Про Тунис я уже написал, а вот следующей страной, которую 11 лет назад охватила чума арабской весны, стал огромный Египет, во главе которого 30 лет стоял незаменимый и обожаемый народом Хосни Мубарак. В отличие от Туниса, где процесс политической революции проходил более-менее мирно (относительно мирно), в Египте почти сразу же после 25 января 2011 (день начала протестов) полилась кровь. И лилась она безостановочно на протяжении следующих трёх лет, увенчавшись наконец установлением в 2013 году новой диктатуры во главе с фельдмаршалом Ас-Сиси.

Опять же, как и в Тунисе, в Египте различные левые играли достаточно активную роль в протестах, но достигнуть тех же высот, каких достиг тунисский Народный Фронт египетским левым не удалось. 

Сами по себе египетские левые на протяжении 2000-х были разрозненны и не особо влиятельны. Хотя и пытались конечно мутить толпу: насеристы, троцкисты, анархисты, коммунисты принимали участие и в движении в поддержку палестинской интифады в 2000, и в демонстрациях протеста против вторжения США в Ирак в 2003, и в массовом движении "Кефайя" (Хватит) в 2004, являвшимся частью волны "цветных революций", охвативших в тот момент некоторую часть мира (Югославия, Грузия, Украина, Ливан, Киргизия). Как ни печально, основная роль левых в данных движениях - это роль массовки, идущей на поводу у организаторов. Когда же левым предоставлялся шанс исполнить свою "историческую миссию", - возглавить рабочий класс в борьбе хотя бы против начальничков, - левые куда-то пропадали. 

Читать далее: https://telegra.ph/Levye-i-revolyuciya-v-Egipte-2011-01-27

А еще кто желает подразузнать про египетские злоключения, тот может послушать две лекции почти 10-летней давности, в которых излагаются довольно подробно расклады первого этапа революционного процесса. Правда все это говорилось еще до того, как военные скинули "Братьев-мусульман", однако аналогично информативных выступлений более позднего времени я не знаю. Так что, инфа не полная, но вполне интересная для любителей всякого такого

https://youtu.be/detaWDOUHYY

https://youtu.be/3ioNwW_-3Es

О джентльменах

На днях суд Канхангада (город в индийском штате Керала) отпустил из-под стражи 12 членов неофашистской организации RSS (Раштрия Сваямсевак Сангх - военизированная группировка, близкая к правящей Бхаратия Джаната Парти), обвинявшихся в нанесении тяжких телесных повреждений и покушении на убийство. 19 мая 2016 во время праздничного автопробега, посвященного победе на местных выборах Левого Демократического Фронта (коалиции коммунистических организаций), на джип, в котором находились четверо коммунистов напали около сотни ультраправых. Забросав камнями машину, они попытались вытащить пассажиров и затанцевать их до смерти в лучших традициях индийского кино, но коммунисты таки сумели умчаться от неминуемой гибели, хотя все четверо в итоге пробили больничный лист. Отчасти коммунисты сами виноваты в том, что случилось, поскольку Мавунгал, - пригород Канхангада, - куда они въехали размахивая красным флагом, считается традиционной обителью сторонников правых и ультраправых; вероятно даже, что коммунисты на радостях просто решили "подергать тигра за усы", да вышло не очень.

Одним из пострадавших являлся секретарь отделения Компартии Индии, Э. Чандрасекхаран (он потом стал министром жилищного строительства штата), которому фашисты поломали руку. И вот теперь длившийся с 2016 года суд полностью оправдывает 12 обвиняемых к немалому удивлению самого пострадавшего. А самое то главное, что подобное решение суд вынес потому, что трое других пострадавших, относящихся к союзной КПИ по Левому Демократическому Фронту Компартии Индии (марксистской), просто "не узнали" никого из обвиняемых. Для КПИ такой исход был неожиданным и крайне болезненным.

Как же так?

А вот как. Странные показания членов КПИ(м), как выяснили в КПИ, являются частью "джентльменского соглашения" между коммунистами и фашистами на уровне районных руководителей. Потому что двумя месяцами ранее столь же "странные" показания, но уже против коммунистов, давали в суде города Касарагод (в той же области штата, что и Канхангада) члены ультраправой группировки "Хинду Айкья Веди" (Объединенный индуистский фронт), являющейся местным филиалом RSS. Суд был посвящен инциденту, произошедшему 17 ноября 2018.

Тогда местные правые решили провести серию акций в знак протеста против ареста своего лидера. В одном из районов неофашисты устроили "обородх" - блокировку дорог. Традиционно в индийском регионе делается это довольно бесхитростно: небольшая группа людей, встав в узком месте какой-нибудь дороги, поочередно тормозит/блокирует каждую проезжающую машину минуты на 2-3, в результате чего даже на не сильно оживленных путях возникают огромные пробки. Таким вот образом неофашисты задержали и машинку местного руководителя КПИ(м) Кришнана Оклава.

Миновав импровизированный блокпост, коммунистический главарь понесся в штаб-квартиру партии. Собрав в течение полутора часов около 60 партийцев, колонна под руководством самого 53-летнего городского председателя двинулась "наводить порядок". За процессией следовал открытый джип, из кузова которого, завидев неофашистов, коммунисты похватали лопаты и железные прутья, разогнав своих политических соперников, в результате чего двое из ультраправых уехали в реанимацию.

Само собой, полиция на следующий день арестовала семерых участников нападения, которые были обвинены в тяжких телесных и покушении на убийство. Однако впоследствии свидетели со стороны пострадавших просто "не узнали" в подозреваемых атаковавших их преступников, поэтому все обвинения с арестованных коммунистов были сняты. 

Спустя пару месяцев, ответным жестом коммунисты на другом суде точно так же не могут опознать нападавших на себя.

В итоге такой джентльменской комбинации все остались вполне довольны и лишь руководителям КПИ немного обидно за неотмщенную сломанную руку своего секретаря.

Если кто думает, что нынешний вялотекущий спор промеж "социал-шовинистами" и  "революционными коммунистами" по вопросу об отношении к событиям вна Украине есть нечто невиданное со времен краха II Интернационала, тот сильно ошибается. Т.н. "коммунистическое движение" воспроизводило "раскол II Интернационала" в миниатюре (со всеми его аргументами и контраргументами) почти всегда, когда речь заходила о межгосударственных конфликтах. Индо-пакистанские войны, Фолклендская война, ирано-иракское побоище, турецкая интервенция на Кипр, вторжение Индии на Шри-Ланку, вторжение Пакистана в Бангладеш: всегда среди коммунистов находились мудрые теоретики, которые, опираясь на бессмертное учение Маркса-Энгельса-Ленина, обосновывали "справедливость" и "прогрессивность" той или иной военной акции собственного буржуазного правительства и, соответственно, "реакционность" правительства противоборствующей стороны. 

На мой взгляд, в этом ряду блистательного марксистского теоретизирования пальму первенства можно отдать Коммунистической Партии Сальвадора, умудрившейся занять патриотическую позицию в ходе т.н. Футбольной войны 1969 года. Войны между Сальвадором и Гондурасом, о которой бóльшая часть человечества даже слыхом не слыхивала. Абсолютно бессмысленная со всех точек зрения и безрезультативная, эта "игрушечная" война за 6 дней унесла жизни более чем 4 тысяч человек, что по меркам крошечного центральноамериканского региона является очень большой цифрой.

Я не буду расписывать предпосылки конфликта; кто желает, может сам ознакомиться хотя бы со статьей в Вики. Замечу лишь, что как в одной, так и в другой стране у руля находились реакционные правительства: в Сальвадоре верховодила олигархическая клика правого консерватора генерала Фиделя Санчеса Эрнандеса, а в Гондурасе в президентском кресле сидел правый консерватор генерал Освальдо Лопес Арельяно. Оба, подчеркну, в условиях Холодной войны занимали открыто прозападную позицию и коммунистов ненавидели. Т.е. даже речи не может идти о "более" или "менее" прогрессивном буржуазном режиме, однако сальвадорским коммунистам таки удалось отыскать прогрессивность именно в своём родном правительстве.

Вполне естественно, что в преддверии столкновения между Сальвадором и Гондурасом, сальвадорская пресса начала раскручивать пропеллер националистической истерики. Тут было все: и исторические обиды насчет "несправедливого" определения границ между странами после крушения Центральноамериканской Республики в 1840 году (провинциями которой и Сальвадор и Гондурас являлись), и напускная "горечь" сальвадорского правительства по поводу судьбы изгнанных из Гондураса сальвадорских мигрантов (которые из самого Сальвадора бежали к соседям по причине отсутствия земли и работы), и даже обвинения гондурасских властей в фашизме (а куда без этого?). Увенчалось это провокациями сальвадорских ультраправых в рамках футбольной встречи между командами обеих стран, из-за чего собственно конфликт и получил от репортеров своё броское наименование.

Коммунистическая Партия Сальвадора реагировала на всю эту психологическую кампанию по нагнетанию шовинизма достаточно вяло, бросаясь традиционными заявлениями о "происках империализма", "лагере миролюбивых сил во главе с СССР", "пролетарском единстве" и тому подобными "резиновыми" тезисами ни о чём.

Когда же ситуация покатилась по наклонной, КПС 2 июля 1969 выпустила коммюнике, в котором, помимо пожеланий разрешения назревающего конфликта посредством переговоров, было указано, что в случае, если Гондурас атакует, долг истинных коммунистов заключается в защите национального суверенитета и территориальной целостности Сальвадора.

4 июля Объединенная Федерация Профсоюзов Сальвадора (FUSS, ориентирующийся на КПС профцентр) выпустила заявление в еще более революционном духе: рассуждая так, будто Гондурас уже напал, FUSS призывал все профорганизации страны отложить в сторону идейные разногласия и сплотиться в единый национальный фронт защиты родины, к которому естественно должны присоединиться промышленники и торговцы, если у них осталась еще хоть капля совести и патриотизма.

Таким образом, прокоммунистическое рабочее движение Сальвадора в ходе Футбольной войны открыто и тотально поддержало своё правительство в борьбе с "агрессией Гондураса".

Сама же КПС после начала боевых действий 14 июля 1969 года тоже не растерялась: буквально в этот же день заместитель генерального секретаря Шафик Хандаль, собрав в университетском городке большую группу молодых коммунистов, изложил перед ними хитроумный план, который нам, россиянам, известен в интерпретации Максима Бендуса (потому что у мудрых людей и мысли сходятся).

Шафик Хандаль указал, что начавшаяся война может быть использована для проникновения в ряды сальвадорской армии; что власть в Сальвадоре можно взять, распропагандировав солдат и низших офицеров, подобно тому, как это сделали большевики во время Первой Мировой. Но для этого необходимо завоевать доверие армии, сражаясь с нею бок о бок против коварного агрессора, желающего уничтожить Сальвадор со всеми сальвадорцами и сальвадорками вместе взятыми.

По итогу этого абсурдного проекта, несколько групп молодых коммунистов 15 июля скитались от одной казармы Сан-Сальвадора (столицы страны) к другой, призывая офицеров выдать им оружие для защиты страны и отправить на фронт. К чести офицеров, они оказались не столь наивны, как об этом думал Шафик Хандаль, поэтому на все требования последовал категорический отказ. Офицеры рекомендовали студентам либо записываться в армию в индивидуальном порядке, либо, как это сегодня называется, "волонтерить" в тылу, ухаживая за ранеными, собирая деньги солдатикам на еду, воодушевляя массы на борьбу с проклятыми гондурасскими фашистами и т.д. 

Как бы там ни было, спустя 5 дней война завершилась безо всяких результатов, так что сальвадорским коммунистам не удалось упасть ещё ниже (завоевать широкие общественные симпатии своим пламенным патриотизмом тоже не получилось). Однако даже того, чего коммунистам удалось сделать, хватило для раскола. 

Уже в ходе самой войны странная "патриотическая" деятельность КПС вызвала недоумение у генерального секретаря партии Кайетано Карпио, находившегося в тот момент в СССР на высших партийных курсах. Он направляет ряд критических посланий партийному руководству и пишет одну статью (выпущена в журнале костариканских коммунистов Libertad), в которой прямо говорит о преступности и несправедливости войны между Сальвадором и Гондурасом, о её гибельности для обоих народов, о необходимости повернуть оружие против господствующих олигархических групп каждой из стран, тщательно готовивших военную мясорубку во имя собственных интересов (прежде всего, ради купирования неизбежного революционного взрыва). 

Ну и дальше классика: любые силы, которые в рамках данного конфликта пытаются прикрыть его сущность лозунгами о "защите родины", "защите территориальной целостности", "защите соотечественников от фашистского террора" (и сальвадорское и гондурасское правительства активно юзали "эскадроны смерти", - ORDEN и  La Mancha Brava соответственно, - в преддверии войны) на деле предают позиции революционного интернационализма, содействуя дальнейшему укреплению олигархических клик и, стало быть, ослаблению народного лагеря.

Осуждение Кайетано Карпио позиции КПС по поводу Футбольной войны, открыло серию тяжелых внутрипартийных дебатов, по результатам которых Карпио, не в силах далее противостоять правой оппозиции, подал в отставку с поста генсека, а затем и покинул партию, учредив в 1970 году военно-политическую организацию "Народно-освободительные силы имени Фарабундо Марти", которая станет крупнейшей левой группой в эпоху гражданской войны 1980-92 гг. 

А победившее в КПС правое крыло во главе с Шафиком Хандалем в 70-е годы взяло курс на союз с либеральной буржуазией (т.н."более прогрессивными слоями") в стремлении добиться демократических перемен электоральным путём, однако мечты Шафика и стоявших за его спиной советских товарищей были разрушены переворотом в октябре 1979, приведшим к власти военно-гражданскую хунту (в состав которой, по иронии судьбы, вошли и представители "более прогрессивных буржуазных слоёв"), после чего началось стремительное

сползание страны к гражданской войне. 

Так что, братья и сестры, нет ничего нового под солнцем и все те дискуссии левых вокруг патриотизма, какие мы можем наблюдать сегодня, есть не более чем повторение слово-в-слово уже звучащих в 20 веке споров, точку в которых поставить невозможно несмотря на всесилие учения Маркса.

В условиях украинско-российского столкновения, которое, даже после формального завершения, несомненно породит длительную и крепкую вражду между народами, не грех вспомнить о трагедии Шри-Ланки. Не столько даже о трагедии 30-летнего сингальско-тамильского конфликта, сколько о трагедии ланкийских левых, уничтоженных логикой гражданской войны независимо от того, какие позиции в этой войне они защищали. Это интересный и крайне негативный опыт, немного перекликающийся с нынешней украинской трагедией в плане запутанности, перед которой спасовал бы сам Фридрих Энгельс.

Вкратце: основное население Шри-Ланки составляют сингалы-буддисты, однако на севере и западе острова компактно проживают тамилы, индуистское меньшинство, имеющее традиционные связи со своими соплеменниками из южной Индии. 

В середине 60-х среди тамилов начался рост националистических настроений. Причем, помимо условно правого национализма-шовинизма, имелось, - согласно духу эпохи, - и очень мощное левонационалистическое крыло, представленное "Революционной Студенческой Организацией Илама", пытавшейся взаимодействовать и с мусульманским меньшинством, и с сингалами-буддистами в борьбе за национальное освобождение. 

Значительно осложняло обстановку то, что соседняя Индия фактически использовала тамильский национализм в собственных интересах, стремясь удержать все более отдаляющуюся в сторону Запада Шри-Ланку в орбите своего влияния. 

При этом, поддерживая одной рукой тамильский сепаратизм на острове, другой рукой Индия достаточно жестко действовала против тамильских же сепаратистов в индийском штате Тамил Наду. Ну это известное дело: на Шри-Ланке, значит, действуют бесстрашные борцы за свободу, а в Тамил Наду орудуют террористы и враги, желающие погубить мать-Индию. Диалектика.

Читать далее: https://telegra.ph/Kollaps-lankijskoj-levoj-1987-90-gg-03-07

Стало быть, напряженные выборы в Трипуре завершились, как это и было обещано, грандиозной вспышкой насилия со стороны ультраправой Бхаратия Джаната Парти и её боевых отрядов. Несмотря на то, что фашисты на выборах победили, а возглавляемый коммунистами Левый фронт продолжает терять позиции (если в 2018 левые набрали 44% голосов, то теперь за них проголосовало только 26.8%), ультраправые остались недовольны. И развернули по этому поводу масштабную волну террора; прежде всего в тех районах, где Левый фронт получил большинство голосов. 

Таким образом, с момента объявления результатов выборов 2 марта, было зафиксировано 668 актов насилия, в которых пострадало свыше 100 человек, трое погибли. 

Местный секретарь КПИ(м) Джитендра Чаутхури проинформировал общественность о том, что боевики БДП открыто нападают на целые деревни, избивают людей, сжигают жилища и сады, убивают скот, разбивают машины и мотоциклы. В результате тысячи людей вынуждены были покинуть свои дома и укрыться в джунглях. Само собой, поджогам и разграблениям подверглись и партийные офисы КПИ(м). 

По мнению партийного руководства, вся эта погромно-разбойничья практика направлена на запугивание электората левых, на постепенный демонтаж партийных структур и укрепление гегемонии неофашистов. В чем, как это ни грустно, ультраправые добиваются успехов, что демонстрируют результаты выборов. Левые, до 2018 года правившие Трипурой, продолжают терять голоса и позиции, несмотря на некоторые чрезвычайные меры.

Размах насилия в этом удаленном штате привел к тому, что вчера генеральный секретарь КПИ(м) Ситарам Йечури заявил об отправке в районы, пострадавшие от нападений, специальной делегации из 8 депутатов от собственно КПИ(м) и Индийского Национального Конгресса (чьи представители так же пострадали от неофашистских атак, хотя и не так сильно, как коммунисты) для выяснения обстановки и встречи с губернатором Трипуры, допустившим эскалацию.

Как-то я уже описывал вехи конфронтации между Коммунистической Партией Венесуэлы и правительством Николаса Уговича Мадуро, под руководством которого венесуэльский "социализм 21 века" превратился в чудовищную карикатуру на собственно социализм как таковой. Что кстати на полную катушку используется различными латиноамериканскими правыми для борьбы со стихийным ростом левых настроений. Вы, мол, хотите как в Венесуэле? Никто не хочет.

Понятно, что КПВ по мнению самого венесуэльского правительства это продавшиеся американским империалистам провокаторы, дошедшие до дискредитации мадуристского режима не только на внутренней, но уже и на международной арене (как случилось во время октябрьской международной встречи компартий в Гаване). За это Николас Угович и его парни из Объединенной Социалистической Партии повели курс на разрушение КПВ, пытаясь с помощью наёмников создать партию-спойлер; "проправительственную" КПВ, противостояющую антиправительственной КПВ. Правда, как и все, что делает Мадуро, это было сделано топорно, так что единственным результатом хитрого плана стало международное осуждение ухищрений венесуэльского правительства со стороны полусотни коммунистических партий.

Теперь критика мадуризма снова звучит на международной сцене. 4 марта на Кипре состоялось заседание президентского совета Всемирной Федерации Профсоюзов, на котором генеральный секретарь Объединенного Центра Трудящихся Венесуэлы, - CUTV, традиционно ориентированный налево профцентр, - Педро Эуссе разразился гневной тирадой по адресу социально-экономической политики мадуризма.

"...В Венесуэле реальность зависимого капитализма и модели накопления, основанной на нефтяной ренте, не была преодолена в период боливарианского прогрессивного процесса, инициированного президентом Чавесом в 1999 г., и достигшего больших успехов в области социальных и трудовых прав. Теперь, при правительстве президента Мадуро, этот процесс обернулся вспять, в сторону регресса и реакции, хотя и продолжает манипулировать псевдореволюционной риторикой, которая не имеет никакого отношения ни к проводимой государственной политике, ни к поведению и образу жизни высшей государственной бюрократии.

Безусловно, наша нация подверглась жестокому нападению со стороны преступных односторонних принудительных мер, введенных Соединенными Штатами и Европейским союзом, особенно с 2017 года, когда такие незаконные меры были применены против государственной нефтяной компании PDVSA, что нанесло огромный ущерб национальной экономике. Однако необходимо уточнить, что общенациональный структурный кризис порожден не империалистическими «санкциями», но определяется экономической зависимостью и паразитическими формами буржуазного присвоения нефтяных доходов.

Венесуэльская нефтяная промышленность, а вместе с ней и вся национальная экономика, рухнула в результате декапитализации, работая в качестве средства частного обогащения различными способами, а затем империалистические санкции довели ситуацию до крайних форм. Лицемерие и цинизм правительства, которое требует жертв от трудящихся, становится очевидным, когда оно хвастается сообщением о том, что, несмотря на сокращение доходов от нефти и экономические трудности, оно списало выплаты по внешнему долгу на 109 миллиардов долларов с 2013 по 2017 год.

Но, кроме того, Национальное правительство поставляет государственную валюту олигархии и корпоративной мафии под предлогом якобы попыток стабилизации национальной валюты, которая ежедневно девальвируется. Таким образом в прошлом году оно предложило более 5 миллиардов долларов частному сектору, и в этом году такая же тенденция сохраняется.

Однако это же правительство утверждает, что в бюджете нет денег ни на повышение заработной платы, ни на социальное обеспечение, ни на перевооружение государственных компаний, которые тайно приватизируются.

На самом деле правительство президента Мадуро выбрало неолиберальную политику с целью привлечения и удержания частных инвестиций, представив в качестве своего главного конкурентного преимущества рабочую силу с самой низкой зарплатой на континенте и, возможно, в мире. Минимальная заработная плата в Венесуэле, как и пенсии, составляет около 5 долларов в месяц в условиях непрекращающейся инфляции, вызванной государственной политикой либерализации цен и прибылей, принятой в августе 2018 года, в контексте фактической долларизации внутренней экономики. В этих условиях наши пенсионеры практически подвергаются истреблению, с мизерной пенсией, без доступа к адекватному питанию, лекарствам и медицинскому обслуживанию.  

Но, кроме того, под предлогом блокады происходит дикое дерегулирование труда, которое привело к демонтажу коллективных договоров, попранию свободы объединений и права на забастовку. Работодатели плюют на трудовое законодательство для проведения массовых увольнений, отменяют коллективные договора при явном или скрытом соучастии властей. Обращаться в высшие судебные инстанции для отмены решений, ущемляющих трудовые права, бесполезно, все государственные полномочия подчинены Национальной исполнительной власти и ее неолиберальной политике. В Венесуэле нет верховенства закона для рабочего класса.

В дополнение к вышесказанному подчеркивается антидемократический и авторитарный характер правящих элит, которые за последние 10 лет отчаянно криминализируют рабочий класс, который борется за свои права или осуждает административную коррупцию. При этом около 133 рабочих были несправедливо привлечены к уголовной ответственности, хотя это неполная цифра, потому что о многих случаях не сообщается…"

В общем, венесуэльский "социализм 21 века", все меньше похож собственно на социализм даже в том купированном виде, в каком его понимал основоположник данного реформистского концепта Хайнц Дитрих Штеффан.

#Венесуэла

Уже неоднократно я писал о политических зигзагах коммунистических партий на пути достижения реального социализма через ловкое маневрирование между "более" и "менее" реакционной буржуазией. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. И так как 20 век даёт нам богатейший опыт подобной победоносной тактики, традицию я нарушать не стану. На очереди Аргентина.

Хотя в истории Компартии Аргентины полно черных пятен, самым ярким проявлением тактики "реального марксизма" стал период военной диктатуры 1976-83 гг., так называемый Процесс Национальной Реорганизации. Когда аргентинские коммунисты, используя уже известную нам шкалу градации буржуазии по степени реакционности, поддерживали "антиимпериалистический" режим, который в рамках "грязной войны" с оппозицией (в основном, с левой оппозицией) убил людей больше, чем окопавшийся в тот же момент в соседней Чили фашистский режим Пиночета.

Читать далее: https://telegra.ph/Argentinskie-kommunisty-i-progressivnaya-terroristicheskaya-diktatura-03-18

Услышал новость об том, что господин Мишустин распорядился вернуть Российскому университету дружбы народов имя Патриса Лумумбы, отнятое в эпоху, когда те, кто нам сейчас рассказывает о кознях запада, сами стремились стать частью этого запада и громили всё, что хоть как-то напоминало об антиимпериализме былых времен. Сегодня, не сумев поднять свой геополитический статус в западном лагере и получив чреду пощечин, российский истеблишмент вернулся к ограниченному использованию "антиимпериалистической" демагогии, направленной прежде всего вовне; как я понимаю, с целью укрепления влияния в странах третьего мира, страдающих от неоколониальной эксплуатации со стороны западного "капиталистического центра". 

Т.к. антиимпериалистическая риторика есть не более чем временный внешнеполитический "инструмент" (с точки зрения прагматизма как философской концепции; примерно такой же, как и предвыборные обещания депутатов и президентов, которые никогда не исполняются), никакого радикального антикапиталистического поворота внутри страны ждать не приходится. 

В этом смысле внешнеполитическая пропаганда РФ (осуществляемая, например, явно левоориентированным каналом Redfish) походит на внешнеполитическую пропаганду Ирана. Будучи в целом режимом реакционным, давно подавившим внутри себя прогрессивное/реформистское крыло Исламской революции, Иран сегодня, как напрямую, так и посредством ливанского информационно-пропагандистского агентства "Аль-Таджамму" (связанного с Хизбаллой и считающегося мозговым центром "Оси сопротивления"), толкает во внешний мир контент, который можно прямо назвать "революционно-исламистским"/"левоисламистским". И если в случае стран с шиитским населением (типа Ливана, Йемена или Бахрейна) "левая тенденция" иранской пропаганды ощущается не очень сильно, то в Латинской Америке, куда тегеранские эмиссары начали активно проникать в последние 10-15 лет, контент зиждется почти исключительно на социальной и антиимпериалистической демагогии, открыто антикапиталистического характера, в духе раннего Хомейни или Али Шариати. До того доходит, что американские аналитики бьют тревогу по поводу возможного "красно-зеленого альянса", т.к. шиитские мечети и проиранские исламские культурные центры в Бразилии, Аргентине, Перу, Эквадоре активно настраивают "мостазафанов" (угнетенных) против произвола капиталистических корпораций, неолиберализма/капитализма и естественно Великого Шайтана (США и шире - всего Запада) как центра неоколониального угнетения народов Латинской Америки. Пытаясь вовлечь в орбиту влияния массы латиноамериканцев, традиционно страдающих не от отсутствия веры в единого бога, а от социальной несправедливости. 

Такой вот "антикапитализм на экспорт" от титанов сырьевого капитализма, получается. За счёт которого сцепившиеся друг с дружкой буржуи вполне способны выпустить джина, которого потом трудно будет загнать обратно в бутылку. Как в свое время произошло с "Братьями-мусульманами" или "Талибаном", выращенными буржуазией для противодействия коммунизму, а после создавшими грандиозные проблемы своим же бывшим патронам. 

Так что, прекрасно понимая истинный меркантильный интерес наших господ, вкладывающих деньги в распространение вовне антиимпериалистической пропаганды, лично я не могу осуждать эти усилия, которые способны дать результат, на который господа "антиимпериалисты" даже не расчитывают. 

Еще чего можно было бы сказать про РУДН имени Лумумбы, так это то, что само по себе создание этого института в 1960 году стало ярким проявлением "хрущевского ревизионизма". Как известно, в эпоху раннего СССР при Коминтерне функционировал ряд институтов, готовивших функционеров для революционной борьбы в различных странах мира: Коммунистический университет трудящихся Востока, Коммунистический университет национальных меньшинств Запада, Среднеазиатский коммунистический университет, Международная Ленинская школа.  Однако в 1936-38 гг. все эти учреждения были закрыты. Бóльшая часть секторов была ликвидирована, меньшая часть - передана в ведение в другие узкопрофильные национальные институты и учреждения, типа института востоковедения. 

С самороспуском Коминтерна в 1943 году СССР фактически остался без инструментов внешнеполитического влияния. Международный отдел при ЦК ВКП(б) стал лишь бледной тенью бывшего Исполкома Коминтерна, а созданный в 1947 году Коминформ, как орган координации рабочих и коммунистических партий, во-первых был ýже Коминтерна (из капиталистических стран были представлены лишь итальянская, да французская компартии), а во-вторых, уже к 1950 году Коминформ деградировал до малозначимого источника получения Кремлем информации о состоянии дел в партиях преимущественно Восточного блока.

То есть, в период наивысшего подъема авторитета СССР в мире, связанного с победой над фашизмом, Советский Союз не имел почти никаких инструментов для преобразования этого массового восхищения в конкретные действия. Да и не стремился к этому, откровенно говоря.

Однако с приходом к власти "ревизиониста" Хрущева Советский Союз очень бойко вернулся к политике прямой и косвенной поддержки революционных процессов по всему миру, от чего осторожный Сталин практически отказался. Защита Египта в ходе Суэцкого кризиса угрозами ядерного удара по Парижу и Лондону, защита Ирака перед лицом возможного британского вторжения в 1958 с помощью того же ядерного шантажа, поставки оружия в Бельгийское Конго и прямая поддержка правительству Лумумбы, угрозы Соединенным Штатам в ходе Второго Тайваньского кризиса, всемерная помощь Фронту национального освобождения Алжира и Временному правительству в борьбе против Франции, наконец, защита революционной Кубы от возможной интервенции Соединенных Штатов через размещение на острове ракет…

Именно в контексте повышения влияния СССР в условиях обострения революционных и антиколониальных процессов по всему миру, в контексте непосредственной помощи делу национального и социального освобождения стран третьего мира, в 1960 году и был учрежден Университет дружбы народов, который де-факто являлся восстановлением на новых началах ликвидированных во второй половине 30-х годов коммунистических университетов для иностранцев, где граждане стран Азии, Африки и Латинской Америки проходили не только академическое, но и политическое марксистско-ленинское образование. В результате чего УДН быстро превратился в кузницу кадров как партийно-хозяйственного аппарата освободившихся стран, так и революционных движений, сражавшихся с колониальным и социальным угнетением.

Сегодня, 26 марта Национальный праздник - День независимости Бангладеш 🇧🇩

И если День Победы (16 декабря) приурочен именно к победе в освободительной войне, то День Независимости тесно связан с мрачными событиями, произошедшими в ночь на 25 марта 1971 года в Дакке и других крупных городах.

@rooppur_daily

Операция «Прожектор» — кодовое название операции Вооружённых сил Пакистана по превентивному удару по отрядам бангладешских повстанцев Мукти-бахини, начавшейся 26 марта 1971 года. Бои сопровождались крайней жестокостью пакистанских солдат по отношению к мирному населению, в современной Бангладеш этот эпизод расценивают как геноцид.

Эта военная операция положила начало войне за независимость Бангладеш.

#прожектор
Губернатор Гринсити

#историяродногокрая #прожектор

Изучение истории операции "Прожектор" и последовавшей в том же 1971 году индо-пакистанской войны ставит перед исследователем целый ряд интересных и важных проблем, но иногда хочется отбросить все исторические рассуждения и задаться одним вопросом - а каково было психическое состояние тех людей в Исламабаде, которые весной 1971 года приняли решение о начале войсковой операции в Восточном Пакистане? О чём они думали и как представляли себе дальнейшее развитие событий?

Нет, серьёзно, что пакистанское правительство собиралось делать в случае успешного "наведения порядка"? Разгромить местных бенгальских националистов было делом технически простым, но тех националистов поддерживала очень большая часть местного населения. Даже те бенгальцы-мусульмане, которые верили в "пакистанское единство" быстро избавились от всяких симпатий к Исламабаду, когда армия начала стрелять. В свою очередь и пакистанцы жителям востока собственной страны тоже не верили. Офицеров-бенгальцев в своей собственной армии они в ночь перед началом "Прожектора" просто интернировали, так как подозревали каждого в измене.

Впрочем, бенгальских офицеров в армии было не очень много, в вооружённых силах служили по большей части панджабцы и пуштуны. В западной части страны процветал стереотип о том, что бенгальцы изнеженны, трусливы, воевать не умеют и не будут.

Судя по всему, пакистанское командование искренне полагало, что после демонстрации силы, разгрома "гнёзд сепаратистов" (вроде местных университетов), ареста Муджибура Рахмана и уничтожения плохо вооружённой партийной милиции бенгальцы просто примут сложившееся положение вещей.
Когда этого не произошло, то началась война с местным населением, оттолкнувшая от Исламабада вообще всех поголовно.

Индия в декабре 1971 года ввела войска в Восточный Пакистан и встретила самую горячую поддержку местных, практически полностью превратившихся в сторонников независимости Бангладеш.

Губернатор Гринсити
@rooppur_daily

#историяродногокрая #прожектор

Как власти Пакистана в 1971 году объясняли собственным гражданам и внешнему миру необходимость военной операции?

Помимо цели подавления сепаратистов декларировалась и ещё одна задача - прекращение дискриминации урду-язычного населения в восточной части страны.

Тут надо сразу объяснить три вещи:

1) "Урдуязычное население" в Восточном Пакистане действительно имелось

2) Дискриминация действительно имела место, положение урдуязычного меньшинства было сложным

3) После войны это положение стало чудовищным, таким по сей день и остаётся

Абсолютное большинство жителей Восточного Пакистана говорило на бенгальском языке, но урду присутствовал в регионе ещё со времён средних веков. Вместе с фарси он был официальным языком двора бенгальских навáбов, для высшего слоя общества урду был языком мусульманской общности, его знание было практически обязательным для образованного человека.

Во многих семьях бенгальской аристократии говорили только на урду, большая часть чиновников знала язык по долгу службы – бенгальских националистов такое положение вещей не устраивало, сферу употребления урду они стремились максимально ограничить.

Ну а ещё в Восточном Пакистане существовала община урдуязычных мусульман, переехавших сюда из Бихара после раздела Индии. Этим людям было весьма некомфортно в бенгальском обществе, они искренне поддерживали пакистанское единство и враждебно относились к партии "Авами лиг", а бенгальские националисты воспринимали бихарцев как пятую колонну, что в добавок на бытовом уровне осложнялось конкуренцией за рабочие места.

В начале марта 1971 года в городе Читтагонге между двумя общинами произошёл конфликт, начались погромы, приведшие к гибели десятков бихарцев, именно эти события послужили формальным поводом для начала операции "Прожектор".

После окончания войны, вывода пакистанских войск и провозглашения Бангладеш статус урду в регионе серьёзно изменился - в общественном поле язык исчез в принципе.

Ненависть к Пакистану была столь сильна, что газеты и радиостанции на урду закрывались безо всяких правительственных распоряжений, просто из-за нехватки персонала - бывшие сотрудники старательно делали вид, что они этого языка никогда и не знали.
Урду-язычная литературная традиция по тем же причинам умерла за несколько месяцев.

Ну а с бихарцами всё было ещё хуже - они совершенно искренне поддержали центральное правительство, многие вступили в ряды народной милиции "Аль-Шамс", оказывавшей поддержку армии.
В декабре 1971 года пакистанская армия ушла, а бихарцы остались наедине с бангладешскими повстанцами.

Сказать, что им отомстили - это ничего не сказать. Бойцов "народной милиции" военнопленными не считали, жизнь их заканчивалась у первой стенки. Расстреливали далеко не только членов "народной милиции" – каждый мужчина-бихарец считался априори виновным и мог быть убит по одному подозрению.

Правительство Бангладеш официально объявило бихарцев предателями, в новой республике гражданства им не дали.

Естественно, ни о каком статусе урду теперь уже и речи не шло. Мировое сообщество на всё это не отреагировало вообще никак – после сообщений о жестокости пакистанской армии по отношению к мирному населению политика властей Бангладеш считалась в общем-то оправданной.

Губернатор Гринсити
@rooppur_daily

Кстати говоря, СССР решительно поддержал борьбу бенгальцев за независимость от Пакистана, упирая на прописанное в Уставе ООН "право наций на самоопределение", в то время как социалистический Китай, вступивший в геополитическое соперничество как с СССР, так и с Индией (которая также поддерживала бенгальское сопротивление), решительно встал на защиту Пакистана, поставляя тому оружие и топливо, под предлогом "борьбы с вмешательством индийских, советских и американских гегемонистов во внутрение дела Пакистана", отстаивая принципы "нерушимости границ" и "невмешательства третьих стран", также прописанные в Декларации ООН о международном праве.

Что касается коммунистов, то они также разделились по принципу лояльности Пекину или Москве, отстаивая ту или иную точку зрения на происходящее. Причем позиция Китая очень дорого обошлась именно бангладешским маоистам из Коммунистической Партии Восточной Бенгалии, которая вплоть до начала 90-х вела довольно жалкое существование, опираясь почти исключительно на помощь и содействие маоистов из соседней Западной Бенгалии (индийского штата).

Само собою, нет ничего нового под солнцем и все было уже в веках, бывших прежде нас, как говорил царь Соломон. Так и современные "патриотичные левые", вроде т.н. "жожеков" или поборников MAGA-коммунизма имеют предшественников. Причем не среди каких-нибудь африканских или азиатских политических маргиналов, а вот прямо в самом центре ушедшего в прошлое социалистического мира. Ибо один из самых мощных очагов "национал-коммунизма" располагался в братской Польской Народной Республике.

Читать далее: https://telegra.ph/Polskij-nacional-kommunizm-03-27

А вот еще один любопытный кейс в копилку парадоксов истории с участием левых. На этот раз речь пойдет о славной Эфиопской революции, которая практически сразу же трансформировалась в кровопролитную гражданскую войну, стержнем которой стало противостояние марксистского правительства Менгысту Хайле Марияма и коалиции марксистских же организаций.

В сентябре 1974 года в Эфиопии произошла народно-демократическая революция; многовековая царская династия в лице Хайле Селассие была свергнута, а вся власть перешла к военной хунте, получившей наименование Дерг ("совет"/"комитет" в переводе с языка амхара). 

Отметить надо сразу, что Эфиопская революция, точно так же как Иранская (ставшая затем известной под названием Исламской революции) или отчасти Кубинская характеризовалась тем, что никакой заметной роли в ее осуществлении и подготовке партия пролетариата (коммунистическая партия) не играла. Но если на Кубе или в Иране коммунистическая партия хотя бы существовала, то в Эфиопии компартии просто не было. Вернее, были Народно-революционная партия (амхарский акроним Ihapa), и "Всеэфиопское социалистическое движение" (амхарская аббревиатура MEISON), но влияния они имели катастрофически мало, да и то преимущественно в среде эмигрантов за пределами страны.

Читать далее: https://telegra.ph/EHfiopiya-levye-protiv-levyh-03-31