Моя деревня – настолько глухое место, что там ловила только половая связь. Уже писал, как укрощал истукана из штанины на уроке литературы. Но было и еще кое-что.

Все, наверное, помнят своего первого полового партнера. Как минимум – его лицо. Я же в душе не ебу, как выглядела та, что навеки отняла мою невинность. Я даже не уверен, что это была женщина. Точнее это вообще была не женщина – ни в одном глазу.

Дело было так. Я вернулся с уроков домой в седьмом или восьмом классе. Видимо, в школе рассказывали, как взаимодействуют тычинка и пестик, потому что оттуда я притюляляшил с хуем, который стоял как «Колчестер Юнайтед».

Скорее всего, все были дома, так как я не изыскал возможности потеребонькать свой пиструнчик и успокоиться. Но я не настолько прост, как обо мне принято судить. Начатое я чаще всего довожу до конца, а в этом случае в голове у меня созрел дерзкий план.

На дворе стоял один из зимних месяцев. Какой точно – не помню, но определенно в мои ебеня приходила оттепель. В такие дни мои сверстники свирепо лепили снежки, но я придумал нечто более интересное.

С дымящейся шишкой я вкатился в свой зимний огород и со всей силы принялся лепить снеговика. Ебаться хотелось с таким неистовством, что я не сильно-то и старался изваять сексуальную снежную бабу. Моя статуя больше смахивала на бомжа, которого переехал поезд.

И вот спустя несколько минут судорожных стараний на меня смотрела снеговиха. Возможно, на меня смотрел еще кое-кто: например, дедушка или бабушка – в окно. В тот нелегкий день я слепил снеговика в прямой видимости из окон нашей кухни.

Для завершения скульптуры оставался последний штрих. Пальцами я проделал в снеговике отверстие – как раз под размер своего писюна. Если кому-то важно, дырку в снеговике я проделал с передней стороны, а не с задней.

Увидев вожделенное отверстие, я накинулся на снеговика и принялся его жестко ебать. С первых секунд я понял, что проделал дырку высоковато. Но такие мелочи не могли меня остановить: я драл снеговика, приподнявшись на цыпочки.

Ебля снеговика продолжалась, наверное, с минуту. Во-первых, было не очень удобно из-за высоты дырки, а делать новые дырки и скакать от дырки к дырке я уже тогда считал верхом неэтичности. Во-вторых, мой огнедышащий дракон так прихуел от локации, в которой очутился, что вскоре поник, не снеся тыканий в ледяной грот партнерши.

Я вытаскивал хуй из изнасилованного снеговика с мыслью, что секс переоценен. Но все же я допускал, что с живой женщиной может быть поприятнее.

Огородное грехопадение в объятиях снеговика не повлияло роковым образом на мою жизнь, ведь у меня не отвалился хуй. Но все же несколько дней после первого секса мне было дискомфортно сикать. Все же человеческий хуй при всем его основополагающем значении в нашей с вами непростой жизни слабо приспособлен для ебли снеговиков.

35 коротких фактов обо мне

1. Срал в трех разных городах с населением от 618 тысяч до 1,5 миллионов жителей за одни сутки.
2. Дважды в двух разных странах соседи стучали мне в стенку, требуя трахаться потише.
3. Со мной сквиртануло круглое число женщин – ноль.
4. Я крещеный. Мое согласие на это не спрашивали.
5. Один раз я сумел подрочить прямо на зимней рыбалке, не отходя от лунки.
6. Лишь раз в жизни я был на море и купался – в Балтийском.
7. До 10 лет я не матерился, потому что стеснялся.
8. Я люблю спать только голым. Все остальные виды сна не люблю.
9. Один раз я присутствовал при сексе других людей. Не участвовал. Сделал вид, что сплю.
10. Я видел около 17 минут фильма «Сумерки» и примерно столько же минут «Дома-2». И то, и другое – не добровольно. И то, и другое – в надежде на секс.
11. Я три раза занимал деньги у Юрия Дудя – каждый раз по 15 тысяч рублей. Три раза все отдавал. Это было, когда я выплачивал кредит за «Приору».
12. В Sports.ru меня привел будущий топ-актер Сергей Гилев. Мы встретились с ним на квизе в Ижевске и договорились поработать.
13. Евгений Савин называл меня «родной» каждый раз перед разъебами в чате «Красавы».
14. Я не бывал ни в одной стране, кроме России, Украины и Казахстана.
15. Я был на прощальном концерте Андрея Айрапетова в Алматы.
16. Однажды на концерте «Слота» в Ижевске была такая акустика, что от звука на мне надувались штаны. Я боялся, что они лопнут, и придется идти домой с голой жопой.
17. Максимальная разница в возрасте с женщиной, с которой занимался сексом, – плюс девять в мою пользу. По разнице в обратную сторону победила дама с плюс три.
18. Мои заброшенные проекты – паблик «Пекло» (11К подписчиков) и блог на Sports.ru (12К подписчиков).
19. В Казахстане я ни разу не слышал, чтобы кто-то ебался за стенкой. В России – это базовая история для ночевок где угодно, кроме частных домов.
20. 23 февраля 2022 года я почти на все деньги купил долларов за 83 рубля. Баба, с которой я тогда встречался, выдала базу: «Только дебилы покупают валюту на пике». Просчиталась с пиками точеными.
21. Я чувствую себя нервозно, когда ногти вырастают хотя бы на миллиметр. Сразу стригу.
22. Василий Уткин дважды банил меня в твиттере.
23. Три из четырех фирм, в которых продавал окна, я покидал в связи с их закрытием.
24. Однажды во время бессонницы я подсчитал количество баб, с которыми у меня было минимум одно свидание. Не просто встреча, а целенаправленное свидание. Вспомнил около семидесяти. Очень скромная цифра для моих 38 лет.
25. Вскоре после окончания школы я сильно оброс, а после – сам себя подстриг. Я быстро понял, что получилась хуйня, и доверил профессионалам это исправить. В парикмахерской долго ржали с моей пизданутой прически.
26. Однажды я снимал рилс для Гарри Топора в горах Казахстана. Снял максимально жопоруко, но Игорь вытянул говняную операторскую работу монтажом.
27. Мой пес Вурдо был весьма свирепым охранником. За всю карьеру в охранном бизнесе он покусал только меня.
28. Мой рекордный улов – подлещик на 1200 грамм. Я фанат рыбалки, но нормальные рыбаки только посмеются с такого достижения.
29. У меня родинка на головке. Одна из бывших называла мой писюн Горбачев.
30. Когда куда-то еду и могу длительное время провести с закрытыми глазами, придумываю сюжеты фильмов или музыкальных клипов, иногда – очень детально. Но не знаю, с кем можно поделиться этими идеями и реализовать что-то.
31. С раннего детства ненавижу коммунистов. До сих пор использую слово «коммунист» как ругательство.
32. Я научился плавать в 30 лет. Нырять и адекватно чувствовать себя под водой до сих пор не умею.
33. Абсент – самый крепкий алкоголь, что я пробовал. Это было всего один раз, зато после я влез в платье тогдашней подруги и танцевал перед ней.
34. Я никогда не мечтал о ЖМЖ или МЖМ. Ни разу от мыслей о групповухе шишка не дымилась.
35. Четыре места, в которых я мечтаю побывать, но мне на это и за миллион лет не заработать: Мачу-Пикчу, остров Пасхи, Барселона и Нью-Йорк.

Если хотите что-то из этого в формате отдельной истории, пишите в комментах.

Весь прошлый год я пугал Дарину тем, что покажу ей знаменитую русскую зиму. Она из Павлодара, так что имеет представление о том, как ощущается 20-градусный колотун. Я же хотел показать Дарине мороз, сопоставимый с ледяным рукопожатием Саб-Зиро.

В декабре мы составили маршрут из пяти городов и одной деревни, которые собирались посетить за месяц. Первым пунктом был Павлодар, где живут родители Дарины. Я там чуть коки себе не отморозил. «Вот что значит близость к России», – думал я тогда.

В Павлодаре меня сразу усадили за стол с огромным блюдом, из которого призывно выглядывал бешбармак. К сожалению, я не ем многие блюда казахской кухни, так как не обладаю бронированным желудком. Слился.

Всю неделю в Павлодаре я свирепо работал, даже толком не пообщался с родителями Дарины. Я отходил от ноута только в тубзик да на перекуры. Теперь про меня наверняка думают, что я конченый еблан, который прячется от людей подобно таракану. Под конец меня совсем расхуесосило: слег с температурой и почти не покидал кровать, чтобы никого не заразить.

Дальше была Астана. Дарина сняла хату в ЖК «Северное сияние» – это три стеклянные башни неподалеку от центра. Мы завалились туда дико голодными, но сразу же отказались от идеи вызывать курьера с хавчиком. Оказалось, что у башен вход через торговый центр, потом километры коридоров, лабиринтов, лифтов и лестниц – и лишь после этого дверь в квартиру. Если бы курьер заплутал где-то в этих дебрях вместе с нашей ухой по-норвежски, мы никогда бы его не нашли.

Особо прогуляться по Астане не вышло, утром был самолет до Екатеринбурга. Там предстояла долгая пересадка, поэтому рванули посмотреть город. Показалось прикольно, только метель возле «Ельцин Центра», понимаешь, жестко отхлестала нас по лицам, словно я – Руцкой, а Дарина – Хасбулатов. Мы подумали: дело к Новому году, поэтому устали и ушли греть жопы в мясной рестик «Корова» через дорогу.

Вечерним рейсом мы рванули в Ижевск, где оказалось подозрительно тепло. Когда я посмотрел погоду, которая стояла в Удмуртии в декабре, чуть ебальник себе не проломил фейспалмом. Зимы по сути и не было, ниже минус 13 градусов мороз не опускался. Хуево – зимняя рыбалка на Каме грозила накрыться пиздой.

Отпраздновав Новый год, мы все-таки передислоцировались в Каракас. Там говно таяло при температуре +1 или выше. Тем не менее, на рыбалку в закамскую пердь мы все же поперлись. Дарина вытащила четыре рыбки и высоко оценила зимнюю ловлю. Правда, дорога ей не очень понравилась. Когда прошли 5 км в обратную сторону, спина у обоих побаливала как у героини Деми Мур в «Субстанции».

Никогда не видел такой тонкий лед в это время года. На следующий день после нашей рыбалки увидели в новостях, что у кого-то на Каме ушел на дно снегоход.

Еще в Каракасе мы сквозь метель ходили в зимний лес. Очень удивились, какая там стояла тишина. Уши от такого отвыкли. Ну а вечером мы кое-как нашли в местном «Магните» упаковку маринованного шашлыка (не понимаю, почему зимой этот товар исчезает с полок) и с кайфом пожарили.

Оттепель никуда не делась, когда мы вернулись в Ижевск. Несчастные люди – и мы вместе с ними – ходили по колено в снежной каше. Дикуха какая-то, это было сложно назвать настоящей русской зимой.

Последний шанс увидеть нормальную зиму был в Москве, но там нас встретили +4 градуса. Мы прошли по хорде все Садовое, но там даже снега не было. Лишь во дворах увидели несколько талых кучек.

В общем, за две недели в России мы увидели что-то похожее на русскую зиму лишь в Екатеринбурге. Зато в Алматы мы десантировались при зверском 9-градусном ебуне. Скакал до такси, как Куаутемок Бланко, обхватив руками леденеющие яйца.

Получается, за зимой можно было никуда не ездить.

В этой истории будет много говна, невыносимо много. Да ладно, что я преуменьшаю – она целиком про говно. И речь даже не о канале «Свирепый Пон», который я оживил на этой неделе.

Надеюсь, большинство из вас не представляет, что такое – жить в деревенском доме с уличным туалетом. Что ж, ниже я опишу, какой это элитарный пиздец.

Идеального времени года для похода в уличный сортир у меня не было. Весной и осенью – слякоть. Если нигде не пизданулся по дороге (у меня был двор со сложным рельефом – дорога до толчка не превышала метров 10, но сам он располагался под небольшим склоном, спускаясь с которого, ты невольно разгонялся, но должен был каким-то образом сбросить скорость на середине горки, так как там располагался поворот к туалету), то точно приносил на крыльцо ошметки грязи.

Летом на толчке было кайфово. Правда, в жару дерьмо из очка воняло значительно сильнее, чем в остальные времена года. Мы жили в 50-60 метрах от речки, так что во время сранья жопу свирепо атаковали комары. Срать во время таких налетов было невозможно: приходилось первые несколько минут просто шлепать себя по заднице, убивая кровососов. Только когда их становилось поменьше, личинка начинала нехотя вываливаться в этот суровый мир.

Но вонь и комары были обыденностью, на это даже жаловаться неловко. Иногда в сортир залетали огромные шершни. Они не стучались перед входом, поэтому их визиты всегда заставали врасплох. В таких ситуациях я проводил эвакуацию из толчка немедленно – вылетал из кабинки с голой жопой и бежал по двору, пока жужжание шершня не переставало быть слышимым. Каждый раз потом я благодарил святого Пигидия, что у меня из задницы ничего не выходило в момент переброски жопы на более безопасные позиции. Вымазаться говном, убегая от шершня, было бы совсем обидно.

Особняком стояли зимние походы в толкан. Они обеспечивали неописуемый спектр эмоций и впечатлений. Но я все же опишу.

Срать зимой при температуре ниже 30 градусов мороза – удовольствие 0/10. Если выдавливал крепкую торпеду, и выходила она достаточно медленно, я прямо чувствовал, как ее протиснувшийся наружу конец стекленел. Крайне неприятное ощущение!

При этом очко даже после выпуска боеприпаса деревенело, словно из него все еще лез фантомный кабачок. После пятиминутного высиживания гигантской личинки в морозных условиях створки жопы сходились обратно далеко не сразу. В итоге я ковылял домой походкой Купера Харриса из «Евротура», который накануне познакомился с флюгегехайменом. В жопе зияла такая дыра, что если бы в нее подул ветер, послышался бы характерный свист. Впрочем, дома при комнатной температуре жопа за полчаса приходила в обычное состояние и не болела, как у юного Джастина Бибера после вечеринок у Пи Дидди.

Зимой в деревне было не слишком много работы. Глобально всего одна – чистить снег. Помимо этого, мой дед пару раз за зиму чистил и сортир. Он выгребал коричневые кучи в корыто и вывозил куда-то за огород. Я не понимал, зачем он это делал. «Это же мерзко, там же говно! Фу, дедушка Саша, перестань!» – думал я.

Для чего дед чистил сортир, я понял в первую же зиму после его смерти. Без деда вывозить говно из сральника стало некому. К концу зимы 2001 года из очка нашего сортира проклюнулся здоровенный говенный сталагмит. «Солдат», – иронично называла стылое говно бабушка Шура за его высокий рост, осанистость и крепость, сравнимую со стояком Черного Властелина.

Срать при наличии солдата становилось еще сложнее. Он возвышался над поверхностью пола на 15-20 сантиметров. Сренькать приходилось полусидя, для устойчивости хватаясь за стенки сортира, словно на Казанском вокзале. А еще возникала необходимость целиться мимо солдата, чтобы торпеда пролетала в туалетную дырку. Если насрать на макушку солдата, он становился еще выше – и при следующем визите в клозет пришлось бы делать близкие к акробатическим манипуляции с жопой.

Когда из туалетной дыры показывался солдат, срать приходилось очень быстро, ведь, сгорбившись в полуприсяде, нереально было простоять долго. Мы все-таки не семейка йогов!

Иногда ноги уставали, и жопа в процессе говнометания опускалась все ниже и ниже. А потом еще чуть пониже. И еще немножко. И в определенный момент касалась макушки солдата. Это мгновение и есть мое главное воспоминание из сельского сральника!

Прикоснуться голой жопой к стылому остекленевшему говну – это точно не то, о чем вы мечтали. Это настолько отвратительно с точки зрения физических и духовных ощущений, что такое не пожелаешь и врагу.

Несколько раз моя срака насаживалась на ледяной штык солдата. И только после этого я понял деда, который каждую зиму воевал с туалетным военнослужащим. Тогда я сам объявил войну сортирному сталагмиту. Чуть только говенный солдат поднимал голову, я брал лом и разносил его окаменевшую тушу вдребезги. Потом солдат вновь набирал силу, но я уже знал, как ему противостоять.

Когда я учился в старших классах, моя мать устроилась продавцом в круглосуточный магазин. По ночам с ней дежурил охранник, но я все равно приходил сторожить мамку от всяких синих ничтожеств. Один хуй засыпать одному дома было тяжело, представляя, как мать в это время отбивается от очередного уебища, которое требует пивасика в долг.

И вот в одну из смен матери я вновь нарисовался на добровольное ночное дежурство. В магазине на стульчике восседал штатный охранник-азербайджанец, мать в это время отоваривала покупателей. Там продавали пиво даже по ночам. Более того, это был единственный магазин в деревне, где можно было купить бухло в любое время суток. Так что народная тропа к магазину не зарастала.

Смартфонов тогда не было, и во время дежурства я разглядывал товары на витрине, выходил покурить на улицу, а еще мог немного поболтать с матерью, если она была не занята.

Ночью начинало свирепо вырубать. Всегда существовал вариант, при котором я мог отправиться домой спать, чтобы утром пойти в школу в относительно адекватном состоянии. Но я обычно терся в магазине матери до четырех утра, когда поток алкашей немного иссякал.

В ночи я почувствовал, что бодрость начала пропадать. Чтобы не уснуть, я принялся ходить по магазину из угла в угол. И тут дремавший все это время охранник-азербайджанец внезапно заговорил со мной.

– Вазми таблэтка, – предложил седовласый мужичок лет пятидесяти.

– Да нет, зачем мне? Все нормально, – ответил я, продолжая измерять магазин шагами.

Через несколько минут охранник снова посмотрел на меня.

– Вазми таблэтка.

Я подумал, что он говорит про какую-то таблетку против сна.

– Нет, спасибо. Я не хочу спать. Нормально держусь.

Потом я еще какое-то время походил. А мужик снова пристал со своей таблеткой. Я подумал: «Странный какой-то. Доебался на ровном месте».

Прошло еще несколько минут моих хождений по магазину, и я услышал знакомое.

– Вазми таблэтка.

В это время я уже всерьез напрягся. Я – школьник, а какой-то мутный мужик впаривал мне таблетку. «Кажись, это что-то наркотическое. Охуели совсем азербайджанцы. Толкают запрещенку подростку прямо при матери», – возмущенно думал я.

– Нет, не надо мне таблетку. Я же вам уже несколько раз ответил, – слегка раздраженно бросил я в сторону мужика.

Но еще через пять минут хождения по магазину я вновь услышал:

– Вазми таблэтка.

Мне уже стало любопытно, что это за таблетка херова, которую охранник предлагал мне каждые пять минут.

– А для чего пьют эту таблетку? – спросил я. – Она сон отбивает? С нее можно окосеть, как с пивасика?

Мужик хмуро на меня посмотрел. Так смотрят на людей, которые несказанно заебали.

– Я говорю, у матэри на складе есть таблэтка. Вазми ее и посиди. Ноги же устанут ходить, – сказал охранник.

И только в этот момент до меня доперло, что чувак устал от моих перемещений по магазину и предлагал не таблетку, а табуретку.

До сих пор иногда вспоминаем с матерью этот прикол. А тогда было не очень смешно. Когда понял, что охранник заебался смотреть на мою ходьбу, я поспешил съебаться домой на боковую. Было немного неловко, что я чуть не разругался с мужиком, который и правда хотел помочь.

Примерно так звучал наш диалог с охранником.

Поговорим про первую любовь.

В садике у нас была одна чикса. Она мне пиздец как нравилась. Когда смотрел на нее, у меня дымился прыщик, который я сегодня называю хуем.

Эта дива казалась мне такой божественной, что я стеснялся с ней говорить. Таким образом, во всем детсаде она была единственной, с кем я не разговаривал.

После садика мы с ней попали в один класс. Когда учительница решала, кто с кем будет сидеть весь учебный год, я надеялся, что меня посадят с этой телочкой. Но меня усадили с какой-то жабой, а девочку-мечту – с мальчиком-хулиганом. Как же я завидовал этому пидору!

В старших классах ходили слухи, что мадемуазель одной из первых в параллели рассталась с девственностью. И в это охотно верилось, потому что она тусила с такими же «крутыми» школьницами.

Пацаны-ровесники интересовали дамочку чуть меньше, чем выборы президента Вануату. Сношали мою первую любовь исключительно перцы старше меня, возле которых я мог только пикнуть, – и это был бы мой последний звук перед нокаутом.

Меня отпустило, когда я сообразил, что с этой телочкой мне ничего не светит. Наконец-то я перестал стесняться, мы с ней изредка друг над другом подтрунивали и вполне неплохо общались. Не как кореша, не настолько. Просто как хорошие знакомые, которые на одной волне.

Где-то в глубине души я еще подумывал придвинуть свой писюн поближе к ее бывалой устрице, но надежд было не слишком много.

После школы я внезапно обзавелся семьей и пропал с радаров других баб на пять лет. А вот после окончания семейной жизни я переехал в Ижевск и на первой же прогулке возле собора Невского случайно встретил свою школьную любовь.

Мы прикольно поболтали, потом добавились в соцсетях. Для себя я отметил, что дама, возле которой у меня дымился шишак в садике и школе, теперь выглядела не особо привлекательно.

Я не знаю, что творилось после школы с самыми люксовыми бабами моего класса. В возрасте 25+ любая из них не прошла бы кастинг на роль Пеннивайза только потому, что слишком страшная по сравнению с ебанутым клоуном.

Те же дамы, которые в школе оставались неприметными замухрышками, – теперь почти сорокалетние соски. Удивительная хуйня!

Вот и героиня этой истории после школы была разжалована мной из «первой любви» до «бабы, которая под пивко вроде норм».

Мы время от времени переписывались с ней. Толпы ухажеров вокруг нее уже не было, так что я иногда подкатывал, благо ебашил пиво хлеще, чем кислород. Толку от подкатов не было, но я и не старался особо.

Одноклассница рассказывала, как кайфовала от работы школьной училкой. Я тоже плел какую-то поеботу. Однажды мы разоткровенничались: я признался ей, что она – моя первая любовь, а она рассказала, что в школе была влюблена в того хулигана, с которым сидела за одной партой. «Любовь зла», – писала моя собеседница.

Горько, но лет восемь назад моя первая любовь скоропостижно вышла замуж.

С тех пор мы не общались. Но это тот самый случай, когда можно сказать дружно: «Нахуй нужно».