Друзья, сегодня в 19:00 на Рылеева 17–19 буду читать двенадцатую, заключительную лекцию цикла «Ницше: судьбы Европы».

Сначала закончим разговор о русской рецепции Ницше – будем говорить о Мережковском, Шестове, Вячеславе Иванове и Андрее Белом.

Потом поговорим о европейской цивилизации в целом – о том, когда возникла европейская идентичность (спойлер: недавно) и почему понятие «европейских ценностей» достаточно условно (спойлер: потому что почти все известные нам ценности зародились в Европе).

Закончим на том, что именно Ницше угадал и не угадал в дальнейшей судьбе Европы, какое место он отводил России в своем панъевропейском проекте и почему нынешний ЕС имеет все шансы стать тиранией в ницшеанском стиле.

Купить билет на офлайновое посещение / онлайн-просмотр можно здесь.

Спи спокойно, Егор, мы их бьём.

Мы, твои коллеги, друзья, читатели — помним твои заветы. Сражаемся за национальные интересы и русскую Россию. Многие — с оружием в руках. Даже твои критики — и те говорят теперь твоими словами. Всё как ты пророчил, Спутник был, теперь — Погром. Ты был прав. Тебя нет с нами уже год — но твоё яростное слово продолжает жить в наших сердцах. Если бы не ты, в нас не было бы столько решительности. Мы всё сделаем правильно, победим и воздвигнем тебе памятник. А ещё мы обязательно издадим твою книгу, которую составим из самых лучших, злых и пронзительных текстов.

В московской Листве сейчас — вечер твоей памяти.
Питерская Листва и читатели — организовали по тебе панихиду.
Мы, что сейчас на фронте — выпьем и помянем тебя добрым словом.
Мы всегда будем тебя помнить.

Егор Александрович Просвирнин.
* 03.04.86 — † 27.12.21

Что сказать про этот год?

Однозначно он был одним из лучших в жизни.

Выпустил две книги – это хорошо. Правда, думал, что будет больше (еще две ждут момента, когда я преодолею свою лень, замаскированную под перфекционизм – и еще несколько находятся в процессе написания).

Первый том «Маргиналий» вышел отличным – бодрым, веселым, резким. Но второй превзошел все ожидания – книга получилась исключительной, «не ожидал от себя такого» (не забудьте приобрести двухтомник, если еще не сделали этого – вашей библиотеке «Маргиналии» однозначно понравятся). Да, вновь хочу сказать спасибо всем, кто оформил предзаказ – не ожидал, что удастся собрать деньги так быстро.

Каким будет третий – пока не понимаю. По ощущениям, пока получается чересчур академично, а я при всем своем педантизме всегда мыслил себя скорее художником от философии, нежели философом «немецкого типа».

Прочел курс лекций «Ницше: судьбы Европы» – еще раз спасибо «Нефиктивному образованию» за сотрудничество.

Философские взгляды наконец сложились в подобие системы – ключевым тут является слово «подобие», потому что главный вывод, к которому я пришел – это невозможность построения системной онтологии, базирующейся на монистических установках. Надеюсь, у меня хватит ума и таланта оформить ее и представить на суд публики. В любом случае жду вас на Бусти.

Особо отмечу и человеческие приобретения – очное знакомство с некоторыми читателями, которых теперь без оговорок могу назвать друзьями. Увы, не обошлось и без потерь – сегодня впервые не могу заехать в новогоднюю ночь к бабушке – прекрасной, героической, почти эпической русской женщине, без участия которой я не был бы тем, кем являюсь.

Что касается «мира вообще», то Отечество вернуло часть своих законных территорий – что может быть прекрасней? Я ждал этого всю сознательную жизнь и очень счастлив от того, что дожил.

Великолепный год – надеюсь, следующий будет еще лучше. Как говорится, «русские, вперед!».

Да, в конце года принято публиковать список читаемых каналов – я уже делал это в августе, а потому отсылаю к соответствующей записи.

Спасибо, что читаете. С Наступающим, друзья!

🥂

Друзья, я не раз писал о своем восторженном отношении к античным этическим системам. Печально лишь то, что они не слишком известны широкой публике (исключение – модный нынче стоицизм, но как раз к нему я отношусь достаточно сдержанно).

К счастью, теперь у меня появилась возможность внести вклад в популяризацию моральных учений древности.

По приглашению библиотеки имени Маяковского (СПб, Фонтанка 44) в ближайшие четыре недели буду читать курс «Системы античной этики: прошлое и будущее». Приходите, будет интересно – только не забудьте зарегистрироваться по ссылкам (ниже). Скорее всего, лекции будут транслироваться на ютуб, но все равно приходите.

Содержание курса:

1. От «семи мудрецов» до Сократа: досистематическая этика.
21 января (сб) 17:00 - 18:30

О том,
– чем философская этика отличается от философии, «народной мудрости» и религии;
– чем антропологическая этика отличается от теологической;
– почему гедонизм и кинизм не смогли стать самостоятельными моральными системами;
– какое влияние на развитие этической мысли оказал Сократ.

2. Аристотелизм.
29 января (вс) 17:00 - 18:30

О том,
– как на Аристотеля повлияли этические взгляды Платона и Демокрита;
– какие добродетели выделял Аристотель и каким видел совершенного человека;
– почему его этика – лучшая из когда-либо существовавших.

3. Эпикурейство. Стоицизм.
5 февраля (вс) 17:30 - 19:00

Помимо изложения обеих доктрин – о том,
– почему Эпикура можно назвать предшественником новоевропейской науки;
– в чем минусы современного увлечения стоической мудростью.

4. Цицерон. Неоплатонизм и эпоха синкретизма.
11 февраля (сб) 17:00 - 18:30

О том,
– какие духовные трансформации произошли в первые века христианской эры;
– почему философия и мораль неоплатонизма ближе к христианству, чем к Платону;
– в чем фундаментальное различие между религиозной моралью и античным пониманием добродетели.
В начале встречи речь пойдет о светском гуманизме Цицерона.

Понятно, что за четыре лекции рассказать все, о чем хочется, не получится, но зато курс будет интенсивным – постараюсь запихнуть в него максимально возможное количество информации.

Если по итогу хотя бы сотня человек возьмет в руки «Никомахову этику» Аристотеля, «Главные мысли» Эпикура, «К самому себе» Аврелия и/или «Об обязанностях» Цицерона – буду считать, что тратил время слушателей не зря.

Прочел в Маяковке первую лекцию об античной этике.

Хочу поблагодарить координаторов за отличную организацию, а слушателей – за внимание и вопросы. Работать с такой аудиторией – одно удовольствие.

Через восемь дней будем говорить об Аристотеле, но до него рассмотрим Демокрита и (пока вкратце) Платона, а также разберем такие понятия как арете, патос, калокагатия и эвдаймония.

Посмотреть лекцию можно здесь:
http://youtube.com/watch?v=isNxZ91WGnc

P.S. Как же похорошела Москвааяковка после ремонта...

Вчера прочел вторую лекцию курса об античной этике. Это тот редкий случай, когда я остался реально доволен выступлением.

В первой половине лекции рассматривались главные этические категории древности (а также – кратко – Платон с Демокритом), а во второй речь шла о лучшей моральной системе всех времен и народов – аристотелевской.

Настоятельно рекомендую к просмотру.

Недавняя лекция об эпикурейцах и стоиках:

Друзья, все четыре лекции курса «Системы античной этики: прошлое и будущее» можно посмотреть по ссылкам:

1. От «семи мудрецов» до Сократа: досистематическая этика.

2. Ключевые понятия античной этики. Демокрит. Платон. Аристотель.

3. Эпикурейство. Стоицизм.

4. Цицерон. Неоплатонизм и эпоха синкретизма.

Хочу поблагодарить коллег и друзей, принявших участие в анонсе курса: Андрея Иванова, Андрея Коробова-Латынцева, Павла Тугаринова. Особая благодарность Никите Сюндюкову.

В Маяковке аудитория столь благожелательна и многочисленна, а организация мероприятий столь блистательна, что я с радостью принял предложение продолжить выступления: скоро начнется новый курс – уже не историко-философский, а философский – «Онтология: от монизма к дискретности».

Первые лекции – 12 и 19 марта. Темы:

1. Бытие как проблема.
2. Онтологический статус и проблема единства истины.

В апреле курс будет продолжен. Анонсы и ссылки на регистрацию опубликую ближе к старту.

Оказывается, сегодня Э. В. Лимонову 80 лет. В честь этого события публикую написанный еще в октябре текст о нем – как о писателе и поэте.

Маргиналия к Лимонову

«И руководитель восстания полулатиноамериканец, полурусский – Виктор, и Рита – женщина с прямыми волосами, и голубоволосый гомосексуалист Кэндал – все пришли утром в мою комнату и стали у дверей, и Виктор угрожает мне дулом автомата за то, что я предал дело мировой революции из-за тоненьких паучьих ручек пятнадцатилетней дочки президента Альберти – Селестины, ради ее розовых платьев и морских улыбок, ради ее маленькой детской пипочки и вечнозащипанных мочек ушей, ради ежей в саду ее папы, ежей и улиток на заборе.
Все это привело меня к сегодняшнему утру, и лучший мой боевой товарищ и бывший любовник Виктор говорит вполголоса страшные слова, истеричный Кэндал в тоненьком пиджачке не смотрит, а стремительное лицо Риты…
И долго плакала в постели маленькая Селестина, подрагивая голыми грудками, а отец ее – господин президент уже входил с танковым корпусом в столицу, и дрожали преданные западные предместья, и товарищей расстреливали во дворах».

«Дневник Неудачника» – это, пожалуй, единственная книга Лимонова, в которой есть место стилистическим изыскам. Не то, чтобы Э. В. здесь выдал нечто сверхоригинальное (по большому счету, книга является подражанием контркультурной западной прозе), но книга читается с удовольствием благодаря форме – коротким псевдо-дневниковым заметкам, в которых смешаны реальное и воображаемое. Процитированный фрагмент – фантазийный, конечно – до участия в войнах и политических баталиях Лимонову было еще далеко (книга писалась в 1977 году в Нью-Йорке).

Однако – хотя, возможно, это с моей стороны подгон задачи под ответ – не покидает ощущение, что эти риторические вставки давались автору нелегко и писались без удовольствия. Лимонов совсем не мастер художественного слова – во всех его книгах (написанных после Нью-Йорка) днем с огнем не сыщешь ни одной красивости (мне, по крайней мере, ничего не приходит на ум). Э. В. – прекрасный документалист и выдающийся портретист, а вот желания блеснуть изяществом стиля у него никогда не было (за исключением процитированного произведения). После ранних романов он, как мне кажется, начисто отказался от претензий на велеречивость и стал писать как придется. В «Моей политической биографии» – написанной в тюрьме в начале нулевых – есть примечательный эпизод (курсивы – мои).

«Я пошел на правую конференцию под названием "Куда идет национализм?", так, кажется, где увидел массу правых: национал-демократа Севастьянова, главаря Народно-национальной партии Сухаревского, руководителя московской организации Национал-республиканской партии (забыл фамилию, толстый и высокий) ... Затем к микрофону пошёл человек с восточной внешностью и долго говорил о том, что Ельцин ведёт русскую войну в Чечне. Съезд происходил до Хасавюрта, русские выжимали тогда боевиков в горы, и выступление имело успех. Шевелёву тогда хлопали. (Вот, я вспомнил его фамилию: Шевелёв!)».

Итак, он написал, что забыл фамилию, а через несколько строк написал, что вспомнил ее. В 90% случаев такое пишется с литературными или полемическими целями – ведь если бы у автора действительно случился минутный провал в памяти, то почему бы ему не вернуться чуть наверх и внести к текст исправление? Очевидно, что Лимонов специально «забыл» Шевелева, а потом специально его «вспомнил», не правда ли?

Неправда. Нашему герою никогда не было дела до того, хорошо ли он пишет – писательство было его физиологической потребностью, но не потребностью в творческой реализации. То есть то, что он не внес правку – это не литературная уловка. Но и не лень: Лимонов был двужильным и сверхустойчивым к монотонной работе – в юности он от руки переписывал целые сборники чужих стихов – так что мог бы от нечего делать все буквы фамилии «Шевелев» выдолбить на тюремных стенах алюминиевой ложкой. Нет, единственной причиной подобной небрежности было его равнодушие к литературе. Для Лимонова она была не искусством, а способом заработка и донесения информации. Отсюда удивительная для писателя небрежность.

Эта небрежность проявлялась не только в прозе, но и в поэзии. Лимонов после долгого перерыва продолжил писать стихи – фактически на седьмом десятке лет. И вот что удивительно – стихи выходили довольно неряшливыми, но при этом невероятно живыми. Странное дело: мне они нравятся, несмотря на все формальные недочеты – они и неровные стилистически, и незамысловатые по содержанию, и зачастую просто нелепые, но в них видна сила личности автора. А в этой личности парадоксально слились фанатический характер, психологическая наблюдательность, цинизм и «пролетарский» антиэстетизм. В поэзии Лимонов не изменил себе как прозаику – он писал как хотел – без претензий на качество.

Самые интересные его стихи – на исторические темы. Например, такое:

«Апостол Павел – кривоногий
Худой немолодой еврей –
Свой ужин ест один, убогий,
Присел на камне у дороги
И бурно чавкает скорей. <...>

Сектант по сути бомжеватый,
Но в глубине его сумы
Лежит "послание к галатам" –
И вот его читаем мы…»

Хорошие ли это стихи? Нет: даже синтаксис – и тот не ночевал («бурно чавкает скорей»). А вместе с тем все изложено емко и убедительно. Более всего мне у Лимонова нравится следующее стихотворение:

«Учу законы Хаммурапи,
Чтоб терракотовых вождей,
Диктаторов чужих сатрапий
Я понимал бы как людей...

В горячей мгле Мессопотамий,
Там, где поэт Саддам Хуссейн
Создал режим гиппопотамий,
А янки прыгали в бассейн,

Потомки бродят Хаммурапи,
стенают, и стреляют вдаль...
А с терракотовых сатрапий
Собрали финик и миндаль

Эдем меж Тигром и Евфратом!
...Затем повесили его,
Кадык вождя объяв канатом,
И снявши смерть на видео...»

Лимонов – удивительный литератор. Написать почти сотню книг, остаться равнодушным к стилю, но при этом неизменно быть интересным – в этом он был неподражаем. Продолжи он эстетствовать так, как пытался это делать в «Дневнике неудачника» – не написал бы и десятой части своего огромного наследия. Не хватило бы интереса и терпения. Просто потому, что литературность как таковая (то есть как чистая форма) для него была неорганична.

Интересно то, как в книге «Священные монстры» он описывает Маяковского – во-первых, весьма проницательно, а во-вторых... Не у Маяка ли Э. В. подсмотрел собственную стратегию – компенсировать политикой литературные недостатки?

«Он хорошо сыграл агитатора и горлана. Главаря, конечно, из него не получилось.
Он правильно и рано понял, что в лирической поэзии настоящей славы не будет. И потому развил тот талант, который неизбежно вытекал из самой его комплекции – он стал крупным. Как его высокая башенная фигура, с короткими ногами и бритой башкой. Но до этого он был вначале футуристом, как Уальд был эстетом, их патлатые физиономии и большие плечи неуловимо похожи, кстати. <...>. Вначале Маяковский и хотел быть новым эстетом: желтая кофта, банты под горлом.
Однако, маскарад этот ему скоро надоел. <...> Взвесив все за и против Маяковский правильно использовал свои габариты, вес и фактуру – он стал поэтом-трибуном. Эта вакансия занята в России не была».

Особенно показательна фраза «вначале Маяковский и хотел быть новым эстетом» – посмотрите на американские фото Лимонова – там эстетизма в сто раз больше, чем во всех желтых кофтах Маяковского.

Вообще, великий писатель не обязан быть хорошим писателем – вон Достоевский тоже так себе стилист (хотя в ранних произведениях старался, но потом перешел на надиктовку стенографистке-жене – представьте, насколько печатная версия отличалась от оригинала). Ф. М. также в определенный момент понял, что в писательстве не важно как – важно, что. Также и Лимонов, как мы видели в первой цитате, мог писать изящно – но не хотел насиловать себя и тратить время попусту. Потому перешел на органичный для себя «ремесленный» стиль.

Это хороший урок для всех литераторов – следует делать то, что у тебя получается лучше всех и лучше всего. И никому не подражать.

Сегодня стартовал мой авторский курс «Онтология: от монизма к дискретности». Первая лекция «Бытие как проблема» уже доступна к просмотру. В ней рассказываю о
– проблемах с энциклопедическими определениями онтологических понятий;
– наших сложностях с восприятием категорий бытия и сущего (в том числе на примере личного опыта);
– влиянии теоремы Пифагора на ход мировой мысли;
– истинных мотивах «безумного» учения Парменида;
– причинах появления платоновского идеализма;
– гегелевской философии как апофеозе монистического взгляда на мир.

Темы остальных лекций:

2. Онтологический статус и проблема единства истины.
19 марта (вс) 17:00 - 18:30

Лекция будет посвящена:
– рассмотрению различных способов существования;
– различению понятий бытия, сущего и сущности;
– критике идеи единства истины;
– проблеме «основного вопроса философии».

3. Антропология дискретности: психология и этика.
9 апреля (вс)

Главные темы:
– сущность человеческой природы;
– способы экзистирования;
– типологические различия между людьми.

4. Антропология дискретности: историософия и политология.
30 апреля (вс)

О том,
– является ли история направленным процессом;
– способна ли культура смягчать противоречия между людьми;
– стремится ли человечество к единому мировоззрению.

Уточнения следуют.

Вчера на лекции занимались определением онтологического статуса следующих объектов:

1) Тарелка с фруктами на картине
2) Государственный герб Уганды
3) Чашка кофе на рекламном плакате
4) Социальная справедливость
5) Святой Грааль
6) Бронзовый век
7) Закон Ома
8) Фиолетовый саблезубый пятиглаз
9) 7 + 3 = 5
10) Евгений Онегин
11) Шершавость
12) Сновидение с псоглавым карликом
13) Мономахов трон (Успенский собор)
14) щцдмицу гашыгйятмзт цйгнзхяк
15) Время
16) Мусорная корзина с трещиной
17) Бог
18) Невесомая нерастяжимая нить
19) Водопроводчик Х. З. Мишин
20) Выражение «я всегда лгу»

Плюс говорили о философии Николая Гартмана и Романа Ингардена. Упоминали Платона, Аристотеля, Гераклита, Гегеля и Константина Крылова.

Также я озвучил собственное определение понятия онтологического статуса, различил главные метафизические понятия и рассказал, почему, на мой взгляд, невозможна единая наука и единая истина о сущем.

Получилось интересно.

Некоторые подписчики в последнее время интересовались – как продвигается третий том «Маргиналий».

Отвечаю: сейчас он готов где-то на 60% (в каждый сборник входят 55 опусов). В последние месяцы пополняю их список реже – но пополняю.

В частности, опубликовал в этом жанре на Бусти тексты к Василию Зеньковскому, Константину Крылову (это уже третья – предыдущие вошли в первый том), Эжену Ионеско, Иосифу Бродскому, Дэвиду Юму, Евгению Замятину и Квентину Мейясу.

Один из них – довольно-таки важный для себя – публикую ниже.

Маргиналия к Юму

В «71. К Локку» и некоторых других текстах я упоминал так называемую «гильотину Юма» – ошибку в суждениях, когда желаемое описывается как действительное, то есть когда предписывающие высказывания выглядят как описывающие:

«Я заметил, что в каждой этической теории, с которой мне до сих пор приходилось встречаться, автор в течение некоторого времени рассуждает обычным образом, устанавливает существование Бога или излагает свои наблюдения относительно дел человеческих; и вдруг я, к своему удивлению, нахожу, что вместо обычной связки, употребляемой в предложениях, а именно "есть" или "не есть", не встречаю ни одного предложения, в котором не было бы в качестве связки "должно" или "не должно". Подмена эта происходит незаметно, но тем не менее она в высшей степени важна».

Помимо того, что человек может, действительно, не отличать свои желания от реальности, моральные суждения подобного рода высказываются еще по одной причине: всякий, кто во всеуслышание возвещает неприятные истины, автоматически подпадает под подозрение в том, что они ему приятны (хотя, возможно, это совсем не так – и для него это «горькие истины»). Иначе говоря, мы обычно стараемся умалчивать о некоторых вещах – и это не только конформизм, но и потребность иметь моральные костыли, то есть иллюзии, благодаря которым наша жизнь остается более-менее осмысленной. Люди стараются декларировать свою приверженность определенным убеждениям, даже если последние противоречат наблюдаемым фактам – и даже само это отрицание люди нередко ставят себе в заслугу.

Ни один человек по своей природе не причастен истине – но каждый имеет моральное сознание, а потому ставит мораль выше истины. Исключения крайне редки – мало людей, не стесняющихся называть короля голым и при этом желающих, чтобы это было не так. Являюсь ли я таким исключением? В общем, нет. Есть истины, которые я не буду произносить вслух. Но имеются и те, что стоят посредине: они мне неприятны, но не отвратительны – по крайней мере, не настолько, чтобы я их не мог озвучить. Их набралось семнадцать.

Еще раз скажу, что это мои «горькие истины» – и когда их высказывает кто-то другой, я раздражаюсь. Потому что подозреваю этого говорящего в том, что для него они «сладкие». Уверен, что подобные подозрения в отношении меня будут и у вас, дорогой читатель. Но нет – для меня они (в лучшем случае) горьковатые.

1. Природа внеморальна, мораль внеприродна. Попытки отождествить одно с другим, вывести одно из другого или даже просто соподчинить одно другому безнадежны. Безнадежны не потому, что нелогичны, а потому, что бессмысленны – любые подобные попытки всегда являются эвфемизацией и самообманом. Раз не существует связи природы и морали, то, следовательно, не существует и бога, если понимать под таковым промысел и моральную инстанцию. В лучшем случае существует «бог-часовщик», деистический бог (но он что есть, что его нет – для нашего существования разницы в его бытии/небытии нет).

2. Богатые в среднем нравственнее бедных. Каждый конкретный человек был бы лучше, если бы был богатым. Следовательно, в среднем богатые нравственнее. Признать этот факт мешают две вещи. Во-первых, богатых не любят – потому им не прощается то, что бедным легко сходит с рук. Хамящий учителю мажор вызывает негодование, а хамящий беспризорник – почти сочувствие. Пьяный чиновник наехал на пешехода – скандал на весь свет; пьяный безработный сделал то же самое – роль реакции. Во-вторых, богатых меньше, и они заметнее.

3. Значение высокой культуры в образовании невысоко. Хороших людей создают не гуманитарные дисциплины, а четко сформулированные стабильные законы – писанные и неписанные. Думать, что чтение классики, изучение истории и посещение музеев формируют нацию – наивно.

4. Свобода нужна немногим – и даже этим немногим нужны немногие свободы. Свобода порождает ответственность, ответственность порождает дурные переживания, а дурные переживания почти никому не нужны. Когда людям дают много свободы, они быстро делегируют ее любому, кто готов ее взять. Это знает всякий, кто пытался организовать хотя бы школьный выпускной.

5. Люди науки и искусства всегда были, есть и будут находиться на обочине исторических процессов. В лучшем случае они лишь создавали то, что влияло на эти процессы. Но поскольку им принадлежит прошлое, они делают вид, что всегда имели власть и влияние за счет того, что формулировали идеи. Но идеи (а особенно политические идеологии) – это, в большинстве случаев, химеры, нужные лишь для упрощения мышления и борьбы со скукой. Признать свое периферийное положение указанным людям мешает, во-первых, тщеславие, а во-вторых, врожденная глупость. Художественные таланты и теоретические способности не делают человека умным в обыденном смысле слова – зато внушают ему иллюзию обладания умом. Следует сказать всем им (для их же блага): «Тень – знай свое место!».

6. Людей удерживают вместе в дружбе, семье и работе не общие ценности и не сантименты, а общие интересы. Потому главный секрет любой власти – в том, чтобы в ней постоянно нуждались. Плохая власть пытается нравится, хорошая – внушает, что защищает интересы. «Плохая» и «хорошая» в данном случае лишены моральной оценки, потому что цель власть – власть, даже если это власть в семье или в рабочем коллективе.

7. Идеальное общество, как бы кому оно не виделось, невозможно – потому что люди не идеальны. Формальные решения по построению идеального общества (то есть создание определенных социальных институтов, должных обеспечить стабильность такого общества) неэффективны – потому что власть состоит не из институтов, а из людей, которые, как уже сказано, не идеальны. Как создать идеальных людей? Никак их не создашь – и даже фантазировать об этом не следует.

8. Национальные различия – самые важные. Если бы это не так, у нас были бы государства, образованные по иному признаку. «Главное, чтобы человек хороший был». Ну тогда покажите государства хороших людей. «Классовые различия важнее национальных». Тогда найдите на карте государство Буржляндия или Интеллигентия. «История – это вечная гендерная война!». Покажите однополые государства. Бывали ли примеры государств, образованных не по национальному признаку? Да. Только они очень быстро распадались, а их жителей все соседи все равно называли по доминирующей нации: например, путь из варяг в греки существовал, а из варяг в ромеи – нет. Или: Гераклит всю жизнь был подданным персидского царя, но никто не называл его персидским философом – потому что по национальности он был греком.

9. Главное человеческое заблуждение, присущее абсолютному большинству – думать, что люди похожи друг на друга. А если даже и непохожи – например, имеют иные взгляды, то просто заблуждаются. На самом деле наши различия в психической организации и картинах мира совершенно фундаментальны. Принять это мешает, во-первых, зациклиненность каждого на себе, а во-вторых, равнодушие к другим.

10. Если человек стабильно выбирает то, что ему вредно, значит это ему приятно. Приятно – не значит хорошо или морально или прекрасно. Потому что не все люди хороши, моральны и прекрасны – следовательно, нередко им приятно аморальное и безобразное. Некоторым нравится страдать – и потому они ищут страдания. Некоторым нравится причинять боль – и потому они ищут жертву. Некоторым нравится жертвовать собой – и они легко находят себе высокую идею. Пытаться им помощь – дело хорошее, но ждать серьезного результата – наивно. Шансы принципиально поменять человека не выше, чем поменять собственные музыкальные вкусы.

11. Дистанция между массовой и элитарной культурой невелика. Высшие образцы элитарной культуры качественнее образцов массовой; среднее же качество массовой культуры выше – потому что элитарная культура обычно рассчитана не на истинных ценителей, а на замкнутые группы с жесткой внутренней цензурой и групповым фаворитизмом.

12. Человек не может быть счастлив – потому что потребности, удовлетворение которых делает его счастливым, противоположны друг другу. Например: честолюбие противоположно стремлению к безмятежности, а радость от удовольствий – самодостаточности. Максимум, что доступно человеку – это хорошая, достойная, нравственная жизнь. Греческие философы (самые адекватные моралисты всех времен) называли счастьем именно такую жизнь, отличая ее от счастья в обыденном смысле. Это, еще раз скажем, наш максимум.

13. Достижения русской культуры в некоторых областях блистательны, но в целом довольно-таки скромны. Да, мы можем гордиться литературой, классической музыкой (они у нас, действительно, первосортны) и некоторыми глобальными научными достижениями, но влияние на цивилизацию измеряются не только этими тремя областями. Есть еще и философия, и теология, и филология, и психология, и архитектура, и скульптура, и киноискусство, и фотография, и юриспруденция, и экономика. Плюс есть всякие прикладные вещи, стоящие на грани между ремеслом и искусством – кулинария, парфюмерия, дизайн. Есть ли у русских достижения в этих областях? Да. Глобальны ли эти достижения? Нет – нет у нас в них ни Чайковских, ни Достоевских. Но это не приговор – во времена, когда Аристотель учил Македонского, не было и следа тех народов, которые спустя тысячелетия вышли на первые роли. Также есть одна важнейшая область, наши достижения в которой намеренно преуменьшаются – это исключительного качества государственность: то, что некоторые другие великие нации (например, немцы и итальянцы) приобретали сверхусилиями и сверхжертвами, у нас имелось на века раньше.

14. Нередко родители не любят своих детей или любят так, что лучше бы не любили. Родители были людьми еще до того, как стали родителями – и потому прежде всего остаются людьми – то есть имеют предпочтения: одни люди им нравятся, другие – нет. Дети могут обладать неприятными для родителей качествами и потому вызывать всю гамму негативных эмоций. Кроме того, дети ограничивают свободу и почти всегда меняют жизненные планы. И не всем родителям хватает осознанности, чтобы не винить в этом детей.

15. Мы не можем жить без других людей. Дело не только в узком круге близких – дело в людях вообще. Одиночество – вне зависимости от того, для чего оно выбирается – ради служения богу, истине, собственной безмятежности или даже одному-двум ближайшим родственникам – неполноценно. Настоящую глубину переживаний мы познаем только в открытом общении с новыми (или новыми-старыми) людьми.

16. Неисправимо дурные люди, дурные от природы – существуют. «Антроподицея» – разговоры о том, что все мы добры от природы, что каждого можно исправить, если найти к нему нужный подход – опаснейшее заблуждение последних веков. Но следует заметить, что хороших людей все же больше.

17. Люди плохо различают свои взгляды и свои вкусы. Именно поэтому они подозревают тех, кто озвучивают неприятные, «горькие истины», в том, что таковые истины тем нравятся. Зачастую так и есть, но не всегда – что подтверждает конкретно этот текст.

Приду

10 апреля в 19:30 пройдёт панихида по Владлену Татарскому (Максиму Фомину) в храме Святого Великомученика и Целителя Пантелеймона на улице Пестеля 2А

9 день по православному обычаю очень важный для души. Приходите помолиться за Максима вместе.

Запись недавней лекции (они больше не будут выкладываться на ютуб – только в вк).

Наконец-то добрался до темы «основного вопроса философии» – привел исторические примеры того, почему спор материализма и идеализма вторичен по отношению к другому вопросу.

После онтологии речь пошла об антропологии – о конфликте между двумя типами сознания, тремя базовыми инстинктами и разнообразными модусами существования. Не могу сказать, что полностью доволен этой второй частью – там, где речь заходит о сознании и самосознании, не всегда легко подобрать точные слова (потому что в таких разговорах сознание является и субъектом, и объектом).

Но на то, чтобы найти эти слова, остается еще две лекции (пятая – ранее не планировавшаяся – состоится 18 мая).

«И зачем было начинать эту вашу СВО! Ради чего?»

Ну хотя бы ради того, чтобы не было вот этого вот.

«Это ответная реакция!»

Нет, это у нас ответная реакция.