Самое-самое удовольствие этой недели - это перечитывать пьесы Островского.

Какие-то новые акценты (оппа, до настоящего момента я думала, что создавать такое для меня способны только Фаулз, и... не знаю даже, Лев Толстой? короче, и кто-то вроде: чтоб ты всякий раз при новом прочтении читал новую историю, и не мог заранее даже спрогнозировать, какую).

Не поймите меня неправильно: перечитывать я люблю. Чапек вот лично мне рассказывает всё то же самое, сколько ни возвращайся к "Апокрифам" или "Мучительным рассказам", и "Идиот" тоже хуже не становится от того, что Фёдор Михайлович мне его уже рассказал. И лемовская "Маска". И вообще.

Но вот от кого я вообще фокусов не ждала - это от Островского. Может, и напрасно, но е моё. Кто б их ждал??

" Поздняя любовь", которую я и читала, и смотрела страшно представить, сколько раз, вдруг вывернулась наизнанку - это спасибо крымовской постановке, будем честными. История болезненно честного бедного старика адвоката, и его дочери, старой девы, неудачно влюбившейся в сына квартирной хозяйки, история про деньги, про унижение и про то, как можно любить, - так вот, эта история оказалась не про грядущее маленькое счастье маленьких людей, не про надежду прямо вот тут, за порогом, - а про полное непопадание людей друг в друга и про абсолютную бестолковость наших эмоциональных решений.

Потом пересмотрела постановку Пчелкина со Смоктуновским, Нахапетовым, Каменковой и Прокловой, потом перечитала - и да, оказывается, у Островского реально заложены и возможность увидеть, как маленькие человечки мыкали-мыкали горе, да и дождались счастьичка, - так и что это пространство слабых людей, безнадёги и тупика.

"Сердце не камень" не пересматривала, только перечитала (а то бы с удовольствием, конечно, посмотрела на Яковлеву, Ташкова, Гундареву, Садальского, - и снова на Смоктуновского). Но.

Фильм, насколько я помню, был поставлен совершенно реалистично, а вот почему-то когда читаешь - это эпос. Странник переживает муки голода и не только ('Несытым оком видишь трактиры, видишь пивные заведения, видишь лепообразных жён... Как зверь бы ринулся на всё сие и пожрал; но не пожрешь") - и превращается у нас на глазах в хтоническое чудовище. Молодая купчиха грустно говорит о своей затворнической доле и о том, что в людях не разбирается, а и не надо, надо им просто помогать - а мы-то видим, она царевна в тереме, а муж её злой Кощей. И всё так, всё. Даже эти фабричные, которые прибегают по тревоге, стоит нажать новомодную кнопку, - это же чисто сказочные помощники Василисы.

А ещё эта пьеса - удивительно феминистская вещь, где героиня, собственно, силой духа побеждает и странника-чудовище, и мужа-Кощея, да ещё и изначально подлого влюблённого превращает в хорошего человека; чудеса.

Я не думаю, чтоб Островский был гений, хотя очень его люблю. Но, видимо, просто драматургия такая вещь, что в неё изначально заложена возможность разной интерпретации.

Круто.

А Акунина про цариц я дочитываю) про характер Екатерины было, но вот ещё ура-цитата для затравки: "Очевидно, Екатерина испытывала слабость к мужчинам с признаками биполярного расстройства".
Теперь видите, какой это праздник?)

Галина Юзефович, если пересказать своими словами, говорит, мол, давайте защищаться от этого ужаса кто как умеет, - кто на что учился, короче; вот она предлагает нам свой список книг, которые способны увлечь, отвлечь и унести отсюда.

Там у неё детективы Маккаммона про 17 век, Сороки-убийцы, Гиперион, Стивен Кинг, Бобылева, Новая Луна и всё такое.

Я облажалась дважды. Во-первых, у меня ни фига нет такого списка (если б прямо сейчас составляла, то из идей только "Неаполитанский квартет", "Дева в саду" и цикл про мистера Рипли, а мы же хотим что-то по степени воздействия типа первого сезона "Родины"? Не знаю, не знаю...)

Во-вторых, у меня отвлечься ни хрена не вышло. То есть открываешь Маккаммона, а это по ощущениям как середина "Острова накануне": глаз скользит по строчкам и не цепляется за смысл вообще.

Так что я буду перечитывать про то же, что и снаружи: Кинга про обреченную жизнь, Ремарка про войну, и Нострадамуса про неясное будущее - они как-то первыми в голову пришли.

А пока прям в охерении от акунинского тома про цариц. Сейчас что из русской истории ни читать, всё, всё попадает ровнехонько в яблочко, и от этого вообще тошно.

***
И ещё у меня личная печаль по поводу "Игры престолов" и Джорджа Мартина. Не дочитаем, и мне жалко, как бы это глупо ни было.
***

Итак, перехожу к Акунину.

Итак, читая «Эпоху цариц» и глядя на то, что происходит вокруг, я тихо охреневала; кое-что зафиксировала, но не все, уверяю.

Вообще-то мне хотелось бы рассказывать о семье Пугачева, об отношениях Павла с женами, об освобождении Мальты, о прелести дипломатических отношений с Турцией в екатерининские времена – но это я оставлю для следующего прочтения. Если суждено.

А вот что расцарапало сейчас:

- что если пересчитывать в единые денежные единицы (тогдашние рубли), Екатерина при восшествии на престол была беднее прочих монархов: у французского короля бюджет 90 миллионов, у британского монарха 50, а у Екатерины – около 15. И вот, знаете, прекрасная женщина, рачительная, царица Киргиз-Кайсацкия орды, величие страны и все такое, а внешний долг к середине 1790-х составлял более 44 миллионов;

- что при всем промышленном рывке «фабричных» было 100 тысяч человек, то есть меньше одного процента от всех занятых (в Англии в это же время 2/3), - вот оно, вот оно во всей красе, традиционное российское натуральное хозяйство, - скажем так, и тогда малоэффективное;

- что Пугачев как командир был отличный боевой тактик, а вот стратегия у него опять-таки была традиционная – погулять сколько получится;

- что в 1762 при чертовой уйме списочного состава кораблей (флот из 42 парусников и 99 галер) большинство единиц не подлежали ремонту, а об уровне подготовки моряков красноречиво говорит тот факт, что в 1765 во время смотра 2 корабля доблестно протаранили друг друга и затонули. Тут с особым чувством вспоминаешь другого великого императора, Петра, и целый флот, который сгнил в пресной воде, да?

- что князь Григорий Александрович Потемкин был маниакальный трудяга, когда не лежал в депрессии. Характеристики ему современники явно составляли, пользуясь шпаргалками для астрологических прогнозов (французский посол де Сегюр, например: «Он представлял собою самую своеобразную личность, потому что в нем непостижимо смешаны были величие и мелочность, лень и деятельность, храбрость и робость, честолюбие и беззаботность… То, чем он обладал, ему надоедало; чего он достичь не мог – возбуждало его желания. Ненасытный и пресыщенный, он был вполне любимец счастья, и так же подвижен, непостоянен и прихотлив, как само счастье»). Представить его себе по-человечески я теперь могу еще меньше, чем до прочтения.

- что зато он очень хотел населить Крым англичанами, наподобие того, как Поволжье немцами. Не получилось чисто случайно, а то бы Австралия была в Крыму;

- кстати, уговаривая Екатерину на аннексию Крыма, Потемкин ее убеждал аргументами из серии «Турки о Крыме спорить не будут». Турки, хм, придерживались другого мнения, пусть и высказали его несколько лет спустя;

- что при аннексии Польши поводом сработало бедственное положение православных братьев и протестантов (предполагалось, что католики их дискриминировали), а посол российский преизящно формулировал: «Вы властны делать у себя все, что вы хотите, а мы властны принимать только то, что мы хотим; вы можете свой проект подписать и внести в конституцию нынешнего сейма; но в исполнении, конечно, встретите сопротивление с нашей стороны, ибо мы по соседству должны наблюдать, чтоб форма здешнего правления не была изменена». Должна признать, дипломатия за эти годы стала выражаться на все те же темы куда менее изысканно;

- что Суворов писал Павлу (при переходе через Альпы и все такое) совершенно не похожие на «пуля дура, штык молодец» письма с периодами, риторическими обращениями, повторами и вообще всеми нужными красивостями – совершенно не удовлетворяясь сухими деловыми реляциями;

- что, кстати, Павел. по тем же шарлатанским гороскопам, был просто-таки мой брат-близнец: «…В нем была очень развита фантазия, и царило воображение. Он был склонен к мистицизму, предчувствию и проч. Его умственная жизнь была подчинена эмотивной области» (психиатр Павел Ковалевский; никому из нас, ребята, психиатр бы тоже не обрадовался).

И так далее.

Мы в этом так и живем, оно везде, оно сейчас, оно сквозь меня.

Мир вокруг настойчиво намекал, что пора перечитывать Нострадамуса, и даже Шульман, объяснявшая, что не надо прям вот совсем верить в конец света, а надо, напротив, проводить гигиеническую чистку новостных информационных источников с похвальной целью сохранить хоть какие-то крохи здравого смысла, меня не убедила ни фига.

Конечно, будем честными, в реальности чтение этого самого Нострадамуса труд тяжелый: ничего похожего на текст из парновского «Ларца Марии Медичи» («Пусть Монсегюр в огне падет, Звезда Лютеции затмится, И с розой крест соединится»; заранее сорри, если неточно цитирую. В последние годы как-то руки не доходили перечитать, знаете ли, и пересмотреть экранизацию было недосуг, решительно недосуг). Нет, больше всего катрены Нострадамуса примерно в половине объема напоминают текст, сгенерированный компьютером, где вроде бы слова по отдельности имеют смысл, но кто из субъектов с кем что проделывает и с каким результатом – увы.

Зато оставшаяся половина неожиданно оказывается вменяемой: война-война-трендец-убийства-катастрофа-кранты. В известном смысле это дико успокаивает, - то есть это что же получается, сейчас мы движемся абсолютно в русле нормальной мировой истории, да? Ну елки, приехали(( а мы-то верили в прогресс( и потом, почему сбывается только про ужасный конец и ужас без конца? Где появление поросенка-получеловека? Где боги среди людей? Где рыба с человеческим лицом?

Сильно осложняет процесс чтения адски поменявшаяся география, бедолаге страшно тяжело было понять, что нет, в какие-то моменты не будет никаких эпохальных разборок внутри Франции, а вот эти вот загадочные государства, которые у него склеились в одно – это, понимаете ли, куча ещё не существующих стран, но как их назовешь, если их еще нет и про них никто не знает. И вот тут невозможно не вспомнить фаулзовского «Червя» с его потрясением от того, как один век является другому, со своими мигающими лампочками и движущимися картинками – и выглядит совсем, совсем иначе, чем для современника, и смыслами наполняется другими.

Ну и плюс, пророчества в принципе хлеб неблагодарный, надо же туману напускать, да? В известном смысле их текст должен содержать модели, примерно соответствующие любой архетипической ситуации, а их ведь не так много?

Но при этом есть прямо чудесные попадания в десятку. Вот они (да, я знаю, что стомильонов человек считают в катренах шифры и трактуют не тупо напрямую, а с тааайными смыслами, еще стомильонов приклеивают к каждому символу конкретные исторические смыслы, и прочая, и прочая, но. Можно я просто прочитаю надпись на клетке, коль скоро животного в ней ни я, ни стомильонов толкователей не можем узнать… да и есть ли оно там?):

Центурия I, катрен XIV
«Рабы станут петь песни, гимны и требовать,
Чтобы выпустили из тюрем заключенных туда Принцами и Господами.
В будущем безголовыми идиотами
Их будут считать в божественных проповедях.»
Комментарии: и не поспоришь, это в истории последних веков было даже несколько раз.

Центурия I, катрен XLIX.
«Намного ранее этих событий
[Придут] люди с Востока под покровительством Луны.
В 1700 году совершат большие передвижения,
Почти покорив Северный край /угол Аквилона/.»
Комментарии: когда ты только что читала том Акунина про Петра…

Центурия I, катрен LX.
Недалеко от Италии родится Император,
Который дорого обойдется империи.
Скажут, [видя] с какими людьми он вступает в союз,
Что это скорее мясник, чем принц.
Комментарии: а это когда ты собираешься читать Корнилова и все того же Акунина про наполеоновские войны…

Центурия I, катрен LXXXVI.
Велика Королева, когда- увидит себя побежденной,
Злоупотребит мужеством мужчин/ы/,
На лошади, нагая, пересечет реку,
Преследуемая оружием, она нанесет оскорбление вере.
Комментарии: вот тут мне искренне кажется, что это не про жизнь, а про перепутанную с реальностью питерджексоновскую экранизацию «Братства кольца»: Арвен скачет через реку в невиданно обтягивающих штанах… хотя, конечно, приземленные люди увидят Елизавету против Непобедимой Армады (штаны, штаны остаются!)

Центурия I, катрен XCV.
У монастыря будет найден ребенок-близнец,
В его жилах - кровь героического пожилого монаха,
Влияние его речи на секту будет велико,
Скажут, что он высоко поднялся /vopisque?/.
Комментарии: а это уже привет от истории Далай-ламы в интерпретации Бертолуччи, или я совсем с ума сошла?

Центурия II, катрен XLVI.
После большого замешательства /?/ людей, еще большее готовится,
Обновляется великий мотор веков.
Дождь, кровь, молоко, голод, железо и чума,
В небесах виден огонь, бегут длинные молнии.
Комментарии: что тут комментировать(

Центурия II, катрен LXXXIX.
Однажды две великих державы /хозяина/ согласятся,
Их большая власть от этого увеличится.
Новая земля будет на вершине могущества,
Число будет объявлено кровожадному [человеку].
Комментарии: да ладно(

Центурия VIII, катрен XVII.
Богатые люди в одночасье будут разорены.
Мир будет ввергнут в смуту тремя братьями.
Приморский город захватят враги.
Голод, огонь, кровь, чума и удвоение всех зол.
Комментарии: такое ощущение, что голод, огонь, кровь и чума бесконечны(

Центурия VIII, катрен XXIII.
Найдены в сундуках письма Королевы,
/Найдены письма в сундуках Королевы/
Среди них нет подписанных, ни одного имени автора.
Правители спрячут подарки,
Так что никто не узнает, кто поклонник.
Комментарии: сейчас, конечно, вот вообще не до Марии Стюарт, но как он узнал??

Центурия Х, катрен XLII.
Человеческое царствование /человеческий правитель/ ангельского происхождения
Будет поддерживать в своем королевстве мир и согласие.
Плененная война наполовину [выйдет] из своего заключения
/Война будет захвачена в плен и наполовину окружена/.
Долгое время у них будет царить мир.
Комментарии: про войну непонятно, но в целом отлично, да?

Центурия Х, катрен LXXII.
В году тысяча девятьсот девяносто девятом и семь месяцев
С неба придет великий Король ужаса,
Воскресит великого Короля Ангулемского.
До и после Марс будет счастливо царствовать.
Комментарии: а этот катрен только ленивый не цитировал, потому что, Мишель, не фиг так точно датировать было!

Остальные (сколько там, тысяча?) катренов безукоризненно подходят к любым войне, конфликту, обнищанию, инфляции, противостоянию лидеров, один из которых старше другого, и все такое, но я их не переписывала, ибо какого черта, и моему трудолюбию пределы есть. Выводы: человечеству всегда плохо, Нострадамус молодец, браво!

Я в восхищении смотрю на людей, у которых чтение в эти смутные дни работает.

Как же так, думаю я. Я же, думаю, читала всю жизнь: в нищие 90-е покупала книги в киосках и на развалах, но читала. В тяжёлые нулевые ездила каждые выходные на книжную ярмарку - и читала. Возила с собой в длинные командировки полчемодана книг (о эти 8 томов Диккенса!) - и читала. В напряжённые десятые опаздывала на самолёт - и читала.

А сейчас не работает волшебный коридор, я не могу в это уйти и там заблудиться (театр у меня остался, театр и опера, и всё).

Поэтому книги я сейчас неспешно перечитываю и вспоминаю не те, в которые можно уйти и спрятаться, - таких у меня нет, оказывается, - а те, которые в принципе способны поговорить со мной ровно про то, что снаружи.

Ключевые слова "неспешно" и "вспоминаю".

Так что сегодня я неспешно составляю их список - вдруг кому-то понадобится.

1. Да, это цикл Акунина и лекции Корнилова по русской истории - читаешь, и время становится видимым, осязаемым, плотным, как дорога, - только вот понятия не имею, куда она ведёт((

2. Ремарк - с этим его пронзительным, душераздирающим ощущением, что на передовой грязь, вши, разодранные кишки, а в столице тенистые садики пивных и девушки в шёлковых платьях, и это одновременно, и это сводит с ума.

3. "Испанская баллада" Фейхтвангера - так-то, конечно, это история про то, как - кто он там, дедушка Изабеллы из пары Фердинанд-и-Изабелла? - король Альфонсо влюбился в еврейку Ракель, дочь своего министра, и прожил с ней семь лет, а потом ушёл от возлюбленной на войну, и при первом же поражении её растерзали разъярённые граждане. Но кроме того - это одна из самых мощных, громких и недвусмысленных известных мне книг о том, что такое мир, и что такое война, и о том, как люди не хотят видеть того, чего видеть не хотят.

4. "Львы Аль-Рассана" Кея - фэнтези о войне в мире альтернативной Реконкисты, которая заставляет делать выбор и ломает жизни, каждую-каждую жизнь. Очень тщательно ломает, знаете ли.

5. Как ни странно, цикл Патриции Хайсмит про талантливого мистера Рипли - о том, что продолжение следует даже тогда, когда всё очень плохо.

Продолжаю неспешно думать над списком.
#СпискиСписки

Меня посетила совершенно прекрасная, как мне кажется, идея.

Коль скоро я не могу читать нового, почему бы мне не перебирать жемчуга старого, - не в смысле дряхлого, а в смысле того, что я больше всего люблю? Ведь для того, чтобы написать про рассказы Кинга или про цикл Хобб о Шуте и Убийце, мне их даже и перечитывать не надо?

Решено. #ЭтоПоЛюбви

Итак, начинаем с Робин Хобб и её циклов о Шуте, Убийце, Кораблях и Драконах (да, сейчас будет о фэнтези. И потом, боюсь, будет о фэнтези, хотя и с перерывами на всякое другое).

Робин Хобб совершенно особенная, но при этом она немножко Джордж Мартин, а немножко недоделанный Тарантино.

Джорджа Мартина она переджорджмартинила, потому что сначала написала увесистую, внушительную такую трилогию о Королевском убийце, потом дописала ещё одну, её продолжение, о Шуте и том же самом убийце, а потом и ещё одну - об убийце и том же самом Шуте. То есть девять, прошу заметить, толстых томов, - и при этом всё заканчивает, и наверняка вовремя сдаёт в издательство... и в принципе давайте уже скинемся, что ли, пусть она научит Мартина, как это делается?

Но при этом (вот тут как раз и становится понятно, что левая нога у неё от Мартина, а правая от Тарантино) - она ещё написала трилогию о живых кораблях, которую можно совершенно безмятежно прочитать отдельно, и жить себе счастливо, но это была бы не наша читательская модель. Оказывается, два разных цикла с разной мифологией и стилистикой, которые выглядели совершенно независимыми, это чуть ли не синхронные истории событий двух пограничных государств - и одной, хм, проблемы, она же возможность. Ну что, привет вам, тарантиноманы, которые годами соображали, не в одном ли мире у него происходит действие всех картин, и если да, то в каком??
Добрая Робин Хобб, чтоб не мучить читателей, выпустила им ещё один огроменный цикл "Хроники дождевых чащоб", в котором РАЗЖЕВАЛА.

Несмотря на то, что я как бы фанат, я как раз, каюсь, по-настоящему читала только первую трилогию об Убийце и трилогию о Живых кораблях (остальное - либо без должного всплеска счастья и узнавания, либо по диагонали, включая даже цикл про лес, солдатского сына и шамана; он ни о чем, ни уму, ни сердцу, но я не исключаю, что и его она потом к тому же миру привяжет или уже привязала, пока я нахожусь в блаженном неведении).

Но вот первая трилогия об убийце и история о кораблях - это, скажу я вам, действительно прекрасно, и сейчас расскажу, почему. И даже почему бы я это сейчас с удовольствием читала, если бы могла читать.
#ЭтоПоЛюбви #FantasyAndSciFi

Почему это прекрасно.

История о незаконнорожденном королевском отпрыске, которого дедулечка-король определил в убийцы-асассины, чтобы разбираться с грязными секретами, и Шуте-альбиносе - это настоящая сага в антураже этакого альтернативного раннего Возрождения, которая, как положено саге, разговаривает с читателем достаточно серьёзно и трагично. О жертвенности, о героизме, о несправедливости, о смысле. Сложно сказать, конечно, насколько это будет открытием для сегодняшних читателей, но если представить отличнейший многосезонный фэнтези-сериал с драконами на смену "Игре престолов" - это оно. Тут и герои, и злодей, и пресловутые арки персонажей (от формулировки, конечно, уже всех корёжит, но из песни слова не выкинешь). И драконы, драконы!
***
... Общая сумеречность колорита, всё это про жертву, депрессию, психоанализ и прочую трагедию мне тут всегда нравились( теперь и не знаю, это ж надо сил где-то взять((
***

Почему бы я это читала сейчас? Потому что там про ответственность, безответственность и преступления политиков, а ещё про их благородство и прагматизм, которые могут быть равно губительны, увы.
Потому что у героя и у злодея свои миссии, и это тот самый поединок добра и зла, который про "значит, нужные книги ты в детстве читал".
Потому что здесь про травлю иных и про способ борьбы с этой травлей (вообще про вот это ощущение себя физиологически другим у Хобб подано изумительно - это владение разными видами магии, которые меняют именно твои ощущения, а не только умения).
Потому что про поиски смысла для целого государства...

Как вы понимаете, упорная Робин Хобб не остановилась, продолжает и продолжает историю, но это тот случай, когда условные первых 3 сезона имеют яркий финал, - может, и не надо было устраивать "Сверхъестественное"...

Всем, кто любит фэнтези и ещё способен читать и перечитывать - горячо рекомендую, горячо.
#ЭтоПоЛюбви #FantasyAndSciFi