Суданское революционное движение не впало в ересь поиска "наиболее прогрессивных слоёв", не купилось на лживую демагогию воюющих сторон. Наоборот, верно расценив все эти фальшивые лозунги как метод вовлечения масс в бессмысленную и абсурдную войну в качестве пушечного мяса, суданская революция со старта взяла курс на борьбу против этой тактики верхов. Распространяя всеми возможными способами призывы к отказу от поддержки той или иной стороны, проклиная обоих генералов, ведущих Судан к гибели.

Утрированно, эти призывы звучат так: делай что хочешь, уезжай куда угодно, сиди дома, но не становись участником разборок между кликами негодяев. Важность этих призывов заключается в том что, несмотря на популистские декламации о спасении родины и народа, оба лагеря, - с помощью пропаганды ненависти, демагогии и манипуляций, - стремятся вовлечь в свою межклановую борьбу как можно больше граждан, превратив бой за господство над богатствами страны в реальную гражданскую войну. В которой одни бедняки будут убивать других непонятно во имя чего, получив в конце кукиш без масла.

Революционное движение противостоит этому. Купируя не только воинственные призывы генералов к массам, но и борясь против многочисленных провокаций, содействующих увеличению кровопролития. Так, Комитеты Сопротивления почти регулярно оповещают граждан о том, что все анонимные призывы к формированию отрядов квартальной самообороны для защиты от мародеров/военных/СБР являются провокациями. Т.к. никакого эффективного сопротивления хорошо вооруженным бандам безоружные граждане оказать не в состоянии, подобные действия могут служить лишь вовлечению в бессмысленную бойню новых слоёв населения. Точно так же, буквально на прошлой неделе, столичные Комитеты Сопротивления осудили анонимные призывы к антивоенным мобилизациям в городе, т.к. в условиях боевых действий проведение таких мероприятий очевидно закончится кровавым побоищем, которое обе воюющие стороны затем смогут использовать для нагнетания военной истерии.

Может сложиться впечатление, что революционное движение Судана это "терпилы" и "трусы", забившиеся в подвал в момент, когда вокруг творится история. Это не совсем так. 

Во-первых, несмотря на тяжелейшую ситуацию, низовые силы революции пытаются взять на себя часть социальных функций рухнувшего суданского государства. Доставка бедствующим гражданам воды, топлива и лекарств, распределение имеющихся продуктов в условиях гуманитарной катастрофы и блокады, организация службы медицинской помощи, эвакуация из зоны боевых действий, поиск пропавших без вести - такого рода деятельность по поддержке брошенных на произвол судьбы суданцев сейчас является основой работы сети Комитетов Сопротивления. Это, с одной стороны, повышает авторитет революционных сил и их антивоенных идей в массах, а с другой - отчасти содействует фактической трансформации и самого государства, т.к. создаёт смычку между низовыми органами революции и остатками государственных органов социального обеспечения. Так, например, комитеты координируют свои действия с персоналом медицинских учреждений, с офисом министерства энергетики (в деле восстановления электроснабжения и телекоммуникаций), с главами пригородных поселений и даже с немногочисленными полицейскими, оставшимися верными долгу и не разбежавшимися после начала войны.

Во-вторых, тактика "тотального отказа" суданской революции имеет и свою подоплеку в теоретической части. Если до начала конфликта отказ от компромиссов/контактов с реакционным правительством носил чисто политический характер (нежелание участвовать в процессе построения фальшивого демократического фасада режима) и был некоторым непонятен, то теперь, когда две фракции этого реакционного лагеря столкнулись между собой, ситуация изменилась и "отказ от сотрудничества" превратился в основу сохранения страны и залог дальнейшего продвижения революции. 

#Судан

Потому что, рано или поздно, генералы договорятся между собой, это деловые люди, но общество, которое они усиленно раскалывают своей фальшивой демагогией о защите свободы, демократии и суверенитета, которое они пытаются столкнуть в кровопролитие, будет уже почти невозможно собрать воедино. И, пользуясь этим расколом, те или иные реакционные силы продолжат господствовать над страной, распродавая народное богатство империалистам, попутно натравливая массы друг на друга под патриотические лозунги, дабы погасить пламя социального протеста. Стало быть, уже сейчас главной задачей является недопущение этого искусственного общественного раскола, недопущение вовлечения масс в инициированное верхами насилие, недопущение межплеменной, межрелигиозной и межнациональной вражды для того, чтобы после неминуемого окончания абсурдной войны, сохранившее единство, целостность и кадры революционное массовое движение ударило по ослабленному реакционному режиму. Который к тому же на практике явил свою антинародную сущность, ввергнув 40-миллионную страну в кровавый и бессмысленный хаос.

Таким образом, суданский опыт демонстрирует, что даже в условиях тотального отступления революционных сил, они не теряют перспективу и упорно держатся принципиальных позиций отказа от поддержки реакционных генералов, курса на их удаление из политической жизни. Выбивая почву из-под ног даже у той части реакции (Силы Быстрого Реагирования), которая прикрывается фальшивыми лозунгами о "защите демократии" перед лицом наступающего "исламизма"; борясь с вовлечением граждан в это бессмысленное кровопролитие; содействуя распространению и укреплению революционно-демократических и антивоенных взглядов через практическую помощь гражданам; вскрывая реальный характер идущей войны, которая является конфликтом между реакционными кликами за контроль над богатствами страны, а отнюдь не "битвой за светлое будущее", как об этом говорят пресс-службы воюющих лагерей.

#Судан

Еще немного про суданский опыт. Мы живем в эпоху цифровизации, поэтому не удивительно, что цифра становится важным элементом не только производства, распределения (торговли) и военного дела, но и общественных выступлений. Не касаясь политического характера тех или иных волнений, можно уверенно сказать, что со времен т.н. "Арабской весны" 2011 основными инструментами мобилизации и руководства восставшими массами являются различные интернет-ресурсы. В этом плане был пройден достаточно длинный путь от простеньких подрывных сообществ в тогда еще куда более свободном fb, через которые происходило открытое планирование и координация антиправительственных выступлений в Тунисе или Египте 2011, до изощренных методов организации протестов в Гонконге в 2019 с использованием десятков различных площадок (даже предназначавшихся совсем не для этого, типа игрового сервиса Steam), приложений и программ для обмена информацией и вообще высочайшим уровнем онлайн-активизма. Стало быть, за счет всеобщей цифровизации социальные выступления 21 века существенно изменили свою форму: стали более децентрализованными, при этом более организованными, более широкими и поэтому более опасными для властей. 

Что касается нынешнего Судана, то и здесь массы не отстают от духа времени, хотя речь идет о достаточно отсталой стране. Еще в период борьбы против реакции 2019-2023 гг. революционное движение активно юзало сетевые ресурсы для организации мобилизаций и пропаганды, но с началом войны, опрокинувшей страну в хаос, возник феномен "онлайн сопротивления". Так как в условиях боевых действий единственным безопасным методом координации стал интернет (хотя работает он со страшными сбоями). И именно в онлайне теперь можно увидеть реальное "революционное творчество масс", о котором так много пишут в старых агитпроповских коммунистических книжках. Речь о приложениях, разработанных и раскрученных участниками Комитетов Сопротивления и сочувствующими демократической революции, которые помогают простым суданцам выжить в этот тяжелый момент абсурдной войны двух военных клик. Их не так много, пусть их эффективность и популярность не так велика как хотелось бы, но они таки есть. И функции этих приложений, на мой взгляд, отчасти отражают реалии будущего мира, к которому стремится человечество. 

"Salamat Sudan" (سلامات سودان)

Одно из первых подобного рода, это социальное приложение изначально было некоей открытой базой данных угнанных гражданских автомобилей: несчастный автовладелец, чью собственность "реквизировали" солдаты, ополченцы или мародеры, вносил данные машины, после чего мог надеяться на то, что другие пользователи обнаружат её (часть угнанных в Хартуме автомобилей "всплывает" в итоге в других городах). Очень быстро помимо автомобилей в эту базу данных стало попадать иное имущество, а потом - и пропавшие без вести люди. В дальнейшем качество функций расширилось до возможности сообщить о насильственных преступлениях, совершаемых воюющими сторонами, а также координации инициатив по распределению продуктов: любой пользователь того или иного региона может просигнализировать о потребности/избытке тех или иных вещей (продуктов питания, лекарств, одежды, различных бытовых материалов, топлива и т.д.), после чего система уведомляет других юзеров региона о возможности получить/передать эти продукты.

"Duktur 'ab" (دكتور آب)

Приложение позволяет получить бесплатную медицинскую консультацию у зарегистрировавшихся в системе врачей по 27 специальностям (чья квалификация подтверждена администрацией программы), что весьма полезно, учитывая крах системы медицинского обслуживания в результате войны. Приложение напрямую связано с функцией Messenger в запрещенном fb, что упрощает переписку больных с докторами, даёт например возможность прикреплять изображения, связанные с консультацией (типа снимков, скринов анализов и т.д.).

"Marsalik" (مرسالك)

Это приложение, являющееся суданской версией саудовского стартапа 2015 года, по факту выступает платформой для оказания/покупки услуг по курьерской доставке чего угодно куда угодно по индивидуальным договорным ценам. После начала войны разработчики запустили функцию бесплатных запросов от бедствующих граждан на доставку каких-либо товаров или услуг (в основном, продуктов и лекарств), которые удовлетворяются желающими волонтерами в индивидуальном или коллективном порядке.

"Balagh"  (بلاغ)

Ныне одно из самых популярных приложений подобного рода, с помощью которого пользователи получают не только регулярно обновляемые карты опасных мест и мест боевых столкновений (за счет обратной связи самих пользователей), но и узнают о наличие поблизости каких-либо социальных/добровольных услуг или потребности в них. 

Короче говоря, в условиях почти полной гибели экономики и государства (большинство банков не функционируют, полиция разбежалась,  производство остановлено, частный сектор выжидает, а электронные способы оплаты отключены) суданские граждане с помощью таких вот программ пытаются развивать бескорыстную солидарность и взаимоподдержку. Хотя приложения, это конечно лишь верхушка айсберга - в оффлайне многочисленные волонтеры, особенно в районах не охваченных войной, и без всемирной паутины занимаются поддержкой сограждан, бежавших от боевых действий.

Беда только в том, что со временем жизнестойкость народа падает и чем дольше продолжается война - тем меньше средств и продуктов, которые можно распределить с помощью такого своеобразного "военного коммунизма", остаётся в руках простых людей.

Наши красные патриоты, преисполненные решимости нанести окончательное поражение американскому фашизму на экспорт, любят указывать, что в этой святой борьбе РФ тем или иным образом поддерживают все т.н. "социалистические страны" - Куба, КНДР, Никарагуа, Венесуэла, Китай. На нашей стороне даже могучая Эритрея, где правит бал Народный Фронт за демократию и справедливость великого вождя Афеверки Исайяса, чья политическая программа зиждется на левом государственном национализме. Но в этом списке друзей нет Социалистической Республики Вьетнам. Почему?

Наверное потому, что Вьетнам совершенно дистанцировался от происходящего, не выражая даже намёка на поддержку РФ.

Из всех осколков рухнувшей в 20 веке социалистической системы Вьетнам лично мне наиболее симпатичен. Во-первых, потому, что в отличие от Китая или Кубы Вьетнам не торопился заявлять о переходе к социализму. Поэтому, когда в 1986 на фоне всеобщего кризиса социализма началась вьетнамская перестройка (Doi Moi), вьетнамцы не были скованы былыми идеологическими постулатами. Им не пришлось "диалектически" изворачиваться, подобно китайцам, выдумывая "социализм со спецификой" для обоснования перехода к капитализму, или, подобно кубинцам, наступать на горло собственной песне, обосновывая конституционные изменения в отношении частной собственности неким "особым периодом". В идеологическом плане вьетнамцы имели куда бóльшую свободу, нежели их китайские, кубинские или корейские коллеги, поспешившие прыгнуть в "социализм" из конъюнктурных соображений.

Вьетнамцы же еще в 1951 году, на II съезде Рабочей партии, провозгласили, что их народно-демократическая революция не является ни "капиталистической демократической революцией старого типа", ни социалистической революцией, но "капиталистической демократической революцией нового образца", которая будет перерастать в социализм без революционной гражданской войны. Таким образом, умеренный ("ревизионистский" по меркам ортодоксов мл) курс Хо Ши Мина, - а затем и его последователей, - отрицавших социалистический характер экономики и чуждых волюнтаристским тенденциям к принудительной социализации хозяйства (хотя такие мероприятия в 1976-78 тоже проводились), позволил вьетнамцам без потери лица и особых "диалектических" уловок довольно спокойно перейти от методов командной государственно-капиталистической экономики к "социалистически ориентированной рыночной экономике" в рамках "переходного периода к социализму", на котором и находится Вьетнам согласно официальной позиции Компартии. В идеологическом плане вьетнамцы действовали более осторожно и мудро, поэтому сегодня им меньше всего приходится краснеть за "ревизию марксизма" (хотя безусловно "идеи Хо Ши Мина", - Tư tưởng Hồ Chí Minh, - на которых базируется КПВ с 1991 года к старому марксизму-ленинизму советского разлива имеют отдаленное отношение, хотя и претендуют на историческую связь именно с идеями Маркса).

Во-вторых, хотя Вьетнам имеет "исторически обоснованные" претензии на влияние в соседних Лаосе и Камбодже, его отличает от нынешнего Китая куда меньший уровень экспансионистских устремлений и великодержавных настроений. Оно и понятно - экономика Вьетнама гораздо меньше китайской, импорт капитала во много раз превышает экспорт, зависимость от глобального рынка велика, поэтому Вьетнам проводит достаточно миролюбивую внешнюю политику по отношению ко всем странам мира. Даже к Китаю, с которым Вьетнам не так давно воевал и поныне имеет неразрешенные территориальные споры в Южно-Китайском море (вылившиеся в 2014 году из-за агрессивных действий КНР в серию антикитайских погромов с десятками погибших), официальный Ханой настроен более чем дружелюбно.

И вот это дружелюбие в нынешние времена вызывает тоску у отечественных дипломатов, расчитывавших получить хоть какую-то поддержку у наших вьетнамских друзей. Между тем Вьетнам, чей принцип дипломатии базируется на указаниях Хо Ши Мина "больше друзей - меньше врагов" и "Вьетнам не выбирает сторону", еще в 2014 году встал на позиции уважения суверенитета и территориальной целостности Украины.

А с началом СВО Ханой сразу же выразил обеспокоенность вооруженным конфликтом и призвал к его скорейшему разрешению через переговоры и мирное урегулирование в рамках международного права и Устава ООН. Этот принципиальный нейтралитет Вьетнам сохраняет и поныне. Умудрившись даже оказать Украине гуманитарную помощь в полмиллиона долларов.

Особую печаль у отечественных исследователей вызывает то, что во вьетнамском обществе, даже с учетом нейтральной подачи новостей о ходе СВО, крайне сильна антироссийская позиция, что признает руководитель Центра изучения Вьетнама и АСЕАН ИКСА РАН профессор В.М.Мазырин. Этому служат не только усилия западных центров информации, но и распространенный во вьетнамском обществе пацифизм и чувство сострадания к украинцам, т.к. по-прежнему живы воспоминания о народных бедствиях, которые повлекли за собой войны Вьетнама против великих держав былой эпохи - Японии, Франции, США, Китая. Ну и, понятно, вьетнамцы опасаются, что действия РФ послужат примером для другой сверхдержавы современности, - КНР, - для разрешения территориальных споров военными методами.

Справедливости ради надо сказать, что, по оценкам Мазырина, пророссийские настроения во вьетнамском обществе тоже есть: социальной базой для них выступают в основном люди старшего поколения, держащиеся консервативных взглядов, учившиеся или работавшие в СССР.

Тем не менее, все это вкупе не позволяет отечественным пропагандистам вещать о "всемерной поддержке Вьетнамом действий РФ", как это они делают, выискивая те или иные неоднозначные высказывания и декламации например представителей КНР, которая формально так же привержена нейтральной позиции, выступает за территориальную целостность Украины и разрешение конфликта мирным путем. Потому что вьетнамцы, в отличие от китайцев, дают для подобной демагогии еще меньше материала.

На прошлой неделе отгремел мусульманский праздник жертвоприношения, Ид аль-Адха, или на турецкий манер Курбан-Байрам. 

В связи с таким инфоповодом было принято решение немного почистить имидж мусульман, которых принято воспринимать почти исключительно в виде бородатых реакционеров со средневековой ментальностью, совершенно чуждых демократии, прогрессу и социализму. Меж тем, внутри мусульманского сообщества (уммы) присутствуют достаточно серьёзные "плебейские" прогрессивные тенденции, которые, за счет куда менее централизованной структуры духовенства, в 20 веке прорывались то тут, то там в виде концептов "исламского социализма", некоего аналога христианской "теологии освобождения". 

Причем, именно Россия стала колыбелью этого "исламского социализма". Ибо большевистская революция, затронувшая и мусульманские регионы бывшей Российской Империи, породила достаточно сильные левые течения в умме, на которые сами же большевики, за отсутствием иной альтернативы, часто и опирались в годы гражданской войны. Примерами тому служит знаменитая "красная шариатская колонна" Назира Катханова, ваисовская "Фирка-и-Наджийя" со своей Зеленой гвардией в Казанской губернии, азербайджанская партия "Адалят", тесно связанная с муджахедами (наиболее радикально-демократическим течением персидской Конституционной революции), шариатская гвардия дагестанского шейха Али-Хаджи Акушинского, ну и конечно Мусульманский социалистический комитет Вахитова и Султан-галиева. Все эти "левоисламские" тенденции, течения и организации во второй половине 20-х естественно подверглись разгрому и уничтожению как "контрреволюционные" и "национал-уклонистские", однако какое-то наследие после себя они оставили. Ибо уже во второй половине XX века идеи Мирсаида Султан-галиева будут воскрешены и развиты уже в Третьем мире; например, прямое влияние "султангалиевщины" ощущалось в революционном Алжире, откуда затем идеи "социалистического ислама" начали кочевать по всему мусульманскому миру. 

Другой полюс "исламского социализма" также был связан с большевизмом: индийские ученые-мусульмане Убайдулла Синдхи и Хафиз Рахман Сиварул формулировали свои модели всеобщего политического и социального освобождения напрямую под влиянием российской практики (Синдхи мог её лицезреть лично, проживая в России с 1918 по 1923). Впоследствии, - опять же, во второй половине XX века, - на основе сочинений Синдхи и Сиварула пышным цветом расцветут идеи "исламского социализма" в Юго-Восточной Азии.

Читать далее: https://telegra.ph/Iranskie-reformisty-07-06

Я уж писал, что, вопреки расхожему мнению о миролюбии жителей Индостана, политическая жизнь Индии, Шри-Ланки, Пакистана и Бангладеш отличается высочайшим уровнем насилия. Редко какие выборы здесь обходятся без убитых и раненых. 

И вот, в субботу в индийском штате Западная Бенгалия состоялись выборы в панчаяты - многоуровневые органы местного самоуправления, нечто вроде сельских/квартальных/районных советов. Западная Бенгалия штат очень взрывоопасный: за власть на местах нынче основная борьба идёт между бенгальскими националистами из Конгресса Тринамула и индуистскими фашистами из Бхаратия Джаната Парти. В этот конфликт двух правых полюсов вклинивается Компартия Индии (марксистская), до 2011 года управлявшая штатом (кстати, именно в эпоху правления КПИ(м) была создана система панчаятов). В ситуативном союзе с Индийским Национальным Конгрессом и Индийским Светским Фронтом КПИ(м) пытается противостоять росту влияния правых сил. 

Как обычно, выборы прошли в атмосфере безумия. Столкновения начались еще ночью, а к 15 часам дня погибшими числились 12 человек (по другим данным - 14). Больше всего пострадали бенгальские националисты, потерявшие убитыми в вихре политической борьбы аж 8 человек. По одному человеку потеряли БДП, КПИ(м), ИНК и ИСФ. Раненых - десятки. 

Несмотря на строгие меры безопасности, группы политических активистов то тут, то там устраивали форменный хаос: врывались на избирательные участки, сжигали урны для голосования, громили избирательные стенды своих врагов, кидались на полицию. Сопровождая все это столкновениями друг с другом с применением дубинок, ножей и самодельных ручных бомб. Более 200 таких бомб, - традиционное орудие бенгальских выборов в последние десятилетия, - полиции таки удалось изъять, но это капля в море. 

Как говорят, выборы в Западной Бенгалии, - основном промышленном, деловом и финансовом центре громадной Индии, - выступают как бы генеральной репетицией перед выборами 2024 года в парламент страны, - Лок Сабха, - на которых правый Национально-Демократический Альянс с правящей БДП во главе будет отстаивать своё большинство перед натиском многочисленных противников.

А сегодня прошли похороны Раджибула Хака, члена Коммунистической Партии Индии (марксистской), погибшего во время выборов в панчаяты. 32-летний Хак собственно был каменщиком и работал в Мумбаи, а в свою деревню Ауш в Восточном Бурдване возвращался только по праздникам. Собственно, в этот раз он вернулся чтобы поучаствовать в выборах. За 2 дня до голосования члены бенгальского националистического Конгресса Тринамула угрожали ему, да и другим местным коммунистам, но полиция никак на это не отреагировала. 

Вечером в пятницу Хак и его товарищи, занявшие пост у избирательного участка близ местной начальной школы (чтоб не допустить вбросов бюллетеней или оккупации участка со стороны националистов), были атакованы группой членов Конгресса Тринамула, вооруженных дубинками и камнями, под руководством местного бизнесмена Абдул Лалана. В итоге, Раджибул Хак с тяжелой травмой головы уехал в больницу, а утром в день голосования он умер.

Многим вероятно известно, что после начала мятежа Франсиско Франко 17 июля 1936 Испанская республика, не обладавшая высокоорганизованной и хорошо оснащенной армией, попала в тяжелейшее положение. Для отпора мятежникам ей до зарезу было необходимо оружие, много оружия, тяжелого и легкого. Республиканское правительство надеялось на соседнюю Францию, которая исторически играла большую роль в оснащении испанской армии, тем более что в Париже в то время сидело правительство Народного Фронта Леона Блюма. Но Франция, сначала пообещав помощь, быстро дала заднюю. 

Согласно советской версии (утрированно), все это произошло потому, что мировая буржуазия до смерти боялась превращения Испании в коммунистическую советскую республику и решила её "слить" Франко, который хоть и мятежник, но частную собственность, бизнес и религию уважает. Это отчасти было так, но только отчасти. Куда страшнее коммунистов для французских элит была Германия, вставшая на сторону франкистов. 

Имея старые счеты с немцами, после прихода к власти реваншиста Гитлера французы в общем опасались повторения мясорубки Первой Мировой, её экономических последствий и уже в марте 1936 эта их патологическая осторожность проявилась в первый раз, когда Гитлер, в нарушении Версальского договора, осуществил ремилитаризацию Рейнской области, ликвидировав искусственный "буфер" между Германией и Францией. Ответной реакции не последовало.

Читать далее: https://telegra.ph/Ispanskaya-respublika-i-nemeckoe-oruzhie-07-11

В связи с недавней неожиданной победой на выборах в Таиланде прогрессистской "Партии движения вперед", отмечу вот что.

Несмотря на исторический бэкграунд (в период с 1945 по 1950 гг. казалось, что вся Юго-Восточная Азия обречена пасть в руки коммунистических повстанцев), сегодня здесь коммунистических движений почти нет. За исключением Филиппин, где маоистская КПФ-Новая народная армия продолжает свой 50-летний военный поход в борьбе за "новую демократию".

В остальном же, коммунизм в ЮВА мертв. У меня сложилось мнение, что связано это с тем, что "коммунизм" и все что с ним связано, в ЮВА ассоциируется с Китаем; державой, которая открыто претендовала и претендует на гегемонию в регионе. А так как уровень гражданского национализма в ЮВА куда выше, чем, например, в европейских странах, и почти везде местный национализм соседствует с синофобией и неприятием экспансии КНР, "коммунизм" в обществе пользуется еще меньшей популярностью, чем даже на постсоветском пространстве (где "коммунизм" схожим образом ассоциируется с "русским империализмом").

Чего говорить, даже те коммунисты, которые есть, - упомянутая Компартия Филиппин и полумифическая мьянманская Компартия Бирмы, - стоят на антикитайских позициях, открыто ругая империалистическую политику КНР. Как я понял, в ЮВА у людей не возникает риторических вопросов по типу "является ли КНР империалистической державой или нет", т.к. экономический и политический экспансионизм Китая в регионе виден невооруженным глазом. 

Парадокс в том, что, несмотря на дискредитацию коммунизма, сам по себе левый дискурс в ЮВА не погиб. Только теперь он выражается в форме т.н. "прогрессизма"; политической тенденции, которую можно было бы назвать левой социал-демократией (или левым социал-либерализмом). С призывами к радикальной демилитаризации, к расширению демократических прав народа, к усилению профсоюзов и прочих низовых ассоциаций, к секуляризму и борьбе против милитаризма, даже иногда к антиимпериализму (китайскому и американскому). Но - без стремления к преодолению капитализма или ликвидации частной собственности.

О "прогрессистской" тенденции "народной демократии" в Южной Корее я уже как-то упоминал. Но и в других странах региона подобные течения тоже есть. Это филиппинские Патриотическая коалиция народа (Макабаян) и Партия трудящихся масс, индонезийские  Народно-демократическая партия и Партия трудящихся, тайская Партия простолюдинов и, отчасти, Партия движения вперед (более умеренная), малайзийские Социалистическая Партия и Партия народной справедливости, мьянманская Демократическая партия нового общества, камбоджийская Демократическая партия масс и т.д.

Больше того: именно "прогрессистские" партии и организации различной степени радикальности играли существенную роль в крупных социальных протестах последних 10 лет. Идёт ли речь о волнениях в Камбодже 2013-14 гг., о протестах в Таиланде 2013-14, закончившихся реакционным военным переворотом, об антимонархических волнениях в том же Таиланде в 2020, о сопротивлении военному перевороту в Мьянме в 2021, о протестах против правительства Дутерте на Филиппинах, об индонезийских студенческих протестах 2022 и т.д.: короче, почти везде "прогрессисты" делают то, что должны были бы делать коммунисты, если бы они в ЮВА существовали. 

Т.е. зажигают пламя социально-политической борьбы во имя в общем-то благородных, хотя и далёких от марксизма-ленинизма, популистско-демократических целей. И, в отличие от отечественных оппозиционеров-либерашек, которые никогда даже и не пытались повернуться лицом к рабочим или беднякам (к этому быдлу, у которого видимо нет никаких проблем), сделав ставку на малочисленные городские средние слои, интеллигенцию и мелких бизнесменов, "прогрессисты" в ЮВА очень бодро участвуют как в создании профсоюзов (этому конечно способствует индустриальный бум) и низовых организаций маргинализированных граждан (типа тайской "Ассамблеи бедняков", камбоджийской "Сети буддистских монахов за социальную справедливость" или филиппинской "Migrante", объединяющей понаехавших в города разорившихся селян), так и активно вовлекают эти рабочие и

гражданские ассоциации в политическую борьбу на своей стороне. 

Но не добавить ложечку дёгтя в эту медовую бочку никак нельзя. Поскольку, из-за значительного влияния в азиатском "прогрессизме" гражданского национализма, почти все "прогрессисты" ЮВА критически настроены против китайского гегемонизма. Что конечно же служит сближению этих сил с империализмом американским, который, используя заезженные пропагандистские тейки о "демократии и свободе" весьма благосклонно относится к этим течениям и даже иногда оказывает им, через различные фонды, информационную и финансовую поддержку (как это происходит теперь в многострадальной Мьянме). 

Что, в свою очередь, используется противниками "прогрессистов" в качестве дополнительного доказательства "антинационального" характера их движения. 

В Таиланде, например, где "прогрессисты", помимо всего прочего, выступают не только против монархии, но и за вышвыривание армии из политико-экономической жизни страны, в отношении них правые активно используют термин "chung chart" - "ненавидящие нацию". В Мьянме правая военно-националистическая хунта воспринимает "прогрессистов" тоже как национальных предателей на службе Запада, желающих развала страны; в Индонезии и Малайзии исламисты осыпают "прогрессистов" обвинениями в "неверии", "атеизме" и "поклонении западным центрам"; на Филиппинах правительство регулярно пытается связать их с "управляемым извне маоистским и исламским терроризмом"; короче, везде одна и та же картина примерно.

Плюс кое-где идут обвинения (а-ля Дональд Трамп) в стремлении насадить "марксистско-социалистическую диктатуру китайского образца", что конечно является ложью, т.к. ни за социализм в марксистском варианте, ни за ориентацию на КНР, "прогрессисты" не выступают нигде. Ну и тема с ЛГБТ, являющейся главнейшим козырем консерваторов по всему миру, активно идет в ход (в ЮВА даже филиппинские коммунисты-маоисты из Новой народной армии, и те юзают тейк с защитой прав меньшинств сексуальных).

Такова, мой взгляд, ситуация с т.н. "левым движением" в стремительно развивающейся Юго-Восточной Азии, где социал-либералы различной радикальности почти полностью заполнили нишу, покинутую коммунистами еще в конце XX века.

Сегодня стукнуло 93 года со дня основания Коммунистической Партии Колумбии.

В истории КПК хватает любопытных страничек, но есть период, о котором сами колумбийцы не особенно любят распространяться. Речь идет о 40-х и, отчасти, 50-х годах XX века, когда КПК, - как и многие другие компартии Западного полушария, - упала в пучину реформизма и безумного социал-демократизма. Со стремлением вписаться во что бы то ни стало в официальное политическое поле, с поиском "менее реакционных" буржуазных слоёв, с ошибочным анализом реальности и полной идеологической дезориентацией. 

Читать далее: https://telegra.ph/Kompartiya-Kolumbii-v-poiske-progressivnyh-sloyov-07-17

20 июля миновало 49 лет с момента турецкого вторжения на Кипр, осуществленного "во имя спасения турецкого меньшинства от греческого фашизма" и торжества "исторической справедливости". Что положило начало разделу острова на греческую и турецкую части, которое сохраняется и по сей день. И никакого адекватного решения этой проблемы нет и не предвидится.

Чему препятствует, главным образом, позиция Турции, желающей любыми способами сохранить своё стратегическое влияние на севере острова и шире - в Средиземном море. Под соусом "защиты турецких жителей" все это происходит, само собой. 

С этими "турецкими жителями" вообще получилось забавно. Сами по себе турки-киприоты довольно быстро утомились от опеки "матери Турции", превратившей северную часть острова в никем не признанную депрессивную зону "серой" экономики, с безработицей, нищетой и отсутствием блистательных перспектив. Опасаясь, как бы эти островные турки, - исторически, культурно и ментально довольно далёкие от своих континентальных собратьев, - не свернули с пути "защиты турецких интересов", с 1975 года Анкара инициировала процесс переселения на остров турок из Анатолии; в основном, крестьян из еще более бедных консервативных районов страны. Этот поселенческий колониализм, являющийся прямым нарушением Четвертой Женевской конвенции (запрет оккупирующей державе переселять на оккупированную территорию собственных граждан), убивает сразу двух зайцев:

во-первых, анатолийские турки размывают традиционное сообщество турок-киприотов (которые сами склонны уезжать из нищего Северного Кипра), создавая тем самым "патриотический" низовой сегмент, ориентированный на Анкару и её экспансионистскую стратегию;

во-вторых, занимая покинутые греками дома и территории (их переселенцам передавало непризнанное правительство Северного Кипра в рамках программы "возврата соотечественников"), анатолийские переселенцы делают фактически невозможным возврат ко временам смешанного проживания греков и турок. 

Таким образом, анатолийские иммигранты, составляющие теперь около половины населения северной части Кипра, являются надежным инструментом в руках Анкары для закрепления выгодного для себя положения (т.е. непризнанного раздела). 

В свою очередь, Республика Кипр и Греция, в рамках возможного решения кипрской проблемы, выступают за полное или хотя бы частичное удаление переселенцев, воспринимаемых как "пятая колонна" Турции, дестабилизирующий и привнесенный извне элемент, не имеющий отношения к исторически сложившемуся греко-турецкому сообществу киприотов. Антипоселенческие настроения греческого населения, раздуваемые не менее активно, чем турецкий шовинизм на севере, служат как бы увековечиванию тупика "кипрского вопроса". Потому что многие из тех, кого греки считают "незаконными поселенцами" и "оккупантами" являются жителями Северного Кипра во втором или даже третьем поколении и возвращаться им просто некуда.

Короче говоря, ситуация беспросветная.

А в качестве бонуса, вот, статья Политштурма, описывающая различные позиции в отношении кипрского конфликта двух коммунистических партий - кипрской Прогрессивной Партии Трудового Народа (АКЕЛ) и старой Турецкой Коммунистической Партии. 

В среду вечером в индийском городе Ранчи, - столице маленького штата Джаркханд, -  был убит лидер местного отделения Компартии Индии (марксистской) Субхаш Мунда. Коммунистический руководитель вместе с четырьмя другими товарищами тихо-мирно работал в партийном офисе, находящимся в двух шагах от полицейского участка, когда двое неизвестных в масках, приехавших к офису на мотоциклах, вошли в помещение и расстреляли его из пистолетов.

Буквально через час после этого возле партийного офиса собралась большая толпа, вооруженная дубинками и железными прутьями. Не все они, естественно, были членами КПИ(м); в подавляющем большинстве здесь собрались представители местных племён, защитой прав и интересов которых промышляют коммунисты в таких экономически отсталых штатах. Кроме того, Субхаш Мунда являлся не только коммунистическим лидером, но и представителем уважаемой в племенной иерархии семьи.

И вот эти возмущенные убийством граждане не нашли ничего лучше как выразить свою ярость с помощью перекрытия местной магистрали. А когда скопившиеся в пробке водители начали скандалить, манифестанты принялись бить лобовые стекла в грузовиках, а некоторых шоферов даже поколотили. 

Следом дошла очередь до близлежащего винного магазина (борьба с алкоголизмом тож является частью стратегии КПИ(м) в экономически неразвитых зонах), который был разгромлен и подожжен. 

Прибывшие на место полицейские попытались успокоить толпу, да ничего не получилось: требуя немедленно разыскать убийц уважаемого лидера КПИ(м) местные жители сначала просто перебивали полицейского начальника, а затем накинулись на него, - а следом и на других сотрудников, - с палками и камнями. В итоге несколько полицейских получили ранения, десяток патрульных машин пострадали. 

А через несколько часов, когда страсти успокоились, к полицейским начальникам явился племенной вождь Дев Кумар Кхан, который заявил, что если преступники не будут пойманы в течение следующих 12 часов, он не ручается за то, что ночные погромы не повторятся. Так что полиция усиленно ищет киллеров, но пока безуспешно.

Правоохранители не исключают, что мотивом убийства стали не столько идеологические, сколько коммерческие вопросы, т.к. погибший, помимо своей активной политической деятельности, также занимался посредническими услугами на диком земельном рынке. По крайней мере, такая версия не исключена.