«Певица Тейлор Свифт обошла Путина, Си Цзиньпина и Барби в рейтинге «человек года», который составляет американский журнал Time»

В целом это неудивительно.

Если почитать колонки видных западных экономистов или первые полосы американских изданий, то выяснится, что интерес к певице не зиждется лишь на ее творчестве.

Оказывается она — драйвер экономики в США.

Об этом у нас даже выходил перевод

Политика политикой, а денег для Америки Свифт заработала порядочно!

#актуально

Венесуэла снова в центре внимания, поэтому мы с уважаемыми коллегами @moneyandpolarfox решили сделать цикл постов, посвященных разным событиям из истории Венесуэлы за последние 100 лет (там есть много поучительных кейсов). Сегодня – вторая часть. (Первая часть – здесь)

Венесуэльские картины – 2

Одиссея капитана Дельгадо

Роман Дельгадо, лидер оппозиции президенту Гомесу, был потомком первых испанских колонистов Венесуэлы и по праву рождения принадлежал к сливкам общества. в 1902 году Дельгадо командовал военно-морским флотом Венесуэлы. При этом командующему было всего 20 лет! Оставив военную службу, Роман Дельгадо занялся бизнесом, где также преуспел - его судоходная Compania Anónima de Navegación Fluvial y Costanera контролировала все морские и речные перевозки Венесуэлы. В элитах говорили о Романе Дельгадо, как о будущем президенте страны.

Хотя в начале своей карьеры Дельгадо был вполне лоялен режиму президента Гомеса, и даже приветствовал низложение президента Кастро, «своим человеком» для президента он так и не стал. Найти общий язык этим людям было довольно трудно. А их представления о развитии Венесуэлы были диаметрально противоположны.

Образованный моряк и судовладелец Роман Дельгадо верил в благодетельную силу мировой торговли. Венесуэле ничто не мешает стать процветающим и богатым обществом, утверждал Дельгадо. Не будем искать особый путь, писал Дельгадо, следует только обеспечить в нашей стране независимый суд и низкие налоги. Деловые люди все сделают сами, а работа правительства здесь - народное просвещение и неподкупная полиция.

Полуграмотный пастух и бывший каратель Хуан Гомес смотрел на Венесуэлу иначе. Страна представлялась ему огромной личной плантацией, на которую можно пустить арендаторов и собирать с них деньги в свой карман. Собственно, по такому принципу президент Гомес и договорился со Standard Oil of New Jersey на предмет разработки венесуэльских нефтяных полей. Сотрудникам Рокфеллера, в сущности, было безразлично, куда пойдут миллионы долларов, выплаченные ими за право добычи нефти - в бюджет Венесуэлы, или в личный сейф каудильо.

В 1913 году Дельгадо попытался создать коалицию крупных венесуэльских предпринимателей и заручиться поддержкой европейских компаний, заинтересованных в инвестициях в Венесуэлу. Такую деятельность президент Гомес посчитал личным оскорблением. И следующие 14 лет своей жизни Роман Дельгадо провел в тюрьме, а его семья - в эмиграции в Европе.

14 лет тюрьмы не сломили Романа Дельгадо. Уехав в Париж, он объединяет противников режима Гомеса, формируя Национальный комитет освобождения. Пост будущего президента Венесуэлы Дельгадо предлагает эмигранту Сантосу Доминичи, знаменитому врачу и дипломату. Себе же Дельгадо отводит роль командира экспедиции, которая поднимет восстание в Венесуэле. Дельгадо верит - если предложить альтернативу Гомесу, и продемонстрировать решимость свергнуть каудильо, даже ценой собственной жизни, то и общество, и армия поддержат оппозицию. В феврале 1928 года на улицах Каракаса протестуют студенты (среди них и был и будущий президент Венесуэлы Ромуло Бетанкур), и генералы с трудом удерживают в повиновении солдат.

Летом 1929 год Роман Дельгадо зафрахтовал в Германии пароход «Фальке», погрузил на него оружие, и отплыл в Венесуэлу. Он не знал, что осведомитель президента Гомеса информировал диктатора о планах оппозиции. 11 августа бойцы Дельгадо высадились в порту Кумана. Практически сразу же повстанцы столкнулись с отрядами правительственных войск. И тогда Роман Дельгадо, с винтовкой в руках, вышел вперед…

(продолжение следует)

Венесуэльские картины -1

Венесуэла снова в центре внимания, поэтому мы с уважаемыми коллегами @moneyandpolarfox решили сделать цикл постов, посвященных разным событиям из истории Венесуэлы за последние 100 лет (там есть много поучительных кейсов). Сегодня – четвертая часть цикла (третья здесь).

Венесуэльские картины – 4

Каудильо, как скрепа рабов и господ

Надо сказать, что теория «демократического цезаризма», придуманная историком Лауренао Вальенильей для президента Хуана Гомеса, в то время была вполне оригинальной идеей.

Современные Вальенилье политологи считали, что в двадцатом веке источником легитимности монарха является традиция, но вот правитель республики должен опираться - в той или иной форме - на мнение большинства своих избирателей (или народа в целом или его представителей), перед которыми он несет ответственность. Но Вальенилья отвергал и монархию, ограниченную традициями и репутацией правящей династии, и республику, ограниченную законами и волей граждан.
Его идеалом была власть без ограничений.

При этом никакому европейскому расисту не пришло бы в голову назвать непривилегированный класс собственной страны «расой рабов», неспособных к развитию. Мировая политическая мысль в то время вертелась вокруг решения вопроса о вовлечении народной массы в процесс управления страной. Но Вальенилья заявил, что «массу» надо оставить на социальном дне. А «элита» может благоденствовать в «новом Эдеме», построенном на доходы от ренты.

Держаться такая система будет на светлом образе каудильо, которого народ должен публично обожать, а элита - публично бояться. Демонстративный восторг низов общества и такое же демонстративное пресмыкательство национальной верхушки, сформируют особую общественную и нравственную атмосферу, которая сама по себе станет демпфером любых социальных конфликтов, подсказывал Вальенилья. Народная энергия соберется в кулаке вождя, а он направит ее в нужное русло. Примерно, как сейчас каудильо направляет доходы от сырьевого экспорта Венесуэлы.

К слову, теория Вальенильи вызвала одобрение немалой части венесуэльской элиты. Представление о народе, как о сборище расово неполноценных дегенератов, самой историей обреченных прозябать в бедности, снимало с элиты всякую ответственность за собственные действия и поведение.

Кроме того, общепринятый социальный лифт в стране уже есть, говорили венесуэльские властители дум. Для девушки «из народа» это публичный дом в столице, а для юноши - армейская казарма по соседству. Работает такая система надежно и другой нам здесь не надо.

Но больше всех рассуждения Вальенильи одобрил сам хозяин Венесуэлы. Президент Гомес, которому очень нравилось считать себя «содержанием национального духа», осыпал Лауреано Вальенилью деньгами, наградами и почестями, доверил ему руководство правительственной пропагандой и назначил председателем Сената. Конец своей долгой жизни Вальенилья встретил в Париже, в должности посла Венесуэлы.

Венесуэльские картины -3

#Венесуэльские_картины

Венесуэльские картины – 6 (пятая здесь)

Денег много не бывает

В 1960е годы советская пресса называла политика Ромуло Бетанкура не иначе, как «ставленником американских монополий». Но здесь московские пропагандисты, пожалуй, погорячились в оценках.

Свою карьеру Ромуло Бетанкур начал в 1930 году как раз в рядах Коммунистической партии Коста-Рики, придерживаясь ультрарадикальных взглядов. Собственно, за это он и был в юности выслан из Венесуэлы, даже в тюрьме отсидел.

Однако энергичный Бетанкур быстро сообразил, что в Латинской Америке 1930х годов шансов на политический успех у ортодоксальных коммунистов нет. Политическое, экономическое и военное фиаско Испанской республики произвело большое впечатление на латиноамериканских левых. Ставка исключительно на «рабочий класс» не выиграет в латиноамериканских реалиях, где об организованном пролетариате можно говорить весьма условно, утверждал молодой политик. Гораздо больший успех на политическом рынке будет иметь «классовый союз», рассуждает Бетанкур. В 1937 году Бетанкур порывает с коммунистами и возвращается в Венесуэлу.

Здесь в начале 1940х Бетанкур становится одним из основателей легальной партии «Демократическое действие». Лидерами «Демократического действия» были преимущественно венесуэльские интеллигенты, деятели культуры, популярные среди образованного класса, известные не только в Венесуэле, но и за ее пределами.

Политическая программа «Демократического действия» представляла собой набор благих пожеланий, традиционный для левых популистов, но актуальный в тогдашней Венесуэле. Социальную и электоральную опору партии Бетанкур видел в темном венесуэльском крестьянстве – безграмотным пеонам было легко объяснить, что все их неприятности происходят исключительно из-за козней столичных богачей. В этом политик оказался прав - батраки в домотканых штанах охотно поддерживали златоустов в дорогих костюмах.

Больше всего партия напирала на расширение круга избирателей и – главное - на расширение возможностей для доступа на оплачиваемую государством службу. В то время избирательная система Венесуэлы не предусматривала прямого голосования. В выборах могли участвовать мужчины старше 21 года, умевшие читать и писать, а таковых людей за пределами городов набиралось процентов десять. Эти избиратели выбирали муниципальных «советников», советники выбирали «конгрессменов», конгрессмены голосовали за «сенаторов», а потом сенат и конгресс решали, кому быть президентом. Для демагогов-популистов такая система была очевидно неприемлема.

Поэтому экономическая программа «Демократического действия», если отбросить всю словесную шелуху, крутилась вокруг единственного по-настоящему важного вопроса - как следует использовать доходы от венесуэльской нефти для венесуэльской модернизации.

Вопрос этот был сложнейшим. С одной стороны, налоги, которые платили американские корпорации, добывавшие нефть в Венесуэле, обеспечивали деятельность бюрократии и хорошее содержание офицерского корпуса. Большие куски нефтяного пирога доставались и венесуэльской интеллигенции. Не надо перераспределять или как-то иначе использовать собственность, принадлежащую верхушке страны – все необходимое для Венесуэлы можно оплатить доходами от нефти, объясняли сторонники Бетанкура.

С другой стороны, для серьезных вложений в развитие Венесуэлы доступных нефтяных денег, было недостаточно. Но увеличивать изъятие прибылей у нефтяников правительство не рисковало - без венесуэльской нефти американские корпорации, в крайнем случае, могли и обойтись, а вот без налогов на нефтедобычу венесуэльская верхушка обойтись уже не могла.

Что делать? У Ромуло Бетанкура был ответ (Продолжение следует)

#Венесуэльские_картины

Надоело работать во внерабочее время? Начальство требует брать работу на дом?

Что с этим делать?

Не сильно научный, но достаточно #актуальный_перевод.

Читаем завтра утром

Заставляют работать во внеурочное время? Скажите боссу, что это делает вас менее продуктивным, никак не более

Forbes, 5 декабря 2023 г.

#актуальный_перевод

Исследование Slack Workplace Lab, которое опросило свыше 10 000 сотрудников, обнаружило, что люди, по-настоящему заканчивающие работать в конце рабочего дня, демонстрируют на 20% более высокую производительность, чем те, кто работает сверхурочно или берет задачи на дом.

Оказалось, что люди, ощущающие необходимость работать в нерабочее время, испытывают уровень стресса и выгорания в два раза выше. Эти результаты лишь подчеркивают важность стабильного рабочего графика и четкого разграничения – где работа, а где личная жизнь.

Слишком продолжительный рабочий день может привести к снижению производительности. Некоторые исследования показывают, что после 50-часовой рабочей недели эффективность сотрудников значительно снижается, а работа по 55 и более часов в неделю и вовсе связана с повышенным риском сердечно-сосудистых заболеваний.

По данным исследования, что почти половина опрошенных офисных работников почти никогда не делают перерывов в течение рабочего дня, что, в конечном итоге, приводит к перегрузке и снижению производительности.

🔸Выходит, что постоянное увеличение количества рабочих часов ведет лишь к снижению эффективности компаний.

Исследование Slack также показало, что те, кто отмечал наибольшую продуктивность, используют стратегии управления временем, среди которых жесткое ограничение времени на выполнение тех или иных задач проверка электронной почты и соцсетей только в определенное время и установка таймеров для минимизации отвлечений.

Но и работодателям также важно вникать в нужды подчиненных. Ограничение количества и времени проведения совещаний, минимизация очных рабочих встреч и четкий тайм-менеджмент – ключи к уравновешенным, довольным и производительным сотрудникам.

Помимо этого, в век информационных технологий, важно подходить к каждому сотруднику индивидуально.

В этом гибридный график работы — отличное подспорье. Лучше пару раз в неделю оставить сотрудника поработать из дома, чем искать нового в замен выгоревшего через пару месяцев.

Но устанавливать ясные правила и границы между работой и личной жизнью, вне зависимости от вида вашего графика работы — также несомненно важно.

Уделяя внимание производительности и благополучию работников, компании могут получить больше выгоды от их работы и снизить риск стресса и выгорания.

Венесуэльские картины – 8 (седьмая часть здесь)

Рыцари и бюрократы

18 октября 1945 года на улицы вышли курсанты военного училища, во главе с майором Карлосом Дельгадо Чальбо – сыном того самого Романа Дельгадо, героя сопротивления диктатуре Хуана Гомеса. В 1929 году Карлос Дельгадо сражался рядом со отцом, но избежал ареста, и вернулся в Европу. В Париже он закончил престижнейшую «Высшую школу общественных работ», получив диплом инженера-архитектора. Собственная героическая история, в сочетании с энергией и организаторскими способностями, сделала молодого Карлоса Дельгадо авторитетной фигурой и в среде венесуэльской оппозиции, и в политических кругах Парижа. В Венесуэлу Карлос Дельгадо вернулся по приглашению генерала Лопеса и сделал большую карьеру.

В этой ситуации генерал Медина Ангарита приказал верным ему частям не оказывать сопротивления, заявив, что «не будет убивать курсантов!».
Отважный и харизматичный Дельгадо, один из самых блестящих офицеров венесуэльской армии, не извещал «Демократическое действие» о своих планах. Но, считая себя «человеком чести» в самых традиционных представлениях, майор Дельгадо в прямом смысле слова «привел» Ромуло Бетанкура в кресло главы государства.

Следующие три года правления Бетанкура получили название «Трехлетия Демократического действия». Справедливости ради скажем, что Бетанкур не отказался от своих обещаний, насчет раздачи государственных должностей верным сторонникам. Среди прочих чиновников свой первый важный пост секретаря кабинета министров получил и помощник Бетанкура, юрист Карлос Перес, будущий президент страны и инициатор проекта «Великой Венесуэлы»

На смену «Совету по национальному производству» генерала Медины Ангариты пришла «Корпорация Венесуэльского развития». Бюрократический аппарат увеличивался стремительно, и Венесуэла стала превращаться в страну чиновников, формировавших весьма специфический «средний класс», зависевший исключительно от правительственной политики. Оправдалась и прогнозы Бетанкура насчет избирательного права для крестьянства. На выборах 1947 года, на которых Бетанкур выдвинул в президенты своего ближайшего соратника, популярнейшего писателя Ромуло Гальегоса, кандидат «Демократического действия» получил три четверти голосов избирателей.

Налоги на нефтяников были снова повышены. Доллары текли в страну рекой. Черное золото, как и предсказывал Бетанкур, не подешевело – послевоенный экономический и демографический бум в США требовал новых поставок нефти. Но для расширения этих поставок требовались новые инвестиции в добычу. А эти инвестиции «Демократическое действие» осуществлять не хотело – пусть американские корпорации сами решают свои проблемы.

За всем происходящим министр обороны генерал Дельгадо и его ближайший сотрудник подполковник Маркос Перес Хименес следили, поскрипывая зубами. Генералу Дельгадо не на что было жаловаться в смысле личного благосостояния, но армия в целом не попала под золотой дождь нефтедолларов. А расходовать государственные средства, с точки зрения Дельгадо и Хименеса, можно было бы и более разумно.
В 1948 году терпение генерала Дельгадо оказалось исчерпано. Но не было ни танков на улицах, ни расстрелов недовольных. Военным помогло то, что президента Гальегоса и генерала Дельгадо связывали давние дружеские отношения, еще с тех времен, когда оба они в середине тридцатых годов оказались вынуждены искать политического убежища в Европе. Генерал просто пришел к президенту и потребовал передать власть военной хунте. Гальегос не рискнул возражать, и следующие десять лет лидеры «Демократического действия» провели в эмиграции.
(продолжение следует)

#Венесуэльские_картины

Венесуэльские картины – 10 (девятая часть здесь)

С благими намерениями

Убийца генерала Дельгадо был схвачен на следующий день, и застрелен при попытке к бегству. А фактическая власть в стране перешла к генералу Хименесу

Генерал Хименес – пример политика, пытавшегося «сделать как лучше», но в результате сделавшего «как всегда». Будущий каудильо Венесуэлы появился на свет в 1914 году, в семье фермера и школьной учительницы. Именно в этот год американские геологи открыли колоссальные нефтяные поля Мене-Гранде возле залива Маракайбо, ставшие фундаментом венесуэльской экономики на следующую сотню лет. Пока Хименес рос и набирался знаний в военном училище, доля нефти в экспорте Венесуэлы выросла с 1,9% до 91,2%.

Модернизация – дело хорошее, но для ее осуществления вам нужны деньги. Их можно долго и трудно копить, можно взять в долг, а можно выиграть по лотерейному билету. И такой лотерейный билет у Венесуэлы был – самые большие в мире запасы нефти, и самые совершенные технологии ее добычи. Правда, технологии принадлежали американским корпорациям, добывавшим нефть, зато правительству Венесуэлы доставались налоги. С начала 1940х эти налоги обеспечивали больше половины бюджета страны

Получив в свои руки высшую власть, генерал Хименес взялся за дело с размахом. Для начала он провозгласил «Новый национальный идеал», в котором нашлось место и гитлеровщине – в виде культа лидера и необходимости «мобилизовать нацию», и идеям корпоративного государства Муссолини.
Однако – и это было ключевым отличием практики Хименеса от практики дуче и фюрера – новый венесуэльский каудильо выступал за минимальные налоги, свободу бизнесу и привлечение иностранного капитала, а также квалифицированных кадров. Кроме того, дипломатичный и обаятельный Хименес нашел общий язык и с президентом Эйзенхауэром, и с генералиссимусом Франко.

Результаты не заставили себя ждать. Американские инвестиции выросли с 993 млн. долларов в 1948 г. до 2570 млн. долларов в 1950-е гг. Прилавки были завалены европейскими и американскими товарами. Хименес верил в силу хорошего образования, поэтому перспективная венесуэльская молодежь поехала учиться в Европу и в США, а европейские и американские ученые и инженеры приехали работать в Каракас.

Отличник Военной академии Хименес знал, что решающий фактор успеха на войне – это не танки и пушки, а логистика и инфраструктура. Поэтому на нефтяные деньги в Венесуэле строились автострады и мосты. Заодно соорудили электростанции и жилые комплексы. Не забыли и о промышленных площадках. Экономика страны росла, вместе с доходами населения. Казалось, генерал нашел волшебный ключик не только от экономического процветания, но и от политической стабильности.
Разумеется, в своих расходах Хименес не обделял и армию, не скупясь на танки, самолеты, мундиры и двухэтажные дома для офицеров. Полная симфония наступила и в отношениях правительства и церкви.
И тут что-то пошло не так.
Формулируя свою политическую платформу, Хименес очень напирал на «консерватизм» и сохранение «традиционных устоев». Новая Венесуэла, по мысли Хименеса, должна была быть построена «на старом фундаменте, но без старых ошибок». Именно эта позиция и стала ошибкой, в итоге похоронившей проекты и карьеру генерала.

(продолжение следует)

#Венесуэльские_картины

Венесуэльские картины – 12 (одиннадцатая часть здесь)

В тупике

Примечательно, что первыми с публичной критикой политики Хименеса выступили церковники. 1 мая 1957 года на всех богослужениях в Венесуэле было зачитано пасторское послание Рафаэля Ариаса Бланко, архиепископа Каракаса. В этом послании епископ осуждал «неоправданное расходование правительством доходов от продажи нефти, в то время как широкие слои общества находились на грани бедности». В этом мнении «широкие слои общества» оказались совершенно солидарны с епископом.

И здесь политическое чутье подвело Хименеса. Он мог бы провести всеобщие выборы, с высокими шансами на победу, но вместо этого предпочел организовать референдум о продлении своих полномочий. «За» проголосовало 82% избирателей, «против» – лишь 12%.

Но тактическая победа обернулась стратегическим поражением. Отказ генерала от проведения выборов и замену их каким-то «референдумом» и военные, и оппозиция расценили как слабость и неуверенность Хименеса в своих силах. Да так оно, в сущности, и было.

1 января 1958 года военные летчики с авиабазы «Бока де Рио» отбомбились по президентскому дворцу «Мирафлорес». Генерал Хименес не пострадал, на следующий день заговорщики были арестованы, но волна антиправительственных демонстраций захлестнула столицу. Хименес решил «откупиться» от недовольных, произведя кадровые перестановки в правительстве и в руководстве вооруженных сил. Пост главнокомандующего ВМС достался адмиралу Вольфгангу Ларрасабалю, давнему другу Хименеса.

Именно адмирал Ларрасабаль и возглавил «Правительственную хунту», предложившую генералу Хименесу оставить свой пост и покинуть страну. Создатель «Нового национального идеала» потерпел сокрушительное поражение.

Покидая президентский дворец в 1958 году, генерал Хименес оставил своим преемникам хорошее наследство – Венесуэла была страной с самым высоким подушевым ВВП в Латинской Америке. Но по поводу преумножения этого наследства в рядах преемников Хименеса не было согласия. Армия, сыгравшая решающую роль в свержении военного президента, неожиданно для всех, отошла на задний план.

Формируя свою временную правительственную хунту, адмирал Вольфганг Ларрасабаль поначалу сделал ставку на военных. Но оказалось, что личности офицеров, включенных им в администрацию, не вызывают большого энтузиазма у протестующих венесуэльцев. Если у генерала Хименеса была какая-никакая программа развития Венесуэлы, то у пришедшей к власти «армейщины» программы не оказалось вообще никакой.

Выяснилось, что противникам Хименеса в общем-то нечего возразить против экономической политики бывшего хозяина Венесуэлы. Тем более, что отставного президента никак нельзя было упрекнуть в развале венесуэльской экономики – она развивалась вполне успешно, и в необходимости продолжения модернизации страны не сомневались никакие политические силы.

Проблема была в другом – успех инфраструктурных и строительных проектов генерала Хименеса никак не трансформировался в социальный успех большинства населения Венесуэлы. Да, крестьянин, пришедший на заработки в Каракас, жил комфортнее, чем когда-либо раньше. Но на фоне успехов венесуэльского высшего класса, и специалистов, прибывших из Европы, дешевая квартирка на окраине столицы и рабочее место на стройке не выглядели чем-то особенно привлекательным.
Как наладить трансферт богатства «сверху вниз» – на этот вопрос военные не могли дать ответа, кроме тривиального совета хорошо учиться и много трудиться. Изгнанный с вершин власти Хименес говорил то же самое.
(Продолжение следует)

#Венесуэльские_картины

Как перестать смеяться

Венесуэльские картины – 14 (тринадцатая часть здесь)

План, который почему-то не сработал

Практика переворота 1948 года оказала очень большое влияние на политику, которую Ромуло Бетанкур начал осуществлять 10 лет спустя. Как писал советский журнал «Огонек» в 1966 году, «Бетанкур объявил войну патриотическим силам».

Под «патриотическими силами» имелись в виду военные и ультралевые, трижды пытавшиеся свергнуть Бетанкура. «Стреляйте, потом разберемся!», неизменно приказывал Бетанкур своим сторонникам, и каждый раз основные силы армии оказывались на его стороне.
А что касается внешней политики, то Бетанкур провозгласил доктрину, согласно которой Венесуэла не признавала легитимность диктаторских режимов. Поэтому правительство Венесуэлы разорвало отношения с руководством таких странами как Куба, Аргентина, Перу, и даже Испания, не считая десятка каудильо рангом помельче.

В экономике Бетанкур исходил из двух постулатов. Во-первых, надо сделать так, чтобы нефть оставалась как можно более дорогой. Очевидным решением здесь выглядело создание картеля стран - нефтеэкспортеров. И в 1960м году Венесуэла становится одним из учредителей ОПЕК.

Другим постулатом Бетанкура стала идея промышленного развития. Генерал Дороги, построенные Хименесом, не помогли разбогатеть простым венесуэльцам. Давайте построим венесуэльскую промышленность, предложил Бетанкур! Реализации идеи мешало то обстоятельство, что все необходимое было проще привезти из Европы и США в обмен на нефтедоллары. И тут на помощь Бетанкуру пришел Рауль Пребиш, экономический гуру «пероновской» Аргентины.

Промышленный рост - это просто, объяснял Пребиш! Пусть правительство назначит «национально ориентированных» олигархов, выделит им дешевые кредиты, ограничит импорт, введет валютный контроль и жестко зафиксирует обменный курс. Тогда избавленные от конкуренции с импортом национальные предприятия просто завалят страну своей продукцией.

Знающие люди могли бы заметить, что Пребиш пересказывает своими словами гитлеровский «Четырехлетний план развития», составленный СС-обергруппенфюрером Кернером. Но Кернер на авторских правах не настаивал, а в устах Пребиша теория выглядела респектабельно. Тем более, что экономист разбавил ее и собственной идеей - на доходы от нефти нужно покупать не потребительские товары, а промышленное оборудование.

Правительство Бетанкура последовало советам Пребиша. Нефть составляла 90% от экспорта Венесуэлы, и власти забирали половину доходов нефтяников. Эти средства были закачаны в промышленность. Но экономика повела себя не так, как ожидали хозяева дворца «Мирафлорес».

С начала 1960х ВВП Венесуэлы рос на целых 4% в год, но подъем экономики опять почему-то не превращался в рост благосостояния бедняков. Если доходы 1% венесуэльского высшего класса были сопоставимы с американскими, то к «среднему классу» можно было отнести в лучшем случае 15% населения. Заработки руководства «национальных» корпораций росли, но эффективность инвестиций падала. Статистика фиксировала и снижение темпов роста подушевого ВВП. Это означало, что работников становится все больше, а производительность их труда - все ниже. Ничего не получилось и с грандиозными планами создания венесуэльской индустрии. В 1972 году промышленный сектор производил лишь две трети от ожидаемого объема. И работники этого сектора получали какие-то совсем небольшие деньги.

(продолжение следует)

Венесуэльские картины -1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13

#Венесуэльские_картины

Возможно ли быть успешнее большинства своего окружения?

Что такое успех? Успех – достаточно субъективное понятие. Для кого-то создать многомиллионную компанию – лишь начало пути, а кому-то достаточно родить и воспитать троих детей.

Но если задаться целью быть успешнее чем все остальные, ну просто потому, что вам нравится быть победителем, то, скорее всего, вы ступите на не самую простую дорожку.

Быть успешнее остальных не означает придерживаться более правильной диеты или быть более физически развитым.

Быть успешнее чем 99% остальных людей – означает идти против системы. Капитально.

И это требует особых способностей.

▪️Во-первых – иметь четкую идею, которая, по вашему мнению, сделает вас успешнее всех остальных. Скорее всего, эта идея абсурдна, и никто в нее не поверит (кроме вас, конечно).

▪️Во-вторых – вам придется положить огромное количество сил и времени для того, чтобы убедить всех остальных, что вы – действительно новатор, гений и просто мегакрутой чувак.

Большинство мегауспешных людей аля Джобса, Баффета, Безоса – страшные девианты. Они десятилетиями шли против системы, выезжая лишь на вере в свою идею, которая, по их мнению, должна была сделать их успешнее остальных 99%.

Лишь убедив остальных, что ваша задумка гениальна вы обретете заветный плод победы. Но дойдя до этой финальной точки, вы уже пройдете 90% пути. Главное здесь – получать удовольствие (и не съехать с катушек) в тот момент, когда все и всё против вас.

Быть успешнее остальных – означает идти против системы. Только таким образом, новая, доселе абсурдная и по-настоящему новаторская идея может стать чем-то по-настоящему успешным.

#мелким_почерком

Венесуэльские картины – 16 (пятнадцатая часть здесь)

Преемники президента Переса сохранили созданную им модель управления экономикой. Но выяснилось, что стабильность «Великой Венесуэлы» держится исключительно на нефтяных ценах. В 1983 году цены упали, и оказалось, что правительству нечем платить своим служащим. Власти попросили деньги у нефтяников, но изъятие средств из отрасли тут же обернулось падением нефтедобычи. Народ вспомнил золотые времена «Великой Венесуэлы» и на выборах 1988 года Карлос Перес снова победил с большим перевесом.

Выступая перед избирателями, Карлос Перес обещал бороться с глобалистами из МВФ, предлагавшими Венесуэле сократить дефицит бюджета, открыть рынки для иностранного капитала, и начать приватизацию. Но когда Перес въехал в президентский дворец, выяснилось, что казна пуста. И без $4,5 миллиардов долларов займа от МВФ не обойтись.

Перес был уверен, что его харизма и авторитет послужат гарантией, что план «дерегулирования экономики», с названием «Великий Поворот», будет принят с пониманием. Его правительство составляли компетентные технократы. Против необходимости реформ не возражали никакие политические силы. Новый план Переса предусматривал не только «либерализацию цен», как утверждали его критики. Должны были быть существенно повышены зарплаты, особенно в госсекторе. Перес не сомневался, что реализация «Великого поворота» пройдет без затруднений.

И когда утром 27 февраля 1989 года, жители Каракаса вышли на улицы, протестуя против повышения цен на автобусные билеты, полиция получила указание не препятствовать митингующим. Демонстрации не были для Венесуэлы чем-то необычным и не напугали власти.

Но что-то пошло не так. Протестующие начали грабить магазины и жечь автомобили. О социальных лозунгах речи не было вовсе - рабочая молодежь браталась со студентами и шла разбивать витрины бутиков.

Только на следующий день Перес вызвал войска и приказал стрелять в мародеров и погромщиков. Остановить насилие удалось только через неделю. Число жертв оценивается в интервале от нескольких сотен до нескольких тысяч человек.
Карлос Перес «выиграл битву, но проиграл войну». Восстановить авторитет его правительство так и не смогло, а 4 года спустя сам Перес был осужден за присвоение бюджетных средств.

Свидетелем тех событий оказался экономист Мойзес Наим, министр развития в правительстве Переса. По собственному признанию, Наим был потрясен бессилием властей, оказавшихся беспомощным перед внезапной вспышкой ярости венесуэльцев. Результатом его размышлений стала книга «Конец власти», объясняющая трансформацию института «власти» на рубеже ХХI века.

Причиной фиаско президента Переса стала самоуверенность – победу на выборах он понимал, как мандат на реформы. Но народ рассчитывал на благодарность за избрание, которой не дождался, и - вышел на улицы. Но дело даже не в ошибках политика, рассуждает Наим. Несмотря на кажущееся могущество традиционных элит, в наше время «порог входа» для участия в борьбе за власть неуклонно снижается. Отсюда появление на политической сцене демагогов-популистов, уверенных, что они точно знают, чего хочет народ, и могут обращаться к нему напрямую.

Кто готов заигрывать с бедняками, легко победит там, где бедняков больше - карьера Уго Чавеса тому пример. Правда, политик, делающий ставку на бедняков, заинтересован в том, чтобы они навсегда остались таковыми - иначе за него некому будет голосовать.

Венесуэльские картины -1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15

#Венесуэльские_картины

Что и требовалось доказать

Никакой войны в Латинской Америке не будет, расходимся

Почему? Писали тут

#актуально

Стоит дополнить, что даже если Мадуро начнет войну, выиграет в ней и захватит эти «очень важные» нефтяные шельфы Гайаны, то окажется, что разрабатывать их нечем да и не на что.

Да что тут говорить, уже имеющаяся в Венесуэле инфраструктура в нефтегазоносном бассейне Маракайбо находится в критическом состоянии.

Функционирует ровно то, на что хватает сил и средств (не без помощи Ирана, конечно же).

Скажу больше. Даже если предположить, что Венесуэла увеличит добычу нефти хоть на 10%, то продать ее будет просто некому. Разве что сдать в Иран/Ливан за экспортные товары.

#мелким_почерком