Спор о шкалах нельзя закончить, можно только прекратить. На время.

Ремарка в двух цитатах к одной незатухающей дискуссии

✏️ «Шкалы отношений. … добавить непроизвольную нулевую точку. Такое дополнение позволяет вести речь о соотношении (пропорции) a : b для шкальных значений a и b. Например, этим свойством обладает шкала возраста. Так, если одному индивиду 50 лет,а другому 25, то имеет смысл отношение 50 : 25, которое говорит о том, что первый индивид прожил вдвое дольше, чем второй. … К шкалам отношений относятся шкала времени, шкалы пространственных мер, денежных единиц. Собственно социологические признаки измерению по этой шкале не поддаются». Рабочая книга социолога. М.: Наука, 1976. С. 170.

✏️ «Шкала отношений – подмножество интервальных шкал. Другими подмножествами интервальных шкал являются шкалы разностей (допустимые преобразования: y = x + b), степенные шкалы (y = ax**b).
В социологических исследованиях нередки ситуации, когда тип использующейся шкалы из содержательных соображений необходимо считать не совпадающим с типом той шкалы, по которой «физически» были получены исходные данные. Так, измеряя возраст респондента в годах (месяцах), мы, казалось бы, имеем шкалу отношений, для которой инвариантным относительно допустимых преобразований шкал является, в частности, равенство интервалов между шкальными значениями. Однако если при решении конкретной задачи исследователя интересует не «физический», а «социальный» возраст, то вряд ли правомерно считать, что различие между 10 и 20 годами идентично различиям между 60 и 70 годами, а вот различие между 30 и 40, вероятно, можно будет отождествить с различиями между 35 и 45 годами. Тип фактически используемой шкалы в данном случае ниже типа «физической». Подобные явления связаны с тем, что наблюдаемые признаки часто интересуют социолога лишь как проявление некоторых латентных переменных». Толстова Ю.Н. Шкала / Социология: Словарь-справочник. Т. 4. Социологическое исследование: Методы, методика, математика и статистика. М.: Наука, 1991. С. 327-328.

«Эта музыка будет вечной». Несите батарейки…
#этамузыкабудетвечной

Про предвидение

ИСИЭЗ НИУ ВШЭ в ноябре 2022 провёл опрос представителей 577 университетов и научных организаций. Исследование продолжает проект Doing Science 2017.

В 2017 средние баллы по всем ожиданиям (что будет через пять лет) – в диапазоне от 3,24 до 3,94: большинство ответов между «не изменится» и «улучшится». Пять лет прошли. Улучшения произошли по двум направлениям (повысились оценки текущей ситуации): кадровый потенциал и материально-техническая база; по двум направлениям стало хуже: информационная инфраструктура и финансирования; по остальным направлениям нет изменений. В 2022 горизонт ожиданий сократили до трёх лет, но диапазон средних баллов по всем ожиданиям прежний – от 3,21 до 3,89. Средний руководитель научной деятельностью снова не ждёт ухудшения.

Оценка проводилась по 79 факторам, сгруппированным в восемь направлений. То есть, в анкете 79 вопросов на оценку текущей ситуации и 79 вопросов на оценку перспектив. 158 вопросов с пятибалльными шкалами в одной анкете – это гуманно?

Про измерение линейкой и опрос – 2

Одна нелегальная соцсеть напомнила про пост трёхлетней давности. Тогда Росстат опубликовал некоторые обобщенные итоги «Выборочного наблюдения рациона питания населения» за 2018 г. И сообщил, что «особенностью исследования 2018 года стало применение приборов – весов и ростомеров – для проведения антропометрических исследований».

Первый вопрос, возникший тогда, три года назад: ведь в 2013 в таком же обследовании рост и вес фиксировали со слов респондентов, и если перешли на «приборы», это сказалось на данных? Но в обобщенных итогах обследования единственным измерением роста и веса был индекс массы тела, объединяющий оба показателя. Рассчитала и его на микроданных за 2013; получалось, что за пять лет распределение сдвинулось в сторону избыточного веса (по индексу массы), причем больше для мужчин.
Второй вопрос, который меня тогда занимал: сколько весов и ростомеров понадобилось, чтобы взвесить и измерить более 100 тыс. россиян?

С тех пор прошло три года. Стали доступны микроданные обследования за 2018, то есть рост и вес россиян со слов и по приборам можно сравнить в деталях, а в другой, легальной, соцсети, спросила Росстат, сколько же было весов. Но по-прежнему не знаю другие российские примеры подобного «технико-методического» перехода.

Хватит ли компетенций, чтобы стать безработным?

Ещё летом у коллег вышла статья о том, как переход регистрации потенциальных безработных на единую цифровую платформу (ЕЦП) снижает шансы получить статус безработного, а с ним – и пособия.

Лищук Е.Н., Капелюк С.Д. Легко ли стать безработным? // Экономика труда. 2022. Том 9. № 8. С. 1263–1280.

Наиболее распространенные причины обращения в государственные службы занятости – поиск подходящей работы и получение пособия по безработице. Для признания безработными необходимо стать на учет в ГСЗ, подав заявление на портале «Работа в России». Чтобы понять, «как это работает», Елена Лищук и Сергей Капелюк к данным Государственной инспекции труда (ГИТ) и отзывам о работе служб занятости, размещенным в справочнике 2ГИС, добавили результаты «автоэксперимента»: прошли регистрацию в государственной службе занятости в целях поиска подходящей работы, признания безработным с выплатой пособия.

Проблемы, с которыми они столкнулись при регистрации и заполнении заявления, о которых пишут в отзывах другие обратившиеся очень подогревает любопытство: как устроено, кто и каким образом проводит UX-research подобных платформ?

«В разделе «Мой кабинет» у соискателя отражены «Рекомендуемые вакансии». Наблюдение показало: во-первых, рекомендуемые вакансии не относятся к сфере деятельности соискателя. Предполагаем, что их отбор осуществляется искусственным интеллектом на основе навыков, указанных при составлении резюме. … система ИИ не учитывает сферу деятельности соискателя. Во-вторых, отмечена завышенная оценка процента соответствия предлагаемых вакансий пожеланиям резюме. Например, для соискателя в сфере образования предлагаются вакансии слесаря механосборочных работ (соответствие – 42%), слесаря аварийно-восстановительных работ (40%)».

В работе анализируются отзывы, размещенные на сайте flamp.ru с января 2020 по май 2022 г. по всем учреждениям Новосибирска, отнесенным в категорию «Службы занятости населения». При подаче отзыва необходимо указать оценку по шкале от 1 за 5. В 2020 г. средний балл составил 3,23; в 2021 г. снизился до 2,92; за начало 2022 г. – 2,80. С августа 2021 г. в отзывах начинают писать о сложностях, связанных с необходимостью регистрации на ЕЦП – вот так обнаруживается реальный момент перехода на использование ЕПЦ, хотя в Новосибирской области он должен был произойти не ранее 2022 г.

Из цитируемых отзывов: «… у меня были все документы, чтобы встать на учет. Но мне отказали в приеме, ссылаясь на какие-то постановления Правительства РФ … меня не приняли и отправили оформляться через сайт trudvsem.ru»; «Я снова прошу принять мои документы, мне отказывают и говорят, что пока не будет у них информации в какой-то системе, они делать ничего не собираются»; «Не смогли ответить, что мне делать, если нет интернета или я вообще не умею подавать заявления через интернет»; «Раньше они хотя бы помогали: регистрировали, назначали пособие. Сейчас ничего»; «Я объяснила: «У меня проблемы с интернетом», меня со скрипом зарегистрировали». [Однако проблемы с интернетом не мешают оставить отзыв на flamp.ru...]

«… процедура получения статуса безработного не только удлинилась до 11 дней, но и усложнилась. Наиболее уязвимыми являются лица с низкой компьютерной грамотностью и слабым владением техническими навыками. Это относится как к соискателям, так и специалистам ГСЗ».

Не считаю себя активным пользователем «Госуслуг», но при возможности выбирать между «Госуслугами» и идти куда-то ногами, выберу первое. В моём не очень богатом опыте обращения к «Госуслугам» ещё не затерялось изумление после участия в Переписи – 2020 (2021): как оказалось, я не просто заполнила переписные листы онлайн, а «воспользовались услугой "Участие в переписи населения"». И сочла тогда гениальным маркетинговым решением даже уплату штрафов превратить в услугу, оказанную государством. А сейчас и статья коллег, и другие обстоятельства подогрели любопытство к истории этого решения.

В далёком 2015 году в конкурсе Минкомсвязи на продвижение нового портала «Гоуслуг» победила «экспертная сеть Rocketmind», которая видела свою задачу не просто в продвижении:

«Новый бренд – это в каком-то смысле редизайн государства. Мы уходим от имперских метафор, канцелярской символики, гербов и символов власти. Также мы уходим от сложностей: человеку больше не нужно искать информацию о госуслугах в сети и долго в них разбираться. Госуслуги в новой версии становятся доступным и дружелюбным сервисом».

«…приучить граждан к мысли, что государство – не враг, не проблема и не трудность. Государство – это помощник. Государство на твоей стороне. Государство делает твою жизнь удобнее, чтобы ты мог заниматься более важными вещами».

Получилось?

Современные гайды, в том числе по коммуникационной политике от РТЛабс («Госуслуги – это мы») – здесь.

Приложением к тому 5 «Национальный состав и владение языками» переписи населения – 2020 (2021) выложен excel-файл «Варианты ответов населения на вопрос «Ваша национальная принадлежность»». Из 1654 содержательных строк. От «русских» с 105 540 390 упоминаний среди всех ответов до множества единичных, упомянутых только один раз. При этом «Прочих ответов о национальной принадлежности» – 109 891 (видимо, они совсем не о национальности). Дали ответ «без нации» 18 человек, «без национальной принадлежности» 21 756, «без национальности» – 200.

Масштабы «сибирской идентичности» как национальной:
Сибир 14
Сибирские казаки 13
Сибирские русские 4
Сибирские старожилы 1
Сибирские татары 6 125
Сибирь 8
Сибиряки 2 411
Сибиряки-ангарцы 1
Русские сибиряки 57.

Считают, что их национальная принадлежность «РФ» – 652 387 человек, «славяне» – 18 930 (не считая славян с различными прилагательными). Считают себя «советскими» 2 289 человек.

Три самых распространенных языка по численности владеющих: русский (134 319 233), английский (5 066 515) и татарский (3 261 155), но по численности использующих в повседневной жизни у этой тройки другой порядок: русский (132 317 159), татарский (2 917 685) и английский (1 600 971). Указали, что владеют языком программирования, 742 человека.

А сейчас про ВПН–2020 (2021) совсем без юмора

За десятилетие, по оценкам Росстата, в России домохозяйств стало больше почти на 12 млн (с 54,56 млн в 2010 до 66,06 млн в 2021), преимущественно за счет двукратного увеличения домохозяйств, состоящих из одного человека (с 14,02 млн в 2010 до 27,63 млн в 2021). Соответственно, доля домохозяйств одиночек выросла с 25,69% до 41,82%, а доля человек в таких домохозяйствах – с 9,95% до 18,91%. То есть, по мнению Росстата, каждый пятый россиян живёт как отдельная хозяйственная единица.

Только ни одно из обследований того же Росстата не показывает такого же стремительного роста одиночества за эти десять лет. И для меня этот скачок численности домохозяйств одиночек – один из самых обескураживающих результатов последней переписи. Во-первых, у нас при такой статистической картине семья как таковая ещё существует? Во-вторых, структура совокупности домохозяйств по доле домохозяйств разного размера включается в расчёт весовых коэффициентов при коррекции выборок основных обследований, проводимых Росстатом (а может, и всех, но не знаю это точно). Если ориентироваться на то, что показано как результат ВПН–2020 (2021), веса придётся менять кардинально, «в другую сторону».

Сегодня нечаянно, но с радостью узнала, что книга, о которой авторы говорили ещё два года назад, наконец-то в типографии. Теперь очень жду появления в интернет-магазинах:

Практики анализа качественных данных в социальных науках: учеб. пособие / отв. ред. Е. В. Полухина; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2023. 383 с.

"Учебное пособие отражает разнообразие способов анализа качественных данных — интервью, наблюдений, фотографий, онлайн-сообщений и проч. Практикующие социальные исследователи рассказывают о принципах работы и личном опыте применения таких методов, как нарративный, тематический, сетевой анализ, дискурс-анализ, обоснованная теория, качественный контент-анализ, текст-майнинг.
Книга состоит из трех взаимосвязанных разделов. В первом разделе читателю предлагается разобраться в специфике качественного анализа данных и сориентироваться в сложившемся методическом ландшафте. Во втором разделе авторы показывают особенности кодирования и обработки данных, демонстрируют специфику работы с различным программным обеспечением — ATLAS.ti, NVivo, Dedoose, Python и проч. В третьем разделе рассказывается о том, в каких форматах можно представить результаты качественного исследования. Каждая глава содержит объяснение ключевых понятий и одновременно показывает примеры и возможные алгоритмы работы с данными".

По ссылке доступен фрагмент с подробным содержанием и первой главой.

#проКниги

Заполняю форму заявителя научной тематики. Нужно выбрать «Приоритетное направление фундаментальных и поисковых научных исследований». Мой вариант, конечно, 5.2.1 Социология. Вторым шагом нужно выбрать «Раздел фундаментальных и поисковых исследований», уже с четырёхзначным кодом. А на третьем шаге «необходимо выбрать наиболее подходящее значение результата реализации Программы» также из предложенного списка.

Если ваш Раздел фундаментальных и поисковых исследований – это «5. 2.1. 3 Социальная динамика российского общества в условиях растущего разнообразия неравенств», то ваш выбор наиболее подходящих результатов реализации Программы – одно из двух (или два сразу):

«Организация сбора эмпирических данных о формировании образовательных и профессиональных траекторий молодежи (лонгитюдное исследование "Траектории в образовании и профессии"). Изучение тенденций и факторов формирования карьерно-образовательных траекторий в контексте культуры и неравенства».

«Разработка стратегии компенсации негативных эффектов разнообразных неравенств в образовании в условиях глобальных изменений».

Вы изучаете доходное или, наоборот, немонетарное экономическое неравенство? А оно не вписывается в представления какого-то научно-образовательного чиновника о растущем разнообразии неравенств. Будьте добры, изучайте образование.

Возможно, мне что-то показалось? Может, это какое-то местное творчество? Полгода назад не было этого третьего шага. Нет, не показалось: нашла новый шаблон для выбора направления научных исследований в открытом доступе на сайте другого вуза. То есть, из результатов уже выполненных НИОКР надёргали формулировок результатов и теперь по ним будут сверять, соответствует ли наше (и ваше) исследование приоритетам? Кстати, по всем направлениям, не только общественным.

Кто уже проходил через этот трёхшаговый выбор, можете объяснить, в чём смысл соответствовать чужим результатам? Кто автор такой нелепой конкретизации Программы фундаментальных научных исследований (которая в случае «растущего разнообразия неравенств» выглядит насмешкой)?

В текстах, так или иначе касающихся массовой собственности в России, не в центре, но присутствует сюжет «закрытия» жилых пространств. Конечно, как бы интересно ни говорили о гипертрофированной «заборности» в России, заборы, ограждения, контролируемые «точки входа» в жилые пространства не есть сугубо российская особенность. Но «постсоциалистические» страны с массовым «многоквартирным» наследием и неформальностью 1990-х дали новые примеры поступательного, планомерного и, похоже, необратимого закрытия полуприватных пространств, которые не укладывались в теоретические рамки gated communities, и для которых возникло зонтичное понятие gated housing.

Не сказала бы, что о gated housing в России написано много, но этот очень немногочисленный пул российских социологических публикаций, в которых так или иначе затронута закрытость жилых пространств, можно разделить на три группы:
1⃣ о закрытости жилых пространств как барьере в сборе данных, о домофонах и кодовых замках как олицетворении начала конца квартирных опросов;
2⃣ о закрытых посёлках, коттеджных или малоэтажных, вокруг крупных городов как проявлении субурбанизации;
3⃣ об исследованиях в отдельных городах с попытками оценить масштаб закрытости жилых и придомовых пространств, определить источники инициативы и мотивацию закрыть подъезд или двор от «чужих».

В последнем случае исследователи делают в чем-то парадоксальный вывод, что домофоны и заборы вокруг многоквартирных домов (и другие признаки гейтинга), появившиеся по инициативе жителей, – это проявление «внутридомовой» солидарности, что закрытие внутридомового и придомового и дворового пространств – «самый масштабный пример неполитической гражданской самоорганизации населения со времен перестройки», что забор – это маркер территории коллективной инициативы и ответственности.

В этом плане постсоциалистические страны в 1990-е – начале 2000-х показали, что механизмы «gating machine» могут быть иными по сравнению с «классическим» американским вариантом: гейтинг начинается с фрагментарных личных или коллективных инициатив, девелоперы подключились к созданию закрытых городских территорий позднее.

Самые ранние данные не про отдельные города, а всероссийского масштаба, которые получилось найти, – опрос ФОМ в марте 1999. В нём лишь один признак gated housing – наличие у 5% опрошенных «кодового замка на двери подъезда, домофона». Но в Москве «уровень домофонизации» уже тогда был 45%, в других мегаполисах – 3%.

34 года назад, 1 февраля 1989 г., с анкетой «Как Вы думаете?..» к читателям «Литературной газеты» обратился Всесоюзный центр изучения общественного мнения, первый ВЦИОМ. Опрос уникальный и легендарный.

ВЦИОМ получил в ответ более 190 тысяч анкет (3% от тиража газеты), вместе с ними – почти 10 тысяч писем. Желание высказаться и быть услышанным – колоссальное, не знаю других социологических опросов с подобным добровольным охватом. Первые результаты были опубликованы уже через два месяца, а более подробные – через год в книге «Есть мнение!»
Если подходить к формулировкам из анкеты с требованием нейтральности, есть, что критиковать, к примеру, «вырождение народа»; или «коррупция, пьянство, спекуляция, воровство» в одном варианте ответа на вопрос «В чем причины наших сегодняшних трудностей?» Та самая попытка написать анкету «житейским» языком? Не только ожидание искренности в ответах, но и попытка быть откровенными, прямолинейными в вопросах – «Наконец-то нас стали о деле спрашивать».

#листаястарыеанкеты

Ничего не меняется

В книге «Есть мнение!» параллельно с результатами опроса в «Литературной газете» представлены результаты опроса «Общество-88 – Общество-89» («по модели всесоюзной выборки ВЦИОМ», февраль 1989), часть вопросов в котором была аналогична газетной анкете. Один из общих вопросов: «Укажите три, на Ваш взгляд, важнейших для нашей страны события 1988 года». 19% респондентов пресс-опроса выбрали вариант «снятие лимитов на подписку», во всесоюзном опросе – в два раза меньше. Кто-то помнит про лимиты на подписку в 1987-1988?

Вот фрагмент, в котором авторы интерпретируют эти результаты. Замените в нём печать, органы печати, популярные издания, газеты, «введены лимиты» на интернет, Телеграм, популярные ТГ-каналы, каналы, «заблокирован Телеграм»:

«…Во-первых, опрошенные по всей стране гораздо сильней ориентированы не на печать, а на телевидение: 64% респондентов по стране назвали наиболее надежным источником информации центральные телепрограммы, тогда как центральные газеты – лишь 47% (среди аудитории пресс-опроса распределение обратное – соответственно 45 и 59%). Во-вторых, за последние годы произошло резкое размежевание читательской аудитории: она дифференцировалась в соответствии с идейными позициями и программами тех печатных органов, которые читатели регулярно видят, выписывают и т.д. … когда была предпринята административная атака на гласность и чисто ведомственным диктатом введены лимиты на наиболее популярные издания, эта акция сильней всего ударила по потенциальной аудитории именно перестроечных изданий…».

Кстати, среди ответивших на анкету в «Литературной газете», 60% были с высшим образованием, 7,7% имели учёную степень; во всесоюзном – 16,4% и 0,7% соответственно. Жители сёл, небольших городов составляли 29,4% респондентов пресс-опроса и 62,3% – всесоюзного.

При всех социальных, территориальных, демографических различиях выборок результаты совпали в отношении самого важного события 1988 года – начало вывода войск из Афганистана (63% во всесоюзном опросе и 56% в пресс-опросе).

Есть мнение! Итоги социологического опроса / Общ. ред. Ю.А. Левада. М.: Прогресс, 1990.

#листаястарыеанкеты

В те времена, когда Scopus был ещё доступен, поиск публикаций о неравенстве по богатству привёл к этой статье:

Korom P. A bibliometric visualization of the economics and sociology of wealth inequality: a world apart? // Scientometrics (2019) 118: 849–868.

Филипп Кором, отобрав в WoS экономические и социологические публикации о неравенстве по богатству, выясняет, а на кого ссылаются исследователи из каждой дисциплинарной области. И заодно группирует наиболее популярные цитируемые тексты в тематические кластеры. В итоге:

✅ «Социологи цитируют экономистов, а не наоборот». Если и есть междисциплинарный обмен, то он односторонний: социологи опираются на работы экономистов, экономисты игнорируют социологов (в этом исследовательском направлении).
✅ Причины «ограниченного восприятия социологических работ в экономике», по-видимому, не столько в расхождении исследовательских интересов (тут как раз есть пересечения), сколько «в математике»: «социологическая литература не опирается на математические модели, которые являются «золотым стандартом» в экономике».
✅ Объединяет социологов и экономистов интерес к межпоколенной передаче собственности и богатства, накоплению богатства в контексте жизненного цикла.
✅ Между социологами и экономистами, которых интересует неравенство по богатству, есть три «моста» – авторы, работы которых популярны у представителей обеих дисциплин: (1) Эдвард Н. Вольф (Edward N. Wolff); (2) Лоуренс Дж. Котликофф, Франко Модильяни, Уильям Г. Гейл (Laurence J. Kotlikoff, Franco Modigliani, William G. Gale); (3) Томас Пикетти.

И как раз от Пикетти исходит больше всего критики в адрес ортодоксальной экономики.

Подробнее и с картинками – по ссылке.

Публичный политический дискурс: когда затухают разговоры о собственности, начинаются разговоры об ипотеке

Частотность слов на 100 тыс. в стенограммах официальных выступлений российских президентов, протоколах встреч, интервью, а также в статьях, написанных для СМИ, опубликованных на сайте kremlin.ru.

Источник

С удивлением для себя обнаружила материалы из архивных фондов ЦБ РФ – как этот архив не появлялся раньше в моих информационных поисках? Разнообразные документы о денежном обращении и денежных реформах в СССР, в том числе об обмене в 1991-м, балансы денежных доходов и расходов населения за весь советский период, чего не найти ни в каких советских стат. сборниках. Внутри архива удивительного не меньше: например, как пытались опросными методами изучать сберегательное поведение, чему посвящен почти весь выпуск 8.

От первого найденного упоминания, что в 1974 «… по мнению Правления Гострудсберкасс СССР, проводить их [опросы вкладчиков] не следует, так как они могут привести к нежелательным последствиям», до пробного опроса в 1977, проведённого ЦНИЛС Центросоюза, результаты которого использовались для того, чтобы всё-таки убедить ЦСУ включить вопросы о сбережениях в бюджетные обследования. ЦСУ согласилось только в 1981.

А в это время в Эстонии вопросы о сбережениях задавали участникам потребительской панели (к 1978 г. она существовала уже пять лет, было проведено около тридцати опросов). И вот это упоминание о потребительской панели в 1970-ые – самое неожиданное, хотя, как оказалось, это не единственный пример исследования сбережений в Прибалтике в то время.

#листаястарыеанкеты #архивЦБ

Фрагмент из методического отчета о третьей волне Household Finance and Consumption Survey (HFCS), которое проводится в странах еврозоны.

Выделенный столбец – доля домохозяйств из числа владеющих основным жильём (Household main residence), для которых есть данные о его стоимости. Хотя в тексте и пишут, что «за немногими исключениями… они собраны в интервью», в примечаниях указано, что «собранные наблюдения включают полученные из административных источников». Пока не нашла в отчете, каков масштаб вклада каждого из источников – опросного и административного – в отдельных странах, кроме Финляндии: в её случае все данные административные.
Но на фоне этих данных четверть респондентов семейной анкеты нашего РМЭЗ, которые не могут назвать стоимость своего жилья, – это «всего лишь четверть».
А из последних столбцов можно узнать, что самое дешёвое жилье – в бывших соцстранах.

The household finance and consumption survey: methodological report for the 2017 wave. ECB statistics paper series no 35. 2020.