В США уже уехали как минимум 8 бывших сотрудников АП РФ, в том числе отвечавшие за работу с Украиной. Олег Царёв писал об этом год назад.

Теперь выясняется, что подавший в отставку замминистра обороны РФ был в США 26 раз – это будучи носителем гостайны? – имеет там квартиру, его дочери там родились и являются гражданками США по рождению.

Это только то, что всплывает – сколько еще за кадром. И связи с США не мешали этим людям работать в высших инстанциях РФ, которая ведет СВО против Украины, поддерживаемой США.

То, что замминистра обороны РФ спокойно смог себе всё это позволить, говорит о его уверенности в том, что его действия не вызовут конфликта с системой. Видимо потому, что вся система власти в РФ так и живёт и для неё это нормально. Поэтому ни у кого не вызывали вопросов и подозрений ни 26 поездок, ни квартира, ни дочери. И он всего лишь подал в отставку. И видимо уедет туда же, куда и все.

Где же взять уверенность в том, что вся власть в РФ не инфильтрована США насквозь. Что важнейшие решения РФ принимаются не в интересах США, куда с таким удивительным постоянством переезжают наши чиновники.

Как только какой-нибудь чиновник позорно падает (или благородно сползает сам) с российского Олимпа, у него моментально обнаруживаются квартиры, гражданства и прочая роскошь не по средствам. И все россияне с удовольствием начинают это смаковать и возмущаться.

Но попробуйте тронуть действующего чиновника, еще сидящего на Олимпе. Те же россияне сразу запишут вас в навальнисты. Потому что копаться и подозревать можно только павших чиновников. Действующие – все сплошь орлы да красавцы, надежи и опоры, потому что аватары самого государя, его безличностные исполнители-инструменты.

Это одна из главных скреп русской политической ментальности, вбитая за 800 лет ордынства. В России всё решает государь, поэтому она называется государство. Чиновник ничего не делает от себя, поэтому неподсуден народу так же, как неподсуден ему государь.

Государя критиковать – не смей. Госслужащего, пока он при государевом мундире – тоже. Если он ворует, но его за это не наказывают – значит, так надо, не твоего ума дело. Если лишился мундира – тогда он уже просто один из вас, которого разрешается осуждать и ненавидеть.

Поэтому нельзя критиковать и копать Шойгу – все-таки не скинут с Олимпа, а передвинут, хоть и на должность-пустышку.

Скрепа вбита так глубоко, что вросла и уже неотделима от идентичности.

Поэтому Россия и Русь – не одно и то же. Выдавливая из себя чинопоклонство и цареугодничество, русский россиянин становится тем, кем был до закабаления – русью. Гражданином свободной Руси, где святы были правда и честь, а не деньги и власть. Пусть и существующей сейчас только в платоновском мире идей, как Китеж. Но, может быть, когда какое-то критическое число русских станет снова русью, она вернётся в этот мир.

#русь

Что такое реальная демократия (а не имитационная, как сегодняшние представительные), как она складывается и какие основные признаки имеет – учит история. Один из таких примеров – ранне-средневековое общество, из которого вышли викинги-варяги-русь.

Его основу составляли свободные земледельцы, главы разветвленных родственных семей-родов – бонды. Каждый из родов имел свою наследственную неотчуждаемую территорию – одаль – включавшую жилые дома, пашни, пастбища, ловы – экономическую базу рода. Каждый из родов был военизирован настолько, насколько это совместимо с оседлой родовой жизнью.

Жизнь общества управлялась на собрании – тинге, где главную роль играли "законоговорители" – лагманы, авторитетные бонды, ораторы, помнившие обычаи, родословные, прецеденты, и толковавшие их применительно к ситуации. Интересно, что в бесписьменном обществе законы для лучшей мнемоники слагались в форме стихов.

В силу фактора централизации королевская власть постепенно начинает доминировать над обществом свободных бондов. Центральная власть имеет ресурсы, чтобы содержать аппарат профессионального насилия – королевскую дружину – она превосходила свободных самоуправляемых бондов и в силе, и в организации.

Однако ресурсы, которыми располагали бонды – земля и оружие – давали им возможность сопротивления королю. Благодаря этому противостоянию в северноевропейском обществе в течение веков постепенно сложился баланс прав и свобод, обеспечивший его демократичность. Недовольные давлением центральной власти, неприспособившиеся, породили поток свободных пассионариев, "скандинавских казаков", которые пришли к славянам.

Обычный парадокс истории – на новой земле бывшие свободные бонды сами стали играть роль централизованной власти для славян и финоугров, которые в свою очередь оказались вынуждены бороться за свободу. Но и у них были те же ресурсы – земля и оружие. И это противостояние так же вылилось к 13 веку в тот же баланс реальной демократии – вече как тинг, Русская правда как писаный закон, договорные отношения с князьями.

Но тут пришла сверхцентрализованная Орда.

Реальная демократия была уничтожена вместе с ее носителями и идеологией горизонтального общества. Их сменила ордынская идеология централизованной вертикали и вытекающих из нее стандартов:
– высочайшая воля и есть закон,
– государство (государь + ство) есть высшая ценность,
– права и свободы человека зависят от его статуса в государстве.

Сегодня в российском обществе полностью доминирует ордынское сознание. Отлажен механизм подавления и выдавливания сторонников горизонтального общества.

Для борьбы за реальную демократию требуется экономическая база и минимальная силовая автономия (оружие и право его использовать). А "гражданско-подданные" полностью зависят от государства экономически. Оружие, техсредства, правовой режим и организация у граждан несравнимы с таковыми у силовиков. Гражданин должен думать о содержании семьи, силовики получают огромные зарплаты только за то, чтобы искать и подавлять угрозы государству.

Но централизованная власть процветала в средневековье, когда средствами связи были гонцы, честь была основой этики, а христианство - нравственным императивом.

Сегодня в эпоху "потреблядства" централизация означает и неэффективность управления, и отрицательный кадровый отбор – на службу государству целенаправленно отбираются самые беспринципные, которым важны лишь их базовые инстинкты. Они максимально неэффективно реализуют централизованное управление, неэффективное и без этого. Такая организация предельно хрупка - при любой серьезной угрозе власти она мгновенно парализуется, так как ее аморальные люди-элементы озабочены лишь собственным выживанием и в критический момент перестают выполнять приказы в ожидании смены хозяина ("Марш справедливости").

Поэтому рано говорить, что горизонтальное общество ушло в прошлое. Возвращения к нему требует логика эволюции Человека разумного - потому что несвободный не может быть разумным. Проехать этот поворот в сторону электронной сверхцентрализации – значит встать на путь уничтожения человека, а с ним и человечества.

Прошло уже больше, чем полтора года, как умер отец, а я всё думаю о нем – почти каждый день. Мне кажется, что я в первый раз в жизни по-настоящему напуган – глубоко, до кости. Без адреналина и тремора, но до них еще дойдёт ближе к концу. Но я их уже предчувствую. Бывает ощущение, когда умирает кто-то близко знакомый, что смерть прошла рядом, обдав могильным холодом и ощущением небытия. Много уже их умерло, каждый год ещё, и ещё. Смерть кружит, словно голодная акула, сужая круги. А ответ до сих пор не найден.

Наши отношения не были ни близкими, ни тёплыми – скорее, достаточно натужными и тягостными для меня. Другом он мне не был. Грустно, что он ушёл, но не потому, что я любил его, хотя и любил же какой-то кровной сыновней любовью, которую не побеждает обидчивый житейский рассудок. Грустно потому, что он ушел неправильно, недоговорив, оставив ворох недопониманий и серых пятен. Грустно, что мы так и не подружились.

Но напуган я другим.

Отец был одним из самых близких мне людей, я видел его жизнь, знаю ее достаточно хорошо. И вот она вся лежит передо мной, как законченная книга на столе – от А до Я. Я смотрю в неё и мне страшно от того, что я вижу в ней – как же трудно успеть.

Ты можешь стараться. Можешь к чему-то стремиться, пытаться, искать. Родить и воспитать детей. Даже что-то находить и вроде бы добиваться какого-то успеха, но это всё равно не то. И все равно не успеешь ничего толком добиться, как тебя настигнет конец. И оглянувшись из-под могильной плиты назад, ты не сможешь зацепиться в своей жизни ни за что такое, что успокоило бы твою совесть. Только ворох бытовых воспоминаний, бессмысленных и неживых, как старые журналы учёта.

Ты умрешь, и твои личные вещи, сувениры и памятки будут о чем-то напоминать лишь твоим самым близким, и то намного меньше, чем тебе. А следующему поколению – уже ничего. Все это будет потеряно и выброшено, картин и книг ты не написал, а если и пытался, они останутся неизвестными, и даже если на минуту прославились, то будут забыты и погребены под лавиной новых и чужих.

Страшно смотреть со стороны в прошлое и видеть пост-фактум, как время незаметно подкрадывается к человеку. Он ещё полон сил и строит планы, но седеют волосы, дрябнет кожа, сохнет голос, быстрее приходит усталость. И вдруг он оказывается беспомощным стариком, который может лишь греться на солнышке, ворчать и давать детям ненужные советы. И вдруг его не стало. Чего он добился в своей жизни? Никто не может сказать толком.

В юности кажется, что старость – где-то там в далеком будущем, примерно как схлопывание Вселенной или угасание Солнца. В возрасте оглядываешься и недоумеваешь, какой дьявол поставил твою жизнь на ускоренную перемотку. Как я могу в таком темпе что-то успеть, если я даже до сих пор не знаю, что нужно делать.

Я смотрю на жизнь своего отца, и мне страшно от мысли, что осталось два-три десятка лет, самое большее, и моя жизнь так же ляжет законченной книгой перед моими детьми. Что они прочитают в ней? А что ещё я мог в ней написать? Я вроде так же старался быть хорошим человеком, как мой отец, и всё равно сделал так же много плохого. Я хотел чего-то доброго и большого, но теперь кажется, что мало и с трудом делал и самое необходимое…

Мы можем запомниться людям лишь тем злом и добром, которые причинили или не причинили им. И чем сильнее причинили, тем сильнее запомниться. Наверное, "успеть" – именно про это. Успеть исчерпать весь свой потенциал добра, чтобы сказать "сделал всё, что мог".

Память о мертвых нужна самим мертвым, пока они живы. Они вспоминают своих предков и рассказывают о них детям в надежде, что дети потом тоже будут рассказывать о них своим детям. Хоть так преодолеть непреодолимую полосу смерти… уйти в небытие солнышком, призрачно светящим из воспоминаний…

Страшна не смерть – в неё можно уйти спокойно и с гордо поднятой головой. Страшно уйти тем, о ком забудут, кому не будут благодарны, потому что не за что.

Кажется, нашел разгадку этой удивительной тайны – почему патриоты из своего кармана оплачивают расходы на спецоперацию государства, которое одновременно швыряет в тысячи раз большие деньги на совершенно посторонние цели, а то и просто разворовывает, в лице своих больших и малых червячков-чиновников в мундирах и без.

Русский человек – государственник, державник. Государство – его идеальный бог, которому он в действительности служит, а не Христос, который лишь прикрытие. Если государство почему-то не соответствует идеалу, русский готов покрыть разницу за свой счет. Он не может призвать государство к ответу за неправильную политику или расходование средств, ведь государство – это бог, с богом так дерзко не разговаривают. Но оплатить его косметическую позолоту – пожалуйста.

Государство по кругу перекладывало асфальт и бордюры, строило стадионы на ЧМ-2018 и кормило чубайсовское Роснано. Русские собирали на лечение больных детей, ворчали на Чубайса и осуждали Навального.

Государство ведет СВО, но вместо броников, касок, тепловизоров и дронов продолжает класть бордюры и строить шойгинские кронштадты, и где-то там наверное в безопасном, засекреченном от плебеев космосе – свои виллы и дворцы. Русские собирают на броники, каски, тепловизоры и дроны. Ворча, не веря и надеясь. Цитируя уже Навального – умер, теперь можно. Но продолжая терпеть.

Потому что взамен русские получают волнующее чувство, что они теперь сами государство-бог, а не вот это говно в генеральских мундирах и дорогих чиновных костюмах.

Нет, они не получили ни власть, ни деньги. И по-прежнему ничего не решают. Но их скорбь и боль от лицезрения воровской реальности перекрываются чувством отождествления себя с государством, причастности покруче, чем церковное причастие к Христу.

"Государство – это мы".

Что там Христос – терпила, нетвойняшка, неинтересно. Быть государством-богом круче. Этот бог не подставляет врагам щеки, а сжигает их "Солнцепеками" и шарашит ФАБ-1500 с такой дурью, что пыль встаёт до небес и страшно даже чертям в аду. Вот это да.

Финансируя СВО, русский забывает о своем унижении и чувствует себя клеточкой государства-бога. Огромного, свирепого, сильного, грохочущего и хохочущего – ровно наоборот тому, кем русский является в реальности.

И пусть каждый новый день приносит новые обманы, договорняки и предательства. Русский привык не верить своему государству и терпеть его. Русский не думает и не строит планы, не считает деньги и особо не критикует начальство – его приучили, что это грешно.

Русский живет чувством. Закрывая своими деньгами дыры в обороне, прогрызенные корабельными червями, он покупает себе чувство государственного величия и славы, и гордость, заглушающую реальность сильнее, чем водка.

Скажу свое слово в споре о никабах.

Каждый человек свободен, но только до границы равной свободы другого человека. Такова доктрина естественного права, такова и базовая этика руси как морально здоровой части русских (этику русских "россиян" устанавливает государство по своему текущему настроению и составу друзей).

В никабах не было бы проблемы, если бы их носители не нарушали свободу остальных. Если бы можно было верить, что разреши сегодня мусульманам носить никабы, завтра они не начнут нападать на наших матерей, жен и дочерей, которые ходят без никабов.

Однако вся история ислама демонстрирует нам обратное. Мусульмане верят, что Аллах дает им право захватывать остальные народы и навязывать им свои стандарты, и разрешает использовать для этого насилие и принуждение. В исламе в принципе отсутствует понятие права человека на личную свободу, что мы еще раз ярко увидели в истории с Лией Заурбековой.

Если бы русские захватили какую-то мечеть и сделали из нее храм, сегодня это было бы поводом бесконечной тяжбы с мусульманами. Однако турки-мусульмане не видят в Айя-Софии никакой проблемы; они называют её "свидетельством завета", имея в виду, что Аллах завещал им покорить всех неверных (а заодно их имущество, землю и в тч храмы). Типичное "это другое". Как мы знаем, приём "это другое" делает дальнейший диалог невозможным.

Проблема итого не в никабе, а в несовместимости исламской и русской этики. С этим можно жить, когда ислам остается в своих территориальных границах, ведя себя на русской земле как вежливый гость. Однако миграция разрушает это равновесие. Поселяясь на русской территории, мусульмане начинают считать её своим домом, предъявляя окружающим требования своего дома.

Учитывая текущий перекос в рождаемости, это ведёт к тому, что в конце концов мусульмане либо задавят и исламизируют русских через пару поколений, либо разбудят в них зверя. Как русский человек, дорожащий своим языком, культурой, историей и генами, я предпочитаю второе. Это конечно будет неприятно, но лучше чем смерть русских.

Поэтому в общих русско-исламских интересах было бы решать этот спор мирным договором, пока это можно. Но договариваться могут лишь свободные люди, хозяева своего слова. Бесправные политические рабы могут только ждать решения своих хозяев. Их решение создаст нам новые предлагаемые обстоятельства, в которых мы будем пытаться выжить дальше.

Процесс зачистки в Минобороны больше говорит не о борьбе с коррупцией, а об оптимизации бюджета, упавшего из-за расходов на СВО и санкций. Причем цель оптимизации вряд ли увеличение эффективности армии – тогда ее надо было проводить год или два назад. Цель – просто передел потоков.

Факты, за которые сейчас сажают и снимают, были давно всем известны и даже не скрывались фигурантами (невозможно скрыть отсутствие связи в армии). Сейчас их достали из папки, потому что понадобилось кого-то сократить. При этом до сих пор не оглашен ни один приговор – даже в отношении предшественника Шамарина – главы ГУС МО РФ Халила Арсланова, следствие идет до сих пор, при том что обвинение в хищении 6,7 млрд руб было предъявлено ему в 2020 году. Где эти люди, как они проводят свое время, сидят как обычные люди или как Цапки, и вообще сидят ли – никому не известно.

Да и вытаскивают из системы очень выборочно. Вертелецкий – только сотрудник департамента Минобороны РФ по обеспечению государственного оборонного заказа. Журналисты назвали его главой департамента. Но главой с 27.06.2022 является Вячеслав Анатольевич Рыженков, а Вертелецкий – его подчиненный. И как же Вячеслав Анатольевич ничего не заметил?

Каждый, у которого были свои подчиненные, знает – всё, что они делают, от него скрыть невозможно. Начальник для того и поставлен, чтобы их контролировать. Они заняты рутинным трудом, он наблюдает за ними. Все документы, которые они делают, проходят через его подпись. Малейшее их движение не в ту сторону, отсутствие на связи в рабочее время на час-два, изменение настроения, появление нового костюма, телефона, часов или загара – он сразу всё замечает.

Ну и как же господа начальники Шойгу, Рыженков и прочие ничего не замечали?

Многолетняя система коррупции, когда одни и те же люди сидят на потоках годами, и их не ловят и не увольняют, означает лишь, что свою долю имеют все. Чем выше, тем больше – как в Гербалайфе.

И Шойгу не арестовали, а сдвинули с места принимающего решения, чтобы не заставлять увольнять своих людей своей рукой. Это как в деревенских хозяйствах иногда звали соседа забить любимую буренку. Чтобы не смотреть ей в глаза.

Потому что система не изменилась ни в чем. Ни в целях, ни в методах.

Государству было бы проще повысить зарплаты в 10 раз и запретить воровать. Но тогда вышестоящие начальники потеряют левые сверхдоходы от коррупции и власть над своими шестерками. К тому же получать огромную зарплату – скучно, а воровать – азартно и интересно. Получать зп может и тупой, а чтобы воровать, надо уметь общаться, строить схемы и заговоры – обладать социальным интеллектом. Коррупция – это сбалансированная устойчивая система, имеющая много разных выгод и интересов для участников, не только деньги. Даже идейные большевики закрывали глаза на немецкие трофеи Жукова до тех пор, пока не понадобилось его прессануть – чего же хотеть от тех, кто живет в эпоху продвинутого потреблядства.

Поэтому посадки и террор тут ничего не изменят. Нравственное состояние вертикали можно заморозить неврозом террора, но и это будет ненадолго – человек ко всему привыкает. Привыкают и китайцы к расстрелам, и все равно продолжают воровать – авось пронесет, успеешь прожить жизнь как царь, да и как устоять от соблазнов, которые дают шальные сверхдоходы. Так устроен человек.

Нужен принципиально иной тип организации управления с другим принципом отбора – не вертикальная пирамида, а горизонтальная сеть, которая выбирает лучших не в понимании начальства, а в понимании общества.

Но как убедить верхушку отказаться от единоличной власти, сверхдоходов и схематозов и поделиться ими с обществом, даже если взамен через несколько лет мы получим намного лучшую жизнь для всех. Ведь каждому важнее своя жизнь, а она так коротка, а сверхдоходы – они здесь и сейчас. Синица в руке, которая умрёт, но не уступит.

В сообщениях военблогеров проглядывает проблема, которая может стать историческим приговором РФ. Если кратко, нехватка дронов нивелирует численное превосходство РФ на поле боя. А перейти от кустарного производства дронов к массовому РФ до сих пор не может. Это множится на другие проблемы, в целом упираясь в главную – система управления.

Чтобы эффективно воевать с коллективным Западом и Украиной, РФ должна совершить технологический скачок. Об этом уже писали, сравнивая историческую ситуацию с Крымской войной (западные бронепароходы против наших парусников).

Но чтобы совершить технологический скачок, РФ должна совершить управленческий скачок. Изменить свой главный принцип – отказаться от бюрократии и палочной системы, от господства регламента над инициативой, от иерархии статусов в пользу равенства всех перед целью – военблогеров с министрами и генералами, частных производителей дронов с госкорпорациями.

Но она этого НЕ МОЖЕТ.

Потому что это будет означать полный переворот всей системы управления, который уравняет начальников с обычным народом с улицы. А они этого не хотят. Для них лучше пусть РФ проиграет, чем изменится, потому что это станет их личным поражением.

Россия управляется по принципу перевернутой пирамиды – в ней инициатива исходит не от свободного общества, а от управляющего им государства, в котором вся власть собрана в руках одного человека, который физически не успевает всем управлять, и не может быть компетентным во всем.

В нормальном свободном обществе технологии и разработки появляются сами, в море конкурирующих инициатив. В России все инициативы общества требуют одобрения государством, а получить его не могут, потому что государство в РФ состоит из людей, которые используют власть для себя.

Когда отсутствие технологии становится проблемой, государство в РФ пытается решить её, не освобождая общество – выбирая исполнителя и выделяя ему средства. Исполнитель выбирается из "своих", не идейный автор, а безыдейный тупой приспособленец, пробравшийся к кормушке через отрицательный отбор. Естественно, порученный ему проект он благополучно запарывает, "освоив" все выделенные на него средства в кругу коррупции.

И так в РФ будет всегда и во всем – в силу принципа управления.

Поэтому рождаются такие безумные вещи, как президентское распоряжение создать российскую игровую приставку. Многолетнее свободное развитие технологий РФ пытается заменить административным решением и кучей денег. Результат – куча денег "осваивается", на китайский товар клеится наклейка "РФ". Всё.

Россия не может побеждать Запад на своём текущем технологическом уровне, и не может его повысить из-за сопротивления своей управленческой структуры.

Не помогут судорожные попытки скрестить "народный ОПК" с ГосОПК. Боссы покивают Путину, и предложат "народникам" конкурс на тендер, который сами и выиграют.

Не поможет зачистка Минобороны – новые люди приходят в старую систему управления и тоже начинают воровать, потому что больше им делать в ней нечего.

Бомбардировки не помогут, это писали уже давно. Это все та же бюрократическая имитация деятельности для рисования отчетов, с низкой военной эффективностью.

Так как РФ не может делать дроны, ей остается только использовать людей в качестве дронов, что она и делает уже давно. Поэтому единственным путем спасти СВО для РФ остается новая волна мобилизации, уже подготовленная электронным реестром повесток.

Впереди только мясорубка – пока у одной из сторон не будут исчерпаны все человеческие ресурсы. И даже если этой стороной станет Украина, победа России может оказаться пирровой в буквальном смысле.

Как известно, Пирр победил римлян в битве при Аускуле в 279 г до н.э., но ценой таких потерь, что при Беневенте в 275 г до н.э. ему пришлось отступить, проиграв в итоге всю войну. Римляне выиграли в борьбе на истощение, потому что ресурсов у них было больше.

Примерно как у коллективного Запада больше ресурсов, чем у России. Даже просто ресурсов, не говоря о технологиях.

Мы – обитатели перевернутого мира, в котором подонки живут на небе, а звезды умирают на дне. Где бесы летают на крыльях, а ангелы бредут по земле и страдают в аду. Где воры и убийцы в дворцах, а святые и праведники в тюрьмах.

Нам внушили, что мы – никто, хотя на самом деле мы – всё, альфа и омега этой жизни, когда мы вместе.

Наши голоса сплетаются в один, наши мысли образуют одно сознание.

"Никто" – это власть, надстройка, возомнившая себя базисом, слуги, решившие, что они – господа. "Никто"– это каналы-миллионники, продавцы кизлярских финок, которые растворятся вместе с государством, чье зло они оправдывают своей ложью. В памяти людей останутся только те, кто говорил к ним от чистого сердца, не торгуя своими словами.

Забудутся наёмники, которые ведут себя как акционеры, имена их ничего не скажут уже следующим поколениям. Свои 30 сребреников они уже получили, им осталось только удавиться.

Акционеры – это мы, каждый из нас. Нас много, каждая наша акция в отдельности стоит недорого, но только она даёт право собственности и власть. Мы – постоянно действующее собрание акционеров, телеграм и другие площадки – это поля и центры нашего общего сознания, наши круглые столы, за которыми мы обсуждаем жизнь, пытаясь понять свою роль в ней.

Сейчас это поле разорвано на части, в каждой из которых царит своя шиза. Мы – акционеры, которые не могут договориться друг с другом, иногда даже услышать. Одни считают себя рабами, другие жертвами, в то время как мы – коллективный хозяин и господин, который не знает и не помнит о своем праве.

Чтобы договориться, нам надо осознать своё равенство друг перед другом, которое дается владением акцией. У каждого – только одна акция, эти не продаются и не покупаются. Мы не можем ни подчинить друг друга, ни уничтожить, ни игнорировать – всё это на руку лишь нашим слугам, которые пользуются этим для безнаказанного воровства.

Чтобы стать одним целым, надо начать причинять друг другу добро вместо боли. И тогда у нас будет порядок.

Народ есть господин государства, последние должны стать первыми, а первые - последними.

Да, писать меня в основном заставляет плохое настроение – последние лет пять. Причина – наблюдаемый разрыв между явными возможностями нашей страны и ее реальными достижениями; разрыв этот коренится, по моему убеждению, в примитивной сверхцентрализованной модели управления.

Эта система построена на намеренном закрепощении и ослаблении общества – потому что таким обществом легче управлять, чем свободным и сильным. Отсюда искусственная "денежная сушка" народа, искусственное поддержание быдлокультуры, искусственная бюрократизация всех сфер жизни. Коррупция и сверхпотребление элиты, утилизация государством денег странными способами – возможно, лишь побочное следствие того, что отнятое у народа надо куда-то деть. Искусственность процесса не противоречит его инстинктивности – за века истории этот способ существования врос в российский менталитет и перестал осознаваться.

Игорь не разделяет моего противопоставления Русь-Россия; думаю потому, что как человек, выросший и сформировавшийся не в России до 2014, он не познал российское общество на собственной душе. Лучше всего понимает стокгольмский синдром тот, кто сам ловил себя на сочувствии насильнику, кто обнаруживал в себе странное стремление оправдать его какими-то высокими мотивами – Бог терпел и нам велел, такова наша сермяжная доля, зато у нас (ракеты, Достоевский, нужное вписать).

Стокгольмский синдром – это адаптация к насилию, позволяющая не бороться и не страдать от него; размен свободы на жизнь; превращение тюрьмы в зону псевдокомфорта. Цена велика – страдающая таким синдромом жертва становится соучастницей преступления над собой. Любое искажение правды порождает новые; чем их больше, тем дальше человек от адекватного восприятия мира и тем ближе его состояние к параноидальному бреду, который погружает сознание в психопатический лабиринт без выхода к свету.

Удивительное открытие, которым я пытаюсь делиться с читателями, в том, что мы – русские – не всегда жили в обществе стокгольмского синдрома. Сначала я пришел к этой мысли сам, затем с удивлением убедился из литературы, что по общепринятому мнению идентичность "русские" в современном виде сложилась к 17 веку, в эпоху двух безусловных императивов – православие и централизация власти. Я и сам всю свою молодость воспринимал их как святые скрепы русскости, пока опыт жизни и знания не вошли с этим в жесткий конфликт. Тогда я понял, что запреты на свободу мышления и воли есть лишь грубое насилие, независимо от того, какими именами и формулами оно прикрывается.

Главная беда в том, что это насилие бесплодное. Российская монополия государства на власть и истину веками утилизирует ресурсы и пассионариев в жертву своему величию, не добиваясь успеха больше ни в чем существенном. Все наши гении и победы – не столько благодаря, сколько "вопреки". Плоды этой политики мы видим каждый день в торжестве бездарностей, обладающих единственным талантом паразитизма – легко меняя цвета, карабкаться вверх по вертикали, вонзая свои коготки и хоботки в любой социальный лифт крепко, как вошь, отпихивая честных и добрых прочь.

Я не противопоставляю Русь и Россию – они противопоставлены и без меня историей и всей правдой жизни. Я лишь пытаюсь обратить внимание на это разделение, обозначенное 1237 годом, когда Орда сломала Руси шею.

Русь – это равенство всех перед волей веча и Русской Правдой. Россия – это "высочайшая воля и есть закон", который гнет под ноги чиновникам народ, суды и кодексы.

Русь – Святая, светлая. Россия – только "великая". Попробуйте сказать "Святая Россия", и вы почувствуете вкус неправды.

Русь – христианство любви к людям. Россия – иосифлянская любовь к величию Молоха-государства, оправдывающая любые человеческие жертвоприношения ему.

Русь – это князья Святослав и Игорь впереди войска, на лезвии бритвы, оплачивающие свое решение своей шкурой. Россия – "идите, там никого нет", а потом "ну бабы новых нарожают".

Русь – этика, мечта, идеал, цель и предназначение, честь и совесть. Россия – история болезни из-за их утраты.

"Время героев" обязательно наступит. Но наше время пока еще принадлежит другим людям.

Вы просите у власти дать вам место при ней; верите, что она помнит ваши заслуги и чувствует себя обязанной вам, поэтому хочет отплатить добром. Но такие совестливые во власть давно уже не попадают. Власть легко забирает твои деньги, имущество, жизнь – но попробуй что-то получить у неё, и выяснится, что ты поставил запятую не в том месте. Она-то добра и хороша, ты просто неправильно заполнил бумаги.

Ты ходил по краю смерти, доставал для них молодильные яблоки – а как вернулся ко двору, царь похлопал по плечу, дал пятак на водку и отправил опять на край света. Авось сложишь там голову, тогда и благодарить тебя не надо. Все эти "времена героев" уже описаны в русских сказках, грустных и злых, когда речь о царском дворе. Сами подумайте – почему так? Хороших царей нет и в тех сказках, которые были изданы при царях. Такова природа власти, если господин в ней – не народ, а тот, кто сидит в кресле, опирающемся на головы и трупы народа.

Зачем наряжаетесь в свои мундиры с орденами, как невесты на смотринах – "выбери меня". Цари женятся лишь на благородных, остальные могут рассчитывать только на статус наложниц. Не унижайте себя.

Вы просите места при дворе, где всем заправляют хитрые и подлые; вы так не сможете, вы из другого теста, иначе бы вы не были героями.

Герои не просят и не ждут милости.

Вы – русичи. Русь всегда сама берёт своё, не роняя свою честь просительным поклоном перед недостойным, перед должником, делающим вид, что забыл.

Вспомните, как в русских сказках – царь никогда не держит свое слово перед Иваном. Его можно лишь принудить выполнить своё обещание. Сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок.

Подумайте, как?

Если вас не пускают в эту систему – может, лучше создать свою?

СВС – Союз ветеранов спецоперации.

Если вас не пускают во власть, станьте ею сами – объединитесь и возьмите её.

Уточню свою мысль о "Времени героев", чтобы снизить степень непонимания.

1. Ветераны СВО не могут быть интегрированы в текущую политическую систему, потому что она основана на принципах, обратно противоположных понятию героизма. Я не знаю, что хотел и что себе представлял В.В., когда объявлял "Время героев", у меня давно уже ощущение, что говорит он намного чётче, чем думает. А может, он намеренно хотел столкнуть эти две стихии, указав ветеранам ворота, чтобы они сами их проломили.

2. Для России будет полезным опытом, если те, кто жил в блиндажах, бегал с дронами наперегонки, выслушивал "идите, там никого нет", а потом шел туда, поближе пообщаются с системой власти и увидят, как она устроена и каковы люди, которые ими управляют. Но ждать у них в дверях, пока они покажут зазубренному ветерану свободное кресло – идея тупиковая. Правильнее создать эти кресла самим и самим сесть в них.

3. Союз ветеранов спецоперации (СВС) должен стать самостоятельной легальной общественной силой, которая защищает права ветеранов и давит на чужеродную ей по духу систему власти в правильном направлении, не давая саботировать правильные проекты. СВС по любому придется создавать, чтобы защищать права ветеранов после СВО, так лучше это сделать самим и сейчас, чем ждать, пока это сделает какой-нибудь носитель социального интеллекта типа Бородая, который уже создал СДД и не остановится на этом.

4. Очень важно не повторить в лице СВС маленькую РФ-2 на тех же принципах пирамиды и иерархии, с органами правления, секретариатом, блатом, паразитами, царём и его подхалимами и проч. Наверх этой иерархии сразу влезет очередной клон Бородая с кавалером ордена мужества Милоновым, подполковником Соловьевым и награжденной медалью "За отвагу" Витязевой. Высшим органом СВС должен стать постоянно действующий онлайн-круг всех участников, типа казачьего (почему бы не назвать его "вече") – который назначит на должность главы самого боевого, самого отбитого и покрытого шрамами, но этот глава даже не будет пытаться руководить (попробуй поруководи этими контуженными отморозками), а лишь утверждать коллективные решения круга. Иначе СВС лучше не создавать, потому что тогда он станет причиной обид и разочарований.

5. Я не участник СВО, и даже не могу сказать, что одобряю СВО. Поначалу я, как постсоветский человек с русско-украинскими корнями, увидел в СВО то, чего в ней не было, но потом понял свою ошибку. Это печально, и я не хочу об этом. Но я понимаю мотивы тех, кто еще не понял то, что понял я, и не хочу их за это судить – они мои сородичи, русские люди. Я уважаю тех, кто вернулся с того света, кто испытал на прочность и глубину свою волю. Эти люди по-любому намного лучше тех, кто всё это время сидел в кабинетах на кожаных креслах, ничем не рискуя, но всё имея. И я обеими руками за то, чтобы ветераны сменили чиновников – точнее, попытались это сделать, и затем задумались, почему это не получилось. Может быть, это поможет им прийти к тем выводам, к которым я уже пришел.

6. Я ни в коем случае не призываю создавать СВС с целью захватить власть. Чтобы сделать это, надо сначала стать силой, способной на это – а если такая сила будет создана, то власть над Россией перетечет к ней сама и бескровно. Пригожинский "марш" не был такой силой, поэтому кровь пролилась, причем не та. Тот, кто попытается захватить власть силой, не будучи на это способен, скорее прольет собственную кровь. Не надо этого. Самые сложные замки открываются не ломом, а добрыми умными руками.

7. Человек и человеческое общество – больше информационные системы, чем материальные. Они быстрее и легче меняются под воздействием идей и образов, чем грубой силы. Но для этого идея должна захватить некое критическое большинство умов, обрести вес. И когда лёд растает, айсберг перевернётся сам, без внешнего воздействия.

Идеи становятся лучше и ближе к реальности, когда их пытаются воплощать. Вот почему "Время героев" надо делать, и причем самим, не дожидаясь, пока его сделают сверху – они, возможно, имели в виду что-то совершенно другое. А может быть, вообще ничего. Не надо на них оглядываться.

Во всем есть математика. Потому она и "царица наук". Когда что-то непонятно – надо попробовать посчитать.

Если найти на карте Красногоровку, за которую сейчас идут бои, а потом увеличить масштаб, становится очевидно, что стратегическая цель РФ – добраться до Днепра как естественной границы, которая в случае удачи может стать политической. То, как Днепр может играть эту роль, было понятно по эпопее с Крынками. Ни о каком уничтожении Украины речи нет. Это уже сама по себе "недопобеда", т.к. остаток западнее Днепра начнет готовиться к реваншу.

Но и эта "недопобеда" очень далека – спустя 2.5 года СВО от Красногоровки до Запорожья и Днепро(петровска) почти столько же, сколько до Мариуполя и Луганска. Сколько РФ придется заплатить, чтобы пройти это расстояние, можно прикинуть. Коэффициент эффективности потерь с приходом Белоусова никак не изменился – ему поручили экономить деньги государства, а люди это вопрос Генштаба.

Допустим, страдания людей – это лирика. Нас сейчас интересует математика.

РФ прошла только полпути до Днепра, а Запад уже официально разрешил Киеву бить по РФ своим оружием. У Запада совокупно 1 млрд населения, военный бюджет 1.4 трлн долларов – против 145 млн и 120 млрд военного бюджета РФ. Технологии оборонки, разведки и тактического управления, промышленность множат эту разницу на порядок.

Отступать Кремлю некуда – восточнее линии конфликта второго Днепра нет, зацепиться особо не за что, откатываться к 1991 будет политическим самоубийством.

Сейчас уставший Медведев опять пугает Запад ядерным оружием. Сбитие одного из дронов "Рипер" под Крымом выглядело бы менее смешно. Возникает ощущение, что РФ отчаянно боится эскалации, потому что имеет некие невидимые публике уязвимости – в отличие от хуситов. Счета, дети?

В сухом остатке РФ остается только попытаться "добежать до Днепра", не обращая внимания на потери. Но бежать придется уже по участку от Харькова до Киева. Там и реки, и леса, и крупные населенные пункты. В том числе с говорящим названием "Великие Крынки". Если помножить всё это на наш коэффициент эффективности, волосы встают дыбом.

И нет гарантий, что по мере приближения к Днепру Запад не начнёт бросать на стол более тяжелые карты. Они у него есть, зная дыры по всему внутреннему и внешнему фронтиру РФ.

Итак, математика говорит, что по мере продолжения РФ будет подвергаться всё более сильному давлению на прочность. Основная масса издержек будет и дальше перелагаться на общество, поэтому в текущем пока еще бархатном виде оно вряд ли сохранится. Соцгарантии будут сокращаться, налоги – расти, классовая конкуренция, дарвинизм и расслоение – усиливаться.

Модернизироваться государство РФ не может – нельзя перестроиться в полёте. Но общество может, в попытке выжить. Усиление горизонтальных связей и кооперации – в рамках социальных классов; богатые будут помогать богатым, бедные – бедным. Сдвиг идеологии от потребления к выживанию. От развлечений к тренировке и самообразованию. От комфорта к необходимости.

В целом, любые испытания живому организму на пользу – а умирающий только ускоряют.

В этом смысле всё в мире относительно справедливо. Хотя порой крайне жестоко.

Но, может быть, у z-оптимистов другая математика?

Есть еще пара штрихов в истории с епископом Верейским Пантелеимоном (Шатовым), внезапно отправленным в отставку накануне своего юбилея без обычных формулировок благодарности.

В Марфо-Мариинской обители проворовалась главный бухгалтер Татьяна (в публикации не было даже ее фамилии). Просто увела деньги и исчезла. 26 миллионов рублей.

Среди церковных православных, особенно столичных, очень велико неприятие войны. Не потому, что они проукраинцы, от москвичей было бы странно этого ждать. Они просто не понимают цели и смысла СВО, а сталкиваясь со страданиями из-за неё простых людей, страдают сами. Будучи верующими, а значит идеалистами, делают иногда неразумные вещи.

Главбух Марфо-Мариинской обители не украла деньги, а перевела на Украину. Не пряталась, была сразу же задержана, так и "исчезла". Кстати, деньги эти один из благотворителей сразу возместил из своего кармана.

Под Шатова не то чтобы "копали". Человек авторитарный, привыкший управлять в ручном режиме, разрешать и запрещать по своему наитию, он сильно мешал волонтерской поддержке СВО, которая началась после 24.02 в его системе благотворительности. Естественно, сталкивающиеся с его деспотизмом активисты злились и жаловались во все места.

Протоиерею Владимиру Воробьеву вряд ли нужно к чему-то "готовиться". Человек умный и осторожный, он попытался дистанцироваться от "проблемы СВО", сосредоточившись на духовной жизни паствы. Возможно, разборки в Церкви дойдут и до таких "нейтральных", но пока еще этого нет.

Самое грандиозное во всем этом, пожалуй – это историческое зрелище нового раскола и дехристианизации Церкви под давлением государства, служить которому она стала еще при Орде. Вот и пришла расплата. СВО потребовала другой веры, не той, которая советует благословлять ненавидящих.

Сказал же Христос: "отдайте кесарю – кесарево, а Богу – богово ". И еще сказал: " Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и мамоне".

Но некоторые всё равно пытаются. В результате государство становится для них и Богом, и Родиной, заменяя собой правду небесную и правду земную.

Но, меняя у государства свою совесть на житейский комфорт, помните – "Родина бросит тебя, сынок. Всегда".