Не феминистское искусство, но тоже интересное и визуальное: афиша советского фильма «Берегите мужчин» (реж. Александр Серый, Мосфильм, 1982)

#визуальныйпонедельник

Чем интересна эта афиша

Мало кто сейчас это помнит, но в позднесоветское время в СССР шли дискуссии о кризисе мужественности и проблемах мужчин. Наверное, самый известный текст на эту тему вышел в 1968 году в «Литературной газете». Это была заметка доктора экономических наук Бориса Урланиса, она называлась «Берегите мужчин» и рассказывала о том, как на самом деле хрупки современные мужчины — и биологически, и социально. Интересно, что решение проблемам ранней мужской смертности или мужского алкоголизма Урланис предлагал вполне индивидуальное: мужчин должны беречь женщины. Есть у него, впрочем, и более структурные рекомендации, вроде создания сети «мужских консультаций» по типу женских, но они тонут в личных призывах к женщинам (у которых в советское время итак немало было на плечах, но, видимо, с его точки зрения, недостаточно).

Спустя 15 лет вышла советская комедия, название которой повторяет заголовок заметки Урланиса. Впрочем, оно, возможно, отсылает и к фильму «Берегите женщин», который показали годом раньше. Сюжет весьма говорящий и отражающий позднесоветский сентимент, суть которого можно сформулировать так: «мы сделали женщин слишком свободными, теперь у нас дисбаланс, пора вернуться к той гармонии, что была в прошлом» (совершенно, конечно же, воображаемой). Главная героиня фильма Марфа Петровна работает в НИИ замдиректором. Она постоянно строит всех окружающих её мужчин: и мягкотелого мужа, и страстного воздыхателя, и своего директора (на афише в люльке, кажется, эти трое, но не уверена, они не очень похоже изображёны). Из-за напористости Марфы страдают окружающие, а главное, её семья — брак уверенно движется к разводу. Впрочем, фильм заканчивается «хэппи-эндом»: героиня меняется, становится более мягкой и женственной. Все счастливы, баланс восстановлен. Интересно, что в реальной жизни это «возвращение мужественности», похоже, пошло немного по иному сценарию. Переход к капитализму в 1990-е принёс россиянам новые и весьма брутальные типы маскулинности — по образу бандюганистого «нового русского». И тут язык не поворачивается говорить о какой-либо гармонии.

Всем, кто хочет глубже погрузиться в описанные сюжеты, очень рекомендую немного устаревший, но от того не менее полезный и интересный научный сборник «О муже(N)ственности» под редакцией Сергея Ушакина, который вышел в НЛО в 2002 году (полностью доступен тут). В сбонике всё это как раз обсуждается — на большом количестве источников и данных.

Мне стыдно, что я не пишу о том, что сейчас делают наши власти. О войсках на границе между Россией и Украиной, об угрозе масштабной войны или очередной оккупации. Я не пишу, потому что не понимаю, как сделать это правильно, не понимаю, что действительно происходит, и не чувствую, что моё слово будет что-то значить. Все, кто меня знают и хотя бы какое-то время читают, и так понимают, что я против военной агрессии, против той политики России, которую мы наблюдаем уже много лет. Наверное, всё, что я могу сейчас сделать, это поддержать тех моих читателей, которые из Украины, и сказать, что мне очень совестно и горько. Я не выбирала эту власть, но, может быть, сделала недостаточно, чтобы её не было. Простите.

Против призывной армии

боролся Комитет солдатских матерей — общественная организация, созданная в апреле 1989 года и долгие годы возглавляемая Марией Кирбасовой (на фото).

Комитету удалось вернуть отсрочку службы в армии для студентов, расформировать строй-отряды, бороться против насилия в армии, закрепить возможность альтернативной службы как конституционное право в 1993, ввести страхование жизни солдат и моряков, защищать солдат, покинувших военные части из-за насилия, провести много заметных антивоенных акций во время первой Чечнской войны, и многое другое.
Вот здесь хорошая краткая история.

Чудовищно.

У меня нет слов и я не знаю, что делать. Всеми мыслями и всем сердцем сейчас с Украиной и украинцами. Нет войне!

Антивоенная демонстрация сегодня в Лондоне, Даунинг-стрит

Формируем Феминистское Антивоенное Сопротивление

Подруги, друзья. Я много пишу разных текстов, журналистских, научных, блогерских. Некоторые из них даже люблю, другие уже не очень, некоторые считаю удачными, другие в меньшей степени. Но это, похоже, самый важный текст в моей жизни, и как я рада, что он написан не в одиночестве, а в соавторстве с любимыми сотоварищками — и опубликован в ставшем таким родным журнале DOXA.

Если коротко: мы формируем Феминистское Антивоенное Сопротивление. Я являюсь его открытым координатором, остальные активистки работают анонимно, так как находятся на территории России. При этом я знаю всех координаторок сопротивления лично, доверяю им и могу лично за них поручиться своей репутацией.

Феминистки — одна из немногих оппозиционных политических сил внутри России, которые смогли пережить чистки. Мы выстояли, несмотря ни на что, и продолжали нашу работу. Когда не могли влиять на большую политику, делали акции, образовательные встречи, помогали кризисным центрам и НКО, создавали дискуссию и просто поддерживали друг друга и самых уязвимых. И этим мы остались сильны. Десятки феминистских групп работает по всей России сейчас. Часть активисток уехали, но не оборвали связи и продолжили свою деятельность дистанционно. Кажется, нам сейчас очень важно объединиться, хотя бы на время забыть разногласия и слаженно выступить против российской оккупационной войны в Украине. Эта война убивает, а еще она может положить конец всему, за что мы так долго боролись, всему тому свободному, защищенному и равноправному будущему, о котором мы мечтали. Любой, кто разделяет наши идеи, свободен присоединиться.

Вот тут можно найти наш манифест: https://doxajournal.ru/femagainstwar
Вот здесь можно узнать, что вы можете сделать, чтобы присоединиться к сопротивлению и выступить против войны в Украине: https://yangx.top/femagainstwar/5
Здесь базовые правила безопасности для активисток (я специально подчёркиваю: активизм в России сейчас ОПАСЕН, прочитайте этот пост до конца и оцените риски!): https://yangx.top/femagainstwar/6
Все открытые новости сопротивления будут появляться в телеграм-канале: https://yangx.top/femagainstwar

Репост

Политический журнал Jacobin опубликовал наш манифест на английском языке. В тексте мы призываем активисток по всему миру присоединяться к нашей борьбе и объединяться против военной агрессии России и путинской диктатуры, которая стала глобальной угрозой.

Пересылайте манифест своим знакомым феминисткам в других странах, переводите его на разные языки и публикуйте переводы у себя. Чем больше участниц и участников присоединится к сопротивлению, тем мы сильнее!

https://jacobinmag.com/2022/02/russian-feminist-antiwar-resistance-ukraine-putin

Новости Феминистского Антивоенного Сопротивления

В России:

- За эти выходные нам удалось собрать вместе в нашем тг-канале более 5 000 активисток и активистов. В канале мы предлагаем нашим участникам и участницам варианты действий, которые они могут обсудить и предпринять внутри малых антономных самоорганизованных ячеек. Мы призываем по возможности не пытаться связаться с координационной группой, а организоваться именно малыми группами с теми активистами, с которыми вы давно сотрудничаете и которым доверяете, в целях безопасности. Также у такой структуры есть стратегический смысл: если что-то случится с координационной группой, вы сможете продолжать работу.

- Наши активистки выходят на протесты в Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске и Казани. Это только те города, о которых у меня есть информация, уверена, что их гораздо больше, просто не все феминистки из соображений безопасности обнародуют свое участие в акциях. Вместе с другими феминистскими объединениями мы готовим собственные уличные акции.

- Наши активистки также расклеивают в городах антивоенные листовки (шаблоны предложены тут), плакаты, размещают антивоенную агитацию на одежде и сумках (#тихийпикет).

- Наши активистки помогают распространять информацию о войне в Украине в соцсетях. Мы придумали разные форматы, как это можно делать, адаптированные под популярные жанры постов в разных соцсетях (типа «писем счастья» в «Одноклассниках» и Вотсапе, детали см. в нашем канале). Мы пытаемся пробить российскую пропагандистскую блокаду.

За рубежом:

- На данный момент манифест нашего сопротивления был переведен на английский, итальянский, испанский, словацкий, греческий, турецкий и баскский языки (ссылки см. в комментах). Готовятся переводы на французский, немецкий, чешский и шведский. Объединение феминисток Хорватии и стран бывшей Югославии прислало нам письмо поддержки. Активистки по всему миру присоединяются к нашему сопротивлению войне и путинской диктатуре, которая стала угрозой всему миру. Спасибо огромное всем, кто участвует, и, конечно, переводчикам, которые помогают доносить наши слова до сестер!

Обращение к другим оппозиционным силам:

- Мы знаем, что отношению к феминизму в России со стороны других оппозиционных сил долго было сложное, так как мы по-разному понимаем многие вопросы развития общества и справедливости. Но в данный конкретный момент, кажется, наша цель абсолютно едина: сделать так, чтобы война прекратилась и люди перестали гибнуть (а в идеале еще и наказать военных преступников, которые развернули эту бойню). Мы готовы сотрудничать с другими оппозиционными группами по этим вопросам. Мы призываем забыть наши разногласия и присоединиться к общей борьбе. Мы просим распространять информацию о сопротивлении.

#ФеминистскоеАнтивоенноеСопротивление

Всем привет!

Почти месяц я ничего не постила в свой канал. Сначала просто была в бессловесном шоке от всего, что происходит. Потом много времени уходило на мои обязанности в Феминистском Антивоенном Сопротивлении (сейчас нас в движении все больше, и нагрузка лучше перераспределяется). Но самое главное, я не понимала, как мне дальше вести этот канал, о чем рассказывать. Я чувствовала, что всё, что мне казалось таким важным и о чем мне хотелось писать, разрушено в одночасье. Что теория, анализ, историческая перспектива, дискуссия — всё это теперь как будто неактуально, слабо, оно не помогло предотвратить беду и не способно остановить войну, репрессии, смерти. И нужно было что-то совсем другое.

Однако когда первая волна эмоций схлынула, я увидела, что все эти дорогие мне вещи по-прежнему нужны. Проблем, которые необходимо осмыслить, для которых нудно искать язык и инструментарий, стало только больше. Иные подходы к ним (например, прямо скажем, язык многих российских авторов, которые сейчас пишут о вине «нации» и о подобных вещах) показали свою неуместность и эпистемологическое бессилие, но вот дискуссии о гендере, неравенстве, колонизации нужны, как и раньше. И нужно продолжать эти дискуссии по мере сил, даже если для этого в России в ближайшем будущем будет всё меньше пространства.

А ещё я просто соскучилась по вам, по нашему общению, которое давало мне так много и в плане профессионального роста, и просто для души. Надеюсь, вы тоже находили в нём что-то для себя (наверное, да, если читали, комментировали, делились своими статьями…).

Поэтому я возвращаюсь. В этом канале, как и раньше, будут выходить материалы о феминизме, гендерных исследованиях, гендерной истории СССР и постсоветского пространства, я буду публиковать статьи и книжки, делиться феминистским и женским искусством. Конечно, многое из того, что я планирую постить в ближайшие дни, будет посвящено войне в Украине и её осмыслению. Особенное внимание хочется теперь уделять проблеме российского империализма и его пересечения с гендером. Я сама не специализируюсь именно на постколониальных / деколониальных исследованиях, хотя старалась интересоваться ими ещё с тех пор, как узнала об этой сфере во время учебы в Вышке (нам очень повезло: у нас в 2015 году был отдельный курс по постколониальным исследованиям в Школе культурологии, потом его вроде из программы убрали). Война в Украине показала, что настало время лучше разобраться в этих дискуссиях, и я буду рада сделать это вместе с вами. Благо по этой теме пишет множество хороших авторов и в России и за рубежом, постараюсь по максимуму делиться тем, что буду находить. Спасибо, что вы остались со мной, и давайте продолжать нашу работу.

Начитывая литературу о России в постколониальной / деколониальной перспективе, подумала, что важно обсуждать империализм не только в плане экономики, инфраструктур или создания и распространения знания, но и с точки зрения структур видения.

Центробежная динамика империи заставляет жителя метрополии постоянно обращать свой взгляд к самому себе — и думать, что окружающие смотрят на него, что он находится в центре любых событий. Отсюда, мне кажется, надрывные дискуссии о судьбах «русской культуры», «русской литературы», которую весь мир пытается «отменить», а на деле — сместить взгляд с неё в пользу чего-то другого (война, смерти в Украине, украинская культура), переозначить или просто избежать сотрудничества с российскими государственными учреждениями. Эти переживания со стороны могут казаться неуместными, но из позиции жителя метрополии они более чем понятны: нам со школы объясняли, какая миссия если не у нынешней России, то у русской культуры, и выходить из роли проповедника сложно. Тот же взгляд на себя, мне кажется, обнаруживают дискуссии о «колониальности санкций против России»: да, эти санкции лицемерны, плохо спроектированы, они ударят в том числе по самым уязвимым (и уже бьют, больно). Но за всем этим сразу видится куда более масштабная логика «нас наказывают», «нас колонизируют», игнорирующая тот факт, что Россия это не Занзибар и не Мьянма, это огромная современная экономика, из которой сейчас спонсируется оккупационная война, это большой игрок в международных отношениях и т.д.

При этом я вообще не отрицаю, что санкции приносят страдания невинным людям (впрочем, действия нашего правительства тут всё равно на первом месте). Я знаю, как обидно, когда всю жизнь работаешь на развитие чего-то в России / про Россию, а оно вдруг начинает ассоциироваться с плохим. Но чтобы говорить об этих переживаниях или несправедливости происходящего, не обязательно примешивать еще и «колонизацию» или, как на днях написал в своем письме к западным коллегам директор Эрмитажа, целый «апартеид» против России (боже). Страдание не становится меньше, если оно — не из-за того, что весь мир «ополчился» против вас лично, не часть эпичного противостояния в духе холодной войны, а следствие других процессов (повторюсь: в первую очередь действий правительства России). Любое страдание валидно.

В гендерных исследования благодаря кинокритикессе Лауре Малви разговор о видении (gaze) стал важной частью дискуссий об угнетении и власти, причём не только в киноведении, но и во всех социальных исследованиях, в целом. Интересно, какое место этот разговор занимается в постколониальной / деколониальной теории. Если вы больше знаете об этом, пожалуйста, поделитесь вашими соображениями, ссылками, литературой, я буду вам очень благодарна.

По подсказке одного из подписчиков вышла на шикарную статью Тамар Коплатадзе 2019 года.

Авторка предлагает критический взгляд на специфический извод постколониальных исследований, развившийся внутри Russian studies. В чём его специфика? Во-первых, рассуждая о России в постколониальной перспективе, авторы всё время крутятся вокруг противостояния «Россия vs Запад», игнорируя внутренние процессы и экзотизируя российский случай, подавая его как уникальный тип империи (хотя многие особенности имперской динамики в случае России весьма типичны), а Россию как в первую очередь объект колонизации извне. Во-вторых, вместо фокуса на «перифериях» и их переозначивания, вместо дискуссии о деколониальности и локальных традициях, постколониальные исследователи России и СССР снова и снова обращаются к канону метрополии (преимущественно к русскому литературному канону). Этот нарциссический взгляд в самих себя, который никак не получается перенаправить вовне, Коплатадзе называет imperial gaze — и предлагает ему альтернативу.

Статья написана вязким языком и довольно тяжело читается, но мне кажется, это тот случай, когда через текст стоит продраться. В том числе потому что Коплатадзе даёт внимательный обзор множества дискуссий в своей исследовательской традиции (в комментариях спрашивали, где бы найти такой обзор, вот вам один из вариантов). Текст по ссылке доступен только за деньги или через университетские библиотеки, но тут сайхаб в помощь.

Как вы справляетесь с тем, что происходит вокруг?

Наверное, это какая-то профдеформация, но лично мне сложнее всего даётся сейчас сочетание немыслимого числа смертей, преступлений, разрушений — и полной бессмыслицы вокруг них. Речь не только о российской пропаганде, которая выворачивает наизнанку любую логику, но и о том, как война делает бессмысленными все старые разговоры, уплощает теоретические дискуссии, либо полностью отменяет их, оставляя на их месте ненависть, ресентимент и страх. Всё это ощущается даже из глубокого тыла, в котором я сейчас, — и даже не представляю себе, что происходит со смыслами ближе к «горячим точкам». Наверное, они просто расплавляются, испаряются, как материя вблизи ядерного взрыва.

Сложно переживать всё это, когда сам долго работаешь со смыслами, пытаешься вести какой-то осмысленный разговор — особенно в услоявих сопротивления и репрессий. Всё чаще приходит в голову: если всё это так легко уничтожить, если так просто свести долго выстраиваемый баланс и тщание ко всему этому месиву слов и ужаса, стоило ли вообще начинать всем этим заниматься? Не нужно ли было делать что-то другое, более существенное, более однозначно полезное? Бессмыслица накатывает на меня волнами: иногда кажется, что она отступает, а иногда она возвращается с новой силой. Она странно влияет на речь, письмо: язык перестаёт слушаться, любое рассуждение становится неточным (не говоря уже о том, что почти всё, что хочется сказать, запрещено на территории РФ).

Сегодня, когда снова пришло ощущение бессмыслицы, я вспомнила и перечитала небольшой художественный текст, который мы проходили, кажется, на третьем курсе Школы культурологии. Это рассказ Леонида Андреева «Красный смех», написанный в 1904 году на фоне развязанной Российской империей войны в Японии. Почему-то именно этот старый рассказ идеально сформулировал для меня бессмыслицу нынешней войны. А много лет назад он окончательно отвратил меня от всего связанного с войной, — притом, что я воспитывалась в семье военного лётчика, меня с младенческого возраста возили посмотреть на истребители и танки, и разговоры о войне за обедом были у нас дома чем-то вроде смолтоков о погоде. Сейчас я думаю, что Андреев — эта та самая «русская классика», которая на самом деле должна быть в любой школьной программе (но, по понятным причинам, в канон о войне она у нас не входит, там скорее всякое героическое-победное). Если у меня тут есть преподаватели литературы в школах и вузах, организаторы разных книжных клубов, ридинг-групп, репетиторы: может быть, текст как раз для ваших занятий? Понятное дело, в России де факто военная цензура, нельзя произносить само слово «война». Но русскую классику-то читать вам никто не может запретить (ведь это будет «кенселлинг» и русофобия!).

Осторожно, рассказ очень страшный, особенно в нынешнем контексте. Ставлю все возможные триггер-ворнинги.

Возможности для студентов и исследователей из Украины, Беларуси и России

Из наших с вами дискуссий знаю, что у меня в подписчиках много студентов и молодых исследователей из Украины, Беларуси и России. Знаю также, что некоторые из вас вынуждены были покинуть свой дом и уехать в другие страны, спасаясь от войны и репрессий, кто-то уже потерял работу или был отчислен за антивоенную позицию — либо вы знаете таких людей лично.

В помощь коллегам, попавшим в беду, мои хорошие друзья запустили некоммерческий проект «Дорогие коллеги». В телеграме и инстаграме проекта публикуют вакансии и информацию о стипендиях и финансовой поддержке для украинских, беларуских и российских студентов и учёных. Для тех, кто не смог доучиться на родине, не закончил программу, есть разные возможности перевода / перепоступления. Кроме того, вместе с журналом DOXA создательницы проекта написали полезную памятку, как поступать на программы MA и PhD в Европу и Великобританию. В будущем планируют проводить вебинары о поступлении, лайвы с учёными. Подписывайтесь — и расскажите друзьям, которым проект может помочь.

Когда в последнее время даю комментарии зарубежным медиа про наше фемсопротивление и ситуацию в России, часто вспоминаю вот это видео: https://www.youtube.com/watch?v=Rs_W2I45X8U

Ощущение, что все вдруг впервые с периода развала СССР вспомнили, что существует Восточная Европа, но как следует сделать ресёрч к материалу по-прежнему удаётся не каждому (лучше всего ориентируются журналисты, которые сами происходят из региона). Хочу выработать такую же выдержку, как у доктора Лоры Эш.

Можно ли назвать фашизмом то, что происходит сейчас в России?

О войне в Украине и о том, что происходит в России, многие сейчас говорят как о новом фашизме. Но понятие «фашизм» на русском используют очень широко и расплывчато. Делюсь двумя небольшими текстами, которые предлагают более конкретное его определение — и показывают, почему этот термин и правда может быть уместно использовать для описания российских реалий.

1. Ирина Жеребкина, Dispatch from Kharkiv National University («Послание из Харьковского национального университета»), Boston Review

Ирина Анатольевна Жеребкина — доктор философских наук, профессор Харьковского национального университета им. В. Н. Каразина. Она была из тех, кто начинали развивать гендерные исследования на пост-советском пространстве в 1990-е. Кажется, с книг под редакцией Ирины Анатольевны и со статей из журнала «Гендерные исследования» (одного из трёх русскоязычных журналов по гендеру) начинался путь к гендерным исследованиям практически у всех, кого я знаю, это костяк любого курса по этой теме на русском. В статье для Boston Review, написанной из осаждённого Харькова, Жеребкина пересматривает свою работу последних тридцати лет. Она пишет, что они с коллегами много лет пытались осуществить «декоммунизацию» наследия СССР, видя в нём главную угрозу для стран бывшего Союза, однако, похоже, куда большая угроза скрывалась в «новом фашизме», расцветающем сегодня. Авторка ссылается на определение «нового фашизма», которое даёт феминистская теоретикесса Джудит Батлер, и объясняет, в чём разница между ним — и «классическим» фашизмом ХХ века.

Текст на английском: https://bostonreview.net/articles/dispatch-from-kharkiv-national-university/
Перевод на русский (спасибо Саше Талавер за него): https://telegra.ph/Dispetcher-iz-Harkovskogo-nacionalnogo-universiteta-03-19

2. Заметка Ильи Будрайтскиса от 23 марта

Илья Будрайтскис описывает российскую ситуацию, апеллируя к термину «пост-фашизм» Энцо Траверсо. Он показывает, как этот новый тип фашизма связан с развитием неолиберального рынка. Вообще Будрайтскис очень интересный автор, не понимаю, почему я так мало о нём пишу. Например, я очень люблю его книгу «Диссиденты среди диссидентов» о советском левом диссидентстве и о том, почему его «забыла» современная российская интеллигенция (и — шире — о том, что советский режим сделал с левой идеей в России и какие мифы и бинарности он оставил после себя). В этом году книга, кстати, вышла и на английском в издательстве Verso.

Пост на русском (используйте vpn для доступа): https://www.facebook.com/ilya.budraitskis/posts/10227758325003032

❓ Что вы думаете о таком фрейминге? Лично мне кажется, что дискуссии о фашизме конкретно в русскоязычном контексте скорее уводят нас от комплексного разговора о российском авторитаризме и его динамике (хотя и обращаются к важной его черте). Плюс такое фреймирование не даёт ясной картины будущего (что идёт после фашизма, кроме не-фашизма?) и представления о действиях, которые нужно предпринять, чтобы преодолеть кризис. В постколониальную / деколониальную оптику ответ вшит изначально: это деколонизация.

Когда мы с товарками начали делать Феминистское антивоенное сопротивление, то быстро пришли к решению, что цензурировать себя не хотим, пора уже говорить громко, что мы думаем обо всём происходящем. И тогда же стало понятно, что в Россию я в ближайшее время вернуться не смогу — в любом случае, не при Путине. Для меня это, на самом деле, тяжёлое решение: у меня на родине остались друзья, и я очень скучаю по Москве. Плюс меня гложет, что в России осталась большая часть моей коллекции по истории постсоветского российского феминизма: заботливо собранные зины, афиши, программки мероприятий. Несколько самых любимых вещей я забрала с собой, но, конечно, далеко не всё. Из этой коллекции мы с ещё одной коллегой хотели вырастить полноценный архив, но, видимо, такие планы тоже передвигаются на неопределённое будущее. Я уже было совсем расстроилась по поводу коллекции, но, как всегда, спасают люди вокруг. На днях я рассказала своему научнику про свой архив, и он внезапно подарил мне две совершеннейшие библиографические редкости из 1990-х, которые сам привёз из одной из своих поездок в Россию. Первая — это феминистский самиздатский журнал «Преображение», номер 4 за 1996 год. В нём, среди прочего, есть статья Ирины Жеребкиной, о которой я рассказывала в прошлом посте. А вторая вещь — один из первых номеров научного журнала «Женщина в российском обществе», который и сейчас продолжают издавать в Иваново (один из трёх журналов по гендерным исследованиям на русском, выходит с 1996 года). Вот такие богатства. Видимо, архиву быть.