Раз уж теперь программа богемного вертепа Южинского переулка и неоконсервативного Изборского клуба становится значимой частью властной идеологии, можно посмотреть, как должна выглядеть победа «евразийской России» над «атлантистами американо-английского клуба».
Александр Дугин описал эту победу в своей книге «Основы геополитики. Геополитическое будущее России», вышедшей ещё в 1997 году. А кратко дугинские идеи из книги изложил ещё один геополитик – ныне покойный Вадим Цымбурский (он опубликовал их в том же 1997 году в журнале Pro et Contra). Замечу, что примерно тогда же, во второй половине 1990-х и методологи начали разрабатывать концепцию «Русского Мира».
«Чтобы отстоять независимость Большой Евразии, Россия-Евразия должна собрать мировой противоцентр - Новую Империю - из сил, готовых войти в антиамериканскую игру.
В дугинском проекте важнейшей частью Новой Империи должна стать Европейская Империя с центром в Германии. При этом Северной, прусской, Германии (которой Россия вернёт Калининградскую область) предстоит интегрировать Балтику - от Латвии до Норвегии плюс Нидерланды. Вокруг Южной Германии соберется католический пояс от Польши до Хорватии, включая запад Украины и Белоруссии. Притянув к себе европейский Запад - Францию, Италию, пиренейские народы, эта империя вытеснит США из Средиземноморья и возьмет под контроль арабский Ближний Восток с Северной Африкой. Англия же как агент Левиафана будет брошена на съедение кельтским национализмам.
Вторым ядром Новой Империи станет Иран. По Дугину, его зона протянется от границ Индии по Армению с прихватом постсоветской Средней Азии; сюда же примкнут останки Турции после проиранской революции в ней.
«Иранская геополитическая линия» пройдёт через Дагестан, Чечню, Абхазию до Крыма, закрывая туда доступ саудовским ваххабитам — проатлантистам. На востоке опасность для России со стороны либерализующегося Китая сможет сдержать только Тихоокеанская империя Японии – её влияние протянется от Австралии по возвращенные ей Россией Южные Курилы включительно. В зону влияния Японии попадут также буддийские земли от Тибета до Маньчжурии, а заодно Монголия, Бурятия, Тува и Калмыкия — ламаистский анклав в России.
Территориально Россия как часть дугинской Новой Империи должна будет получить куда меньше, чем того хотелось бы русским националистам: чего стоят сдача Южных Курил, Калининградской области, Тувы, Бурятии и Калмыкии, «особый статус» Крыма с учётом украинских и татарских интересов. Северный Кавказ фактически находился бы под протекторатом Ирана.
Взамен Россия получала бы северный Казахстан и левобережную Украину.
Что обретут русские при таком раскладе? Чтобы притянуть европейцев и азиатов к идее Новой Империи, Россия обязана открыть им полный доступ к своим ресурсам. За это от первых она удостоится допуска к новым технологиям, а через вторых получит выход к южным океанам: границами России, по Дугину, станут границы всего континента.
«Новая реальность» относится и к русским. Согласно Дугину, для улучшенного их размножения «факт принадлежности к русской нации должен переживаться как избранничество, как невероятная бытийная роскошь» - но только без всяких «претензий на государственность в классическом смысле».
В технологическом плане Россия попадает в жёсткую зависимость от Европы, разоружается перед сильными соседями, но вместе с тем из страха, как бы те не перешли на сторону Левиафана (США), питает их своими ресурсами и защищает своими ракетами и пушечным мясом. Русские как таковые предстают в новой Евразии крупной общиной без государственности в классическом смысле, но с явным военным уклоном».
Александр Дугин описал эту победу в своей книге «Основы геополитики. Геополитическое будущее России», вышедшей ещё в 1997 году. А кратко дугинские идеи из книги изложил ещё один геополитик – ныне покойный Вадим Цымбурский (он опубликовал их в том же 1997 году в журнале Pro et Contra). Замечу, что примерно тогда же, во второй половине 1990-х и методологи начали разрабатывать концепцию «Русского Мира».
«Чтобы отстоять независимость Большой Евразии, Россия-Евразия должна собрать мировой противоцентр - Новую Империю - из сил, готовых войти в антиамериканскую игру.
В дугинском проекте важнейшей частью Новой Империи должна стать Европейская Империя с центром в Германии. При этом Северной, прусской, Германии (которой Россия вернёт Калининградскую область) предстоит интегрировать Балтику - от Латвии до Норвегии плюс Нидерланды. Вокруг Южной Германии соберется католический пояс от Польши до Хорватии, включая запад Украины и Белоруссии. Притянув к себе европейский Запад - Францию, Италию, пиренейские народы, эта империя вытеснит США из Средиземноморья и возьмет под контроль арабский Ближний Восток с Северной Африкой. Англия же как агент Левиафана будет брошена на съедение кельтским национализмам.
Вторым ядром Новой Империи станет Иран. По Дугину, его зона протянется от границ Индии по Армению с прихватом постсоветской Средней Азии; сюда же примкнут останки Турции после проиранской революции в ней.
«Иранская геополитическая линия» пройдёт через Дагестан, Чечню, Абхазию до Крыма, закрывая туда доступ саудовским ваххабитам — проатлантистам. На востоке опасность для России со стороны либерализующегося Китая сможет сдержать только Тихоокеанская империя Японии – её влияние протянется от Австралии по возвращенные ей Россией Южные Курилы включительно. В зону влияния Японии попадут также буддийские земли от Тибета до Маньчжурии, а заодно Монголия, Бурятия, Тува и Калмыкия — ламаистский анклав в России.
Территориально Россия как часть дугинской Новой Империи должна будет получить куда меньше, чем того хотелось бы русским националистам: чего стоят сдача Южных Курил, Калининградской области, Тувы, Бурятии и Калмыкии, «особый статус» Крыма с учётом украинских и татарских интересов. Северный Кавказ фактически находился бы под протекторатом Ирана.
Взамен Россия получала бы северный Казахстан и левобережную Украину.
Что обретут русские при таком раскладе? Чтобы притянуть европейцев и азиатов к идее Новой Империи, Россия обязана открыть им полный доступ к своим ресурсам. За это от первых она удостоится допуска к новым технологиям, а через вторых получит выход к южным океанам: границами России, по Дугину, станут границы всего континента.
«Новая реальность» относится и к русским. Согласно Дугину, для улучшенного их размножения «факт принадлежности к русской нации должен переживаться как избранничество, как невероятная бытийная роскошь» - но только без всяких «претензий на государственность в классическом смысле».
В технологическом плане Россия попадает в жёсткую зависимость от Европы, разоружается перед сильными соседями, но вместе с тем из страха, как бы те не перешли на сторону Левиафана (США), питает их своими ресурсами и защищает своими ракетами и пушечным мясом. Русские как таковые предстают в новой Евразии крупной общиной без государственности в классическом смысле, но с явным военным уклоном».
Бывший президент США Ричард Никсон в 1992 очень очень точно предсказал будущее Северной Евразии, мудрый был человек:
«Запад до сих пор не смог воспользоваться моментом, чтобы сформировать историю следующих пятидесяти лет. Если Ельцин потерпит неудачу, перспективы на следующие 50 лет будут мрачными. Русский народ не вернётся к коммунизму. Но к власти придёт новый, более опасный деспотизм, основанный на экстремистском русском национализме. Если восторжествует новый деспотизм, всё завоеванное в великой мирной революции 1991 года будет потеряно. Война может разразиться на территории бывшего Советского Союза, поскольку новые деспоты используют силу для восстановления «исторических границ» России».
Угрозы будут исходить и от бывших советских клиентов, таких как Ирак, Сирия, Ливия и Северная Корея.
Если в России не возникнет устойчивой демократии, мы увидим, как волна свободы, захлестнувшая мир, начнет отступать, и волной будущего станет диктатура, а не демократия.
Если эти идеи (свободы и демократии) в России потерпят неудачу, то это будет означать, что и в Китае активизируются сторонники «жёсткой руки», которые скажут: «Если у них не получилось, значит, и для нас нет никаких причин пробовать демократию».
https://www.nytimes.com/1992/03/10/opinion/how-to-lose-the-cold-war.html
и
https://issuu.com/richardnixonfoundation/docs/how_to_lose_the_cold_war
«Запад до сих пор не смог воспользоваться моментом, чтобы сформировать историю следующих пятидесяти лет. Если Ельцин потерпит неудачу, перспективы на следующие 50 лет будут мрачными. Русский народ не вернётся к коммунизму. Но к власти придёт новый, более опасный деспотизм, основанный на экстремистском русском национализме. Если восторжествует новый деспотизм, всё завоеванное в великой мирной революции 1991 года будет потеряно. Война может разразиться на территории бывшего Советского Союза, поскольку новые деспоты используют силу для восстановления «исторических границ» России».
Угрозы будут исходить и от бывших советских клиентов, таких как Ирак, Сирия, Ливия и Северная Корея.
Если в России не возникнет устойчивой демократии, мы увидим, как волна свободы, захлестнувшая мир, начнет отступать, и волной будущего станет диктатура, а не демократия.
Если эти идеи (свободы и демократии) в России потерпят неудачу, то это будет означать, что и в Китае активизируются сторонники «жёсткой руки», которые скажут: «Если у них не получилось, значит, и для нас нет никаких причин пробовать демократию».
https://www.nytimes.com/1992/03/10/opinion/how-to-lose-the-cold-war.html
и
https://issuu.com/richardnixonfoundation/docs/how_to_lose_the_cold_war
NY Times
Opinion | How to Lose the Cold War (Published 1992)
President Bush, on the defensive against "America Firster" Patrick Buchanan and "America Come Home" Democrats, is in danger of snatching defeat from the jaws of cold war victory. Says who? Says Richard M. Nixon, that's who.
Центр социальных исследований и технологических инноваций факультета городского и регионального развития ВШЭ провёл общероссийский опрос о том, какие факторы влияют на степень удовлетворённости горожан городской средой и какие объекты и услуги в районе проживания для них наиболее важны.
Основные результаты:
- Неожиданно 85% опрошенных оказались довольны уровнем городского комфорта, недовольны 14%.
- Отдельно были выделены результаты для Москвы. Исследование показало, что москвичи лучше всего обеспечены детскими и транспортными сервисами, продуктами, бытовыми и lifestyle-сервисами. Всё это, как правило, есть в шаговой доступности.
- В наибольшем дефиците в среднем по России хозяйственно-бытовые, спортивные и рекреационные объекты и сервисы.
- Самым неожиданным выводом исследования стало то, что существует сильная взаимосвязь между социальным самочувствием и комфортностью городской среды. Если человеку нравится среда его города, то скорее всего ему нравится и его личная жизнь, и жизнь в регионе.
Отсюда вывод: повышение качества городской среды сильно улучшает самочувствие людей. Это те самые инфраструктурные проекты, которые заждались почти все города России – современные общественный транспорт, инженерные коммуникации, озеленение, экология и т.д.
Основные результаты:
- Неожиданно 85% опрошенных оказались довольны уровнем городского комфорта, недовольны 14%.
- Отдельно были выделены результаты для Москвы. Исследование показало, что москвичи лучше всего обеспечены детскими и транспортными сервисами, продуктами, бытовыми и lifestyle-сервисами. Всё это, как правило, есть в шаговой доступности.
- В наибольшем дефиците в среднем по России хозяйственно-бытовые, спортивные и рекреационные объекты и сервисы.
- Самым неожиданным выводом исследования стало то, что существует сильная взаимосвязь между социальным самочувствием и комфортностью городской среды. Если человеку нравится среда его города, то скорее всего ему нравится и его личная жизнь, и жизнь в регионе.
Отсюда вывод: повышение качества городской среды сильно улучшает самочувствие людей. Это те самые инфраструктурные проекты, которые заждались почти все города России – современные общественный транспорт, инженерные коммуникации, озеленение, экология и т.д.
И снова об исторической колее.
Писатель и дворянин Викентий Вересаев в книге «На Японской войне» описывает мобилизацию простолюдинов в 1904 году на русско-японскую войну. Описываемое происходит в Тульской губернии, где в то время проживал Вересаев.
«В конце апреля по нашей губернии была объявлена мобилизация. О ней глухо говорили, её ждали уже недели три, но всё хранилось в глубочайшем секрете. И вдруг, как ураган, она ударила по губернии, В деревнях людей брали прямо с поля, от сохи. В городе полиция глухою ночью звонилась в квартиры, вручала призываемым билеты и приказывала немедленно явиться в участок. У одного знакомого инженера взяли одновременно всю его прислугу: лакея, кучера и повара. Сам он в это время был в отлучке, – полиция взломала его стол, достала паспорты призванных и всех их увела.
Было что-то равнодушно-свирепое в этой непонятной торопливости. Людей выхватывали из дела на полном его ходу, не давали времени ни устроить его, ни ликвидировать. Людей брали, а за ними оставались бессмысленно разоренные хозяйства и разрушенные благополучия.
Наутро мне пришлось быть в воинском присутствии – нужно было дать свой деревенский адрес на случай призыва меня из запаса. На большом дворе присутствия, у заборов, стояли телеги с лошадьми, на телегах и на земле сидели бабы, ребята, старики. Вокруг крыльца присутствия теснилась большая толпа мужиков. Солдат стоял перед дверью крыльца и гнал мужиков прочь. Он сердито кричал:
– Сказано вам, в понедельник приходи! Ступай, расходись!
– Да как же это так в понедельник? Забрали нас, гнали, гнали: «Скорей! Чтоб сейчас же явиться!»
– Ну, вот, в понедельник и являйся!
По всему городу стояли плач и стоны. Здесь и там вспыхивали короткие, быстрые драмы. У одного призванного заводского рабочего была жена с пороком сердца и пятеро ребят; когда пришла повестка о призыве, с женою от волнения и горя сделался паралич сердца, и она тут же умерла; муж поглядел на труп, на ребят, пошел в сарай и повесился. Другой призванный, вдовец с тремя детьми, плакал и кричал в присутствии:
– А с ребятами что мне делать? Научите, покажите! Ведь они тут без меня с голоду передохнут!
Он был как сумасшедший, вопил и тряс в воздухе кулаком. Потом вдруг замолк, ушёл домой, зарубил топором своих детей и воротился.
– Ну, теперь берите! Свои дела я справил.
Его арестовали».
Кстати, тогда мобилизация тоже называлась частичной (частной). Всего в 1904 году было проведено 5 частичных мобилизаций (с апреля по сентябрь) – после каждой мобилизации оказывалось, что солдат всё мало, а японцы так и продолжают бить россиян.
В 1905 году частичные мобилизации продолжились – всего их оказалось 9. Девятая частичная мобилизация началась 16 августа 1905 года, но уже 23 августа был подписан русско-японский мирный договор. Всего за 9 мобилизаций было призвано 1 млн. 754 тыс. человек.
Явка простолюдинов из крестьян и пролетариев составила 97%.
А вот у высших горожан – гораздо меньше. На призыв всех офицерских чинов запаса не явилось 45%, т.е. каждый второй.
Писатель и дворянин Викентий Вересаев в книге «На Японской войне» описывает мобилизацию простолюдинов в 1904 году на русско-японскую войну. Описываемое происходит в Тульской губернии, где в то время проживал Вересаев.
«В конце апреля по нашей губернии была объявлена мобилизация. О ней глухо говорили, её ждали уже недели три, но всё хранилось в глубочайшем секрете. И вдруг, как ураган, она ударила по губернии, В деревнях людей брали прямо с поля, от сохи. В городе полиция глухою ночью звонилась в квартиры, вручала призываемым билеты и приказывала немедленно явиться в участок. У одного знакомого инженера взяли одновременно всю его прислугу: лакея, кучера и повара. Сам он в это время был в отлучке, – полиция взломала его стол, достала паспорты призванных и всех их увела.
Было что-то равнодушно-свирепое в этой непонятной торопливости. Людей выхватывали из дела на полном его ходу, не давали времени ни устроить его, ни ликвидировать. Людей брали, а за ними оставались бессмысленно разоренные хозяйства и разрушенные благополучия.
Наутро мне пришлось быть в воинском присутствии – нужно было дать свой деревенский адрес на случай призыва меня из запаса. На большом дворе присутствия, у заборов, стояли телеги с лошадьми, на телегах и на земле сидели бабы, ребята, старики. Вокруг крыльца присутствия теснилась большая толпа мужиков. Солдат стоял перед дверью крыльца и гнал мужиков прочь. Он сердито кричал:
– Сказано вам, в понедельник приходи! Ступай, расходись!
– Да как же это так в понедельник? Забрали нас, гнали, гнали: «Скорей! Чтоб сейчас же явиться!»
– Ну, вот, в понедельник и являйся!
По всему городу стояли плач и стоны. Здесь и там вспыхивали короткие, быстрые драмы. У одного призванного заводского рабочего была жена с пороком сердца и пятеро ребят; когда пришла повестка о призыве, с женою от волнения и горя сделался паралич сердца, и она тут же умерла; муж поглядел на труп, на ребят, пошел в сарай и повесился. Другой призванный, вдовец с тремя детьми, плакал и кричал в присутствии:
– А с ребятами что мне делать? Научите, покажите! Ведь они тут без меня с голоду передохнут!
Он был как сумасшедший, вопил и тряс в воздухе кулаком. Потом вдруг замолк, ушёл домой, зарубил топором своих детей и воротился.
– Ну, теперь берите! Свои дела я справил.
Его арестовали».
Кстати, тогда мобилизация тоже называлась частичной (частной). Всего в 1904 году было проведено 5 частичных мобилизаций (с апреля по сентябрь) – после каждой мобилизации оказывалось, что солдат всё мало, а японцы так и продолжают бить россиян.
В 1905 году частичные мобилизации продолжились – всего их оказалось 9. Девятая частичная мобилизация началась 16 августа 1905 года, но уже 23 августа был подписан русско-японский мирный договор. Всего за 9 мобилизаций было призвано 1 млн. 754 тыс. человек.
Явка простолюдинов из крестьян и пролетариев составила 97%.
А вот у высших горожан – гораздо меньше. На призыв всех офицерских чинов запаса не явилось 45%, т.е. каждый второй.
(к предыдущему посту)
Вересаев в русско-японскую пошёл служить военным врачом (как и позднее в Первую мировую). Он описывает, как проходили военные комиссии мобилизованных:
«Ввели солдата.
– Спусти штаны! – резко, каким-то особенным, подозревающим голосом сказал дивизионный врач. – Эге! Это-то? Пу-устяки! Нет, нет, освободить нельзя!
– Ваше высокородие, я совсем ходить не могу, – угрюмо заявил солдат.
Старичок вдруг вскипел.
– Врёшь! Притворяешься! Великолепно можешь ходить! У меня, брат, у самого ещё больше, а вот хожу! Да это пустяки, помилуйте! – обратился он к врачу. – Это у большинства так. Мерзавец какой! Сукин сын!
В полках старшие врачи, военные, твердили младшим, призванным из запаса:
– Вы незнакомы с условиями военной службы. Относитесь к солдатам построже, имейте в виду, что это не обычный пациент. Все они удивительные лодыри и симулянты».
А это описание Вересаевым отправки мобилизованных на фронт:
«Тамбов всё время жил в страхе и трепете. Буйные толпы призванных солдат шатались по городу, грабили прохожих и разносили казённые винные лавки. Они говорили: «Пускай под суд отдают, – всё равно помирать!» Вечером за лагерями солдаты напали на пятьдесят возвращавшихся с кирпичного завода баб и изнасиловали их. На базаре шли глухие слухи, что готовится большой бунт запасных.
В солдатских вагонах шло непрерывное пьянство. Где, как доставали солдаты водку, никто не знал, но водки у них было сколько угодно. Днём и ночью из вагонов неслись песни, пьяный говор, смех. При отходе поезда от станции солдаты нестройно и пьяно, с вялым надсадом, кричали «ура», а привыкшая к проходящим эшелонам публика молча и равнодушно смотрела на них.
В наше купе вошёл смотритель. Он был смущён и взволнован.
– Вы слышали? Мне сейчас рассказывали на вокзале офицеры: говорят, вчера солдаты убили в дороге полковника Лукашева. Они пьяные стали стрелять из вагонов в проходившее стадо, он начал их останавливать, они его и застрелили».
Вересаев в русско-японскую пошёл служить военным врачом (как и позднее в Первую мировую). Он описывает, как проходили военные комиссии мобилизованных:
«Ввели солдата.
– Спусти штаны! – резко, каким-то особенным, подозревающим голосом сказал дивизионный врач. – Эге! Это-то? Пу-устяки! Нет, нет, освободить нельзя!
– Ваше высокородие, я совсем ходить не могу, – угрюмо заявил солдат.
Старичок вдруг вскипел.
– Врёшь! Притворяешься! Великолепно можешь ходить! У меня, брат, у самого ещё больше, а вот хожу! Да это пустяки, помилуйте! – обратился он к врачу. – Это у большинства так. Мерзавец какой! Сукин сын!
В полках старшие врачи, военные, твердили младшим, призванным из запаса:
– Вы незнакомы с условиями военной службы. Относитесь к солдатам построже, имейте в виду, что это не обычный пациент. Все они удивительные лодыри и симулянты».
А это описание Вересаевым отправки мобилизованных на фронт:
«Тамбов всё время жил в страхе и трепете. Буйные толпы призванных солдат шатались по городу, грабили прохожих и разносили казённые винные лавки. Они говорили: «Пускай под суд отдают, – всё равно помирать!» Вечером за лагерями солдаты напали на пятьдесят возвращавшихся с кирпичного завода баб и изнасиловали их. На базаре шли глухие слухи, что готовится большой бунт запасных.
В солдатских вагонах шло непрерывное пьянство. Где, как доставали солдаты водку, никто не знал, но водки у них было сколько угодно. Днём и ночью из вагонов неслись песни, пьяный говор, смех. При отходе поезда от станции солдаты нестройно и пьяно, с вялым надсадом, кричали «ура», а привыкшая к проходящим эшелонам публика молча и равнодушно смотрела на них.
В наше купе вошёл смотритель. Он был смущён и взволнован.
– Вы слышали? Мне сейчас рассказывали на вокзале офицеры: говорят, вчера солдаты убили в дороге полковника Лукашева. Они пьяные стали стрелять из вагонов в проходившее стадо, он начал их останавливать, они его и застрелили».
Глава СовБеза Патрушев извинился за антисемитские опусы своего помощника и генерал-лейтенанта ФСБ Павлова.
С одной стороны кажется, что ещё немного, и высшее начальство снова скатится в традиционный антисемитизм.
Но если подумать, то сейчас евреев на роли Другого (страшного Чужого) заменили геи. Начальство и часть пролов теперь трясутся от страха перед ЛГБТ, перед их Кровавым Наветом. Потому (в целом, есть частности, конечно) и оставили евреев в покое.
С одной стороны кажется, что ещё немного, и высшее начальство снова скатится в традиционный антисемитизм.
Но если подумать, то сейчас евреев на роли Другого (страшного Чужого) заменили геи. Начальство и часть пролов теперь трясутся от страха перед ЛГБТ, перед их Кровавым Наветом. Потому (в целом, есть частности, конечно) и оставили евреев в покое.
Военная операция на Украине вызвала «эпохальный разрыв» в отношениях Германии и России, которые теперь противостоят друг другу, заявил президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер.
На месте Штайнмайера я бы не был так категоричен. Россия с Германией прошли две мировые войны, и после каждой отношения не просто налаживались, но были прекрасными. Напомню, что Германия первой из развитых стран признала Советскую Россию в 1921 году. А в 1960-е Германия первой в западном мире совершили «разворот на восток» (т.н. «остполитик» канцлера Шмидта). Россия брала два раза Берлин, немцы сжигали дотла Россию, и после этого бросались в объятья друг другу.
Будут и новые объятья. У немцев, да и представителей их «немецкого мира влиния» - Австрии, Венгрии, Чехии, Словении, Хорватии, Словакии и др. будет новая дружба с Россией.
На самом деле даже во вчерашней «валдайской речи» Путина не было ненависти к Европе. Он снова говорил о Большой Европе, ещё в формате ДеГолля – «Европа от Лиссабона до Владивостока». И у российских элит нет ненависти – все понимают, что мы часть Европы.
Над Европой же сейчас нависла проблема потери последней субъектности, зажатой в двуполярном мире США и Китая. Потеря капиталов, технологий, мозгов и культуры, которые при дальнейшем европейском кризисе утекут в Америку.
Всё равно Европе придётся идти на мировую с Россией. Как и России – с Европой, если оба больших субъекта хотят выжить в новом мире.
На месте Штайнмайера я бы не был так категоричен. Россия с Германией прошли две мировые войны, и после каждой отношения не просто налаживались, но были прекрасными. Напомню, что Германия первой из развитых стран признала Советскую Россию в 1921 году. А в 1960-е Германия первой в западном мире совершили «разворот на восток» (т.н. «остполитик» канцлера Шмидта). Россия брала два раза Берлин, немцы сжигали дотла Россию, и после этого бросались в объятья друг другу.
Будут и новые объятья. У немцев, да и представителей их «немецкого мира влиния» - Австрии, Венгрии, Чехии, Словении, Хорватии, Словакии и др. будет новая дружба с Россией.
На самом деле даже во вчерашней «валдайской речи» Путина не было ненависти к Европе. Он снова говорил о Большой Европе, ещё в формате ДеГолля – «Европа от Лиссабона до Владивостока». И у российских элит нет ненависти – все понимают, что мы часть Европы.
Над Европой же сейчас нависла проблема потери последней субъектности, зажатой в двуполярном мире США и Китая. Потеря капиталов, технологий, мозгов и культуры, которые при дальнейшем европейском кризисе утекут в Америку.
Всё равно Европе придётся идти на мировую с Россией. Как и России – с Европой, если оба больших субъекта хотят выжить в новом мире.
Интересно посмотреть, в какой временной точке в Первую Мировую гражданская бюрократия и высшие горожане осознали, что они теперь политическая сила.
Как уже писал, после неудач на фронте и в тылу силовики и околоцарская знать поделилась властью с гражданскими, чтобы те спасали режим. В июне-июле 1915 года были созданы Земгор и ЦВПК (нынешний аналог – комитеты Собянина и Мишустина), в августе – Прогрессивный блок Госдумы.
То, что они теперь весомая власть, было открыто заявлено на подвернувшуюся важную дату – на 10-летие царского манифеста о введении частичных свобод 17 октября 1905 года.
К октябрю 1915 года в СМИ бушевала цензура, вымарывая даже подозрения на инакомыслие. Тогда гражданские воспользовались деловыми изданиями, где и цензуры было поменьше, и можно было иносказательно, через экономические термины сделать политическую заявку.
Как была подана эта заявка, читаю в «Санкт-Петербургском историческом журнале», №11, 2016.
«Финансовая газета», орган петроградских банкиров, в день юбилея вышла с редакционной статьёй «Третье сословие как политическая сила». Манифест, говорилось в статье, даровал «русскому народу конституцию». Напоминая, что в 1905 г. «охотно» искали «сходство между обновлением России и великой французской революцией», газета, напротив, указывала на несхожесть законотворчества последней с манифестом: «В одном отношении этот акт не являлся началом новой эры, в одном ярко отличался от 1789 года: по своему значению для нашего третьего сословия». Если французское третье сословие выполнило подготовку революции и «её провело», то «русская свобода пришла не столько в ответ на экономическую потребность буржуазии, сколько на зов политического идеализма, духовных чаяний народа».
В движении за свободу «третье сословие почти не участвовало», не выступало в качестве «политической силы. Оно осталось тем же съёженным, нелюбимым ни правительством, ни интеллигенцией, ни аграриями, тем же дряблым, мало предприимчивым, неорганизованным, каким было до октябрьского манифеста в старой России». Но, отмечалось далее, «объявление свободы в России должно было навеять у нас зародыш капиталистического подъёма». «Финансовая газета» разъясняла, что «религия буржуазии — капитализм, а основная догма капитализма — свобода». Капитализм «предполагает свободный рост и оборот всяких денег», он «может развиваться только в атмосфере права», «в собственных интересах большей производительности требует свободы коалиций и для рабочих».
Но если Франция после 1789, а Германия после 1848 г. шли «быстро по пути капитализма», то в России «дальше неуловимого, скрытого внутреннего процесса дело не пошло». И только начавшаяся война «раскрепощает нашу промышленность. Одновременно с этим она раскрепощает и весь наш торгово-промышленный класс». Сама война имеет, открыто заявлялось в статье, «империалистический характер», её «приемы и техника властно призывают к жизни третье сословие». Факты свидетельствовали о том, что «страница новой истории, которую не сумел открыть 1905-й год, начнётся в жизни нашего пробуждающегося третьего сословия с 1915-го года».
О том же, но уже в чисто практическом ключе, говорилось и в статье журнала «Промышленность и торговля». Автор статьи, подписавшийся одной буквой «Ш», заострял вопрос: «Десятилетняя годовщина великого исторического акта застает торгово-промышленный класс России на перепутье». Считая более нетерпимым «отсутствие у торгово-промышленного класса политического влияния, которое хотя бы в слабой степени соответствовало бы государственному значению промышленности», автор предлагал два пути: либо одна из существующих партий выдвинет «надлежащую торгово-промышленную программу», либо «торгово-промышленный класс должен кристаллизоваться в самостоятельную политическую партию».
(В итоге так и вышло – царя скинула высшая правая буржуазия при помощи примкнувшей к ней умеренно-левой высшей интеллигенции – от кадетов и трудовиков до эсеров и меньшевиков)
Как уже писал, после неудач на фронте и в тылу силовики и околоцарская знать поделилась властью с гражданскими, чтобы те спасали режим. В июне-июле 1915 года были созданы Земгор и ЦВПК (нынешний аналог – комитеты Собянина и Мишустина), в августе – Прогрессивный блок Госдумы.
То, что они теперь весомая власть, было открыто заявлено на подвернувшуюся важную дату – на 10-летие царского манифеста о введении частичных свобод 17 октября 1905 года.
К октябрю 1915 года в СМИ бушевала цензура, вымарывая даже подозрения на инакомыслие. Тогда гражданские воспользовались деловыми изданиями, где и цензуры было поменьше, и можно было иносказательно, через экономические термины сделать политическую заявку.
Как была подана эта заявка, читаю в «Санкт-Петербургском историческом журнале», №11, 2016.
«Финансовая газета», орган петроградских банкиров, в день юбилея вышла с редакционной статьёй «Третье сословие как политическая сила». Манифест, говорилось в статье, даровал «русскому народу конституцию». Напоминая, что в 1905 г. «охотно» искали «сходство между обновлением России и великой французской революцией», газета, напротив, указывала на несхожесть законотворчества последней с манифестом: «В одном отношении этот акт не являлся началом новой эры, в одном ярко отличался от 1789 года: по своему значению для нашего третьего сословия». Если французское третье сословие выполнило подготовку революции и «её провело», то «русская свобода пришла не столько в ответ на экономическую потребность буржуазии, сколько на зов политического идеализма, духовных чаяний народа».
В движении за свободу «третье сословие почти не участвовало», не выступало в качестве «политической силы. Оно осталось тем же съёженным, нелюбимым ни правительством, ни интеллигенцией, ни аграриями, тем же дряблым, мало предприимчивым, неорганизованным, каким было до октябрьского манифеста в старой России». Но, отмечалось далее, «объявление свободы в России должно было навеять у нас зародыш капиталистического подъёма». «Финансовая газета» разъясняла, что «религия буржуазии — капитализм, а основная догма капитализма — свобода». Капитализм «предполагает свободный рост и оборот всяких денег», он «может развиваться только в атмосфере права», «в собственных интересах большей производительности требует свободы коалиций и для рабочих».
Но если Франция после 1789, а Германия после 1848 г. шли «быстро по пути капитализма», то в России «дальше неуловимого, скрытого внутреннего процесса дело не пошло». И только начавшаяся война «раскрепощает нашу промышленность. Одновременно с этим она раскрепощает и весь наш торгово-промышленный класс». Сама война имеет, открыто заявлялось в статье, «империалистический характер», её «приемы и техника властно призывают к жизни третье сословие». Факты свидетельствовали о том, что «страница новой истории, которую не сумел открыть 1905-й год, начнётся в жизни нашего пробуждающегося третьего сословия с 1915-го года».
О том же, но уже в чисто практическом ключе, говорилось и в статье журнала «Промышленность и торговля». Автор статьи, подписавшийся одной буквой «Ш», заострял вопрос: «Десятилетняя годовщина великого исторического акта застает торгово-промышленный класс России на перепутье». Считая более нетерпимым «отсутствие у торгово-промышленного класса политического влияния, которое хотя бы в слабой степени соответствовало бы государственному значению промышленности», автор предлагал два пути: либо одна из существующих партий выдвинет «надлежащую торгово-промышленную программу», либо «торгово-промышленный класс должен кристаллизоваться в самостоятельную политическую партию».
(В итоге так и вышло – царя скинула высшая правая буржуазия при помощи примкнувшей к ней умеренно-левой высшей интеллигенции – от кадетов и трудовиков до эсеров и меньшевиков)
Почему и когда в Европе поняли, что глобализм это благо, чем так важна внешняя торговля для страны и отчего свободный труд производительнее принудительного.
Продолжаю читать книгу экономического историка Александра Эткинда «Природа зла. Сырьё и государство».
«Шотландский философ Дэвид Юм в середине XVIII века рассуждал так. В каждом государстве есть крестьяне и ремесленники. Крестьяне культивируют землю, создавая еду, нужную всем для выживания, и сверх того ещё разные материалы; их обрабатывают ремесленники, создавая множество средств труда, войны и наслаждения.
Сначала крестьян было больше; но в цивилизованном мире, писал Юм в классическом эссе «О коммерции», ремесленников примерно столько же, сколько и крестьян. Искусство крестьянина выросло, и на той же земле он способен кормить больше людей. Эти люди, которых кормят крестьяне, занимаются службой своему суверену, делая государство более безопасным, либо производят предметы роскоши, делающие жизнь приятнее и веселее. И то и другое зависит от избыточного продукта, который производят крестьяне сверх того, что нужно для выживания им самим. Но что заставит их производить этот избыточный, самим им ненужный продукт?
Его не будет, пока крестьяне живут в свойственной им праздности, работая только на то, чтобы содержать свою семью натуральным хозяйством. Ведь люди по своей природе ленивы, они экономят усилия и, по естественному ходу вещей, уклоняются от ненужной работы. Крестьянин, рассказывал Юм, может работать либо принудительно, либо добровольно. Его могут заставить работать вооружённые люди, служащие своему суверену; но этот рабский способ непрактичен, он ослабляет государство и отвлекает служилых людей. Добровольно крестьянин будет работать для того, чтобы удовлетворить свои крестьянские желания, направленные на потребление. Но крестьянин сам производит почти всё то, что потребляет; поэтому задача промышленности состоит в том, чтобы дать ему такие товары, какие он хочет иметь, но не может производить сам.
Такие товары скорее предоставляет дальняя торговля, чем местная промышленность. Товары дальней торговли представляют «соблазн», говорил Юм. Это могут быть предметы роскоши и колониальные товары – шёлк, сахар, табак и многое другое, что вызывает восхищение, желание обладать и, наконец, привыкание. Крестьянская семья, привыкшая в своём потреблении к красочной хлопковой ткани или к чаю с сахаром, будет работать больше, чем такая же семья, обходящаяся собственными промыслами; первая одолеет свою «лень», вторая нет. Обратившись к истории, Юм утверждал, что у большинства наций внешняя торговля предшествовала развитию домашних мануфактур и производству собственных предметов роскоши: местные производители имитировали восточные образцы и замещали их. Таким образом, «соблазн», которому суждено преодолеть крестьянскую «лень», сначала исходил от торговцев, а уже потом от промышленников.
«Величие суверена и счастье государства связаны с торговлей и промышленностью», – говорил Юм, хотя многие подданные этого суверена оставались крестьянами. В этой схеме дальняя торговля восточными товарами – шёлком, сахаром, хлопком, табаком и многим другим – преодолевала естественную праздность низших классов, не заставляя их работать силой, но соблазняя их к труду. Философ говорит здесь о том, что социальные науки стали понимать только в ХХ веке: крестьянская жизнь в условиях натурального хозяйства являлась препятствием для экономической системы, стремящейся к росту. Условием развития капитализма являлось разрушение «натурального хозяйства» – иначе говоря, равновесия между человеком и природой. Характер Нового времени определялся конфликтом между «крестьянской ленью», связанной с экономикой выживания, – и безграничным ростом, основанным на разделении труда, свободной торговле и техническом развитии».
Продолжаю читать книгу экономического историка Александра Эткинда «Природа зла. Сырьё и государство».
«Шотландский философ Дэвид Юм в середине XVIII века рассуждал так. В каждом государстве есть крестьяне и ремесленники. Крестьяне культивируют землю, создавая еду, нужную всем для выживания, и сверх того ещё разные материалы; их обрабатывают ремесленники, создавая множество средств труда, войны и наслаждения.
Сначала крестьян было больше; но в цивилизованном мире, писал Юм в классическом эссе «О коммерции», ремесленников примерно столько же, сколько и крестьян. Искусство крестьянина выросло, и на той же земле он способен кормить больше людей. Эти люди, которых кормят крестьяне, занимаются службой своему суверену, делая государство более безопасным, либо производят предметы роскоши, делающие жизнь приятнее и веселее. И то и другое зависит от избыточного продукта, который производят крестьяне сверх того, что нужно для выживания им самим. Но что заставит их производить этот избыточный, самим им ненужный продукт?
Его не будет, пока крестьяне живут в свойственной им праздности, работая только на то, чтобы содержать свою семью натуральным хозяйством. Ведь люди по своей природе ленивы, они экономят усилия и, по естественному ходу вещей, уклоняются от ненужной работы. Крестьянин, рассказывал Юм, может работать либо принудительно, либо добровольно. Его могут заставить работать вооружённые люди, служащие своему суверену; но этот рабский способ непрактичен, он ослабляет государство и отвлекает служилых людей. Добровольно крестьянин будет работать для того, чтобы удовлетворить свои крестьянские желания, направленные на потребление. Но крестьянин сам производит почти всё то, что потребляет; поэтому задача промышленности состоит в том, чтобы дать ему такие товары, какие он хочет иметь, но не может производить сам.
Такие товары скорее предоставляет дальняя торговля, чем местная промышленность. Товары дальней торговли представляют «соблазн», говорил Юм. Это могут быть предметы роскоши и колониальные товары – шёлк, сахар, табак и многое другое, что вызывает восхищение, желание обладать и, наконец, привыкание. Крестьянская семья, привыкшая в своём потреблении к красочной хлопковой ткани или к чаю с сахаром, будет работать больше, чем такая же семья, обходящаяся собственными промыслами; первая одолеет свою «лень», вторая нет. Обратившись к истории, Юм утверждал, что у большинства наций внешняя торговля предшествовала развитию домашних мануфактур и производству собственных предметов роскоши: местные производители имитировали восточные образцы и замещали их. Таким образом, «соблазн», которому суждено преодолеть крестьянскую «лень», сначала исходил от торговцев, а уже потом от промышленников.
«Величие суверена и счастье государства связаны с торговлей и промышленностью», – говорил Юм, хотя многие подданные этого суверена оставались крестьянами. В этой схеме дальняя торговля восточными товарами – шёлком, сахаром, хлопком, табаком и многим другим – преодолевала естественную праздность низших классов, не заставляя их работать силой, но соблазняя их к труду. Философ говорит здесь о том, что социальные науки стали понимать только в ХХ веке: крестьянская жизнь в условиях натурального хозяйства являлась препятствием для экономической системы, стремящейся к росту. Условием развития капитализма являлось разрушение «натурального хозяйства» – иначе говоря, равновесия между человеком и природой. Характер Нового времени определялся конфликтом между «крестьянской ленью», связанной с экономикой выживания, – и безграничным ростом, основанным на разделении труда, свободной торговле и техническом развитии».
Forwarded from Proeconomics
В машине сегодня на «Бизнес ФМ» слушал про скорбные дела у российских автодилеров.
К Новому году запасы иномарок закончатся.
Автодилеры после начала СВО, западных санкций и закрытий российских заводов концернов из «недружественных» стран в разы взвинтили цены на остатки машин. В репортаже привели пример. Если год назад «Гелендваген» стоил 9-11 млн. руб., то затем цену на него взвинтили до 40 млн. руб.
Немного пошёл параллельный импорт иномарок, и тот же «Гелендваген» подешевел… до 30 млн. руб. Дальше дешеветь уже не будет – дилеры нащупали равновесие в спросе/предложении.
И примерно так будет со всеми «недружественными» иномарками. Потихоньку микроскопический ручеёк пошёл. Например, намерены завезти 1 тыс. машин VW.
Это приведёт к тому, что иномарки будут, но по цене в разы выше, чем раньше. Например, «недружественная» машина со старой ценой в 3 млн. руб. будет теперь стоить 7-10 млн. Может, и больше – в каждом конкретном случае дилеры будут нащупывать своё равновесие.
На рынке будут и китайские машины. Но в репортаже говорят, что продавать их дешевле 2 млн. руб. не станут. Китайские машины примерно равные по качеству машинам из развитых стран будут стоить 5-6 млн.
Самый же низ рынка будет занят российскими автомобилями, иранскими и, возможно, индийскими. Никуда не денется и рынок подержанных машин.
Один из главных атрибутов российского среднего класса – пусть простая (например, корейская), но новая иномарка из «недружественных» стран - исчезнет.
В целом ассортимент машин в России резко обеднеет, цены сильно вырастут.
К Новому году запасы иномарок закончатся.
Автодилеры после начала СВО, западных санкций и закрытий российских заводов концернов из «недружественных» стран в разы взвинтили цены на остатки машин. В репортаже привели пример. Если год назад «Гелендваген» стоил 9-11 млн. руб., то затем цену на него взвинтили до 40 млн. руб.
Немного пошёл параллельный импорт иномарок, и тот же «Гелендваген» подешевел… до 30 млн. руб. Дальше дешеветь уже не будет – дилеры нащупали равновесие в спросе/предложении.
И примерно так будет со всеми «недружественными» иномарками. Потихоньку микроскопический ручеёк пошёл. Например, намерены завезти 1 тыс. машин VW.
Это приведёт к тому, что иномарки будут, но по цене в разы выше, чем раньше. Например, «недружественная» машина со старой ценой в 3 млн. руб. будет теперь стоить 7-10 млн. Может, и больше – в каждом конкретном случае дилеры будут нащупывать своё равновесие.
На рынке будут и китайские машины. Но в репортаже говорят, что продавать их дешевле 2 млн. руб. не станут. Китайские машины примерно равные по качеству машинам из развитых стран будут стоить 5-6 млн.
Самый же низ рынка будет занят российскими автомобилями, иранскими и, возможно, индийскими. Никуда не денется и рынок подержанных машин.
Один из главных атрибутов российского среднего класса – пусть простая (например, корейская), но новая иномарка из «недружественных» стран - исчезнет.
В целом ассортимент машин в России резко обеднеет, цены сильно вырастут.
Сегодня много ездил по Москве и ближнему Подмосковью. Литер Zи V так на частных машинах и не вижу. Обратил внимание, что они исчезли и с госмашин, на которых ранее иногда встречались – автобусов, мусоровозов, ремонтных грузовиков и даже с автомобилей Росгвардии.
Хороший пример, как в Латинской Америке живёт бесконечный круг политического насилия.
Эпизод из книги английского экономического историка Адама Туза «Всемирный потоп. Великая война и переустройство мирового порядка, 1916–1931 годы».
«Осенью 1921 года произошло восстание сельскохозяйственных рабочих на обширных овцеводческих гасиендах, расположенных в отдалённых районах на юге Аргентины, и для их усмирения в Патагонию прибыл печально известный 10-й разведывательный полк под командованием подполковника Гектора Варела. В декабре 1921 года солдаты полка при поддержке местных землевладельцев-валлийцев и членов Лиги (профашистской организации – Т.) убили не менее 1500 человек, заподозренных в активном участии в профсоюзном движении.
Вернувшегося к Новому году в Буэнос-Айрес подполковника Варела встречали как спасителя отечества. В тот же год он был застрелен этническим немцем анархистом Куртом Густавом Уилкенсом. Уилкенс был выходцем из Шлезвига и до приезда в Аргентину работал на шахтах сначала в Силезии, а потом в Аризоне, где попал в число организаторов «Индустриальных рабочих мира».
Уилкенс не дожил до приговора: его застрелил ярый член Лиги Перес Милан, проникший в тюрьму с помощью сочувствовавших Лиге полицейских. А в 1925 году Переса Милана застрелил югослав, вдохновлённый на этот шаг Борисом Владимировичем Германом, русским, считавшимся крестным отцом аргентинского анархизма».
Адам Туз немного неправ. Борис Герман был не анархистом, а известным русским эсером. Родился он в 1860 году. Пик его революционной деятельности - создание в 1906 году Союза эсеров-максималистов, к главным идеологам которых он принадлежал. Как пишут историки, «широкой публике как «апостол террора» больше известен Борис Савинков, а имя Бориса Германа ничего не говорит. Это несправедливо - у истоков стоял именно он. Максималисты отличались отвагой и особой жестокостью при организациях терактов и проведении вооружённых налётов (эксов). Действовали небольшими ударными группами, которые приезжали из-за границы под чётко спланированную акцию, осуществляли её и мгновенно «рассыпались» - тактика, активно используемая террористами и сегодня».
Но на Западе, да и на второй родине Германа, в Аргентине, его знают не только как практика и теоретика левого терроризма (а также автора лево-народнической книги «Биология социализма»). Герман был первым мужем Надежды Константиновны Крупской. Да, той самой жены Владимира Ильича Ленина.
Опять же, как пишут историки, «доступ к личному делу Крупской в госархивах до сих пор закрыт. Между тем в Британской энциклопедии написано, что до Ульянова у Крупской уже был муж - эсер Борис Герман. О том же, со ссылкой на секретные источники, свидетельствует и бывший агент НКВД Кирилл Хенкин в своей книге «Русские пришли» (издана в Израиле в 1984 году). Разумеется, речь идёт о так называемом гражданском, а не официальном, закреплённом церковным обрядом браке».
В Аргентину Борис Герман попал по меркам того времени уже стариком – в 60 лет (в 1920 году). Он не принял Революцию большевиков, участвовал в эсерском восстании в Москве летом 1918 года. Не принял и белых.
В Аргентине он прожил недолго. В 1924 году его как организатора левого террора в Буэнос-Айресе приговорили к 25 годам тюрьмы. Из них он отсидел только 4 года, умерев в застенках в 1928 году.
Эпизод из книги английского экономического историка Адама Туза «Всемирный потоп. Великая война и переустройство мирового порядка, 1916–1931 годы».
«Осенью 1921 года произошло восстание сельскохозяйственных рабочих на обширных овцеводческих гасиендах, расположенных в отдалённых районах на юге Аргентины, и для их усмирения в Патагонию прибыл печально известный 10-й разведывательный полк под командованием подполковника Гектора Варела. В декабре 1921 года солдаты полка при поддержке местных землевладельцев-валлийцев и членов Лиги (профашистской организации – Т.) убили не менее 1500 человек, заподозренных в активном участии в профсоюзном движении.
Вернувшегося к Новому году в Буэнос-Айрес подполковника Варела встречали как спасителя отечества. В тот же год он был застрелен этническим немцем анархистом Куртом Густавом Уилкенсом. Уилкенс был выходцем из Шлезвига и до приезда в Аргентину работал на шахтах сначала в Силезии, а потом в Аризоне, где попал в число организаторов «Индустриальных рабочих мира».
Уилкенс не дожил до приговора: его застрелил ярый член Лиги Перес Милан, проникший в тюрьму с помощью сочувствовавших Лиге полицейских. А в 1925 году Переса Милана застрелил югослав, вдохновлённый на этот шаг Борисом Владимировичем Германом, русским, считавшимся крестным отцом аргентинского анархизма».
Адам Туз немного неправ. Борис Герман был не анархистом, а известным русским эсером. Родился он в 1860 году. Пик его революционной деятельности - создание в 1906 году Союза эсеров-максималистов, к главным идеологам которых он принадлежал. Как пишут историки, «широкой публике как «апостол террора» больше известен Борис Савинков, а имя Бориса Германа ничего не говорит. Это несправедливо - у истоков стоял именно он. Максималисты отличались отвагой и особой жестокостью при организациях терактов и проведении вооружённых налётов (эксов). Действовали небольшими ударными группами, которые приезжали из-за границы под чётко спланированную акцию, осуществляли её и мгновенно «рассыпались» - тактика, активно используемая террористами и сегодня».
Но на Западе, да и на второй родине Германа, в Аргентине, его знают не только как практика и теоретика левого терроризма (а также автора лево-народнической книги «Биология социализма»). Герман был первым мужем Надежды Константиновны Крупской. Да, той самой жены Владимира Ильича Ленина.
Опять же, как пишут историки, «доступ к личному делу Крупской в госархивах до сих пор закрыт. Между тем в Британской энциклопедии написано, что до Ульянова у Крупской уже был муж - эсер Борис Герман. О том же, со ссылкой на секретные источники, свидетельствует и бывший агент НКВД Кирилл Хенкин в своей книге «Русские пришли» (издана в Израиле в 1984 году). Разумеется, речь идёт о так называемом гражданском, а не официальном, закреплённом церковным обрядом браке».
В Аргентину Борис Герман попал по меркам того времени уже стариком – в 60 лет (в 1920 году). Он не принял Революцию большевиков, участвовал в эсерском восстании в Москве летом 1918 года. Не принял и белых.
В Аргентине он прожил недолго. В 1924 году его как организатора левого террора в Буэнос-Айресе приговорили к 25 годам тюрьмы. Из них он отсидел только 4 года, умерев в застенках в 1928 году.
К 100-летию великого русского философа (но всё же скорее логика и макросоциолога) Александра Зиновьева читаю его публицистику после возвращения из эмиграции (после 1999 года).
Он тоже считает, что Россия стала обречена после либерального госпереворота октября 1993 года. Но вместе с тем он напомнил, что тогда была идея переноса Верховного Совета(парламента) из Москвы в Новосибирск – примерно как Комуч после разгона Учредительного собрания переехал на восток. И в Новосибирске предлагалось тогда сделать новую демократическую Россию, отсоединившись от хунты Московии (ельцинизма-гайдаризма, позднее породивших и путинизм). Разделиться на две страны (может и больше).
Но, как печалился Зиновьев, в Верховном Совете оказались советские функционеры – трусливые и глупые люди.
Он тоже считает, что Россия стала обречена после либерального госпереворота октября 1993 года. Но вместе с тем он напомнил, что тогда была идея переноса Верховного Совета(парламента) из Москвы в Новосибирск – примерно как Комуч после разгона Учредительного собрания переехал на восток. И в Новосибирске предлагалось тогда сделать новую демократическую Россию, отсоединившись от хунты Московии (ельцинизма-гайдаризма, позднее породивших и путинизм). Разделиться на две страны (может и больше).
Но, как печалился Зиновьев, в Верховном Совете оказались советские функционеры – трусливые и глупые люди.
Осталось только заблокировать Телеграм в России, чтобы тут наступила вечная Северная Мьянма.
https://yangx.top/netpost/2277
https://yangx.top/netpost/2277
Telegram
Сетевой Вестник
⚡️ Роскомнадзор заблокировал домен t.me, да опять!
Сегодня в реестре заблокированных сайтов появился домен коротких ссылок Telegram, поэтому на территории РФ, возможны проблемы с подключением к мессенджеру.
Сегодня в реестре заблокированных сайтов появился домен коротких ссылок Telegram, поэтому на территории РФ, возможны проблемы с подключением к мессенджеру.
Техника безопасности никогда не была сильной стороной у нас (всё идёт от низкой стоимости человеческой жизни). В кризис же тем более начинают сильно экономить на всём, в т.ч. системах безопасности. Плюс растёт число гастарбайтеров на предприятиях - людей, незнакомых с азами сложного производства. А сейчас, думаю, ситуация усугубится и с мобилизацией рабочих с таких объектов.
https://yangx.top/rusbrief/64894
https://yangx.top/rusbrief/64894
Telegram
BRIEF
Череда странных катастроф продолжается. Сегодня здание хладокомбината горит в Дмитрове.
Продолжая обзор размышлений великого российского логика и макросоциолога Александра Зиновьева, чей 100-летний юбилей отмечался вчера. Сейчас некоторые лоялисты хотят «присвоить» Зиновьева как патриота, даже Путин стал упоминать его в одном ряду с крайне правыми мыслителями вроде Ильина и Солженицына. Но Зиновьев всю жизнь был левым. Причём технократично левым, вроде своего друга, методолога Георгия Щедровицкого, с которым они стояли у истоков методологического кружка в 1952 году (позднее их дороги разошлись).
В 2005 году Зиновьев так кратко и технологично описывал прошлое, настоящее и будущее России:
- Одной из причин краха советской системы стало несоответствие управленческого аппарата и управляемого тела. Если число управляемых объектов увеличилось в триста раз, если не больше, то система власти и управления выросла не более, чем в два раза. Управлять таким сложным механизмом старыми методами было уже невозможно.
- Если социальная система разрушается, но сохраняются человеческий материал и геополитические условия, а это всё сохранилось, то новая система оказывается по многим важным признакам близкой к разрушенной. И новая система естественно включила в себя многие черты советской социальной системы. Это вы можете наблюдать вокруг себя постоянно.
Существуют, например, так называемые бюджетники. Огромное количество учреждений и предприятий работают так, как и было в советские годы. У меня был перерыв в двадцать один год (Зиновьев находился в эмиграции в Германии с 1978 по 1999 год – Т.), когда я не был здесь. Теперь я вернулся, когда новая система уже сложилась, и увидел, что везде всё то же. Если отвлечься от того, что произошла такая буря, там всё то же, что в советские годы, даже люди те же самые, только постарели, сморщились, ещё больше поглупели.
- Когда разрушается по тем или иным причинам жизнеспособная социальная система, то новая система опускается на уровень ниже. Посмотрите, в нашей стране стали немедленно реанимироваться элементы социальной организации дореволюционной России. Реанимация православия. Православие стало расцветать пышным цветом, и сейчас оно навязывается всем почти как государственная идеология. Вместо светской гражданской идеологии, каким бы марксизм ни был, тем не менее, эта идеология была на несколько порядков выше. Всё сразу опустилось на очень низкий уровень, на уровень средневековой дремучей философии.
- Вот так сложилась постсоветская социальная система: как гибрид остатков советизма, реанимации дореволюционного феодализма и заимствования западнизма.
В итоге сложился такой социальный ублюдок, какого, по-моему, в истории человечества ещё никогда не было. И его ещё придется долго изучать.
Может ли он выжить? Может. И может просуществовать сколько угодно. Романовская монархия была таким же социальным ублюдком. Триста лет просуществовала. В наше время, если взять просто биологическое измерение, больные люди живут до девяноста и больше лет. Суслов, секретарь по идеологии, дожил до девяноста лет, при том, что с детства болел туберкулезом. И у социальных организмов так же.
- Население же России сокращается, особенно русское население, которое составляет ядро страны и способно к эволюционному прогрессу. С таким человеческим материалом страна не может сохранить независимость и остаться суверенным государством. Это невозможно по социальным законам. Не случайно поэтому, что страны Западной Европы сегодня стремятся интегрироваться: ни Франция, ни Италия, ни Германия по отдельности не способны сохранить свой суверенитет в современном мире.
Чтобы исправить интеллектуальное состояние, в котором сейчас находится страна, психологическое и моральное состояние, на это нужно несколько поколений. На это нужны десятки лет.
В 2005 году Зиновьев так кратко и технологично описывал прошлое, настоящее и будущее России:
- Одной из причин краха советской системы стало несоответствие управленческого аппарата и управляемого тела. Если число управляемых объектов увеличилось в триста раз, если не больше, то система власти и управления выросла не более, чем в два раза. Управлять таким сложным механизмом старыми методами было уже невозможно.
- Если социальная система разрушается, но сохраняются человеческий материал и геополитические условия, а это всё сохранилось, то новая система оказывается по многим важным признакам близкой к разрушенной. И новая система естественно включила в себя многие черты советской социальной системы. Это вы можете наблюдать вокруг себя постоянно.
Существуют, например, так называемые бюджетники. Огромное количество учреждений и предприятий работают так, как и было в советские годы. У меня был перерыв в двадцать один год (Зиновьев находился в эмиграции в Германии с 1978 по 1999 год – Т.), когда я не был здесь. Теперь я вернулся, когда новая система уже сложилась, и увидел, что везде всё то же. Если отвлечься от того, что произошла такая буря, там всё то же, что в советские годы, даже люди те же самые, только постарели, сморщились, ещё больше поглупели.
- Когда разрушается по тем или иным причинам жизнеспособная социальная система, то новая система опускается на уровень ниже. Посмотрите, в нашей стране стали немедленно реанимироваться элементы социальной организации дореволюционной России. Реанимация православия. Православие стало расцветать пышным цветом, и сейчас оно навязывается всем почти как государственная идеология. Вместо светской гражданской идеологии, каким бы марксизм ни был, тем не менее, эта идеология была на несколько порядков выше. Всё сразу опустилось на очень низкий уровень, на уровень средневековой дремучей философии.
- Вот так сложилась постсоветская социальная система: как гибрид остатков советизма, реанимации дореволюционного феодализма и заимствования западнизма.
В итоге сложился такой социальный ублюдок, какого, по-моему, в истории человечества ещё никогда не было. И его ещё придется долго изучать.
Может ли он выжить? Может. И может просуществовать сколько угодно. Романовская монархия была таким же социальным ублюдком. Триста лет просуществовала. В наше время, если взять просто биологическое измерение, больные люди живут до девяноста и больше лет. Суслов, секретарь по идеологии, дожил до девяноста лет, при том, что с детства болел туберкулезом. И у социальных организмов так же.
- Население же России сокращается, особенно русское население, которое составляет ядро страны и способно к эволюционному прогрессу. С таким человеческим материалом страна не может сохранить независимость и остаться суверенным государством. Это невозможно по социальным законам. Не случайно поэтому, что страны Западной Европы сегодня стремятся интегрироваться: ни Франция, ни Италия, ни Германия по отдельности не способны сохранить свой суверенитет в современном мире.
Чтобы исправить интеллектуальное состояние, в котором сейчас находится страна, психологическое и моральное состояние, на это нужно несколько поколений. На это нужны десятки лет.
Как заставить русских эмигрантов перейти из одной веры в другую. Читаю у аргентинских НТСовцев:
«В 1948 году начинает издаваться в Буэнос-Айресе газета «За Правду». Корни её истории уходят в Италию, где в 1945-1948 годах находилось много русских беженцев – Ди Пи. Отчаявшиеся мужчины, женщины и дети, скрываясь от массовых выдач в СССР, готовы были спрятаться где угодно – хоть в католических монастырях.
Одним из монахов-иезуитов, в эти страшные дни протянувших руку помощи беглецам, был отец Филипп де Режис де Гатимель. Человек необыкновенно образованный и умный, он помог многим русским – в Риме он возглавлял миссию «Руссикум» католической церкви Восточного обряда и скрывал там беженцев, доставал для них документы, помогал оформить визы для выезда за океан - но при этом обращал их в свою веру. По свидетельствам очевидцев, каждому человеку из Ди Пи, перешедшему в католичество, выплачивалась сумма в 16.500 лир (220 американских долларов) – точная цена визы в страны Американского континента».
«В 1948 году начинает издаваться в Буэнос-Айресе газета «За Правду». Корни её истории уходят в Италию, где в 1945-1948 годах находилось много русских беженцев – Ди Пи. Отчаявшиеся мужчины, женщины и дети, скрываясь от массовых выдач в СССР, готовы были спрятаться где угодно – хоть в католических монастырях.
Одним из монахов-иезуитов, в эти страшные дни протянувших руку помощи беглецам, был отец Филипп де Режис де Гатимель. Человек необыкновенно образованный и умный, он помог многим русским – в Риме он возглавлял миссию «Руссикум» католической церкви Восточного обряда и скрывал там беженцев, доставал для них документы, помогал оформить визы для выезда за океан - но при этом обращал их в свою веру. По свидетельствам очевидцев, каждому человеку из Ди Пи, перешедшему в католичество, выплачивалась сумма в 16.500 лир (220 американских долларов) – точная цена визы в страны Американского континента».
Принято считать, что это великий венгерский экономист Янош Карнаи первым рассчитал и сформулировал главную особенность социалистической экономики – создание вечного дефицита (его научная работа от 1980 года).
Но увидел у Льва Троцкого ту же мысль, на полвека раньше. В «Преданной революции» он пишет:
«Если государство не отмирает, но становится всё более деспотичным, если уполномоченные представители рабочего класса бюрократизируются, а бюрократия становится выше нового общества, то это происходит не в силу каких-то второстепенных причин, таких, как психологические пережитки прошлого и т.д., но является результатом железной необходимости породить и поддерживать привилегированное меньшинство, коль скоро невозможно гарантировать действительное равенство.
Основой бюрократического правления является острая нужда общества в предметах потребления, в результате чего каждый борется против всех. Когда в магазине достаточно товаров, покупатели приходят, когда им угодно. Когда товаров мало, покупатели вынуждены стоять в очереди. Когда очереди очень большие, необходимо поставить полицейского следить за порядком. Таков исходный момент власти советской бюрократии. Она «знает», кто должен что-то получить, а кому следует подождать».
Но увидел у Льва Троцкого ту же мысль, на полвека раньше. В «Преданной революции» он пишет:
«Если государство не отмирает, но становится всё более деспотичным, если уполномоченные представители рабочего класса бюрократизируются, а бюрократия становится выше нового общества, то это происходит не в силу каких-то второстепенных причин, таких, как психологические пережитки прошлого и т.д., но является результатом железной необходимости породить и поддерживать привилегированное меньшинство, коль скоро невозможно гарантировать действительное равенство.
Основой бюрократического правления является острая нужда общества в предметах потребления, в результате чего каждый борется против всех. Когда в магазине достаточно товаров, покупатели приходят, когда им угодно. Когда товаров мало, покупатели вынуждены стоять в очереди. Когда очереди очень большие, необходимо поставить полицейского следить за порядком. Таков исходный момент власти советской бюрократии. Она «знает», кто должен что-то получить, а кому следует подождать».
Читаю книгу Дана Сегре «Мемуары везучего еврея. Итальянская история». В ней автор описывает свою жизнь в Израиле в 1940-е годы.
Сегре репатриировался в Израиль из Италии в 1938 году. В 1940 году вступил добровольцем в английскую армию. Участвовал в боях в Сирии против отрядов французских вишистов, подавлял восстание нацистских банд арабов в Ираке. В 1943 году стал диктором на пропагандистском радио в Иерусалиме, вещавшем на Италию.
Он описывает, что у англичан главное колониальное и иерархическое разделение в Палестине состояло в создании отдельных туалетов для разных групп. Отдельные туалеты для английских офицеров, сержантов и рядовых. Отдельные туалеты для индусов, чёрных Африки, евреев и арабов. Но даже внутри белых военных их армии было разделение – австралийцев и южно-африканцев они приравняли к индусам.
«Горе тому, кто зашёл не в свою уборную! Военная полиция, декорированная белыми ремнями, сияющими пряжками и красными беретами, не находила, похоже, лучшего занятия, чем устраивать засады для тех, кто ошибся адресом», - пишет Сегре.
Сегре принадлежал к особой группе евреев – выходцев из Италии и Германии. Они в первую очередь считали себя европейцами, а только потом евреями. Многие из них прошли военную выучку у себя дома. Например, Сагре состоял в Италии в фашистских отрядах и был отличным стрелком (чемпионом провинции Пьемонт).
И потому эта группа итальянских и немецких евреев однажды взбунтовалась, требуя приравнять их по статусу к англичанам. И довольно забавно, что этот бунт выразился в требовании кормить их свининой. Сегре пишет:
«Спустя несколько дней после моего вступления в армию еврейский сержант сообщил нам, что мы объявляем забастовку. Наверняка это была самая странная забастовка в истории британских вооруженных сил. Кто-то заметил, что в столовой нам не дают, как британцам, на завтрак бекон. Из-за нашей религии нас приравняли к арабам, и этого хватило, чтобы мы почувствовали себя дискриминированными. «Не их дело, - сказали наши сержанты, - решать, едят или не едят евреи бекон».
Они информировали британского старшего сержанта, что мы отказываемся от всех обязанностей, объявляем голодовку и даже готовы пойти в тюрьму, если нам не будут давать бекон на завтрак точно так же, как и британским солдатам, вместо другой пищи, поставляемой нам по «религиозным соображениям». «С нами не будут обращаться, как с мусульманами, индусами и прочими сраными аборигенами, наша еда должна быть точно такой же, как еда британских солдат! Мы носим ту же форму и воюем с тем же врагом. Мы не евреи гетто, мы сионисты, которые решили построить на земле отцов новое общество, нормальное и свободное от религиозных суеверий и религиозных предписаний. Мы будем требовать своего права на бекон как на символ равенства!»
Англичане не поняли, чего мы хотим, но пришли к выводу, что будет трудно объяснить командованию, почему им пришлось отправить в тюрьму целое подразделение еврейских добровольцев, которые настаивали на получении бекона. Слух об этой истории мог дойти до Лондона и палаты общин, где всегда есть кто-то, кто готов выслушивать сионистов. Наш офицер объявил, что начиная со следующего утра еврейский взвод будет получать на завтрак бекон. Мы праздновали это достижение в своих бунгало, как будто мы одержали политическую победу».
Сегре репатриировался в Израиль из Италии в 1938 году. В 1940 году вступил добровольцем в английскую армию. Участвовал в боях в Сирии против отрядов французских вишистов, подавлял восстание нацистских банд арабов в Ираке. В 1943 году стал диктором на пропагандистском радио в Иерусалиме, вещавшем на Италию.
Он описывает, что у англичан главное колониальное и иерархическое разделение в Палестине состояло в создании отдельных туалетов для разных групп. Отдельные туалеты для английских офицеров, сержантов и рядовых. Отдельные туалеты для индусов, чёрных Африки, евреев и арабов. Но даже внутри белых военных их армии было разделение – австралийцев и южно-африканцев они приравняли к индусам.
«Горе тому, кто зашёл не в свою уборную! Военная полиция, декорированная белыми ремнями, сияющими пряжками и красными беретами, не находила, похоже, лучшего занятия, чем устраивать засады для тех, кто ошибся адресом», - пишет Сегре.
Сегре принадлежал к особой группе евреев – выходцев из Италии и Германии. Они в первую очередь считали себя европейцами, а только потом евреями. Многие из них прошли военную выучку у себя дома. Например, Сагре состоял в Италии в фашистских отрядах и был отличным стрелком (чемпионом провинции Пьемонт).
И потому эта группа итальянских и немецких евреев однажды взбунтовалась, требуя приравнять их по статусу к англичанам. И довольно забавно, что этот бунт выразился в требовании кормить их свининой. Сегре пишет:
«Спустя несколько дней после моего вступления в армию еврейский сержант сообщил нам, что мы объявляем забастовку. Наверняка это была самая странная забастовка в истории британских вооруженных сил. Кто-то заметил, что в столовой нам не дают, как британцам, на завтрак бекон. Из-за нашей религии нас приравняли к арабам, и этого хватило, чтобы мы почувствовали себя дискриминированными. «Не их дело, - сказали наши сержанты, - решать, едят или не едят евреи бекон».
Они информировали британского старшего сержанта, что мы отказываемся от всех обязанностей, объявляем голодовку и даже готовы пойти в тюрьму, если нам не будут давать бекон на завтрак точно так же, как и британским солдатам, вместо другой пищи, поставляемой нам по «религиозным соображениям». «С нами не будут обращаться, как с мусульманами, индусами и прочими сраными аборигенами, наша еда должна быть точно такой же, как еда британских солдат! Мы носим ту же форму и воюем с тем же врагом. Мы не евреи гетто, мы сионисты, которые решили построить на земле отцов новое общество, нормальное и свободное от религиозных суеверий и религиозных предписаний. Мы будем требовать своего права на бекон как на символ равенства!»
Англичане не поняли, чего мы хотим, но пришли к выводу, что будет трудно объяснить командованию, почему им пришлось отправить в тюрьму целое подразделение еврейских добровольцев, которые настаивали на получении бекона. Слух об этой истории мог дойти до Лондона и палаты общин, где всегда есть кто-то, кто готов выслушивать сионистов. Наш офицер объявил, что начиная со следующего утра еврейский взвод будет получать на завтрак бекон. Мы праздновали это достижение в своих бунгало, как будто мы одержали политическую победу».
Ещё бы обратил внимание на то, что в Бразилии Лула выиграл своё очередное президентство в 77 лет. Президенту США Байдену через месяц будет 80 лет. Но что отличает их от наших госдедов – окружение при старцах всё же сильно моложе.