Важное о религиозной связи Верхнего и Среднего Поволжья. В Казани почитают благоверного князя Феодора Смоленского и Ярославского Чудотворца, который был ханским зятем и десять лет прожил в Орде. Недавно я рассказывал о почитаемом во Владимирской епархии волжско-болгарском святом мученике Авраамии. Надеюсь, в этом году доберусь до рассказа о двух почитаемых в наших краях православных татарах: царевиче Петре Ростовском и праведном Иоанне Устюжском.
https://yangx.top/tsarofkazan/1999

Адам нарицаеть имена зверем

Золотые врата. Рождественский собор. Суздаль, нач. XIII в.

Название «татары» носило одно из монгольских племён. Позднее оно было распространено соседями монголов сначала на остальные монгольские племена, а потом и на разные покорённые монголами народы. В памятниках русской средневековой письменности тоже использовалось слово «татары», хотя на Руси и не знали, что это за народ: «по грехом нашим, приидоша языци незнаеми, безбожные моавитяне, их никто же добре не весть, кто суть и отколе изыидоша, и что язык их, и которого племени суть, и что вера их; и зовут я «татары», и инии глаголют «таурмени», а друзии «печенези»…» (Тверская летопись).

Позднее в историографии было введено понятие «монголо-татары» («татаро-монголы»), чтобы не было путаницы между монголоязычными татарами и тюркоязычными татарами, которые в действительности были жертвами татарских завоеваний и усвоили себе название татар вследствие этих завоеваний. Однако путаницы стало только больше, поэтому я буду называть тех самых татар татарами, держа в уме их отличие от привычных нам тюркских татар.

Первое столкновение Руси с татарами было лишь эпизодом в большой кампании ещё живого тогда Чингисхана по завоеванию государств Средней Азии. Время завоевания стран Восточной Европы тогда ещё не пришло, но была предпринята важная разведка боем (впрочем, есть версия, что это и была первая попытка завоевания, которая из-за несогласованности действий свелась к затяжной и очень масштабной рекогносцировке). На Руси очень смутно представляли, какие глубокие перемены происходили далеко на востоке ещё c конца XII века, и внезапное появление «языц незнаемых», пролитая ими кровь и столь же внезапное исчезновение на целых двенадцать лет, были расценены как нераспознанное предзнаменование грядущей катастрофы.

Два татарских полководца, Субудай и Джиргоадай (более известный под прозвищем Джэбэ, что значит «Острие стрелы»), преследовали поверженного хорезмского шаха Мухаммада, который пытался убежать от руки Чингисхана. Они настигли его уже умершим от какой-то болезни на одиноком острове у южного побережья Каспийского моря. Оттуда Субудай и Джэбэ продолжили движение на запад, проникли в Ширван, разбили местных мусульманских и соседних христианских (грузинских и армянских) властителей, и рискнули перейти через Кавказ. Рассеяв горские племена, татары вторглись в земли алан (осетин), которые поспешили обратиться за помощью к своим соседям-половцам. Субудай и Джэбэ направили послов к половцам, убеждая их отступиться от алан и не вмешиваться в чужой конфликт. Половцы послушались совета и покинули своих союзников. Но после разгрома алан татары напали и на половцев. Погибли два половецких хана – Юрий Кончакович и Данило Кобякович (эти имена показывают, насколько далеко зашло культурное влияние оседлых русских соседей).

Остатки разбитых половецких орд отступили на запад и стали искать защиты у своих сородичей. Здесь, у южных границ Руси, кочевала орда Котяна Сутоевича. Оценив масштаб бедствия, он обратился к одному из сильнейших русских князей – Мстиславу Удатному, который в то время княжил в Галиче на Днестре. Котян приехал не с пустыми руками, но с множеством даров. К тому же галицкий князь был женат на его дочери (соответственно, внучка Котяна, дочь Мстислава Удатного и жена Ярослава Всеволодича, была праматерью русских царей). Мстислав Удатный, надо полагать, вообще любил половцев. Простой кочевой быт и суровые, но бесхитростные нравы народа, целиком состоявшего из воинов, не могли не вызывать симпатий у такого храброго, честолюбивого и прямодушного князя. Котян предлагал мир и взаимовыручку перед общей угрозой: «Днесь нашу землю отъяли суть, а вашу пришедше заутра возьмут». Мстислав согласился и пообещал помощь.

Мстислав Удатный стал созывать других князей на общий снем в Киев, где сидел его двоюродный брат Мстислав Старый (им же туда и посаженный при помощи новгородцев). В киевском «пригороде» Овруче сидел другой его двоюродный брат Володимер Рюрикович (с которым вместе они разгромили суздальских князей на Липице). Втроём они представляли клан смоленских князей Ростиславичей, который тогда доминировал на Руси. Владея и Киевом и Галичем, смоленские князья контролировали измельчавших туровских и волынских князей. Впрочем, среди последних, особенное положение занимал старший сын знаменитого Романа Мстиславича, молодой князь Данило, который мечтал повторить путь отца и снова объединить всю Юго-Западную Русь (земли между Днепром, Припятью и Днестром) в одно сильное княжение. На тот момент Данило Романович успел жениться на дочери Мстислава Удатного и подвизался рядом с этим прославленным воителем.

Никакая война в Степи не могла обойтись без самого воинственного, но и самого дружного клана черниговских Ольговичей, которые владели землями на левом берегу Днепра и непосредственно граничили с кочевым миром. Ольговичей в то время возглавлял князь Мстислав Святославич, брат покойного Всеволода Чёрмного. Вторым после него был его племянник Михайло Всеволодич. Сестра Михайлы Агафья была замужем за великим князем володимерским Юрием Всеволодичем, а его дочь впоследствии вышла замуж на князя ростовского Василька Константиновича. Среди других черниговских князей следует упомянуть князя курского Ольга Святославича, дочь которого вышла потом за князя ярославского Всеволода Константиновича.

Всего Мстислав Удатный собрал около двадцати князей из четырёх кланов: смоленского, волынского, туровского и черниговского. Во главе коалиции стояли три «старейшии земли Руской»: галицкий Мстислав Мстиславич Удатный, киевский Мстислав Романови Старый и черниговский Мстислав Святославич.

Мстислав Удатный говорил, что войны не избежать в любом случае, но половцы, если им отказать в помощи, покорятся татарам и усилят их армию. В конце концов ему удалось склонить всех к единому решению выступить вместе с половцами против общего врага. Не забыли на снеме и про суздальских родственников – в Залесье были отправлены гонцы просить великого князя Юрия Всеволодича дать свою рать или приехать самому – уже не на снем, а блюсти общее наследие всех русских князей – саму Русскую землю в узком смысле этого понятия (древнейшее политическое ядро на Среднем Поднепровье с городами Киевом, Черниговом и Переяславлем Русским). Юрий Всеволодич откликнулся на призыв о помощи и отправил на юг Василька Константиновича с ростовцами и «иными полки». Уточнение «иные полки» может указывать на то, что в походе участвовали ярославцы с угличанами, или какие-то другие силы Суздальской земли под общим руководством Василька Ростовского.

Несмотря на раздробленность, Киев оставался безусловным церковным центром Руси, где находилась митрополичья кафедра, скреплявшая политически раздробленную страну, здесь же концентрировались старейшие монастыри и наиболее почитаемые святыни. К тому же в Русской земле стоял Переяславль Русский, который действительно оставался «отчиной и дединой» суздальских князей, они в нём по-прежнему правили. Да сами они были тесно связаны брачными узами с князьями, которые контролировали Киев и Чернигов.

С 30-х годов XII века (уже почти сто лет) на Руси шла кровавая борьба между четырьмя линиями Рюриковичей. Одна из них восходила к Ольгу Святославичу, врагу Володимера Мономаха (черниговские Ольговичи). Три другие вели своё происхождение от самого Мономаха: от его старшего сына Мстислава происходили волынские Изяславичи и смоленские Ростиславичи, а от младшего сына, Юрия Долгорукого, происходили суздальские Юрьевичи. Теперь наступал момент, когда перед лицом общей опасности они попробовали объединиться.

Новый рисунок (уже третий!) в рамках изучения истории Северо-Восточной Руси. Сошедшие с гербов Ярославля и Ростова геральдические фигуры медведя и оленя. В качестве референса я взял не современные городские гербы, а эмблемы земель или государств из царского титула, которые дошли до нас в книге Царский Титулярник 1672 года издания.

Хочу обратить внимание на оружие в лапах медведя, которое мало похоже на топор, и неожиданную для оленя конскую гриву.

После снема в Киеве, на котором было принято решение единым фронтом выступить в Степь и разбить татар, не пуская их на свою землю, русские князья стали готовиться к походу. Мстислав Киевский с сыном Всеволодом, двоюродным братом Володимером Рюриковичем и туровскими князьями совместно выступили из Киева и прошли правым берегом Днепра вниз до Заруба – переправы через реку у Варяжского острова напротив города Переяславля Русского. Там они встретились с полками Ольговичей, которых привели Мстислав Черниговский и его племянник князь северский Михайло Всеволодич.

Здесь русские князья впервые увидели татар – от Субудая и Джэбэ прибыли послы, которые стали убеждать их отступиться от половцев и не вмешиваться в чужой конфликт, тем более, что половцы всегда были врагами Руси: «занеже слышахом, яко и вам много зла створиша». Заранее предупреждённые половцами об этой уловке, русские князья не только не прислушались к совету, но и приказали убить послов.

Мстислав Галицкий и волынские князья, собрав свои силы, выступили из Галича. Сев на ладьи, они спустились по Днестру в Чёрное море и вдоль побережья проплыли до устья Днепра. Отсюда галичане и волынцы поднялись до острова Хортицы, за которым начинались знаменитые днепровские пороги, и пристали к левому берегу. Здесь они встретились с подошедшими полками из Киева и Чернигова и половецкой ордой. Мстислав Галицкий отдал половцев под начало своего испытанного воеводы Яруна, который отличился ещё во время междоусобицы в Суздальской земле.

Стоило союзникам углубиться в Степь, как они наткнулись на татарские сторожевые разъезды. Мстислав Галицкий вместе с половцами ринулся в погоню, догнал и разбил отряд, причём половцы захватили в плен татарского военачальника Ганибека, который пытался спрятаться в кургане. Татарин был казнён половцами с разрешения галицкого князя. Так все трое предводителя похода с самого начала запятнали себя кровью безоружных врагов (послов и пленных), как бы собирая уголья на свои головы.

Окрылённые первым успехом, союзники стали продвигаться дальше, пытаясь догнать основные силы татар, но те продолжали отступать. Наконец, Субудай и Джэбэ показались со своими основными силами, встав за рекой Калкой и готовясь принять бой. Казалось, татары уступали в силе, а русские и половцы прижали их к Азовскому морю, навязав сражение. Но здесь, в самый ответственный момент открылось самое уязвимое место коалиционного войска.

Формально походом должен был руководить Мстислав Романович Старый, как великий князь киевский и первый среди всех русских князей. Однако посадивший его в Киеве двоюродный брат Мстислав Мстиславич Удатный обладал намного большим личным авторитетом, даром что он только недавно обосновался в богатом и сильном Галиче. Мстислав Святославич Черниговский, как глава Ольговичей, видя разногласие двух старших Ростиславичей, только рад был сохранить через это свою самостоятельность. В итоге каждый из трёх предводителей действовал сам по себе.

31 мая Мстислав Галицкий переправил свои силы (галичан, волынцев и половцев) через Калку и повёл на вражеское войско. Мстислав Черниговский расставил свои полки на обоих берегах, взяв под контроль переправу. Мстислав Киевский с туровскими князьями и ростовскими «храбрами» остался позади. Он разбил на одном из холмов лагерь, окружил его обозными повозками и дополнительно укрепил кольями.

В авангарде наступавших сил Мстислава Галицкого шли половцы по главе с воеводой Яруном: степная конница против степной конницы. Следом наступали волынские и галицкие дружины. Передовой полк татар не выдержал натиска и подался назад, завлекая за собой противника. Это была обычная уловка кочевников, на которую, тем не менее, кочевники же и поддались. Растянувшийся строй половцев и волынцев попал под удар основных татарских сил. Половцы же побежали по-настоящему, смешав шедшие следом русские полки, сначала волынцев и галичан, потом черниговцев.

Молодой волынский князь Данило Романович пытался остановить бегущих и проявил большую доблесть. Получив рану в грудь, он продолжал сражаться, не замечая боли «буести ради и мужества», пока его дядя князь луцкий Мстислав Ярославич Немой не пробился к нему и не вывел его из битвы. На переправе через Калку особое мужество выказал князь курский Олег Святославич. Но рано или поздно все половецкие ханы и русские князья поддались общей панике и побежали. Как обычно и бывает при бегстве с поля боя, большая часть погибла не во время боя, а во время бегства.

Мстислав Киевский, чьим авторитетом пренебрегли с самого начала, наблюдал за разгромом своих союзников, но не пытался вмешаться и как-то поправить дело – впрочем, возможно, было уже поздно.

Галичане и волынцы пытались пробиться на запад, к Днепру. Из бывших тут смоленских Ростиславичей погиб только Святослав Каневский, в то время как Мстислав Удатный (галицкий), Володимер Рюрикович (овручский) и Всеволод Мстиславич (сын Мстислава Киевского) смогли спастись. Из волынских князей погибли Изяслав Дорогобужский и Святослав Шумский, спаслись – Данило Романович (волынский) и Мстислав Немой (луцкий).

Черниговцы отступали на север, к своим пограничным крепостям, причём во время бегства погибли князь Мстислав Святославич (черниговский) и один из его сыновей, а также князь Изяслав Путивльский. Спаслись Михайло Всеволодич (северский), Олег Курский, Святослав Трубчевский и Мстислав Рыльский.

Пока часть татар преследовала бегущих, другая часть осаждала киевский лагерь на холме, где укрепился великий князь Мстислав Старый. С ним были князья Андрей Иванович Туровский и Александр Глебович Дубровицкий (оба из туровского клана). Ещё трое туровских князей – Юрий Несвижский, Ярослав Неговорский и Святослав Яновицкий – погибли или в сражении, или во время бегства. Несмотря на отчаянное положение, Мстислав Старый не терял присутствия духа и целых три дня защищал лагерь. Когда вышел весь запас воды, пришлось вступить в переговоры.

От лица татар говорил Плоскыня, предводитель бродников, которые служили у татар проводниками. Плоскыня клялся на кресте, что татары не прольют больше крови, а князей отпустят за выкуп. Тогда русские сложили оружие, вышли из укрепления. Безоружных воинов татары перебили на месте, а князей связанными повалили на землю, положили сверху дощатый настил, прямо на котором накрыли обеденный стол для своих военачальников. Так Мстислав Старый и два его сподвижника встретили свою смерть.