В Афганистане винят в падении фейсбука, инстаграма и ватсапа талибов, но в Мали точно знают, кто виноват — конечно, "Бархан"! или, может быть, "Вагнер"...

Все это несерьезно, конечно, малийские пользователи фейсбука упражняются в остроумии.

Вот еще версия от комментаторов:
Это Ибрагим, стажер на фейсбуке, специально выдернул кабель.

Я бы даже сказала, не специально, а случайно.

Сахара расширяется: в Мали на границе пустыни в регионе Тимбукту высохло озеро Фагибин, сообщает канал Аль-Джазира. Местные жители, лишенные из-за нехватки воды возможности возделывать землю и кормить скот, вынуждены уходить из поселений. Школу почти засыпало песком.
Климатические изменения в Сахеле и Сахаре подогревают вооруженный конфликт — ресурсов всем не хватает, и люди отчаянно дерутся за них.

Делегация объединения туарегских группировок CSP встречалась в Ниамее с малийским политиком и кандидатом в президенты на выборах в феврале 2022 Муссой Мара.
Мусса Мара был премьер-министром Мали в 2014—2015 гг., сейчас собирается баллотироваться в президенты.
Посмотрела его недавнее интервью для AfricaPresse.paris. Он настроен на экономическое сотрудничество с Францией, осуждает гос. переворот 2020 г., крайне дипломатично прокомментировал заявления о выводе войск Францией, считает, что проблему терроризма нужно решать "локально", а проблемы безопасности не настолько тяжелы, чтоб помешать выборам.
Похоже, он может стать привлекательной фигурой для сепаратистов, но насколько его отношение к Франции и к северным группировкам оценят южане, подогретые мечтами о союзе с Россией и скором победоносном пришествии Вагнера?

Алжир готов поддержать Мали.
Министр иностранных дел Алжира встретился во вторник в Бамако с главой правительства Мали Ассими Гойта и премьер-министром Шогелем Майгой. Он передал от президента Алжира уверения в "безоговорочной солидарности Алжира и его твердую приверженности поддержке Мали, особенно в свете текущих проблем".

У Мали и Алжира сейчас общие проблемы — конфликт с бывшей метрополией Францией.
На днях Алжир закрыл свое воздушное пространство для военных самолетов Франции в ответ на слова Макрона о том, что Алжир полностью переписал историю своей колонизации, основываясь на ненависти к Франции.
Кроме того, Франция сократила число виз для граждан Алжира, Марокко и Туниса в ответ на отказ этих государств принимать назад нелегальных мигрантов. Алжир вызвал посла Франции, чтоб выразить официальный протест по этому поводу.

Бамако, кстати, тоже вызвало посла, обидевшись на то, что Макрон назвал "позором" слова премьера Мали Шогеля Майги о бегстве Франции из Мали.

Сегодня ровно шесть месяцев со дня пленения французского журналиста Оливье Дюбуа.
Его похитили 8 апреля в Гао, где он собирался на встречу с джихадистским командиром. В обнародованном позже видео журналист подтверждает, что взят в плен этой самой группировкой, члена которой собирался интервьюировать.
Какие шансы у Дюбуа на освобождение в ближайшее время? Правительство Мали занято договорами с российскими наемниками и руганью с Францией, то есть, вряд ли может служить посредником при переговорах об освобождении.
Франция могла бы прибегнуть к помощи "светских" группировок для посредничества с террористами. Но, очень может быть, обвинения малийских СМИ о поддержке Францией туарегских сепаратистов не имеют оснований, и никаких особых связей у Франции нет, рычагов давления тоже. А требования джихадистов, скорее всего, будут большими.

Вдогонку к предыдущему посту: для Франции ситуация с заложниками крайне щепетильна и не имеет беспроигрышных способов разрешения.

Почему маловероятно освобождение заложника силой, мы писали здесь. А освобождение с помощью выкупа или обмена заключенными чревато репутационными потерями и негативно воспринимается французским обществом. Конечно, сам факт нахождения французского гражданина в плену тоже воспринимается негативно, но, как ни крути, это судьба отдельного человека, которая серьезно волнует только небольшой круг его родных, друзей и коллег.
Когда заложника освобождают, выплачивая выкуп или обменивая на боевиков, общество воспринимает это как проигрыш в войне с джихадистами, и выражает беспокойство.

Это часто осложняется поведением самих заложников, которые приезжают на родину после нескольких лет, проведенных в социальной изоляции, скрашиваемой только общением с захватчиками. В плену одни выбирают путь конфронтации, чреватый рисками для жизни из-за конфликтов с террористами — по-видимому, так погибли Беатрис Штокли и Кристо Ботме, и более отдаленными проблемами с психикой, когда бывший заложник продолжает конфронтацию, но уже с обществом на свободе, см. случай Сержа Лазаревича, который годы спустя освобождения чувствовал себя несправедливо обиженным правительством.

Другие выбирают более ассертивное поведение, которое, по моему убеждению, не означает глубокого принятия джихадистской идеологии и моральной капитуляции, но при поверхностном взгляде может быть так воспринято. Человек ищет точки соприкосновения со своими захватчиками, пытается наладить с ними контакт, ищет позитивные стороны не только в своем пребывании в плену, но и в самих захватчиках. Повторюсь, такое поведение не затрагивает базовых ценностей личности (которые обычно имеют сильную гуманистическую основу), человек не "становится джихадистом". Но после нескольких лет такой жизни его восприятие и способы выражения мыслей претерпевают изменения, что он и транслирует при первых контактах с медиа после освобождения.

К сожалению, широкие массы не задаются трудом задуматься, что именно стоит за теми или иными словами бывшего заложника, а просто впадают в истерику от заявлений, что он принял ислам, что ислам помогал ему перенести заключение, что джихадисты — люди, в общем-то, хорошие, а их мировоззрение имеет ценность.
Часто заложнику нужно просто дать время, чтобы откалибровать свой опыт и выражать его более нейтрально. Так, Стивен МакГаун явно шокировал некоторых на первой пресс-конференции словами, что он принял ислам совершенно добровольно потому, что это замечательная религия. В более поздних интервью и в автобиографической книге все стало на свои места: он подробно описал, какому моральному прессингу подвергались заложники, прежде чем согласились сменить веру. Радикальной переоценки опыта в плену не было, он и в книге описывает как сознательный выбор свою установку на ассертивность и не-конфронтацию с джихадистами, о которых отзывается в нейтрально-дружелюбных тонах — но акценты расставлены иначе, форма высказываний другая, и, в отличие от пресс-конференции, он совершенно не производит впечатление человека, потерявшего контакт с реальностью.

То же самое произошло с освобожденной осенью 2020 года французской заложницей Софи Петронен: французы негативно восприняли ее слова о переходе в ислам и о том, что джихадистов следует воспринимать как "политических противников" и о желании вернуться в Мали (критическая статья, например). Это возмущение подогревалось фактом, что в обмен на Софи (вместе с еще тремя заложниками) были выпущены из тюрьмы около 200 боевиков, к тому же, по слухам, Франция заплатила 10 миллионов евро.

Освобождение Оливье Дюбуа может оказаться еще одним испытанием подобного рода для французских властей и это может, помимо прочих обстоятельств, тормозить усилия по его освобождению.

P. S. Предлагаю интересующимся заложниками в Мали мою статью о Стивене МакГауне в журнале "Африканский шатёр" (№ 5/ 2-2021)

Прочитала у "Пятой республики" перепост из другого канала, где слова о том, что военные "Бархан" не обнаружили присутствия ЧВК "Вагнер" в Мали названа "феноменальной по своей идиотии".

Во-первых, причем здесь Агентство Франс Пресс, если новость выпустило ТАСС (я посмотрела в гугле, других публикаций по теме, кроме новости ТАСС и ссылок на ТАСС, не нашла. Upd. на русском есть: RFI, DW).

Во-вторых, что такого идиотского в заявлении, что подразделения Бархан не нашли следов присутствия "Вагнера" в Мали?
Никаких сведений о широком разворачивании операций "Вагнера" в прессе нет. Больше того, пустыня большая. Французские военные ходят своими маршрутами по пустыне, почему они должны бы непременно столкнуться носами с российскими наемниками, даже если последние уже выехали в пустыню, в чем лично я сомневаюсь?
Почему шум в прессе должен быть приоритетнее для французских солдат, чем собственные глаза? Обратите внимание, весь скандал развернулся вокруг слитой информации о договоре, что малийское правительство приглашает "Вагнер". Ни одно из серьезных СМИ не подтверждает информацию, что Вагнер уже прибыл в Мали и тем более действует на значительной территории, где может столкнуться с французскими войсками.

Что касается фотографии из Mali info, которую российские СМИ выложили скриншотом, на котором даже даты не видно — то это слабое доказательство. Малийские СМИ в этом плане не очень-то надежны, и если событие не подтверждено десятком фото с разных ракурсов в разных изданиях (как это было в случае с доставкой вертолетов из России), следует относится к заявленному крайне осторожно. Где, когда и при каких обстоятельствах сделано фото — совершенно непонятно.

Очень может быть, что вагнеровцы на самом деле уже прибыли в Мали. Но доказательств у нас нет, и тем более нельзя объявлять идиотами военных Бархана, если они заявили, что не видели их там, во что я охотно верю.

Почему Франция так ведет себя с Мали и Алжиром: версия телеграм-канала Zangaro Today: Франция покидает неликвидный регион и переориентируется на еще не распаханную почву отношений с англофонной Африкой.

В этом есть резон. Насколько плодотворными окажутся для Франции эти попытки, мы еще посмотрим. Но скажу по ситуации в Мали: сейчас из-за громкого крика в прессе может сложиться впечатление, что малийское правительство прямо так выбрало отказаться от сотрудничества с Францией в пользу сотрудничества с Россией, а Франция, несчастная такая, бьется в конвульсиях и ищет способы вернуть все "как было", из-за этого угрозы про вывод войск если вы не, и другие громкие заявления.

На самом деле, Франция уже давно медленно, но верно приходит к мысли, что войска из Мали выводить надо. На эту войну они тратят много сил, а выхлоп нулевой, если не сказать отрицательный.
Для них важно — выйти с минимальными потерями, человеческими, финансовыми и репутационными. И "Вагнер" тут, возможно, подвернулся крайне удачно: теперь можно уходить с гордо поднятой обиженной головой, оставляя Мали на попечение России (с посылом "вы сами так захотели"), ну и, в случае если ситуация в стране стремительно ухудшится, "виноват" во всем будет Вагнер ("а мы вас предупреждали").

Посол РФ в Мали принял в пятницу делегацию СМА во главе с Билялем Аг Ашерифом.
Ну наконец-то какие-то следы, намекающие на переговоры с сепаратистскими движениями насчёт сотрудничества с Россией.

Премьер Мали обвинил Францию в подготовке террористов — сообщают РИА новости.
Новый виток высоких отношений под кодовым названием "сам ты террорист".
Чуть-чуть пройдусь по цитатам.

"Те террористы, которые присутствуют в Мали, пришли из Ливии. И кто разрушил государство Ливии?"
Те террористы, которые исламистские джихадисты из Аль-Каиды Исламского Магриба, составившие костяк джихадистского движения в Мали, пришли из Алжира, а не из Ливии (хотя отдельные боевики из каких только стран не приходили), и в Мали они пришли задолго до падения Каддафи, и обосновались там к неудовольствию местных туарегов, а правительство в Бамако закрывало на это глаза (см. статью Энди Моргана)

Из Ливии после падения Каддафи в 2011 пришли, если уж на то пошло, туареги, составившие костяк сепаратистской группировки МНЛА. Но это не ливийские туареги, это малийские туареги, изгнанные в Ливию серией конфликтов с малийским правительством. МНЛА никто не считает террористической организацией, больше того, само малийское правительство подписало мирные соглашения с этим движением.

мы просили помочь разведданными и воздушной поддержкой. Никто не говорил об отправке военных на землю. Франция уважала этот договор в Кона, Гао, Тимбукту. Когда они приблизились к Кидаль, то запретили малийским военных туда входить
Честно сказать, мне надо самой сесть и заняться материалами, что аргументированно дать ответ. Но если так, от себя, в качестве голоса с дивана — помнится мне, в 2014 году малийская армия сунулась в Кидаль, получила люлей от туарегов и быстренько отступила. Французы стояли в стороне, никому ничего не запрещали, просто не стали помогать.

По словам премьера, французские войска создали в Кидаль анклав и передали его движению, сформированному из представителей "Ансар ад-дин", которая сотрудничает с "Аль-Каидой"* и признана международной террористической организацией.
Вот тут тонкий момент. Французский войска, конечно, ничего специально не создавали, просто у малийской армии силенок нет отбить Кидаль, а туарегские группировки заключили мирные договоры — с самим малийским правительством, замечу! — и Франция не считала своим делом преследовать их. Но есть небольшая доля истины про "представителей Ансар ад-Дин", потому что некоторые представители, переобувшись в прыжке, сформировали группировку HCUA, открестились от международного терроризма и подписали мирный договор вместе с другими светскими сепаратистскими движениями. HCUA сейчас входит в состав CMA, влиятельной фракции, которая де-факто управляет Кидалем. При этом есть основания полагать, что связи с Ансар ад-Дин (которая продолжила существовать основным составом в прежнем качестве) они не потеряли.
Какие выводы из этого стоит сделать? Можно я опущу промежуточные посылы и сразу выскажусь радикально: нужно вести переговоры в том числе с исламистскими группировками и прекращать игру в "сам ты террорист".

У Мали нет доступа в Кидаль, это анклав, который контролирует Франция.
Да что ж вы так пессимистично, а кто недавно маршировал с малийским флагом по Кидалю?.. ладно, не буду дразниться. По факту это верно: правительство в Бамако не контролирует Кидаль. Не только Кидаль, впрочем. Но и Франция тоже не контролирует Кидаль, пусть даже у них есть в регионе базы, этого недостаточно, чтоб реально удерживать под контролем территорию, почему, собственно, анти-террористическая миссия Франции и ООН терпит поражение.
Кидаль контролирует СМА, и с этой силой нужно договариваться.

Такие высказывания премьер-министра будут подливать масла в огонь конфликта с Францией, но это бы ладно, может, Мали стоит несколько дистанцироваться от Франции (лишь бы цена за это не была слишком большой). Но ведь это камни в огород не только Франции, но и туарегских движений, договор с которыми критически важен для сохранения Мали в целом виде.

О, какие новости! Освободили Глорию Сесилию Нарваес, колумбийскую монахиню, которая находилась в заложниках у JNIM с 2017 г. Пишут, власти Франции могут быть причастны к освобождению.
Может, зря я так пессимистично оценила шансы Оливье Дюбуа на скорое освобождение?

🇨🇴 🇲🇱 В Мали освободили колумбийскую монахиню Глорию Сесилию Нарваес, которую похитила Аль-Каида в 2017 году. Монахиню захватили 7 февраля 2017 года в Карангассо, на юго-западе Мали, в приграничных районах с Кот-д'Ивуаром и Буркина-Фасо. В Африке монахиня францисканского ордена была с евангелической миссией. Вначале в Бенине, потом в Мали.

Колумбийская церковь и власти Колумбии уже празднуют её освобождение. Для президента Дуке и его правительства дело Нарваес – это один из немногих однозначных внешнеполитических успехов. Быть может, власти что-то выжмут из этого перед президентскими выборами в мае 2022 года.

Судя по тому, кого благодарит Богота за содействие в освобождении сестры Нарваес, к этому причастны власти (и спецслужбы) Ганы, Сенегала и, конечно же, Мали. При этом, судя по заявлению вице-президента Колумбии Марты Лусии Рамирес, власти Франции так же были причастны к освобождению монахини.

Интересно, это Париж пытается набрать очки перед выборами президента в апреле 2022 года?

#Колумбия #терроризм #криминал

@pinochet_echo – всё будет в диктатуре, ещё и бомбы добавим

Жители округа Нионо подвергаются нападениям, почти ежедневно — новые жертвы.
Ранее между жителями деревень и джихадистами были заключены мирные соглашения, о которых мы писали здесь. Но вскоре они перестали действовать. Жители подвергаются нападениям джихадистов Катибы Масина (группировка под командованием Амаду Куфы, аффилированная с JNIM) во время охоты, работы в поле, перемещениях между деревнями.
Традиционное ополчение, охотники дозо, считают своей задачей защищать население от джихадистов, но при этом сами, по свидетельствам, творят беспредел: требуют у местных жителей денег, вынуждают молодых людей присоединяться к их рядам.
Высший исламский совет, который обеспечивал переговоры ранее, пробует снова выступить посредником для восстановления соглашений, но пока безрезультатно.

"Я уже исправился, выпустите меня!" — джихадист, осужденный за разрушение гробниц в Тимбукту, принес извинения и попросил досрочного освобождения.
Ахмад Аль Факи Аль Махди, также известный как Абу Тураб, был осужден в 2016 г. Международным уголовным судом в Гааге за участие в разрушении древних гробниц в Тимбукту в 2012 г.
Аль Махди, по происхождению туарег из региона Тимбукту, присоединился к туарегской исламистской группировке Ансар Дин.

В 2012 г. после восстания туарегов Ансар Дин вместе с Аль-Каидой Исламского Магриба заняли Тимбукту, "перехватив" победу у светских сепаратистских группировок. Исламисты установили в городе жесткие порядки в соответствии со своим представлением о шариате, в том числе разрушили древние гробницы и мавзолеи мусульманских святых, которые с их точки зрения являлись идолопоклонством. Самый известный из этих памятников, мечеть Сиди Яхьи, была построена в XV в. Сиди Яхья был первым имамом этой мечети, знатоком ислама, впоследствии почитался как святой. Джихадисты сломали священные двери мечети, которые, по преданию, не должны были открываться до конца времен, и разрушили гробницу Сиди Яхьи.

Ахмад Аль Факи Аль Махди был арестован в Нигере в 2015 г., передан в международный суд, где призван виновным в разрушении девяти мавзолеев и мечети, и приговорен к 9 годам тюремного заключения.
Из этих девяти лет он отсидел шесть, и, похоже, ему надоело.

Modern Ghana со ссылкой на AFP сообщает, что Аль Махди в тюрьме изменился, научился играть на пианино и гитаре, подстригся и побрился, и выражает всяческое раскаяние в содеянном.

Помнится мне, он и в 2016 г. выражал раскаяние.

"Бархан" покидает Кидаль.
Французские войска миссии "Бархан" начали заключительную фазу передачи базы в Кидале миссии ООН и малийской армии (ФАМА). Последний логистический конвой отправился 12 октября в Гао. Небольшой отряд "Бархана" останется еще в Кидале, чтоб обеспечить поддержку МИНУСМА и ФАМА.

Тем временем в Мали погиб еще один французский солдат. Пишут, это был несчастный случай, обстоятельства которого расследуются.

Я больше пишу о том, с какими проблемами может столкнуться "Вагнер" при попытке навести красоту в Мали с малийской стороны, а вот Русский Ориенталист принес интересные сведения о том, что продвижение россиян тормозят с российской же стороны. И таки хороший вопрос, в чем причина, то ли по дипломатическим каналам та же Франция продавила Россию, и палки в колеса неслучайны, то ли, в принципе, проект "Вагнер в Мали" является скорее инициативой частных лиц, а не частью масштабной стратегии по завоеванию влияния в Африке. И пусть проект делается не без благословения сверху (сомневаюсь, что без благословения оно возможно в принципе), координации и продуманности выполнения на разных уровнях мы не наблюдаем.

Об отсутствии масштабной стратегии пишет и канал MiddleEAST, достаточно резко высказываясь о начинаниях России в Африке и Азии:

экспансионизм современной России носит декларативный характер и не является результатом внутреннего роста (которого нет), переизбытка энергии, сил, которые стремятся найти выход и реализуются в разных формах экспансии — от экономической и промышленной до военной. На данный момент есть избыток в отслуживших в ВС мужчинах, которым нужны деньги — они и идут на экспорт (у турок Байрактары — у нас Иваны…). Но по факту наемники это не один из инструментов масштабной экспансии России в азиатский или африканский регион, а крепостные актёры в очередной потемкинской деревне…

Что сказать, стабилизация обстановки в Мали дело сложное и чревато неудачей даже при образцовом поведении приглашенной стороны, просто потому, что от принимающей стороны и всех участников конфликта можно не дождаться не то что образцового, а мало-мальски разумного поведения.
А с таким подходом... вон я недавно писала про встречу российского посла с лидерами сепаратистских движений, я тогда сходу подумала, что не иначе как Россия пытается доделать ту работу, которую по хорошему должно было бы проводить Бамако: обсудить вопрос присутствия российских наемников с влиятельными лицами, без договора с которыми далеко не уедешь.
Сейчас думаю, кто вообще знает, что это была за встреча и по чьей инициативе?

В Тимбукту боятся возвращения джихадистов после ухода французских войск, пишет AP.
Многие жители Тимбукту были сильно травмированы режимом джихадистов, захватившим власть в 2012 г. В этой статье женщина, которую джихадисты подвергли публичной порке за неправильную, с их точки зрения, одежду, рассказывает, какие психические и физические последствия, не изжитые до сих пор, оставила эта экзекуция.
Она, как и многие другие, боится, что джихадисты снова захватят власть, стоит только французской армии уйти. Даже сейчас влияние французских военных очень слабое, они контролируют не более 30 километров вокруг Тимбукту, город фактически представляет собой закрытую базу.
Больше того, по словам женщины, "джихадисты уже здесь в Тимбукту, только у них нет силы управлять городом". Исламисты ходят в город закупаться на рынке, местные жители не доносят на них из страха возмездия.
Организаторы местных музыкальных мероприятий тоже боятся, что возвращение джихадистов похоронит все возможности заниматься музыкой.

Вдогонку про Тимбукту.
Вообще интересно, есть ли на самом деле у исламистов ресурс удержать город в конкуренции с другими группировками, они ж там не одни ходят. Есть вероятность, что Тимбукту превратится не в оплот джихадизма, а в еще один уголок анархии, типа "Менака без оружия" (это я иронизирую на тему довольно бесплодных инициатив разрозненных группировок договориться о демилитаризации городской зоны). Или Гао, где тоже тот еще проходной двор.
Не сказать, что это сильно лучше исламистского режима, при котором, как говорят, можно оставлять мопеды перед домом — и не потырят. При анархии тырят все, что не приколочено. Зато с музыкой.

France24 сообщает, что французы покинут базы в Кидале, Тимбукту и Тессалите к концу года и передадут их в руки малийской армии.

"Идея не в том, чтоб создать вакуум. Идея оставить ответственность за эти области малийскому государству", — сказал генерал Этьен дю Пейру.
Звучит как троллинг, хотя по сути-то идея правильная.

Приложу ссылку на видео на ту же тему: https://youtu.be/u35o-NhK4uU

А вот ответ бывшего посла Франции Никола Нормана в Мали на обвинения, что Франция в поддерживает террористов.

Что здесь интересно: экс-посол считает ошибкой, что Франция в 2013 отдала Кидаль туарегским сепаратистам из МНЛА.

«Французская армия искала эту группу, в то время это была МНЛА, эти туарегские сепаратисты, из особого племени, которое составляло меньшинство внутри самих туарегов, Ифорас. Мы пошли искать эту группу и отдали ей город Кидаль. А потом, позже, были Алжирские договоренности [в 2015 году], которые поставили этих сепаратистов на своего рода пьедестал, в некотором смысле наравне с государством. Это большая ошибка».

Вопрос, а что было бы, поступи французы иначе? Если бы они развернули масштабные боевые действия против МНЛА так же, как против джихадистов?

Я думаю, проблема Мали в тот момент (как и в теперешний) не в том, что Франция не поддержала малийскую армию в борьбе с сепаратистами, а в том, что поддерживать-то было особенно некого. В случае войны с туарегами малийская армия вряд ли чем смогла помочь, а закрыть весь вакуум власти французы не смогли бы точно так же, как не могут сейчас. Только сейчас они соблюдают взаимный нейтралитет с сепаратистами, а в противном случае воевали бы еще и с ними, и их жизнь на севере стала бы, с вероятностью, еще грустнее и беспросветнее.

Вероятно, такое противостояние пошло бы на пользу джихадистам, потому что сепаратисты, не имея возможности играть в мирные договоры и сотрудничество с Францией, объединили бы фронт.
Не знаю, повлияло бы это серьезно на обстановку в регионе, скорее всего, нет. Та же ассиметричная война, то же фактическое присутствие группировок везде, где только можно, то же сидение международных войск на базах с невозможностью свободно перемещаться по территории, не боясь каждого куста и каждой канистры на обочине (про то, как перемещаются по пустыни французские конвои, смотрите документалку "Французская армия в Мали 2017: дорога в ад!" — как выглядит кино "Безумный Макс: дорога ярости" в реальной жизни: меньше экшена, зато больше выдувания песка из всех деталей на каждой остановке).

Imarhan — Achinkad
Музыкальная пауза. Оторвемся от этой всей политики, чтобы послушать новую песню туарегской группы Imarhan и посмотреть атмосферный клип.

Имархан — группа, созданная в 2006 г. пятью музыкантами из алжирского города Таманрассет. "Имархан" на тамашек означает "те, кто любит друг друга", как объясняет фронтмен группы Ияд Мусса Бен Абдеррахман (по прозвищу Садам), группа получила такое название, потому что музыканты по происхождению все из разных мест и не связаны родственными узами, их объединила любовь к музыке, но "любовь — то, что соединяет людей теснее кровного родства".

Имархан исполняет музыку в стиле desert blues, или тешумара — это новая (в противопоставлении традиционной) туарегская музыка, соединяющая традиционные и западные мелодии. Эта музыка возникла в 80-х гг. в среде молодых туарегов, изгнанных из Мали и Нигера в Ливию и Алжир. Создателями этой музыки считают музыканты первого состава Tinariwen — выходцы из Мали (точнее будет сказать Азавада: именно эта музыка стала рупором восстания 90х, да и в наше время Тинаривен выступали с флагом Азавада на международных концертах, а совсем недавно — в Кидале на конгрессе МНЛА).

Имархан можно назвать группой второго поколения музыки тешумара. С Тинаривен их связывает не только преемственность жанра, но и родство. Садам — родственник басиста Тинаривен Яду Аг Леше. А еще Садам выступал с Тинаривен в 2014, заменив фронтмена группы Ибрагима Аг Альхабиба, который остался в своих родных краях в самые неспокойные времена.

Имархан объявили о выходе нового альбома под названием Aboogi в январе 2022. А пока что выложили для нас песню Achinkad.

Это история газели,
Вынужденной оставить своих детей.
Опасность пришла в ее дом,
И мира там больше нет.