По данным социологов, 85% граждан в России пользуются смартфонами, 78% регулярно используют компьютер. При этом среди детей этот показатель превышает 90%.

Об этом сообщается в исследовании международной компании Ipsos.

Даниил Маркович собрался жениться. Спросил, пока я у мангала хлопотала, будем ли на его свадьбе жарить креветки, пообещала. А на днях у него беседа с няней была:

- Марина, сколько времени!
- Данечка, а куда ты собрался?
- У меня в восемь свидание с Аней. Наверное, целоваться придётся.
- Даня, а не рановато?
- Нормально, не переживай, я справлюсь.
Настоящий кавалер❤️

Фото: Екатерина Богданова

Подавляющее большинство опрошенных в России (83%) согласны с утверждением, что политическая и экономическая элита страны не заботится о людях труда. По этому показателю, входящему в так называемый “Индекс популизма и антиэлитных настроений”, Россия опережает другие исследуемые страны, впрочем, с небольшим отрывом.

​​Прокомментировала для портала НИУ ВШЭ планы запуска форума “Место под солнцем” - новой ежегодной экспертной площадки в Пермском крае:

“Мы давно занимаемся изучением молодежной политики и видим, что существует множество практик по работе с молодыми людьми в области профориентации и самореализации. Но они, как правило, носят разрозненный характер и не решают проблему, которая стоит очень остро: работодателей часто не удовлетворяет качество подготовки студентов, которые приходят к ним на стажировку или первую работу. Решение состоит в том, чтобы гармонизировать деятельность вузов с условиями, которые рынок труда диктует начинающим специалистам. В этом заинтересованы и крупные компании, которым необходимы молодые специалисты с горящими глазами, и университеты, которые готовят таких ребят, и сама молодежь, у которой тоже есть свое представление о том, как нужно выстраивать карьеру.

Рынок труда меняется у нас на глазах, в том числе по вине пандемии, и в такие турбулентные моменты особенно важно искать решения возникших трудностей. Так появилась идея создать площадку, где эксперты из разных регионов страны, представители вузовского сообщества, бизнес-сообщества и, самое главное, молодежь вместе смогут предложить рецепты по преодолению существующих барьеров и новые подходы к молодежной политике и профориентации в целом.

Конечно же, профориентацию надо начинать со школы. Но, к сожалению, многие выпускники бакалавриата очень смутно представляют, куда идти после вуза и как устраиваться на работу по специальности. Их нужно поддержать, показать возможные пути развития после получения диплома. Это отдельная тема, которую под своим особым контролем держит министр науки и высшего образования РФ Валерий Фальков, она находится и под пристальным вниманием президента. Я считаю, что задача по поиску решений этого вопроса, которые можно тиражировать на всю страну, достойна внимания”.

​​Григорий Ревзин, партнер консалтингового бюро “Стрелка”, профессор Высшей школы урбанистики метко пишет о "Большой глине №4". Здесь отрывок:

“«Большая глина» Урса Фишера своим появлением в Москве на Болотной набережной произвела негативный ажиотаж. Ажиотаж интереснее скульптуры.
Скульптура Фишера вообще-то банальна. <…>

Но вот соединение ненависти со скульптурой небанально. Вернее, как не банально? Если мы говорим об искусстве в городе, то у нас любая скульптура вызывает скандал, неважно, это Владимир, Калашников, Ржевский монумент или скромный памятник Самуилу Яковлевичу Маршаку на Лялиной площади, который усилиями общественности удалось убить в зародыше.

Собственно, «Большая глина»-4 на ГЭС-2 от Калашникова ничем в плане аккумулирования вокруг себя негодования не отличается, кроме того, что собирает вокруг себя неприязнь к ваянию в чистом виде, поскольку ничего не значит, а просто есть. Вспомните, мы ведь и про Петра, и про Достоевского, и про Калашникова, и про Владимира и т.д. громко, свободно и хором говорили, что это какое-то говно. Здесь отличие только в том, что говно не какое-то, потому что у него нет специфических качеств, это так сказать субстанция без атрибуции. И с точки зрения истории искусств здесь возникает интересный вопрос. А именно – не стала ли ненависть граждан неотъемлемым свойством скульптуры как таковой, ее материей? Не лепится ли городская скульптура из нее как, скажем, из глины?

Это было бы логично вот почему. Чуть больше века назад искусство открыло стратегию «пощечины общественному вкусу». Ну то есть оно начало специально провоцировать обывателя на отрицательные эмоции, и их сила стала критерием качества произведения. Скандал являлся частью замысла, ну и в таком случае – частью произведения, созданного по этому замыслу. Это, конечно, было открытие очень немногих, десятка авангардистов во Франции, России, Италии, Швейцарии, но за сто лет оно превратилось в совершеннейшую рутину. Придумать скандал для современного художника столь же естественно, как очинить карандаш прежде, чем рисовать. Но мне кажется, что за последние 30 лет произошел уже следующий сдвиг, и скандал стал частью не только произведения авангардного, а любого высказывания в жанре public art.

Знаете, вот Ричард Флорида, автор теории креативного класса, часто пишет о парикмахере как о ярком примере креативной деятельности. Как человек лысый, я анализирую ситуацию со стороны, но вчуже согласен с тем, что это творческая деятельность. Однако не думаю, что парикмахер Флориды существенно продвинулся в плане креативности по сравнению с мастерами эпохи, скажем, рококо. Но никто не рассматривал их как представителей креативного класса. Занятие осталось традиционным, но поменялась большая рамка, в котором оно существует, и из ремесла оно стало креативной индустрией. Точно так же человек, собирающий мебель в гараже, из ремесленника стал деятелем глобальной экономики, хотя может об этом и не подозревать.

С искусством – по крайней мере с public art, искусством на миру, в городе, где оно в центре внимания тысяч людей -- произошло примерно то же самое. Авангард создал новую рамку его существования. Любое произведение художника теперь является пощечиной общественному вкусу, это часть замысла. Благо в городе всегда есть вкус, который оно оскорбит, а зависеть от айфона, зависеть от шансона – не все ли нам равно, от кого-нибудь да прилетит. Что за памятник без скандала? Что за свадьба без драки?

С этой точки зрения «Большая глина»-4 очень удалась. Красота как известно в глазах смотрящего, и говна это тоже касается. В замысле это был кусок глины в руках скульптора, но он собрал в себя все говно, которым в него кидаются. В замысле это не было памятником, но здесь, в Москве, эта вещь, которая успела постоять в Нью-Йорке, а потом во Флоренции, неожиданно им стала – памятником единению в ненависти, которую мы выливаем на страницы социальных сетей. Правда, память тут коротенькая, жизнь маленькая, так что и памятник временный. Для фейсбука три месяца – это больше чем жизнь, это целая вечность”.

Эксперты Института анализа предприятий и рынков НИУ ВШЭ провели эксперимент среди госслужащих и сотрудников бюджетных организаций, работающих в системе госзакупок России, с целью исследования гендерной разницы в восприятии коррупции. Выяснилось, что женщины, отвечающие за осуществление закупок в организациях-госзаказчиках, считают коррупцию препятствием на пути экономического развития почти в 2 раза чаще, чем мужчины. Полученные результаты распространяются не только на рядовых сотрудников, но и на женщин-руководителей. И если на рядовых должностях в целом как мужчины, так и женщины могут считать коррупцию злом, на уровнях выше негативное отношение обнаружено только у женщин. Результаты исследования опубликованы в Journal of Economic Behavior and Organization.

​​Важные темы “дефицита квалифицированных кадров” и “развала среднего специального образования” поднимают здесь и здесь. Сектор СПО во многом остаётся ригидным, не готовым оперативно реагировать на изменившиеся образовательные запросы и запросы рынка труда. Но есть и обнадеживающие данные. Согласно результатам исследований Института образования НИУ ВШЭ, в последние годы наблюдается бум спроса на среднее профессиональное образование в России.

С середины 2010-х годов в России происходит перераспределение потоков абитуриентов между вузами и колледжами в пользу последних. Теперь охват молодежи высшим образованием устойчиво снижается при соответствующем росте охвата программами подготовки специалистов среднего звена. 2015 г. стал переломным: охват молодежи ППССЗ превысил охват программами высшего образования, начался стремительный рост числа заявлений, появился конкурс: 2,3-2,6 заявления на место в среднем по России. В 2019 г. конкурс в отдельных регионах, например в Тюменской области, доходил до 6 человек на место. Растет число обучающихся на платной основе. Если в 2014 г. доля приема по договору была выше бюджетного только в 9 регионах России, то в 2020 г. — уже в 58. Более половины поступивших на программы третичного образования в 2020 г.—это студенты колледжей. Можно сказать, что в 2010-е произошла смена тренда, и охват молодежи высшим образованием устойчиво снижается при соответствующем росте охвата программами подготовки специалистов среднего звена. Локомотивом спроса 9-классников стали ИТ-специальности, что соответствует запросу на массовые профессии в области цифровой экономики.

Ещё один нюанс. Поскольку дифференциация послешкольных траекторий во многом продиктована различиями в социально-экономическом статусе семей, изменение материального положения домохозяйств выступает важным внешним фактором для принятия решения. Реальные располагаемые доходы населения России снижаются с 2014 г, сжатие доходов происходит во всех децильных доходных группах, кроме самой высокодоходной, десятой. Расходы на высшее образование сместились в наиболее высокодоходные группы и резко сократились в группах среднего класса (5–7-й децили). Одновременно в этих среднедоходных группах увеличились расходы на СПО. Особенно примечательна опережающая динамика расходов на услуги СПО в 8-й группе, которая представляет собой верхний слой среднего класса. Сектор СПО получил приращение за счет принципиально нового для него в социально-экономическом отношении контингента—это дети представителей среднего класса.

Растущая популярность СПО — следствие взаимно усиливающих друг друга факторов со стороны системы образования, негативной экономической динамики и состояния рынка труда. Есть основания полагать, что в условиях продолжающегося ухудшения социально-экономического положения домохозяйств для ряда семей профессиональная образовательная траектория детей (в форме обучения в колледже на программе подготовки специалистов среднего звена) становится реальной альтернативой обучению в вузе. Рост популярности среднего профессионального образования и сжатие академического трека—не только сигнал для системы образования, но и важный индикатор социально-экономической ситуации в стране.

Молодежь и власть

Сегодня российская молодежь оценивает такой показатель, как доступ к власти, значительно выше, чем молодежь в середине 1990-х гг. Более 20% представителей поколения реформ (1968–1981 г.р.) в опросе 1994-1996 гг. поместили себя на низшую ступень шкалы субъективных оценок возможности доступа к власти. Среди миллениалов, опрошенных в 2016-2018 гг., эта доля была в четыре раза меньше – около 5%. Аналогично по шкале оценки доступа к власти миллениалы почти в 3 раза чаще ставили себя на высшие ступени по сравнению с представители реформенного поколения, – Лонгитюдное обследование домохозяйств RLMS‐HSE (проводится ежегодно с 1992 г)

Итоговое выступление на Летней школе политологии😌

Завершает серию лекций проректор Высшей школы экономики, руководитель олимпиады студентов «Я – профессионал» Валерия Касамара @vakasamara 🔥

Подключайтесь по ссылке!

С использованием уникальных административных данных о трудоустройстве выпускников российских вузов за 2020 г. экспертами Лаборатории исследований рынка труда ВШЭ найдена положительная связь между наличием магистерского диплома и трудовыми результатами через год после выпуска. Наличие диплома магистра увеличивает вероятность занятости в сравнении с теми, кто окончил только бакалавриат, на 3—8% среди мужчин и на 10—16% среди женщин. Кроме того, магистерская степень ассоциирована с зарплатной премией среди женщин в размере 5—21% и среди мужчин в размере 2—11%.