К горячо обсуждаемому ныне учебнику Мединского существует тысяча вопросов, но я задам всего один (ОДИН). Тем более – честно признаться – давно я хотела его задать.
Итак. А откуда все они берут информацию по численности немецкой армии вторжения на июнь 1941?
Это не то чтобы какая-то большая загадка, и немецкие историки, и другие давным-давно все посчитали буквально до подразделения.
Вот вам цифры из самого авторитетного немецкого издания по истории ВМВ: 13-томника Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg, скрин с англоязычного перевода (издан Оксфордом), чтобы было понятнее.
Что мы видим? Численность армии вторжения – 3 миллиона человек (+ несколько сотен тысяч союзников, но их было чуть, и действовали они локально). Оцените, кстати, количество ЛОШАДЕЙ (знаменитый полностью механизированный вермахт у аппарата).
Ну и танки, и артиллерию тоже посчитайте.
Чем же нас радует учебник Мединского? (И знаю ведь, что писал-то не сам Мединский, а вполне может статься, что и настоящие историки). Какие 5 миллионов? Откуда вы их взяли?
Помню, на русской Википедии еще четыре года назад красовались 6 миллионов, потом вроде поокстились. Ис**в, не к ночи будь помянут, вообще про семь говорил раньше. А чего не 10? Не 20? Чего уж скромничать!
Ответ, зачем рисуют эти ни на чем не основанные данные – что по людям, что по технике – прост. И тут спор о цифрах становится концептуальным спором о важных исторических вопросах: ведь эдак очень легко объяснить катастрофу 1941.
Подготовка ни при чем, состояние офицерского состава ни при чем, политические провалы ни при чем; просто, ну, а как сопротивляться-то, если на вас прет такая орда.
Удобно очень.
Итак. А откуда все они берут информацию по численности немецкой армии вторжения на июнь 1941?
Это не то чтобы какая-то большая загадка, и немецкие историки, и другие давным-давно все посчитали буквально до подразделения.
Вот вам цифры из самого авторитетного немецкого издания по истории ВМВ: 13-томника Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg, скрин с англоязычного перевода (издан Оксфордом), чтобы было понятнее.
Что мы видим? Численность армии вторжения – 3 миллиона человек (+ несколько сотен тысяч союзников, но их было чуть, и действовали они локально). Оцените, кстати, количество ЛОШАДЕЙ (знаменитый полностью механизированный вермахт у аппарата).
Ну и танки, и артиллерию тоже посчитайте.
Чем же нас радует учебник Мединского? (И знаю ведь, что писал-то не сам Мединский, а вполне может статься, что и настоящие историки). Какие 5 миллионов? Откуда вы их взяли?
Помню, на русской Википедии еще четыре года назад красовались 6 миллионов, потом вроде поокстились. Ис**в, не к ночи будь помянут, вообще про семь говорил раньше. А чего не 10? Не 20? Чего уж скромничать!
Ответ, зачем рисуют эти ни на чем не основанные данные – что по людям, что по технике – прост. И тут спор о цифрах становится концептуальным спором о важных исторических вопросах: ведь эдак очень легко объяснить катастрофу 1941.
Подготовка ни при чем, состояние офицерского состава ни при чем, политические провалы ни при чем; просто, ну, а как сопротивляться-то, если на вас прет такая орда.
Удобно очень.
Продолжая разговор об учебнике Мединского (назовем это "досужие отпускные мысли").
Полистала я слитую в интернет часть, с 1945 по настоящее время, и выглядит она так, будто ее вытащили откуда-то прямиком из 1952.
Стиль, слова, уровень риторики – все это, ей-ей, даже не "совок", а прямо ждановщина.
Яркий пример тому: в учебнике есть неприязненный пассаж про Тито ("собака Тито"!), который "не прислушивался к предостережниям" из Москвы, и из-за этого Сталину, бедняге, пришлось с Югославией разорвать.
Во-первых, про то, что там в Москве югославы слушали, можно почитать у Милована Джиласа, одного из лидеров партизан, в "Беседах со Сталиным".
Мой любимый эпизод: в первый приезд Джилас конструктивно, как союзник и коммунист, жалуется Сталину на поведение некоторых частей КА, которые мародерствуют и насилуют (Джилас привел 111 случаев сексуального насилия, 1204 случая мародерства, что немало, особенно учитывая контекст)
Вместо того, чтобы нормально выслушать и принять меры – тема-то понятная для любой армии в такой войне – Сталин сердится, ноет, что Джилас оскорбил КА, и что "Разве он не может понять бойца, прошедшего тысячи километров сквозь огонь и боль и смерть, если тот пошалит с женщиной или заберет себе какой-то пустяк?"
(Представьте, сказать что-то такое человеку с Балкан 🤡)
В общем, Джилас подобрал челюсть со стола, и понял, что коммуникация как-то НЕ ВЫСТРАИВАЕТСЯ.
Во-вторых, пассаж про Тито попросту сложно представить и при Хрущеве, и при Брежневе, и уж тем более в Перестройку, т.е. это правда 1952.
Все-таки в РВИО вскрыли какую-то временную аномалию, которая сразу в послевоенный сталинизм выбрасывает, иначе я это все объяснить не могу.
Полистала я слитую в интернет часть, с 1945 по настоящее время, и выглядит она так, будто ее вытащили откуда-то прямиком из 1952.
Стиль, слова, уровень риторики – все это, ей-ей, даже не "совок", а прямо ждановщина.
Яркий пример тому: в учебнике есть неприязненный пассаж про Тито ("собака Тито"!), который "не прислушивался к предостережниям" из Москвы, и из-за этого Сталину, бедняге, пришлось с Югославией разорвать.
Во-первых, про то, что там в Москве югославы слушали, можно почитать у Милована Джиласа, одного из лидеров партизан, в "Беседах со Сталиным".
Мой любимый эпизод: в первый приезд Джилас конструктивно, как союзник и коммунист, жалуется Сталину на поведение некоторых частей КА, которые мародерствуют и насилуют (Джилас привел 111 случаев сексуального насилия, 1204 случая мародерства, что немало, особенно учитывая контекст)
Вместо того, чтобы нормально выслушать и принять меры – тема-то понятная для любой армии в такой войне – Сталин сердится, ноет, что Джилас оскорбил КА, и что "Разве он не может понять бойца, прошедшего тысячи километров сквозь огонь и боль и смерть, если тот пошалит с женщиной или заберет себе какой-то пустяк?"
(Представьте, сказать что-то такое человеку с Балкан 🤡)
В общем, Джилас подобрал челюсть со стола, и понял, что коммуникация как-то НЕ ВЫСТРАИВАЕТСЯ.
Во-вторых, пассаж про Тито попросту сложно представить и при Хрущеве, и при Брежневе, и уж тем более в Перестройку, т.е. это правда 1952.
Все-таки в РВИО вскрыли какую-то временную аномалию, которая сразу в послевоенный сталинизм выбрасывает, иначе я это все объяснить не могу.
Но тут всплывает и более важный вопрос:
А нужны ли нам в принципе учебники истории?
Я раньше преподавала у старшеклассников в лицее, и учебник не использовала. Ну, а зачем? Дать нарратив? (= "цельный рассказ о прошлом")
Я его на уроках даю так-то.
Работать с учебником на уроках? Пфф, да с чем там работать-то.
Историческая наука нынче уже давным-давно не претендует на то, чтобы выстроить картину прошлого "каким оно было на самом деле".
Но учебник за каким-то чертом (понятно каким) делает вид, что такая картинка есть, сейчас вот тут на 666 страницах напишем, как оно правда все происходило.
Иными словами: плохо даже не то, что учебник предлагает какой-то неправильный, нехороший нарратив и делает вид, что это истина. Плохо то, что в школе в принципе историю преподают как "совершенно правдивый и, последовательный и логичный рассказ о прошлом".
А ведь история как предмет могла бы дать много по-настоящему полезного и интересного. Полезно и интересно: работать с источниками (разбирать тексты, или картинки, или видео, или фильмы) – но тут вам учебник не поможет.
Полезно работать с разными взглядами на прошлое, с концепциями и противоборствующими нарративами – тут учебник мешает.
Полезно научиться подключать контекст, видеть, что любое событие и любая идея им окружены – и тут от учебника нет толку.
Полезно заниматься "критикой источника", видеть, почему и зачем люди пишут то или иное; и здесь, опять же, учебник не нужен.
Да и – финально – учебники скучно, уныло написаны пресным казенным языком, их и взрослому читать невыносимо, а уж детей таким мучить грешно.
Поэтому я в бытность учителем просто делала подборку материалов для урока / домашней работы, и все. Времени такая подготовка занимала изрядно, но было интересно, и, я надеюсь, не без пользы.
(Но и материшься ты, в час ночи вырезая из переписки Аксакова его мнение о Петре I, дай Бог)
Вообще я тогда считала, что если учитель истории использует учебник, то он недорабатывает.
Теперь я мягче и терпимее (работаю над этим!), но по-прежнему считаю, что учебник не нужен.
А нужны ли нам в принципе учебники истории?
Я раньше преподавала у старшеклассников в лицее, и учебник не использовала. Ну, а зачем? Дать нарратив? (= "цельный рассказ о прошлом")
Я его на уроках даю так-то.
Работать с учебником на уроках? Пфф, да с чем там работать-то.
Историческая наука нынче уже давным-давно не претендует на то, чтобы выстроить картину прошлого "каким оно было на самом деле".
Но учебник за каким-то чертом (понятно каким) делает вид, что такая картинка есть, сейчас вот тут на 666 страницах напишем, как оно правда все происходило.
Иными словами: плохо даже не то, что учебник предлагает какой-то неправильный, нехороший нарратив и делает вид, что это истина. Плохо то, что в школе в принципе историю преподают как "совершенно правдивый и, последовательный и логичный рассказ о прошлом".
А ведь история как предмет могла бы дать много по-настоящему полезного и интересного. Полезно и интересно: работать с источниками (разбирать тексты, или картинки, или видео, или фильмы) – но тут вам учебник не поможет.
Полезно работать с разными взглядами на прошлое, с концепциями и противоборствующими нарративами – тут учебник мешает.
Полезно научиться подключать контекст, видеть, что любое событие и любая идея им окружены – и тут от учебника нет толку.
Полезно заниматься "критикой источника", видеть, почему и зачем люди пишут то или иное; и здесь, опять же, учебник не нужен.
Да и – финально – учебники скучно, уныло написаны пресным казенным языком, их и взрослому читать невыносимо, а уж детей таким мучить грешно.
Поэтому я в бытность учителем просто делала подборку материалов для урока / домашней работы, и все. Времени такая подготовка занимала изрядно, но было интересно, и, я надеюсь, не без пользы.
(Но и материшься ты, в час ночи вырезая из переписки Аксакова его мнение о Петре I, дай Бог)
Вообще я тогда считала, что если учитель истории использует учебник, то он недорабатывает.
Теперь я мягче и терпимее (работаю над этим!), но по-прежнему считаю, что учебник не нужен.
Милые сердцу читательницы и читатели, админ молчит потому, что в Помпеях (исполняя мечту детства).
С другой стороны, полезно иногда в разгар событий напомнить себе, что есть кое-что и вечное.
Тут на фоне фрески, а вид мой не для красоты, а единственно чтобы выжить в +34
Сама фреска прилагается, как и рыбовые
(И скажите, если вам интересны мои впечатления о Помпеях – хотя бы отчитаюсь, как трачу ваши подарочные донаты))
С другой стороны, полезно иногда в разгар событий напомнить себе, что есть кое-что и вечное.
Тут на фоне фрески, а вид мой не для красоты, а единственно чтобы выжить в +34
Сама фреска прилагается, как и рыбовые
(И скажите, если вам интересны мои впечатления о Помпеях – хотя бы отчитаюсь, как трачу ваши подарочные донаты))
(В общем, текст о Помпеях вышел какой-то чересчур серьезный и пафосный, поэтому я решила его не выкладывать, а решила поругаться по случаю)
Вопрос на засыпку: какая концепция лежит в основе российской исторической политики?
Только за год об этом вышло три англоязычные монографии (из заметных), статей же в прессе просто не счесть.
Авторы ломают голову: это советский взгляд на прошлое? Позднесталинский? Брежневский? Имперский, как при условном Александре III? Или – уже экзотика – околофашистский, под Ильина, о чем пишет Тимоти Снайдер?
Проблема в том, что ни одно из объяснений не в состоянии охватить собою все проявления исторической политики путинского режима. Прославлять одновременно Сталина, Александра III и Столыпина? Украину придумал Ленин, но Богдан Хмельницкий молодец потому, что воссоединился с Россией? Революция это катастрофа, но крестьянские восстания Гражданской – бандитизм? Православие + сталинизм? Гитлер спал и видел, как бы устроить "геноцид советского народа", но пакт Молотова-Риббентропа – триумф советской дипломатии?
Любое объяснение, подобно тришкиному кафтану, натягивается на пару-тройку памятников, речей, фильмов и учебников, но все остальное в себя не вмещает – а потому кажется неубедительным.
У меня есть ответ.
Итак: историческая концепция в нынешней РФ – это "история начальства".
Главная идея очень проста: начальство всегда право, вне зависимости от того, какова его идеология и какую политику оно проводит.
Те, кто против начальства – враги, бунтовщики, пятая колонна, американские наймиты, фашисты и т.п.
Следите за руками.
Пока большевики находятся в оппозиции к начальству – они безродные террористы и немецкие шпионы. Как только они сами становятся начальством – они молодцы, все правильно делают, и уже те, кто борется с ними, это предатели и пособники Антанты.
(Знаете, как я была удивлена, когда приехала в Краснодар, и не нашла на зданиях штаба и ставки ВСЮРа хоть таблички, хоть памятной доски? А нечего против начальства быть).
Николай II молодец, правильно влез в ПМВ, и политику проводил замечательную, но потом выпал из НАЧАЛЬСТВА, и молодцом быть перестал. Даже не очень-то и жалко, что расстреляли, метро Войковская никому не мешает.
Александр III – начальник, Сталин – начальник, Брежнев – начальник, Петр I начальник... складывается что-то, м?
Не важна идеология, тип режима, способ прихода к власти, внутренняя и внешняя политика – начальство право и интересно лишь потому, что оно ПРАВИТ.
Единственный повод для критики это если начальство лишается власти или ограничивает свои полномочия. Отсюда отсутствие энтузиазма по поводу Александра II (хотя казалось бы, с его внешней политикой каждый "имперец" обязан носиться по потолку от восторга), или Александра I (чел победил НАПОЛЕОНА, но нет, НЕ ТО). Хрущев вылетел из начальства, а предыдущее начальство разгромил в пух и прах, КАК МОЖНО. Ну и т.д., и т.п.
Конечно, в рамках такой концепции надо уметь быть гибким: колебаться вместе с линией партии, примирять непримиримое, прославлять новые идеи очередного начальства, клеймить тех, кто еще вчера сам был у руля.
В рамках такой концепции не нужна история (=здесь со значением "парадигма") "советская", "имперская", или "либеральная" — нужна история послушная, крученая-перекрученная.
Что показательно, такой же гибкости и почтения перед начальством ждут и по поводу событий нынешних: не только либерахи неприятны, но и ястребы, и т.н. "патриоты" не нравятся, если они не готовы помалкивать, одобрять и подстраиваться.
Буквально: "мне нужны не умники, а верноподданные".
Только за год об этом вышло три англоязычные монографии (из заметных), статей же в прессе просто не счесть.
Авторы ломают голову: это советский взгляд на прошлое? Позднесталинский? Брежневский? Имперский, как при условном Александре III? Или – уже экзотика – околофашистский, под Ильина, о чем пишет Тимоти Снайдер?
Проблема в том, что ни одно из объяснений не в состоянии охватить собою все проявления исторической политики путинского режима. Прославлять одновременно Сталина, Александра III и Столыпина? Украину придумал Ленин, но Богдан Хмельницкий молодец потому, что воссоединился с Россией? Революция это катастрофа, но крестьянские восстания Гражданской – бандитизм? Православие + сталинизм? Гитлер спал и видел, как бы устроить "геноцид советского народа", но пакт Молотова-Риббентропа – триумф советской дипломатии?
Любое объяснение, подобно тришкиному кафтану, натягивается на пару-тройку памятников, речей, фильмов и учебников, но все остальное в себя не вмещает – а потому кажется неубедительным.
У меня есть ответ.
Итак: историческая концепция в нынешней РФ – это "история начальства".
Главная идея очень проста: начальство всегда право, вне зависимости от того, какова его идеология и какую политику оно проводит.
Те, кто против начальства – враги, бунтовщики, пятая колонна, американские наймиты, фашисты и т.п.
Следите за руками.
Пока большевики находятся в оппозиции к начальству – они безродные террористы и немецкие шпионы. Как только они сами становятся начальством – они молодцы, все правильно делают, и уже те, кто борется с ними, это предатели и пособники Антанты.
(Знаете, как я была удивлена, когда приехала в Краснодар, и не нашла на зданиях штаба и ставки ВСЮРа хоть таблички, хоть памятной доски? А нечего против начальства быть).
Николай II молодец, правильно влез в ПМВ, и политику проводил замечательную, но потом выпал из НАЧАЛЬСТВА, и молодцом быть перестал. Даже не очень-то и жалко, что расстреляли, метро Войковская никому не мешает.
Александр III – начальник, Сталин – начальник, Брежнев – начальник, Петр I начальник... складывается что-то, м?
Не важна идеология, тип режима, способ прихода к власти, внутренняя и внешняя политика – начальство право и интересно лишь потому, что оно ПРАВИТ.
Единственный повод для критики это если начальство лишается власти или ограничивает свои полномочия. Отсюда отсутствие энтузиазма по поводу Александра II (хотя казалось бы, с его внешней политикой каждый "имперец" обязан носиться по потолку от восторга), или Александра I (чел победил НАПОЛЕОНА, но нет, НЕ ТО). Хрущев вылетел из начальства, а предыдущее начальство разгромил в пух и прах, КАК МОЖНО. Ну и т.д., и т.п.
Конечно, в рамках такой концепции надо уметь быть гибким: колебаться вместе с линией партии, примирять непримиримое, прославлять новые идеи очередного начальства, клеймить тех, кто еще вчера сам был у руля.
В рамках такой концепции не нужна история (=здесь со значением "парадигма") "советская", "имперская", или "либеральная" — нужна история послушная, крученая-перекрученная.
Что показательно, такой же гибкости и почтения перед начальством ждут и по поводу событий нынешних: не только либерахи неприятны, но и ястребы, и т.н. "патриоты" не нравятся, если они не готовы помалкивать, одобрять и подстраиваться.
Буквально: "мне нужны не умники, а верноподданные".
Андре Мальро, министр в правительстве Шарля де Голля, как-то сказал: "Le Kosovo c’est votre Algérie dans l’Orléanais" (Косово – это ваш Алжир, но в Орлеане)
Это самый емкий из известных мне способов описать "косовскую проблему"; впрочем, сделав отсюда пару шагов, мы выйдем на куда более глобальный уровень. А действительно, что объединяет Косово, Алжир, Карабах, Каталонию, Республику Српску, и т.д., и т.п.?
Объединяет их "проблема сепаратизма": это территории внутри признанных границ суверенных государств, которые захотели по той или иной причине отделиться.
Отсюда и вопрос: а что, нет какого-то общего принципа, как с этой проблемой обходиться? Почему в случае Косово мировое сообщество сепаратистский проект скорее поддерживает, в случае Каталонии нет, с Тайванем удивительная ситуация "по факту поддерживаем, де-юре нет", с Карабахом скорее не поддерживает, с Алжиром не мне вам рассказывать...
Что происходит-то?
Ответ довольно прост: мы имеем дело с принципиальным противоречием.
Первая международная система отношений в Европе возникла в 1648 году, по итогам Тридцатилетней войны. Ее называют "Вестфальской"; центральной осью этой системы была концепция "суверенитета", понимаемого примерно так же, как сейчас – государство обладает полнотой власти внутри своих признанных границ. Никто не может явиться извне, влезть во внутренние дела, что-нибудь там оттяпать.
Концепция суверенитета перешла в наследство следующим системам – Венской и Версальской – а дальше перешла и в устав ООН, правовую основу современного международного порядка.
Окей, понятно. Если государство решило погонять сепаратистов, значит, в своем суверенном праве, поддерживаем-проходим мимо. Так ведь?
В 1919 году, по итогам Первой мировой, сложилась новая система международных отношений – Версальская. Основополагающим ее документом были знаменитые "Четырнадцать пунктов" президента Вудро Вильсона. А их ключевым положением была концепция "национального самоопределения" – каждая нация ("народ", у Вильсона буквально "people") имеет право строить свое государство; если надо при этом выйти из состава другого государства – что ж, это стремленние законно и справедливо.
Как вы уже догадались, эта концепция тоже перешла в устав ООН.
(Отмечу: принцип "самоопределения" вполне себе понятная штука в реалиях начала ХХ в.
Вильсон имел дело с Европой империй – где многочисленные нац.меньшинства не обладали правами, страдали всячески и действительно желали независмости.
А еще Вильсон имел дело с миром империй: где население колоний угнетали и считали людьми второго сорта)
"Самоопределение" реализовывалось в две большие волны: (1) распад европейских империй после ПМВ, и (2) распад колониальных империй после ВМВ. Тогда-то и стало ясно, что принципы "самоопределения" и "суверенитета", прекрасные и логичные на бумаге, неразрешимо противоречат друг другу.
Иногда, как в случае с заокеанскими колониями, ситуация была более-менее ясной (хотя мало кто из европейских держав отпустил колонии мирно; уж как те же французы воевали в Алжире и Индокитае не мне вам рассказывать).
А иногда разобраться было чудовищно непросто: особенно когда в новорожденных государствах стали возникать свои собственные сепаратистские проекты (буквально матрешки сецессий).
В результате оказалось, что проблема есть, а разрешить ее с опорой на правовую норму, на принцип, почти невозможно – потому что у нас на руках две равнозначные нормы, диаметрально противоположные.
Поэтому-то международное сообщество действует, исходя из ситуации; а ситуация, понимаете ли, каждый раз разная.
В целом чаще срабатывает "суверенитет" (после распада колониальных империй считается, что все, кому положено, уже самоопределились). "Самоопределение" поддерживают, только если ситуация совсем вопиющая – в случае с Косово огромную роль сыграло поведение Милошевича в Югославских войнах; в 1999 казалось, что он вот-вот устроит вторую Сребреницу.
Увы, как мы прекрасно видим, политика "действовать по ситуации" не способствует ни уменьшению страданий людей, ни деэскалации конфликтов в целом (то есть, это политика плохая).
Это самый емкий из известных мне способов описать "косовскую проблему"; впрочем, сделав отсюда пару шагов, мы выйдем на куда более глобальный уровень. А действительно, что объединяет Косово, Алжир, Карабах, Каталонию, Республику Српску, и т.д., и т.п.?
Объединяет их "проблема сепаратизма": это территории внутри признанных границ суверенных государств, которые захотели по той или иной причине отделиться.
Отсюда и вопрос: а что, нет какого-то общего принципа, как с этой проблемой обходиться? Почему в случае Косово мировое сообщество сепаратистский проект скорее поддерживает, в случае Каталонии нет, с Тайванем удивительная ситуация "по факту поддерживаем, де-юре нет", с Карабахом скорее не поддерживает, с Алжиром не мне вам рассказывать...
Что происходит-то?
Ответ довольно прост: мы имеем дело с принципиальным противоречием.
Первая международная система отношений в Европе возникла в 1648 году, по итогам Тридцатилетней войны. Ее называют "Вестфальской"; центральной осью этой системы была концепция "суверенитета", понимаемого примерно так же, как сейчас – государство обладает полнотой власти внутри своих признанных границ. Никто не может явиться извне, влезть во внутренние дела, что-нибудь там оттяпать.
Концепция суверенитета перешла в наследство следующим системам – Венской и Версальской – а дальше перешла и в устав ООН, правовую основу современного международного порядка.
Окей, понятно. Если государство решило погонять сепаратистов, значит, в своем суверенном праве, поддерживаем-проходим мимо. Так ведь?
В 1919 году, по итогам Первой мировой, сложилась новая система международных отношений – Версальская. Основополагающим ее документом были знаменитые "Четырнадцать пунктов" президента Вудро Вильсона. А их ключевым положением была концепция "национального самоопределения" – каждая нация ("народ", у Вильсона буквально "people") имеет право строить свое государство; если надо при этом выйти из состава другого государства – что ж, это стремленние законно и справедливо.
Как вы уже догадались, эта концепция тоже перешла в устав ООН.
(Отмечу: принцип "самоопределения" вполне себе понятная штука в реалиях начала ХХ в.
Вильсон имел дело с Европой империй – где многочисленные нац.меньшинства не обладали правами, страдали всячески и действительно желали независмости.
А еще Вильсон имел дело с миром империй: где население колоний угнетали и считали людьми второго сорта)
"Самоопределение" реализовывалось в две большие волны: (1) распад европейских империй после ПМВ, и (2) распад колониальных империй после ВМВ. Тогда-то и стало ясно, что принципы "самоопределения" и "суверенитета", прекрасные и логичные на бумаге, неразрешимо противоречат друг другу.
Иногда, как в случае с заокеанскими колониями, ситуация была более-менее ясной (хотя мало кто из европейских держав отпустил колонии мирно; уж как те же французы воевали в Алжире и Индокитае не мне вам рассказывать).
А иногда разобраться было чудовищно непросто: особенно когда в новорожденных государствах стали возникать свои собственные сепаратистские проекты (буквально матрешки сецессий).
В результате оказалось, что проблема есть, а разрешить ее с опорой на правовую норму, на принцип, почти невозможно – потому что у нас на руках две равнозначные нормы, диаметрально противоположные.
Поэтому-то международное сообщество действует, исходя из ситуации; а ситуация, понимаете ли, каждый раз разная.
В целом чаще срабатывает "суверенитет" (после распада колониальных империй считается, что все, кому положено, уже самоопределились). "Самоопределение" поддерживают, только если ситуация совсем вопиющая – в случае с Косово огромную роль сыграло поведение Милошевича в Югославских войнах; в 1999 казалось, что он вот-вот устроит вторую Сребреницу.
Увы, как мы прекрасно видим, политика "действовать по ситуации" не способствует ни уменьшению страданий людей, ни деэскалации конфликтов в целом (то есть, это политика плохая).
(Государи мои, а нет ли у кого УЧЕБНИКА МЕДИНСКОГО за 10 класс? Вижу перлы оттуда, однако сам текст найти не могу. Хотела даже КУПИТЬ, но ведь и электронной версии нет! Буду благодарна, если поделитесь)
Все, нашлись, спасибо всем большое, земной поклон!
(Мединскому и компании приготовиться👹 )
(Мединскому и компании приготовиться
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Раз уж читаем Мединского, напомню, что поддержка канала Шталаг нуль – самый верный способ позаботиться о себе. Почему же так?
Во-первых, поскольку канал Шталаг нуль не берет рекламу, то вы не тратите время на ее проматывание: сэкономленных часов вполне хватит на чай, игры с собакой, деловые звонки и чтение твиттера;
Во-вторых, подписавшись на бусти или bmac канала Шталаг нуль, вы будете получать еженедельную рассылку со всякими интересными и важными материалами касательно войны, истории и политики; читая же эту рассылку с утра до ночи, вы избежите сомнительных и опасных занятий, как то: походы в бар, прохождение курсов по мышлению миллионера, просмотр политического ютуба;
В-третьих, подписавшись на бусти или bmac с уровня Maquisard, вы будете каждый месяц слушать лекции про эволюцию войны и насилия, что несомненно заменит собой два-три похода к психотерапевту и сократит курс приема антидепрессантов;
В-четвертых, подписавшись на бусти или bmac с уровня Maquisard прямо сейчас, вы получите возможность еще раз подумать про РИМСКУЮ ИМПЕРИЮ, потому что последняя лекция была как раз про войну и насилие в Античности.
Во-первых, поскольку канал Шталаг нуль не берет рекламу, то вы не тратите время на ее проматывание: сэкономленных часов вполне хватит на чай, игры с собакой, деловые звонки и чтение твиттера;
Во-вторых, подписавшись на бусти или bmac канала Шталаг нуль, вы будете получать еженедельную рассылку со всякими интересными и важными материалами касательно войны, истории и политики; читая же эту рассылку с утра до ночи, вы избежите сомнительных и опасных занятий, как то: походы в бар, прохождение курсов по мышлению миллионера, просмотр политического ютуба;
В-третьих, подписавшись на бусти или bmac с уровня Maquisard, вы будете каждый месяц слушать лекции про эволюцию войны и насилия, что несомненно заменит собой два-три похода к психотерапевту и сократит курс приема антидепрессантов;
В-четвертых, подписавшись на бусти или bmac с уровня Maquisard прямо сейчас, вы получите возможность еще раз подумать про РИМСКУЮ ИМПЕРИЮ, потому что последняя лекция была как раз про войну и насилие в Античности.
Прочитала колонку на "Холоде", и немедленно подумала: а что это я только Мединского ругаю?
Вот тут, например, автор пишет, что российские солдаты совершают военные преступления из-за "культуры", а культура понимается как набор повседневных практик + некоторые устоявшиеся модели социального взаимодействия.
При том, следите за руками: культура российская, но на самого автора почему-то не влияет, как и на читателей (когда еще можно увидеть парадокс критянина в действии!)
А проблема в том, что тема военных преступлений бурно исследуется, и ни один автор "культурой" их не объясняет.
Чем же тогда?
Конечно, было бы слишком амбициозно засовывать все в короткий пост, поэтому тезисно: работает формула "ситуация+человек".
Сейчас уже понятно совершенно точно, что есть типы войн, где военных преступлений совершается больше (ассиметричные, гражданские и т.п.); известно, что есть четкая прямая корреляция между тяжестью боев и количеством военных преступлений; а еще военных преступлений больше при определенных типах операций (вроде антипартизанских или контр-террористических).
Это как раз "ситуация" – набор определенных военных, социальных и организационных условий.
Что такое "человек"?
А вот: в какой бы ситуации человек не оказался, финальный выбор все равно делает он сам, и в любом, самом кровавом конфликте вы без труда обнаружите людей, которые не вели себя как все и военных преступлений не совершали. (The My Lai massacre/бойня в деревне Сонгми из Вьетнамской войны образцовый пример подобного).
Что же, культура совсем ни при чем? Давайте так: судя по литературе, культура (но! в значении "идеология", "картина мира") важна, когда речь идет о массовых преступлениях, как то: этнические чистки, концлагеря, геноциды и т.п. Иными словами, "культура" (= "идеология") работает тогда, когда решения совершать преступления принимаются наверху.
(об этом остро рекомендую Maynard J.L. Ideology and Mass Killing. OUP, 2022)
Вообще не понимаю, короче, зачем это пишут. (и пишут ведь и пишут, пишут и пишут)
Военные преступления меня интересуют прицельно, не удержаться было никак.
А поскольку я заранее повинилась, что в пост никакого детального объяснения не влезет, вот вам литература:
+ Kalyvas S.N. The Logic of Violence in Civil War. CUP, 2006 / на русском "Логика насилия в гражданской войне", за качество перевода, правда, традиционно не ручаюсь, но автор один из главных авторитетов по теме вообще.
* ну и разумеется, сцепка "ситуация+человек" никого не оправдывает, но это и так вроде очевидно
Вот тут, например, автор пишет, что российские солдаты совершают военные преступления из-за "культуры", а культура понимается как набор повседневных практик + некоторые устоявшиеся модели социального взаимодействия.
При том, следите за руками: культура российская, но на самого автора почему-то не влияет, как и на читателей (когда еще можно увидеть парадокс критянина в действии!)
А проблема в том, что тема военных преступлений бурно исследуется, и ни один автор "культурой" их не объясняет.
Чем же тогда?
Конечно, было бы слишком амбициозно засовывать все в короткий пост, поэтому тезисно: работает формула "ситуация+человек".
Сейчас уже понятно совершенно точно, что есть типы войн, где военных преступлений совершается больше (ассиметричные, гражданские и т.п.); известно, что есть четкая прямая корреляция между тяжестью боев и количеством военных преступлений; а еще военных преступлений больше при определенных типах операций (вроде антипартизанских или контр-террористических).
Это как раз "ситуация" – набор определенных военных, социальных и организационных условий.
Что такое "человек"?
А вот: в какой бы ситуации человек не оказался, финальный выбор все равно делает он сам, и в любом, самом кровавом конфликте вы без труда обнаружите людей, которые не вели себя как все и военных преступлений не совершали. (The My Lai massacre/бойня в деревне Сонгми из Вьетнамской войны образцовый пример подобного).
Что же, культура совсем ни при чем? Давайте так: судя по литературе, культура (но! в значении "идеология", "картина мира") важна, когда речь идет о массовых преступлениях, как то: этнические чистки, концлагеря, геноциды и т.п. Иными словами, "культура" (= "идеология") работает тогда, когда решения совершать преступления принимаются наверху.
(об этом остро рекомендую Maynard J.L. Ideology and Mass Killing. OUP, 2022)
Вообще не понимаю, короче, зачем это пишут. (и пишут ведь и пишут, пишут и пишут)
Военные преступления меня интересуют прицельно, не удержаться было никак.
А поскольку я заранее повинилась, что в пост никакого детального объяснения не влезет, вот вам литература:
+ Kalyvas S.N. The Logic of Violence in Civil War. CUP, 2006 / на русском "Логика насилия в гражданской войне", за качество перевода, правда, традиционно не ручаюсь, но автор один из главных авторитетов по теме вообще.
* ну и разумеется, сцепка "ситуация+человек" никого не оправдывает, но это и так вроде очевидно
Во время Вьетнамской войны несколько тысяч американских солдат оказались в плену.
А одна из главных потребностей всякого военнопленного – поддерживать связь с домом. Получать письма и посылки, рассказывать, что все хорошо (или не все хорошо, но что пленный хотя бы жив).
Эта потребность сразу же оказалась под угрозой — и не по вине Северного Вьетнама.
Дело в том, что с американской стороны в посылки упорно пытались засунуть контрабанду: детали для радиопередатчиков, списки вопросов, сборники шифров; это довольно скоро обнаружилось, и дальше уже в Ханое решили, что посылки просто так передавать нельзя, а надо их просвечивать рентгеном. Подходящих рентгенов в С.Вьетнаме не нашлось, все-таки бедная была страна, да еще и бесконечно воевавшая. Что делать? В принципе, понятно: вьетнамские власти предложили отправлять посылки через Москву, где мощностей для досмотра посылок хватало (лицо Брежнева имаджинируйте).
В Пентагоне вариант гневно отвергли; а результат этого дипломатического пинг-понга был один – американские пленные остались без связи.
(Кстати, те письма, которые доходили из Ханоя в США, ждала не менее печальная участь — их зачастую не пропускала американская военная цензура).
И вот тут оказалось, что единственный мостик между двумя воюющими странами – это антивоенные активисты.
В Северный Вьетнам они стали ездить еще с конца 1960-х. Вы спросите, а как это граждане страны-противника попадали в Северный Вьетнам?
Ответ прозвучит неожиданно: а их пускали беспрепятственно. Вьетнамские коммунисты считали, что антивоенные американцы это союзники, и с ними важно и нужно поддерживать связь.
Чем занимались антивоенные активисты во Вьетнаме? Чаще всего объективным освещением войны – в противовес американской цензуре. Они снимали, фотографировали, писали — о том, как война выглядит по-настоящему, как страдают в ней мирные люди, как американская армия нарушает законы и обычаи ведения войны.
Еще антивоенные активисты возили с собой лекарства и разного рода гуманитарные грузы, в которых С.Вьетнам отчаянно нуждался.
(В Ханой собирался ехать, кстати, Мартин Лютер Кинг, но не сумел из-за понятных проблем с паспортом, а представьте, что было бы!)
В какой-то момент к антивоенным активистам стали приходить родственники пленных; сперва по одному, но скоро десятками и сотнями, и вот уже активисты ездили туда-обратно, навьюченные письмами. За один 1971 организация Women's Strike for Peace (они ездили в Ханой регулярно) перевезла несколько тысяч писем туда и обратно.
Характерно, что каковы бы ни были взгляды американцев, они шли к антивоенным активистам как миленькие, потому что понимали – иного способа связаться с родными нет.
Так антивоенное движение сумело показать свою пользу: для американского общества в целом, для солдат и родственников солдат.
Еще один любопытный момент: активисты привозили письма в обход любой цензуры, и для многих в США это стало возможностью увидеть истинное лицо той войны. Ведь куда больше веришь мужу или сыну из плена, чем каким-то хиппарским и левацким листовкам.
(В общем, про 1960-е нынче читаешь как про время гигантов, а наши времена на этом фоне выглядят как откат к 1915)
А одна из главных потребностей всякого военнопленного – поддерживать связь с домом. Получать письма и посылки, рассказывать, что все хорошо (или не все хорошо, но что пленный хотя бы жив).
Эта потребность сразу же оказалась под угрозой — и не по вине Северного Вьетнама.
Дело в том, что с американской стороны в посылки упорно пытались засунуть контрабанду: детали для радиопередатчиков, списки вопросов, сборники шифров; это довольно скоро обнаружилось, и дальше уже в Ханое решили, что посылки просто так передавать нельзя, а надо их просвечивать рентгеном. Подходящих рентгенов в С.Вьетнаме не нашлось, все-таки бедная была страна, да еще и бесконечно воевавшая. Что делать? В принципе, понятно: вьетнамские власти предложили отправлять посылки через Москву, где мощностей для досмотра посылок хватало (лицо Брежнева имаджинируйте).
В Пентагоне вариант гневно отвергли; а результат этого дипломатического пинг-понга был один – американские пленные остались без связи.
(Кстати, те письма, которые доходили из Ханоя в США, ждала не менее печальная участь — их зачастую не пропускала американская военная цензура).
И вот тут оказалось, что единственный мостик между двумя воюющими странами – это антивоенные активисты.
В Северный Вьетнам они стали ездить еще с конца 1960-х. Вы спросите, а как это граждане страны-противника попадали в Северный Вьетнам?
Ответ прозвучит неожиданно: а их пускали беспрепятственно. Вьетнамские коммунисты считали, что антивоенные американцы это союзники, и с ними важно и нужно поддерживать связь.
Чем занимались антивоенные активисты во Вьетнаме? Чаще всего объективным освещением войны – в противовес американской цензуре. Они снимали, фотографировали, писали — о том, как война выглядит по-настоящему, как страдают в ней мирные люди, как американская армия нарушает законы и обычаи ведения войны.
Еще антивоенные активисты возили с собой лекарства и разного рода гуманитарные грузы, в которых С.Вьетнам отчаянно нуждался.
(В Ханой собирался ехать, кстати, Мартин Лютер Кинг, но не сумел из-за понятных проблем с паспортом, а представьте, что было бы!)
В какой-то момент к антивоенным активистам стали приходить родственники пленных; сперва по одному, но скоро десятками и сотнями, и вот уже активисты ездили туда-обратно, навьюченные письмами. За один 1971 организация Women's Strike for Peace (они ездили в Ханой регулярно) перевезла несколько тысяч писем туда и обратно.
Характерно, что каковы бы ни были взгляды американцев, они шли к антивоенным активистам как миленькие, потому что понимали – иного способа связаться с родными нет.
Так антивоенное движение сумело показать свою пользу: для американского общества в целом, для солдат и родственников солдат.
Еще один любопытный момент: активисты привозили письма в обход любой цензуры, и для многих в США это стало возможностью увидеть истинное лицо той войны. Ведь куда больше веришь мужу или сыну из плена, чем каким-то хиппарским и левацким листовкам.
(В общем, про 1960-е нынче читаешь как про время гигантов, а наши времена на этом фоне выглядят как откат к 1915)
Читаю сейчас для патронов курс по истории войн и насилия (где мне еще развернуться-то), и вот ПАТРОНЫ постановили первую лекцию открыть для всех.
Ахтунг: запись зума, удобнее слушать, смотреть глаза сломать можно.
(Ну, а где подписаться на лекции, если что, вы знаете)
https://youtu.be/w78E3eILfM0?si=1renQ7Tj4Lqvx8jL
Ахтунг: запись зума, удобнее слушать, смотреть глаза сломать можно.
(Ну, а где подписаться на лекции, если что, вы знаете)
https://youtu.be/w78E3eILfM0?si=1renQ7Tj4Lqvx8jL
YouTube
Война и насилие в доисторические времена
Что думают современные violence studies на животрепещущую тему "когда и почему человечество стало воевать". Внутри разговор о термине "война", заочный спор с Кубриком и ответы на все вопросы.
(Запись лекции в зуме, удобнее слушать, чем смотреть)
(Запись лекции в зуме, удобнее слушать, чем смотреть)
Реплика в сторону, для публично пищущих и высказывающихся, а то я уже третий день выхожу из интернета с глазами по пять копеек.
1. Международное гуманитарное право работает применительно ко всем сторонам конфликта. В нем нет звездочек и сносок; оно не разбирает правых, виноватых, кто первый начал, кто "цивилизованный", кто нет.
Его придумали в те времена, когда нормой было купаться в националистическим угаре. Если вам кажется, что то, что вы наблюдаете, как-то уникально невыносимо и вопиюще, если вам кажется, что вы-то способны с мороза легко отделить агнцев от козлищ, think again.
2. НЕ ВСЕ КОНФЛИКТЫ ПОХОЖИ НА ВТОРУЮ МИРОВУЮ. Код красный, повторяю: ВМВ по многим параметрам уникальная штука, не всякая даже война на нее похожа, я уж молчу про конфликты межнациональные. Сводить все к "а вот в 1941", "вот немцев же бомбили", "а вот Гитлер" = демонстрировать полную незамутненность [знанием].
3. В мире довольно много межнациональных сектарианских (sectarian) конфликтов, все они выглядят похоже, раскручиваются по одной и той же логике. Эта логика называется "спираль насилия"; метафора спирали тут НЕ СЛУЧАЙНА, это же описывается формулой "око за око, и все останутся без глаз".
(Северная Ирландия. Босния. Кипр. Косово. – это только из того, что в Европе.)
4. Лишая малопонятные для постсоветского читателя события контекста, вы занимаетесь то ли идиотизмом, то ли пропагандой, и что-то я не вижу у вас справки из психдиспансера (как у Швейка).
К этому же относятся обрезания цитат в самых интересных местах, всяческие эвфемизмы и избегания неудобных эпизодов.
5. Судя по соцсетям, многих опыт стороннего наблюдения за горячей фазой российско-украинской войны превратил в доморощенных Эрнстов Юнгеров, теперь они требуют КРОВИ; только вылезши с форума по деколонизации называют целые этнические группы дикарями; едва поговорив о коллективной вине людей за то, что они платят налоги, призывают разбомбить, уничтожить, РАЗМАЗАТЬ.
(отличный текст об этом)
Читая вышеупомянутых эрнстовюнгеров, ничего не остается, кроме как закатить глаза до белков — и более мнение этих людей по иным вопросам не ставить ни в грош.
6. Понимать причины конфликта важно для того, чтобы его урегулировать. Правда здесь, хоть и тяжела, и болезненна, – спасительна, а предрассудки, пропаганда, эссенциализм убивают. (Можно, опять же, почитать про С.Ирландию, чтобы подальше от повестки)
7. Полезнее же всего будет:
а)Промолчать, сойти за умного
б) Помолиться о благорастворении воздухов, о изобилии плодов земных и временах мирных, и чтобы как можно меньше людей пострадало. Любых людей.
1. Международное гуманитарное право работает применительно ко всем сторонам конфликта. В нем нет звездочек и сносок; оно не разбирает правых, виноватых, кто первый начал, кто "цивилизованный", кто нет.
Его придумали в те времена, когда нормой было купаться в националистическим угаре. Если вам кажется, что то, что вы наблюдаете, как-то уникально невыносимо и вопиюще, если вам кажется, что вы-то способны с мороза легко отделить агнцев от козлищ, think again.
2. НЕ ВСЕ КОНФЛИКТЫ ПОХОЖИ НА ВТОРУЮ МИРОВУЮ. Код красный, повторяю: ВМВ по многим параметрам уникальная штука, не всякая даже война на нее похожа, я уж молчу про конфликты межнациональные. Сводить все к "а вот в 1941", "вот немцев же бомбили", "а вот Гитлер" = демонстрировать полную незамутненность [знанием].
3. В мире довольно много межнациональных сектарианских (sectarian) конфликтов, все они выглядят похоже, раскручиваются по одной и той же логике. Эта логика называется "спираль насилия"; метафора спирали тут НЕ СЛУЧАЙНА, это же описывается формулой "око за око, и все останутся без глаз".
(Северная Ирландия. Босния. Кипр. Косово. – это только из того, что в Европе.)
4. Лишая малопонятные для постсоветского читателя события контекста, вы занимаетесь то ли идиотизмом, то ли пропагандой, и что-то я не вижу у вас справки из психдиспансера (как у Швейка).
К этому же относятся обрезания цитат в самых интересных местах, всяческие эвфемизмы и избегания неудобных эпизодов.
5. Судя по соцсетям, многих опыт стороннего наблюдения за горячей фазой российско-украинской войны превратил в доморощенных Эрнстов Юнгеров, теперь они требуют КРОВИ; только вылезши с форума по деколонизации называют целые этнические группы дикарями; едва поговорив о коллективной вине людей за то, что они платят налоги, призывают разбомбить, уничтожить, РАЗМАЗАТЬ.
(отличный текст об этом)
Читая вышеупомянутых эрнстовюнгеров, ничего не остается, кроме как закатить глаза до белков — и более мнение этих людей по иным вопросам не ставить ни в грош.
6. Понимать причины конфликта важно для того, чтобы его урегулировать. Правда здесь, хоть и тяжела, и болезненна, – спасительна, а предрассудки, пропаганда, эссенциализм убивают. (Можно, опять же, почитать про С.Ирландию, чтобы подальше от повестки)
7. Полезнее же всего будет:
а)Промолчать, сойти за умного
б) Помолиться о благорастворении воздухов, о изобилии плодов земных и временах мирных, и чтобы как можно меньше людей пострадало. Любых людей.