурсивно артикулировать некоторые позиции. Результаты не так важны, как аргументация.
Опубликовал на Бусти уже две части ответов. Татьяне Ершовой понравилось, а она фигни не посоветует, так что напоминаю про подписку.
Некоторые фрагменты пройденного теста буду публиковать здесь.
Решил развернуто ответить на вопросы сайта the Political Compass – известного теста, по результатам которого взгляды обозначаются в качестве точки на графике (по двум шкалам: экономической и социальной).
Тест содержит разбитые на 6 блоков 62 утверждения, на которые у респондента имеются четыре варианта ответа: категорически не согласен, не согласен, согласен, полностью согласен.
Понимая все минусы «Компаса» (двухмерность, бессмысленность некоторых вопросов, наличие утверждений, актуальных только в англо-саксонской политической культуре), я подумал, что будет интересно дискурсивно артикулировать некоторые позиции. Результаты не так важны, как аргументация.
Опубликовал на Бусти уже две части ответов. Татьяне Ершовой понравилось, а она фигни не посоветует, так что напоминаю про подписку.
Некоторые фрагменты пройденного теста буду публиковать здесь.
Telegram
Эта Ершова
Классный пост Велецкого на бусти. Подписывайтесь уже на него, он крутой.
https://boosty.to/veletsky/posts/e9271e59-b570-4561-80a2-077a034101d1
https://boosty.to/veletsky/posts/e9271e59-b570-4561-80a2-077a034101d1
Мой политический компас (2)
1.2. «Я всегда буду на стороне своей родины, будь она права или нет».
Международные отношения – это борьба интересов, а потому понятие справедливости здесь нерелевантно. Предпочитая национальному интересу, который всегда конкретен, некий абстрактный общий интерес, человек бессознательно или осознанно наносит ущерб своим личным интересам и интересам своей нации.
У «общечеловеческой правоты» нет локализации – мы не можем указать ни на один субъект политики и права, который был бы ее выражением. Потому, на мой взгляд, следует всегда быть на стороне своей родины – и по моральным, и по прагматическим соображениям.
Но это работает только во «внешних сношениях» – внутри страны принцип «родина всегда права» является эвфемизмом для «власть всегда права», что является тем же самым непониманием личных и национальных интересов. В международной политике власть представляет народ, а во внутренних – саму себя. Неумение различать эти сферы приводит к крайним и одинаково инфантильным позициям: 1) «власть всегда плоха, я во всем против нее», 2) «власть знает что делает, я всегда за».
В общем, мой ответ: полностью согласен.
1.2. «Я всегда буду на стороне своей родины, будь она права или нет».
Международные отношения – это борьба интересов, а потому понятие справедливости здесь нерелевантно. Предпочитая национальному интересу, который всегда конкретен, некий абстрактный общий интерес, человек бессознательно или осознанно наносит ущерб своим личным интересам и интересам своей нации.
У «общечеловеческой правоты» нет локализации – мы не можем указать ни на один субъект политики и права, который был бы ее выражением. Потому, на мой взгляд, следует всегда быть на стороне своей родины – и по моральным, и по прагматическим соображениям.
Но это работает только во «внешних сношениях» – внутри страны принцип «родина всегда права» является эвфемизмом для «власть всегда права», что является тем же самым непониманием личных и национальных интересов. В международной политике власть представляет народ, а во внутренних – саму себя. Неумение различать эти сферы приводит к крайним и одинаково инфантильным позициям: 1) «власть всегда плоха, я во всем против нее», 2) «власть знает что делает, я всегда за».
В общем, мой ответ: полностью согласен.
Мой политический компас (3)
2.2. «Контроль над инфляцией важнее, чем контроль над безработицей».
Когда мы слышим слово «безработный», то обычно представляем добросовестного специалиста, попавшего под сокращение. Так бывает, но в большинстве случаев речь идет о профессиональных безработных – таких, которые не стремятся к занятости и, тем паче, к карьере.
Борьба с безработицей важна по чисто политическим соображениям. Высокий уровень оной приводит к криминализации и деморализации не только самих безработных, но и их детей – «мы четыре поколения сидим на пособиях». У нас такой ситуации не было – в СССР были пристроены все. И это приводило к не меньшим проблемам, чем на Западе с их велферами – с природными «тунеядцами» возились, как с детьми, в то время, как те разлагали коллективы. Достаточно посмотреть советский фильм «Афоня»: из-за одного маргинала десять человек там были вынуждены просиживать штаны на партсобрании. Это минимум десять человекочасов, отнятых у нормальных людей (и у экономики)...
То есть «идеологический бездельник» – это всегда проблема, которую невозможно решить ни пособиями, ни всеобщей занятостью. Никакая экономическая политика не отменит законы существования популяции, в которых всегда будут люди, с которых нечего взять и которых некуда девать.
А вот при низкой инфляции амбициозный человек, по тем или иным причинам не могущий устроиться, имеет возможность открыть свое дело, взяв кредит по низкой ставке. Потому контроль за инфляцией принципиально важнее – он и является лучшим способом борьбы с той частью безработного населения, которая хочет самореализации, а не самоуничтожения.
Ответ: полностью согласен.
2.2. «Контроль над инфляцией важнее, чем контроль над безработицей».
Когда мы слышим слово «безработный», то обычно представляем добросовестного специалиста, попавшего под сокращение. Так бывает, но в большинстве случаев речь идет о профессиональных безработных – таких, которые не стремятся к занятости и, тем паче, к карьере.
Борьба с безработицей важна по чисто политическим соображениям. Высокий уровень оной приводит к криминализации и деморализации не только самих безработных, но и их детей – «мы четыре поколения сидим на пособиях». У нас такой ситуации не было – в СССР были пристроены все. И это приводило к не меньшим проблемам, чем на Западе с их велферами – с природными «тунеядцами» возились, как с детьми, в то время, как те разлагали коллективы. Достаточно посмотреть советский фильм «Афоня»: из-за одного маргинала десять человек там были вынуждены просиживать штаны на партсобрании. Это минимум десять человекочасов, отнятых у нормальных людей (и у экономики)...
То есть «идеологический бездельник» – это всегда проблема, которую невозможно решить ни пособиями, ни всеобщей занятостью. Никакая экономическая политика не отменит законы существования популяции, в которых всегда будут люди, с которых нечего взять и которых некуда девать.
А вот при низкой инфляции амбициозный человек, по тем или иным причинам не могущий устроиться, имеет возможность открыть свое дело, взяв кредит по низкой ставке. Потому контроль за инфляцией принципиально важнее – он и является лучшим способом борьбы с той частью безработного населения, которая хочет самореализации, а не самоуничтожения.
Ответ: полностью согласен.
Мой политический компас (4)
1.3. «Никто не выбирает страну своего рождения, так что глупо гордиться ею».
Э, нет. Если отбросить случаи родов в командировках и турпоездках («мать русская, отец русский, но родился я в Сирии – отец-строитель работал там по контракту, мама поехала с ним»), то политическая принадлежность неслучайна. Человек является результатом этнополитического развития своей нации и наследником десятков поколений, созидавших конкретное государство.
У разных стран и народов непохожие истории развития и формирования идентичности, а потому лучше я поясню свои взгляды на личном примере. Сотни государств появлялись и исчезали, сотни этносов выходили на историческую арену и растворялись/истреблялись – и все же мое появление на свет стало возможным. Это значит, что мой народ и мое Отечество устояли во всех исторических перепитиях. Не гордиться этим как-то странно.
«Ну а что конкретно ты сделал для того, что родиться русским в России?». Как индивид – ничего, но я не только индивид, но и звено в цепочке поколений – как прямых предков, так и всех моих соплеменников и соотечественников (нация – это большая семья), а потому в этом качестве я (как носитель коллективной идентичности) имею отношение и к Ледовому побоищу, и к битве при Молодях, и к Галицийской операции, и к созданию эфирного наркоза, вертолета и телевизора и и и. Это наши общие победы и наши общие открытия.
«Что делать людям с более сложной этническим/политическим происхождением – когда, например, предки являются инородцами/иностранцами?». Национальность – это не только этничность и этническая идентичность, но и политическая лояльность. Этничность делима, национальность – нет. Равно как наследник семейных активов не всегда является кровным родственником (разные бывают случаи) – так и наследник национальных богатств не всегда может похвастать прямым преемством. В таком случае не следует форсить своей «цветущей сложностью» (как и стесняться оной), но вести себя, как и подобает наследнику.
Ответ на утверждение опросника: категорически не согласен.
1.3. «Никто не выбирает страну своего рождения, так что глупо гордиться ею».
Э, нет. Если отбросить случаи родов в командировках и турпоездках («мать русская, отец русский, но родился я в Сирии – отец-строитель работал там по контракту, мама поехала с ним»), то политическая принадлежность неслучайна. Человек является результатом этнополитического развития своей нации и наследником десятков поколений, созидавших конкретное государство.
У разных стран и народов непохожие истории развития и формирования идентичности, а потому лучше я поясню свои взгляды на личном примере. Сотни государств появлялись и исчезали, сотни этносов выходили на историческую арену и растворялись/истреблялись – и все же мое появление на свет стало возможным. Это значит, что мой народ и мое Отечество устояли во всех исторических перепитиях. Не гордиться этим как-то странно.
«Ну а что конкретно ты сделал для того, что родиться русским в России?». Как индивид – ничего, но я не только индивид, но и звено в цепочке поколений – как прямых предков, так и всех моих соплеменников и соотечественников (нация – это большая семья), а потому в этом качестве я (как носитель коллективной идентичности) имею отношение и к Ледовому побоищу, и к битве при Молодях, и к Галицийской операции, и к созданию эфирного наркоза, вертолета и телевизора и и и. Это наши общие победы и наши общие открытия.
«Что делать людям с более сложной этническим/политическим происхождением – когда, например, предки являются инородцами/иностранцами?». Национальность – это не только этничность и этническая идентичность, но и политическая лояльность. Этничность делима, национальность – нет. Равно как наследник семейных активов не всегда является кровным родственником (разные бывают случаи) – так и наследник национальных богатств не всегда может похвастать прямым преемством. В таком случае не следует форсить своей «цветущей сложностью» (как и стесняться оной), но вести себя, как и подобает наследнику.
Ответ на утверждение опросника: категорически не согласен.
Мой политический компас (5)
2.4. «"От каждого по способностям, каждому по потребностям" в сущности, хорошая идея».
Нет – это ужасная идея. Увы, многие не понимают смысла данной формулы, поскольку путают потребности с желаниями. «Как классно, можно будет получить все, что хочешь!». Неа. Желание – это то, чего я хочу, а потребность – это то, что мне требуется. Кто же будет определять, что мне требуется? Я сам? Нет – иначе бы я пожелал полцарства и гарем впридачу. Мои потребности будет определять внешняя инстанция. Смогу ли я ее выбирать и контролировать? Хм, об этом ничего не говорится.
И эта же самая инстанция будет определять мои способности. Как? По какому критерию? И что мне будет, если я откажусь проявлять приписанные мне способности? «Твое место – в цеху, ты прирожденный стеклодув». А я вот не согласен, я в цех не пойду, я хочу книжки писать. И что мне будет? Очевидно, мои потребности не будут реализованы в наказание за неповиновение. По факту же меня просто отправят рыть каналы чайной ложкой.
В итоге: данная идея является тоталитарной даже на логическом уровне – я должен делать то, что другие от меня потребуют, и взамен получать то, что другие сочтут для меня нужным. Это называется одним простым словом – рабовладение. Мне не нравится – никогда не мечтал угодить в рабство. Тем более, к коммунистам.
Ответ: категорически не согласен.
2.4. «"От каждого по способностям, каждому по потребностям" в сущности, хорошая идея».
Нет – это ужасная идея. Увы, многие не понимают смысла данной формулы, поскольку путают потребности с желаниями. «Как классно, можно будет получить все, что хочешь!». Неа. Желание – это то, чего я хочу, а потребность – это то, что мне требуется. Кто же будет определять, что мне требуется? Я сам? Нет – иначе бы я пожелал полцарства и гарем впридачу. Мои потребности будет определять внешняя инстанция. Смогу ли я ее выбирать и контролировать? Хм, об этом ничего не говорится.
И эта же самая инстанция будет определять мои способности. Как? По какому критерию? И что мне будет, если я откажусь проявлять приписанные мне способности? «Твое место – в цеху, ты прирожденный стеклодув». А я вот не согласен, я в цех не пойду, я хочу книжки писать. И что мне будет? Очевидно, мои потребности не будут реализованы в наказание за неповиновение. По факту же меня просто отправят рыть каналы чайной ложкой.
В итоге: данная идея является тоталитарной даже на логическом уровне – я должен делать то, что другие от меня потребуют, и взамен получать то, что другие сочтут для меня нужным. Это называется одним простым словом – рабовладение. Мне не нравится – никогда не мечтал угодить в рабство. Тем более, к коммунистам.
Ответ: категорически не согласен.
Мой политический компас (6)
2.8. «Тот факт, что многие личные состояния создаются людьми, которые просто манипулируют деньгами, не делая ничего для общества, вызывает сожаление».
Такие личные состояния как создаются, так и теряются – подобная деятельность связана с немалым риском.
Если биржевые спекуляции (о которых, по-видимому, и идет речь в вопросе) совершаются без недобросовестной конкуренции среди игроков (в частности, без инсайдов от эмитентов), то не вижу ничего дурного в таких заработках. Во всех странах с рыночной экономикой за использование непубличной информации о ценных бумагах введена уголовная ответственность – совершенно справедливо. То, что игра не всегда бывает честной, не дискредитируют саму идею игры, равно как и конкретных победителей.
Утверждение о том, что спекулянты ничего не делают для общества, неверно. Они инвестируют в компании, которые добровольно пришли на биржу ради увеличения капитализации, то есть дают бизнесу оборотные средства. На эти средства компании создают технологии, товары, услуги, нанимают работников и платят налоги.
Мой ответ: не согласен.
2.8. «Тот факт, что многие личные состояния создаются людьми, которые просто манипулируют деньгами, не делая ничего для общества, вызывает сожаление».
Такие личные состояния как создаются, так и теряются – подобная деятельность связана с немалым риском.
Если биржевые спекуляции (о которых, по-видимому, и идет речь в вопросе) совершаются без недобросовестной конкуренции среди игроков (в частности, без инсайдов от эмитентов), то не вижу ничего дурного в таких заработках. Во всех странах с рыночной экономикой за использование непубличной информации о ценных бумагах введена уголовная ответственность – совершенно справедливо. То, что игра не всегда бывает честной, не дискредитируют саму идею игры, равно как и конкретных победителей.
Утверждение о том, что спекулянты ничего не делают для общества, неверно. Они инвестируют в компании, которые добровольно пришли на биржу ради увеличения капитализации, то есть дают бизнесу оборотные средства. На эти средства компании создают технологии, товары, услуги, нанимают работников и платят налоги.
Мой ответ: не согласен.
Мой политический компас (7)
3.11. «Людям с серьезными наследственными нарушениями не должно быть позволено размножаться».
Когда слышишь леденящие истории от работников органов опеки (например, как в загаженном притоне голодный годовалый сын шизофренички и бомжа ползает среди шприцов), сразу хочется делать римские приветствия.
Но. Кто и как будет позволять или не позволять размножаться таким товарищам? Открыть государственное евгеническое агентство нетрудно – но попробуй потом его закрыть или унять его прыть. Уровень коррупции в таких структурах всегда будет запредельным. Остальным людям тоже придется несладко – власть получит еще один инструмент давления на общество. «Либо дай показания, либо отправим на генетический тест – у меня как раз знакомая лаборантка есть, мы ее зовем "мисс стерилизация"».
Потому, как ни прискорбно, от подобных институций следует воздерживаться, обрекая тысячи детей на пожизненные страдания, а общество – на почти неминуемый ущерб от их жизнидеятельности.
Ответ: не согласен.
3.11. «Людям с серьезными наследственными нарушениями не должно быть позволено размножаться».
Когда слышишь леденящие истории от работников органов опеки (например, как в загаженном притоне голодный годовалый сын шизофренички и бомжа ползает среди шприцов), сразу хочется делать римские приветствия.
Но. Кто и как будет позволять или не позволять размножаться таким товарищам? Открыть государственное евгеническое агентство нетрудно – но попробуй потом его закрыть или унять его прыть. Уровень коррупции в таких структурах всегда будет запредельным. Остальным людям тоже придется несладко – власть получит еще один инструмент давления на общество. «Либо дай показания, либо отправим на генетический тест – у меня как раз знакомая лаборантка есть, мы ее зовем "мисс стерилизация"».
Потому, как ни прискорбно, от подобных институций следует воздерживаться, обрекая тысячи детей на пожизненные страдания, а общество – на почти неминуемый ущерб от их жизнидеятельности.
Ответ: не согласен.
Мой политический компас (8)
3.2. «Вся власть должна подвергаться сомнению».
Видимо, имеется ввиду то, что любая власть нуждается в строгом контроле и осторожном отношении. Да, для меня это аксиома. Люди, которые не понимают этой элементарной истины, кажутся мне ограничено годными для политического полноправия.
Любая власть стремится к расширению своего влияния – это ее свойство. Да, начальству видней – но видней ему то, что лучше для него. Иногда его интересы совпадают с интересами подчиненных, а иногда – нет.
«Надо доверять, а не мутить воду». Вспоминается старый анекдот:
«– Приказываю завтра в полдень всем явиться на повешение. Вопросы есть?
– Да... веревку с собой приносить?».
То же относится даже к частных формам власти – например, вере в исключительную мудрость родителей. «Так мой отец/дед/старший брат говорил!» – ну говорил и говорил. Своей головой надо думать, а не головой родственников.
Ответ: полностью согласен.
3.2. «Вся власть должна подвергаться сомнению».
Видимо, имеется ввиду то, что любая власть нуждается в строгом контроле и осторожном отношении. Да, для меня это аксиома. Люди, которые не понимают этой элементарной истины, кажутся мне ограничено годными для политического полноправия.
Любая власть стремится к расширению своего влияния – это ее свойство. Да, начальству видней – но видней ему то, что лучше для него. Иногда его интересы совпадают с интересами подчиненных, а иногда – нет.
«Надо доверять, а не мутить воду». Вспоминается старый анекдот:
«– Приказываю завтра в полдень всем явиться на повешение. Вопросы есть?
– Да... веревку с собой приносить?».
То же относится даже к частных формам власти – например, вере в исключительную мудрость родителей. «Так мой отец/дед/старший брат говорил!» – ну говорил и говорил. Своей головой надо думать, а не головой родственников.
Ответ: полностью согласен.
Мой политический компас (9)
3.5. «Школьное посещение не должно быть обязательным».
Да, не должно. Класса с шестого-седьмого уж точно. Один девиантный полудурок на класс портит жизнь всем остальным – учителя и ученики больше нервничают и меньше успевают. Есть и иные моменты, которые лень расписывать – от буллинга до торговли наркотой и вовлечения в криминал.
Нужно понимать, что среднее образование – это немалый пул знаний и неслабый социальный лифт. Но он перестает быть таковым, когда каждого уродца тянут до аттестата. Школа – не зоопарк, чтобы содержать в ней всю имеющуюся фауну.
И будем честны: далеко не каждый может окончить даже 8-9 классов. Какой для них смысл терять время? Это работает и в обратную сторону – если поблизости нет нормальной школы, а родители имеют возможность обеспечить надомное обучение – я только за. «А как же социализация?». Есть места, в которых социализироваться не стоит – многие современные школы в их числе.
«Но что будут делать трудные дети, если за ними не будет школьного надзора?». Они будут страдать той же херней, что и в школе, а надзором за ними должна заниматься полиция. Никакой жести не надо – просто каждый такой тинейджер должен пару раз в месяц приходить в органы и рассказывать о своих новостях. А учителей оставьте в покое – они не силовики, не психологи, не психиатры и не наркологи. Их дело – учить, а не носиться с проблемами юных гопарей, садистов и нарков, многие из которых, к сожалению, все равно вскоре окажутся в психушках, тюрьмах и на кладбищах.
«Школа может помочь – все дети одинаковые, а потому никого не надо выгонять – нужно помогать!» – вот сами открывайте свои школы и помогайте, а нормальных детей и учителей оградите от описанной публики прочными стенами муниципальных зданий.
Ответ: полностью согласен.
3.5. «Школьное посещение не должно быть обязательным».
Да, не должно. Класса с шестого-седьмого уж точно. Один девиантный полудурок на класс портит жизнь всем остальным – учителя и ученики больше нервничают и меньше успевают. Есть и иные моменты, которые лень расписывать – от буллинга до торговли наркотой и вовлечения в криминал.
Нужно понимать, что среднее образование – это немалый пул знаний и неслабый социальный лифт. Но он перестает быть таковым, когда каждого уродца тянут до аттестата. Школа – не зоопарк, чтобы содержать в ней всю имеющуюся фауну.
И будем честны: далеко не каждый может окончить даже 8-9 классов. Какой для них смысл терять время? Это работает и в обратную сторону – если поблизости нет нормальной школы, а родители имеют возможность обеспечить надомное обучение – я только за. «А как же социализация?». Есть места, в которых социализироваться не стоит – многие современные школы в их числе.
«Но что будут делать трудные дети, если за ними не будет школьного надзора?». Они будут страдать той же херней, что и в школе, а надзором за ними должна заниматься полиция. Никакой жести не надо – просто каждый такой тинейджер должен пару раз в месяц приходить в органы и рассказывать о своих новостях. А учителей оставьте в покое – они не силовики, не психологи, не психиатры и не наркологи. Их дело – учить, а не носиться с проблемами юных гопарей, садистов и нарков, многие из которых, к сожалению, все равно вскоре окажутся в психушках, тюрьмах и на кладбищах.
«Школа может помочь – все дети одинаковые, а потому никого не надо выгонять – нужно помогать!» – вот сами открывайте свои школы и помогайте, а нормальных детей и учителей оградите от описанной публики прочными стенами муниципальных зданий.
Ответ: полностью согласен.
Forwarded from Е-нутрия
https://yangx.top/velnotes/1039
Интересная структура рассуждения, потому как, с моей точки зрения, в такой форме это вообще не политический вопрос.
Политические вопросы можно формулировать относительно целей и ценностей и относительно процедуры. Цели могу отличаться, процедуры согласования различных целей также могут отличаться.
Например - если я либеральный демократ, на уровне ценностей это означает что я хочу и верю в возможность каждого человека управлять собой и понимать свои интересы, и признаю ценность этих интересов. На уровне процедур, я считаю что лучше всего согласует эти интересы возможность людям собраться и поговорить.
Вопрос о ценностях в данном случае звучал бы примерно как "согласны ли вы с тем, что человеческое общество должно следить за своим биологическим базисом? заниматься евгеникой?". Тут ведь варианты ответа в принципе возможны разные, можно сказать что человек имеет душу и право на социализацию вне зависимости от состояния его мозга.
Вопрос второй - каким образом должно быть организовано обсуждение и решение этого вопроса, как устанавливаться понятие "неполноценный и тд". Как мы сделаем так чтобы верующие разных церквей, ученые разных направлений, потенциальные родители и люди бездетные - все они могли обсуждать эту проблему на каком-то общем языке? Или это будет приказ верховной власти? Какой?
А то что описано в посте - это вопросы инженерного характера, т.е. уровня реализации.
Есть система А которая дает неплохой процент выявления возможной умственной отсталости, но при этом дает определенные процент коррупции и неправосудных приговоров. Есть система Б, которая позволяет всем размножаться - у нас нет расходов на содержание достаточно сложной и большой системы А по выявлению, и нет ее побочных эффектов - зато у нас есть расходы на содержание системы Б - спецшколы, медицина, пенсии и поддержка в течении жизни, снижение производительности труда...
Можно ли просто сравнить эти системы? Посчитать по стоимость - эффективность, оценить сильные и слабые стороны и как они работают именно применительно к нашему обществу... А почему нет? Можно.
И я замечу еще, что "уровень коррупции" - это вовсе не обязательно константа. Социальные системы тоже могут быть лучше или хуже и даже "прогрессировать" как и технические.
Тяговооруженность реактивного самолета выше, чем порншевого практически всегда - таковы фундаментальные свойства реактивного двигателя.
Также и уровень коррупций в учреждениях модерного государства ниже чем в древнем Египте (я условно). И в зависимости от текущего дизайна этого учреждения, этот уровень МОЖНО снизить или повысить. А сразу говорить что "коррупция всегда будет высокой" - это отказываться от реальной "инженерной" работы государственного управления.
Интересная структура рассуждения, потому как, с моей точки зрения, в такой форме это вообще не политический вопрос.
Политические вопросы можно формулировать относительно целей и ценностей и относительно процедуры. Цели могу отличаться, процедуры согласования различных целей также могут отличаться.
Например - если я либеральный демократ, на уровне ценностей это означает что я хочу и верю в возможность каждого человека управлять собой и понимать свои интересы, и признаю ценность этих интересов. На уровне процедур, я считаю что лучше всего согласует эти интересы возможность людям собраться и поговорить.
Вопрос о ценностях в данном случае звучал бы примерно как "согласны ли вы с тем, что человеческое общество должно следить за своим биологическим базисом? заниматься евгеникой?". Тут ведь варианты ответа в принципе возможны разные, можно сказать что человек имеет душу и право на социализацию вне зависимости от состояния его мозга.
Вопрос второй - каким образом должно быть организовано обсуждение и решение этого вопроса, как устанавливаться понятие "неполноценный и тд". Как мы сделаем так чтобы верующие разных церквей, ученые разных направлений, потенциальные родители и люди бездетные - все они могли обсуждать эту проблему на каком-то общем языке? Или это будет приказ верховной власти? Какой?
А то что описано в посте - это вопросы инженерного характера, т.е. уровня реализации.
Есть система А которая дает неплохой процент выявления возможной умственной отсталости, но при этом дает определенные процент коррупции и неправосудных приговоров. Есть система Б, которая позволяет всем размножаться - у нас нет расходов на содержание достаточно сложной и большой системы А по выявлению, и нет ее побочных эффектов - зато у нас есть расходы на содержание системы Б - спецшколы, медицина, пенсии и поддержка в течении жизни, снижение производительности труда...
Можно ли просто сравнить эти системы? Посчитать по стоимость - эффективность, оценить сильные и слабые стороны и как они работают именно применительно к нашему обществу... А почему нет? Можно.
И я замечу еще, что "уровень коррупции" - это вовсе не обязательно константа. Социальные системы тоже могут быть лучше или хуже и даже "прогрессировать" как и технические.
Тяговооруженность реактивного самолета выше, чем порншевого практически всегда - таковы фундаментальные свойства реактивного двигателя.
Также и уровень коррупций в учреждениях модерного государства ниже чем в древнем Египте (я условно). И в зависимости от текущего дизайна этого учреждения, этот уровень МОЖНО снизить или повысить. А сразу говорить что "коррупция всегда будет высокой" - это отказываться от реальной "инженерной" работы государственного управления.
Telegram
Велецкие тетради
Мой политический компас (7)
3.11. «Людям с серьезными наследственными нарушениями не должно быть позволено размножаться».
Когда слышишь леденящие истории от работников органов опеки (например, как в загаженном притоне голодный годовалый сын шизофренички…
3.11. «Людям с серьезными наследственными нарушениями не должно быть позволено размножаться».
Когда слышишь леденящие истории от работников органов опеки (например, как в загаженном притоне голодный годовалый сын шизофренички…
Forwarded from Антитерпимость
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Вчера умер философ Карен Свасьян.
Карен Араевич написал несколько интересных книг – большинство из них все еще находится в моей домашней библиотеке (несмотря на несколько волн расхламлений).
Ему принадлежит комментарий, редактура и (частично) перевод двухтомника Ницше 1990 года выпуска (первого серьезного издания сочинений немца после десятилетий тоталитарной цензуры).
Последние 30 с лишним лет Свасьян жил и преподавал в Швейцарии. Символично, что он ушел из жизни в Базеле – там же, где прошла академическая карьера Ницше.
У меня всегда было сложное отношение к его идеям – ни Гёте (как ученый), ни Гуссерль, ни Кассирер, ни тем паче Штайнер мне, мягко говоря, не близки. Но читать его интересно – из книг выделю «Растождествления» и «Становление европейской науки». С этими произведениями интересно вести внутренний диалог.
В «Маргиналиях» Свасьяну посвящены два текста – один связан с ним опосредованно, а второй является критикой его научно-философской программы. Думаю, есть смысл познакомить вас и с ней самой, и с моими возражениями против нее.
Спасибо Свасьяну за то, что он был.
Карен Араевич написал несколько интересных книг – большинство из них все еще находится в моей домашней библиотеке (несмотря на несколько волн расхламлений).
Ему принадлежит комментарий, редактура и (частично) перевод двухтомника Ницше 1990 года выпуска (первого серьезного издания сочинений немца после десятилетий тоталитарной цензуры).
Последние 30 с лишним лет Свасьян жил и преподавал в Швейцарии. Символично, что он ушел из жизни в Базеле – там же, где прошла академическая карьера Ницше.
У меня всегда было сложное отношение к его идеям – ни Гёте (как ученый), ни Гуссерль, ни Кассирер, ни тем паче Штайнер мне, мягко говоря, не близки. Но читать его интересно – из книг выделю «Растождествления» и «Становление европейской науки». С этими произведениями интересно вести внутренний диалог.
В «Маргиналиях» Свасьяну посвящены два текста – один связан с ним опосредованно, а второй является критикой его научно-философской программы. Думаю, есть смысл познакомить вас и с ней самой, и с моими возражениями против нее.
Спасибо Свасьяну за то, что он был.
Маргиналия к Свасьяну (№2)
«...Таков первый урок науки Гёте по методу Шиллера в тональности Моцарта. Не прегрешать против Духа Юности! Это значит: вытанцовывать мысль, а не пыхтеть под бременем несения серьезности ее; мыслить ритмически и эвритмически; имагинативно говоря, быть не верблюдом мысли, а танцмейстером ее, ибо мысль — тише! тише! — не в меньшей степени нуждается в хореографии, чем в логике. <...> "Они, — говорит о мужах науки Гёте, — относятся к делу серьезно, но не знают, что делать со своей серьезностью". Оттого их наука, при всех видимых и невидимых достоинствах своих, омрачена пятном решительного недостатка: она не переваривает действительности на почве самоотравления серьезностью. <...> Здесь наука — не бремя постылых абстракций, придавливающих конкретного носителя, а “серьезная игра” (еще один завет Гёте) <...>».
Карен Свасьян посвятил великому немцу целую книгу, где противопоставил господствующую в веках якобы бесстрастную и абстрактную науку — гетевской «живой» и сопутствующим ей добродетелям:
«Гёте должен оплодотворять, а не повисать на шее культурным бременем; какова бы ни была ценность этого бремени, последним доводом всегда остается то, что под ним пыхтят; Гёте выдержал бы все, кроме пыхтенья, — шалость, игривость, баловство, резвость, озорство мысли милее ему, чем хмурая застегнутость, кичащаяся своей ученостью».
Всякий раз, когда я читаю нечто подобное, то не могу не испытывать скорби оттого, что альтернативой науке объявляются страсти ее творца. Надо, мол, не серьезно, а несерьезно! Игриво надо! Бойко! Озорно! Вот он — путь науки! В другой книге Свасьян прямо говорит о том, что европейская наука пошла по школярскому пути — вместо того, чтобы закружить вальс с духоподъемной мистикой и поэзией:
«“Знание” [как оно сложилось в Средние века — М.В.], облаченное в докторскую мантию и оглядывающееся на устав, могло быть (и было) утонченным, респектабельным, профессиональным, doctissima; чего ему уже не могло хватать, так это духа музыки и халкионически-провансальского “веселья”; оно оказывалось вколоченным в футляр собственной респектабельности, и его серьезность всё больше походила на “гримасничающую серьезность совы” (Гёте)».
Давайте вдумаемся в предлагаемую Свасьяном альтернативу. Есть скучно-серьезное знание, а есть весело-игривое. А теперь вопрос: чем отличается содержание одного и второго знания? Уточним. Истина может быть выражена в различных формах, но ее содержание всегда одинаково — на то она и истина. Пример:
1) «2 + 3 = 5» — это истина.
2) «II + III = V» — это истина.
3) «Два плюс три равно пять» — это тоже истина.
Содержательно эти три высказывания идентичны, а вот формы (в данном случае — знаки чисел) у них разные. Так вот, истина не зависит от формы, в которую облекается. Мы можем изобрести свои собственные обозначения двойки, тройки и пятерки, но сумма первых двух будет чисел равна третьему. Другой пример:
1) «Вода кипит при температуре 100 градусов по Цельсию» — это истина.
2) «Вода кипит при температуре 212 градусов по Фаренгейту» — это тоже истина.
Здесь уже различаются не только знаки чисел, но и системы отсчета, но, тем не менее, оба высказывания выражает одно и то же содержание в разных формах.
Что предлагает Гете в интерпретации Свасьяна? Познавать с особым настроением, с иным подходом, опирающимся на бушующие внутри страсти. Ну, ок. Пересчитаем таблицу умножения со всей веселостью и озорством — неужели что-то изменится? Неужели 7х7, вычисленные поэтичным и мистичным умом, дадут иной результат, чем общеизвестный? Нет, не дадут. И не могут дать. Так какая разница, что чувствует ученый во время поисков истины? Разницы никакой — важно, чтобы он находил истинное содержание, а его настроения науку волновать не должны. Научная истина может воодушевлять, а можем обескураживать — в том числе ее открывателя.
Плохо написанная научно-популярная книга редко становится бестселлером, потому что страдает формальная сторона. Однако для научной книги красоты слога малозначимы.
«...Таков первый урок науки Гёте по методу Шиллера в тональности Моцарта. Не прегрешать против Духа Юности! Это значит: вытанцовывать мысль, а не пыхтеть под бременем несения серьезности ее; мыслить ритмически и эвритмически; имагинативно говоря, быть не верблюдом мысли, а танцмейстером ее, ибо мысль — тише! тише! — не в меньшей степени нуждается в хореографии, чем в логике. <...> "Они, — говорит о мужах науки Гёте, — относятся к делу серьезно, но не знают, что делать со своей серьезностью". Оттого их наука, при всех видимых и невидимых достоинствах своих, омрачена пятном решительного недостатка: она не переваривает действительности на почве самоотравления серьезностью. <...> Здесь наука — не бремя постылых абстракций, придавливающих конкретного носителя, а “серьезная игра” (еще один завет Гёте) <...>».
Карен Свасьян посвятил великому немцу целую книгу, где противопоставил господствующую в веках якобы бесстрастную и абстрактную науку — гетевской «живой» и сопутствующим ей добродетелям:
«Гёте должен оплодотворять, а не повисать на шее культурным бременем; какова бы ни была ценность этого бремени, последним доводом всегда остается то, что под ним пыхтят; Гёте выдержал бы все, кроме пыхтенья, — шалость, игривость, баловство, резвость, озорство мысли милее ему, чем хмурая застегнутость, кичащаяся своей ученостью».
Всякий раз, когда я читаю нечто подобное, то не могу не испытывать скорби оттого, что альтернативой науке объявляются страсти ее творца. Надо, мол, не серьезно, а несерьезно! Игриво надо! Бойко! Озорно! Вот он — путь науки! В другой книге Свасьян прямо говорит о том, что европейская наука пошла по школярскому пути — вместо того, чтобы закружить вальс с духоподъемной мистикой и поэзией:
«“Знание” [как оно сложилось в Средние века — М.В.], облаченное в докторскую мантию и оглядывающееся на устав, могло быть (и было) утонченным, респектабельным, профессиональным, doctissima; чего ему уже не могло хватать, так это духа музыки и халкионически-провансальского “веселья”; оно оказывалось вколоченным в футляр собственной респектабельности, и его серьезность всё больше походила на “гримасничающую серьезность совы” (Гёте)».
Давайте вдумаемся в предлагаемую Свасьяном альтернативу. Есть скучно-серьезное знание, а есть весело-игривое. А теперь вопрос: чем отличается содержание одного и второго знания? Уточним. Истина может быть выражена в различных формах, но ее содержание всегда одинаково — на то она и истина. Пример:
1) «2 + 3 = 5» — это истина.
2) «II + III = V» — это истина.
3) «Два плюс три равно пять» — это тоже истина.
Содержательно эти три высказывания идентичны, а вот формы (в данном случае — знаки чисел) у них разные. Так вот, истина не зависит от формы, в которую облекается. Мы можем изобрести свои собственные обозначения двойки, тройки и пятерки, но сумма первых двух будет чисел равна третьему. Другой пример:
1) «Вода кипит при температуре 100 градусов по Цельсию» — это истина.
2) «Вода кипит при температуре 212 градусов по Фаренгейту» — это тоже истина.
Здесь уже различаются не только знаки чисел, но и системы отсчета, но, тем не менее, оба высказывания выражает одно и то же содержание в разных формах.
Что предлагает Гете в интерпретации Свасьяна? Познавать с особым настроением, с иным подходом, опирающимся на бушующие внутри страсти. Ну, ок. Пересчитаем таблицу умножения со всей веселостью и озорством — неужели что-то изменится? Неужели 7х7, вычисленные поэтичным и мистичным умом, дадут иной результат, чем общеизвестный? Нет, не дадут. И не могут дать. Так какая разница, что чувствует ученый во время поисков истины? Разницы никакой — важно, чтобы он находил истинное содержание, а его настроения науку волновать не должны. Научная истина может воодушевлять, а можем обескураживать — в том числе ее открывателя.
Плохо написанная научно-популярная книга редко становится бестселлером, потому что страдает формальная сторона. Однако для научной книги красоты слога малозначимы.
(окончание)
Если ученый напишет, что люди рождаются из капусты, то будь он трижды Набоков — литературная виртуозность никого из коллег не заинтересует, потому что содержание неистинно. То есть в науке содержание важнее формы — великие научные открытия чаще всего описывались птичьим языком абстракций, но ученое сообщество — это не жюри по гимнастике, здесь оценивается не артистизм. И, напротив, псевдонаучная галиматья может быть подана великолепно — ну и что? «Зато как написал! Сколько веселости в этой его капустной теории, сколько Духа Юности! Ученый должен не просто познавать, но творить!». Вот пускай уходит в литературу и там творит сколько влезет.
К слову о литературе и о творчестве вообще. Если почитать манифесты всяких модернистов вековой давности, то об эстетике там будет два слова, а о настроении художника — двести два. Возьмем «Дадаистский манифест» Хюльзенбека (1918):
«Жизни, которая посредством отрицания стремится стать возвышенней, говорят — да! Говорить "да" значит говорить "нет": потрясающий фокусник бытия окрыляет нервы истинного дадаиста — так он лежит, так он мчится, так он едет на велосипеде — Полупантагрюэль, Полуфранциск, и хохочет, хохочет».
Понятно, что это — недорогой эпатаж, менее всего озабоченный содержательной стороной, но все же отметим, что о дадаисте мы отсюда узнаем, что он хохочет, но не узнаем, какое искусство он создает. В этом проблема всех литературных течений — творцы более озабочены тем, чтобы сказать, кто они, чем показать, что они делают. Мол, мы такие творческие, дерзкие, свободные — а то, что мы ни хрена не умеем писать ни полотна, ни тексты — так на это вы не обращайте внимание: подлинное творчество — внутри, в «Духе Юности»!
Нет. Искусство, как и наука (пусть и менее строго, чем наука), иерархично. Считаешь себя забубенным творцом — покажи результат. Результат — а не себя самого. «Эта картина написана не красной краской! она написана менструальной кровью — я не знала, как лучше выразить то отчаянье, которое ежедневно испытываю при мысли о женских страданиях при патриархате!». Мошенничество? Да, конечно — потому что результат творчества подменяется процедурой его достижения и сопутствующими переживаниями.
Эта подмена, вольная или невольная, видна и у Свасьяна. Результат творчества (научного или художественного) становится из цели средством. Результат творчества, созданного страстями, лишь удостоверяет факт страстей, но уводит взгляды публики от главного критерия оценки — качества. «Не смотрите, хорошо ли получилось — смотрите на меня, чувствуйте вместе со мной». Но чувства и страсти есть у всех — однако вклад в науки и искусства определяется не интенсивностью переживаний. Иначе бы каждого страдальца пришлось вводить в учебники по истории наук и искусств.
Плохие стихи не перестают быть плохими, даже если являются предсмертной запиской, равно как и хорошие не становятся хуже оттого, что написаны на заказ. Качество творчества — в нем самом, величие творца — в умении стабильно достигать высокого качества, а все остальное (веселье либо серьезность, сухость либо музыкальность) — это техники, успешность которых определяется результатом.
У Свасьяна (с Гёте) получается иначе:
— Давайте создадим другую науку!
— А с нынешней что не так? Методы не те? Результаты спорные?
— Нет, это все неважно! Нынешней не хватает вольности духа, остроты переживания, музыкальности!
— Што?
— Халкионически-провансальское веселье — вот что должно прийти на смену затхлости старой науки!
— Поговорим в другой раз — у меня кровь из ушей пошла, извините.
В заключении книги Свасьян пишет: «Первый опыт узнания [гетевской мысли] — атмосферичен; Гёте надо не изучать, им надо дышать; несравненный климат его должен быть предписан каждой мысли, угасающей в чаду абстракций».
Не надо дышать Гете. Надо дышать воздухом. Заботу о «несравненном климате» оставим Грете Тумберг — а лучше отберем и у нее. Ученый должен искать объективную истину, а художник — создавать качественную эстетику. Что у них внутри — чад абстракций или Дух Юности — не должно интересовать никого, кроме биографов, ежели таковые сыщутся.
Если ученый напишет, что люди рождаются из капусты, то будь он трижды Набоков — литературная виртуозность никого из коллег не заинтересует, потому что содержание неистинно. То есть в науке содержание важнее формы — великие научные открытия чаще всего описывались птичьим языком абстракций, но ученое сообщество — это не жюри по гимнастике, здесь оценивается не артистизм. И, напротив, псевдонаучная галиматья может быть подана великолепно — ну и что? «Зато как написал! Сколько веселости в этой его капустной теории, сколько Духа Юности! Ученый должен не просто познавать, но творить!». Вот пускай уходит в литературу и там творит сколько влезет.
К слову о литературе и о творчестве вообще. Если почитать манифесты всяких модернистов вековой давности, то об эстетике там будет два слова, а о настроении художника — двести два. Возьмем «Дадаистский манифест» Хюльзенбека (1918):
«Жизни, которая посредством отрицания стремится стать возвышенней, говорят — да! Говорить "да" значит говорить "нет": потрясающий фокусник бытия окрыляет нервы истинного дадаиста — так он лежит, так он мчится, так он едет на велосипеде — Полупантагрюэль, Полуфранциск, и хохочет, хохочет».
Понятно, что это — недорогой эпатаж, менее всего озабоченный содержательной стороной, но все же отметим, что о дадаисте мы отсюда узнаем, что он хохочет, но не узнаем, какое искусство он создает. В этом проблема всех литературных течений — творцы более озабочены тем, чтобы сказать, кто они, чем показать, что они делают. Мол, мы такие творческие, дерзкие, свободные — а то, что мы ни хрена не умеем писать ни полотна, ни тексты — так на это вы не обращайте внимание: подлинное творчество — внутри, в «Духе Юности»!
Нет. Искусство, как и наука (пусть и менее строго, чем наука), иерархично. Считаешь себя забубенным творцом — покажи результат. Результат — а не себя самого. «Эта картина написана не красной краской! она написана менструальной кровью — я не знала, как лучше выразить то отчаянье, которое ежедневно испытываю при мысли о женских страданиях при патриархате!». Мошенничество? Да, конечно — потому что результат творчества подменяется процедурой его достижения и сопутствующими переживаниями.
Эта подмена, вольная или невольная, видна и у Свасьяна. Результат творчества (научного или художественного) становится из цели средством. Результат творчества, созданного страстями, лишь удостоверяет факт страстей, но уводит взгляды публики от главного критерия оценки — качества. «Не смотрите, хорошо ли получилось — смотрите на меня, чувствуйте вместе со мной». Но чувства и страсти есть у всех — однако вклад в науки и искусства определяется не интенсивностью переживаний. Иначе бы каждого страдальца пришлось вводить в учебники по истории наук и искусств.
Плохие стихи не перестают быть плохими, даже если являются предсмертной запиской, равно как и хорошие не становятся хуже оттого, что написаны на заказ. Качество творчества — в нем самом, величие творца — в умении стабильно достигать высокого качества, а все остальное (веселье либо серьезность, сухость либо музыкальность) — это техники, успешность которых определяется результатом.
У Свасьяна (с Гёте) получается иначе:
— Давайте создадим другую науку!
— А с нынешней что не так? Методы не те? Результаты спорные?
— Нет, это все неважно! Нынешней не хватает вольности духа, остроты переживания, музыкальности!
— Што?
— Халкионически-провансальское веселье — вот что должно прийти на смену затхлости старой науки!
— Поговорим в другой раз — у меня кровь из ушей пошла, извините.
В заключении книги Свасьян пишет: «Первый опыт узнания [гетевской мысли] — атмосферичен; Гёте надо не изучать, им надо дышать; несравненный климат его должен быть предписан каждой мысли, угасающей в чаду абстракций».
Не надо дышать Гете. Надо дышать воздухом. Заботу о «несравненном климате» оставим Грете Тумберг — а лучше отберем и у нее. Ученый должен искать объективную истину, а художник — создавать качественную эстетику. Что у них внутри — чад абстракций или Дух Юности — не должно интересовать никого, кроме биографов, ежели таковые сыщутся.
Мой политический компас (10)
Выложил на Бусти заключительную часть ответов на утверждения «Политического компаса». Некоторые снова опубликую здесь.
4.2. «Одно из существенных преимуществ однопартийного государства заключается в том, что в нём избегаются все те споры, которые тормозят прогресс в демократической политической системе».
Здесь важно различать 1) скорость принятия решений и 2) их эффективность. Конечно, в авторитарных системах все проще, чем в демократических: воля автократа никем не ограничена. Но если он решил использовать неверный метод решения проблем, никто не может ему помешать – а поскольку такой деятель привык к восторженному одобрямсу окружения, он еще и убежден в своей непогрешимости.
Ему не дают полной информации – боятся наказания. Его не критикуют – по той же причине. И впоследствии не дают новой информации – о том, насколько хорошо его решение исполняется и популярно ли у населения.
Только независимый парламент – реальный, а не представляющий собой консультационный орган при главе государства – и независимый суд способны поставить заслон начальственному самодурству. Потому разделение властей жизненно необходимо для нации и государства.
Однако мир не делится на черное и белое. Иногда нужно принимать тяжелые решения – в недемократических системах это делать проще. Но тут ключевое слово – «иногда». В большинстве случаев разделение властей работает лучше.
Сложно договариваться с сотнями популистов, каждый из которых делает на критике власти политический капитал? А никто не обещал, что будет легко. Но именно в умении убеждать и находить компромиссы и заключается талант политика.
Ответ: не согласен.
Выложил на Бусти заключительную часть ответов на утверждения «Политического компаса». Некоторые снова опубликую здесь.
4.2. «Одно из существенных преимуществ однопартийного государства заключается в том, что в нём избегаются все те споры, которые тормозят прогресс в демократической политической системе».
Здесь важно различать 1) скорость принятия решений и 2) их эффективность. Конечно, в авторитарных системах все проще, чем в демократических: воля автократа никем не ограничена. Но если он решил использовать неверный метод решения проблем, никто не может ему помешать – а поскольку такой деятель привык к восторженному одобрямсу окружения, он еще и убежден в своей непогрешимости.
Ему не дают полной информации – боятся наказания. Его не критикуют – по той же причине. И впоследствии не дают новой информации – о том, насколько хорошо его решение исполняется и популярно ли у населения.
Только независимый парламент – реальный, а не представляющий собой консультационный орган при главе государства – и независимый суд способны поставить заслон начальственному самодурству. Потому разделение властей жизненно необходимо для нации и государства.
Однако мир не делится на черное и белое. Иногда нужно принимать тяжелые решения – в недемократических системах это делать проще. Но тут ключевое слово – «иногда». В большинстве случаев разделение властей работает лучше.
Сложно договариваться с сотнями популистов, каждый из которых делает на критике власти политический капитал? А никто не обещал, что будет легко. Но именно в умении убеждать и находить компромиссы и заключается талант политика.
Ответ: не согласен.
boosty.to
Мой политический компас. Блоки 4–6. - Максим Велецкий
Последняя часть теста