Вчера увидел новый канцеляризм – «донастройка налоговой системы», т.е. повышение ставки налогов.
Такими темпами через десять лет станут нужны переводчики с канцелярского текста на русский.

В начале этой недели начато строительство первой в Америке высокоскоростной железной дороги. Проект, который призван соединить Лос-Анджелес и Лас-Вегас отрезком пути длиной 218 миль (380 километров), будет построен через пустыню Мохаве. Планируется, что ВСМ будет завершена в течение следующих четырёх лет.
По ВСМ пойдут полностью электрические поезда «с нулевым уровнем выбросов» (энергия от солнечных ферм), которые будут способны «достигать максимальной скорости 200 миль в час (330 км/ч). Но средняя скорость будет меньше – 380 км поезда преодолеют за 2 часа 10 минут (т.е. это 180 км/ч).

Стоимость ВСМ ЛА-Л-Вегас предварительно стоит $3 млрд.
И тут интересно сравнить её стоимость с предстоящей трассой ВСМ Москва-Питер. Её протяжённость составит 679 км – т.е. примерно половина трассы ЛА-Л-Вегас. А стоимость – 2 трлн руб., или $20-22 млрд. Вполовину американской трассы - $10-11 млрд.
Т.е. схожая по всем параметрам российская ВСМ обойдётся в 3-3,5 раза дороже, чем американская. Очередной пример того, что «большие проекты» у нас стоят сильно дороже, чем на Западе (проекты кораблей, самолётов, ракет, заводов, верфей, аэропортов и т.д.)
Конечно, как всегда бывает, в итоге американская ВСМ выйдет дороже. И российская ВСМ – тоже дороже. Но сути это не меняет.

Россияне – очень старые по самоощущению люди.
Увидел данные исследователей из МГУ Баркова, Землякова и Юрасовой («Уровень жизни населения регионов России», №1, 2024):
«На протяжении последних лет Россия демонстрирует низкие субъективные оценки старости. В текущих условиях практически все без исключения (и старые, и молодые) боятся старости (77% опрошенных).

Следует подчеркнуть, что само субъективное восприятие возраста наступления старости у россиян ниже, чем в большинстве развитых стран и даже стран Восточной Европы. У россиян старость начинается с 61 года – это самые низкие показатели по миру наряду с Саудовской Аравией и Малайзией. Для сравнения: для Испании - 74 года; для Аргентины, Бельгии, Италии – 70 лет».

Само начальство считает россиян старыми уже в среднем после 40 лет. Так, зарплатный пик в России наступает в 35-37 лет, а далее зарплаты снижаются. В развитых странах этот возраст в среднем 52-55 лет. Для соискателей в возрасте после 40 лет резко падает и предложение работы.
«Максимальные сложности с поиском работы кандидаты испытывают в 54–56 лет. Респонденты поясняют, что трудоустроиться непросто по ряду причин, главные из которых – эйджизм работодателей».

И что парадоксально, такая дискредитация субъективно старых людей (уже в возрасте 40-45 лет) производится часто объективно (по возрасту) старым начальством.

В издательстве НЛО выходит перевод книги Олега Хлевнюка и Йорама Горлицкого «Секретари. Региональные сети в СССР от Сталина до Брежнева».

Книга крайняя важная, ибо показывает ситуацию не только в столице, но и в регионах. Хотя можно отметить, что работа построена преимущественно на центральных архивах, а местные материалы используются слабо.

Лично для меня самый интересный фрагмент был про ситуацию 1948 года, которую авторы называют «бунтом низов».

В октябре 1947-го — мае 1948 года в соответствии с решениями ЦК ВКП(б) была проведена массовая кампания по созыву конференций. Они состоялись в 55 областях, краях и автономных республиках РСФСР, 25 областях Украины, в 16 областях Казахстана, в шести областях Киргизии, в трех областях Таджикистана и двух областях Туркмении. Из 107 конференций 46 попали в поле повышенного внимания Москвы в связи с тем, что на них было заметным количество голосов, поданных на выборах против руководителей регионов.

Практически все первые секретари, попавшие в этот список, были склонны к авторитарному стилю работы (например, М. В. Кулагин из Новосибирской области, И. В. Грушецкий из Львовской области и Р. К. Назаров из Хабаровского края). Делегаты, особенно руководители райкомов, обвиняли этих секретарей в зажиме критики, грубости, высокомерии, отрыве от районных партийных комитетов и массовом избиении кадров. На Тамбовской конференции при обсуждении кандидатов в новый состав обкома получили отвод: заместитель председателя облисполкома, которого обвинили в злоупотреблениях в период проведения денежной реформы, уполномоченный Министерства заготовок — «за недостойное поведение в быту» и председатель правления облпотребсоюза — «за плохую работу».

Конференции 1948 года можно назвать своеобразным «референдумом» районных секретарей. Это усложняло задачу областных и краевых руководителей. Угроза партийных электоральных конфликтов подталкивала секретарей к компромиссам и новым формам руководства, что дало о себе знать в последующие годы.

Россия исторически не способна вести длительные войны (без существенной помощи со стороны западных союзников). Об этом пишет экономический историк, клиометрик Сергей Нефёдов в своей книге ««Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России».
Так, в войне 1812 года Россию спасло то, что она длилась на территории страны менее года, но и за это время дефицит бюджета составил 60% (компенсировавшийся печатью необеспеченных бумажных денег; с 1809 по 1813 год содержание серебра в бумажной ассигнации упало с 72 до 20 копеек). Далее же, с 1813 года, война уже шла на «европейском самообеспечении».

Показательна в этом смысле и Крымская война:
«Во время Крымской войны Россия была спасена от полного разгрома тем обстоятельством, что война имела локальный характер - она велась ограниченными силами на ограниченном театре боевых действий. Тем не менее, к началу 1856 года страна находилась в преддверии социально-экономического кризиса. Как утверждалось в записке, составленной генералом Д.А.Милютиным для Государственного Совета, промышленность была не в состоянии снабдить армию необходимым количеством военного снаряжения и боеприпасов. Из 1 млн ружей, имевшихся в арсеналах к началу войны, в 1856 году осталось только 90 тыс.; ещё хуже обстояло дело с порохом и снарядами.

Таким образом, первая из порожденных войной проблем имела военно-промышленный характер: страна была не в состоянии обеспечить армию оружием. Это означало, что в случае продолжения войны полное поражение было неизбежным.

Вторая проблема была финансовая. В 1854-1855 годах на войну было истрачено 500 млн руб. что было равно сумме трёхлетнего дохода; в 1856 году дефицит бюджета достиг 300 млн руб. Правительство финансировало войну, заимствуя средства из хранящихся в государственных банках частных капиталов; в результате внутренний долг вырос с 400 до 525 млн. рублей серебром, а внешний долг - с 300 до 430 млн. рублей. Однако средств всё равно не хватало, и главным способом финансирования военных расходов была эмиссия бумажных денег. Сумма кредитных билетов, находившихся в обращении, возросла за 1853-1856 гг. с 311 до 735 млн. руб. В результате этой эмиссии стал невозможен свободный размен билетов на серебро. Цена ржи на Черноземье увеличилась почти в два раза, в стране началась мощная инфляция, которая при продолжении военных действий грозила развалом экономики.

Третья проблема - это была проблема надёжности армии. За время войны было призвано 800-900 тысяч рекрутов, десятая часть взрослого мужского населения. Взятие крепостного в рекруты означало его освобождение, и рекрутские наборы вызывали недовольство помещиков. Правительство пыталось решить проблему путём призыва крестьян в ополчение; ополченцы должны были после войны вернуться к своим помещикам. Но призыв в ополчение спровоцировал массовые крестьянские волнения: весной и летом 1854 года десятки тысяч крестьян самовольно двинулись на призывные пункты, требуя, чтобы их записали в ополчение или в казаки и дали свободу. В 10 губерниях произошли массовые беспорядки, для усмирения которых пришлось использовать войска. Весной и летом 1855 года такие же волнения имели место в 6 губерниях.

В южных уездах крестьянское движение приняло иной характер: крестьяне, собираясь огромными толпами, двигались в Крым, где, по слухам, «англофранцузы дали волю».

Вообще Нефёдов упоминает, что каждая война или преддверие войны возбуждало в простых русских людях надежду на то, что «иностранцы идут нас освобождать, дать волю». Даже европейские революции 1848 года воспринимались как надежда на волю:

«В 1848 году в обстановке голода и холерной эпидемии снова распространились слухи об освобождении; эти слухи были связаны с появлением указа 1847 года о возможности выкупа крестьян при продаже имения за долги. Одновременно под влиянием галицийского восстания 1846 года и европейской революции произошла мощная вспышка волнений на Украине; сложившись, эти движения породили пик волнений 1848 года. Волнения на Украине вызвали панику среди помещиков и их массовое бегство из деревни в города; среди крестьян западных областей ходили слухи, что французы уже идут освобождать их от помещиков».
Отсюда и массовые практики сдачи в плен русских крестьян, из которых в большинстве своём и состояла армия примерно до 1943 года.

Счастливцеву Наталью "в шутку" столкнули с 15-метровой высоты. После этого она осталась парализованным инвалидом.

Наташа была обычным счастливым ребенком, занималась спортом, прилежно училась, пока не случилась трагедия. Мир девочки рухнул в одночасье. Тяжелейшая травма головы, паралич, потеря речи и способности самостоятельно есть. Первые 2 года она не поднималась с кровати. Казалось, надежды нет.

Ценой огромных усилий и долгих реабилитаций Наташа все же научилась заново держать ложку, писать, закончила школу. Пересела в инвалидное кресло. Она снова начала улыбаться и полюбила жизнь.

В январе 2024 Наташе сделали операцию, и теперь у нее есть реальный шанс встать на ноги. Но для этого нужен дорогой вертикализатор, который ее мама не может оплатить самостоятельно.

Давайте не будем проходить мимо, в наших силах помочь Наташе. Вертикализатор — это не шуточный билет в её новую здоровую жизнь. Нужно только немного помочь. Даже самая скромная поддержка станет огромным вкладом.

Оказать посильную помощь: https://eto-chydo.ru

БФ «Это Чудо»
Социальная реклама

Одним из первых «стратегических решений» при начале Первой Мировой войны стал «сухой закон», т.е. запрет продажи алкоголя. И это тоже было одной из причин падения царской власти – бюджет лишился трети выручки (позже, во времена Горбачёва, падению власти тоже предшествовал «полусухой закон», лишивший бюджет 20% поступлений).
Но что интересно, пить меньше в России не стали. Просто перешли на самогонку и прочий алкогольный самопал (только деньги теперь текли мимо бюджета). У доктора исторических наук Ольги Суховой увидел социологические данные о пьянстве в деревне («XX век и Россия: общество, реформы, революции», №2, 2014):

«В целом же рефлексию крестьянского сознания на запрещение продажи питий позволяют представить материалы анкетирования, проведённого, в частности, пензенским земством путем анонимного опроса деревенских жителей в сентябре-октябре 1915 года. Согласно этим данным, 21,4% опрошенных мужчин и 18,2% женщин из более чем двух тысяч крестьянских респондентов напивались «ежедневно и допьяна», и лишь около 15% крестьян можно было отнести к непьющим и умеренно пьющим».

В ход среди крестьян пошли и суррогаты, вроде белены и мухоморов. К примеру, в «Русском враче» № 46 за 1915 год военный врач Т.Ф.Белугин бил в набат о солдатах-призывниках, которые «отварили мухоморы, съели, впали в эйфорию, пели, веселились, часто повторяя: «Всё равно умру. Обязательно умру!»

А в город и в офицерство ПМВ принесла массовую наркоманию, тем более что кокаин и морфий считались тогда «лекарствами» (обезболивающими), а вовсе не запрещёнными веществами. О масштабе применения наркотиков в армии говорит такой факт:
«Для помощи 20 тысячам раненых после битвы с германцами при Танненберге (осень 1914 года) потребуется 400 грамм кокаина в сутки из минимального расчёта одна доза на одного человека. Морфия нужно 300 грамм в кристаллическом порошке при приёме одной дозы».

Чуть позже офицерство Белой армии сидела на кокаине чуть ли не повально. В 1918 году эстрадный артист Вертинский гастролировал в Одессе. Как вспоминал Вертинский, в гостинице, где он остановился, ночью его подняли с постели и привезли в походный вагон генерал-лейтенанта Якова Слащёва. Попросили исполнить песню «То, что я должен сказать». Из этой встречи ему запомнилось: «Посредине стола стояла большая круглая табакерка с кокаином. В руках у сидящих были маленькие гусиные перышки-зубочистки. Время от времени гости набирали в них белый порошок и нюхали, загоняя его то в одну, то в другую ноздрю». Нюхал кокаин и сам генерал, крайне бледный и измождённый».

В 1850 году Николай I запретил философию в России. Погрому подверглись все факультеты и кафедры в университетах. Цензор, профессор А.В.Никитенко, записал в своём дневнике фразу, ставшую крылатой, произнесённую министром Ширинским-Шихматовым в беседе с профессором А.А.Фишером, занимавшим кафедру философии в Санкт-Петербургском университете до 1850 года: «Польза философии не доказана, а вред от неё возможен».
Тогда же цензор Никитенко ещё записал в дневнике: ««Общество быстро погружается в варварство: спасай, кто может, свою душу! Говорят о шпионстве. Цензор Ахматов остановил печатание арифметики, потому что между цифрами какой-то задачи помещен ряд точек. Он подозревает здесь какой-то умысел составителя арифметики».

Но интересно, что единственная кафедра философии была сохранена в одном университете - в немецком университете в Дерпте (Тарту) (преподавание здесь велось на немецком языке до 1892 года). И это объяснялось тем, что (Ширинский-Шихматов) «русский ум разбойничий, а немецкий – упорядоченный, а потому немец может заниматься философией».
Позднее консерваторы говорили о правоте начальника – дескать, как только снова разрешили философию, русские скорее побежали изучать только радикалов – Маркса и анархистов.

Профессор и цензор Никитенко оставил бесценные записки о николаевском времени. Примерно как писатель Пришвин о первой половине ХХ века.
Читаю в дневнике Никитенко о мрачной семилетке при окончании правления Николая I. Любое долгое правление в России заканчивается «мрачной семилеткой». Престарелым, скучающим начальством вдруг овладевает страх госпереворота, инспирируемого Западом, и дальше начинается погром интеллектуальных основ страны, где, как верит начальство, притаилась западническая пятая и шестая колонна.

Некоторые из записей Никитенко за 1847-1848 годы:
«Возвратился из цензурного заседания. Спорил с попечителем, который объявил, что «надо совсем вывести романы в России, чтобы никто не читал романов».

«Цель и значение этого комитета (Бутурлинского комитета, некого аналога нынешнего Совбеза – Т.) были облечены таинственностью, и оттого он казался еще страшнее. Панический страх овладел умами… комитет особенно занят отыскиванием вредных идей коммунизма, социализма, всякого либерализма, истолкованием их и измышлением жестоких наказаний лицам, которые излагали их печатно или с ведома которых они проникли в публику.
Ужас овладел всеми мыслящими и пишущими. Тайные доносы и шпионство ещё более усложняли дело. Стали опасаться за каждый день свой, думая, что он может оказаться последним в кругу родных и друзей».

«Наука бледнеет и прячется. Невежество возводится в систему. Ещё немного - и всё, в течение полутораста лет содеянное Петром и Екатериной, будет вконец низвергнуто, затоптано... И теперь уже простодушные люди со вздохом твердят: «видно, наука и впрямь дело немецкое, а не наше».

«Теперь в моде патриотизм, отвергающий всё европейское, не исключая науки и искусства, и уверяющий, что Россия столь благословенна Богом, что проживет одним православием, без науки и искусства. Патриоты этого рода не имеют понятия об истории и полагают, что Германия бунтует оттого, что есть на свете физика, химия, астрономия, поэзия, живопись. Теперь же все подпольные, подземные, болотные гады выползли, услышав, что просвещение застывает, цепенеет, разлагается».

«Они хотят всю деятельность сосредоточить только в пределах православия: но разве это деятельность? Впрочем, на обществе Сандвичевых островов (так для конспирации Никитенко называл в дневнике Россию – Т.) можно выводить какие угодно узоры: оно всему подчинится. Оно всякой силе готово сказать: «идите княжить над нами».

«Любопытно, что на этой неделе несколько запрещений. Недавно вышло запрещение относительно спичек; потом запрещено лото в клубах, затем маскарады».

«Я заходил в цензурный комитет. Чудные дела делаются там. Например, цензор Мехелин вымарывает из древней истории имена всех великих людей, которые сражались за свободу отечества или были республиканского образа мыслей, - в республиках Греции и Рима.
В обществе нет точки опоры; все бродят как шалые или пьяные. Одни воры и мошенники бодры и трезвы. Одни они сохраняют присутствие духа и видят ясно цель своей жизни - в стяжании. Злоупотребления повсюду выступают открыто и нагло, даже не боясь наказания».

Важная историческая работа проводится рядом российских исследователей – поимённое определение Опричного двора царя Ивана Грозного. Чем она важна? Тем, что разрушает сложившийся миф о том, что якобы Опричнина формировалась из «худосочного дворянства» и была оппозицией «зажравшемуся боярству». В т.ч. по этой причине Сталиным и сталинистскими историками Опричнина считалась (и считается) чуть ли не прогрессивным явлением.
Но чем больше обнаруживается фамилий опричников, тем больше угасает этот миф. На самом деле подавляющую часть Опричнины составляли знатные фамилии князей и бояр. Главное же, отличало их от репрессируемой ими Земщины – это в основном были младшие сыновья знати.

Об очередных выявленных фамилиях опричников писал историк Александр Корзинин из С.-Петербургского госуниверситета («Исторический формат», №4, 2016). Выявленные фамилии были добавлены к уже известным, и получается ещё более реальная картина состава Опричнины.

Для начала, откуда взялся миф о «худосочных опричниках».
В своём послании Василию Грязному царь Иван Грозный в 1574 г. обмолвился, что опричники подобно Грязному были набраны из рядов худородных слуг, мужиков, «страдников». Это царское высказывание, вырвавшееся в минуту запальчивости, о неродовитом происхождении царских любимцев подхватил историк С.М. Соловьёв. Затем – историк В.О.Ключевский, а потом оно стало чуть ли не устоявшейся истиной и у множества других историков.

Историк Корзинин сообщает:
«Приведённый список носителей высших думных и дворовых чинов демонстрирует аристократический состав опричной гвардии, куда набирались, как правило, выходцы из младших ветвей прославленных нетитулованных и титулованных родов.
Учитывая обнаруженные к настоящему времени имена представителей Опричного корпуса, можно признать справедливость этого пассажа (о «худосочности» - Т.) только для некоторой части удельных слуг (не более 30%). Все же остальные опричники, не менее две трети личного состава, были выходцами из прежнего доопричного двора и представляли дворянские роды, давно известные своей верной службой московским великим князьям».

Для чего же Ивану Грозному понадобилось брать именно младших сыновей знатных родов?
«В годы опричнины неслучайным было то, что члены одной семьи, близкие родственники служили раздельно, одни в опричнине, а другие в земщине. Очевидно, такая политика проводилась намеренно для того, чтобы внести раскол в дворянские роды, противопоставить представителей одной фамилии друг другу, внедрить конкуренцию, страх, недоверие, неприязнь и доносительство в личные и семейные отношения».

Т.е. проще говоря, это был рукотворный управленческий хаос, созданный Иваном Грозным, когда брат шёл на брата или сын – на отца (нередко опричники лично казнили своих ближайших родственников). Единственная просматриваемая цель такой политики Грозного – «оскотинить» правящий класс, вытрясти из него понятие чести и достоинства. Это была социальная инженерия, в ходе которой аристократы превращались в «холопы царя». Примерно таким же способом ранее в Орде её монгольские правители «оскотинивали» русских князей, низводя их до своих холопов.

И ещё – цифры по репрессиям внутри элитной войны. Выгоднее тогда было всё же оказаться в Опричнине, чем в Земщине:
«Царский удельный двор подвергался регулярным чисткам вследствие непрекращающейся придворной борьбы. Из известных нам к настоящему времени удельных слуг в опричнину и после неё было казнено 11%. Однако исполнение смертных приговоров в отношении опричников происходило реже, чем казни представителей Земского двора - было уничтожено 18,5% земцев от их общего числа (не считая искалеченных и сосланных в монастыри)».

Встретился прогноз экономиста Андрея Мовчана из 2017 года, по каким трём развилкам может двинуться новая власть, когда уйдёт старая асабийя (тогда он ещё до «известных событий» говорил, что это произойдёт в конце 2020-х – начале 2030-х годов).
Мовчан тогда писал, что «сейчас запроса на перемены нет ни у общества, ни у власти, ни у властных элит. Но лет через 10-15 такой запрос появится, и у России будут три развилки:

1)Очень левая, которая выйдет с лозунгами «отнять и поделить». Условный Навальный (ныне экстремист и террорист – Т.) объединит вокруг себя старую КПРФ и молодых силовиков, разочаровавшихся в капитализме, чтобы восстановить Советский Союз и правильно управлять оставшимися активами. Это венесуэльский сценарий.

2)Генералы и полковники, вместе с левыми радикалами и сочувствующими русским маршам (т.е. красно-коричневые) придут к власти, чтобы создать православную республику. Это будет напоминать иранский сценарий.

3)Молодые силовики, истосковавшиеся по Лазурному Берегу, пойдут за идеей, что можно упятерить ВВП и самим неплохо заработать, если обратно пустить иностранцев в России. Этот сценарий ближе к южнокорейскому варианту прежних её времён - открытая экономика, глобальные корпорации в стране, правый поворот, силовики у власти, железной рукой проводящие новую модернизацию.
Вероятность, что мы просто доживём до катастрофы, не слишком велика. Возникнет ситуация, когда для элиты upside станет уже так мал, что они потребуют что-то наконец сделать – и что-то (не обязательно позитивное) начнет происходить».

Как мы видим, в любом из трёх вариантов главными акторами будут «молодые силовики», никакого гражданского общества как соучастника перемен не намечается – хотя это не значит, что гражданские не будут привлечены силовиками в качестве управленцев (что-то типа прежнего симбиоза либерал-чекизма, ныне эродирующего).
(не знаю, иноагент, экстремист, террорист ли сейчас Мовчан – пусть будет таковым на всякий случай)

Литкритик и мультипликатор Александр Павленко несколько лет назад писал о незаконченном романе братьев Стругацких «Белый Ферзь» (Павленко читал главы из него, также Стругацкие разъясняли ему суть книги). Братья начали его писать в начале 1980-х, когда сгустилась тьма Застоя, но почему-то отступились. Но из набросков романа видно, что к тому времени они разочаровались в демократическом социализме для всех, и Новый Дивный Мир они стали видеть так:

«Мир Архипелага делится на Зоны, и каждый ребёнок селектируется, направляется обществом в ту Зону, которая ему подходит больше всего. Быдло сбрасывается во Внешнюю Зону, где нормализованы пытки, изнасилования, убийства, и вообще нет никаких понятий о человечности.

Бездуховные клерки оседают в Средней Зоне с кинотеатрами, книжками Юлиана Семёнова и песнями Софии Ротару.

Хорошие люди, носители духа «Понедельника», восходят в Центр, где приобщаются к Высшим Человеческим Ценностям. Стругацкие первой половины 1980-х годов полагали, что Мир Полдня возникнуть не может, а вот такое общество – может. И даже будет стабильным.

С чего это они взяли? А с того, что Мир Архипелага был отражением страны. Пролетарии пили водку и били жён, интеллигенты зевали в своих КБ, НИИ и учреждениях, почитывая Мориса Дрюона, а титаны духа творили нетленку в Новосибирском Академгородке и дачном посёлке Переделкино. И эти Зоны никак не пересекались.

И из Академгородка (в случае Стругацких – из Пулковской Обсерватории и из секретариата Союза Писателей) такое устройство общества казалось справедливым, единственно возможным, неколебимо устойчивым, а мысль о том, что любой человек должен иметь право подняться с самого низа на самый верх, представлялась идеалистическим бредом, неудобным воспоминанием о свежем ветре Оттепели начала 60-х годов».

Продолжаю читать дневник профессора и цензора Никитенко. Он пишет, что в мрачную николаевскую семилетку самым лучшим способом сделать карьеру стало устройство в цензоры. На них сыплются деньги, награды, почёт. Он записывает в дневнике 30 марта 1850 года:

«Учреждено новое цензурное ведомство для учебных и всяких относящихся к учению и воспитанию книг. Это комитет, состоящий из директоров здешних гимназий, из инспектора казённых училищ, под председательством директора Педагогического института. Итак, вот сколько у нас ныне цензур: общая при министерстве народного просвещения, главное управление цензуры, верховный негласный комитет, духовная цензура, военная, цензура при министерстве иностранных дел, театральная при министерстве императорского двора, газетная при почтовом департаменте, цензура при III отделении собственной его величества канцелярии и новая, педагогическая. Итого: десять цензурных ведомств. Если сосчитать всех лиц, заведующих цензурою, их окажется больше, чем книг, печатаемых в течение года.
Я ошибся: больше. Ещё цензура по части сочинений юридических при II отделении собственной канцелярии и цензура иностранных книг - всего двенадцать».

У нас мало говорится о том, что «столыпинская реформа» по переселению крестьян в Сибирь и на Д.Восток и формирование из них класса крепких фермеров возобновилась во время НЭПа.
Отправной точкой советской переселенческой политики можно считать 17 октября 1924 г. В этот день Совет труда и обороны принял постановление «О ближайших задачах колонизации и переселения». Постановлением ЦИК и СНК Союза ССР в 1925 г. был учрежден Всесоюзный переселенческий комитет.
Уже в 1926 году в Сибирь переселились 60.174 человека, на Д.Восток – 11.127.
В 1927 г. Сибирь могла уже принять 103.379 человек.

Как и при Столыпине, крестьян стимулировали большими (по тем временам) экономическими стимулами. Земля в Сибири давалась из расчёта от 4 до 7 десятин на человека, средняя семья получала 20-45 десятин (22-50 га), на Д.Востоке – 6-15 десятин на человека. Бесплатным был проезд, до 400 руб. выдавалось безвозмездно, до 1200 руб. – кредит на 15 лет под 2,5%. Корова в 1926 году стоила 30-50 руб., лошадь 120-200 руб. Строевой лес на корню для строительства выдавался бесплатно. На время становления хозяйства военнообязанных не брали в армию.
(Для сравнения: в избыточной по крестьянскому населению Воронежской губернии средний надел составлял 1,8 десятины на человека, но до 25% хозяйств вообще не имели земли и были батраками или арендаторам).

За 30 лет предполагалось переселить в Сибирь и на Д.Восток 6-8 млн человек. Согласно данным местных земорганов, по РСФСР в её европейской части на 1926 год количество избыточного населения в деревне составляло чуть больше 5 млн человек. И это с учётом – ещё и потенциального переселения крестьян на городские заводы.
(Но с 1930 года переселенческая программа прекратилась, когда Сталин заменил её насильственным и бесплатным переселением раскулаченных, «точками роста» ГУЛАГа и вербовкой на новые заводы бежавших от голода и коллективизации крестьян)

Эти данные – к вопросу о переселении в Сибирь и на Д.Восток в наше время. Люди поедут туда, если дать им большие экономические стимулы - существенно выше тех, что у них есть сейчас в их местности. Раньше это была земля, сейчас – зарплаты. Если дать людям зарплаты по 200-300 тыс. руб. и выше – они поедут за ними, как идут за такими зарплатами сегодня и на одну более опасную работу.

Увидел у историка Покровского: «Патриотизм - это болезнь, которой могут страдать только мелкие буржуа, мещане. Ни капиталисты, ни пролетарии ей не подвержены (ни у тех, ни у других нет отечества)».

«Жерара Депардье взяли под стражу в Париже из-за обвинений в сексуальных домогательствах».
А в Саранске был бы на свободе.

Интересная корреляция в США – темпы сокращения пациентов в психбольницах примерно равнялись темпам увеличения преступности.
Американская система уголовного правосудия во многих отношениях стала заменой в значительной степени разрушенной системы психического здоровья в США.
Те же процессы шли в России в 1990-е, когда в одночасье была разрушена система государственной психиатрической помощи.

Но постепенно люди (семьи и близкие больных) частным образом подстроились под либерализованную психиатрию (новые препараты, психологи и психотерапевты, различные НКО).

Похоже, это именно американские особенности. Посмотрел немецкую статистику. В Германии у девушек 15-20 лет число самоубийств резко снизилось в 1980-е годы, почти в четыре раза. С тех пор их число оставалось на уровне около 50 в год (т.е. одно самоубийство в неделю).
И никакие соцсети не воздействовали на молодых немок.