🇲🇱🇫🇷 Пока в англо- и русскоязычных соцсетях и месседжерах обсуждают официальное признание сотрудничества властей Мали с российскими ЧВК, французы оплакивают вчерашнюю гибель мастер-капрала Максима Бласко. Он стал 52-м по счету французским военнослужащим, погибшим в ходе операции «Бархан».

В 2014 году Максим успел повоевать в Центральноафриканской Республике, Чаде и Сенегале — он сам был снайпером. На его счету было четыре награды (три бронзовых креста воинской доблести и один позолоченный крест).

В июне 2019 года 34 летний француз спас двух товарищей во время крушения вертолета Gazelle — будучи сам серьёзно ранен, он вытянул сослуживцев из-под обломков и оттащил на 50 метров.

Вчера Максима Бласко застрелил снайпер.

А сегодня весь мир обсуждает, как российские ЧВК официально входят в Мали, потому что французы не справились.
#Мали #Франция
@rybar

🇳🇪🇫🇷 Официальный аккаунт главного штаба ВС Франции опубликовал фото подготовки взлётно-посадочной полосы на 101 временном оперативно-тактическом аэродроме в нигерском Ниамее. ВПП готовят к взлёту и посадке самолетов-заправщиков А330.

Судя по всему, это один из элементов «трансформации» операции «Бархан». 101 АвБ в Ниамее становится постоянным военным объектом, туда прибыли военные инженеры из 25 аэродромно-строительного полка. 9-го сентября даже было проведено целое социально-значимое мероприятие: командир базы подарил местной академии в Ниамее компьютер.

В комментариях к видео спрашивают: а местных к работе привлекать будут? Как насчет дополнительных рабочих мест? А почему французы не хранят свое военное барахло у себя в стране? Для чего база?

За наводку спасибо Пятой республике @fifthrepublic.
#Нигер #Сахель #Франция
@rybar

Вот тут пересказывается мнение малийских СМИ о том, что Франция может поддерживать сепаратистов и тем самым дестабилизировать ситуацию в Мали, и это в то самое время, когда "Вагнер" уже готов привести страну к светлому будущем. Ок, про "светлое будущее" я утрирую, но так-то...

Не буду заводить снова долгую шарманку от том, почему в Мали все уже настолько дестабилизировано, что никакие действия Франции исподтишка ситуацию не поменяют. Не исподтишка, это, скажем, помочь сепаратистам добиться признания независимости Азавада, вот тут-то международная общественность офонарела бы (простите за сленг) сильнее, чем от захвата Афганистана талибами. Это было бы несомненно увлекательное историческое зрелище, но, боюсь, в ближайший десяток лет абсолютно нереалистичное. Остальная поддержка, даже если она реально имеется, это не более чем крошки птичкам, которые сами себя прокормить сумеют, вот поверьте.

Напишу про другую вещь. Мне очень интересным кажется медийное поведение этих самых сепаратистов. Из разговоров с туарегами на низах я вижу, что от мечты об независимом Азаваде никто как бы не отказывался. При этом лидеры сепаратистских движений и не заикаются о новых порывах к отсоединению. Казалось бы, малийское государство дышит на ладан, де-факто СМА уже установили свой контроль на территории региона Кидаль и пытаются формировать там квази-государственные структуры (полицию, суды). Флаг они тоже используют свой, а малийский, будучи вывешенным по случаю приезда делегации из Бамако, снимают на следующий же день под крики "Аллаху акбар!" (и шест надо вынести следом)

Можно было бы воспользоваться моментом, объявить свое отсоединение от этого тонущего корабля, которое представляет собой Мали, и образовать что-то вроде Сомалиленда посреди Сахары.

Но если такие намерения и есть, то они хорошо спрятаны от посторонних глаз. Разговоры о независимости Азавада на официальном уровне не звучат вообще, и даже в комментариях на фейсбуке почти не слышны.

Туареги потеряли надежду отвоевать себе государство? Или поняли, что в сложившейся геополитической ситуации лучше такими мечтами не размахивать? Обожглись разочек со своим внезапно превратившимся в оплот радикального исламизма Азавадом и сейчас не хотят вызывать раздражение общественности?

Одной из причин может быть то, что у сепаратистских группировок много желаний, но маловато реальных сил, чтоб удержать власть на территории более обширной, чем регион Кидаль (и то большой вопрос, сколько они там контролируют, а сколько пущено на самотек). В регионах, где туарегское население не столь многочисленно (Тимбукту, Менака, Гао), сепаратистские группировки не имеют шанса установить единоличное правление, а договориться с другими этносами у них тоже не получается. Туареги, к сожалению, внутри своего народа между кланами договориться не могут — хотя процесс идет (если судить по оптимистичным постам в фейсбуке).
В 2012 г. они пытались убедить других, что Азавад — государство не только для туарегов, но и для всех народов севера Мали, но, кажется, им никто не поверил. И, тоже к сожалению, не без оснований, потому что говорить можно всякое, а вели себя на земле туарегские боевики безобразно по отношению к представителям других этносов (почему те и побежали к джихадистам с надеждой, что те их защитят, а потом, когда надежды сбылись как-то криво — к Франции. Тенденция, однако).

Как бы там ни было, отсутствие шапкозакидательных призывов к немедленному созданию независимого государства и тому подобных безапелляционных заявлений создает впечатление, что у туарегских сепаратистов неплохой контакт с реальностью. В тех условиях, в которых находится Мали, это уже преимущество, пусть на данный момент может казаться, что их положение печальнее тех, кто ждет решения проблемы с терроризмом "за 24 недели".

Как всегда хороший анализ ситуации от Zangaro Today

🇲🇱 Разобрали с @mideastr шум вокруг возможного появления неофициальной российской ЧВК «Вагнер» в Мали. В этот раз откровенность поражает. С одной стороны — заявление главы МИД РФ Сергея Лаврова, признавшего, что малийская сторона обратилась к частной военной компании из России. С другой стороны — реплика Жозепа Борреля, прямо попросившего Москву «вообще не работать в Африке, потому что "это их место"».

Уже приходилось писать, что пророссийский консенсус в Мали сформирован; ее власти заинтересовались услугами российских военных специалистов после достаточно успешных операций в Сирии и ЦАР, а в стране нарастает раздражение французским военным присутствием. Но не следует забывать, что причины конфликта — сугубо внутренние: остро стоящий земельный вопрос, исход скотоводов из экологических ниш, конкуренция за землю и пастбища, внутриобщинное противостояние между знатью, старейшинами и религиозными лидерами, с одной стороны, и пауперизированной молодежью, с другой, назревшая реформа местного самоуправления, дефицит государственных услуг в удаленных сельских территориях, избыточные жертвы при действиях малийских ВС, от рук которых по итогам 2020 г. погибло больше мирных жителей, чем от рук джихадистов, неурегулированный статус ряда догонских ополчений, ставших параллельной властью и точно также вовлеченных в этнические чистки и военные преступления. Всеми этими вопросами на системном уровне должны заниматься власти Мали и никто больше. Практика же работы НКО, чьи финансовые средства оседают в карманах бюрократии разных уровней и локальных властей и чьи точечные проекты, например по строительству новых колодцев, лишь усиливают конкуренцию за землю и воду, только показывает, что никакими внешними усилиями давно назревшие системные проблемы не решатся.

Заинтересованность в ЧВК — любых — выглядит даже инфантилизмом малийских властей, причем малооправданным: стоит добавить, что соседний Нигер, также столкнувшийся с джихадистской угрозой в Тиллабери и допустивший на этом треке немало ошибок, все же лучше справляется с задачами развития благодаря сбалансированной политике, учету мнений и интересов регионов, в т.ч. в туарегском вопросе.

Впрочем, столкнувшись с критикой и давлением со стороны регионального сообщества ЭКОВАС, требующего скорейшей организации выборов, запланированных на февраль 2022 г., Ассими Гойта может и разыгрывать карту «Вагнера», чтобы обеспечить себе рычаги давления на соседей и, возможно, попытаться остаться у власти за пределами отведенной военным властям крайней даты и заодно пересмотреть формат отношений с Францией и ЕС, показав субъектность и независимость во внешних связях. Такие мнения вызваны, в первую очередь, промедлением в ключевых реформах, главным образом — избиркома страны, который должен стать единым органом проведения выборов.

Что касается cui bono, не следует списывать со счетов фактор Нигера. И у Мухаммаду Иссуфу, и у его преемника, действующего президента Мохамеда Базума, накопилось много претензий к руководству Мали по части урегулирования конфликта, затронувшего также Нигер, у Ниамея много вопросов к статусу Кидаля, и на фоне гибели президента Чада, ключевого «жандарма» Сахеля, Базум однозначно попытается воспользоваться новой конфигурацией, чтобы зарекомендовать Ниамей более договороспособным и лояльным Франции и США партнером, привлечь финансирование, специалистов, вооружения, дипломатическую поддержку и зарекомендовать себя лидирующей силой в Сахеле.
Не отстает и Чад, анонсировавший удвоение численности ВС и заодно оперативно сформировавший состав нового переходного законодательного органа.

https://www.kommersant.ru/doc/5006336

Статья на сайте МИНУСМА о праздновании 61-й годовщины независимости Мали в Кидале.
Прошлись с небольшим маршем, говорили речи о мире, воздвигли в скалах малийский флаг. Интересно, выложат на ютьюб видео демонтажа этого флага?
Кстати, интересно, что туареги даже в составе малийской армии не отказываются от своего традиционного головного убора, надевают его вместе с формой. Поэтому легко пересчитать их по головам на фото.
Все эти мероприятия показывают нежелание СМА идти на прямую конфронтацию, но, при этом, имеют по сути декоративный эффект.

🇲🇱Мали. Пылевая буря во французском полевом лагере.

Просто атмосферное видео из Мали.

Разбавлю еще аналитические посты сценами простой малийской жизни. Фото из паблика La Voix de Tin-Aoukert.
В комментариях шутят:
"Мали теряет свои культурные ценности, туареги отказываются от спины осла и берут мопед".
А вы заметили, на заднем плане стоят ослы и смотрят как будто с укоризной?

Да, операция по освобождению Оливье Дюбуа действительно могла бы скрасить горечь от нынешнего провала Франции в Мали. Проблема в том, что такая операция крайне сложна, почти нереальна.

Вообще говоря, силовое освобождение заложников — дело крайне рискованное. Если у освобождения с помощью выкупа или обмена заключенными есть неприятный оттенок поражения и морального компромисса, то силовые операции могут закончиться еще трагичнее — гибелью заложника, и даже не потому, что его убьют захватчики из принципа "так не доставайся ж ты никому", хотя и такое бывает. Но, что грустнее, его могут убить те, кто собирался освободить: заложников обычно одевают в местную одежду, и отличить издалека заложника от террориста практически невозможно. Так в 2013 г. возле Кидаля погибли Жислен Дюпон и Клод Вердон, французские журналисты, захваченные боевиками Аль-Каиды. В погоню за захватчиками ринулся французский спецназ, и в итоге заложники были застрелены то ли террористами, то ли атакующими.

Но это одна часть проблемы. Вторая — чтобы освободить заложников, их нужно сначала найти. А джихадисты весьма преуспели в навыках прятать свои лагеря в необъятных просторах пустыни. О том, какие хитрости они используют, подробно рассказал в своей книге Стивен МакГаун, бывший заложник Аль-Каиды Исламского Магриба, с 2017 г. ставшей частью JNIM, той же группировки, что предположительно держит в плену Оливье Дюбуа: джихадисты следили за высотой палаток, в которых жили они сами и заложники, чтобы тень не выдавала их наличие при взгляде сверху, заставляли заложников лежать внутри, когда в округе пролетали разведывательные самолеты. Но, пожалуй, самое сильное оружие джихадистов против обнаружения — это постоянные перемещения. Опыт кочевой жизни, доведенный до предела из-за грозящей опасности: всякий раз, когда разведывательный самолет делал круг над джихадистской базой, после того, как он улетал, террористы тотчас собирали вещи, грузили на свои тойоты и уезжали на новое место. Если мимо лагеря проходил путник, джихадисты выходили поздороваться с ним, приглашали на стаканчик чая и попутно выясняли, кто он и откуда. Если это был незнакомый и ненадежный человек, то после его ухода они собирали вещи и уезжали на новое место.

Известен только один успешный случай освобождения заложника этой группировки, уже увезенного в пустыню: им стал датский гражданин Шак Рейке, и его французские войска освободили случайно, во время атаки на базу. Стивен МакГаун, который в это время находился в плену в другом месте, объяснил, как французы смогли найти ту базу. Разведывательный самолет пролетел над пустыней, увидел подозрительные хижины, но, в отличие от обычного поведения, не стал делать круг, а просто отметил точку на карте и полетел дальше. Джихадисты посчитали, что не были замечены, и не стали переезжать — и вскоре к ним пожаловали гости.

Шаку Рейке повезло: его не убили джихадисты, и не подстрелили случайно французы.
Но какова вероятность, что джихадисты еще раз допустят такую ошибку?

🇲🇱🇫🇷 В связи с ростом террористической активности, репутационными потерями Франции в Мали и заходом российских ЧВК в африканский Сахель, французские аналитики задаются вопросом: а как там судьба похищенного ещё в апреле французского журналиста издания Liberation Оливье Дюбуа?

Громкая операция по освобождению Дюбуа помогла бы хоть немного, но выправить имидж французских миротворцев.
#Мали #Франция
@rybar

Аналитики говорят, что президент Нигера Базум может воспользоваться конфликтом между Францией и Мали из-за Вагнера, чтоб упрочить свои связи с Францией и получить поддержку как главный оплот по борьбе с терроризмом в Сахеле.
Малийские СМИ подозрительно вовремя вытащили "компромат" на Базума: видео 1991 г. из Мопти, которое опубликовали под громким заголовком "Мохамед Базум был в составе делегации СМА?"
В статье объясняют, как Базум мог оказаться на встрече представителей правительства Мали и туарегской повстанческой группировки Mouvements et Fronts unifiés de l'Azawad (MFUA) (не СМА, СМА была создана в 2014 г.), разумеется, не в составе их делегации, а как представитель министерства иностранных дел Нигера, наряду с дипломатами от Буркина Фасо.

Базум никогда не участвовал в повстанческих движениях, ни в Нигере, ни тем более в Мали, кроме того, Базум однозначно неодобрительно высказывался на тему двусмысленного статуса Кидаля, что вызвало негодование туарегских сепаратистов:
«Статус Кидаля в Мали — проблема для нас. Кидаль — это прибежище террористов, и те, кто нападают на нас, часто возвращаются к нему. Кидаль представляет собой угрозу для Нигера, и малийскому государству необходимо восстановить свои права."

В общем, в поддержке сепаратистских движений Базума обвинить сложно. И даже в самой статье это не подтверждают. Но как там в анекдоте? Ложечки нашлись, а осадочек остался.

Стычки между людьми разного социального происхождения на юго-западе Мали в округе Бафулабе в регионе Кайес 29 сентября: погибло до шести человек, по неофициальным источникам (один — по официальным), несколько ранены, сожжена дюжина мотоциклов.

Все это случилось из-за нападения молодых людей из социального слоя "благородных" на молодежь из группы, которая считается рабской. Последние проводили разрешенное мэрией шествие в честь независимости Мали, а "благородные" их атаковали.

Дискриминация людей "рабского" происхождения и конфликты со "свободными" и "благородными" — большая проблема в Мали (и не только, у соседей то же самое). Собственно рабство как таковое (бесплатный труд без возможности покинуть хозяина) по большей части уже исчезло, но сохраняется пренебрежительное отношения к людям "рабского" происхождения, временами — принуждение выполнять традиционные для этой социальной группы действия, такие, как забой скота.

Люди из этой группы борются за признание своего достоинства и прекращение дискриминации, что вызывает гнев "свободных", которые нередко прибегают к насилию, как и в этом случае.

Чернокожие малийцы нередко огульно обвиняют светлокожих северян — туарегов и арабов — в том, что они все "рабовладельцы". На самом деле, традиционное рабство в южных областях отличается от того, что в северных, только отсутствием разницы в цвете кожи между представителями высшей касты и низшей.

Четыре вертолета Mi-171 прибыли в аэропорт Бамако 30 сентября.
Говорят, их купило министерство обороны Мали у России, это не первая такая поставка, она не связана непосредственно со скандальной ЧВК "Вагнер", но, несомненно, подогревает радость сторонников российско-малийских отношений.
На фейсбуке постят фото "распаковки" и радуются в комментариях. Видео.

Макрон, тем временем, продолжает вести себя как обиженный супруг в ходе бракоразводного процесса. По его словам, он в шоке от слов малийского премьера Шогеля Майги о том, что Франция бросила Мали.
Мали тоже, надо сказать, играет в этом бракоразводном процессе свою роль. "Франция убирайся! ...как ты могла нас бросить???"

🇲🇱 На севере Мали неподалеку от г.Тессалит подорвался очередной конвой миротворцев. Один человек погиб, пятеро ранено.

В Миссии ООН в Мали (MINUSMA) трагический инцидент охарактеризовали как «печальное напоминание о постоянной угрозе миротворцам».

С 2013 года погибло 255 миротворцев: MINUSMA признана самой смертоносной миссией ООН.
#Мали
@rybar

МНЛА и права человека: исследование Академии Международного гуманитарного права и прав человека.
Любопытное исследование, опубликованное в марте 2021 г., о том, как туарегская сепаратистская группировка МНЛА (MNLA, Mouvement national de libération de l'Azawad) понимает права человека, заявляет об их соблюдении и соблюдает на самом деле (по отчетам международных организаций).

Исследователи проводили интервью ряда членов МНЛА, от верхушки в лице генерального секретаря Биляля Аг Ашерифа, до рядовых бойцов, и спрашивали, как соблюдаются международные нормы и права человека.

Ну, на словах так все они отлично знают, понимают и, разумеется, соблюдают. Реальность далеко не такая радужная.

Интересные моменты:
- Туареги связывают выполнение гуманитарных норм со своим традиционным законом чести, на тамашек ашак (или ашек):
"Народ Азавада имеет долгую историю войн и разработал неписанный кодекс поведения, который известен большинству населения".

Чтоб выяснить, насколько это все на самом деле работает, хорошо бы детально сравнивать поведение боевиков из разных этнических групп. Какой-то кодекс чести есть у каждого народа, куда без этого, но не все народы делают военное дело частью своей идентичности, есть народы стереотипно "воинственные", как те же туареги, есть "мирные" (если говорим о Мали, то, пожалуй, догоны, бозо, про фульбе не знаю, кочевники все же).
Помогает ли туарегам их военный кодекс чести вести себя приличнее? Трудно сказать; есть свидетельства, что туарегские джихадистские группировки мягче не-туарегских, и самые вопиющие преступления в Мали, такие как убийство всех жителей и сожжения деревни приходятся-таки на не-туарегские группировки. Но это все на уровень спекуляций.

У туарегского кодекса чести есть одно слабое место, которое, похоже, оказывает серьезное влияние и на современные конфликты: туарегское общество делиться на социальные слои, и правила предписывают разное поведение с разными слоями. И очень многое в этом прекрасном кодексе касается только отношения со "своими" — свободными "благородными" людьми. Люди из соц. группы "кузнецов" защищены в какой-то степени представлениями о том, что они обладают магическими силами, обидишь кузнеца — огребешь проклятий. А вот люди из сервильной группы, "рабы" (пишу в кавычках, т.к. отношения там достаточно специфические и не во всем совпадают с привычным нам представлением о рабстве) защищены менее всего. С одной стороны, есть дискурс, что "рабы" — они как дети, и вообще, слабых обижать нельзя, с другой, в отношении их правила гораздо менее жесткие, особенно это сказывается на отношении к женщинам. Туарегская женщина из "свободных" требует самого уважительного отношения, а женщину из низшей касты "благородный" может изнасиловать без зазрения совести, чем доблестные воины МНЛА и занимались в 2012—2013 г., когда захватили половину Мали. Чернокожее население юга тоже временами рассматривается как стоящее на том же уровне, что сервильная каста, со всеми вытекающими последствиями.

- МНЛА запрещает использование наземных мин, как противопехотных, так и противотранспортных, и нет свидетельств, что они нарушают свой запрет.
Вот это для меня было новостью, раньше не знала.

В этом они отличаются не только от джихадистских группировок, но и от сепаратистских группировок прежних лет, например, туарегский военный лидер Ибрахим Аг Баханга использовал мины, и нигерская сепаратистская группировка MNJ тоже использовала мины против нигерской армии.

Если это правда, то МНЛА молодцы, конечно. Эти мины потом сто лет не выковырянные валяются по стране, и на них гибнут люди годы спустя после завершения конфликта.

В остальном, если в общем говорить... хуже, чем хотелось бы, лучше, чем бывает. Люди, как люди, боевики как боевики.
Если бы они действительно вели себя так, как презентуют, я думаю, никто бы не смог отнять у туарегов Азавад, потому что поддержка населения была бы однозначно на их стороне.

Эль Хадж Ибрахим Гума, аменокаль (традиционный вождь) Тассили н'Адджера скончался 3 октября 2021 г.
Официальные соболезнования выразили президент Алжира Теббун и малийская туарегская сепаратистская группировка HCUA (Haut Conseil pour l'Unite de l'Azawad) от лица своего президента Альгабасса Аг Инталлы.
Аменокаль умер после долгой болезни в возрасте 93-х лет.

Президент Нигера Мохаммед Базум принял делегацию CSP во главе с Билялем Аг Ашерифом, сообщает в фейсбуке и твиттере Мусса Аг Ашаратуман, спикер организации (CSP, Cadre stratégique permanent — недавно созданное объединение туарегских сепаратистских и про-правительственных движений, СМА и Платформы)
Не удалось найти подтверждение информации в других источниках. Если они действительно встречались с Базумом, то это, думаю, хорошо для туарегский движений, и плохо — для малийского правительства во главе с Ассими Гойта.

Еще интересный момент про эту CSP: таки мы наблюдаем сглаживание противоречий между сепаратистами и Платформой.
Вот здесь выложен список членов объединения. Мы видим, что президентом стал лидер сепаратистов Биляль Аг Ашериф, вице-президентом — лидер Платформы Фахад Аг Альмахмуд, в списке представителей есть выдающийся военный деятель и неформальный лидер GATIA Эльхадж Аг Гаму.
Противоречия между этими движениями были настолько жесткими с 2014 г., что я дышать боюсь на этот союз. Но надеюсь, он удержится.

Этот союз может обернуться плачевно для правительства в Бамако, но, я считаю, только в том случае, если это самое правительство не приложит усилий для налаживания диалога: возможности вроде как открываются, но никаких движений со стороны Бамако в этом направлении не наблюдается.