Затонувший город
Рин сидит на крыше старого пятиэтажного дома и болтает ногами над водой. Затопило почти четыре этажа. Ее лодка привязана к проржавевшей водосточной трубе.
Внизу, в подводном мире, зеленеют машины и фонари. От дорог ничего не осталось, их занесло илом и песком.
Дома рядом, пятиэтажки, девятиэтажки, двадцатиэтажки, молчат. Окна повсюду разбиты, будто бы кто-то очень злился, когда покидал это место. Острые стекла сверкают в лучах закатного солнца. Желтым, красным, оранжевым.
Что-то меняется вокруг. Становится тише. Рин кажется, что сама ткань мира меняется. Рин кажется, Земля начинает дышать свободнее.
Может, правы были сторонники Геи, и теперь биосфера наконец-то освобождается от паразитов, заселивших ее.
Но люди – не паразиты. Много плохого, наверное, можно сказать про них. Но вряд ли они хотели именно этого.
Деревья еще шумят, ветер несет тепло
Они просто не думали о будущем.
Когда мы забыли себя? Когда наше лето ушло?
Они не думали, что могут навредить. Они были, как дети, которые заигрались в свои игрушки.
Только вот игрушки оказались слишком опасными. Слишком взрослыми. Люди были к ним не готовы.
Таких, как Рин, создали, чтобы спасти их.
Не спасли.
#чтобылопотом #цитаты #отрывок
Рин сидит на крыше старого пятиэтажного дома и болтает ногами над водой. Затопило почти четыре этажа. Ее лодка привязана к проржавевшей водосточной трубе.
Внизу, в подводном мире, зеленеют машины и фонари. От дорог ничего не осталось, их занесло илом и песком.
Дома рядом, пятиэтажки, девятиэтажки, двадцатиэтажки, молчат. Окна повсюду разбиты, будто бы кто-то очень злился, когда покидал это место. Острые стекла сверкают в лучах закатного солнца. Желтым, красным, оранжевым.
Что-то меняется вокруг. Становится тише. Рин кажется, что сама ткань мира меняется. Рин кажется, Земля начинает дышать свободнее.
Может, правы были сторонники Геи, и теперь биосфера наконец-то освобождается от паразитов, заселивших ее.
Но люди – не паразиты. Много плохого, наверное, можно сказать про них. Но вряд ли они хотели именно этого.
Деревья еще шумят, ветер несет тепло
Они просто не думали о будущем.
Когда мы забыли себя? Когда наше лето ушло?
Они не думали, что могут навредить. Они были, как дети, которые заигрались в свои игрушки.
Только вот игрушки оказались слишком опасными. Слишком взрослыми. Люди были к ним не готовы.
Таких, как Рин, создали, чтобы спасти их.
Не спасли.
#чтобылопотом #цитаты #отрывок
Рябиновые бусы
В траве вокруг звенят-стрекочут цикады. Над головой синий бархатный купол, усеянный звездами. В воздухе — еле-еле, почти незаметно — пахнет солью и йодом.
Рин шагает к океану. У нее впереди долгая дорога.
Завтра она дойдет до большого портового города. Остановится в каком-нибудь хостеле с общим душем и туалетом, но отдельным одноместным номером. Ляжет спать вечером и проспит до самого полудня на мягком матрасе под теплым-теплым одеялом. Завтра она будет есть не высококалорийные капсулы, от которых уже тошнит, а настоящую еду — рыбу, рис, картофель, яйца. Что угодно, лишь бы настоящее. Завтра вечером она наденет чистую одежду и пойдет танцевать на берегу вместе с работниками порта и моряками. Завтра…
А сегодня у нее в программе звездная бесконечность и пара пролетающих мимо спутников. Она слышала, что над планетой все еще летает шестьдесят восемь станций.
Интересно, есть ли там люди? Проводница говорила, что да, но поверить в это было сложно.
Но, может, там, далеко над землей, в десятках или даже сотнях километров, есть еще кто-то живой? И вот он, она или оно смотрит сейчас вниз и задается вопросом, что здесь происходит. Конечно, сверху понятно, что здесь жизнь еще есть. В больших городах все еще горит свет. Хотя каждый год отключают все больше и больше электростанций, а городов становится все меньше.
Сколько еще поколений нужно, чтобы света не осталось и наступила ночь? И как эта ночь наступит? Отключат ли люди последние электростанции и будут ютиться в темноте, разжигая костры, прижимаясь друг к другу в ночной прохладе? Или до последнего будут использовать энергию воды, горения или солнца?
Когда людей не станет, станции будут постепенно отключаться одна за одной. Свет будет гаснуть медленно, город за городом. Самыми последними отключатся гидроэлектростанции, работающие за счет энергии дамб.
В последние дни человечества с орбиты сложно, наверное, будет понять, живы люди в городах или уже нет. Когда отключатся последние электростанции.
Если они вообще смотрят. Если им не все равно. Если там кто-то есть.
Хотя на орбитальных станциях может быть более совершенная техника слежения. Может, даже кто-то видит, как Рин лежит сейчас под звездами. Одна во всем мире.
Она вспоминает старое-старое стихотворение, которое читала ее приемная мама.
И никто, ни один, знать не будет о том,
Что случилась война, и что было потом.
Теплая моховая подложка и химический спальный мешок согревают ее, а космос сверху будто убаюкивает. Приходит сонливость. Становится тепло и уютно. И вся жизнь видится лишь как порванная нить рябиновых бус. Бусины падают одна за одной, одна за одной. И в этом нет ничего страшного. Сейчас вокруг нее только спокойствие и умиротворение.
Скоро наступит ночь.
#чтобылопотом #отрывки
В траве вокруг звенят-стрекочут цикады. Над головой синий бархатный купол, усеянный звездами. В воздухе — еле-еле, почти незаметно — пахнет солью и йодом.
Рин шагает к океану. У нее впереди долгая дорога.
Завтра она дойдет до большого портового города. Остановится в каком-нибудь хостеле с общим душем и туалетом, но отдельным одноместным номером. Ляжет спать вечером и проспит до самого полудня на мягком матрасе под теплым-теплым одеялом. Завтра она будет есть не высококалорийные капсулы, от которых уже тошнит, а настоящую еду — рыбу, рис, картофель, яйца. Что угодно, лишь бы настоящее. Завтра вечером она наденет чистую одежду и пойдет танцевать на берегу вместе с работниками порта и моряками. Завтра…
А сегодня у нее в программе звездная бесконечность и пара пролетающих мимо спутников. Она слышала, что над планетой все еще летает шестьдесят восемь станций.
Интересно, есть ли там люди? Проводница говорила, что да, но поверить в это было сложно.
Но, может, там, далеко над землей, в десятках или даже сотнях километров, есть еще кто-то живой? И вот он, она или оно смотрит сейчас вниз и задается вопросом, что здесь происходит. Конечно, сверху понятно, что здесь жизнь еще есть. В больших городах все еще горит свет. Хотя каждый год отключают все больше и больше электростанций, а городов становится все меньше.
Сколько еще поколений нужно, чтобы света не осталось и наступила ночь? И как эта ночь наступит? Отключат ли люди последние электростанции и будут ютиться в темноте, разжигая костры, прижимаясь друг к другу в ночной прохладе? Или до последнего будут использовать энергию воды, горения или солнца?
Когда людей не станет, станции будут постепенно отключаться одна за одной. Свет будет гаснуть медленно, город за городом. Самыми последними отключатся гидроэлектростанции, работающие за счет энергии дамб.
В последние дни человечества с орбиты сложно, наверное, будет понять, живы люди в городах или уже нет. Когда отключатся последние электростанции.
Если они вообще смотрят. Если им не все равно. Если там кто-то есть.
Хотя на орбитальных станциях может быть более совершенная техника слежения. Может, даже кто-то видит, как Рин лежит сейчас под звездами. Одна во всем мире.
Она вспоминает старое-старое стихотворение, которое читала ее приемная мама.
И никто, ни один, знать не будет о том,
Что случилась война, и что было потом.
Теплая моховая подложка и химический спальный мешок согревают ее, а космос сверху будто убаюкивает. Приходит сонливость. Становится тепло и уютно. И вся жизнь видится лишь как порванная нить рябиновых бус. Бусины падают одна за одной, одна за одной. И в этом нет ничего страшного. Сейчас вокруг нее только спокойствие и умиротворение.
Скоро наступит ночь.
#чтобылопотом #отрывки
Рин сидит на крыше старого пятиэтажного дома и болтает ногами над водой. Затопило почти четыре этажа. Ее лодка привязана к проржавевшей водосточной трубе.#чтобылопотом #отрывки
Внизу, в подводном мире, зеленеют машины и фонари. От дорог ничего не осталось, их занесло илом и песком.
Дома рядом, пятиэтажки, девятиэтажки, двадцатиэтажки, молчат. Окна повсюду разбиты, будто бы кто-то очень злился, когда покидал это место. Острые стекла сверкают в лучах закатного солнца. Желтым, красным, оранжевым.
Текст мой, рисунок не мой.
Она выходит из когда-то прозрачной, а теперь грязной стеклянной будки, одиноко стоящей в одуванчиковом поле. С одной стороны к автомату была протоптана тропинка, которая уже почти заросла, но Рин надо в другую сторону.
Вдалеке стоят ЛЭП, похожие на скелеты древних исполинских животных. Она слышит, как движутся электрически заряженные частицы. Она может даже увидеть, если постарается. Но это не то, чего Рин сейчас хочется.
Она стоит и слушает пение сверчков. Вдыхает сладкий запах цветов. Затем садится на велосипед, чтобы поехать домой.
Призрачные парашютики отрываются от семянок и разлетаются по обе стороны от велосипеда, как ажурные белые брызги.
#отрывки #ночныеистории #чтобылопотом
Вдалеке стоят ЛЭП, похожие на скелеты древних исполинских животных. Она слышит, как движутся электрически заряженные частицы. Она может даже увидеть, если постарается. Но это не то, чего Рин сейчас хочется.
Она стоит и слушает пение сверчков. Вдыхает сладкий запах цветов. Затем садится на велосипед, чтобы поехать домой.
Призрачные парашютики отрываются от семянок и разлетаются по обе стороны от велосипеда, как ажурные белые брызги.
#отрывки #ночныеистории #чтобылопотом
По обе стороны от дороги — вода. Чистая, голубая вода. Вокруг расстилается легкий туман. Рин слышала когда-то, что здесь всегда туман. И тишина.
Кажется, что в мире раннее утро, но это не так. Вернее, где-то в мире и правда сейчас раннее утро, но это в других часовых поясах. В этом краю скоро вечер, но солнце здесь не меняет своего положения. Оно навсегда застыло над самой кромкой бесконечной воды. Вроде как это связано с системой наноосвещения, гигантской паутиной не толще миллиметра и диаметром тридцать километров, которая питается энергией солнца. Древние технологии. Сейчас никто не знает, как отключить ее или перенаправить энергию на освещение или обогрев домов. Специалистов не осталось.
Рин шагает по старой бетонной дороге, изъеденной, рассеченной проросшей наполовину травой, наполовину водорослью.
Водная гладь похожа на зеркало, на проход в какой-то непознанный волшебный мир. Стоит только сделать шаг — и ты в другом месте, в отраженном мире, где вместо людей рыбы, а вместо домов — обросшие полипами бетонные блоки. Там прохладно и хорошо. Можно лечь на дно, раскинув руки, и ждать, пока наполнишься водой, внутри поселятся рыбы, а на костях начнут расти кораллы.
#отрывки #чтобылопотом
Рисунок Narych
Кажется, что в мире раннее утро, но это не так. Вернее, где-то в мире и правда сейчас раннее утро, но это в других часовых поясах. В этом краю скоро вечер, но солнце здесь не меняет своего положения. Оно навсегда застыло над самой кромкой бесконечной воды. Вроде как это связано с системой наноосвещения, гигантской паутиной не толще миллиметра и диаметром тридцать километров, которая питается энергией солнца. Древние технологии. Сейчас никто не знает, как отключить ее или перенаправить энергию на освещение или обогрев домов. Специалистов не осталось.
Рин шагает по старой бетонной дороге, изъеденной, рассеченной проросшей наполовину травой, наполовину водорослью.
Водная гладь похожа на зеркало, на проход в какой-то непознанный волшебный мир. Стоит только сделать шаг — и ты в другом месте, в отраженном мире, где вместо людей рыбы, а вместо домов — обросшие полипами бетонные блоки. Там прохладно и хорошо. Можно лечь на дно, раскинув руки, и ждать, пока наполнишься водой, внутри поселятся рыбы, а на костях начнут расти кораллы.
#отрывки #чтобылопотом
Рисунок Narych
Книг очень, очень много. Книги везде. На стеллажах, на полу, на столах, под столами, вдоль стен. Книги везде. У каждой своя история и свой характер. Кажется, что книг в этом мире больше, чем людей.#чтобылопотом #отрывки
На стеллажах лежат подписанные аккуратным почерком листы с указанием жанра.
Рин идет дальше.
Автобиографии. Страны и регионы. Кулинария. Хобби. Эзотерика и мистика. Комиксы. Детская литература. Целых три стеллажа инструкций. Толстые инструкции стоят, а тонкие или маленькие лежат одни на других, что вовек не разобрать, не разобраться.
И вот, наконец, то, что она искала — история. Всего один стеллаж, но и этого может быть достаточно.
Она садится на корточки и читает нацарапанное на дереве название нижней полки: «Древний мир». Книги сплошь про Грецию, Рим, шумеров, ассирийцев и прочих предков современности. Империи, империи, империи. Кто-то считал, что империи — зло, а кто-то говорил, что именно империи сделали мир таким, какой он есть. Все в этом мире изобретение империй. Письменность, наука, война.
Выше на полках идут средние века, затем Эпоха Возрождения, НТР, Новое время, Новейшее время и… все. Больше ничего нет.
Новейшее время последнее. Хотя чего еще ждать? Что может быть после новейшего времени?
Рин берет книгу с верхней полки и смотрит год издания — 2042. Затем только смотрит название «Доклад ООН по проблемам демографии (издание для неспециалистов)». Листает книгу — сплошь графики и цифры, перемежающиеся небольшим количеством мелкого текста. В те годы население планеты еще росло.
Но что было дальше — никто не знает.
Будто бы провал.
Что бы сказали на это ученые-эволюционисты?
Рин вспоминает книгу, которую читала в детстве. Авторы предсказывали гигантский рост популяции и будущую нехватку ресурсов. «Пределы роста». Конечно, все случилось не так.
Моно-но Аварэ — 物の哀れ или «печальное очарование вещей». Изменчивость, непостоянство, быстротечность. Красота настоящего, уходящего, ушедшего.
Мне кажется, все мои истории об этом.
Иллюстрация by Narych