Пока суздальские князья вели экспансию на востоке, нападая на мордву и волжских болгар, в общерусских делах они стремились восстановить своё влияние на Новгород. После битвы на Калке это стало тем удобнее, что поражение русской коалиции сильно пошатнуло положение смоленского клана Ростиславичей. Примечательно, что великий князь Юрий Всеволодич, подобно отцу, предпочитал сидеть дома, решая политические вопросы через младших братьев, племянников и сыновей. Его главной «ударной силой» стал честолюбивый князь переяславль-залесский Ярослав, который отличался жестокостью, упрямством, заносчивостью и неистощимой энергией. С другой стороны, бесконечные интриги, военные походы и политические проекты Ярослава грозили его родне и всей Суздальской земле (все помнили Липицкую битву 1216 года), и великий князь сам был заинтересован в том, чтобы выделить брату поле деятельности подальше от отчины и дедины.

Ещё в 1222 году (то есть до битвы на Калке) Юрий Всеволодич в первый раз отправил своего первенца Всеволода под присмотром бояр на княжение в Новгород. В том же году он отправил следом своего младшего брата князя юрьев-польского Святослава командовать новгородским войском, которое в это время в союзе с языческой литвой собиралось в поход на владения крестоносцев в Ливонии. Союзники во главе со Святославом так и не смогли взять немецкий замок Венден (Кесь русских летописей, современный латвийский Цесис). Несмотря на богатую добычу, поход по-видимому не достиг своей цели, представитель суздальской династии не оправдал своей военной славы (незадолго до этого он совершил удачный поход против волжских болгар), а военная функция князя в Новгороде была основной. Как бы то ни было, Святослав уехал домой, а его племянник, девятилетний сын великого князя, менее чем через год тайно бежал из Новгорода к отцу в Володимерь.

Что послужило причиной бегства княжича, неизвестно. Новгородские послы доказывали Юрию Всеволодичу, что ничем не обижали его сына. Скорее всего, имела место какая-то взаимная интрига, в результате которой новгородцы приняли на княжение князя Ярослава. Да, когда-то он вверг Новгород в ужас голода, но помимо ярых противников у него всё ещё оставались верные сторонники в торговой республике. Теперь Ярославу предоставлялся второй, но далеко не последний шанс.

Ярослав со своей переяславской дружиной и новгородцами продолжил войну на Балтике. Защитив лояльные Новгороду города Юрьев (немецкий Дерпт, эстонский Тарту) и Медвежью Голову (немецкий Оденпе, эстонский Отепя) и повоевав владения датского короля на севере Чудской (Эстонской) земли, Ярослав провёл неудачную осаду Ревеля (русская Колывань, эстонский Таллин). Новая военная неудача заставила Ярослава на этот раз покинуть Новгород. На его место снова был прислан князь-отрок Всеволод Юрьевич. Напряжение нарастало и скоро потребовало вмешательства великого князя.

Новое видео на канале Редрум про церковный раскол между Римом и Константинополем. Сюжет, важнейший для русской истории, потому что кульминация конфликта, приведшего к расколу, пришлась на IX-XI века - период становления Руси, и выбор первыми русскими князьями стороны в этом конфликте предопределил очень многое в русской истории и культуре

https://youtu.be/ubnOhmRqR3Q?si=2FZ0mLZPT6kktOiA

В Ярославле нашли старинную деревянную мостовую, которой может быть около 400 лет. На Советской улице под слоем асфальта и булыжника обнаружились уложенные поперек дороги бревна, а под ними – слой бревен, уложенных вдоль дороги. Именно так делали мостовые в XVII веке в большинстве российских городов. Советская улица раньше называлась Пробойной и Ильинской, она была еще до перестройки города по регулярному плану конца XVIII века, так что деревянная мостовая здесь вполне могла существовать.

Над бревнами видны остатки булыжной мостовой. Поверх деревянного настила часто укладывали булыжники, а потом, не мудрствуя, на это основание клали асфальт. О существовании на Советской улице булыжной мостовой под дорогой было известно давно, а вот более старинную деревянную мостовую здесь обнаружили впервые, благодаря реконструкции водопровода.

Вмешательство Юрия Всеволодича потребовалось, когда его сына вторично вынудили бежать из Новгорода. Княжич Всеволод Юрьевич окопался в Торжке (Новом Торге) – многострадальном городе, который не в первый и не в последний раз становился полем разрешения конфликтов между Новгородом и князьями Низовской земли. Туда скоро подошли полки самого Юрия Всеволодича. С ним были брат Ярослав с переяславцами, племянник Василько Константинович с ростовцами, а также… шурин Михайло Всеволодич с своим черниговским войском.

Новгородские послы, отправленные следом за бежавшим княжичем, не испугались появления огромного суздальско-черниговского войска и послали к великому князю своё требование вернуть сына к ним на княжение: «княже, пусти нам дитя, а сам поиди с Торжку». Юрий Всеволодич выдвинул встречное требование выдать ему бояр, которых он подозревал в кознях против своего клана. Своё требование он подтвердил недвусмысленной угрозой: «аще ли не выдадите, а поил есмь коней Тхверью (рекой Тверцой), а ещё Волховом напою».

Новгородцы отвечали одновременно и со смирением и решимостью: «Княже, кланяем ти ся, а братии своей не выдаваем, а крови не проливай; паки ли твой меч, а наши головы». Они наскоро собрали местное ополчение из жителей Новоторжской волости, поставили острог, начали делать засеки в лесах, как бы готовясь к вторжению. Великий князь, видя такую решимость и памятуя, чем окончился открытый военный конфликт его брата с Новгородом, не стал искушать судьбу, и предложил республике компромиссный вариант: вместо своего сына или кого-либо другого из подручных князей своей суздальской династии, он дал им своего черниговского шурина Михайлу Всеволодичу, который был одновременно и достаточно лоялен Юрию Всеволодичу и независим от него.

Но уйти с пустыми руками Юрий не мог. В качестве моральной компенсации он захватил в Торжке новгородские купеческие товары на большую сумму денег, но этим только напрасно повредил своей репутации и дал новгородцам новый повод для обиды на себя.

Черниговские князья редко достигали новгородского стола, а их владения не граничили с новгородскими, так что фигура Михайлы Всеволодича была для вольного города действительно удобной и желанной. Своё первое новгородское княжение Михайло ознаменовал только тем, что добился у своего зятя Юрия возвращения Новгороду конфискованных товаров. Затем черниговский князь созвал вече в Новгороде и объявил, что не желает быть у них князем, и поспешил в Чернигов, хотя вече уговаривало его остаться. По всей видимости, он тяготился навязанной ему честью и переживал за свои оставленные домашние дела. Напоследок князь Михайло попросил, чтобы новгородские купцы вели дела и в его владениях: «а вы гость ко мне пускайте, а яко земля ваша, тако земля моа».

Новгородцы снова отправили послов «на Низ», и на этот раз обратились напрямую в Переславль-Залесский, где находился наследственный стол Ярослава Всеволодича.

Примечательно, что в Ярославской земле (в данном случае в Угличе) есть люди, занимающиеся пусть и специфической, актуализацией Рюриковичей, в том числе представителей ростовской, ярославской и белозёрской ветвей династии, которые ещё в первой четверти прошлого века подвизались на родной земле (Алексей Ухтомский, Дмитрий Шаховской). В Рыбинском Литературном музее сегодня прошла встреча с угличским писателем Игорем Сагнаком, который продвигает концепцию княжеской харизмы. Что это такое, я пока не знаю, потому что не мог присутствовать на встрече, но надеюсь узнать, почитать книги Сагнака и познакомиться с ним самим. В любом случае, это интересно
https://vk.com/wall-220005621_1129

Когда новгородские послы прибыли в Переславль-Залесский, то застали там большой пир. Князь Ярослав Всеволодич выдавал одну свою свояченицу за муромского князя. Послам пришлось подождать, и в это время из Торжка пришли тревожные вести о вторжении литвы вглубь русских земель.

Литва, одно из многих языческих балтских племён, проявляла агрессивную активность с тех пор, на балтийском побережье обосновались немецкие крестоносцы. Литва оказалась зажата между владениями обоих орденов – Тевтонского (т. е. «Немецкого») и Меченосцев (точнее – Братьев Меча). Защищаясь, литва не только успешно отстаивала свою независимость, но и постоянно подрывала положение крестоносцев в уже покорённых землях своих соседей и сородичей вроде пруссов, куршей (корсь русских летописей), земгалов и других. В самой литве эта активная борьба форсировала важные социальные процессы, приведшие вскоре к образованию литовского государства и его экспансии.

Впоследствии именно Литва дала раздробленной Руси новую княжескую династию Гедиминовичей, которая заново собрала воедино значительную часть русских земель и едва не вытеснила старую династию Рюриковичей. Но в то время литва была ещё только воинственным языческим племенем, которое только пробовало свои закалённые в борьбе с крестоносцами силы на своих славянских соседях.

В рейде 1226 года участвовало до семи тысяч воинов, руководимых несколькими князьями. Неизвестно, каким путём они прошли и пытался ли кто-то их остановить, но в то время, когда новгородские послы прибыли к Ярославу Всеволодичу, литва разоряла окрестности Торжка и Торопца – новгородско-смоленско-суздальское пограничье.

Для князя Ярослава, который «услышав же то […] сжалився зело о христианех», это был и тяжёлый вызов, но и уникальный шанс доказать наконец-то свою способность быть князем в Новгороде, то есть быть хорошим военачальником. Пересев из-за праздничного стола в боевое седло Ярослав во главе своей верной переяславской дружины устремился в погоню за литвой. На пути к нему присоединились ополчение из Торжка и торопецкий князь Давыд Мстиславич (один из братьев Мстислава Удатного). Новгородские послы были отправлены назад в Новгород с требованием выставить своё ополчение на подмогу.

Новгородцы повели себя своекорыстно. Выступив в поход, они дошли только до Старой Руссы. Узнав, что литва отступила перед Ярославом из собственно новгородских пределов, они воротились назад, предоставив князя Ярослава своей участи.

Остальные русские войска нагнали литву 1 марта под Усвятом (в Полоцкой земле) в сыропустную неделю (т. е. в прощёное воскресенье). В состоявшемся на льду озера сражении литва была наголову разбита, потеряв будто бы две тысячи человек. Все литовские князья, участвовавшие в походе, попали в плен. Потери русских тоже были велики, в частности погиб торопецкий князь Давыд. Зато все русские пленники были освобождены, а награбленное добро возвращено. «И бысть радость по всем землям тем, свобоженым им от поганых, бысть мир потом на много лета».

После славной победы Ярослав поехал прямо в Новгород и в третий раз в своей жизни сел там на княжение. Радуясь своему военному и политическому успеху, князь не стал пенять новгородцам за то, что они не пришли на помощь, когда он рисковал жизнью, мстя литве за новгородские обиды.

Авторский внеконтекстный исторический мем

Древнерусский возвращается

В противовес многочисленным заимствованиям, которые придают русскому языку более современный и космополитичный вид, в последние годы на удивление активно просыпаются старинные, давным-давно непродуктивные суффиксы.

Например, новых слов по принципу "доброта", "чистота", "темнота", "лепота" у нас не возникало несколько веков. Как вдруг пышным цветом расцвели такие понятия как "гопота", "школота", "годнота", "милота", "крипота".

Та же история с суффиксом "-арь", который сначала было остался где-то на одном историческом уровне со "звонарём", "лекарем" и "пушкарём", потом вдруг "вратарь" чуть больше ста лет назад возродился как деятель футбола, а теперь как подснежники повыскакивали всяческие "гопари", "хиппари" и "говнари". Не самые приятные слова, но всё же они есть.

Ну и ещё пример. До недавних пор не возникали слова по типу "опочивальня", "спальня", "наковальня". А теперь многие говорят "едальня" или даже "жральня".

Подробнее об этой теме: лекция Ирины Фуфаевой

Разница между этими двумя явлениями только в том, что русский натиск на восток до сих пор хорошо не отрефлексирован, мало отражён в искусстве и почти не востребован пропагандой
https://yangx.top/tyrasbaibak/8602

Интересный текст, посвящённый отцу Иоанну Неронову - одной из наиболее ярких личностей в истории раскола Русской церкви в XVII веке.
https://yangx.top/cherepovesi/1049

А Мария стояла у гроба и плакала. И, когда плакала, наклонилась во гроб, и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса. И они говорят ей: жена! что ты плачешь? Говорит им: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его. Сказав сие, обратилась назад и увидела Иисуса стоящего; но не узнала, что это Иисус. Иисус говорит ей: жена! что ты плачешь? кого ищешь? Она, думая, что это садовник, говорит Ему: господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его. Иисус говорит ей: Мария!
Она, обратившись, говорит Ему: Раввуни́! — что значит: «Учитель!» Иисус говорит ей: не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшёл к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: «восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему» (Ин 20:11-17).

P. S.: на фотографии (взято на портале «Храмы России») - Христос в образе садовника (на что указывает лопата). Фреска на стене притвора в церкви Воскресения Христова в селе Остров (Гаврилов-Ямский район).