Forwarded from Urban Heritage
Почему мы теряем памятники архитектуры?
Ежегодно Россия теряет 150–200 памятников архитектуры, а за последние десять лет мы лишились по меньшей мере 2,5 тысяч объектов культурного наследия.
В «Важных историях» вышел об этом интересный текст и 30 минутный фильм. Текст и фильм построены на интервью с градозащитниками Вологды, Москвы, Ростова-на-Дону, Самары, Петербурга, Рязани и аналитических материалах, графиках, которые отражают ситуацию с памятниками.
Фрагменты:
· С 2008 года более 70 % ОКН в Вологодской, Ивановской, Тюменской и Калужской областях лишились охранного статуса. Так государство освободило себя от необходимости реставрировать исторические здания и дало владельцам право на их снос […].
· На сегодняшний день в Вологде осталось всего 80 деревянных домов, половина из них — в аварийном состоянии […].
· По Москве основные кампании сносов прокатились в позднесоветское время: в период с 1970-х до конца 1990-х столица лишилась около трех тысяч исторических построек, Москву сносили целыми кварталами […].
· В отличие от столицы, некоторым российским городам удалось сохранить цельную архитектурную картину — в первую очередь из-за меньшего интереса застройщиков. Так, до Ростова-на-Дону девелоперы добрались только к концу 2000-х. За один 2009 год власти города вывели из-под охраны 200 объектов культурного наследия в центре города, а через год стартовал массовый снос исторической застройки […].
· Многие здания, имеющие статус выявленных памятников (не включенных в реестр ОКН), годами находятся в этом статусе, власти не берут их под охрану.
· За уничтожение или повреждение объекта, внесенного в реестр, можно получить до двух лет лишения свободы (по статье 243 УК РФ) или штраф до пяти миллионов рублей (по статьям 7.14.1 и 7.14.2 КоАП). На практике, даже если пожар или снос расследуется, максимум, что грозит обвиняемым, — символический штраф. За прошлый год, по данным Судебного департамента, его средняя сумма составила 58 тысяч рублей. К уголовной ответственности с 2016 года были привлечены всего 25 человек, 11 из них приговорили к штрафу, 10 — к обязательным работам, трое получили условный срок и один — реальный. Штрафы за повреждение и уничтожение ОКН уменьшаются […]. В 99% случаев уничтожение памятников остается безнаказанным.
· С точки зрения уголовного законодательства снос национальных достопримечательностей не представляет особой опасности. По степени тяжести уничтожение ОКН (статья 243 УК РФ) — ниже среднего. «Полиция отказывается заводить такие дела. Либо она их заводит, и начинаются какие-то следственные действия, доследственные проверки, которые ничем не заканчиваются. Либо им не удается установить виновных, либо не удается установить ущерб, либо еще что-нибудь», — описывает практику применения 243-й статьи Константин Михайлов […].
· По оценке ВООПИиК, от 50 до 70 % памятников истории и культуры под государственной охраной находятся в неудовлетворительном состоянии, большинство из них необходимо срочно спасать от разрушения. При этом работы по сохранению культурного наследия сейчас проводятся только для 8,5 % объектов. В некоторых регионах с дореволюционной застройкой доля ОКН на реставрации за последние три года сократилась и вовсе до 1% […].
· Зачастую регионы не успевают полностью израсходовать бюджет на работы по сохранению ОКН: лидеры по размеру финансирования ежегодно тратят до 80% от выделенных средств. Неизрасходованные деньги, которые могли бы пойти на восстановление зданий, возвращаются обратно в федеральную казну […].
· Основная причина некачественной реставрации — критерии выбора подрядчика при проведении тендеров. По правилам конкурса, заказчик обязан ориентироваться на цены, которые предлагают участники аукциона. Участники занижают стоимость работ, чтобы получить контракт. В результате им приходится экономить на стройматериалах, рабочей силе и ее квалификации, чтобы не выйти в ноль […].
#сносы
#памятники
Ежегодно Россия теряет 150–200 памятников архитектуры, а за последние десять лет мы лишились по меньшей мере 2,5 тысяч объектов культурного наследия.
В «Важных историях» вышел об этом интересный текст и 30 минутный фильм. Текст и фильм построены на интервью с градозащитниками Вологды, Москвы, Ростова-на-Дону, Самары, Петербурга, Рязани и аналитических материалах, графиках, которые отражают ситуацию с памятниками.
Фрагменты:
· С 2008 года более 70 % ОКН в Вологодской, Ивановской, Тюменской и Калужской областях лишились охранного статуса. Так государство освободило себя от необходимости реставрировать исторические здания и дало владельцам право на их снос […].
· На сегодняшний день в Вологде осталось всего 80 деревянных домов, половина из них — в аварийном состоянии […].
· По Москве основные кампании сносов прокатились в позднесоветское время: в период с 1970-х до конца 1990-х столица лишилась около трех тысяч исторических построек, Москву сносили целыми кварталами […].
· В отличие от столицы, некоторым российским городам удалось сохранить цельную архитектурную картину — в первую очередь из-за меньшего интереса застройщиков. Так, до Ростова-на-Дону девелоперы добрались только к концу 2000-х. За один 2009 год власти города вывели из-под охраны 200 объектов культурного наследия в центре города, а через год стартовал массовый снос исторической застройки […].
· Многие здания, имеющие статус выявленных памятников (не включенных в реестр ОКН), годами находятся в этом статусе, власти не берут их под охрану.
· За уничтожение или повреждение объекта, внесенного в реестр, можно получить до двух лет лишения свободы (по статье 243 УК РФ) или штраф до пяти миллионов рублей (по статьям 7.14.1 и 7.14.2 КоАП). На практике, даже если пожар или снос расследуется, максимум, что грозит обвиняемым, — символический штраф. За прошлый год, по данным Судебного департамента, его средняя сумма составила 58 тысяч рублей. К уголовной ответственности с 2016 года были привлечены всего 25 человек, 11 из них приговорили к штрафу, 10 — к обязательным работам, трое получили условный срок и один — реальный. Штрафы за повреждение и уничтожение ОКН уменьшаются […]. В 99% случаев уничтожение памятников остается безнаказанным.
· С точки зрения уголовного законодательства снос национальных достопримечательностей не представляет особой опасности. По степени тяжести уничтожение ОКН (статья 243 УК РФ) — ниже среднего. «Полиция отказывается заводить такие дела. Либо она их заводит, и начинаются какие-то следственные действия, доследственные проверки, которые ничем не заканчиваются. Либо им не удается установить виновных, либо не удается установить ущерб, либо еще что-нибудь», — описывает практику применения 243-й статьи Константин Михайлов […].
· По оценке ВООПИиК, от 50 до 70 % памятников истории и культуры под государственной охраной находятся в неудовлетворительном состоянии, большинство из них необходимо срочно спасать от разрушения. При этом работы по сохранению культурного наследия сейчас проводятся только для 8,5 % объектов. В некоторых регионах с дореволюционной застройкой доля ОКН на реставрации за последние три года сократилась и вовсе до 1% […].
· Зачастую регионы не успевают полностью израсходовать бюджет на работы по сохранению ОКН: лидеры по размеру финансирования ежегодно тратят до 80% от выделенных средств. Неизрасходованные деньги, которые могли бы пойти на восстановление зданий, возвращаются обратно в федеральную казну […].
· Основная причина некачественной реставрации — критерии выбора подрядчика при проведении тендеров. По правилам конкурса, заказчик обязан ориентироваться на цены, которые предлагают участники аукциона. Участники занижают стоимость работ, чтобы получить контракт. В результате им приходится экономить на стройматериалах, рабочей силе и ее квалификации, чтобы не выйти в ноль […].
#сносы
#памятники
Forwarded from Urban Heritage
В Самаре начался снос элеватора с башнями – образца мировой брутальной архитектуры, построенного в конце 1970-х гг. на берегу реки Самары
Собственник хочет построить на его месте типовое жилье, а ВООПИК судится с управлением охраны наследия за внесение элеватора в список ОКН, но получает отказы.
Это первый в СССР элеватор вертикального типа с авторским архитектурным решением. Участок, отведенный под строительство, был мал для размещения стандартного зернохранилища, и архитектор Валентин Смирнов нарисовал вертикальные цилиндры, подобно Константину Мельникову, построившему свой знаменитый дом-мастерскую на небольшом клочке земли в Кривоарбатском переулке, -- пишет Армен Арутюнов.
«Своей брутальностью, тяжеловесностью, устрашающими масштабами элеватор напоминает средневековое фортификационное сооружение. Символично, что рядом с ним несколько веков назад располагалась первая самарская крепость, которая строилась с целью защиты восточных границ государства».
Российские и зарубежные архитекторы отправляли открытые письма в защиту элеватора. Он включен в предмет охраны исторического поселения города, как доминанта, но собственник планирует «сохранить доминанту», возведя на месте элеватора здание похожей формы и габаритов.
Фото: Другой город
#сносы
Собственник хочет построить на его месте типовое жилье, а ВООПИК судится с управлением охраны наследия за внесение элеватора в список ОКН, но получает отказы.
Это первый в СССР элеватор вертикального типа с авторским архитектурным решением. Участок, отведенный под строительство, был мал для размещения стандартного зернохранилища, и архитектор Валентин Смирнов нарисовал вертикальные цилиндры, подобно Константину Мельникову, построившему свой знаменитый дом-мастерскую на небольшом клочке земли в Кривоарбатском переулке, -- пишет Армен Арутюнов.
«Своей брутальностью, тяжеловесностью, устрашающими масштабами элеватор напоминает средневековое фортификационное сооружение. Символично, что рядом с ним несколько веков назад располагалась первая самарская крепость, которая строилась с целью защиты восточных границ государства».
Российские и зарубежные архитекторы отправляли открытые письма в защиту элеватора. Он включен в предмет охраны исторического поселения города, как доминанта, но собственник планирует «сохранить доминанту», возведя на месте элеватора здание похожей формы и габаритов.
Фото: Другой город
#сносы
