Сегодня по приглашению красноярского отделения "Городских реноваций" читал лекцию про соучастие. И не мог не вспомнить про свой первый опыт партисипаторного проекта - проекта двора на улице Академика Анохина в Москве. Скоро этому проекту будет уже десять лет, а до сих пор вспоминаю его с наибольшей теплотой. Наверное потому, что он был первым.
Что там происходило? Высшая школа урбанистики и журнал UrbanUrban.ru объединились для того, чтобы партисипаторно разработать проект двора. Вроде бы даже под это планировались какие-то деньги, сэкономленные районной управой, но по ходу проекта сменился глава управы и деньги куда-то растворились. Поэтому вся команда проектировщиков работала исключительно за идею.
Жаль сейчас нет сайта UrbanUrban.ru - там я обстоятельно документировал все этапы нашей работы. Но все тексты у меня сохранились, поэтому я все эти истории хорошо помню, несмотря на давность лет. Что же мы наделали? А мы по сути дела создали модельный кейс соучаствующего проектирования дворового пространства. Причём, во многом интуитивно - у нас еще не было на руках книги Генри Саноффа "Соучаствующее проектирование" в переводе Проектной группы 8. У нас было только общее представление как это может быть и мы импровизировали.
Что конкретно мы делали - сперва мы провели опрос. Мне мечталось, чтобы этот опрос был тотальным, но на него из приблизительно 2500 тысяч жителей ответило порядка 100. На тот момент мне казалось, что это неудача, сейчас я знаю, что это хороший результат. Потом мы провели первую встречу с жителями. В детском саду за маленькими стульчиками и столиками собралось человек 10 проектной группы, муниципальный депутат и глава управы. И один единственный житель. На тот момент казалось, что это провал, но сейчас я знаю, что так бывает . Затем уже было несколько успешных проектных сессий - сначала по общей концепции планировки двора, потом по детализации с конкретными объектами. На последней сессии даже собралась какая-то группа жителей, которая обязалась взять на карандаш нашу деятельность и всячески помогать.
А дальше, когда проект был готов наступил этап лимбо. Стало непонятно, будет ли двор благоустраиваться, будут ли на это средства, будет ли он благоустраиваться по проекту. Глава муниципального собрания открыто воевал с нашим проектом, выдавая каких-то шумных старушек за местных жителей, которые якобы горячо против нашего проекта. Но тут роль сыграли настоящие местные жители, которые были таки за наш проект.
На этапе реализации проекта комендант одного из домов вывесил наш проект на стенде и внимательно следил, буквально с курвиметром за тем, чтобы двор благоустраивался по проекту. Это немного расстроило армянских подрядчиков, потому что при благоустройстве по проекту осталось много незадействованного материала. Который был потрачен на дополнительную зону отдыха во дворе.
По итогам благоустройства я проводил постпроектное исследование, подходил к пользователям двора, число которых выросло кратно и задавал вопросы про то, как им получившийся результат. Некоторые очень высоко оценивали качество двора. Но некоторые говорили дескать "Опять никого не спросили, денег наворовали". Что было довольно обидно и на тот момент мне казалось провалом, но сейчас я понимаю, что это нормально.
Потом еще лет пять я обязательно приводил в этот двор всех друзей и гостей района. И неиллюзорно гордился. К сожалению, спустя пять лет сообщество жителей перестало следить за двором и ремонтными работами. Ремонтное творчество ГБУ "Жилищник" уничтожило всё разумное и доброе, что было в проекте. Осталось только заложенное в проекте зонирование. Но тем не менее, я продолжаю считать кейс успешным и горжусь, что принимал в нём участие. Этот опыт до сих пор служит мне источником интуиций в области соучастия.
#эхбыливремена #всякаяурбанистика #соучастие
Что там происходило? Высшая школа урбанистики и журнал UrbanUrban.ru объединились для того, чтобы партисипаторно разработать проект двора. Вроде бы даже под это планировались какие-то деньги, сэкономленные районной управой, но по ходу проекта сменился глава управы и деньги куда-то растворились. Поэтому вся команда проектировщиков работала исключительно за идею.
Жаль сейчас нет сайта UrbanUrban.ru - там я обстоятельно документировал все этапы нашей работы. Но все тексты у меня сохранились, поэтому я все эти истории хорошо помню, несмотря на давность лет. Что же мы наделали? А мы по сути дела создали модельный кейс соучаствующего проектирования дворового пространства. Причём, во многом интуитивно - у нас еще не было на руках книги Генри Саноффа "Соучаствующее проектирование" в переводе Проектной группы 8. У нас было только общее представление как это может быть и мы импровизировали.
Что конкретно мы делали - сперва мы провели опрос. Мне мечталось, чтобы этот опрос был тотальным, но на него из приблизительно 2500 тысяч жителей ответило порядка 100. На тот момент мне казалось, что это неудача, сейчас я знаю, что это хороший результат. Потом мы провели первую встречу с жителями. В детском саду за маленькими стульчиками и столиками собралось человек 10 проектной группы, муниципальный депутат и глава управы. И один единственный житель. На тот момент казалось, что это провал, но сейчас я знаю, что так бывает . Затем уже было несколько успешных проектных сессий - сначала по общей концепции планировки двора, потом по детализации с конкретными объектами. На последней сессии даже собралась какая-то группа жителей, которая обязалась взять на карандаш нашу деятельность и всячески помогать.
А дальше, когда проект был готов наступил этап лимбо. Стало непонятно, будет ли двор благоустраиваться, будут ли на это средства, будет ли он благоустраиваться по проекту. Глава муниципального собрания открыто воевал с нашим проектом, выдавая каких-то шумных старушек за местных жителей, которые якобы горячо против нашего проекта. Но тут роль сыграли настоящие местные жители, которые были таки за наш проект.
На этапе реализации проекта комендант одного из домов вывесил наш проект на стенде и внимательно следил, буквально с курвиметром за тем, чтобы двор благоустраивался по проекту. Это немного расстроило армянских подрядчиков, потому что при благоустройстве по проекту осталось много незадействованного материала. Который был потрачен на дополнительную зону отдыха во дворе.
По итогам благоустройства я проводил постпроектное исследование, подходил к пользователям двора, число которых выросло кратно и задавал вопросы про то, как им получившийся результат. Некоторые очень высоко оценивали качество двора. Но некоторые говорили дескать "Опять никого не спросили, денег наворовали". Что было довольно обидно и на тот момент мне казалось провалом, но сейчас я понимаю, что это нормально.
Потом еще лет пять я обязательно приводил в этот двор всех друзей и гостей района. И неиллюзорно гордился. К сожалению, спустя пять лет сообщество жителей перестало следить за двором и ремонтными работами. Ремонтное творчество ГБУ "Жилищник" уничтожило всё разумное и доброе, что было в проекте. Осталось только заложенное в проекте зонирование. Но тем не менее, я продолжаю считать кейс успешным и горжусь, что принимал в нём участие. Этот опыт до сих пор служит мне источником интуиций в области соучастия.
#эхбыливремена #всякаяурбанистика #соучастие
В Журнале американской ассоциации планировщиков вышла статья израильских исследователей Галит Коэн-Бланкштайн и Анат Гофен "Serial Participation in Urban Planning: The Trouble Makers as City Makers?". В этой статье авторы рассуждают о проблеме дисбаланса власти и влияния в процессе соучаствующего проектирования на примере своего исследования "серийных партисипантов", людей, которые часто оказываются вовлечены в соучастие.
Соучастие идеологически - демократическая и инклюзивная практика. Запуская процесс соучастия, мы хотим, чтобы на процесс городского проектирования могли влиять самые разные группы людей, чьи интересы могут быть затронуты трансформацией городской среды. Но идеология это одно измерение - практика оказывается всегда чуть другой. И в результате мы обнаруживаем, что соучастие начинает создавать новые дисбалансы власти и влияния.
Оказывается, что люди с различным уровнем понимания принципов городского планирования оказываются в неравных условиях. Те, кто лучше разбираются в бюрократии и администрировании оказываются в выигрышном положении. Те, у кого есть больше связей, знакомств, социального капитала в целом - тоже. Наконец, просто те, у кого больше свободного времени смещают баланс сил в соучастии в свою сторону. Не говоря уже о том, что для представителей бизнесов и муниципальных структур участие в соучастии может быть пусть и неформальной, но частью их работы.
Отдельным пунктом во всём этом поле дисбалансов стоят так называемые "серийные партисипанты" или, как их еще называют "знакомые всё лица". Это горожане, которые постоянно оказываются вовлечены в соучастие, регулярно посещают семинары, участвуют в опросах, общаются с проектировщиками. При этом по разным причинам. В исследовании их обнаружилось три - это личные качества (человек сам по себе активный и общительный), это поддержка сообщества (местные жители неформально делегировали человеку право говорить от их лица) и поддержка проектировщиков (проектировщики включают человека в планирование, чтобы он поддерживал их проект).
При этом, серийный партисипатор в ходе своего участия набирается опыта, знания процесса планирования, поднимает свой социальный капитал. У него появляется лучшее знание территории и лучшее представление о потребностях жителей территории. Это позволяет частично компенсировать дисбаланс процесса проектирования, который создается участием в нём профессиональных партисипаторов со стороны бизнеса и власти. Это не решает всех проблем дисбалансов власти и влияния различных групп, но уже не мало.
Таким образом, если бы серийных партисипаторов не было, их как минимум стоило бы придумать. Что зачастую делают проектные команды, создавая группы поддержки вокруг своих проектов. Это вынужденная заплатка на демократическом дизайне процесса соучастия и не единственный способ решения этой проблемы, но вполне возможный и легитимный сценарий действия. При условии, что у проектировщиков есть желание балансировать власть и влияние в своём проекте.
#соучастие #всякаяурбанистика #городскиеполитики
Соучастие идеологически - демократическая и инклюзивная практика. Запуская процесс соучастия, мы хотим, чтобы на процесс городского проектирования могли влиять самые разные группы людей, чьи интересы могут быть затронуты трансформацией городской среды. Но идеология это одно измерение - практика оказывается всегда чуть другой. И в результате мы обнаруживаем, что соучастие начинает создавать новые дисбалансы власти и влияния.
Оказывается, что люди с различным уровнем понимания принципов городского планирования оказываются в неравных условиях. Те, кто лучше разбираются в бюрократии и администрировании оказываются в выигрышном положении. Те, у кого есть больше связей, знакомств, социального капитала в целом - тоже. Наконец, просто те, у кого больше свободного времени смещают баланс сил в соучастии в свою сторону. Не говоря уже о том, что для представителей бизнесов и муниципальных структур участие в соучастии может быть пусть и неформальной, но частью их работы.
Отдельным пунктом во всём этом поле дисбалансов стоят так называемые "серийные партисипанты" или, как их еще называют "знакомые всё лица". Это горожане, которые постоянно оказываются вовлечены в соучастие, регулярно посещают семинары, участвуют в опросах, общаются с проектировщиками. При этом по разным причинам. В исследовании их обнаружилось три - это личные качества (человек сам по себе активный и общительный), это поддержка сообщества (местные жители неформально делегировали человеку право говорить от их лица) и поддержка проектировщиков (проектировщики включают человека в планирование, чтобы он поддерживал их проект).
При этом, серийный партисипатор в ходе своего участия набирается опыта, знания процесса планирования, поднимает свой социальный капитал. У него появляется лучшее знание территории и лучшее представление о потребностях жителей территории. Это позволяет частично компенсировать дисбаланс процесса проектирования, который создается участием в нём профессиональных партисипаторов со стороны бизнеса и власти. Это не решает всех проблем дисбалансов власти и влияния различных групп, но уже не мало.
Таким образом, если бы серийных партисипаторов не было, их как минимум стоило бы придумать. Что зачастую делают проектные команды, создавая группы поддержки вокруг своих проектов. Это вынужденная заплатка на демократическом дизайне процесса соучастия и не единственный способ решения этой проблемы, но вполне возможный и легитимный сценарий действия. При условии, что у проектировщиков есть желание балансировать власть и влияние в своём проекте.
#соучастие #всякаяурбанистика #городскиеполитики
Завтра участвую в образовательном мероприятии по соучастию. И конечно же буду рассказывать про лестницу партисипации Шерри Арнштейн. Куда без неё, святая святых соучастия. Но сегодня готовился и думал, что с этой лестницей что-то не так. Попробую сформулировать о чём я.
Во-первых, это некоторая вертикальная композиция, которая нам как бы намекает, что то, что снизу - манипуляция, например - это плохо. А то, что сверху - гражданский контроль - это хорошо. В статье, где Арнштейн предлагает лестницу, впрочем, она оговаривается, что это не совсем так работает. Но мы живём в европейской культуре, где вертикальные метафоры именно так и работают. А также живём в быстром мире, где до текстов мало кто добирается, а идеологемы легко и быстро схватываются и распространяются.
Во-вторых, лестница Арнштейн несколько лукава в том плане, что предлагает чёткие границы между секторами. Вот есть публичный сектор (чиновники и эксперты) которые на разных уровнях этой лестницы по разному относятся к гражданскому сектору. Бизнес-сектора в этой лестнице в принципе нету. А пересечения гражданского и публичного сектора на уровне отдельно взятых людей видимо не допускается.
В результате, если работать в соответствии с вектором Арнштейн, то на каждой территории, на которой мы работаем мы обязаны создать территориальное общественное самоуправление, уйти от муниципального заказчика, получить заказ у ТОСа на то, что решит ТОС и выполнять уже его. Это интересный сценарий, я бы не отказался в таком поучаствовать. Но я боюсь, что у него в большинстве городов большинства стран на нашей планете не найдётся изначального заказчика.
Поэтому мне конечно ближе логика израильских урбанистов из предыдущего поста, которые говорят о том, что соучастие это сложный процесс балансировки власти тех или иных групп участников над итоговым результатом. При этом процесс заведомо неидеальный и нуждающийся в перманентном ремонте. Как, собственно, и демократия как таковая.
В этом плане лестница соучастия Арнштейн нам конечно нужна, с тем, чтобы критически смотреть на свои проекты и проекты коллег, но это именно что инструмент критики, а не инструмент построения стратегии вовлечения. Неправильно думать в парадигме "сегодня поучаствую на пятёрочку, а завтра даст бог на троечку, что-то подустал". Это не соревнование, а совокупность множества условий и множества действий множества участников вокруг конкретного проекта.
#соучастие #всякаяурбанистика #городскиестратегии
Во-первых, это некоторая вертикальная композиция, которая нам как бы намекает, что то, что снизу - манипуляция, например - это плохо. А то, что сверху - гражданский контроль - это хорошо. В статье, где Арнштейн предлагает лестницу, впрочем, она оговаривается, что это не совсем так работает. Но мы живём в европейской культуре, где вертикальные метафоры именно так и работают. А также живём в быстром мире, где до текстов мало кто добирается, а идеологемы легко и быстро схватываются и распространяются.
Во-вторых, лестница Арнштейн несколько лукава в том плане, что предлагает чёткие границы между секторами. Вот есть публичный сектор (чиновники и эксперты) которые на разных уровнях этой лестницы по разному относятся к гражданскому сектору. Бизнес-сектора в этой лестнице в принципе нету. А пересечения гражданского и публичного сектора на уровне отдельно взятых людей видимо не допускается.
В результате, если работать в соответствии с вектором Арнштейн, то на каждой территории, на которой мы работаем мы обязаны создать территориальное общественное самоуправление, уйти от муниципального заказчика, получить заказ у ТОСа на то, что решит ТОС и выполнять уже его. Это интересный сценарий, я бы не отказался в таком поучаствовать. Но я боюсь, что у него в большинстве городов большинства стран на нашей планете не найдётся изначального заказчика.
Поэтому мне конечно ближе логика израильских урбанистов из предыдущего поста, которые говорят о том, что соучастие это сложный процесс балансировки власти тех или иных групп участников над итоговым результатом. При этом процесс заведомо неидеальный и нуждающийся в перманентном ремонте. Как, собственно, и демократия как таковая.
В этом плане лестница соучастия Арнштейн нам конечно нужна, с тем, чтобы критически смотреть на свои проекты и проекты коллег, но это именно что инструмент критики, а не инструмент построения стратегии вовлечения. Неправильно думать в парадигме "сегодня поучаствую на пятёрочку, а завтра даст бог на троечку, что-то подустал". Это не соревнование, а совокупность множества условий и множества действий множества участников вокруг конкретного проекта.
#соучастие #всякаяурбанистика #городскиестратегии
В блоге Strong Towns вышла статья Тиффани Оуэнс под названием "Keep it simple, cities!". В этой статье поднимается очень важный вопрос, касающийся возможности вовлечения горожан в жизнь и развитие города. А именно - вопрос коммуникации.
Оуэнс на примере своего посещения заседания городского совета показывает, что без переводчика простому горожанину трудно понять что, зачем и почему обсуждается на заседании. И это системная проблема, а не отдельный случай города Вако, штат Техас, в котором она проживает. Обсуждение всех вопросов, составляющих городскую повестку ведётся на путанном бюрократическом языке, который понятен только чиновникам и юристам. Может быть еще экспертам. Но никак не обычному горожанину.
То же самое касается большей части открытой информации о деятельности различных комитетов и городских программ. Даже если они подразумевает гражданское участие, обеспечить это участие архисложно. Опять же, по причине недружелюбного интерфейса и непонятной коммуникации.
Такая же проблема есть и в России. Порог вхождения в активное сотрудничество с городской администрацией очень велик. И несмотря на то, что есть президентское поручение о том, чтобы 30% жителей городов принимали участие в их развитии - никто особенно не старается это участие обеспечить. Даже сессии соучаствующего проектирования зачастую страдают от бюрократического косноязычия в коммуникации. Зачастую даже с трудом можно понять о какой территории идёт речь в приглашении на сессию.
Большая задача для городских PR-служб - обеспечить перевод с административного на общечеловеческий. Вернее, это может быть большой задачей, в случае если мы задаёмся целью привлечь горожан к участию в городских процессах. Если нам действительно важны таланты, компетенции и идеи горожан. В некоторых странах с этим уже осознанно работают. Так, например, в Великобритании чиновники проходят курсы plain english - понятного английского - с тем чтобы их публичные сообщения были читаемы. Думаю, что нашим чиновникам тоже не помешают курсы понятного русского.
#городскиеполитики #урбанизмнапочитать #гражданскаяинженерия #соучастие
Оуэнс на примере своего посещения заседания городского совета показывает, что без переводчика простому горожанину трудно понять что, зачем и почему обсуждается на заседании. И это системная проблема, а не отдельный случай города Вако, штат Техас, в котором она проживает. Обсуждение всех вопросов, составляющих городскую повестку ведётся на путанном бюрократическом языке, который понятен только чиновникам и юристам. Может быть еще экспертам. Но никак не обычному горожанину.
То же самое касается большей части открытой информации о деятельности различных комитетов и городских программ. Даже если они подразумевает гражданское участие, обеспечить это участие архисложно. Опять же, по причине недружелюбного интерфейса и непонятной коммуникации.
Такая же проблема есть и в России. Порог вхождения в активное сотрудничество с городской администрацией очень велик. И несмотря на то, что есть президентское поручение о том, чтобы 30% жителей городов принимали участие в их развитии - никто особенно не старается это участие обеспечить. Даже сессии соучаствующего проектирования зачастую страдают от бюрократического косноязычия в коммуникации. Зачастую даже с трудом можно понять о какой территории идёт речь в приглашении на сессию.
Большая задача для городских PR-служб - обеспечить перевод с административного на общечеловеческий. Вернее, это может быть большой задачей, в случае если мы задаёмся целью привлечь горожан к участию в городских процессах. Если нам действительно важны таланты, компетенции и идеи горожан. В некоторых странах с этим уже осознанно работают. Так, например, в Великобритании чиновники проходят курсы plain english - понятного английского - с тем чтобы их публичные сообщения были читаемы. Думаю, что нашим чиновникам тоже не помешают курсы понятного русского.
#городскиеполитики #урбанизмнапочитать #гражданскаяинженерия #соучастие
Сегодня посещал удивительное место в Красноярске - сквер "Светлый". Его проектировала Алёна Парфенова и её коллеги. Сквер прилегает к библиотеке, являющейся центром поддержки для людей с инвалидностью по зрению. Поэтому сквер разработан с серьезной ориентацией на таких людей.
В ходе проектирования Алёна Парфенова изучала потребности людей с инвалидностью по зрению, общалась с жителями близлежащих домов, выстраивала работу с городскими службами. В результате сквер наполнен самыми разнообразными и интересными решениям, с тем, чтобы сделать его по настоящему инклюзивным.
В сквере не используется тактильная плитка, вместо неё используются тактильные железные нашлепки на плитку или асфальт. Это решение более эстетично, чем привычная нам плитка и более адаптивно для разных типов поверхностей. Для навигации помимо этого используется контрастное мощение, благодаря которому интуитивно понятно, что одно пространство сменяется другим.
В озеленении сквера использовано более 50 различных видов растений с акцентом на их ароматические и тактильные свойства. В основном это многолетники, но также есть и клумбы с однолетними растениями для того, чтобы было удобно менять облик пространства. Есть аптекарский огород со съедобными растениями вроде базилика и свёклы.
Детские игровые и спортивные элементы сделаны так, чтобы ими комфортно могли пользоваться как дети с инвалидностью по зрению, так и нормотипичные дети. Особый акцент сделан на домики, специально разработанные для этого сквера. Они просторные и уютные, в них хочется находиться, прятаться, общаться. Также большую роль играют музыкальные инструменты - колокольчики, ксилофоны и барабаны.
Но физическое благоустройство пространства это только половина истории. Не менее важной частью этой истории является то, что Алёна Парфенова внимательно подходит к продюсированию этого сквера. По её словам ей понадобится лет пять, чтобы пространство по-настоящему заработало. Чтобы соседи начали ухаживать за растениями в сквере, чтобы не пустовал небольшой лекторий, чтобы дети с инвалидностью приходили на занятия и настольные игры в беседку, чтобы вокруг ёлки проходили ярмарки и выставки ледяных скульптур, чтобы дети из детских садов выходили на лужайку на зарядку, чтобы разнообразие растений в сквере действительно служило экологическому просвещению. Чтобы это пространство, далеко не центральное по своему расположению, жило самостоятельной и самоподдерживающейся жизнью.
Я уверен, что одна из городских профессий будущего - это как раз профессия продюсера городских пространств. Архитекторы могут закладывать физические предпосылки для активностей в пространстве, но по-настоящему, на 100% пространство начинает работать только тогда, когда в него вложена работа продюсера. В противном случае сцена будет пустовать большую часть времени, а подростки так и буду продолжать заниматься вандализмом. Только тонкая продюсерская настройка социальных процессов в пространстве позволит нам полностью раскрыть его архитектурно-средовой потенциал.
#соучастие #енисейскаясибирь #территориальноеразвитие
В ходе проектирования Алёна Парфенова изучала потребности людей с инвалидностью по зрению, общалась с жителями близлежащих домов, выстраивала работу с городскими службами. В результате сквер наполнен самыми разнообразными и интересными решениям, с тем, чтобы сделать его по настоящему инклюзивным.
В сквере не используется тактильная плитка, вместо неё используются тактильные железные нашлепки на плитку или асфальт. Это решение более эстетично, чем привычная нам плитка и более адаптивно для разных типов поверхностей. Для навигации помимо этого используется контрастное мощение, благодаря которому интуитивно понятно, что одно пространство сменяется другим.
В озеленении сквера использовано более 50 различных видов растений с акцентом на их ароматические и тактильные свойства. В основном это многолетники, но также есть и клумбы с однолетними растениями для того, чтобы было удобно менять облик пространства. Есть аптекарский огород со съедобными растениями вроде базилика и свёклы.
Детские игровые и спортивные элементы сделаны так, чтобы ими комфортно могли пользоваться как дети с инвалидностью по зрению, так и нормотипичные дети. Особый акцент сделан на домики, специально разработанные для этого сквера. Они просторные и уютные, в них хочется находиться, прятаться, общаться. Также большую роль играют музыкальные инструменты - колокольчики, ксилофоны и барабаны.
Но физическое благоустройство пространства это только половина истории. Не менее важной частью этой истории является то, что Алёна Парфенова внимательно подходит к продюсированию этого сквера. По её словам ей понадобится лет пять, чтобы пространство по-настоящему заработало. Чтобы соседи начали ухаживать за растениями в сквере, чтобы не пустовал небольшой лекторий, чтобы дети с инвалидностью приходили на занятия и настольные игры в беседку, чтобы вокруг ёлки проходили ярмарки и выставки ледяных скульптур, чтобы дети из детских садов выходили на лужайку на зарядку, чтобы разнообразие растений в сквере действительно служило экологическому просвещению. Чтобы это пространство, далеко не центральное по своему расположению, жило самостоятельной и самоподдерживающейся жизнью.
Я уверен, что одна из городских профессий будущего - это как раз профессия продюсера городских пространств. Архитекторы могут закладывать физические предпосылки для активностей в пространстве, но по-настоящему, на 100% пространство начинает работать только тогда, когда в него вложена работа продюсера. В противном случае сцена будет пустовать большую часть времени, а подростки так и буду продолжать заниматься вандализмом. Только тонкая продюсерская настройка социальных процессов в пространстве позволит нам полностью раскрыть его архитектурно-средовой потенциал.
#соучастие #енисейскаясибирь #территориальноеразвитие
Дорогие коллеги из Татарстана выпустили в свет набор методичек, написанных по материалам реализации программы "Наш двор". Пока прочитал основную методичку - "Путеводитель благоустройства общественных пространств", в которой описывается методологи и опыт программы и которая явно рассчитана на то, чтобы показать её руководству Центра компетенций в своём регионе, чтобы они поняли, что это хорошо.
Программа "Наш двор" - это очень интересное для нашей урбанистики явление. В рамках неё за последние пару лет в Татарстане было благоустроено больше 2000 дворов, причём благоустроены хорошо. Феноменален тут управленческий подход, который создал алгоритмы для того, чтобы с одной стороны проекты дворов и их реализация не могли быть ниже определённого уровня, а вот ввысь могли расти неограниченно.
Общие контуры программы таковы. Были изучены дворы Татарстана и на их основании сформирована типология и рекомендации по благоустройству каждого из таксонов этой типологии. Определены границы дворовых территорий в городах поверх кадастровых границ. Найдены и протестированы местные производители малых архитектурных форм и уличной мебели. Обозначены принципы, на которых должны основываться типовые и уникальные решения благоустройства. Сформулирован подход общественного партнёрства.
На последнем важно отдельно остановиться. Идея общественного партнёрства в том, что архитекторы и муниципалитет приходят к жителям двора и предлагают им принять участие не только в обсуждении проекта будущего двора, но также принять впоследствии двор на баланс своего дома (или своих домов, в зависимости от типа двора) и включиться впоследствии в его социокультурное программирование и, что самое важное - эксплуатацию. То есть это неплохой способ уйти от парадигмы благоустройства как "подарка от властей" к парадигме ответственной собственности.
В финальной части методички очень много практических рекомендаций как запустить аналог программы "Наш двор" в своём регионе. Вроде ничего особо сложного, но есть важная деталь - такая программа по дефолту работает с огромным множеством объектов одновременно. Поэтому для её успеха необходим очень чёткий менеджмент - поэтому в методичке отдельное внимание уделено использованию CRM. Страшных букв, которые на самом деле очень помогают отслеживать множественные процессы минимизируя потерю информации. А учитывая гиперлокальность контекстов дворов и важность горожан как партнёров - потеря информации это худшая антиреклама программы.
В общем, пока очень интересно. Рекомендую читать, осмыслять и нести эту методичку в свои региональные центры компетенций и институты города.
#дворы #городскаясреда #соучастие
Программа "Наш двор" - это очень интересное для нашей урбанистики явление. В рамках неё за последние пару лет в Татарстане было благоустроено больше 2000 дворов, причём благоустроены хорошо. Феноменален тут управленческий подход, который создал алгоритмы для того, чтобы с одной стороны проекты дворов и их реализация не могли быть ниже определённого уровня, а вот ввысь могли расти неограниченно.
Общие контуры программы таковы. Были изучены дворы Татарстана и на их основании сформирована типология и рекомендации по благоустройству каждого из таксонов этой типологии. Определены границы дворовых территорий в городах поверх кадастровых границ. Найдены и протестированы местные производители малых архитектурных форм и уличной мебели. Обозначены принципы, на которых должны основываться типовые и уникальные решения благоустройства. Сформулирован подход общественного партнёрства.
На последнем важно отдельно остановиться. Идея общественного партнёрства в том, что архитекторы и муниципалитет приходят к жителям двора и предлагают им принять участие не только в обсуждении проекта будущего двора, но также принять впоследствии двор на баланс своего дома (или своих домов, в зависимости от типа двора) и включиться впоследствии в его социокультурное программирование и, что самое важное - эксплуатацию. То есть это неплохой способ уйти от парадигмы благоустройства как "подарка от властей" к парадигме ответственной собственности.
В финальной части методички очень много практических рекомендаций как запустить аналог программы "Наш двор" в своём регионе. Вроде ничего особо сложного, но есть важная деталь - такая программа по дефолту работает с огромным множеством объектов одновременно. Поэтому для её успеха необходим очень чёткий менеджмент - поэтому в методичке отдельное внимание уделено использованию CRM. Страшных букв, которые на самом деле очень помогают отслеживать множественные процессы минимизируя потерю информации. А учитывая гиперлокальность контекстов дворов и важность горожан как партнёров - потеря информации это худшая антиреклама программы.
В общем, пока очень интересно. Рекомендую читать, осмыслять и нести эту методичку в свои региональные центры компетенций и институты города.
#дворы #городскаясреда #соучастие
В моём исследовании урбанистов моего поколения мы отдельно останавливаемся на теме соучаствующего проектирования. В каком-то смысле соучастие - маркер нашего поколения, оно на наших глазах развилось из экзотической практики отдельных редких бюро в по настоящему массовую и общепринятую практику.
Мнений о соучастии высказывается довольно много и разных. Общим местом, пожалуй, является только то, что это практика сильнейшим образом заземлённая в добросовестности исполнителя. Очень легко подойти к соучастию лениво и формально и тем самым полностью выхолостить всю суть этого занятия. Поэтому массовость соучастия по программе ФКГС и конкурсу малых городов оценивается со сдержанным энтузиазмом и с пониманием того, что массовость в какой-то степени противоречит качеству.
Некоторые участники высказывают радикальное мнение, что соучастие на деле не имеет никакого отношения к демократическому процессу - оно стало просто очередной бюрократической процедурой в системе Минстроя. В реальности в нём нет ничего демократического, ни тем более в нем нет ничего от наделения людей политической субъектностью. А все эти ваши проектные семинары - не более чем экзотической формы фокус-группы.
Есть и другое мнение о том, что дескать да, в ходе соучастия мы наделяем людей политической субъектностью, правом определять конструкцию общего блага. Но проблема в том, что это происходит в игровом режиме и политическая субъектность не сохраняется вне игровых условий. Мы фактически обманываем людей, говоря что они что-то решают в принципе. Даже если что-то похожее на субъектность в людях и проснется, то им будет нечего с ней делать в нашей авторитарной стране.
Но есть и оптимистичный взгляд на соучастие. Согласно ему соучаствующее проектирование это такой тренажёр демократического процесса. Люди в игровых учатся видеть и слышать друг друга, совместно принимать решения. И дальше, в случае успеха проекта они видят как им удалось повлиять на конструкцию общего блага. Они получают положительное подкрепление своим демократическим устремлениям и стараются распространять демократические практики на другие сферы жизни. А там и до субъектных муниципалитетов недалеко. Но про муниципалитеты будет в другом посте.
Важные замечания к общей картине соучастия - замечания о том, что редко когда процесс соучаствующего проектирования занимает больше чем полгода. А это явно недостаточный срок для того, чтобы команда проектировщиков успела стать "своими" для горожан поселения, с которым ведется работа. Поэтому довольно много оптимизма связано с локальными командами или отдельными акторами, которые накапливают опыт соучастия и исследований на локальном уровне и работают с территориями вдолгую. Появление таких локальных акторов существенно повышает общее качество соучаствующего проектирования.
Что характерно несмотря на то, что в моём исследовании принимают участие урбанисты из самых разных точек идеологического спектра, никто не говорил о том, что соучастие надо отменить за ненадобностью и что жителей слушать не надо, потому как архитекторам виднее как проектировать. Наоборот, участники исследования несмотря на разногласия по поводу других политических вопросов единодушны в вопросе того, что соучастие как инструмент нужен и полезен. Главное пользоваться им уметь.
#соучастие #социологияурбанистики #партисипация
Мнений о соучастии высказывается довольно много и разных. Общим местом, пожалуй, является только то, что это практика сильнейшим образом заземлённая в добросовестности исполнителя. Очень легко подойти к соучастию лениво и формально и тем самым полностью выхолостить всю суть этого занятия. Поэтому массовость соучастия по программе ФКГС и конкурсу малых городов оценивается со сдержанным энтузиазмом и с пониманием того, что массовость в какой-то степени противоречит качеству.
Некоторые участники высказывают радикальное мнение, что соучастие на деле не имеет никакого отношения к демократическому процессу - оно стало просто очередной бюрократической процедурой в системе Минстроя. В реальности в нём нет ничего демократического, ни тем более в нем нет ничего от наделения людей политической субъектностью. А все эти ваши проектные семинары - не более чем экзотической формы фокус-группы.
Есть и другое мнение о том, что дескать да, в ходе соучастия мы наделяем людей политической субъектностью, правом определять конструкцию общего блага. Но проблема в том, что это происходит в игровом режиме и политическая субъектность не сохраняется вне игровых условий. Мы фактически обманываем людей, говоря что они что-то решают в принципе. Даже если что-то похожее на субъектность в людях и проснется, то им будет нечего с ней делать в нашей авторитарной стране.
Но есть и оптимистичный взгляд на соучастие. Согласно ему соучаствующее проектирование это такой тренажёр демократического процесса. Люди в игровых учатся видеть и слышать друг друга, совместно принимать решения. И дальше, в случае успеха проекта они видят как им удалось повлиять на конструкцию общего блага. Они получают положительное подкрепление своим демократическим устремлениям и стараются распространять демократические практики на другие сферы жизни. А там и до субъектных муниципалитетов недалеко. Но про муниципалитеты будет в другом посте.
Важные замечания к общей картине соучастия - замечания о том, что редко когда процесс соучаствующего проектирования занимает больше чем полгода. А это явно недостаточный срок для того, чтобы команда проектировщиков успела стать "своими" для горожан поселения, с которым ведется работа. Поэтому довольно много оптимизма связано с локальными командами или отдельными акторами, которые накапливают опыт соучастия и исследований на локальном уровне и работают с территориями вдолгую. Появление таких локальных акторов существенно повышает общее качество соучаствующего проектирования.
Что характерно несмотря на то, что в моём исследовании принимают участие урбанисты из самых разных точек идеологического спектра, никто не говорил о том, что соучастие надо отменить за ненадобностью и что жителей слушать не надо, потому как архитекторам виднее как проектировать. Наоборот, участники исследования несмотря на разногласия по поводу других политических вопросов единодушны в вопросе того, что соучастие как инструмент нужен и полезен. Главное пользоваться им уметь.
#соучастие #социологияурбанистики #партисипация
В журнале Current Sociology наткнулся на статью Тайны Мерилуото и Канервы Куокканен How to make sense of citizen expertise in participatory projects?. В этой статье они рассуждают о соучаствующих проектах на финском материале и анализируют их с позиций теории оправдания Лорана Тевено и Люка Болтански.
Теория оправдания Тевено и Болтански строится на том, к каким категориям мы отсылаем в дискуссии о значимости того или иного феномена. Эти категории в русском переводе называются "градами величия". Есть семь градов величия - град вдохновения (все что касается творчества, гениальности, креативности), град домашний (традиции, иерархичность, семейность), град общественного мнения (репутация, реноме), град гражданственности (коллективизм, демократичность), град рыночный (конкуренция, соперничество), град индустриальный (эффективность, научность) и град проектный (активность, устремленность в будущее, расширение сетей).
Когда мы говорим про что-либо мы так или иначе оперируем ценностями различных градов величия. Например, мы говорим, что соучаствующее проектирование это хорошо, потому, что это демократическая практика. Или мы говорим, что это хорошо, потому что отсылает к исконной соборности нашего общества. Или когда говорим, что соучастие создает хорошее реноме проекта, повышает его значимость в глазах граждан. В общем, утверждений о ценности соучастия может быть много. И каждое из них по своему верно, но точно также и по своему спорно.
Скажу даже больше - внутри каждого града величия мы легко сформулируем с десяток утверждений о ценности соучаствующего проектирования. Впрочем, если отбросить умственные упражнения, у нас найдётся какой-то набор оправданий, который близок конкретно нам. Которые мы будем применять в споре с тем, кто скажет, что соучастие не нужно.
Возвращаясь к статье Мериулото и Куокканен. Они проанализирировали 21 финский соучаствующий проект и обнаружили тревожный сигнал - финский партисипаторы наиболее склонны использовать оправдания из индустриального града величия. Дескать соучастие это что-то, что позволяет нам эффективно разрабатывать проекты. Что-то научно-обоснованное. Инженерно верное. В результате чего эмпирическая экспертиза граждан, которых финны вовлекают в проекты становится не более чем основой для гражданской инженерии. Происходит подмена соучаствующего проектирования чистым дизайном. Просто с определёнными предварительными ритуалами.
Как будто бы индустриальные оправдания лишают соучастия его демократического духа. Подменяют его идеалистическую направленность механической рациональностью. А это может вести нас к неподлинному, токенистскому соучастию, которое мы проводим просто потому, что процедура нашей работы подразумевает соучастие. А не потому, что мы хотим создать подлинную устремлённость территории в будущее.
Но зато индустриальные оправдания помогают нам поженить соучастие с доказательной политикой. Если нам удаётся доказать, что наши действия по соучастию научно выверены и ведут к инженерному совершенствованию продукта, то мы комфортно размещаемся в актуальной повестке государственного и муниципального управления. И на том спасибо.
#социологиягорода #соучастие #прагматическаясоциология #гражданскаяинженерия
Теория оправдания Тевено и Болтански строится на том, к каким категориям мы отсылаем в дискуссии о значимости того или иного феномена. Эти категории в русском переводе называются "градами величия". Есть семь градов величия - град вдохновения (все что касается творчества, гениальности, креативности), град домашний (традиции, иерархичность, семейность), град общественного мнения (репутация, реноме), град гражданственности (коллективизм, демократичность), град рыночный (конкуренция, соперничество), град индустриальный (эффективность, научность) и град проектный (активность, устремленность в будущее, расширение сетей).
Когда мы говорим про что-либо мы так или иначе оперируем ценностями различных градов величия. Например, мы говорим, что соучаствующее проектирование это хорошо, потому, что это демократическая практика. Или мы говорим, что это хорошо, потому что отсылает к исконной соборности нашего общества. Или когда говорим, что соучастие создает хорошее реноме проекта, повышает его значимость в глазах граждан. В общем, утверждений о ценности соучастия может быть много. И каждое из них по своему верно, но точно также и по своему спорно.
Скажу даже больше - внутри каждого града величия мы легко сформулируем с десяток утверждений о ценности соучаствующего проектирования. Впрочем, если отбросить умственные упражнения, у нас найдётся какой-то набор оправданий, который близок конкретно нам. Которые мы будем применять в споре с тем, кто скажет, что соучастие не нужно.
Возвращаясь к статье Мериулото и Куокканен. Они проанализирировали 21 финский соучаствующий проект и обнаружили тревожный сигнал - финский партисипаторы наиболее склонны использовать оправдания из индустриального града величия. Дескать соучастие это что-то, что позволяет нам эффективно разрабатывать проекты. Что-то научно-обоснованное. Инженерно верное. В результате чего эмпирическая экспертиза граждан, которых финны вовлекают в проекты становится не более чем основой для гражданской инженерии. Происходит подмена соучаствующего проектирования чистым дизайном. Просто с определёнными предварительными ритуалами.
Как будто бы индустриальные оправдания лишают соучастия его демократического духа. Подменяют его идеалистическую направленность механической рациональностью. А это может вести нас к неподлинному, токенистскому соучастию, которое мы проводим просто потому, что процедура нашей работы подразумевает соучастие. А не потому, что мы хотим создать подлинную устремлённость территории в будущее.
Но зато индустриальные оправдания помогают нам поженить соучастие с доказательной политикой. Если нам удаётся доказать, что наши действия по соучастию научно выверены и ведут к инженерному совершенствованию продукта, то мы комфортно размещаемся в актуальной повестке государственного и муниципального управления. И на том спасибо.
#социологиягорода #соучастие #прагматическаясоциология #гражданскаяинженерия
В ходе соучаствующего проектирования всегда хочется максимально охватить аудиторию горожан. Дать максимальное количество возможных точек контакта, чтобы уж наверняка высказались те, кто имеет что сказать по поводу будущего проекта. Наши коллеги из бюро Тектоника в этом году придумали отличный формат такой точки контакта.
Так совпало, что в период работы над проектной заявкой на конкурс малых городов от Ужура туда приезжал с гастролями театр имени Пушкина. И коллеги ничтоже сумняшеся договорились с театром - давайте сделаем совместную афишу. Пока люди приходят в театр (а ведь обычно все это делают заранее) архитекторы тут как тут с эскизной концепцией в фойе Дома культуры. Вместе с объявлением антракта - объявляют и о том, что можно ознакомиться с проектом и оставить свои комментарии.
В финале Евгений Зыков из Тектоники презентовал артистам театра имени Пушкина авоську с ужурскими продуктами и еще раз напомнил о том, что можно оставлять комментарии к проекту. По словам коллег-архитекторов - от желающих прокомментировать не было отбоя. В общем, объединение театра и урбанистики зашло на ура. Всячески рекомендую такую технологию!
#соучастие #всякаяурбанистика #малыегорода
Так совпало, что в период работы над проектной заявкой на конкурс малых городов от Ужура туда приезжал с гастролями театр имени Пушкина. И коллеги ничтоже сумняшеся договорились с театром - давайте сделаем совместную афишу. Пока люди приходят в театр (а ведь обычно все это делают заранее) архитекторы тут как тут с эскизной концепцией в фойе Дома культуры. Вместе с объявлением антракта - объявляют и о том, что можно ознакомиться с проектом и оставить свои комментарии.
В финале Евгений Зыков из Тектоники презентовал артистам театра имени Пушкина авоську с ужурскими продуктами и еще раз напомнил о том, что можно оставлять комментарии к проекту. По словам коллег-архитекторов - от желающих прокомментировать не было отбоя. В общем, объединение театра и урбанистики зашло на ура. Всячески рекомендую такую технологию!
#соучастие #всякаяурбанистика #малыегорода
В январе этого года был принят, а в мае заработает ГОСТ Р 70390-2022 КОМПЛЕКСНОЕ БЛАГОУСТРОЙСТВО И ЭКСПЛУАТАЦИЯ ГОРОДСКИХ ТЕРРИТОРИЙ Социокультурное программирование. Основные требования и процессы. Документ интересный, но не без проблем внутри себя.
1. Определение общественного пространства в ГОСТе такое "Территория общего пользования, свободная от транспорта и предназначенная для использования неограниченным кругом лиц в целях досуга и свободного доступа к объектам общественного назначения, включая: парки, сады, улицы, площади, скверы, набережные и другие публичные территории.". Т.е. уже сразу есть противоречие - улицы не могут быть свободными от транспорта. Да и во многих других типах общественных пространств транспорт играет значимую роль и проектирование транспортных аспектов пространства очень важно.
2. Определение развития городской среды тоже проблемное "развитие городской среды: Комплекс мер, реализуемых федеральными, региональными и муниципальными органами власти...". Т.е. почему-то не включает в себя деятельность девелоперов, корпораций в рамках КСО и ТОСов. А деятельность этих субъектов зачастую играет не менее важную роль, чем деятельности органов власти.
3. А вот это очень круто! Ровно то, о чём так долго говорили большевики! "постоценка проекта: Процесс оценки реализованного проекта развития территории с позиции реального использования территории различными группами граждан, анализа функционирования территории и ее отдельных зон в разное время для определения эффективности проекта, понимания удачных и неудачных решений, анализа пользовательского опыта, корректировки процесса управления и содержания территории." Наконец-то у пост-исследований появились серьёзные основания для того, чтобы их проводили!!! Ура!
4. Дворы исключаются из типологии общественных пространств, по дефолту подразумевается, что они находятся в общедомовой собственности. А это далеко не так, бывают самые разные сценарии.
5. Вот это очень важная история - На протяжении всего проекта (включая дальнейшую эксплуатацию общественного пространства) граждане должны видеть, как конкретно их участие влияет на принимаемые решения и развитие общественного пространства. Поэтому необходимо понятно и подробно объяснять, что и как было учтено и сделано, а что невозможно реализовать, с подробным объяснением оснований и причин.
6. В стратегии вовлечения указано шесть этапов шестым из которых является Процесс долгосрочного функционирования и управления общественным пространством. Это то, что сейчас по сути дела нигде не реализуется, но это нужная штука, она подразумевает что в ходе соучастия сложился коллективный субъект управления пространством, который регулярно мониторит и настраивает жизнь пространства. Но вот беда, из ГОСТа непонятно, что это за субъект, кто должен проводить опросы, встречи с жителями и настройку культурного плана.
В общем, в сухом остатке - несмотря на некоторые косяки это хороший, годный ГОСТ. На его основании можно вести более аргументированный диалог с заказчиками соучастия относительно того, как его правильно организовывать.
#соучастие #малыегорода #урбанизмнапочитать
1. Определение общественного пространства в ГОСТе такое "Территория общего пользования, свободная от транспорта и предназначенная для использования неограниченным кругом лиц в целях досуга и свободного доступа к объектам общественного назначения, включая: парки, сады, улицы, площади, скверы, набережные и другие публичные территории.". Т.е. уже сразу есть противоречие - улицы не могут быть свободными от транспорта. Да и во многих других типах общественных пространств транспорт играет значимую роль и проектирование транспортных аспектов пространства очень важно.
2. Определение развития городской среды тоже проблемное "развитие городской среды: Комплекс мер, реализуемых федеральными, региональными и муниципальными органами власти...". Т.е. почему-то не включает в себя деятельность девелоперов, корпораций в рамках КСО и ТОСов. А деятельность этих субъектов зачастую играет не менее важную роль, чем деятельности органов власти.
3. А вот это очень круто! Ровно то, о чём так долго говорили большевики! "постоценка проекта: Процесс оценки реализованного проекта развития территории с позиции реального использования территории различными группами граждан, анализа функционирования территории и ее отдельных зон в разное время для определения эффективности проекта, понимания удачных и неудачных решений, анализа пользовательского опыта, корректировки процесса управления и содержания территории." Наконец-то у пост-исследований появились серьёзные основания для того, чтобы их проводили!!! Ура!
4. Дворы исключаются из типологии общественных пространств, по дефолту подразумевается, что они находятся в общедомовой собственности. А это далеко не так, бывают самые разные сценарии.
5. Вот это очень важная история - На протяжении всего проекта (включая дальнейшую эксплуатацию общественного пространства) граждане должны видеть, как конкретно их участие влияет на принимаемые решения и развитие общественного пространства. Поэтому необходимо понятно и подробно объяснять, что и как было учтено и сделано, а что невозможно реализовать, с подробным объяснением оснований и причин.
6. В стратегии вовлечения указано шесть этапов шестым из которых является Процесс долгосрочного функционирования и управления общественным пространством. Это то, что сейчас по сути дела нигде не реализуется, но это нужная штука, она подразумевает что в ходе соучастия сложился коллективный субъект управления пространством, который регулярно мониторит и настраивает жизнь пространства. Но вот беда, из ГОСТа непонятно, что это за субъект, кто должен проводить опросы, встречи с жителями и настройку культурного плана.
В общем, в сухом остатке - несмотря на некоторые косяки это хороший, годный ГОСТ. На его основании можно вести более аргументированный диалог с заказчиками соучастия относительно того, как его правильно организовывать.
#соучастие #малыегорода #урбанизмнапочитать
