Вчера вспоминали #День_чекиста, оставив «за бортом» все негативные ассоциации с органами ВЧК-ГПУ-КГБ (не сразу «чекисты» стали важнейшей составляющей репрессивного аппарата государства). Более того, первый период истории этой организации исследователи называют «романтическим», когда «чекистов» было чуть более двух десятков, действовали они только в Петрограде, хотя в их задачи входило «пресечение саботажа и контрреволюции» по всей России. Поначалу сотрудники ВЧК вели лишь предварительное расследование – как это и предполагалось в соответствующей записке Ленина с проектом декрета о создании комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем..

Более того, в первые два месяца они зачастую ограничивались профилактическими беседами с задержанными и отпускали их, взяв подписку, что те не будут больше «бороться с советской властью». Делалось это не только из «гуманных побуждений», но и чтобы склонить как можно больше специалистов к сотрудничеству. Романтиком поначалу был и сам председатель ВЧК, в январе 1918-го просивший штаб Красной гвардии выделить на работу в банковский подотдел несколько человек «красногвардейцев, сознающих великую свою миссию революционеров, недоступных ни подкупу, ни развращающему влиянию золота».

Важно, что никакой преемственности между царскими спецслужбами и ВЧК не наблюдалось: ни один ведомственный документ на вооружение не взяли (ну, только что опыт агентурной работы переняли...), сотрудников царской охранки на службу не принимали (во всяком случае, массовым порядком), а любые контакты с  представителями царской полиции (пусть и бывшими) считались нарушением кодекса чести революционеров. Всё создавалось, что говорится, «с нуля». Тем не менее, Дзержинский тайно пригласил в качестве консультанта нового силового органа бывшего шефа жандармов Вл. Джунковского. Это было чуть ли не  единственное исключение, о котором на Лубянке знали всего несколько человек; отдельные историки спецслужб пишут даже о важнейшей его роли в разработке операции «Трест» — контрразведывательной операция ВЧК-ГПУ-ОГПУ, проходившей в 1921-1927 гг. — хотя всё одно Джунковский закончил плохо, как и большинство руководителей ВЧК первого призыва.

Одним из основных критериев для отбора людей в ВЧК было членство в партии большевиков. Идеальный кандидат в чекисты выглядел примерно так: член партии РСДРП-РСДРП (б) с 1898–1917-го, активный участник революционного движения. Особо приветствовались прошлые заслуги в подпольной борьбе при царской власти и опыт пребывания в политических тюрьмах. Считалось, что те, кто побывал в тюрьмах, лучше знакомы с методами полицейской работы.

Однако с расширением полномочий и видов преступлений, за которые отвечала ВЧК, расширялся и её кадровый состав. Это привело к явному кадровому дефициту уже в 1918 г. Найти партийных, «классово чистых» и одновременно более-менее образованных людей было не так-то просто. Это вскоре начало приводить к определённым «перекосам» в работе органов ЧК, чему немало способствовали и «особые полномочия», выданные им...

Сразу после окончания гражданской войны, в декабре 1921 г., на IX Всероссийском съезде Советов было предложено ограничить деятельность ВЧК – с подачи Ленина – передав её «чрезвычайные полномочия» в Наркомат внутренних дел. Несколько недель спустя началось её преобразование в Государственное политическое управление (ГПУ) при НКВД РСФСР.

Продолжение темы «романтического» конфетно-букетного периода в жизни ВЧК в материале из серии #пишет_наш_товарищ ниже