С дорогой Катей Аркаловой организуем показ фильма «Воля Твоя» в Петербурге. Это действительно важная работа: бесконечно трагичный, но и настолько же светлый фильм. Обязательно приходите!

В выходные был на московской премьере фильма «Воля Твоя» Кати Аркаловой.

По итогу не получается уронить обобщающий эпитет типа «светлый» или «тяжелый», хотя и того, и другого здесь много, во всех двух с половиной часах. Герои фильма и живут в этом безразмерном стыковочном отсеке между «светлым» и «тяжелым», поддерживая жизнь доверенную и пришлую — ради того, ради чего только и стоит.

Я бы сказал, что фильм напоминает как о вечности, так и обо всем том, что встречается на пути к ней: как временный проводник или случайный попутчик, как препятствие и как невзгода.

Ещё две заметки и отметки:

1) Саундтрек от millimillenary, который буквально ввинчивает зрителя в происходящее и возвращается фантомным эхо от храмовых сводов, под которыми не звучал, но рожден там.

2) Егор Максимович, как один из операторов, фиксирует самое важное и всё неслучайное, что обретается под самым взором. Не раз вспомнил наши с тобой съемки декабря-19, но они заслуживают отдельных слов.

Следующий показ фильма — 2 марта в Петербурге, но будут и ещё московские, и не только. Сходите!

Меня всегда зачаровывало то, как артефакты культуры формируют нашу социальную реальность. Так, например, слово «влюблённость» ввёл в русский язык Николай Михайлович Карамзин в 1802 году, по сути заимствовав его у представителей раннего немецкого романтизма. А до 1802 года, без воздействия на юные умы Deutsche Romantik, влюбленности будто бы и не было.

Но это было великое время, когда жили великие мыслители, поэты, творившие воистину высокую культуру. Мы же с вами живём во времена бедные, когда посредственность давно стала не просто нормой, но идеалом. И наша с вами реальность в свою очередь опосредована уже совсем другими текстами культуры.

На протяжении последних 20 лет миллиарды людей по всей планете следили за сериалами: Лост, Сопрано, Во все тяжкие. Карточный домик, Игра престолов... Люди привыкли мыслить сериями, сезонами, они все время жадут неожиданных сюжетных поворотов.
И, соответственно, как когда-то литература романтизма сформировала чувственность эпохи, так нашу реальность сегодня будто лепят неуклюжие сценаристы с Netflix. Это не конспирология: люди создают культуру, а потом уже сама культура форматирует под себя окружающий мир, в том числе и политическую реальность.

Наблюдая за новостной лентой сегодня, реальность иллюзиона чувствовалась особенно сильно. И я, конечно же, тоже жажду узнать, что же будет дальше, чем же это всё в конце концов закончится?! В этом и есть главное чудо кинематографа — иллюзия всегда кажется более реальной, чем сама реальность. Эпоха великой иллюзии. Одна только смерть на войне реальна.

Открытая беседа с философом Владимиром Варавой

☀️6 марта, 20:00

Приглашаем на онлайн-встречу с доктором философских наук, профессором Владимиром Владимировичем Варавой. Он расскажет о специфических чертах русской философии и ответит на интересующие вас вопросы.

В интервью Владимир Владимирович рассказал о том, для чего изучать русскую философию, чем она отличается от других национальных философий, почему в российских вузах отечественная философия не пользуется большим спросом и что ждёт слушателей предстоящего курса.

Вскоре в «Солнце Севера» В. В. Варава прочтёт курс лекций «Сокровенное и обжигающее. История русской философии».

На курсе мы будем углубляться в тёмные, тайные, глубинные ниши русской философии и узнаем, как философия случается.

Подробнее о курсе и его структуре можно прочесть здесь.

Зарегистрироваться для бесплатного участия в беседе с философом можно по этой ссылке.

Если отставить шутки в сторону, то тема, бесспорно, важная и актуальная, так что публикацию манифеста я могу только поддержать. Но манифест, как мне показалось, не касается самого важного.

Музейщики знают, что музей начинается не с вешалки, но с Миссии: наряду с Уставом музея именно миссия является тем краеугольным камнем, на котором выстраивается вся дальнейшая работа. Надо ли говорить, что абсолютное большинство музеев России не очень представляют, зачем они были созданы и для чего они существуют сегодня.

Проблема, на мой взгляд, запрятана в самой идее музея, которая досталась нам во время эпохи Просвещения в виде своеобразного карго-культа. За столетия изначально чужеродная конструкция прижилась, и сегодня музей является одним из ключевых институтов в непростом деле инкультурации. Но осмысляется музей во многом по прежнему в категориях модерна. Мы все повсеместно критикуем постмодерн, но возврата к тем самым идеалам модерна, на которых выстроен философский базис отечественного музееведения, сегодня не ждет, наверное, даже Юрген Хабермас. И этот онтологический разрыв требует скорейшего преодоления.

То, что государственные музеи должны быть патриотичны и хранить русскую культуру — самоочевидно. Гораздо важнее понять место музея как такового в русской культуре, и уже исходя из этого знания можно будет вновь вернуться к созданию манифестов.