Особенности транспортировки

Перевозить раненых можно на специально оборудованном или подходящем в данной ситуации транспорте. Однако стоит помнить, что транспортировка, особенно длительная на неподходящем транспорте повышает вероятность гибели на 30-50 % .
Но на практике 300-х вывозят на любой гусеничной или колесной технике - на мотолыгах, «ТИГРах», «Буханках» и «УРАЛах». В госпиталь эвакуируют тяжелых и по возможности средних 300-х вертолетами (Ми-8, Ми-26), легких – «ПАЗиками» с ярусами носилок вместо сидений.
В особых случаях в качестве медицинского транспорта можно использовать легковые автомобили - седаны, пикапы, минивэны. Только автомобиль нуждается в небольшой доработке .

Для предотвращения осложнений во время транспортировки пострадавших большое значение имеет положение, в котором они переносятся или перевозятся.

КОНКРЕТНЫЙ СПОСОБ ТРАНСПОРТИРОВКИ РАНЕНОГО ЗАВИСИТ ОТ ХАРАКТЕРА И МЕСТА РАНЕНИЯ, ОБЩЕГО СОСТОЯНИЯ И ОСОБЕННОСТЕЙ МЕСТНОСТИ!

Сеть центров военной и служебно-прикладной подготовки УТЦ Воевода приглашает пройти обучение военному делу.

Занятия проводятся по выходным дням, инструктора ветераны боевых действий, с современным боевым опытом, в том числе, с опытом СВО.

Программы обучения:
- курс молодого бойца;
- тактическая медицина;
- инженерная подготовка;
- огневая подготовка;
- войсковая разведка;
- штурмовые действия на ВОП, в городе;
- арткорректировка огня;
- курс командира отделения;
- общевойсковой снайпер.

Обучение доступно в городах: Москва, Санкт-Петербург, Казань, Нижний Новгород, Екатеринбург, Ростов-на-Дону, Краснодар, Воронеж, Саратов, Самара, Уфа, Челябинск, Новосибирс, Омск, Пермь, Хабаровск, Тюмень и т.д.

Подробная информация и запись на курс с сайта - https://voevoda.center

Алгоритм оказания помощи March применяется при жизнеугрожающих состояниях.

Для простоты изучения и применения каждый этап разбит на буквенный код и включает ряд манипуляций.

Порядок оказания помощи согласно протокола MARCH

М – массивная кровопотеря. Если ее нет и нет ампутации конечности, то останавливаем «незначительны кровотечения. В противном случае применяем жгут/турникет и гемостатик. Если кровотечение не остановилось, то накладываем второй жгут/турникет.

А – проходимость дыхательных путей. Контролируем проходимость и оцениваем дыхание. Если раненый без сознания с обструкцией дыхательных путей, то сперва выполняем Тройной прием Сафара (изображен ниже на фото)

Перед проверкой дыхания у каждого пострадавшего обеспечивается свободная проходимость дыхательных путей, для чего выполняется очистка ротовой полости от возможных предметов и жидкостей и противодействие западанию языка с помощью запрокидывания головы пострадавшего.

Запрокидываем голову пострадавшего, нажимая на лоб и подхватывая под подбородок, после чего открывает рот пострадавшего. Далее проводится проверка дыхания по методу «Слышу-вижу-ощущаю»: слушаем дыхание пострадавшего, ощущаем его ухом и смотрим на поднятие/опускание грудной клетки/живота.

Затем обеспечивают назофарингеальный доступ и придают раненому восстановительное положение. Если все это не помогает, выполняется коникотомия.

R – поддержка дыхание. Если рана на грудной клетке – сосущая или открытая, накладывается специальный пластырь (лучше с клапаном) или окклюзионная повязка. Если присутствует дыхательная недостаточность или подозрение на травму грудной клетки, то возможен напряженный пневмоторакс. В таком случае может понадобиться декомпрессионая игла. Делаем пункцию грудной клетки. Если нужно, то две.

С – кровообращение. Проверяем правильность наложения жгутов/турникетов (пульс на конечности, где все сделали правильно, отсутствует). Если необходимо, то сперва накладываем новый жгут/турникет, а только потом ослабляем старый. В дальнейшем при остановке кровотечения жгут можно будет снять, наложить давящую повязку. При необходимости выполняют сосудистый доступ - в/к или в/в. Вводимые р-ры перед инфузией можно подогреть.

Н – переохлаждение и травмы головы. При снижении температуры тела хуже свертываемость крови. Поэтому наряду с инфузией утепляем раненого, в т.ч. со спины и в районе крупных сосудов – пах, подмышки. На солнечное сплетение кладут автономные источники тепла или бутылки с теплой водой.

При ранении глаз накладываем повязку (без давления) на оба глаза, чтобы из-за их содружественного движения не усиливать повреждения травмированного органа. Если в глазу торчат инородные предметы, их не вытаскивать. Дать антибиотик – 400 мг моксифлоксацин/доксилицин.

Признаки ЧМТ: наружные гематомы, кровотечения, прозрачная жидкость из уха, носа, изменение окраски за ушной раковиной, цвета кожи вокруг глаз (симптом очков), потеря сознания более 30 мин.

При дислокации мозга (ассиметрия зрачков, повышение тонуса разгибателей, пульсового давление) вводят 250 мл 3-5 % гипертонического электролитного р-ра. Голову раненого приподнимают на 30°.

Тройной прием Сафара подразумевает запрокидывание головы, выдвижение нижней челюсти и приоткрывание рта человека.

В связи с тем, что большая часть ЛБС приходится на водную преграду и ведение разведывательно-поисковых мероприятий в районе "островов", стоит напомнить о первой помощи при поражении подводной взрывной волной.

Откуда она берется? Некоторые во время обстрела пытаются спрятаться в воде, что неправильно. Другие падают за борт ввиду разных ситуаций, снаряга их тянет вниз, иногда они успевают с себя все снять, иногда нет. И часто летальный исход наступает именно в виду подводной взрывной волны.

Признаки травмы подводной взрывной волной:

-общая оглушенность, слабость, головная боль, шум и боль в ушах, кровотечение из ушей и носа, тошнота, рвота, потеря сознания;

-при повреждении легких - боль в груди, частое поверхностное дыхание, кашель с пенистой, кровянистой мокротой, частый слабый пульс, падение артериального давления;

-при повреждении органов брюшной полости - сильные боли в животе, тошнота, бледные кожные покровы, сухость языка, напряженность брюшной стенки, болезненность при прощупывании живота, частый пульс, низкое артериальное давление, окраска мочи кровью;

- при переломах костей конечностей и таза, повреждении позвоночника - боль в области переломов, деформация конечностей и таза, параличи, кровоизлияния, часто развивается травматический шок. В каждом случае степень выраженности указанных признаков может быть различной.

Первая помощь:

- поднять бойца на поверхность;

- после подъема на поверхность при легких повреждениях обеспечить пострадавшему покой, для уменьшения болей давать анальгин (0,5 г) 3 раза в день, согреть пострадавшего.

При повреждениях, угрожающих жизни, для предупреждения травматического шока и поддержания жизненно важных функций организма необходимо выполнять ряд мероприятий согласно протокола MARCH. Раны перевязываем, если есть перелом, проводим транспортную иммобилизацию.

При легких травмах взрывной волной (звон в ушах, шум, понижение слуха, носовое кровотечение) изменения в организме носят обратимый характер, специального лечения не требуют, проходят в течении одного-двух дней.

В тяжелых случаях травмы взрывной волной (разрыв барабанных перепонок, боль в груди и голове, общая слабость, разрыв внутренних органов) пострадавшего после подъема на поверхность и оказания ему помощи необходимо как можно быстрее отправить в госпиталь.

Дальность распространения подводной ударной волны при весе заряда 5 кг – до 50 м, при весе заряда 10 кг до 100 м. Для сравнения в 82-мм мине 400 гр ВВ, в 120 мм мине - примерно 3,5 кг, в 152 мм снаряде - около 7,5 кг.

В теории сделать внутримышечную инъекцию просто: достал шприц, вскрыл ампулу, набрал препарат и поставил укол. Однако на практике у некоторых возникают проблемы.

Видео из прошлой жизни, где наш новобранец допускает ошибки, и Док применяет воспитательный дрын. Остальным обучаемым внутримышечные инъекции давались проще. Многие сидели на курсе, кололи себе и друг другу разные пептиды/омнадрены/соматропины. Товарищи из Тувы хотели поправиться и им ставили препараты, что применяют для набора массы у крупного рогатого скота. Вроде помогло. Хотя зачем?

А вообще я скучаю по этим занятиям. Задолго до моды на тактическую медицину нам объясняли, «что колоть, если оторвет ногу, рассказывали про аминокапрку, преднизалон и учили ставить капельницу, в т.ч. самому себе. Блин, неприятная это тема, особенно когда вспомнишь проколотые на тренировках вены и надувшиеся на изгибе локтя пузыри, но дело это нужное, а учение, как говорится, свет.

А раненые? Как поступлю с ними? Через сени я прошел на другую половину, к ним. Фитиль керосиновой лампы был привернут. Наш фельдшер, голубоглазый старик Киреев, топил печь.

Дверца была раскрыта. Отсветы огня мелькали на бревенчатой стене, на серых одеялах, на неподвижных лицах.

Кто-то бредил. Кто-то тихо сказал:

— Товарищ комбат!

Ступая на носки, я подошел. Меня звал Севрюков.
Он лежал навзничь, на краю наскоро сбитых нар; вдавившаяся в подушку голова не поднялась. Он дышал с
легким свистящим звуком; осколки врезались в грудь и в пах; раны были тяжелы, но не смертельны.

Промелькнуло странное чувство: показалось, я помню его раненым давно-давно, в действительности же это случилось всего несколько часов назад.

Я присел в ногах. Опершись локтями, Севрюков попытался приподняться, сморщился и глухо застонал. Подбежал Киреев. Осторожно укладывая Севрюкова, он ворчлизо и ласково выговаривал ему.

— Идите, Киреев, — коротко произнес Севрюков. И молчал, пока фельдшер не удалился к печке, потом шепотом сказал:

— Наклонитесь немного. Я хочу вас спросить: что там? — Он показал взглядом за стену. — Что такое, товарищ комбат?

— Как что такое?

— Почему вы не отправляете нас в тыл?

Что ответить? Обмануть? Нет. Пусть Севрюков знает. Я сказал:

— Батальон окружен.

Севрюков закрыл глаза. Серое на белой подушке лицо с проступившей щетиной, с аккуратно зачесанными седоватыми у висков волосами казалось безжизненным.

О чем он думал? Темные веки поднялись.

— Товарищ комбат... прошу дать мне оружие.

— Да, это надо, Севрюков. Распоряжусь.

Я хотел встать, но Севрюков взял мою руку.

— Вы... вы не оставите? Не оставите нас?

Рукой и глазами он цеплялся за меня.

— Нет, Севрюков, не оставлю.

Пальцы легко разжались. Он слабо улыбнулся мне, он верил комбату.

С тяжелой душой я неслышно пошел к двери. Но раздалось еще раз:

— Товарищ комбат...

Не хотелось, но пришлось подойти.

— Сударушкин, ты?

Голова под белым незагрязнившимся бинтом казалась странно толстой. Перевязка охватывала лоб, но лицо было открыто. На одеяле неподвижно, будто не своя, лежала забинтованная, тоже странно огромная рука.
— Когда это он тебя?

— А вы, товарищ комбат, разве не помните? Вы же шумнули мне: «Молчи!»

Так это был он... Вспомнилось залитое кровью лицо, красные мокрые руки, однообразные жуткие вскрикивания. Я приказал: «Молчи!» — и он кротко замолчал.

Сударушкин спросил:

— Отогнали его?

Зачем до времени бередить его душу? Я сказал:

— Да.

— Слава те... А меня, товарищ комбат, на поправку домой пустят?

— Конечно, — сказал я.

Он улыбнулся.

— А потом, товарищ комбат, я опять заступлю к вам, опять буду у вас бойцом...

— Конечно.

И я быстро пошел, чтобы не выслушивать вопросов, не отвечать, не лгать. Обернувшись, я увидел капитана Шилова. Полусидя, прикрытый одеялом лишь до пояса, он оперся спиною о бревенчатую стену и смотрел на меня. Доставленный сюда с раздробленной ногой, он один тут среди раненых, знал то, что пока было неизвестно остальным.

...Когда вплоть подойдет конец, когда останется одна пулеметная лента, я войду с пулеметом сюда. Низко
поклонюсь и скажу:

— Все бойцы дрались до предпоследнего патрона, все мертвы. Простите меня, товарищи. Эвакуировать вас я не имел возможности, сдавать вас немцам на муки я не имею права. Будем умирать, как советские солдаты.

...Я последним приму смерть. Сначала приведу пулемет в негодность, потом убью себя. Могу ли я так поступить? А как иначе? Сдать раненых врагу? На пытки? Как иначе? Отвечайте же мне! ...И не останется на свете никого, кто мог бы рассказать, как погиб батальон панфиловцев, первый батальон Талгарского полка.

И когда-нибудь после войны будет найдено, может быть, в немецких военных архивах донесение, где прочтут, сколько врагов перебил окруженный советский батальон. Тогда, может быть, узнают, как дрались и умирали мы в безыменном подмосковном лесу...

А.Бек. Волоколамское шоссе

Состав аптечки 3-го эшелона (сумка медика, санитарная сумка)

Аптечка 1-го эшелона
Аптечка 2-го эшелона